Пётр полностью пришёл в себя ближе к утру. В памяти мгновенно вспыхнул образ рыдающей Катарины. Он видел её лицо, слышал её слова, и раз за разом задавал себе один и тот же вопрос: Что это было и как это возможно?

Ему удалось дотянуться здоровой рукой до колокольчика и позвонить. На зов тут же явилась Ольга Владимировна. Пётр сразу огорошил её вопросом:

– Ты знаешь, где была Катарина два дня назад, когда вернулась домой поздно?

– Кончено знаю, – ответила Ольга Владимировна, – великая княжна пригласила её в свою свиту. Они поехали в детский приют. Катарине пришлось остаться из-за мальчика. Он оставался на улице и замёрз. Она сумела его спасти…ты что делаешь? – с откровенным ужасом спросила Ольга Владимировна.

Не обращая внимания на острую боль, Пётр поднялся и встал на ноги.

– Вели принести мне одежду. Мне надо срочно поехать в старый дом. Я должен немедленно повидать Катарину.

– Ты слышишь себя? – поинтересовалась Ольга Владимировна. – Ты только вчера слёг с пулевым ранением, а сегодня собираешься уехать. Хочешь умереть?

– Мне самому пойти за одеждой?

Этот вопрос свёл на нет любые возможные возражения.

Ольга Владимировна помогла ему одеться, а затем помогла спуститься вниз. Потом накинула ему на плечи пальто. Хотела надеть шляпу, но Пётр отказался. Тогда она вывела его из дома и помогла сесть в карету.

– В наш старый дом, Фёдор! – крикнул Пётр. – Как можно быстрее, Фёдор! Быстрее!

Карета помчалась со всей возможной скоростью. Пётр открыл окно и подставлял лицо снежным порывам. Она его любит, любит…у него не оставалось больше сомнений. Когда он вспоминал её голос, то, как она целовала его руки…сердце раздирала боль. Что он ей скажет? Как объяснит все эти чудовищные оскорбления? Сможет ли получить прощение?

– Я недостоин прощения, недостоин, недостоин, – лихорадочно шептал Пётр. – Как я посмел заподозрить в предательстве столь чистого и нежного ангела?! Она же пыталась со мной поговорить, а я не стал слушать,…не стал,…истину олицетворяла она, а я явился лишь мерзким её подобием. Она любила меня, а я каждый раз вонзал ей нож в сердце…

Он всё время торопил Фёдора и едва дождался того мгновения когда карета остановилась возле старого дома. Не дожидаясь помощи Фёдора, он сам вышел из кареты. Боль раз за разом пронизывала его тело, но он её почти не чувствовал. Да и что была физическая боль по сравнению с тем, что творилось у него в душе.

Пётр вошёл в дом и с замиранием позвал Катарину. Никто не отозвался на его голос. Верно куда-то ушли, – догадался Пётр. – А может, просто не слышат?

Пётр стал осматривать комнату за комнатой, каждый раз, стуком возвещая о своём приходе. Он отворил очередную дверь, но там тоже никого не оказалось. Пётр уже хотел закрыть дверь, но в этот момент ему в глаза бросились десятки рисунков разложенных на столе. Рисунки привлекли его внимание. Он подошёл к столу и взял один из рисунков. Что-то дёрнулось в груди. Портрет, он был похож на него самого. И остальные портреты тоже были похоже на него…Пётр с величайшей растерянностью рассматривал свои портреты. Взгляд Петра перемещался всё дальше и дальше пока не остановился на деревянном ларце. Он вспомнил этот ларец. Тогда Катарина взяла его с собой. Кажется, она тогда сказала, что этот ларец самое дорогое, что у неё осталось. Повинуясь непонятному, но притягательному чувству, Пётр открыл крышку ларца. В глаза бросился маленький красный мешочек, обвязанный золотистой нитью. Мешок лежал на листке бумаги. Листок был наполовину исписан. В самой верхней части большими буквами было выведено два слова «Дорогой Пётр». Пётр медленно вытащил листок из под мешочка и начал читать:

– «Дорогой Пётр! Я уезжаю навсегда. Но прежде чем уехать, я должна рассказать вам правду. Впервые мы с вами встретились на станции. Вы тогда прошли мимо и даже не заметили меня. В тот миг я даже не поняла что случилось. Мне захотелось увидеть вас ещё раз. И желание это было столь сильно, что я бросилась вас искать как безумная. И вскоре нашла. Вы стояли на берегу пруда. Помните девушку, которая едва не сбила вас с ног? Это была я, Катарина…

– Боже мой – прошептал Пётр, – конечно ты, я теперь вспоминаю тот день. Как я мог забыть тебя? Как мог забыть? Это была ты, ты…моя милая Катарина… – он снова углубился в чтение.

– Я полюбила вас всей душой. Полюбила, не имея никакой надежды. Вы стали моей мечтой. Вы становились моим другом поздними вечерами и вы, только вы…давали мне силы, когда умер мой отец и, когда становилось невыносимо тяжело на душе. Вы же протянули мне руку, когда не оставалось ни одного другого выхода. Теперь вы знаете, почему я приняла ваше предложение. Но и это ещё не всё. У нас с вами состоялась ещё одна встреча, которую вы наверное успели забыть. Вы появились передо мной, словно ожившая мечта и отдали своё обручальное кольцо. Помните, что вы мне сказали, когда отдавали обручальное кольцо? Кольцо ваше, Пётр…

Пётр не мог отвести взгляд от красного мешочка. Прошло одно мгновение, второе, третье и он…дрожащей рукой взял мешочек и развязал нитку. Потом медленно опорожнил содержимое мешочка. Раздался звон. Пётр поднял кольцо. Это было его обручальное кольцо с гравировкой «Навеки вместе».

Пётр положил кольцо обратно и пошатываясь направился к двери.

Часом спустя вернулись Катарина, Анна и Мария. Катарина сразу же ушла в свою комнату. Ей необходимо было дописать письмо. В ларце письмо не оказалось. Оно лежало на столе, рядом с кольцом. Катарина помнила, что положила всё в ларец, однако не придала значению этим незначительным обстоятельствам и продолжила прерванное письмо.

– «Кольцо ваше, Пётр, но я не могу его вернуть. Я так сильно вас люблю, что всё ещё не готова расстаться со своей мечтой. Прощайте, Пётр»!

Катарина сложила письмо и положила обратно в ларец. А кольцо поколебавшись, снова надела на шею.

– Завтра я уеду, – прошептала она, – завтра я уеду и мы расстанемся навсегда…