I

Церемонного вида господин во фраке вел за собой многочисленную группу туристов, то и дело промакивая носовым платком капельки пота, выступающие из-под старомодного цилиндра. Дамы, придерживавшие подолы платьев одной рукой и шляпки – другой, семенили по мостовой в сопровождении мужчин. Проводник остановился у смотровой площадки, откуда открывался удивительный вид на раскинувшуюся впереди долину с белыми аккуратными домиками, утопающими в зелени садов. Вдалеке виднелся длинный ряд ветряных мельниц да зубчатые стены средневековой крепости, выстроенной на трех старых утесах. То тут, то там высились широколиственные пальмы – вестники тропических стран.

– Находясь на перекрестке путей между Востоком и Западом, Родос пережил весьма богатую и бурную историю, – экскурсовод лениво и заученно выстреливал из себя слова. – Выходцы с Крита, греки-ахейцы и воинственные дорийцы с древних времен завоевывали остров. Позже он попал под влияние Афин, был подчинен Спарте, его захватывали персы, а затем он перешел под власть Македонии. Именно здесь был воздвигнут Колосс Родосский – одно из семи чудес света. – И вдруг мужчина преобразился, и в его глазах сверкнула та искра, которая зажигается у каждого грека, когда речь заходит о свободе его народа. – Истории появления железного великана предшествовала кровопролитная битва за город, случившаяся 2200 лет тому назад. Семь тысяч храбрых защитников сражались против сорокатысячного афинского войска, усиленного пиратами Средиземноморья. Самопровозглашенный «царь и бог Афин» Деметрий решил завладеть свободолюбивым островом. Его солдаты пытались прорваться за крепостные стены, используя осадные сооружения. Самой страшной из них была гелеполида, что в переводе означает «бери город». На квадратной платформе – 12 на 12 саженей – возвышалась башня высотой с православную колокольню. Для защиты от огня эта постройка с трех сторон была обита толстыми листами железа. Четвертая сторона, в которой находились отверстия для метательных орудий, предохранялась кожаными завесами. Громоздкое сооружение делилось на девять этажей, соединенных двумя широкими лестницами. Платформа передвигалась на восьми огромных колесах, также обшитых металлом. Три тысячи четыреста человек двигали это устройство и приводили в действие метательные орудия, помещавшиеся внутри. Но, несмотря на это, попытки прорваться не увенчались успехом. Все население, от мала до велика, поднялось на борьбу с агрессором. С крепостных стен на врагов летели камни, лилась рекой раскаленная смола. А когда для луков не хватало бычьих жил, женщины остригали волосы, жертвуя их на изготовление тетивы. И даже маленькие дети носили камни к катапультам и рыли рвы. Ровно год простоял афинский царь под непокорным Родосом. Осознав всю тщетность попыток овладеть городом, он пошел на заключение мира. Независимость республики была сохранена. В память о доблестной обороне Деметрий оставил жителям гелеполиду. А через двенадцать лет вход в гавань Родоса украсила высокая, в десять саженей высотой, бронзовая статуя Гелиоса – бога Солнца. Металл для нее взяли с той самой штурмовой башни, обшитой бронзовыми листами. Он стоял над небольшим каналом, через который местные суда заходили в городскую бухту, проходя между ног титана. Для моих предков он значил то же самое, что сегодня статуя Свободы для жителей Северо-Американских Штатов.

– А куда же он делся? – не выдержала Вероника Альбертовна.

– Примерно через пятьдесят лет после окончания строительства Колосс рухнул. Виной всему – землетрясение. Он переломился где-то на уровне колен. Местный оракул велел не восстанавливать его. И он остался лежать там, где упал. Со всего света люди плыли на Родос, чтобы увидеть это чудо. Прошло почти девять столетий, и сирийский князь завоевал наш остров. Он повелел перевезти оставшиеся бронзовые части статуи в Дамаск. Для этого ему понадобился караван из девятисот верблюдов.

– А что это за прекрасный замок? – Вяльцева указала в сторону возвышающейся средневековой крепости.

– Кастело – Дворец Великих Магистров. В начале XIV века здесь обосновались рыцари Иерусалимского ордена Святого Иоанна. Как раз они и построили это величественное сооружение. Но в 1314 году, когда был уничтожен орден тамплиеров, многие из них перебрались сюда. И до сих пор ходят легенды, что их священные реликвии – Святой Грааль и Ларец – были перевезены на Родос.

Вояжеры покорно следовали за проводником. Вскоре они оказались среди непрерывного ряда добротных каменных домов с неживыми, пустыми глазницами окон. На фасадах выделялись высеченные на мраморе фамильные гербы прежних владельцев с латинскими, французскими и немецкими письменами.

– А почему здесь никто не живет? – поинтересовался кто-то из туристов.

– Как это ни удивительно, но поверьте – все дома на этой улицы заколдованы. Иногда по ночам там вспыхивает свет и видно, как летают духи. Сказывают, что они косматого вида. Время от времени смельчаки-одиночки пытаются провести там ночь, но с рассветом повторяется одно и то же – их безжизненные тела находят с искаженными от ужаса лицами, как будто их долго пытали. Эта улица так и называется – Мертвая. Вот поэтому здесь никто и не селится. Не так давно попробовали сломать один дом и разобрали стену. А утром, как только взошло солнце, она опять стояла на прежнем месте, как будто к ней и не притрагивались. Но это далеко не все загадки, – грек указал рукой на видневшиеся внизу развалины. – Когда сюда пришли османы, они разобрали старый рыцарский замок и построили на его фундаменте мечеть. Однажды сентябрьской ночью 1852 года, когда небо разразилось грозой, в здание угодила молния, и страшной силы взрыв разрушил все до самого основания. Оказалось, что в подвалах замка хранилось несметное количество пороха, оставшегося еще с позднего Средневековья, но турки, когда принимались возводить мусульманский храм, об этом ничего не знали. Случайный разряд молнии воспламенил его и до основания уничтожил строение, неугодное Господу. Вот и все. – Он вытер платком потный лоб. – На этом, уважаемые дамы и господа, экскурсия закончена, и дальнейшее знакомство с местными красотами вы можете продолжить самостоятельно. Но прежде чем мы расстанемся, позвольте предупредить вас о нежелательности встреч с черкесами – некогда вашими соотечественниками. Они поселились на острове по призыву турецкого султана еще в ту пору, когда в России шла Кавказская война. Минуло более полувека, а эта народность не приучилась ни к труду, ни к торговле. Они промышляют грабежами и мелкими кражами скота. Так что прошу соблюдать осторожность.

– Надо же, и здесь абреки! – удивленно выговорил Лепорелов и вместе со всеми отправился бродить по тысячелетним улочкам.

Сентябрь на Родосе, как шербет, приправленный пряностями, свеж и незабываем. Вокруг благоухают цветы и будто пахнет весной. А стемнеет, и потянет с моря прохладным сумеречным бризом – вестником скорых холодов.

Ближе к вечеру, изрядно устав от дегустации вин и разнообразных восточных блюд, праздная публика вернулась на судно и разбрелась по каютам. В полночь, покрыв море алмазным светом летящих в небо искр, пароход покинул рейд.

II

За завтраком выяснилось, что на корабле добавилось несколько новых пассажиров первого класса: пожилая супружеская пара из Петербурга, мамаша с дочкой на выданье и небольшого роста дамочка лет двадцати восьми.

Оказалось, что у семейной четы Богославских это было свадебное путешествие. Семен Аркадьевич, отставной полковник от инфантерии, не мог надышаться на избранницу и с трепетом, присущим разве что юным воздыхателям, ухаживал за своей пассией. Да и сама Фаина Тихоновна то и дело беспокоилась о муже. Она всячески пыталась оградить его больную печень от разного рода излишеств, будь то вторая чашка ароматного кофе или добрая порция свиных ребрышек, изжаренных на углях. Одним словом, от этих двух уже немолодых людей веяло теплом, благодатью и добрым семейным уютом.

Мрачным противовесом смотрелась угрюмая Капитолина Емельяновна Матрешкина. Она и впрямь, сообразно фамилии, напоминала дородный русский сувенир без шеи, но с множеством подбородков и необыкновенной пышностью форм. На ее груди мог легко уместиться кофейный поднос, а когда она шла, то за ней неотступно следовала ее турнюрная часть. Главным достоинством мастодонтистой барыни было редкое для русских женщин качество – молчаливость. Ее семнадцатилетняя дочь Юлия была совершенно иного склада: стройна, мила и хоть казалась скромницей, но отличалась веселым нравом.

Что ж до вояжирующей в одиночестве госпожи Слобко, то подошедшая к концу третьего десятка Амалия Платоновна представляла собой миниатюрное создание, скорее напоминающее подростка, нежели даму. Однако, судя по ее манере общения, она считала себя невероятно привлекательной. Ничуть не конфузясь, дамочка курила на палубе пахитоски, а во время знакомства рекомендовалась не чьей-либо женой, а дочерью известного столичного адвоката. По всем вероятиям, мадам Слобко считала себя борцом за права женщин и писательницей, поскольку демонстративно выпускала дым и никогда не расставалась с коленкоровой тетрадью, в которую время от времени влетали буквы, точки и запятые. Бывало, остановит глупым вопросом проходящего мимо капитана и, не дослушав его вежливого ответа, вдруг бросится к столу, раскроет тетрадь, и только видно, как прыгает и суетится острый карандаш по страницам ее дневника. Но супруге присяжного поверенного казалось, что это всего лишь уловки, с помощью которых невостребованная женщина пыталась обратить на себя внимание мужской половины. «Вероятнее всего, эта ярая суфражистка отправилась в круиз за острыми ощущениями. И в погоне за ними такая особа не остановится ни перед чем! Уведет кого угодно!» – мысленно заключила Вероника Альбертовна и повернулась к своему благоверному, выбиравшему очередную сладкую жертву. Жестяная коробочка «Георг Ландрин» была приоткрыта, а глаза присяжного поверенного находились в полной задумчивости.

Сзади послышался голос капитана:

– Клим Пантелеевич, не уделите ли мне несколько минут? Предлагаю пройти в мою каюту.

– Да-да, – конфетка опустилась на прежнее место, – с удовольствием.

Уже через несколько минут, оставив супругу в одиночестве, Ардашев сидел в кресле напротив Неммерта. Закончив набивать трубку турецким табаком, капитан изрек:

– Признаться, я впервые в жизни сталкиваюсь со столь загадочными происшествиями. Думаю, не ошибусь, если скажу, что чувство тревоги и подозрительности присутствует почти у всех, кто так или иначе столкнулся с недавними злодеяниями. Да это и понятно: размеренное путешествие и череда жестоких убийств – вещи несовместимые. Мы должны как можно скорее уличить злодея и вернуть на борт мир и спокойствие. Несомненно, в криптограмме зашифрована какая-то тайна. К тому же она наверняка связана с убийствами, совершенными как в Ставрополе, так и в Константинополе. И для того чтобы понять это – совсем не обязательно быть сыщиком. Надеюсь, вы со мной согласны?

– Абсолютно.

– Спасибо. Видите ли, я не спал почти всю ночь, пытаясь разгадать этот шифр. Но, к сожалению, у меня ничего не получилось. – Капитан зажег английскую спичку и уже вознамерился поднести к трубке, как Ардашев осведомился:

– Позвольте полюбопытствовать, а какой метод вы избрали? Шифр Цезаря, Полибия или Гроннсфельда? А может, вы использовали таблицу Виженера? Хотя, конечно, можно было прибегнуть и к помощи квадрата Кардано либо остановиться на способе Трисемуса. – Копаясь в уже открытой коробочке монпансье, адвокат, казалось, рассуждал более сам с собой, нежели общался с собеседником.

Капитан замер, зажженная спичка догорела и обожгла пальцы. Он встряхнул головой, будто пытаясь сбросить с себя охватившее его оцепенение, и ответил:

– Я взял алфавит, пронумеровал буквы и попытался их подставить, но все время получалась какая-то белиберда.

– А какой алфавит вы брали?

– Наш, естественно.

– Тогда понятно, – протянул присяжный поверенный. – А вот если бы вы употребили английский, а затем сдвинули бы его на одну букву вниз и только затем пронумеровали, то наверняка смогли бы увидеть весьма простой текст: golden cave S 15° 59’8.6”? E 50°15’54.2”?.

– Что? – с изумлением выдавил из себя Неммерт. – Так, значит, вы уже раскрыли тайну криптограммы?

Клим Пантелеевич кивнул, немного помолчал и, взглянув на слегка обиженного визави, разъяснил:

– Если исходить из утверждения погибшего географа, что Мадагаскар располагается на двадцати градусах южной широты и сорока семи восточной долготы, то, как вы понимаете, зашифрованные координаты тоже относятся именно к нему. Однако в данном случае, пока у нас нет его десятиверстовки, мы не можем понять, где именно находится так называемая «золотая пещера».

– Что значит «нет»? А мореходная карта восточного побережья Африки вас не устроит?

Теперь удивляться пришлось Ардашеву:

– Вы хотите сказать, что располагаете подробной картой острова?

– А что же тут удивительного? Дважды наш корабль ходил на Сахалин, и маршрут пролегал мимо северо-восточного берега Африки, а в таком случае на судне должна иметься навигационная карта всего восточного побережья материка. Подождите минутку, я сейчас ее принесу. – Неммерт вышел, оставив присяжного поверенного наедине с мыслями: «Итак, можно предположить, что «golden cave» – клад, – рассуждал адвокат. – Получается, что тот, кто его прятал, тот и зашифровал его местонахождение. Допустим, что это мог быть дед Савелия Русанова – Капитон. Тогда какое отношение к этому имел внук? И кто давал объявление в газету? А при чем здесь географ? И вообще непонятно, зачем надо было убивать Русанова? Вполне резонно предположить, что Савелия убил Завесов, а вот с ним уже расправился кто-то третий… Но кто? Скорее всего, тот, кто раскрыл секрет криптограммы. Или нет? А может, именно географ составил это странное объявление? Но кто в таком случае его убил? Выходит, существует, по крайней мере, еще один человек, посвященный в тайны Мадагаскара. Стало быть, он здесь, на корабле. Если же принять во внимание следы букв в тетради учителя, то кандидатами в злодеи могут быть только два человека. Хотя все это очень смахивает на намеренную уловку, чтобы меня запутать… Да, весьма похоже. Только вот недавнее сообщение Бранкова тоже не лишено вероятия, но здесь вся надежда на Поляничко».

– Карта исчезла, – стоя в дверях, проронил капитан.

Неожиданно его лицо просветлело, будто по нему пробежал солнечный лучик.

– Но зато теперь благодаря ее пропаже мы сможем легко отыскать преступника.

– Это как?

– А очень просто! Ясно, что убийца находится среди пассажиров. Мы обыщем их каюты, и тот, у кого окажется карта, и есть настоящий злодей!

– Не торопитесь радоваться, Александр Викентьевич. Во-первых, мы не знаем, где злоумышленник ее спрятал. Согласитесь, что это не обязательно делать у себя. Кроме этого, существуют еще и места с открытым доступом: кинозал, музыкальный салон, ресторан; во-вторых, даже если нам повезет, мы никак не сможем доказать в суде причастность данного лица к двум убийствам; а в-третьих, настроение у пассажиров от этого вряд ли улучшится.

– И что же делать?

– Ждать и размышлять. Поверьте, все беды у большинства людей оттого, что они не умеют делать эти две простые на первый взгляд вещи. А злодея я найду, вы не волнуйтесь. – Ардашев подошел к иллюминатору. Далекий турецкий берег превратился в едва заметную полоску, тянущуюся вдалеке. – Пора, пожалуй, вернуться к жене. Ее очень тяготит вся эта неопределенность. Все же мы надеялись отдохнуть, а не распутывать клубки злоумышлений. Но что поделаешь, коли случилось смертоубийство. – Присяжный поверенный развел руками и покинул каюту.

Вояжеры, казалось, совсем забыли о недавних печальных событиях. Мужчины безмятежно отдыхали в креслах и лежаках, коротая время за кофе, сигарами и европейскими газетами недельной свежести, купленными на Родосе. Женщины, подобно детям, с восторгом бегали от одного борта к другому, наблюдая то всплывшую огромных размеров черепаху, то вылетающую из-под самого корабельного носа стаю летучих рыб.

– А вот послушайте, господа, что пишут. – Профессор Граббе зашелестел номером «Le Figaro». – Сообщение под заголовком «Новые Робинзоны». «8 августа на террасу одной виллы в Каннах опустилась тропическая птичка, на лапке у которой была привязана следующая записка: «14 февраля 1910 года. Мы затеряны на острове Маю, у западного побережья Африки. Нас шестеро с парохода «Amalia» из Палермо. Припасов хватит ненадолго. Спасите. Капитан Андриано Лостело». Информация была тотчас же передана всем судам, оказавшимся поблизости. Однако вскоре выяснилось, что все шестеро европейцев попали в руки местных людоедов и были съедены».

– Упаси, Боже, мя грешного от сей кончины лютой, – троекратно осенил себя крестным знамением богобоязненный купец.

– А что-то Александр Осипович не торопится запечатлеть нас для потомков, – проговорил размякший от полуденного солнца Смальский.

– Да и на завтраке его не было, – заметил Асташкин.

– Схожу-ка я его проведаю, – вызвался Лепорелов и, поднявшись из парусинового лежака, направился к коридору.

Скоро вновь послышались его торопливые шаги. Елизар Матвеевич был не на шутку обеспокоен. Задыхаясь от волнения, он проговорил:

– Господа, его каюта оказалось запертой. Я позвал стюарда, мы открыли дверь, – но Бранкова там нет.

– А где же он? – профессор снял очки и глупо уставился на учителя.

– Не знаю, – беспомощно пробормотал ботаник. – Пойду скажу капитану…

– Не стоит поднимать панику раньше времени, – вмешался в разговор присяжный поверенный. – Позвольте мне прежде осмотреть корабль.

Адвокат направился вдоль левого борта судна, то и дело наклоняясь вниз, будто пытаясь разглядеть ватерлинию. У самой кормы он остановился, перегнулся через леера и, почти повиснув вниз головой, что-то достал. Неожиданно появился Неммерт.

– Ну что, Клим Пантелеевич, новая беда?

– Надежда еще есть, но, – он разжал ладонь, – это цепочка от часов Бранкова. Оператор зацепился ею за ограждение, видимо, как раз в тот момент, когда преступник перекидывал его ноги через ограждение. Это случилось ночью, и злоумышленник ее не заметил. Надобно разворачивать судно, Александр Викентьевич. Возможно, мы еще успеем его спасти. Кроме нас это сделать некому.

– Ну что ж, не будем терять время.

Ускоряя шаг, Неммерт заторопился к мостику, но пассажиры, явно напуганные исчезновением еще одного члена экспедиции, обступили капитана со всех сторон, наперебой задавая ему вопросы, на которые у него не было ответа.

Спустя несколько минут «Королева Ольга» выполнила несложный маневр и, выбросив порцию копоти, легла на обратный курс.