– Заседание началось! – судья ударил молотком по столу. – Защита? Вам есть что сказать?
– Да, ваше превосходительство!
Клавдия Касаткина сидела в двух шагах от Петра, но он всем, чем только можно показывал, что его ничто не связывает с этой женщиной.
Клавдия Касаткина заняла место перед трибуной суда.
– Я прошу позволения вызвать для свидетельских показаний кучера, который ездил в дом Анчуковых.
– Зачем?
Судья бросил в сторону Пётра суровый взгляд. Именно Пётр и задал этот вопрос.
– Прошу вас! – разрешил судья.
– Я не понимаю, зачем надо вызывать кучера? – не унимался Пётр. – Он же…неграмотный.
– Я могу продолжить и без вас, голубчик!
– Я протестую! Я отказываюсь вызывать кучера. Мне не нужны его свидетельства. Мне вообще не нужна защита. Я категорически протестую!
– Выведите его из зала! – приказал жандармам судья.
– Это беззаконие! – гневно закричал Пётр. – Вы обязаны принимать во внимание моё мнение.
Жандармы подхватили Пётра и вывели из зала под шумные крики.
– Прошу вас! – повторил судья.
В зале появился Фёдор. Он, как и положено занял трибуну свидетеля, потом дал клятву и устремил почтительный взгляд на судью. Тот указал ему на Клавдию Касаткину. Та спокойно и громко заговорила, обращаясь одновременно к судье и к залу.
– Прежде чем опросить свидетеля, я хочу воспользоваться своим правом и ответить уважаемому обвинителю.
Обвинитель встал, поклонился и снова сел на место.
– Я верю, что такой человек как граф Азанчеев, не мог совершить обдуманное, хладнокровное убийство. Я верю, что он, как и любой другой муж, уважает и любит свою супругу. Я считаю, что он оговаривает себя и собираюсь доказать это три истины. А теперь, позвольте начать опрос свидетеля.
В зале возникло волнение, но судья быстро восстановил тишину и снова повторил:
– Прошу вас!
Клавдия Касаткина подошла к Фёдору.
– Вы работаете у Азанчеевых кучером?
– Да! – ответил Фёдор.
– Вы ездили в дом Анчуковым в последнее время?
– Да!
– Как часто ездили?
– Два раза в неделю!
– В течение, какого времени?
– С месяц!
– А было такое, что вы ездили…один в дом Анчуковых?
– Да!
– Сколько раз вы ездили один? Два? Три раза?
– Я завсегда ездил он!
В зале снова заволновались. Судья постучал молотком, восстанавливая тишину.
– Вы хотите сказать, – Клавдия Касаткина показала руками на зал, – всем нам, что Граф Азанчеев ни разу с вами не ездил в дом Анчуковым?
– Ни разу. Я всегда без него ездил!
– У меня больше нет вопросов к свидетелю!
Судья посмотрел на обвинителя. Тот встал и коротко произнёс:
– Не вижу смысла. Слова кучера ничего не меняют!
– Свидетель свободен! – судья устремил вопросительный взгляд на Клавдию Касаткину. – Я не понимаю, какой смысл в этом опросе?
– Наш уважаемый обвинитель назвал графа Азанчеева и Анну Анчукову любовниками. Он так же предположил существование некого плана, по которому действовал мой подопечный. Я хочу доказать, что всё это неправда.
– Это не особо поможет вашему клиенту!
– У меня есть ещё аргументы, ваше превосходительство!
– Мы выслушаем ваши аргументы со всей внимательностью!
– Прошу вызвать следующего свидетеля!
– И сколько их у вас? – осведомился судья.
– Трое, ваше превосходительство!
Судья посмотрел на обвинителя. Тот пожал плечами, как бы говоря, что они никак не изменят положение.
Тем временем, Лиза дала клятву и встала на место свидетеля.
– Будьте любезны рассказать уважаемому суду о разговоре, которому вы стали свидетелем. О разговоре между графом Азанчеевым и Анной Анчуковой.
– К нам в дом пришла…
– В дом к Азанчеевым? – уточнила Клавдия Касаткина и попросила употреблять при разговоре имена и фамилии, чтобы всем было понятно о ком идёт речь.
– В дом Азанчеевых сразу после свадьбы его светлости…графа Азанчеева, пришла Анна Анчукова. Она ждала пока придёт граф Азанчеев. Потом они спустились в холл. Анна Анчукова плакала и просила графа Азанчеева помочь ей.
– Почему?
– Анчукову не принимали в обществе. Она сказала, что ей намекнули друзья…если карета графа Азанчеева появится возле дома Анчуковых, для Анны Анчуковой снова откроются все двери. Граф Азанчеев согласился помочь ей. В обмен попросил, чтобы она относилась с уважением к его супруге, графине Азанчеевой.
– У меня нет вопросов. Передаю свидетеля обвинению!
Обвинитель встал и подошёл к Лизе.
– И что вот так просто всё было? Никаких сцен? Просто пришла, попросила и ушла?
– Анна Анчукова плакала!
– Вот! – обвинитель повернулся в сторону зала, а потом снова повернулся к Лизе. – И почему она плакала?
– Говорила, что любит его и хочет получить прощение.
– А что граф Азанчеев?
– Смеялся!
– Конечно, смеялся. Что он ещё мог сделать? Он ведь над её горем смеялся?
– Нет. Граф Азанчеев не поверил словам Анны Анчуковой, поэтому и смеялся. Назвал её лицемеркой и попросил, чтобы она прямо сказала, чего от него хочет. Тогда Анна Анчукова и попросила присылать к ней карету.
Обвинитель бросил недовольный взгляд на Лизу. А потом направился к своему стулу со словами:
– В сущности, это ничего не меняет!
– Меняет, Михаил Георгиевич! – возразил судья. – Совершенно очевидно, что граф Азанчеев не состоял в любовной связи с Анной Анчуковой. Кроме того, он ей оказал услугу. Добавлю, что он даже не пытался встретиться с Анчуковой. Это она к нему пришла. Мотив убийства размывается. Сейчас не всё столь очевидно. Жду ещё сюрпризов. Они у вас имеются?
Клавдия Касаткина кивнула к удивлению всей семьи Азанчеевых, если считать Андрея, Анну и Марию в их числе. Они думали, что всё на том и закончится, но услышали, как за спинами кто-то прокричал: «Мезенцев».
В зале суда появился молодой человек в элегантном костюме и сразу занял место свидетеля.
Клавдия Касаткина приступила к опросу.
– Вы присутствовал на дуэли между графом Азанчеевым и Артуром Астольцом?
– Да! Я был секундантом Астольца!
– Назовите причину дуэли!
Мезенцев слегка качнул головой.
– Не могу. Я связан словом графу Азанчееву!
– Сейчас речь идёт о жизни графа Азанчеева!
– Я связан словом графу Азанчееву! – твёрдо повторил свидетель.
Клавдия Касаткина некоторое время молчала, а потом негромко спросила:
– Речь идёт о жизни человека, которому вы дали слово. Его обвиняют в ужасном преступление – хладнокровном убийстве женщины…
– Невозможно! Только не Азанчеев! – воскликнул свидетель. – Такого быть не может.
– У вас есть основания для такого вывода?
– Господи, это же Азанчеев. Он же не этот негодяй Астольц!
Зал начал волноваться. Судья снова и снова стучал молотком.
– Почему вы назвали Астольца негодяем?
– Сколько можно? И какое имеет значение кем является Астольц? – подал голос обвинитель.
– У вас будет возможность допросить свидетеля, – ответил судья, давая знак Клавдии Касаткиной продолжить допрос.
– Так почему вы назвали Астольца негодяем? – в упор у свидетеля спросила Клавдия Касаткина.
– Да потому что он негодяй и есть, – гневно ответил свидетель. – Мы их развели на двадцать шагов. Они должны были стрелять на счёт «три». Но Астольц не стал дожидаться счёта и сразу выстрелил в графа Азанчеева.
– Подлец! Негодяй! – раздались из зала возмущённые крики.
– Прошу тишины. Прошу тишины! Дайте нам спокойно выслушать свидетеля!
Последние слова судьи сразу возымели действие. Зал затих.
– Нам очень важно узнать причину, – настойчиво продолжала просить Клавдия Касаткина, – и я объясню почему. Графа Азанчеева обвиняют в том, что он пытался убить Анну Анчукову и Артура Астольца из-за их любовной связи.
– Граф Азанчеев действительно жаждал убить Астольца. Он не желал слушать оправданий и даже сказал, что убьёт его с лёгким сердцем, после того как выслушал объяснения Астольца.
– Каково рода были эти объяснения?
– Они касались причины дуэли!
– Вы всё ещё не готовы назвать нам причину?
В ответ последовало молчание.
– Причиной была…Анна Анчукова?
– Нет!
Клавдия Касаткина облегчённо выдохнула, а вместе с ней облегчённо вздохнул едва ли не весь зал.
– Так и быть, – свидетель посмотрел на Клавдию Касаткину, а потом посмотрел в зал. Он видел, что все ждут от него узнать причину. – Я нарушу слово ради самого графа Азанчеева.
– Вы готовы назвать причину? – Клавдия Касаткина не могла поверить своей удаче.
– Графиня Азанчеева. Она причина дуэли. Астольц сделал непристойное предложение графине. За это его и хотел убить граф Азанчеев!
– Думаю надо сделать перерыв на неделю. Продолжим заседание в следующий четверг! – судья ударил молотком по столу.