Прошло несколько часов. Никто и с места не сдвинулся за это время. Только вошёл граф Шаповалов и молча сел рядом с Изой. Все вздрагивали от малейшего шороха. Каждый, кто находился в комнате, каждое мгновение ждал, что сейчас откроется дверь и сообщат о смерти Саракамуша. И когда она действительно открылась, все сразу вскочили на ноги. А Иза начала отступать назад. Она отступала, пока не упёрлась в стену.

– Состояние тяжелейшее У него держится высокая температура и нам никак не удаётся её сбить, – сразу сообщил врач Сергей Петрович, – нам удалось извлечь пулю и остановить кровь, но рана воспалилась и это очень опасно. Нам с коллегами предстоит тяжёлая ночь. Мы сделаем всё возможное, чтобы спасти его жизнь. Я прошу вас воздержаться от любых попыток встречи с ним. Это может плохо закончится. Когда появится возможность, я сам вас позову.

– Есть надежда? – тихо спросил граф Шаповалов.

– Если доживёт до утра, возможно она и появится.

Граф Шаповалов вышел, чтобы отдать распоряжение слугам. Следовало хотя бы немного подкрепить силы. Он попросил принести еду прямо к нему в комнату.

Несмотря на все уговоры, она отказалась от пищи. Она и от кресла отказалась. Села в углу возле окна и положила голову на колени, как она это обычно делала. Другие наскоро перекусили и снова погрузились в тяжёлое молчание. Никто не уходил. Все ждали наступление утра и новостей.

Было около полуночи, когда тишину потревожили приглушённые крики. Все расценили это как дурной знак. Заслышав шаги, Иза поднялась и устремила неподвижный взгляд на дверь. Вошла санитарка и сразу успокоила всех.

– Это раненый кричит. Лихорадка вызвала бред. Вот он и кричит. Сергей Петрович снова просит вас не заходить в комнату ни при каких обстоятельствах. Сейчас важно сделать всё, чтобы не подвергать жизнь пациента дополнительному риску.

– Никто вас не побеспокоит. Будьте спокойны, – пообещал за всех граф Шаповалов.

На время воцарилось некоторое подобие спокойствия, но потом снова раздались приглушённые крики. Все стали с беспокойством поглядывать на дверь. Всё вдруг затихло, а потом раздался настоящий рёв:

– Отпусти мою руку!

Иза вздрогнула. Через мгновение начали раздаваться страшные крики звенящие от боли и отчаяния:

– Отпусти мою руку Иза…отпусти…дай мне уйти…дай уйти…я не могу выносить эти муки…я не справлюсь…дай мне уйти…и простить не могу…и сердце разрывается от любви…Иза, я каждое мгновение корчусь от муки…каждый раз убиваю себя…когда ухожу от тебя…почему ты не оставляешь в покое? Почему мучаешь? Почему везде преследуешь меня? Ты меня и в шахте не хотела отпускать…всё время повторяла…я держу твою руку…отпусти её…отпусти…дай мне уйти Иза…у меня не хватит сил бороться с тобой…ты предала меня…предала…я хочу умереть…я просто хочу умереть…ты была для меня всем Иза…мне не нужна эта жизнь без тебя…простить тебя не могу…но ты и сейчас…одна и только одна…

Иза закрыв руками лицо, не переставая рыдала.

Дверь отворилась, и показалось лицо врача Сергея Петровича.

– Иза здесь? – тихо спросил он.

Все молча указали на неё.

– Хотите его увидеть?

Иза часто закивала головой. Говорить она не могла.

– Он всё время вас зовёт. Пойдёмте со мной!

Врач повёл её за собой. Как только они вошли, Иза рванулась вперёд и начала гладить лицо Саракамуша, а потом опустившись на колени прижалась губами к безвольно свисавшей руке. Слёзы так и потекли по пальцам Саракамуша.

Саракамуш с удивлением оглядывался по сторонам. Мимо него проплывали облака, на которых устроили гнёзда птицы. Он отчётливо видел, как заботливая мать ухаживает за своими птенцами, укрывая их своим крылом.

Ему было очень жарко. Раскалённое солнце светило прямо на него. Он попытался укрыться от жары, но у него никак не получалось. Солнечные лучи везде настигали его. Жар становился почти нестерпимым. Неожиданно, он увидел, как рядом раскинуло ветви огромное дерево. Он прилёг под ним и сразу почувствовал прохладу. Саракамуш поднял голову. Ветви были настолько густыми, что солнечным лучам не удавалось проникнуть сквозь них. Но потом произошло нечто совершенно удивительное…ветви начали склонятся к нему всё ниже и ниже. Он почувствовал их прикосновение, лёгкое и очень нежное. Ветви гладили и гладили его по лицу, принося ему спокойствие и прохладу. Он откинул голову и полностью отдался этим ласкам.

Неожиданно дерево вспыхнуло и загорелось. Жар в мгновение ока стал ещё более нестерпимей чем раньше. Он ринулся прочь с горы, и вскоре неся вниз со всех сил. Он бежал пока не увидел долину, усыпанную бессчётным количеством камней. Он побежал было по камням, но сразу же с криком отскочил назад. Он только сейчас заметил, что все они раскалены докрасна. А сзади солнце опускалось всё ниже и ниже. Он почувствовал, как начинает гореть. В этот миг на его пальцах начали появляться капли воды. Они стекали на землю, превращаясь в маленькую лужу. Саракамуш встал на это лужу и снова почувствовал прохладу. Лужа начала расти, стремительно превращаясь в искрящийся ручеек.

Одно мгновение, второе, третье…и этот ручеек стремительно подхватил его и понёсся вперёд петляя меж раскалённых камней.

– Если не перестанете плакать, я выведу вас отсюда, – пригрозил врач.

– Не буду, не буду больше, – прошептала Иза, утирая слёзы. – Только позвольте мне оставаться рядом с ним. Позвольте…я не буду вам мешать, не буду…я даже слова не скажу…мне надо быть с ним всё время…всё время…я не могу оставить его одного…

– Хорошо, – скрепя сердце согласился врач, – но если…

– Нет, нет, я больше не буду плакать…

– Хорошо. Оставайтесь!