Ольга Владимировна вышивала сидя перед камином, когда в гостиной появились Пётр с Катариной. Затворив за собой двери, Пётр подвёл Катарину к своей матушке. Ольга Владимировна оставила шитьё и мягко улыбаясь, пошла навстречу сыну. Они обнялись. Пётр поцеловал руку матери. Ольга Владимировна устремила любопытный взгляд на Катарину.

– Надеюсь, ты представишь свою спутницу, – не переставая улыбаться, спросила она у Петра.

Пётр не замедлил выполнить просьбу матери.

– Прошу любить и жаловать, матушка. Катарина Лукас. Моя будущая супруга, графина Азанчеева.

Катарина неуклюже присела, отдавая ей дань уважения. Ольга Владимировна вначале замерла, но тут же строго спросила:

– Что это за странная шутка, Пётр?

– Это не шутка, матушка. Я намерен жениться на Катарине в течение ближайшей недели. Разумеется, никто не должен об этом знать до дня моей свадьбы.

– Ты с ума сошёл, – гневно вскричала Ольга Владимировна и переходя на французский язык продолжала, – для того чтобы отомстить своей невесте, ты хочешь погубить свою жизнь и жениться на этой невежественной деревенщине?

– Прошу прощения, но вам лучше поговорить без меня, – внешне спокойно заметила Катарина на чистом французском языке.

– Оставайтесь здесь, – жёстко ответил Пётр, – матушке придётся примириться с моим решением.

– Удивительно, что вы, – Ольга Владимировна гневно очертила фигуру Катарины указательным пальцем, – знаете французский. Неважно… – она устремила гневный взгляд на сына и перешла на итальянский язык. – Как такая мысль только могла прийти тебе в голову? Ты только посмотри на неё…на это…я даже не знаю что это такое…

– Душегрейка, – подсказал ей Пётр.

– Вот именно, – гневно продолжала на итальянским языке Ольга Владимировна, – она некрасивая, неуклюжая, у неё вообще нет фигуры и она наверняка глупа, хотя и знает французский. Где ты её вообще нашёл?

– В Павловске, – тоже на итальянском и с откровенным злорадством ответил Пётр. – Я её купил за тысячу рублей или она продала себя за эту сумму. Как вам будет угодно. Она принадлежит мне. И я определённо на ней женюсь, матушка. Скажу больше…я сделал свой выбор, основываясь на желании иметь супругу коей присущи наихудшие человеческие качества. Я не предполагал, что она знает французский язык. Для меня это неприятный сюрприз. Но решение принято, и оно останется неизменным.

– Ты не женишься на ней, – с угрозой предостерегла Сына Ольга Владимировна, – я никогда не позволю этому случиться. Это очень серьёзный поступок и он будет иметь тяжёлые последствия для тебя. – Ольга Владимировна запнулась, но тут же воскликнула. – Конечно. Как я сразу не поняла? Ты этого и добиваешься. Ты хочешь восстановить против себя весь высший свет, поэтому и выбрал девушку без роду и без какого-либо намёка на манеры.

– Возможно, вам следует выбрать для разговора другой язык или мне стоит покинуть комнату!

Ольга Владимировна и Пётр одновременно устремили удивлённые взгляды на Катарину. Она говорила на итальянском языке и куда лучше, чем они.

– Ещё я знаю немецкий и английский. Суд по вашим взглядам, вам не удастся свободно поговорить в моём присутствии. С вашего позволения!

Катарина вышла из гостиной.

– Проклятье, – с досадой вырвалось у Петра, – в чём ещё я ошибся?

– Нехорошо получилось, – заметила Ольга Владимировна и тут же гневно добавила, – но это не меняет моего решения. Я не позволю тебе жениться на ней. Если понадобится, я применю все свои возможности для того чтобы остановить тебя. Сядь и подумай обо всём, а я позабочусь о нашей гостье.

– Я не стану менять своего решения! – вслед за Ольгой Владимировной прозвенел твёрдый голос Петра.

Ольга Владимировна застала Катерину прямо за дверью. Она по привычке рассматривала сплетённые руки. Ничто во внешнем облике не указывало на обиду или нечто похожее. Она казалось совершенно спокойной, чем немало удивила Ольгу Владимировну.

– Я прошу прошения за свои слова, – начала было Ольга Владимировна…но Катарина мягко её остановила.

– Я согласна с вами во всём. И мне очень стыдно перед вами. Я…прошу прощения за свой поступок, но мне очень нужны деньги. Мы с сёстрами остались без средств к существованию. Ваш сын спас нас всех, и поэтому…я полностью подчинюсь его решениям. И это не зависит от того что скажут или сделают другие, даже самые близкие ему люди. Простите меня, но иначе поступить мне невозможно. Вы можете возненавидеть меня, и я приму это с должным пониманием и уважением.

Ольга Владимировна была совершенно ошеломлена этими словами. Ей совершенно ясно указали на место. Но сделали это с таким изяществом, что она даже разозлиться не смогла. Ко всему прочему сказанные слова подразумевали благородство и несомненную честность.

– Прошу вас следовать за мной! – попросила Ольга Владимировна.

Катарина вслед за Ольгой Владимировной вошла в просторную комнату с двумя большими окнами и огромной кроватью. Обстановка комнаты была продумана до мельчайших деталей.

– Это комната для гостей, – Ольга Владимировна взяла со стола колокольчик и показала Катарины, – позвоните, если понадобится помощь. У нас в доме шесть слуг. Всеми слуга управляет, Лиза. Обычно мы отдаём распоряжение ей, а она направляет слугам.

Убедившись в том, что Катарина её внимательно слушает, Ольга Владимировна продолжила.

– Вам принесут горячую воду и одежду. Вымойтесь, как следует и переоденьтесь. Позже мы решим, что с вами делать.

Оставив Катарину одну, Ольга Владимировна отдала нужные распоряжения Лизе, а затем вернулась в гостиную. Увидев лицо сына, Ольга Владимировна поняла, что любые уговоры бесполезны.

– Я позволю Катарине остаться здесь на ночь. Но утром её здесь не должно быть, – ледяным голосом сказала Ольга Владимировна. – И я не позволю сделать из нашей семьи посмешище для всего Санкт – Петербурга. Если к утру ты не изменишь своего решения, мы очень серьёзно поссоримся.

– Я женюсь на этой девице вопреки твоей воле! – Пётр был непоколебим в своём решение.

– Почему бы тебе просто не отказаться от Анны? – голос Ольги Владимировны смягчился.

Пётр мгновенно пришёл в ярость.

– Никогда. Она должна понести наказание за свой мерзкий поступок. Я заставлю её расплатиться за всё, и ты меня не остановишь.

– Если ты не изменишь своего решения, я пойду и расскажу всё Анчуковым. Я остановлю это безумие, – закричала в лицо сыну Ольга Владимировна.

Пётр мгновенно почернел. Голос прозвучал тихо, но в нём прозвучала открытая угроза.

– Если ты помешаешь мне, я убью её любовника, потом Анну, а в конце сам застрелюсь. Слово чести.

Пётр ушёл. Ольга Владимировна без сил опустилась в кресло. В глазах появились слёзы.

– Боже мой…Боже мой, – в смятение прошептала она, – он даже через меня готов пройти чтобы осуществить свою месть. Я и представить не могла, насколько тяжело он переживает измену Анны. Нельзя ему мешать, нельзя…иначе может произойти непоправимое…

До её слуха донёсся громкий крик. Кричал Олег. Видимо у него снова начались боли. Вытирая рукой слёзы, Ольга Владимировна поспешила в комнату младшего сына.