Лиза громогласно объявила:

– Его превосходительство пожаловал!

– Кто? – не поверила Клавдия Касаткина, но уже через минуту ей пришлось созерцать собственного супруга на пороге гостиной.

– Не угостите ли меня чаем? – спросил Касаткин прямо с порога.

– Уже несу, – раздался позади него голос Лизы.

– Вот и прекрасно!

Не обращая внимания на изумлённые взгляды, Касаткин подвинул стул к камину и начал греть руки у огня. В гостиной на время воцарилось растерянность. Они не знали, как отнестись к приходу судьи.

– Ты ведь понимаешь, что это непорядочно?! – гневно осведомилась у него супруга.

– Что вы? Что вы? – поспешно заговорила Ольга Владимировна. – Мы всегда рады…

– Да я не о том, – Клавдия Касаткина указала на супруга пальцем. – Если он пришёл к вам в гости, это может значить только одно – он мне свинью подложил.

– Дорогая, это всего лишь вопрос субординации. Не стоит принимать слишком близко к сердцу.

– Кончено! – воскликнула Клавдия Касаткина. – Как я сразу не поняла?! Надо было понять, когда я услышала это «не велено». Это ведь ты умыкнул моего свидетеля?

– Не твоего, а нашего. И не «умыкнул», а задержал.

Все включая Катарину, пытались вникнуть в смысл разговора между судьёй и адвокатом, но судя по недоумённому выражению лиц, им так и не удалось это сделать.

Ольга Владимировна делала недвусмысленные знаки Клавдии Касаткиной, которые означали нечто вроде: «прошу вас, не разговаривайте с ним так грубо».

– Это мой супруг! – заявила Клавдия Касаткина указывая на судью и не давая опомниться продолжила. – Если он здесь, значит дело закрыто, и граф Азанчеев освобождён.

Все застыли и устремили напряжённые взгляды в сторону Касаткина. Он, даже не оборачиваясь, почувствовал эти взгляды.

– Только не спрашивайте меня, где сейчас граф Азанчеев. Я не могу сказать. И не ищите его. Он попросил меня никому не сообщать.

– Граф Азанчеев уехал? – удивлённо спросила Клавдия Касаткина.

– В одно из имений. Он хотел побыть один. Но он вернётся ровно через одну неделю. Я взял с него слово, что он приедет к нам домой и всё откровенно расскажет. Я же пообещал ему, что не стану никому пересказывать его слова. Но я не обещал ему, что буду слушать один. Так что, если кто-то захочет услышать, почему граф Азанчеев оговорил себя, милости просим к нам домой, ровно через неделю, в шесть часов вечера. Он приедет на час позже. Я именно это пришёл сказать. А теперь, пойдём. Оставим их одних.

Касаткин подхватил супругу под руку и вывел из гостиной. Они ещё стояли в холле, когда наверху раздались ликующие возгласы и радостный смех.

– И что он тебе рассказал? Подожди. Я сама скажу. Его подкупили?

Касаткин обнял супругу.

– Всё расскажу, когда приедем домой.

А в гостиной начался настоящий праздник. Все поздравляли друг друга, но более всех остальных – Катарину.