Николь молча смотрела на то, как Майкл помешивает кофе чайной ложкой. Он это делал последние десять минут. Он был слишком поглощён своими мыслями. Ход этих мыслей нарушил осторожный голос Николь:

– Он болен, Майкл. Его необходимо поместить в больницу, иначе он может причинить себе вред. А возможно, и не только себе.

Майкл оторвался от созерцания чашки и, отложив ложку в сторону, негромко ответил:

– Ты говоришь как полицейский, Николь!

– А как же ещё можно говорить? Келахан не в себе, Майкл. Это очевидно. Ни один здравомыслящий человек не захочет убивать себя по причине того, что ему приснился идиотский сон. Это ненормально, Майкл. Я знаю, о чём говорю.

– И что ты знаешь, Николь?

Майкл устало откинулся на спинку стула и устремил на неё несколько усталый взгляд. Николь была возбуждена происходящим. Это было заметно и по лицу, и по излишней горячности, с которой она произносила слова.

– Майкл, я едва ли не каждый день сталкиваюсь со смертью. Я знаю, как она выглядит. Поэтому не стоит со мной говорить в таком тоне. Этот тип и близко не имеет понятия о том, что это такое. Его жалкие бредни слушать тошно. Всё, что ему нужно, это перестать хныкать и взять себя в руки.

– А не может ли быть, что ты ошибаешься, Николь? – негромко спросил Майкл. В отличие от неё, он говорил совершенно спокойным голосом.

– Ты о чём? – не поняла Николь.

– А если этот Келахан знает о смерти больше нас с тобой? Что если, именно он видит реальные вещи, а не я или ты?

– Майкл, ты меня поражаешь, – Николь не смогла сдержать разочарования, услышав его слова, – неужели ты всерьёз воспринял весь этот бред?

– Для начала, дорогая Николь, я не смогу вылечить больного, если не приму всерьёз его болезнь. А в продолжение хочу заметить, что эта тема гораздо сложнее, чем ты себе представляешь. Смерть – одна из величайших тайн человечества. И возможно, навсегда останется таковой. А возможно, человечеству удастся приоткрыть эту ужасную занавесь и заглянуть за неё. Может, именно это и сделал Келахан? Поэтому ему так страшно. А если он испугался того, что его ждёт? А что если всё, что он говорит, правда?

– Ты не можешь всерьёз говорить такие вещи, Майкл!

– Почему нет, Николь? Достаточно серьёзно задуматься о смерти, как сразу же приходит понимание необычайной сложности этого вопроса. А что если смерть не итог, а всего лишь небольшой отрезок пути? А что если существует мир, в котором обитают души умерших людей? Умом и своим сознанием мы не можем принять эти вещи. Но ведь наша душа не подвластна сознанию. А что если именно она служит неким связующим звеном между ними и нами? Что если она может блуждать вне нашего сознания и тела? Сколько людей видят сны? А сколько людей в них верят? А сколько из них действительно сбываются? Никто не считал. Часть из них мы отвергаем, считая их вымыслом. Другую часть попросту не замечаем или не придаём им значения. А если сон и есть состояние души, в котором она пытается предостеречь нас или же сообщить о неком событии? Возможно, душа это некий прорицатель, который сидит в каждом из нас. И именно через сон она пытается уведомить наше сознание о готовящихся событиях. Кто может с уверенностью отрицать эти слова? Ведь нередко мы предчувствуем беду. Мы знаем, что она произойдёт до того, как что-то случается. Что это, по-твоему, Николь?

Николь смотрела на Майкла с подлинным ужасом.

– Ты случаем не чернокнижник, Майкл? – совершенно серьёзно спросила она.

Услышав этот вопрос, Майкл не выдержал и засмеялся. Смеялся он недолго. А когда закончил, с такой нежностью посмотрел на Николь, что все нелицеприятные слова, которые она собиралась высказать Майклу, мгновенно вылетели у неё из головы.

– Нет, милая. Я не чернокнижник. Но я изучаю древние обряды. А так же всегда стараюсь заглянуть так глубоко, как только можно это сделать.

Голос Майкла прозвучал очень мягко. Николь очаровали его голос и взгляд, но она не собиралась мириться с его взглядами.

– Хорошо, Майкл. Давай подискутируем, – неожиданно предложила Николь, – в чём ты видишь смысл рассказанного этим…

– Келаханом, – подсказал ей Майкл.

– Да. Келаханом. В чём ты там увидел смысл. Мне интересно?

– А ты, Николь?

– Бред. От начала до конца. Твоя версия, Майкл.

Майкл вначале задумался и только потом ответил на поставленный вопрос.

– Я поставил себя на место Келахана. Я всегда так делаю, чтобы лучше разобраться в происходящих переменах с пациентами, – пояснил он и продолжал, – Келахан ошибается. Несомненно. Если предположить, что всё увиденное им действительно может произойти,…тогда можно предположить следующее…

– Ты и сны можешь толковать? – насмешливо поинтересовалась у него Николь.

– Пытаюсь, в меру своих сил, – в тон ей ответил Майкл.

– Так что может произойти? Прости, я перебила тебя.

– Что? – задумчиво повторил Майкл и ответил, – на самом деле, всё гораздо проще, чем считает Келахан. Я полагаю, он ошибается, думая, что отец хочет его смерти. Скорее всего, всё обстоит с точностью наоборот. Отец пытается предостеречь его.

– Тогда почему он видел его по всем этим кладбищам и могилам? Почему показал его собственный гроб и могилу? Почему показал эту непонятную книгу?

– Возможно, хотел показать сыну, что с ним произойдёт, если он не прислушается к его предостережениям, – задумчиво ответил Майкл и подняв такой же взгляд на Николь добавил. – Знаешь, мне не дают покоя эти два слова, которые повторял его отец. А что если, одно из них «берегись»? Очень многое наводит на эту мысль.

– «Берегись сынок»? А может «берегись…Энтони»? Ведь его так зовут? – Николь вопросительно посмотрела на Майкла.

– Энтони! – подтвердил он и тут же возразил Николь, – оба твоих варианта не подходят.

– Почему же не подходят? Чем они плохи?

– Они ничего конкретного не означают. Скорее всего, вместе со словом «берегись» он произносил другое слово, которое точно указывало на угрозу. Если нам удастся понять, что это за слово, мы сможем узнать, отчего предостерегает его отец. Тогда мы точно сможем понять, имеет ли это предостережение что-то общее с реальностью или нет?

– Настоящее расследование, – Николь с удивлением прислушалась к собственным словам и тут же выдвинула новое предположение. – А если «берегись воды»?

– «Берегись воды»? «Берегись огня»? «Берегись автомобиля»? Он мог сказать любое из этих слов. Но я не думаю, что он говорил именно это. Скорее всего, это фраза звучит по-другому.

– И как же? – Николь была заинтригована последними словами Майкла.

– Возможно, «Берегись королеву», – всё так же задумчиво предположил Майкл.

– Почему королеву? – Николь удивлённо приподняла брови.

– Шахматная доска, Николь. Почему там стояла только одна фигура? И только королева? Уверен, неспроста. Всё, что делал его отец, могло иметь глубокий или поверхностный смысл. Во всяком случае, это королева не даёт мне покоя.

– И что, по твоему мнению, могут значить слова «берегись королеву»?

– Понятия не имею, – Майкл пожал плечами, – возможно, магазин? Возможно, ночной клуб? Клуб, конечно же, – взор Майкла загорелся, – а что если существует ночной клуб под названием «берегись королеву»? А что если именно там должно произойти некое мрачное событие?

– Я могу узнать, есть такой клуб или нет! – сразу же предложила помощь Николь.

– Вот будет здорово, – обрадовался Майкл, – я буду благодарен тебе, Николь. И очень благодарен, если ты узнаешь подробности смерти отца Келахана.

– В благодарность ты предоставишь мне в распоряжение один день. И там, где я скажу. Идёт?

Николь протянула ему руку. Майкл, улыбаясь, пожал её руку и ответил, что согласен.

– Подумай хорошенько? – предостерегла его Николь. – Ты ведь не знаешь, куда я тебя приглашу.

– Снова ты за своё, Николь. Я сказал «да», это значит «да». Со всеми вытекающими последствиями.

– Ты сам так решил, – прошептала Николь, приближая к нему своё лицо, – а теперь мы можем на минуту оторваться от твоей работы?

– Если только на минуту, – в ответ прошептал Майкл. Он привстал и коснулся своими губами губ Николь.

– Это вам не психология, доктор, – прошептала Николь, одаряя его страстным поцелуем.