Еще находясь в кабинете Жиха, Ардашев понял хитрый замысел Соломона, и теперь оставалось лишь опытным путем подтвердить предположение. Обосновавшись на кухне, Клим Пантелеевич попросил жену и горничную его не беспокоить и с увлечением принялся за дело.

Прежде всего, он зажег керосиновый примус, поставил на него небольшую сковороду, куда и выложил все содержимое коробки монпансье «Георг Ландрин», переданное ему Кларой Жих. Помешивая деревянной ложкой, адвокат вскоре увидел, как, постепенно растекаясь по поверхности, плавилась карамель, а из нее возникали драгоценные камни удивительной огранки – один прекраснее другого: рубины, сапфиры, изумруды, гранаты и топазы.

Присяжный поверенный высыпал содержимое в тарелку, обмыл водой и, переложив на полотенце, дал бесценным творениям природы обсохнуть. Затем он распечатал сургучную пробку пузырька под названием «Капли от мигрени», вылил жидкость на блюдце, понюхал… и ничего особенного не обнаружил – обычная микстура.

Стройная и последовательная версия внезапно «разбилась» об эту маленькую злосчастную бутылочку лекарства.

Оставаться на кухне больше не было никакого смысла, и присяжный поверенный определил драгоценные камни в ту же пустую жестяную коробочку и, прихватив пузырек, вернулся в кабинет.

Клим Пантелеевич заметил, что думалось ему почему-то всегда лучше вечером, когда спадала жара и ветер колыхал верхушки деревьев, по которым перекатывался красный мячик уставшего от полуденной работы солнца. В такие минуты, сидя в кресле, он, казалось, бесцельно созерцал блуждающим взглядом все, что могли охватить глаза: синее небо, птиц, вычерчивающих в бесконечном пространстве замысловатые геометрические фигуры, и даже ветви могучего дуба, наполненные шумным многоголосьем пернатых. Ардашев применял способ фокусирования внимания через его внешнее рассеивание – один из методов йоги, освоенной еще во время заграничных странствований.

Вот и сейчас, когда издалека подкрадывались сумерки, он смотрел на закат, пытаясь поймать ту пространственную точку, где последний солнечный луч сливался воедино с горизонтом, образуя на небосводе багровое зарево. Сконцентрировав внимание на постороннем объекте, Клим Пантелеевич незаметно для себя переходил к логическим рассуждениям: «Итак, Соломон Моисеевич Жих, как следует из его письма, собирался обменять полученные ранее от лже-курьера камни обратно на деньги. Для этого даже прихватил с собой саквояж. Но боялся, что его могут обмануть, и перестраховался: драгоценные камни разных цветов залил карамелью и сложил в коробочку от монпансье «Георг Ландрин». Но для чего-то в последний момент перед назначенной встречей купил еще одну, круглую коробку с надписью «Москва». Так вот она исчезла… Теперь эта микстура… Куплена у Минца в «Красной аптеке». Зачем он приобретал их там, если у него своих аптек хватает? На этикетке указано, что травяной настой был приготовлен пятого августа – как раз в день убийства. Выходит, он перед смертью зашел в ближайшую от места встречи аптеку, чтобы купить лекарство от головной боли? Чушь! Полная и беспросветная бессмыслица! Итак, на сегодняшний день я нашел только часть партии драгоценных камней, и далеко не самые дорогостоящие экземпляры. Львиную долю стоимости составляли брильянты, которые либо находятся где-то в доме Жиха, либо путешествуют в неизвестном направлении. Но сдается мне, что Соломон все-таки обхитрил злоумышленника не только с цветными камнями, но и с алмазами. Их местонахождение вероятнее всего возможно вычислить логическим путем. Ключ к разгадке – пустой пузырек аптечной микстуры… Пока непонятно… Придется вернуться к этой теме позднее… До сих пор нет ответа и на главный вопрос: кто же убил Соломона? Полиция считает, что это Аполлон Абрашкин. Сомнительно. А кто, кроме него, мог убить Соломона? Мотив был и у Доршта, с его конфликтом из-за ювелирного дела, и у Пейховича, мечтавшего купить аптеки Жиха. А начальник акцизного управления Гайваронский? Почему бы и нет? Тоже ведь пытался за бесценок получить ломбарды? А содержащийся под арестом Васильчиков? Ну и, наконец, этот богатый неизвестный чиновник, инкогнито скупающий оптом камни. Кто он? Пока не знаю. А Клара? Вряд ли, хотя… Наконец, последний кандидат на злодея – тот, кого я даже не могу сейчас представить в роли убийцы! Хорошо, ну а кто же тогда убрал самого артиста? Его мог убить либо сообщник, либо неизвестные заурядные грабители».

Панорама злодеяний все больше принимала расплывчатые очертания, то появляясь, то вновь ускользая от Ардашева, и казалось, какой-то невидимый коварный художник забавляется, затушевывая только что проявившиеся на полотне реальные контуры произошедших недавно событий.

Часы пробили десять. Клим Пантелеевич задул фитиль настольной керосиновой лампы и вернулся на кухню, чтобы за кружкой любимого травяного чая еще раз неторопливо обдумать все версии и одну, только что пришедшую на ум, невероятную догадку…