– Лареф, что с тобой случилось? Ты стал…зелёного цвета?

Графиня де Сансер, а заодно и Ремика с которой они обсуждали предстоящее торжество, с нескрываемым удивлением взирали на несчастного Ларефа. Тот действительно был зелёного цвета. Уши всё ещё шевелились после пережитого ужаса.

– Не спрашивайте, ваша светлость, – обречённо ответил Лареф, останавливаясь подле графини, – мне такое довелось пережить…не приведи господи…

– Ты встречался с моим сыном? – догадалась графиня.

Не в силах отвечать, Лареф лишь молча кивнул.

– И что он тебе говорил? – с нескрываемым любопытством поинтересовалась графиня.

– Многое, ваша светлость. Если не принимать во внимание всего этого ужаса, большей частью он говорил о… – Лареф кивнул в сторону Ремики. Она тут же встрепенулась.

– Обо мне? Надеюсь, хорошее говорил?

– Я бы так не сказал!

– И как бы ты сказал, Лареф?

– Немного напоминает весь остальной ужас, ваша светлость. Хотя мне пришлось гораздо хуже, чем вам.

– Вот как? – Ремика слегка побледнела. – И что же он говорил?

– Не знаю…

– Лареф, – грозно окликнула его графиня, – отвечай на вопрос.

– Ещё бы не ответить, – пробормотал под нос Лареф, – я ни за что на свете не соглашусь вернуться в тот самый ад, где побывал.

– Лареф!

– Его милость говорили, что ненавидят её светлость. И повторили эти слова несколько раз!

Ремика ещё больше побледнела. От графини не укрылись эти перемены. Она взяла её за руку и легонько сжала, показывая этим жестом своё расположение.

– Что он ещё говорил о Ремике? – спросила графиня у Ларефа.

– Он назвал её пьяницей!

– Пьяницей? Что за бессмыслица? – графиня устремила взгляд на Ремику, но та старательно прятала глаза. Больше того. Она покраснела. Наблюдая за Ремикой, графиня пришла к выводу, что её сын не так уж преувеличивал по поводу пьянства. Она снова посмотрела на Ларефа.

– Что ещё он говорил?

– Хозяин хочет побыстрее уехать. Он ждет, какого-то письма. Как только получит, так сразу и уедет.

– Что ещё?

Лареф в ответ неопределённо пожал плечами.

– Ты свободен, Лареф. Если снова услышишь, о чём говорит Артью, немедленно сообщи мне. Тебе ясно?

– Ясно ваша светлость!

Едва Лареф покинул их, как графиня обратилась с вопросом к Ремике. Ей хотелось узнать, что это за история с пьянством. Ремика не смогла скрыть правду. По этой причине, она всё честно рассказала графине. Та некоторое время размышляла над услышанным, потом озабоченно произнесла:

– Мы должны ускорить намеченное торжество. Это первое. Второе. После всего услышанного нет никакого смысла в моём разговоре с Артью. Он ни за что не согласится. У нас остаётся один единственный выход. Ты сама должна убедить его. И желательно без письма. Ну, уж если он не будет соглашаться, тогда придётся пустить его в ход. Только помни, Ремика, это твоё единственное оружие, – предостерегла графиня, – ты должна умело им воспользоваться.

– Я понимаю, матушка! – тихо ответила Ремика. – Я понимаю, что у меня осталась единственная возможность. Но как же быть с моими родителями? А не может ли быть, что они не согласятся?

– Их я беру на себя, Ремика! – уверенно ответила графиня. – Они согласятся. Тем более, что о таком торжестве речь шла ещё в Сансере. Главное убедить Артью. Всё остальное не помеха.

– Я прямо сейчас этим и займусь! – пообещала Ремика. – Мы должны встретиться у фонтана. Мы ежедневно проводим два часа в разговорах. Это одно из моих условий, выставленных Артью. И он их неукоснительно соблюдает.

– Вот и хорошо! – одобрительно отозвалась графиня и на прощание напутствовала Ремику. – Помни, ещё ничего не потеряно. Будь смелой, решительной, но в то же время не теряй благоразумия и не вызывай лишний раз ненависть Артью.

– Не беспокойтесь, матушка, чтобы он не сказал, я приму с безмолвным достоинством. Я не стану ему отвечать, даже если он начнёт меня оскорблять.

Дав такое, весьма шаткое, обещание, Ремика незамедлительно направилась к фонтану. По пути она рассуждала о том, что довелось услышать из уст Ларефа. Ремика не услышала ничего нового. Она сама была такого же мнения. Она была просто уверена, что Артью её ненавидит. В особенности, после этой пьяной выходки. «И надо же было разозлиться в момент последнего разговора с Артью, – с досадой на себя думала Ремика, – ведь он имел право выразить своё негодование. Когда она научится молча выслушивать от него упрёки? Когда? И когда, наконец, перестанет оскорблять его?» Ремика была уверена, что знает ответ на этот вопрос. «Сегодня, сейчас. Отныне, она никогда не станет унижать своего супруга недостойными словами и недостойным поведением. Даже если он ударит её». Последняя мысль ей не очень понравилась. «Если он ударит, это будет слишком низкий поступок, и я попросту не смогу смолчать». Придя к такому выводу, Ремика сразу же успокоилась. Итак, она стерпит всё, за исключением побоев. С этим разобрались. Теперь подумаем, как уговорить Артью. Хотя, возможно, его и не придётся уговаривать. Последняя мысль несколько ободрила Ремику. Она ускорила шаг, надеясь прийти к фонтану раньше Артью.