Почти в тоже самое время, когда Иза получила письмо графа Шаповалова и три недели спустя после ранения, Саракамуш возвращался из лазарета в полк верхом на белом жеребце чистокровных арабских кровей. К нему в лазарет приехал сам командующий армией и лично вручил подарок. Он же сообщил, что высочайшим указом его помиловали. И не только. С учётом всех заслуг присвоили звание поручика, и зачислили в полк графа Шаповалова.
Теперь бы никто не узнал бы человека в этом новом щегольском мундире поручика, скачущем на белом жеребце, того самого заключённого, который не так давно добывал серебро в рудниках. Лицо было гладко выбрито. Волосы коротко острижены.
Теперь это был тот самый Андро. Только черты лица стали жёстче и возле уголков глаз появились незаметные морщины – печать перенесённых лишений.
Саракамуш знал, что полк с успехом провёл несколько боёв, но на подступах к перевалу принужден был остановится и перейти на позиционные бои.
Дорога велась серпантином среди цепи гор. То и дело попадались обозы с раненными. Саракамуш пришпорил коня. Он хотел засветло добраться до расположения полка. Путь проходил без каких-либо происшествий. Он делал короткие передышки, но только чтобы напиться и напоить коня. Погода стояла по-осеннему прохладная. Он старался не утомлять коня, но и не сдерживал его. Так что уже к вечеру он прибыл в расположение полка. Проезжая по расположению полка он натыкался на удивлённые взгляды. Его никто не узнавал. И не удивительно. Он сам себя не узнал когда постригся и сбрил бороду.
Первым делом Саракамуш отправился к своим друзьям каторжникам. Он нашёл их в одной из палаток. Прежних грязных оборванцев как не бывало. Сейчас большую частью это были солдаты в новенькой форме. И лишь четверо были одеты в опрятную гражданскую одежду. Они собирались домой. И среди них находился Андраник Пахлавуни. В палатке царил настоящий праздник. Все ужасы заключения остались позади. Высочайший указ, который был получен несколько дней назад, освобождал их всех от наказания. Граф Шаповалов выполнил своё обещание.
Когда появился Саракамуш, его не сразу узнали. А как узнали сразу бросились обнимать все сразу. С трудом высвободившись от объятий, Саракамуш знаками показал, что ему нужно уходить. Кивнув напоследок Адранику Пахлавуни, Саракамуш вышел из палатки.
– Саракамуш! Сынок!
Андраник Пахлавуни вышел вслед за ним. Саракамуш остановился и устремил на него вопросительный взгляд.
– Сынок, ты сейчас свободен. Приезжай в Тифлис. Приезжай в Белый ключ. Приезжай ко мне, – попросил его Андраник Пахлавуни, – примем как дорого гостя. Познакомлю тебя со всеми. А то и останешься с нами. У тебя ведь никого нет на белом свете. Будем любить, и уважать тебя как родного. Что скажешь?
Саракамуш отрицательно покачал головой и помахал рукой, показывая на дорогу.
– Счастливой дороги мне желаешь? – догадался Андраник Пахлавуни. – да я только послезавтра поеду, когда раненных повезут. Всё равно, спасибо. За всё тебе спасибо. Без тебя я бы…
Не выслушав его до конца, Саракамуш развернулся и зашагал прочь. В этот миг Андраник Пахлавуни и представить не мог, насколько тяжело было слышать его слова Саракамушу.
В то время, пока Саракамуш направлялся к палатке графа Шаповалова, там шёл весьма серьёзный разговор между ним и штабс-капитаном Орловским.
– Дорогой друг! – такими словами обращался граф Шаповалов к штабс-капитану Орловскому, – прошу вас быть свидетелем моего решения. Когда я впервые предложил Саракамушу стать моим наследником, это было сделано в порыве благодарности, за тот самый удивительны бой, который восхитил нас всех, ибо его поступки находились за той гранью отваги, перед которой ничто не может устоять. Но как только я узнал, кто скрывается за именем «Саракамуш», моё решение окрепло. Я намерен сделать его своим наследником и передать всё, чем владею, включая имя. И это решение настолько твёрдо, что я немедленно отписал по сему поводу моему поверенному в Тифлисе.
Штабс-капитан Орловский внимательно выслушал графа Шаповалова, а потом поблагодарил за столь высокое доверие.
– Если хотите знать моё мнение, так Саракамуш достоин этой чести как никто другой, – в голосе штабс-капитана Орловского не замечалось и тени сомнения. – Достойный человек во всех отношениях. Достойный человек и прекрасный товарищ. Но…
– Но, – подхватил граф Шаповалов.
– Мне не представляется возможным осуществить это решение. Насколько я смог узнать Саракамуша, он всегда быстро принимает решение и никогда от него не отказывается.
– Вы хотите сказать, что он не примет моё предложение?
Штабс-капитан Орловский с уверенностью кивнул.
– Ему ничего не нужно. Вообще ничего. И при этом он готов умереть ради кого угодно. Вы сами говорили, что он отказывается принимать жизнь. На мой взгляд, вы совершенно правы, в своей оценке.
– Он согласится, – Шаповалов лукаво улыбнулся, – ведь вместе с наследством он получит и руку моей прекрасной крестницы.
Беседу прервал молодой поручик, который неожиданно появился в палатке.
– У вас дело ко мне, поручик? – спросил граф Шаповалов, видя, что гость молчит.
Последовал кивок.
– Вы что… – начал было граф Шаповалов, но тут до него дошло, кто пред ним стоит. – Саракамуш? – не поверил он. Последовал ещё один кивок.
Штабс-капитан Орловский подошёл и обнял Саракамуша, похлопывая его одновременно по спине и по плечу. Следом за ним Саракамуш попал в объятия графа Шаповалова.
Штабс-капитан Орловский всё время похлопывал Саракамуша по спине, пожимал руку и просто смеялся. Он был очень рад возвращению Саракамуша, так как по-настоящему к нему привязался.
– У меня кое-что есть господа офицеры, – заговорщически произнёс граф Шаповалов. А в следующую выудил из заветного саквояжа бутылку коньяка и положил на стол. Следом за коньяком появились три кружки. Граф Шаповалов разлил коньяк понемногу в каждую кружку и провозгласил тост:
– За встречу, господа офицеры! Мы доблестно сражались и право заслужили такую малость как этот коньячок.
Все трое одновременно выпили. Граф Шаповалов не позволил поставить кружки на стол.
– Ещё один очень важный тост, господа офицеры, – непререкаемо заявил он, заново наполняя кружки. – Ещё один тост. За мир! Давайте выпьем за мир! Всё идёт к тому, и я неимоверно рад тому, ибо надеюсь вернуться домой не один, – бросив лукавый взгляд в сторону Саракамуша, граф Шаповалов поднёс кружку к губам.
Все трое выпили. Граф Шаповалов заговорил, как только Саракамуш поставил кружку на стол.
– Помнится, я вам сделал предложение?! Вы о нём случаем не забыли?
После короткой паузы, Саракамуш отрицательно покачал головой.
– Прекрасно, – с довольным видом констатировал граф Шаповалов. – Я намерен снова вернуться к этому вопросу. Я готов предложить вам всё чем владею, включая своё имя.
Саракамуш дважды отрицательно покачал головой.
Граф Шаповалов посмотрел на штабс-капитана Орловского. Тот без слов, молча покинул палатку. После чего граф Шаповалов как мог мягко обратился к Саракамушу.
– Я знаю, кто ты. Твоё имя Андро Пахлавуни. О тебе мне рассказывала Иза. А я крёстный отец Изы. Ты понимаешь? Я крёстный отец Изы Ванандаци.
Саракамуш кивнул.
– Что это значит?
Саракамуш взял перо, быстро написал на листке два слова и передал его графу Шаповалову. Эти два слова сразили его наповал.
– Ты знал? Ты знал, что я крёстный Изы?
Саракамуш кивнул.
– Но почему? Почему ты мне не сказал, кто ты? – вскричал граф Шаповалов.
Саракамуш отвернул голову, показывая, что не хочет отвечать на этот вопрос. Графу Шаповалову понадобилось время, чтобы прийти в себя.
– Иза тебе рассказала обо мне?
Саракамуш кивнул.
– Тогда мне совсем ничего не понятно. Если ты знал, что я её крёстный, то ты наверняка знал, что тот кого она выберет в качестве супруга, станет моим наследником. Она выбрала тебя. Я предложил тебе…
Саракамуш резко качнул головой.
– Что это значит? – тихо спросил у него граф Шаповалов. – Ты отказываешься принять Изу? Ты не хочешь на ней жениться?
Саракамуш несколько раз кивнул.
– Ты отказываешься от Изы? – графу Шаповалову показалось, что ему померещился кивок.
Саракамуш снова взял листок и начал писать, а потом вручил его графу Шаповалову. Тот изменился в лице, когда прочитал.
– Ты не примешь моё предложение?! Ты не женишься на Изе?! И ты не хочешь вообще разговаривать на эту тему?! – Граф Шаповалов сделал глубокий вздох. – Я понимаю, тебе пришлось многое пережить, но поверь и мы не сидели сложа руки. Лично я…
Саракамуш отвернулся, давая понять, что больше не будет обсуждать этот вопрос.
– Я прошу только одного. Поезжай в Тифлис. Поговори с ней. Обещаю, ты не разочаруешься в ней. Иза ждёт тебя. Ты даже не представляешь, что она пережила.
– Да хватит, уже хватит! – закричал Саракамуш, – поворачиваясь лицом к графу Шаповалову. – Я вам уже всё сказал. Я не хочу слышать ни про ваше состояние, ни про женитьбу на Изе. Оставьте меня в покое.
– Ты умеешь говорить? – растерянно спросил граф Шаповалов. – Тогда почему…
– Потому что я не хотел говорить. А теперь, с вашего позволения, я пойду.
Его ничто не сможет заставить изменить решение, – внезапно понял граф Шаповалов. – Он просто не хочет принимать жизнь.
– Идём со мной! – внезапно сказал граф Шаповалов, резко вставая с места.
Штабс-капитан Орловский дожидался возле палатки. Увидев, что граф Шаповалов и Саракамуш выходят с мрачными лицами, он понял, что разговор не принёс удовлетворения ни одному из них. Оба сразу остановились. После чего граф Шаповалов указал рукой на гору, очертания которой виднелись достаточно хорошо.
– Видишь эту гору?
Саракамуш кивнул.
– Это верхняя точка перевала. Там расположен укреплённый пункт неприятеля. Крепкий орешек для любой армии.
У Саракамуша появился удивлённый взгляд.
– Не понимаешь? Я хочу предложить тебе сделку…смерть в обмен на жизнь. Что скажешь?
Саракамуш пожал плечами.
Штабс-капитан Орловский навострил уши, прислушиваясь к этому странному разговору.
– Между тем всё просто, – с решительностью продолжал граф Шаповалов, – Я хочу, чтобы ты стал моим наследником. Ты отказываешься, но только потому, что не желаешь принимать жизнь. Другой причины я не вижу. Мы предоставим Господу решение этого спора. Я тебя пошлю на верную смерть. Ты первым пойдёшь штурмовать эту гору. Я даже задержу атаку, чтобы у тебя было больше времени…умереть. Но взамен я хочу получить твою жизнь, если ты и на этот раз останешься жить. Что скажешь? Готов принять сделку?
– Это же безумие, – не выдержал штабс-капитан Орловский, – никто не выживет. Даже если чудо случится.
– Вот именно, – согласился граф Шаповалов. – Сделка честная. Саракамуш не хочет жить? Хорошо. Я дам ему возможность умереть самой прекрасной смертью, какую только можно себе представить. Но взамен хочу получить право на его жизнь, если он всё же снова не умрёт.
– Я сделаю всё безо всяких условий, – ответил Саракамуш, ввергая в изумление не только штабс-капитана Орловского, но и других офицеров, которые искренне считали его немым.
– Сделаешь это безо всяких условий? Страшно, что не умрёшь? Страшно, что придётся жить?
Саракамуш никак не отреагировал на эти слова.
– Я тебя в покое не оставлю. Так и знай! – гневно пригрозил ему граф Шаповалов. – И геройствовать больше не дам. Будешь у меня сидеть и бумажки писать пока жизнь ценить не научишься. В офицерскую палатку поручика. Часовых поставить. И чтоб не выпускать без моего приказа!
Как только Саракамуша увели, штабс-капитан Орловский рассмеялся. Заметив угрюмый взгляд графа Шаповалова, он вежливо осведомился:
– Вы полагаете, домашний арест возымеет на него какое-то действие?