С первых же страниц этой книги мы говорим о том, что Стена Плача – это, прежде всего, место молитвы. И потому автор просто не может обойти стороной вопрос о том, о чем же молятся евреи у Стены Плача; чем именно молитвы у Стены и их порядок отличается от молитв в обычных синагогах и т. д.

Разумеется, эта глава может показаться нееврейскому читателю совершенно необязательной и неинтересной, и он вполне может ее пропустить. Хотя надо заметить, что сама история развития еврейской литургии у Западной Стены достаточно любопытна и по-своему поучительна.

 

Царица-Суббота

Стоит отметить, что долгое время никакого особого порядка молитвы у Западной Стены не было, да и сама общественная молитва вообще не велась – ведь для ее проведения требуется, миньян, то есть наличие, как минимум, десяти молящихся. Между тем, сам порядок и мелодии такой молитвы у евреев из различных общин несколько отличаются друг от друга, а к Стене приходили и приходят евреи со всех концов света, и собрать миньян из представителей одной и той же общины – дело непростое. Однако главная причина, по которой евреи отказывались от проведения такой молитвы, было их нежелание «раздражать» окрестных арабов и мусульманское духовенство.

Поэтому на протяжении столетий каждый еврей приходил к Стене, чтобы излить свою душу перед Богом в личной молитве, сам подбирая для нее слова или те отрывки из молитвенника, которые ему хотелось прочесть. Уже в позднем средневековье появились первые попытки составить сборники, объединяющие в себе псалмы и отрывки из Священного Писания, оплакивающие разрушение Храма, однако ни один из них не получил сколько-нибудь большого распространения в еврейском мире.

Лишь в конце 17-ого столетия великий раввин Моше Галанти определил специальный порядок молитвы у Стены Плача, получивший признание во многих еврейских общинах. По мнению рава Галанти, помимо обычного текста молитвы, у Стены следовало читать молитву пророка Даниэля, молитву Ездры и отрывок из священной книги “Зоар”, лежащей в основе Каббалы.

Внук рабби Галанти рабби Моше Хагиз внес существенные изменения в предписания деда: по его мнению, у Западной Стены следовало, помимо обычной молитвы, читать 84-й псалом Давида (“…Сколь возлюбленны жилища Твои, Господь Цеваот! Тоскует и изнывает душа моя по дворам Господним…”), затем 122-й псалом (“…Радовался я, когда сказали мне: в дом Господень пойдем. Стоят ноги наши в воротах твоих, Иерусалим…”), а после них – отрывок из Торы об обязательных ежедневных жертвоприношениях, отрывок из Талмуда о воскурении благовоний и т. д.

В 1731 году один из выдающихся иерусалимских раввинов-каббалистов того времени, рав Рафаэль Тривуш в свой книге “Цах вэ-адом” представил свой порядок молитв у Западной Стены, который он назвал “Плитат Ариэль” – “Спасенный Ариэль”. Помимо молитв, рав Тривуш включил в книгу разработанный им порядок ежедневного изучения Торы и Талмуда у этого святого места.

Спустя два года рабби Иегуда Фулейстро выпустил книгу “Зикарон Иерушалаим” (“Память об Иерусалиме”), в которой, по сути дела, обобщил все предложения предыдущих составителей молитвы у Западной Стены и упорядочил их, внеся от своего имени ряд дополнительных молитв.

И все же обычно в качестве основоположника порядка молитв у Стены Плача называют рабби Шмуэля из Дальхинова, автора книги “Шаарей Дмаот” (“Врата Слез”). В ней он не только подробно описал многие обычаи, связанные со Стеной (разувание обуви, поцелуй камней и т. д.), но и составил тексты молитвы для тех, кто приходит к Стене в первый раз; а также молитв за благополучие членов своей семьи, за благополучие евреев, живущих в странах диаспоры; за тех из них, кто дает пожертвования на существование евреев в Святой Земле.

Книга “Врата Слез” стала необычайно популярной у евреев различных стран мира, была переведена на идиш и выдержала множество изданий.

И все же никакого общепринятого у всех евреев порядка молитв у Стены Плача так и не появилось – каждый, кто приходит к ней волен выбирать себе тот из них, который ему больше подходит – за исключением, разумеется, общественных утренней, послеполуденной и вечерней молитвы, которые читаются по каноническому молитвеннику.

Однако, как уже было сказано, общественная молитва стала вестись у Стены Плача относительно недавно. Вплоть до второй половины XIX века каждый приходивший к Стене еврей молился от себя лично, не считая себя частью какой-либо общины. Как правило, наибольший наплыв молящихся был в утренние часы, и почти все они читали по молитвеннику обычную утреннюю молитву. На минхе – пополуденной молитве – народу было уже значительно меньше, а к вечеру, когда приходил час вечерней молитвы “маарив”, площадка перед Западной Стеной вообще пустела, так как появляться здесь в это время было уже небезопасно. Тем не менее, несколько смельчаков всегда находилось, и, что самое потрясающее, среди них часто были еврейские женщины. Эта, последняя молитва дня, проходила уже в полной темноте, так как евреи боялись зажигать свечи, чтобы не привлекать к себе внимание живущих в окрестных домах арабов. Правда, те же женщины иногда приносили с собой крохотные свечи и зажигали их перед самой Стеной, чтобы можно было читать молитвенник.

Приходили евреи к Западной Стене и в пятницу вечером, когда в свои права вступала Царица-Суббота. Согласно поверью, после ее наступления у Стены Плача собираются души всех трех праотца еврейского народа – Авраам, Исаак и Иаков и молятся вместе с пришедшими к этому месту своими потомками. Некоторые оставались у Стены далеко за полночь, стараясь прочесть возле нее всю книгу “Псалмов”, так как чтение “Псалмов” способствует «исправлению души».

Но все это были, повторю, лишь одиночные, а не общественные молитвы, хотя общественная молитва с участием не менее десяти евреев, считается, согласно еврейской традиции, куда более желательной, так как обладает особой силой.

Так продолжалось вплоть до 1869 года, когда в Иерусалим из Белостока приехал молодой раввин Моше Глабштейн. По словам рава Глабштейна, ему было больно видеть Западную Стену в те часы, когда возле нее не было ни одного еврея – словно они забыли о ней и покинули ее. Особенно нестерпимо было ему видеть Стену покинутой и брошенной в час прихода субботы.

И рав Глабштейн решил, что пришло время организовать постоянные общественные молитвы у Стены Плача. Несмотря на то, что сам он был “литваком”, он обратился с этой идеей к группе хасидов, рассчитывая на то, что их страстность и самоотверженность во всем, что касается служения Богу, поможет ему претворить эту идею в жизнь.

Этот расчет оказался верным: вскоре раву Глабштейну удалось собрать большую группу хасидов, принадлежащих к самым различным хасидским дворам, которые стали регулярно собираться у Стены на все три предписываемые иудаизмом общественные молитвы. Теперь даже в вечерние часы у Стены всегда был миньян, и до окон арабских домов каждый вечер доносился ровный гул молящихся евреев, а от самой Стены шел свет от зажженных ими керосиновых ламп.

Однако это нововведение отнюдь не встретило поддержки и одобрения со стороны лидеров еврейской общины Иерусалима. Наоборот, их возмущению не было предела. Во-первых, они были в ярости от того, что Глабштейн предпринял подобный шаг самостоятельно, ни с кем не посоветовавшись и не получив на него разрешения ни от одного из авторитетных раввинов.

Во-вторых, его затея казалась им попросту опасной – введение постоянной общественной молитвы у Стены Плача могло вызвать недовольство арабов и навлечь их гнев на головы всех еврейских жителей Иерусалима.

Все это и было доведено до сведения рава Глабштейна, от которого потребовали немедленно прекратить его “провокации”. Однако рав Моше Глабштейн и не подумал этого сделать.

“Как может прийти Избавление, если мы все время живем с опущенной к земле головой? Как может человек с опущенной головой заметить признаки приближения Избавления?!” – вопросил он вызвавших его для порицания лидеров общины. И, не дожидаясь их ответа, продолжил: “Нет, для того, чтобы Избавление пришло, евреям прежде всего нужно поднять головы!”.

В это время рав Глабштейн уже был одержим другой идеей: организовать у Западной Стены постоянную встречу Царицы-Субботы по всем предписываемым иудаизмом правилам.

И настал день, когда несколько десятков евреев пришли вечером в пятницу, незадолго до наступления субботы к Стене Плача. Рав Глабштейн достал тайком принесенный им к Стене разборный стол и быстро собрал его. Другие евреи вытащили из-под одежды принесенные с собой бутылки с маслом, фитили, свечи и лампы. Мужчины зажгли лампы, женщины выстроились у стола и затеплили на нем субботние встречи, и впервые за две тысячи лет камни Стены огласили звуки еврейской субботней молитвы.

“Леха, леха, доди, ликрат кала…” – “Пойдем, пойдем мой друг, встречать Невесту…” – самозабвенно пели молящиеся.

Когда вечерняя субботняя молитва была закончена, один из живущих поблизости арабов затушил стоявшие на столе лампы, собрал стол и понес его к дому рава Галбштейна. Второй араб, взяв большую лампу, пошел впереди закончивших молиться евреев, освещая им дорогу домой. Разумеется, они действовали так, следуя указаниям рава Глабштейна, который заранее с ними обо всем договорился и заплатил им за эту работу немалые деньги.

С тех пор субботние молитвы у Западной Стены стали регулярными. Установленную равом Моше Глабштейном традицию продолжил после его смерти его сын. Оборвалась она только в 1902 году, когда противостояние между арабами и евреями вокруг Стены Плача начало набирать свою силу, и арабы потребовали от турецких властей, чтобы евреи строго соблюдали запрет на внос мебели и каких-либо посторонних предметов на территорию Стены Плача. Это сделало зажигание возле нее ламп и свечей невозможным, обряд встречи субботы у Стены был временно прекращен.

Однако никто уже не мог отменить постоянные общественные молитвы у Западной Стены – они были прекращены лишь в 1948 году, когда Стена оказалась в руках Иордании и, как уже известно читателю, возобновлены сразу после того, как в 1967 году евреи вернули себе свою святыню.

Справедливости ради следует отметить, что некоторые израильские историки утверждают, что первым постоянную общественную молитву у Западной Стены организовал не рав Глабштейн, а другой выдающийся раввин, гаон из Кутны рабби Моше Лейб. Он начал с того, что стал регулярно, три раза в день приходить к Стене, чтобы читать там обязательные для каждого еврея молитвы. Постепенно вокруг него образовался кружок единомышленников, составивших постоянный миньян. Однако после смерти рабби Моше Лейба в 1865 году управляющие еврейской общиной раввины запретили собираться у Стены на общественную молитву все по тем же соображениям – чтобы не нервировать арабское духовенство.

Рав Моше Глабштейн, таким образом, либо не знал об этом запрете, либо сознательно нарушил его. Как бы то ни было, он остался в памяти еврейского народа как один из первых людей, понявших, что для того, чтобы приблизить приход Мессии и эпоху Избавления, евреи прежде всего должны поднять головы…

* * *

В наши дни участие в церемонии встречи субботы у Стены Плача считается настолько важным и желательным, что некоторые галахические авторитеты пошли на определенные послабления для женщин, решивших встретить субботу в этом месте.

К примеру, согласно общепринятому закону, после того, как женщина зажгла субботние свечи, на нее мгновенно начинают распространяться все законы субботы, то есть ей запрещено зажигать огонь, пользоваться каким-либо видом транспорта и т. д. Однако в случае, если еврейка хочет встретить субботу у Стены Плача, но живет достаточно далеко от нее, так что ей тяжело идти туда пешком, то Галаха разрешает ей зажечь субботние свечи чуть раньше обычного времени, а затем она может отправиться на машине или любом другом виде транспорта к Стене Плача. И уже там для нее вступают в силу субботние законы, то есть домой она в любом случае должна будет возвращаться пешком.

Вместе с тем целый ряд галахических авторитетов возражают против этого постановления и считают, что после зажигания субботних свечей пользоваться транспортом женщине категорически запрещается, независимо от того, какими мотивами она при этом руководствуется.

Ряд раввинов считает, что зажечь субботние свечи раньше обычного и затем поехать к Стене Плача женщина может только с разрешения мужа или отца (если речь идет о незамужней женщине).

В целом на тех, кто молится у Стены Плача в субботу, распространяются все ограничения этого дня. К примеру, если житель Иерусалима решил в субботу днем помолиться у Стены Плача, он не может прихватить с собой проездной билет на автобус, чтобы затем вечером вернуться на нем домой, так как, во-первых, такой билет считается “мукце”, то есть к нему запрещено прикасаться в субботу, а во-вторых, в субботу запрещено что-либо планировать на будни и готовиться к ним. В то же время если он до наступления субботы, скажем, в пятницу вечером оставит в одной из щелей Стены деньги, то вполне может воспользоваться этими деньгами на исходе субботы.

Надо заметить, что субботнюю вечернюю молитву у Стены Плача принято начинать чуть раньше обычного, и потому нередко бывает так, что одна группа молящихся здесь уже закончила встречу субботы, а другая в это время еще дочитывает пятничную минху. В этом случае даже если еврей уже закончил читать “маарив”, но слышит, как читают “кадиш” или “кедушу”, он обязан отвечать “амейн” на соответствущие места “Амиды” и присоединиться к “кедуше”.

Еще одна галахическая проблема возникает у Стены Плача с предписанным во время утренней субботней молитвы чтением Торы: что делать, если во время этого чтения пойдет дождь? Ряд раввинов считает, что в этом случае следует просто развернуть над Свитком Торы талит и, защитив его таким образом от дождя, продолжить чтение дальше.

Однако большинство сошлось во мнении, что так как дождь и в этом случае может нанести ущерб свитку и сделать его некошерным, то есть непригодным для дальнейшего использования, то в дни, когда возможен дождь, лучше всего вообще воздержаться от чтения Торы у Стены Плача.

В наши дни этой проблемы практически не существует, так как сегодня часть отведенной для молитвы площади перед Стены располагается в закрытом помещении, и нет никакой необходимости проводить эту часть молитвы под открытым небом.

 

И в радости, и в скорби

Здесь пришло самое время сказать, что хотя регулярных общественных молитв в будние дни у Стены Плача действительно не было, в дни всех еврейских праздников, а также в день наступления нового месяца (Рош ходеш) и, само собой, в скорбный день 9 Ава они проводились всегда.

В день новомесячия считалось чрезвычайно важным прийти к Стене Плача на все три молитвы этого дня, чтобы произнести предписываемую в этот день специальную вставку в молитву “Амида”, которая особенно пронзительно звучала именно здесь, у Западной Стены Храма:

“Бог наш и Бог отцов наших! Пусть поднимется, и вознесется, и дойдет до тебя, и будет замечена и благосклонно принята, и услышана наша молитва. И возобнови внимание к нам и память об отцах наших, и память о Мессии, потомке Давида, раба Твоего, и память об Иерусалиме, святом городе Твоем, и память обо всем народе дома Израиля, – на благо, на милость, на спасение, и на сострадание, на жизнь и на мир в этот день…”

Многие путешественники, побывавшие в Иерусалиме, отмечают в своих записках, что незадолго до первой, вечерней молитвы новомесячья в Иерусалиме закрывались все лавки и мастерские, так как даже простые торговцы и ремесленники надевали свои лучшие одежды и шли вместе с женами и детьми на молитву к Стене Плача.

В необычайно приподнятой атмсофере проходила и утренняя молитва этого дня, по окончании которой многие, евреи, в отличие от обычных дней, оставались завернутыми в талиты (молитвенные покрывала) и не снимали филактерий (тфилин), так как день нового месяца считается в еврейской традиции “малым Судным Днем”, когда на Небесах заново рассматриваются дела каждого еврея и всего еврейского народа.

* * *

Чрезвычайно желательным считается провести у Западной Стены молитвы еврейского нового года (Рош ха-шана) и Судного Дня (Йом Кипур).

Вечером Судного Дня у Стены принято изучать талмудический трактат “Йома”.

Все молитвы в эти праздничные дни проводятся у Стены Плача в обычном порядке.

* * *

Дни праздника Суккот (Кущей) молитва у Стены Плача считается особо желательной, так как речь идет об одном из трех “праздников паломничества”, во время которых в дни существования Храма каждый еврей обязан был явиться в Иерусалим и побывать в Храме.

И в наши дни между галахическими авторитетами идет спор о том, обязан ли каждый еврей, как минимум, трижды в год – в праздник Суккот, в праздник Песах и в праздник Шавуот – прийти в Иерусалим и помолиться у Стены Плача, или речь уже идет просто об обычае, которого следует придерживаться по возможности.

“Основной целью паломничества было совершение жертвоприношения в Храме, но так как в наши дни мы не можем исполнить эту заповедь, то и заповедь о паломничестве можно считать временно отмененной”, – настаивают те раввины, которые убеждены, что речь идет лишь об обычае.

“Верно, мы не можем сейчас совершать жертвоприношения и присутствовать при храмовой службе, но кто мешает нам подняться в Иерусалим и хотя бы помолиться там?!” – вопрошают их оппоненты, настаивающие на том, что заповедь о паломничестве сохраняет свою силу.

Общепринятой сегодня считается точка зрения, по которой посещение Иерусалима в эти три великих праздника сегодня является не более, чем обычаем. Однако достаточно приехать в столицу Израиля в один из шести полупраздничных (т. н. “холь ха-моэд”) дней праздника Суккот или Песах, а также в канун праздника Шавуот, чтобы убедиться, какое широкое распространение получил этот обычай в еврейском мире.

У Стены Плача в эти дни буквально яблоку негде упасть, и здесь вы можете встретить евреев буквально со всех стран и материков, за исключением разве что Антарктиды.

Ряд крупных раввинов стран диаспоры накануне этих праздников призывают евреев приехать в Иерусалим и помолиться у Стены Плача, чтобы таким образом продемонстрировать любовь к Земле Израиля.

При этом, как подчеркивается в книге “Хамдат ха-ямим” («Прекрасные дни»), тот, кто решит приехать в Иерусалим в один из трех праздников паломничества, должен следовать этому обычаю с радостью. Это значит, что ему не следует сетовать на то, что поездка обошлась ему крайне дорого и категорически запрещено злословить об Иерусалиме, даже если что-то в этом городе ему не понравилось.

Лучше всего, указывается в той же книге, прибыть в Иерусалим, как минимум за один день до начала праздника, чтобы уже первую его молитву провести у Стены Плача или хотя бы в одной из синагог города.

Конечно, тот, кто не успел по тем или иным причинам прибыть в Иерусалим к первому дню праздника Суккот или Песах, может сделать это в один их полупраздничных дней.

Тот же, кто не успел прибыть в Иерусалим к празднику Шавуот, длящемуся всего один день, может посетить город в течение шести следующих дней – в этом случае все равно будет считаться, что он следует обычаю паломничества в Иерусалим.

Несмотря на то, что сегодня можно довольно близко подъехать к Стене Плача на машине, иерусалимский обычай считает куда более желательным, чтобы последние несколько сотен метров до нее человек прошел пешком, то есть в буквальном смысле совершил паломничество. Причем именно так должны поступать даже те, кто решил прийти к Стене ночью, хотя в дни существования Иерусалимского Храма по ночам жертвоприношения не совершались и, соответственно, в это время паломники к нему не приходили.

Идти к Стене Плача в дни праздников рекомендуется всей семьей, то есть желательно, чтобы в эти дни ее посетили оба супруга со всеми детьми, даже с самыми маленькими.

Некоторые раввины считают, что подходить к Стене Плача в дни праздников следует именно со стороны Старого, то есть бывшего Верхнего города Иерусалима, как бы спускаясь вниз, чтобы в определенный момент пути человеку открылся вид на Храмовую гору.

В этот момент следует на несколько минут задержаться, и осознать весь трагизм и все величие данного момента: вот она, гора, на которой стоял Храм, но сегодня евреи не могут молиться в нем, и потому ночь изгнания нельзя считать закончившейся. Обозревая панораму Храмовой горы, еврей должен произнести отрывок из дополнительной праздничной молитвы (мусафа):

“Ты избрал нас из всех народов, полюбил нас, и благоволил к нам, и возвысил нас над всеми племенами, и освятил нас Своими заповедями, и приблизил Ты нас, Царь наш, чтобы мы служили тебе, и именем Своим великим и святым отметил нас…

И за грехи наши мы были изгнаны из своей страны, и оказались вдалеке от нашей земли. И лишены мы возможности приходить в Храм, чтобы предстать и пасть ниц перед Тобой, и исполнить свои обязанности в Храме, избранном Тобою, в Храме великом и святом, отмеченном Именем твоим, – из-за того, что руки врагов разрушили Твое Святилище. Да будет угодно Тебе, Господь, Бог наш и Бог отцов наших, Царь милосердный вновь смилостивиться над нами над святилищем Своим по великому милосердию Своему, и в скором времени отстроить его и умножить его славу. Отец наш, Царь наш! Вскоре яви нам славу царства Своего, яви Себя и вознесись над нами на глазах всех живущих. И собери нас, рассеянных среди народов, и собери наши общины, разбросанные по краям земли, и приведи нас, ликующих, в Сион, город твой, и в Иерусалим, в Храм Твой, даровав нам радость навеки. И там мы будем совершать предписанные нам жертвоприношения: ежедневные всесожжения, согласно правилам о них, и дополнительные праздничные жертвоприношения в соответствии с их уставом”.

В то же время, как и во всех других вопросах, ряд галахических авторитетов считает такие действия излишними.

Зато все авторитеты сходятся в том, что, придя в полупраздничные дни к Стене Плача, еврей должен щедро давать милостыню (цдаку) всем сидящим у нее нищим и убогим, а также вообще стараться как можно больше жертвовать в эти дни на благотворительные цели.

Считается, что такая благотворительность является частью выполнения заповеди о паломничестве:

“И радуйся пред Господом Богом твоим ты, и твой сын, и твоя дочь, твой раб, и твоя рабыня, и левит, который в твоих вратах, и пришелец, и сирота, и вдова, которые в среде твоей, на месте, какое изберет Господь Бог твой…” (Второзаконие, 16:11)

Так как нам неизвестно, кто именно просит милостыню у Стены Плача, то раздавая ее, пишет раввин Шмуэль Рабинович, еврей выполняет заповедь радовать левита, пришельца, сироту и вдову и таким образом привлекает благословение Господа на себя и свою семью. При этом рав Рабинович ссылается на великого комментатора Библии Раши, который указывал, что четырем членам семьи (твой сын, твоя дочь, твой раб и твоя рабыня) в этом отрывке соответствует четыре группы людей, находящихся под особым покровительством Всевышнего (левит, пришелец, сирота и вдова). Если еврей стремится порадовать этих людей, то Бог, в свою очередь, постарается порадовать членов его семьи: “Если ты радуешь Моих, Я радую твоих”.

При этом не так уж важно, что мы далеко не всегда можем отличить, кто из нищих действительно нуждается в деньгах, а кто является профессиональным вымогателем, подобным герою истории «Братство нищих» в главе «Люди у Стены».

Чрезвычайно важным считается в дни праздников паломничества присутствовать у Стены во время мусафа – дополнительной праздничной молитвы, в которой приводится порядок службы в Храме в дни этих праздников. Причем, если у человека приятный голос, и он хорошо знаком с текстом молитвы, то желательно, чтобы он взял на себя ведение хотя бы части общественной молитвы или просто молился вслух.

В праздник Суккот утренняя молитва у Стены Плача представляет собой особенно захватывающее зрелище, так как в эти дни евреи возносят лулав.

Лулав – это четыре вида растений (пальмовая ветвь, ветви мирты, ивы и особый цитрусовый плод – этрог), которые в момент выполнения заповеди соединяются вместе, символизируя единство еврейского народа. Поверьте, трудно не затаить дыхание, когда видишь, как тысячи пришедших к Стене Плача людей, завернутых в белые талиты, поднимают лулав к верху и потрясают им, совершая движения, имеющие огромный мистический смысл.

Так как заповедь вознесения лулава в древности также осуществлялась именно в Иерусалимском Храме, то исполнение ее Стены Плача или на территории древнего Иерусалима считается даже более важным и желательным, чем в каком-либо другом месте.

При этом если к кошерности, то есть пригодности использования входящих в лулав растений обычно предъявляются чрезвычайно жесткие требования, то в случае, если речь идет о лулаве, который используют для вознесения перед Стеной Плача, эти требования еще больше ужесточаются: не должно быть никаких сомнений в кошерности этого лулава.

Вот почему у Стены плача часто можно увидеть религиозного еврея, разглядывающего в лупу кончик сложенной пальмовой ветви, который согласно галахе, должен быть абсолютно острым.

Столь же внимательно на пригодность к исполнению заповеди исследуют и другие три вида растений, входящих в лулав.

В целом на лулав, возносимый в Суккот у Стены Плача распространяются те же законы, что и повсюду – к примеру, в субботу возносить лулав у Стены запрещено так же, как и в других местах.

Еще один замечательный обычай праздников паломничества, обычно особенно ревностно соблюдающийся в дни Суккота и Песаха – это массовое благословение коэнов народа. Во времена существования Храма выход его священников-коэнов к народу и произнесение ими специального благословения было одним из кульминационных и самых волнующих моментов храмовой службы. И когда и в наши дни сотни коэнов-потомков первосвященника Аарона, укрывшись с головой талитом, простирают руки и произносят вечные слова этого благословения, это производит огромное впечатление на любого человека, оказавшегося в эти минуты у Стены Плача. И, самое главное, ни в одном другом месте и в другое время подобное увидеть просто невозможно.

Кроме того, в дни праздника Суккот у Стены Плача ставится огромный праздничный шалаш – сукка, в котором непрерывно проводятся уроки Торы. Хотя, как уже было сказано, галаха запрещает еду и питье у Стены, сидящим внутри этой сукки разрешается пить воду.

* * *

Совершенно особая ситуация возникает у Стены Плача в следующий за Суккотом праздник “Симхат Тора” (“Веселье Торы”), знаменующем собой окончание годового цикла чтения Торы, когда у евреев принято танцевать со свитками Торы в руках и вообще всячески веселиться.

С одной стороны, Стена напоминает евреям о разрушении Храма и какие-либо проявления радости и веселья возле нее считаются неуместными. С другой стороны, разве еврей не может не радоваться, когда прижимает к сердцу святую Тору?

В связи с этим день праздника Симхат-Тора – это, пожалуй, единственный день в году, когда вы можете увидеть у Стены Плача пляшущих и поющих евреев. Хотя, напомним, что закон предписывает, чтобы даже в этот момент радость не должна быть чрезмерной.

* * *

С Иерусалимским Храмом неразрывно связан другой праздник – Ханука, напоминающий о чуде, случившемся после того, как евреи под предводительством Маккавеев освободили Иерусалим и вошли в Храм.

Братья Маккавеи хотели как можно быстрее возобновить храмовую службу, однако когда они решили зажечь храмовый светильник – менору, – выяснилось, что греки осквернили все хранившиеся в Храме запасы елея – оливкового масла. В конце концов, был найден лишь небольшой кувшинчик с неоскверненным маслом, которого хватило бы не больше, чем на один день. А для приготовления новой порции чистого масла требовалось не меньше восьми дней. Тем не менее, менора была зажжена, и, вопреки всему, одного горшочка с маслом хватило ровно на восемь дней.

В память об этом чуде и празднуется Ханука, в течение всех восьми дней которой евреи зажигают “ханукию” – специальный ханукальный светильник, прибавляя каждый вечер праздника еще по одной свече.

Понятно, что зажигание ханукальных светильников возле останков Храма – это особенно волнующее зрелище. Десятки детей зажигают в эти дни у Стены Плача ханукальные светильники, читая предписанные при этом благословение. Кроме того, неподалеку от самой Стены Плача зажигается два гигантских ханукальных светильника – медный и серебряный. Последний представляет собой восемь соединенных друг с другом огромных чаш, которые накануне Хануки каждый раз специально заново отливаются на одном из ювелирных заводов Израиля. По окончании праздника эти чаши отвозят обратно на завод для переплавки и изготовления различных украшений.

В дни Хануки стоит прийти к Стене Плача, чтобы увидеть, как пламя из этих чаш освещает ее камни, напоминая о том, что Тот, кто уже не раз совершал чудеса для еврейского народа, не оставит его ни в каких бедствиях и еще явит ему чудо Избавления.

* * *

В Пурим – праздник в честь чудесного избавления от руки злодея Амана, посланного евреям через царицу Эсфирь и ее дядю Мордехая, молитвы у Стены проходят в обычном для этого праздника порядке, с обязательным чтением “Мегилат Эстер” – “Книги Эсфири”.

Так как это один из самых радостных еврейских праздников, то галахические авторитеты спорят, должен ли человек, пришедший к Стене Плача впервые в жизнь в день Пурима надрывать одежду в знак траура, или нет.

Большинство убеждено, что в Пурим надрывать одежду не следует, однако есть раввины, считающие, что даже в столь радостный день не следует отказываться от этого обычая.

* * *

В канун праздника Песах в Иерусалиме после полудня было приято печь специальную “мацу заповеди”, сопровождая ее выпечку чтением молитвы “Алель” (“Славься!”). Когда эта маца была готова, иерусалимские евреи переодевались в белые одежды и с песнями и пением “Алеля” шли к Стене Плача, возле которой читался отрывок “Седер курбан Песах” из недельной главы Торы “Бо” – о заповеди приношения пасахльной жертвы: так, как это происходило в дни существовпния Храма. После этого зачитывались отрывки из Талмуда о порядке приношения пасхальной жертвы в Храме, читались псалмы и завершалась литургия чтением молитвы “Мелех рахман” (“Царь Всемилостивый”): “Отстрой Дом Свой, как в начале…”

Эти старые иерусалимские обычаи сохраняются и поныне. Лишь в случае, если первый день Песаха пришелся на субботу, чтение отрывка “Седер курбан песах” откладывается и производится по окончании последней, третьей субботней трапезы.

В полупраздничные дни Песаха (холь ха-моэд) тот, кто посетил Стену Плача в первый раз в жизни должен надорвать одежду в знак траура.

* * *

Третьим праздником, в который еврею в дни существования Храма предписано было совершать паломничество в Иерусалим, является Шавуот (Пятидесятница) – праздник дарования Торы.

Так как на молитву в праздник Шавуот у Стены Плача собирается особенно много народу, то толпа молящихся обычно выплескивается далеко за границы площадки, отведенной для молитвы.

В этом случае возникает щекотливая галахическая проблема: как быть, если человеку, молящемуся за пределами площадки, захотелось пойти в туалет?

Туалеты расположены неподалеку, однако еврейская традиция категорически запрещает во время нахождения в туалете слушать слова молитвы, произносить их и вообще размышлять о чем-либо, связанном со Священным Писанием. В Шавуот же произносимые кантором слова молитвы отчетливо слышны в расположенных неподалеку от Западной Стены туалетах.

Тем не менее, согласно Галахе, человек может зайти в этот момент в туалет, однако он должен постараться не вслушиваться в доносящиеся с улицы молитву, а отвлечь себя на время пребывания в отхожем месте какими-либо посторонними мыслями.

* * *

Один из самых тяжелых и в то же время самых возвышенных дней года у Стены Плача – это 9 Ава, день, на который пришлось разрушение Первого и Второго Иерусалимских Храмов.

Многие религиозные евреи проводят весь этот день у Стены Плача, читая предписанные в этот день траурные молитвы и захлебываясь в искренних рыданиях по Иерусалимскому Храму.

 

“Сколько чудес совершил Ты ночью!”

Если вы когда-нибудь придете к Стене Плача в ночное время, то почти наверняка застанете там людей, читающих “Тикун хацот” – специальные ночные молитвы, призванные помочь исправлению души человека, изменению его судьбы к лучшему и, одновременно, принести благо всему еврейскому народу.

Само слово “тикун” означает исправление, “хацот” – это “полночь”. Таким образом, название этих молитв можно перевести, как “полуночное исправление” – ведь согласно Каббале, именно в те часы, когда в нашем мире наступает ночь, в высших мирах происходят те самые процессы, которые в итоге могут привести как к переменам в чьей-то личной судьбе, так и к глобальным сдвигам в человеческой истории.

говорится в одной из песен “Пасхального сказания”.

Если верить иерусалимским хроникам, обычай проводить ночь у Стены Плача возник несколько столетий назад. Хотя арабы категорически запрещали евреям оставаться на ночь у Стены, многие раввины-каббалисты нарушали этот запрет и время от времени направлялись ночью к Стене Плача, чтобы помолиться о дожде, испросить выздоровления для тяжело больного человека и т. д.

Одна из самых известных историй, связанных с ночной молитвой у Стены Плача, относится к тому самому времени, когда армия Наполеона вошла в Святую землю, заняла Яффо и стала стремительно продвигаться к Иерусалиму. Так как Наполеон благоволил к евреям и даже планировал, завоевав Палестину, создать здесь еврейское государство, то среди арабов Иерусалима начали распространяться слухи, что евреи готовятся открыть французской армии ворота города.

Слухи ширились, и в результате подстрекаемые арабами турецкие власти стали подумывать о том, чтобы выселить всех евреев из Иерусалима.

В эти дни известный каббалист рабби Моше-Йосеф-Мордехай Миюхас направился ночью к Стене Плача, чтобы попросить Всевышнего отменить нависшую над евреями угрозу. Во время молитвы рабби Миюхас заснул, и ему приснился сон, в котором он увидел огромную армию, а затем голос, прочитавший известный стих из песни, которую воспели евреи после чуда рассечения Красного моря: “Сказал враг: поделюсь, настигну, поделю добычу, насытится ими душа моя…”

На этом месте рабби Миюхас проснулся, и, размышляя над смыслом этого сна, пришел к выводу, что он указывает на то, что Наполеона постигнет судьба фараона – он потерпит поражение и не сможет овладеть Святой землей.

В то же утро он направился к турецкому губернатору Иерусалима и сказал ему, что он, рабби Моше-Йосеф-Мордехай хочет не только заверить губернатора, что евреи Иерусалима не поддерживают Наполеона, но и также со всей ответственностью сообщить, что Наполеон вообще не подойдет к Иерусалиму, а по неким неведомым ему причинам отступит со Святой земли.

При этом раввин излучал такую уверенность в том, что он говорит, что губернатор поверил ему и отказался от планов изгнания евреев из Иерусалима.

Дальнейшее известно: начавшаяся в Яффо среди французских солдат эпидемия заставила Наполеона изменить свои планы и в самом деле повернуть назад, так что французы так и не подошли к стенам Иерусалима.

Впоследствии традиция ночной молитвы у Стены Плача была продолжена, причем во время эпидемий, засухи или каких-либо других бедствий эта молитва приобретала массовый характер.

Арабы обычно не только не мешали ей, но и посылали к Стене Плача специальных проводников с фонарями в руках, чтобы те освещали закончившим молиться евреям дорогу – ведь, в конце концов, они молились не только за себя, но и за всех жителей города.

Однако как только жизнь входила в привычное русло, они снова начинали преследовать евреев, запрещать им молиться ночью у Стены Плача, грабя, избивая, а подчас и убивая тех, кто все-таки решался отправиться на такую молитву.

Одним из первых, кто стал постоянно молиться по ночам у Стены Плача, был рав Шалом Шрааби, о котором уже рассказывалось в главе “История Стены”. Сам же текст “Тикун Хацот”, согласно традиции, был составлен еще великим Ари – рабби Ицхаком Лурия Ашкенази.

“Тикун хацот” состоит из четырех частей – вступления, в котором молящийся объявляет о чистоте своих намерений; “Видуя”, то есть исповеди, в которой он просит Бога простить и искупить его грехи и грехи всего еврейского народа, и двух кабалистических молитв, названных по имени двух праматерей еврейского народа – “Тикун Рахель” и “Тикун Лея”.

В книге “Тфилот ха-Котель” (“Молитвы Стены”) приводятся следующие правила чтения “Тикун хацот”:

1. “Тикун хацот” не читается в вечер субботы, в Рош ха-Шана (еврейский Новый год), в Судный день, в первый и последний день праздника Суккот, в Шмини-ацерет (Симхат-Тора), во все семь дней праздника Песах и в Шавуот.

2. В следующие дни не произносят “Тикун Рахель”, а только “Тикун Леи”: во все дни “седьмого года”; в полупраздничные дни Суккота; в дни счета по омеру; в Десять дней трепета. И также желательно не произносить “Тикун Рахель” в день предшествуюший новомесячью (Рош ходеш).

3. В ночь 9 Ава после полуночи произносится только “Тикун Рахель”.

4. В дни “меж теснин”, от 17-ого Таммуза до 9 Ава, на которые пришлась осада Иерусалима, согласно Святому Ари, произносят только “Тикун Рахель”.

5. Чтение “Тикун Рахель” следует закончить не позже, чем за полчаса до восхода солнца. Однако “Тикун Леи” можно читать вплоть до восхода.

Обычно наибольшее число людей собирается на ночную молитву в месяц Элуль – последний день года по еврейскому календарю. И это понятно: ведь, согласно еврейской традиции, в Рош ха-шана – новый год – выносится приговор на следующий год всем живущим на этой земле, каждому человеку, а также всем странам и народам. И крайне важно до этого дня получить от Всевышнего прощение за свои грехи, очистить душу, попытаться избавиться от недостатков – ведь все это будет учтено на Небесном Суде.

Как видно из вышеприведенных правил, чтение “тикуна” в сам вечер Рош ха-шана запрещено, однако затем наступают “десять дней трепета” – время между Рош ха-шана и Судным днем, в течение которых евреи могут испросить отмены вынесенного им Небесным судом слишком сурового приговора. И в эти дни на “Тикун хацот” у Стены Плача также собирается множество народу.