Детям, родители которых из-за какого-то непонятного тщеславия дают им странные экзотические имена, можно только посочувствовать. Ещё бы! Если вас, к примеру, в детстве ласково называли Бруди, то до определённой поры вам было, как говорится, «по барабану». Но когда вы выросли и стали Брунгильдой Степановной, уже стало не до смеха. Хорошо ещё, если в вашем окружении найдётся Даздраперма Эдуардовна, или Ариадна Акакиевна, или, на худой конец, Лапанальд Мэлорович – вместе вам будет легче отбиваться от иронии коллег и знакомых. К тому же у вас есть возможность после всех кошмаров школьных лет, сопровождавшихся издевательствами и насмешками со стороны сверстников, по достижении шестнадцатилетия сменить подобную экзотику на более привычные нашему слуху имена и тем самым положить конец страданиям.
То ли дело собаки! Они вынуждены жить со своими именами всю жизнь и безропотно откликаться на них. Кстати, язык не поворачивается назвать собачьи имена кличками: клички – это у уголовников на зоне, а собаки – наши любимцы, да что говорить – члены семьи. Так что давайте договоримся сразу – у них тоже есть имена.
Так вот, вы никогда не встречали китайскую хохлатую, гордо именуемую Тайсон? Бедное трясущееся то ли от страха, то ли от холода создание при всём желании не сможет отправить вас в нокаут или откусить вам ухо, которое просто не поместится в его маленьком ротике. А какой-нибудь ирландский волкодав Колокольчик, или по-семейному Коленька? И это, не считая тех совершенно непроизносимых имён, которые записываются в официальные паспорта и родословные братьев наших меньших!
Все эти мысли молнией пронеслись в голове Александра Юрьевича Кузнецова, когда он получал родословную подрощенного щенка сибирского хаски, только что им приобретённого. Там чёрным по белому было написано, что матерью «нового Кузнецова» является Сан-Мурман Уинтер Сноу Уайт Инфинити, а отцом – чемпион породы Сан Шайн Хаски Интернэшнл Амундсен. Самого же «юношу» звали Сан-Мурман Сайбириен Вулф… Рапунцель. Этот «Рапунцель» совершенно добил Кузнецова. Ему казалось, что более дикое имечко для собаки придумать трудно. Смутные воспоминания детства воскресили образ какой-то длинноволосой принцессы (это что же – кобельку дали женское имя?!), которую родители в угоду своим, прямо скажем, странным гастрономическим пристрастиям отдали местной колдунье. Дальнейшей истории этой принцессы, рассказанной развесёлыми собирателями жутковатого немецкого фольклора братьями Гримм, Александр Юрьевич не знал. Маленькому Саше даже в детстве казалось, что отдать родного ребёнка из-за любви к какой-то травке могут только очень-очень злые и противные люди (о наркоманах он тогда не имел ни малейшего понятия).
Поэтому Саша эту сказку не любил, начинал плакать, и ему так никогда и не дочитали её до конца.
И вот теперь новоявленный Рапунцель доверчиво смотрел на своего уже обожаемого хозяина небесно-голубыми глазами и слегка повиливал пушистым хвостом-баранкой. «Нет! Никаким Рапунцелем ты категорически не будешь! Меня же все засмеют! Ты будешь зваться… э-э-э… Рапс! – решил Кузнецов. – Пусть в этом имени тоже есть что-то ботаническо-вегетарианское. Но звучит оно гораздо более мужественно и по-собачьи, что ли, чем дурацкий Рапунцель». Вот так «Рапунцель Амундсенович» стал просто Рапсом.
Надо сказать, что Кузнецов, заводя хаски, руководствовался исключительно двумя мотивами: во-первых, ему была нужна собака, а во-вторых, эта порода внешне очень приглянулась Александру Юрьевичу, особенно своим необычным и завораживающим «небесным» взглядом. В кругу серьёзных столичных бизнесменов, где вращался Кузнецов – совладелец крупного издательского дома, было принято иметь несколько обязательных атрибутов, указывающих на то, что жизнь удалась. К ним, помимо роскошного загородного коттеджа, хорошей машины и дорогих часов, прилагалось «продвинутое» хобби. Например, охота. Охотиться Александр Юрьевич не любил, но его друзья были все сплошь охотники. Пришлось и Кузнецову не отставать, «не откалываться от коллектива и, как говорится, соответствовать». Он приобрёл дорогущее ружьё и охотничье обмундирование. Внедорожник – любимый BMW X6 – уже стоял в тёплом подземном гараже. Оставалось обзавестись собакой. То, что сибирский хаски категорически не пригоден для охоты, Александра Юрьевича интересовало мало. Ему понравилась порода, и точка! Пусть мохнатый голубоглазый красавец просто бегает в своё удовольствие с хозяином по лесу, раскапывает норы – естественно, безрезультатно – и тем самым обеспечивает себе необходимую физическую нагрузку.
Всё бы ничего, только вот родословную пса пришлось показать друзьям: они должны были знать, что Рапс – самая что ни на есть чистокровная собака. И в этой родословной мозолил глаза проклятый Рапунцель! В ответ на дружный хохот Александр Юрьевич, про себя поклявшийся пристрелить всех, кто придумывает собакам подобные имена, объявил, что собаку его зовут Рапсом, и, как ему казалось, положил конец всеобщему веселью. Однако на следующий день от своего закадычного друга и соратника по бизнесу Юрия Владимировича Долинского он получил подарок – роскошный ошейник, на внутренней стороне которого – спасибо, что хоть не на внешней! – красовалась надпись: «Хочу домой! Рапунцель». «Теперь твоя собака точно не потеряется!» – давясь от смеха, сообщил Юрий. Кузнецов покраснел от гнева, но подарок старого приятеля принял. Тогда он ещё не знал, что именно этот издевательский ошейник и необычное имя собаки сохранят его счастье…
Прошло два года. С очередной охоты Александр возвращался, как всегда, без трофеев. И это обстоятельство его нисколько не огорчало. Друзья предлагали ему остаться в охотничьей сторожке ещё на денёк, но Кузнецов решительно отказался. Ему вдруг захотелось просто полежать у телевизора, почитать немудрящий детектив, а вечером пройтись с Рапсом по осеннему парку, расположенному недалеко от дома.
Весь день накрапывал мелкий дождик, дорога была скользкая и пустынная, но Кузнецов всецело полагался на свой верный BMW Х6 и не снижал скорости. На заднем сиденье развалился уставший, набегавшийся за день по лесу Рапс. Он спал и во сне повизгивал и подёргивал лапами – ему снились острые будоражащие лесные запахи и ожидающая его по приезде миска с вкусной едой. Стремительно темнело, и вскоре узкую неосвещённую проселочную дорогу поглотила глухая дождливая осенняя ночь.
Внезапно дальний свет встречной машины ослепил Кузнецова. Ему показалось, что огромная фура несётся прямо на него. Александр резко крутанул руль вправо, машину занесло на размытой глинистой почве, повело в сторону, и она на полной скорости врезалась в придорожное дерево. При этом автомобиль не особо пострадал, но сам Кузнецов, не пользовавшийся из-за глупой мальчишеской бравады ремнём безопасности, с размаху ударился головой о лобовое стекло. Новая вспышка света, затем темнота – и он перестал осознавать окружающий мир…
«Рапс… Рапс…», – сквозь какую-то пелену и боль чужим хриплым голосом простонал Александр.
«Это бред – последствие сильного сотрясения мозга, – отозвался откуда-то сверху совершенно незнакомый голос. – Зафиксируйте симптомы и пойдёмте в ординаторскую».
«Почему бред? Какие симптомы? Где я?» – с ужасом подумал Кузнецов. И внезапно вспомнил и возвращение домой после охоты, и аварию, и… – «Господи! Я, естественно, в больнице. А где же Рапс?!»
Узнав о случившемся, к другу немедленно выехал Долинский. Он взял на себя улаживание всех формальностей, связанных с аварией и ремонтом машины. Но самое главное, обещал выяснить хоть что-нибудь касательно судьбы Рапса. Через несколько дней Юрий снова появился в палате у Александра, но ничем его не порадовал: авария произошла на подъезде к Боровску, ни на её месте, ни в ближайших окрестностях ни о каком сибирском хаски никто ничего сообщить не смог…
Кузнецов провёл в больнице две недели. Он ни на минуту не переставал думать о Рапсе: «Раз на месте аварии не обнаружили трупа, значит, Рапс жив. Просто бегает где-нибудь поблизости, а может, его уже и подобрал кто-то. Собака-то ведь очень красивая». Выписавшись, Кузнецов немедленно выехал в Боровск («подлеченный» BMW уже ждал своего хозяина). Александр бродил по лесу в районе аварии, объездил все деревни вокруг, расклеивал объявления – всё безрезультатно.
Как-то вечером к Александру заехал Юрий. Чтобы отвлечь друга от мрачных мыслей, он посоветовал ему последнее неиспробованное средство – залезть в Интернет. В конце концов, на то она и Всемирная паутина, чтобы оплетать своей сетью весь мир – от Нью-Йорка до Боровска.
Поиск на запрос «найден хаски» ничего не дал: собаки терялись, находились, но это были чужие собаки. На «Рапса» искать было бесполезно: если даже его и подобрали, как бы новые хозяева узнали, что собаку зовут именно так? И вдруг Юрия осенило: «Слушай, а не в том ли он был ошейнике, что я тебе подарил? Забивай в поисковик „Рапунцель“!»
Первые найденные сайты были посвящены чему угодно, только не собакам. Почти потеряв всякую надежду, которая и так, откровенно говоря, была минимальной, Александр перебирал сайт за сайтом и вдруг…
На форуме выпускников боровской школы № 3 2008 года некто, скрывающийся под ником Tangled, писал: «Прикиньте фишку! Неделю назад к нам на улице прибилась классная псина – лайка. Причём в ошейнике, но явно брошенная. Мы её взяли домой, а как ошейник сняли, так и имя псины узнали, её зовут РАПУНЦЕЛЬ! Правда, мы переименовали пса в Пунша – звучит менее прикольно, зато по-человечески».
Как Кузнецов выходил на электронный адрес неизвестного «Тангледа», как писал ему письмо, с каким трепетом ждал ответа, он помнил смутно (всё-таки сотрясение мозга было, можно и на память пожаловаться!). На следующий день он вместе с Юрием выехал в Боровск.
«Танглед» оказался, вернее, оказалась девушкой с «говорящим» (по крайней мере для Кузнецова) именем Надежда. По иронии судьбы у неё были длинные белокурые волосы, собранные сзади в «конский хвост», и проникновенные голубые глаза! Обычно такие совпадения бывают только в сказках, но на этот раз жизнь оказалась «посильнее», чем братья Гримм. Надя с явным сожалением отдавала друзьям собаку. Но помимо солидного вознаграждения девушка получила приглашение навещать их в Москве, и Кузнецов оставил ей адрес и телефон. Тем более и Пунш-Рапс уже успел привязаться к новой хозяйке.
Сказать, что Александр и Юрий возвращались домой в приподнятом настроении значит ничего не сказать! На заднем сиденье, как всегда, развалился нагловатый избалованный Рапс; никаких последствий перенесённого стресса у него не наблюдалось. Пёс, со всех сторон обложенный подарками, блаженно жмурился и лениво слюнявил «неимоверно полезную кость со вкусом баранины и с добавлением морских водорослей» из боровского зоомагазина, данную в дорогу Надеждой.
А Кузнецов тем временем думал, что вот сейчас вернётся домой, проводит верного друга Юрия, достанет с книжной полки старенький томик братьев Гримм, затащит Рапса на диван, будет чесать ему пузо и прочитает наконец пресловутую сказку «Рапунцель» – надо же узнать, чем там всё закончилось-то на самом деле!