С ростом инфляции мне стало все труднее платить по счетам. Едва Джорджу исполнилось 65 лет, как он ушел на пенсию, и пенсионное пособие составляло меньше половины его обычного жалованья на фабрике. Одна из моих подруг по церкви рассказала, что приняла к себе жильцов, чтобы легче было сводить концы с концами. Мне эта идея понравилась. Я и так готовила и убирала за четырьмя-пятью людьми, и еще двое не сильно изменили бы ситуацию.

Мы сняли дом побольше в нескольких дворах от нашего. Две свободные спальни сдавали молодым людям, приехавшим с юга работать на фабриках. По будням я готовила им завтрак и ужин и собирала на работу корзинки с едой. По субботам и воскресеньям они были предоставлены сами себе. Раз в неделю я стирала их белье.

Пол стал совсем взрослым, но помощи от него по-прежнему не было. Долго на одной работе он не задерживался. Обычно работал два-три дня, а потом жаловался, что начальник его не любит, что работа тяжелая или он недостаточно владеет чтением и письмом, чтобы делать то, что от него требуется.

Джордж сказал, что, если он не хочет работать, пусть не работает. Мы постоянно ругались из-за этого, и я все думала: как же он будет жить, когда нас с Джорджем не станет?