Анна и Мария всю ночь глаз не сомкнули. Они ни на минуту не отходили от Катарины, но её состояние не улучшалось. Катарина оставалась безучастной ко всему. Она по прежнему молчала и наотрез отказывалась от еды.

Анна ежеминутно выходила из комнаты и спускалась вниз. С минуты на минуту должен был приехать Андрей. Он должен им подыскать новый дом. Она место себе не находила. Её пугала сама мысль о том, что может явиться Пётр. Когда Андрей явился, Анна всполошилась. Андрей выглядел просто ужасно. Бледное лицо, печальное глаза и лихорадочная речь.

– Всё отменяется, – прямо с порога сообщил он. – Пётр дрался на дуэли. Он ранен. Его сейчас везут домой. Мне надо ехать к нему.

Андрей исчез так же внезапно, как и появился. Анна с огромным облегчением вздохнула и упомянула о провидении наказывающем грешников. Анна поднималась наверх, когда столкнулась с Марией.

– Попросила свой ларец! – радостно сообщила она. Спустя минуту она уже бежала обратно с ларцом в руках. Они вместе вошли в комнату. Мария передала ларец Катарине. Катарина положила его на колени.

– Доигрался, – громко сообщила Анна.

– Кто? – не поняла Мария.

– Кто ещё? Это чудовище…граф Азанчеев…

Анна не замечала, что с Катариной стало твориться неладное. Она заволновалась.

– А что с ним случилось? – спросила Анна.

– На дуэли дрался. Тяжело ранен. Сейчас везут домой…

Ларец с грохотом опрокинулся вниз. Из груди Катарины вырвался сдавленный крик: «Пётр»!

Она вскочила с кресла и стремительно выбежала из комнаты. Анна и Мария побежали вслед за ним.

Пётр находился в бессознательном состоянии. На лице не кровинки. Глаза были закатаны. Он дышал прерывисто. Грудь бурно вздымалась. Его занесли в гостиную, и осторожно положили на диван. Вся рубашка была пропитана кровью. Ольга Владимировна плакала не переставая. Олег как мог, старался поддержать её, но у него самого в глазах стояли слёзы. С минуты на минуту должен был приехать доктор. Всюду сновали слуги. Ольга Владимировна и Олег стояли возле Петра и ежеминутно поглядывали на дверь. Заслышав шаги, они приободрились, но буквально застыли от ужасного крика. В гостиную вбежала Катарина, а следом за ней Анна с Марией.

– Пётр!

Катарина бросилась на колени перед Петром, и стала целовать его руки, повторяя одно слово «Пётр»!

Она гладила его по лицу, и снова целовала руки и снова звала по имени.

Все были потрясены. Они были потрясены порывом Катарины возможно даже больше чем ранением Петра.

– Дайте… во…ды, – закричала сквозь слёзы Катарина, – быстрее воды, быстрее… – она разорвала окровавленную рубашку без конца повторяя, – ты не умрёшь, не умрёшь…я рядом, Пётр, я всегда была рядом с тобой Пётр…я не дам тебе умереть…не дам…Пётр, – Катарина закрыла руками лицо и зарыдала, – можешь ненавидеть меня, можешь не позволять мне находиться рядом с собой…только живи, живи Пётр…

– Боже мой, боже мой, – только и могла повторять Ольга Владимировна, – боже мой…

Принесли воду и полотенца. Слёзы градом катились по её щекам, когда Катарина намочила полотенце и начала дрожащими руками быстро отирать кровь с груди, для того чтобы увидеть рану. Чуть ниже левого плеча зияло сквозное пулевое отверстие. Катарина только и успела прошептать:

– Рана не опасна….он будет жить…

Все силы разом покинули её. Она упала и потеряла сознание. Все бросились к ней и шумно захлопотали. В этот миг появился доктор и сразу начал обследовать рану Петра. После короткого осмотра он подтвердил слова Катарины. Рана была весьма неприятной, но не опасной. Как только доктор обработал и перевязал рану, его попросили осмотреть Катарину. Её положили тут же напротив Петра, на другой диван.

Доктор осматривал Катарину дольше, чем Петра. Анна вертелась рядом с ним и постоянно задавала вопросы.

– Часто у неё случаются обмороки? – поинтересовался доктор у Анны.

– Дважды или трижды случались, – ответила Анна.

– Не удивительно. Она сильно истощена и к тому же, вполне возможно ждёт ребёнка. Ей необходимо хорошо питаться и меньше волноваться. На этом всё. Я вернусь вечером.

Доктор ушёл, оставив всех в полнейшем смятении. Все только и могли, как разводить руками в разные стороны и хватать ртом воздух. Никто не знал, что сказать и нужно ли вообще говорить.

Камин отбрасывал отблески огня на склонённую фигуру Катарины. С той самой минуты, когда она пришла в сознание, Катарина не отходила от Петра. Она постоянно прикладывала руку ко лбу и следила за всеми изменениями, которые с ним происходили.

Анна, Мария, Андрей и Олег и Ольга Владимировна тоже находились в гостиной. Они наблюдали за Катариной и приходили к выводу, что ничего не понимают в чувствах или им просто не доводилось видеть такие сильные чувства.

Катарина взяла двумя руками руку Петра и голосом полным счастья тихо прошептала:

– Ты скоро поправишься…очень скоро…

Услышав голос Катарины, Ольга Владимировна обратилась к ней с вопросом, который её мучил все последние часы.

– И давно ты любишь Петра? – негромко спросила она.

– Я не…

– Не смей отрицать, Катарина! После того, чему мы здесь встали свидетелями… – Ольга Владимировна не смогла закончить и указала рукой на Петра.

Катарина устремила на его закрытые глаза глубоко нежный взгляд.

– Да. Я давно люблю его!

– Пётр знает? – тихо спросила Ольга Владимировна.

Катарина отрицательно качнула головой.

– Почему ты ему не сказала?

– А зачем?

Этот короткий вопрос всех потряс. Именно в нём заключались все ответы. Пётр не принимал Катарину. Он оскорблял и унижал её. И это была плата. Плата, которая платила Катарина за право любить Петра.

– Мы завтра же всё ему расскажем! – решительно произнесла Ольга Владимировна.

– Нет! – Катарина отрицательно покачала головой. – Не трудитесь понапрасну. Вы знаете нрав Петра. Он лишь разозлится ещё больше.

– Не разозлится, – Ольга Владимировна положила руку ладонью вниз на голову Катарины. – Не посмеет. Ты возможно, носишь его ребёнка. Он не может от тебя отказаться.

– Я обещала ему подарить дочь. Я выполнила все свои обещания. Через два дня я уеду. И не останавливайте меня. Я не останусь. И никто меня не удержит.

– Пётр удержит!

– Пётр уже всё сказал. Он не станет меня удерживать. И прошу вас, матушка…дайте мне попрощаться с ним. Он скоро придёт в сознание. Я не хочу, чтобы он увидел меня.

Никто не проронил и слова. Все молча поднялись и вышли. Оставшись наедине с Петром, Катарина положила ладонь на его щёку и с невыразимой нежностью прошептала:

– Пётр, мой Пётр…моё сердце и сейчас бьётся только ради тебя…но я должна покинуть тебя…у меня не осталось больше надежды…

Катарина покрыла поцелуями его руки, а затем поднялась и быстро вышла из гостиной. Глаза Петра открылись, и в них светилось…изумление.

Катарина вернулась домой, сразу прошла в свою комнату, сняла с шеи кольцо и положила в красный мешочек. Затем начала писать письмо.