На дизель-электрических лодках из-за ограниченности внутреннего объёма проектом не предусматривалась столовая команды, поэтому матросы всю многолетнюю службу принимали пищу в море на боевых постах, фактически с колен. А так как лодки, имеющие округлую форму, уже на малой волне прилично качало, любой завтрак, обед и так далее превращались в акробатический этюд. Для старшин команд предусматривалась старшинская кают-компания, где был стол размером с парту первоклассника, а для офицеров — крошечная кают-компания, она же операционная (в столе мед принадлежности, медикаменты) и спальня для большей части офицеров.

Матросы из-за неудобства не нарезали хлеб как принято обычно, а резали буханку хлеба (если он в это время ещё был) на четыре части — вдоль и поперёк. Вот эту четвертинку они и называли «птюха». На последнем этапе службы год, оставшийся до демобилизации, уже измерялся не днями, а «птюхами».

С «С-345» забрали в другой экипаж младшего кока, выполнявшего по штатному расписанию еще и обязанности вестового в кают-компании.

Старший кок, старшина 2-й статьи Скударь, закончивший до пятилетней службы кулинарный техникум, остался один. За покладистость характера, опрятность и прочие добродетели его уважал экипаж. Тем более, что старинная флотская заповедь гласит: служба с коком — залог здоровья.

Кок мог в море, на камбузе размером с двухстворчатый шкаф, сделать из сухих картошки, лука, моркови и прочей сухой или консервированной «бяки» удобоваримый обед. На день рождения мог из сорока девяти дырочных галет «Арктика», печенья «К чаю», сгущенки и ещё чего-то сделать имениннику торт.

Освоивший до службы ещё и автодело, он мечтал сдать экзамены на моториста, то есть изменить свою военно-учетную специальность (ВУС), что тогда категорически воспрещалось. Мичман Бутенко — старшина команды мотористов и его подчинённые несколько месяцев во время ремонта и позже «натаскивали» его по дизельной специальности.

В конечном итоге года за полтора до ДМБ командир пошёл ему на встречу, убедил флагмеха, комбрига, а затем комдива разрешить эту метаморфозу. Около полутора лет старший кок был младшим мотористом, не забывая консультировать преемника, благо камбуз располагался рядом за переборкой.

Но вернусь к младшему коку и «птюхам». Лодка поздно ночью ушла в море. Старпом капитан-лейтенант Валя Барановский (позже командир атомохода, комдив, контр-адмирал), занятый службой, приказал строевому старшине главстаршине Ватутину назначить молодого матроса временно исполнять обязанности вестового. Выбор пал на торпедиста — выходца с полонын Карпатских гор, никогда прежде не бывавшего даже в общественной столовой.

Утром, получив у провизионщика припасы, он оригинально, по-своему накрыл стол в кают-компании, о чём доложил старпому. Свободные от вахты и прочей службы офицеры во главе со старпомом «ринули» к столу. В проёме двери образовался затор — старпом стоит, разинув рот, офицеры многоярусно заглядывают в кают-компанию. Стол, как и положено, покрыт скатертью, на ней лежат «птюхи» по числу офицеров, поверх сахар, масло и прочие вкусности, положенные к раздаче на завтрак.

Хохот был оглушительный. Старпом приказал доктору прочитать вестовому лекцию на соответствующую тему и провести практическую отработку по накрыванию стола.

Оказалась, что правила застольного этикета — тоже боевая подготовка.