Новость об ограбление всемирного банка на астрономическую сумму, уже на следующий день стала известна всему миру. Все крупнейшие телекомпании и средства массовой информации говорили об этом событии непрерывно. ФБР начало крупномасштабное расследование этого громкого преступления. Стали известны подробности задержания двух главных подозреваемых по делу.

Бренда дома с самого утра смотрела эти новости. Она их слушала и в машине по дороге в тюрьму. Она не меньше других была впечатлена этим событием и, так же как и многие другие, была уверены в полной бесполезности этих действий. Она полагала, что никто не сможет утаить такую огромную сумму. Погружённая в эти размышления, она и не заметила, как доехала до тюрьмы.

Александр Павлов всё ещё находился в тюремной больнице. Когда Бренда вошла туда, она увидела его сидящим на кровати. Павлов выглядел гораздо лучше. Почти все ушибы на лице прошли. Один глаз полностью восстановился. Второй пока едва открывался. В нём всё ещё стоял сгусток крови. Увидев Бренду, Павлов поднялся с кровати. Его лицо буквально засветилось от радости. Они обнялись. Бренда достала из сумки маленький торт, который ей позволили пронести внутрь. Торт приготовила она сама. Это был её первый опыт. К её огромному удовольствию Павлов немедленно принялся за него. Он съел всё с большим наслаждением и время от времени повторял, что ничего вкуснее в жизни не ел. На что Бренда ответила, что после тюремной пищи, любая еда покажется вкусной.

Оба улыбались и не сводили взгляда друг с друга. Дождавшись, пока он закончит есть торт, Бренда осторожно, но решительно сообщила ему о приезде дочери.

– Аня здесь? – Павлов вначале резко побледнел, а потом…его лицо осветилось такой радостью, что Бренда невольно позавидовала его дочери. Павлов несколько раз совершенно растерянным голосом повторил: – Аня здесь? Ты уверена?

– Да, она здесь, – подтвердила Бренда, – она мне звонила. Мы должны встретиться сегодня. Я поеду к ней в гостиницу. А оттуда заеду к мистеру Йону, узнаю, как обстоят дела.

– Что за мистер Йон?

Прежде чем ответить, Бренда бросила украдкой взгляд на Павлова. Того донельзя удивило такое поведение. Чуть помедлив, Бренда всё же решила прямиком сказать обо всём. Поэтому в течение следующих пяти минут, она рассказала о действиях, которые предпринимала в последнее время. Рассказ свой она закончила убедительной просьбой…поговорить с адвокатом. Бренда ожидала возражений, отказа, всего что угодно. Однако к её удивлению Павлов сразу согласился.

– Я поговорю с адвокатом, – сказал он, – я расскажу всё о людях, которые меня подставили, и назову причину, по которой они это сделали.

– Ты изменил решение? – Бренда не могла сдержать возглас удивления.

– Да. И тому есть причина, – начал, было, Павлов, но тут же осёкся, увидев что несколько человек из палаты внимательно прислушиваются к его словам. По этой причине он понизил голос до едва слышного шёпота: – Ты слышала об ограбление всемирного банка?

Бренда насторожилась.

– Об этом ограблении все слышали, – так же шёпотом ответила она.

– Так вот. Я приехал, чтобы сообщить о том, что это ограбление готовится. Я знаю, как оно готовилось и кем готовилось. Мне не дали это сделать, как видишь.

Бренда едва сдержала радостный возглас. Она порывисто обняла Павлова и прошептала на ухо:

– Почему ты молчал? Разве ты не понимаешь, что это за сведения? Я знала, что ты невиновен, знала. Я всем докажу это. Всем вокруг. – Бренда отстранилась от него и порывисто встала.

– Я немедленно еду к адвокату!

– Делай всё, что считаешь правильным, – не раздумывая, согласился Павлов, – я отвечу любому и на любой вопрос.

Услышав эти слова, Бренда наклонилась и поцеловала его в губы.

– Я скоро вернусь! И когда я вернусь, всё изменится.

В прекрасном расположении духа Бренда покинула тюремную палату. Павлов после её ухода долго улыбался сидя на кровати. Он был настолько поглощён мыслями о прошедшем разговоре, что не заметил, как в палате появился уборщик. Он не замечал, как, орудуя шваброй, уборщик постепенно приближался к нему. Приблизившись к нему на достаточное близкое расстояние, уборщик неожиданно остановился и воровато огляделся по сторонам. Увидев, что никого из охранников нет, он приподнял швабру и тупым концом резко ударил сидящего Павлова по животу. Павлов охнул и схватился за живот. Тут же последовал новый удар по носу. Из него сразу хлынула кровь. Следующий удар был нанесён уже сверху по голове. Павлов снова охнул и получил последний удар в ухо. Вслед за ударами прозвенел леденящий душу шёпот:

– Русский…ты подохнешь сразу, как только выйдешь отсюда!

Уборщик, как ни в чём не бывало, перевернул швабру и, отвернувшись от Павлова начал мыть полы. Постепенно он удалялся и вскоре выскользнул из палаты. Все, кто находился в палате, отвернулись в сторону, всем своим видом показывая, что происходящее их не касается. Павлов некоторое время сидел, сжимая нос из которого лилась кровь, потом взял с тумбочки салфетку, которую вместе с тортом принесла Бренда и начал вытирать лицо. Он ясно понимал, что находится в полном одиночестве. Что ему никто не поможет. Что его не оставят в покое, пока не расправятся. Он осознавал, что находится в безвыходном положении. Оставалась только одна очень слабая надежда. Надежда на Бренду. Страх перед другими заключёнными едва не пересиливал страх ожидания приговора. В обоих случаях, его ждала ужасная участь.

– Господи, когда это закончится, – прошептал Павлов, – нет сил больше это терпеть.

Прижав салфетку к носу, он лёг на кровати, подтянув к себе колени. В голове забилась настойчивая мысль. Спать…спать…заснуть и не проснуться….