Николь очень медленно просыпалась в нежных объятиях Маркуса, боясь его потревожить. Он мирно спал, прижавшись грудью к ее спине, а его длинное толстое древко было уперто в ее ягодицу. Глубоко вдыхая слабый запах ванили, мятых лепестков розы и острый запах секса, Николь с радостью подумала, как прекрасно просыпаться в постели с мужчиной. В то же самое время ее сердце пронзила боль.

Через две недели все это закончится. Ей осталось две недели наслаждаться нежными, страстными объятиями мужчины, которого, как она поняла, любила. Любила не как друга, а глубокой и чистой любовью, которую женщина испытывает к мужчине, с которым хочет провести остаток дней.

Николь плотно сжала веки. Она заключила с Маркусом сделку. Но в ней речь шла лишь о теле, никак не о сердце. И, конечно же, не на всю жизнь. Она пообещала себе, что не будет сожалеть, но именно это она и будет делать в тот день, когда Маркус соберет вещи и улетит в Атланту.

Открыв глаза, Николь осмотрела комнату. Помещение заливал яркий солнечный свет, проникавший сквозь жалюзи. Лучи солнца ослепительно сверкали. Взглянув на часы, Николь поняла, что они опоздали на воскресную службу, но до обеда у мамы оставалось еще несколько часов.

Внезапно Маркус перевернул ее на спину, а сам оперся локтем о постель. Его взгляд был оценивающим. Николь немного смутилась. Это было первое утро, которое они вот так проводили вместе. Вчера они первый раз занимались любовью в постели.

Задумывался ли он, как она, о том, что это означало? Была ли постель для него просто еще одним местом, где можно было заняться сексом, или он тоже чувствовал, что что-то изменилось и было уже не таким, как прежде?

Мучительный момент прошел, и теперь Маркус, лаская ее шею, улыбался очаровательной мальчишеской улыбкой. Между нежными поцелуями он сказал:

– Я умираю с голоду, – и аккуратно укусил Николь за плечо.

– У моей мамы в одиннадцать часов будет обед. Хочешь присоединиться? – спросила она, не думая о том, что подумает Натали, когда увидит ее и Маркуса вместе. Мама будет не против. Она обожала Маркуса и даже несколько раз предупреждала Николь, что симпатичные мужчины и женщины не могут быть просто друзьями. Тогда Николь с ней не согласилась, но теперь поняла, что мама была права.

– Так ты присоединишься? – снова спросила она, не дождавшись ответа.

– А еды хватит?

– Когда это у моей мамы не хватало еды?

Маркус усмехнулся.

– Да, верно, такого не случалось. – Отодвинувшись, он одним движением поднялся на ноги. – Пойду в душ. – Потирая живот, он сказал: – Я бы пригласил тебя с собой, но, боюсь, мы так не успеем к твоей маме, а я очень хочу есть. – Весело подмигнув Николь, Маркус направился в ванную.

Николь не двигалась, провожая его взглядом. Подойдя к двери в ванную, он остановился. Опершись о стену, он взглянул на нее через плечо.

– Кстати, после обеда ты вся моя, – безапелляционно заявил он.

– О да! Что ты надумал?

– Поход по магазинам. – Кивнув на одеяло, лежащее на полу, он сказал: – Тебе надо купить новое постельное белье. Кажется, это мы испортили. – Маркус вошел в ванную, не закрыв за собой дверь.