Все окна особняка были ярко освещены. Освещена была и дорожка, по которой кареты одна за другой проезжали ко входу. Слуги с поклонами встречали прибывающих гостей и сразу же помогали им снять шубы. Облегчившись от столь тяжёлой ноши, гости поднимались на второй этаж и проходили сразу в бальный зал. Наряду с гостями прибыли и музыканты. Они, сразу же заняли отведённое им отдельное место. По заведённому обычаю, прежде чем войти в зал, семейство в составе не менее двух и не более шести человек останавливались на пороге. Их фамилию громко выкрикивал дворецкий Арсановых, и лишь после этого они входили в зал. Одна за другой звучали фамилии:
– Абарины! Авельяшевы! Вадбольские! Байдуковы! Навроцкие! Миткомановы! Нелединские – Мелецкие! Острецовы! Папуше вы! Разгильдеевы! Размакины! Рахманиновы! Саницкие! Сациперовы! Менк! Любимовы – Чубаровы! Фонлебены! Черторыжские! Широбоковы! Целыковские! Фроловы – Багреевы! Урбановские!
Надо заметить, что среди приглашённых преобладала женская половина. Да и отличалась она богатством нарядов и разнообразием украшений. Практически вся мужская часть выглядела одинаково. Они были облачены во фрак и почти всегда тёмного покроя. У некоторых в руках были тросточки. Среди женских нарядов преобладал большой частью красный оттенок. Платья были и чревчатые, и керамзиновые, и багровые, и боканный, и кумашный. Рудо – жёлтый нередко попадался на глаза. Были платья и голубоватых оттенков. И оранжевые. В основном все женщины носили платья либо без рукавов, либо с короткими рукавами. Во всех случаях плечи и шея оставались открытыми, и самым соблазнительным образом выставляли напоказ грудь. Жемчужные ожерелья обрамляли шею, пальцы были просто нанизаны кольцами. Браслеты и прочие золотые украшения составляли обычный набор любой из присутствующих женщин. Зал был наполовину полон, когда там появился Пётр. Следующую четверть часа после прихода, он потратил на поклоны и поцелуи дамских ручек. Временами завязывался короткий разговор. Таким образом, Пётр самым учтивым образом поприветствовал всех гостей. Оставшись на мгновение без внимания к своей особе, Пётр проскользнул к одной из колонн, откуда хорошо просматривался вход. Через минуту после этого, он увидел как в дверях появилась Анастасия. Дальше проследить её не удалось. Какой то толстячок побеспокоил его вопросом. Пётр вынужден был повернуться к нему лицом и ответить. Вадбольский оказался на редкость разговорчивым человеком. Да и назойливости в нём оказалось непочатый край. Раздражение Петра росло с каждой минутой. Он и не думал, что с такой радостью воспримет приход невесты. Когда прозвучала фамилия Абашевых, он поспешно извинился перед Вадбольским и спешно направился к входу. Виктория была облачена в белое платье украшенное золотым шитьём. Волосы были собраны на голове и тремя локонами лежали на спине. К волосам был приколот шёлковый шарф. Он вился по спине, и ниспадал на пол, образуя короткий шлейф за платьем. На шее висело тонкое ожерелье. На руках была кольца с драгоценными камнями. Она вся засияла, когда увидела направляющегося к ним Петра.
Пётр кивнул тестю, а потом поклонился и поцеловал руку невесты. Сразу после этого, он предложил ей руку. Виктория с неподражаемой грациозностью подала ему свою, и они прошествовали в глубь зала под многочисленными взглядами гостей.
Анастасия прекрасно видела всё, что происходило. С момента своего прихода, едва заметив Петра, она не упускала его из виду, хотя и старалась не показывать этого. Почему она всё время смотрела на него? Ответ на этот вопрос ей был самой неизвестен. Она была настолько поглощена созерцанием Петра, что не сразу заметила, как возле неё собирается толпа воздыхателей. Она не замечала восторженных взглядов мужчин, как не замечала завистливых взглядов женщин. Анастасия осознала, что ведёт себя не совсем прилично, поэтому отвернулась в сторону и сразу наткнулась на моложавого фата со щёгольскими усами.
– Ганецкий! – представился, кланяясь, фат.
– Аврецкая!
– Позвольте пригласить вас на кадриль сударыня! – Ганецкий ещё раз поклонился и оставался в таком положение пока, наконец, не раздался голос Анастасии.
– Первый танец ваш сударь!
– Первый танец? – удивление на лице Ганецкого сменилось радостью, – неужели я оказался единственным счастливчиком, который осмелился пригласить вас сударыня?
– Не единственным! – раздалось рядом с ним голос, а вслед за голосом молодой мужчина среднего роста с выразительным лицом представился Анастасии: – Размакин! К вашим услугам сударыня! Надеюсь, вы осчастливите меня? – добавил он кланяясь.
– Ваш второй сударь! – без малейшего намёка на кокетство ответила Анастасия.
– Благодарю вас сударыня!
Пётр воспользовался тем, что Виктория заговорила с незнакомой ему пожилой дамой, и быстро оглянулся по сторонам в поисках знакомого розового платья. Его нигде не было заметно и он уже начал подумывать о том, что возможно Анастасия покинула бал когда…заметил край её платья в мелькнувшем просвете. Он присмотрелся внимательней. Анастасия стояла в окружение целой толпы поклонников. Он заметил, что Анастасия всё время застенчиво улыбается, слушая своих собеседников. Он видел, как все наперебой приглашали её на танец. И, по всей видимости, она соглашалась. Последний вывод Пётр сделал, увидев кивок Анастасии. Рука Петра потянулась вниз и до боли сжала эфес сабли. На лице заходили скулы. Он чувствовал, как гнев застилает ему глаза.
– Спокойно, – твердил раз за разом себе Пётр, – успокойся и принимай происходящее как должное. Рядом с тобой стоит твоя невеста. Ты не имеешь право показывать свои чувства. Не имеешь право,…но так хочется врезаться в толпу этих мерзких льстецов и проучить их как следует. Чтоб даже смотреть в её сторону не осмеливались. Надо вызвать его на дуэль – гневно подумал Петр, увидев, как один из поклонников поцеловал руку Анастасии. И не только поцеловал, но и задержал её дольше положенного приличиями.
Самоуверенный наглец! Я научу его манерам. А может, стоит прямо сейчас вызвать его на дуэль? Ох и отведу я душу…
– Пётр, ты смотришь всё время в одно точку и бормочешь непонятные слова!
Голос Виктории оторвал Петра от мрачных размышлений. Он повернулся к ней и сразу заметил два удивлённых взгляда, что были направлены на него. Один принадлежал Виктории. Второй её собеседнице.
– Несколько дней после приезда у меня держалась температура. Я часто бредил. Видимо, ещё не всё прошло.
– Бедняжка, – сочувственно произнесла Виктория и тут же таинственно зашептала, – после свадьбы я не позволю тебе хворать. Если понадобится, я ночами буду сидеть возле изголовья твоей постели.
– Я право не заслужил такой заботы! – Пётр натянуто улыбнулся.
Сразу после этого обоим пришлось замолчать. Разговоры гостей так же начали затихать. Это происходило по причине появления хозяина дома одетого в чёрный фрак. Без промедления, Арсанов старший вышел на середину зала и глубоко счастливым голосом обратился к собравшимся в зале.
– Дорогие гости! Позвольте поблагодарить вас за честь, оказанную этому дому. Всегда и во все времена, Арсановы счастливы видеть каждого из вас у себя в гостях! И особенно радостен сегодняшний день! Ибо он открывает не только бальный сезон, но и новую жизнь! Совместную жизнь! Ровно через три недели, мы будем счастливы снова увидеть вас всех на свадьбе! А сейчас,…сейчас, позвольте предложить жениху и невесте открыть этот чудесный праздник!
Едва отзвучали эти слова, как раздался голос дирижера.
– Полонез Огинского!
Под рукоплескания гостей, на середину зала вышли, держась за руку, Пётр и Виктория. Улыбаясь им, старший Арсанов отошёл в сторону. Зазвучала музыка. И в такт мелодии начался первый танец. Анастасия не могла отвести взгляда от фигуры в гусарском костюме и незнакомой девушки в белом платье, которая так счастливо улыбалась. Она следила за тем, с какой грациозностью и умением оба двигались, и невольно ловила себя на мысли, что завидует невесте. Она ей завидует. Но почему её не известили об истинной цели этого бала? Почему? Не потому ли, что считают её чужой в этом доме? Мысли, одна мрачнее другой проносились в её голове. Она не отрывала взгляда от танцующей пары, поэтому вздрогнула, когда услышала рядом с собой шёпот.
– Этот граф…Пётр Арсанов известен излишним вниманием к женскому полу и скверным характером. Он ко всему прочему считается одним из двадцати «записных дуэлянтов». На его счету несколько десятков дуэлей. Надо отдать ему должное. Саблей и пистолетом владеет мастерски. Об этом можно судить по его победам.
– Записных дуэлянтов? – Анастасия бросила непонимающий взгляд на Ганецкого. Тот воодушевился и охотно пояснил:
– Записные дуэлянты – особые люди! У них есть так называемый «свод правил». Например, при них нельзя плохо отзываться об отечестве. Нельзя произносить бранные речи в адрес дам. Рядом с ними нельзя жестикулировать руками. Даже смотреть долго на них нельзя. Нельзя повышать тон в разговоре. И многое другое. Всего я не знаю. Знаю только, что любое нарушение этих правил приводит к немедленной дуэли. Таким как Пётр Арсанов не нужна причина для дуэли. Он дерётся по любому поводу, а часто вообще без повода. Жестокий человек. Жестокий и страшный.
Анастасия не ответила Ганецкому. По большому счёту, она сама была такого же мнения об Арсанове младшем. Но почему то слова Ганецкого были ей неприятны. Почему, она не знала. Возможно, это происходило из – за опекуна, которого она всей душой полюбила. Снова раздались рукоплескания. По ним, Анастасия догадалась, что танец заканчивается. Вскоре, она увидела поклон жениха и приседание невесты. Закончив танец, Пётр Арсанов повёл невесту в смежный зал. Там он усадил её в кресло, рядом с другими женщинами, а сам отправился к группе мужчин, которых возглавлял его тесть. Пока он разговаривал, в большом зале объявили кадриль. Пётр нередко оборачивался и сквозь раскрытые двери смотрел на десятки танцующих пар. У многих на лицах играли радостные улыбки. Пары с неописуемым азартом предавались танцу под весёлые звуки музыки. Первый танец закончился. Перед началом второго, к Виктории подошёл Урбанов и пригласил на танец. Мельком взглянув на Петра, который одобрительно улыбался ей, Виктория приняла приглашение. Едва его невесту увели на танец, как Пётр подошёл к столу. Некоторое время он смотрел на напитки и раздумывал. Потом всё же решил, что вина будет достаточно. По его знаку, слуга налил в бокал вина. Взяв бокал, Пётр начал отпивать из него мелкими глотками вино и прохаживаться по залу. Он постоянно завязывал незначащие беседы, а потом возвращался к столу, для того чтобы снова наполнить бокал. За этим занятием застал его отец. Он попросил Петра не очень увлекаться, затем сразу отошёл к группе гостей, с которыми недавно разговаривал Пётр. Пётр видел как отец начал о чём – то оживлённо спорить с Абашевым. Он наблюдал за женщинами. Постоянно обмахиваясь веерами, они говорили о всяких пустяках. Он видел напряжённые лица слуг. А потом увидел, как Викторию снова, в очередной раз пригласили на танец. Что отличало все лица, так это радостное выражение.
– Чёрт надо веселиться – пробормотал под нос Пётр, – все вокруг счастливы. Один я…мрачный. Эй дружище – обратился он к слуге. Тот мгновенно подошёл. – Налей ка водочки. Душа горит ей богу.
Налив водку в рюмку, слуга положил её на поднос и собирался уже поднести, но Пётр выхватил рюмку и одним разом опорожнил её. Поставив, пустую рюмку на место, он глазами показал слуге, что нужно ещё налить. Вторая рюмка последовала за первой. За ней третья, четвёртая и пятая. Пётр перестал пить водку, когда почувствовал, что кровь быстрее заструилась по жилам. Потянуло танцевать. Слуга налил ему полный бокал вина и с ним в руке, Пётр неторопливо вышел в бальный зал и осмотрелся. Начиналась ещё одна кадриль. Пётр увидел, как Викторию ведут на танец. Он почти не обратил на это обстоятельство внимания. Обратил он внимание и очень пристальное, на незнакомого ему мужчину, который держал в своей руке, руку Анастасии и по всей видимости собирался вести её на танец. Пётр узнал щёголя, который чуть ранее с самодовольной ухмылкой целовал ей руку. Это был наш старый знакомый Ганецкий. Он сумел выпросить у Анастасии ещё один танец. Чуть помедлив, Пётр прямиком направился к ним. Когда он приблизился, они уже выходили танцевать. Пётр преградил им путь и сразу после этого вызывающего поступка, который был замечен некоторыми из гостей, с показной вежливостью обратился к Ганецкому.
– Простите сударь, но этот танец мой!
Анастасия растерялась, услышав эти слова. А Ганецкий принял гордый вид и непримиримым голосом ответил.
– Извините сударь, но вынужден вам отказать. Госпожа Аврецкая соизволила предпочесть моё общество!
Пётр наклонился к Ганецкому и негромко, но весьма выразительно сказал:
– Сударь, вы можете признать справедливость моих слов, и тогда мне не придётся считать себя оскорблённым. Признаться, глядя на вас, я уже начинаю склоняться к этой мысли.
На лице Ганецкого появился ярко выраженный испуг. Он выпустил руку Анастасии и поклонился ему. Едва он выпрямился, как Пётр вручил ему недопитый бокал с вином со словами.
– Благодарю вас сударь. Надеюсь, вас не затруднит эта маленькая услуга!
После этого Пётр взял руку Анастасии и повёл её на танец. Его оскорбительная выходка не осталась незамеченной. И больше всех нахмурился Абашев. Ему не понравилось такое пристальное внимание Петра к Анастасии. Ведь рядом с ним находилась его невеста.
– Вы ведёте себя непозволительно оскорбительно, – прошептала Анастасия, едва прозвучали первые звуки кадрили. – Я согласилась единственно из за того, чтобы не вызвать скандал. Предупреждаю вас сударь, в следующий раз я поступлю иначе.
– К чёрту следующий раз, – развязно отозвался Пётр, – для меня есть только этот.
– Как вы смеете разговаривать со мной подобным образом? – поразилась Анастасия.
– Вы ещё ничего не видели… сударыня, поверьте мне.
Не успели прозвучать эти слова, как Пётр закрутил её в танце, да с таким необузданной яростью,…что все танцующие пары вокруг них начали останавливаться. Все гости по очереди замолкали и устремляли на них удивлённые взгляды. Одно движение следовало за другим непрерывной чередой, и в них было столько эмоций, злости и непредсказуемости, что танец превратился из кадрили в нечто другое, неведомое и таинственное. Анастасия чувствовала сильные руки Петра, которые всякий раз заставляли её двигаться в такт незнакомому танцу. У неё кружилась голова. И вовсе не танец был тому причиной. Страсть…она чувствовала, с какой страстью предаётся танцу Пётр. Каждый раз она словно проваливалась в головокружительный омут. Она старалась, но не могла противиться той несокрушимой силе, что кружила её по залу. Музыка закончилась для обоих внезапно. Пётр сразу отпустил руки Анастасии. Она, чуть помедлив, отошла в сторонку, пытаясь скрыться от пристальных взглядов гостей. И уже оттуда краешком глаз наблюдала за Петром, который оставался стоять в середине зала. Она видела осуждающие взгляды, которыми его награждали гости. Послышался возмущённый шёпот. Не обращая на гостей ни малейшего внимания, Пётр подошёл к Ганецкому и забрал свой бокал обратно. И уже с ним в руках он направился к выходу из зала. Перед дверью он остановился и повернувшись сделал общий поклон всем гостям.
– Вынужден вас на время оставить господа, – нетвёрдым голосом заявил во всеуслышание Пётр, – мне необходимо подышать свежим воздухом. Надеюсь, вам не придётся долго скучать. И да, едва не забыл…тот, кому не понравился танец, легко сможет меня найти! Честь имею!