На следующий день Тасиро отправился в редакцию журнала, с которым постоянно сотрудничал. Ему нужно было встретиться с одним из редакторов. Время от времени Тасиро делал фотографии по заданию этого! журнала, а бывало, и сам предлагал темы фоторепортажей.

— Нет ли какой-нибудь новой темы для фотоочерка? — поинтересовался Тасиро.

— Нет, с фотоочерками сейчас туго: слишком большая конкуренция с другими журналами. Может, вы что-нибудь посоветуете? У вас, Тасиро-сан, бывают хорошие идеи.

Тасиро только этого и надо было.

— Так-так. — Он делал вид, что раздумывает. — А что вы скажете насчёт такой идеи?.. — начал он. — Все крупные фирмы содержат санатории. Надо их объехать, сделать фотографии и выпустить сводный фотоочерк об этих санаториях.

— Хм, — редактор закурил и состроил кислую физиономию, — что-то не совсем понимаю.

— Дело в том, что существует такое мнение: дескать, служащие фирм из-за перегрузок на работе часто страдают лёгочными заболеваниями. Короче, туберкулёз стал своего рода профессиональным заболеванием клерков. Эта проблема, вернее, то, как она решается с помощью санаториев для сотрудников фирм, представляет определённый социальный интерес.

— В самом деле. — Редактор переваривал то, что ему сообщил Тасиро.

— Не всё же снимать роскошные репортажи. Пора наконец перейти к жизненным проблемам вроде этой, — продолжал настаивать Тасиро.

Похоже, редактор тоже начал проникаться этой идеей.

— Подождите немного, я посоветуюсь с главным редактором.

Прошло минут двадцать. Наконец он вернулся с довольной ухмылкой.

— Главный предложил нам попробовать и посмотреть, интересно ли получится. Тогда и будем решать насчёт публикации.

— Прекрасно, — сказал Тасиро. — Я покажу вам список санаториев фирм, который я составил. — С этими словами он протянул редактору лист бумаги, где среди прочих значился и санаторий в городке Кунитати, принадлежащий «Компании по освоению…».

— Ну что ж, годится, — согласился редактор, просмотрев список. — Можете приступать и, прошу вас, держите с нами связь. Вы прямо сразу и отправитесь?

— Нет, у меня ещё есть кое-какая работа, а уж затем возьмусь за это дело. Начну, пожалуй, с санатория «Компании по освоению…».

— Понятно.

Редактор сказал, что снова должен отлучиться. На этот раз его не было сравнительно долго.

— Извините, что заставил вас ждать. — Он вернулся, Держа в руке визитную карточку. — Мы звонили в общий отдел дирекции «Компании по освоению…».

— Ну и как?

— Мы без труда получили согласие. — С этими словами редактор передал Тасиро визитную карточку главного редактора, на которой было приписано: «Господину Мацуда. Прошу оказать содействие нашему фотографу».

«Господин Мацуда — это, наверно, администратор санатория», — подумал Тасиро.

Погода в то утро подходила для съёмок. Тасиро осматривал свою аппаратуру, когда раздался телефонный звонок.

— Доброе утро! — Это был Хисано. — В тот раз мы оба торопились по делам и не смогли как следует поговорить. А мне давно хочется с тобой поболтать. Вообще-то я сегодня свободен.

— Жаль, сегодня мне не совсем удобно.

— Вот как? Работа? — спросил Хисано.

— Да. Еду сейчас в санаторий одной фирмы.

— В санаторий? — завопил Хисано. — Что ты собираешься там делать?

— Еду по заданию журнала — надо сделать фотоочерк. В такую погоду, как сегодня, можно и поработать, и погулять на воздухе, полюбоваться пейзажами.

— Это далеко?

— В Кунитати.

— Кунитати? Да, жаль. Ну, работа есть работа. Встретимся, когда будет время.

На этом и порешили.

До Кунитати Тасиро доехал электричкой. От станции: до санатория на такси было минут десять. По дороге Тасиро любовался просторами долины Мусаси. Они подъехали к воротам. Отсюда наверх вела дорожка. Машина могла проехать и дальше, но Тасиро специально попросил остановиться здесь. Склон был довольно крутой, вдоль него были высажены карликовые сосны и азалии.

Тасиро отправился к административному зданию санатория. Оно было построено довольно давно и напоминало больницу. Навстречу вышел молодой служащий, и Тасиро передал ему свою визитную карточку и визитную карточку главного редактора журнала. Служащий предложил Тасиро пройти. Гостиная санатория была обставлена очень скромно. Только стол и несколько стульев. На стенах — каллиграфические этюды и стихи, написанные на цветной бумаге. И то и другое, видимо, написал кто-то из знаменитостей, посетивших этот санаторий.

В комнату вошёл мужчина высокого роста, седоватый. Улыбаясь, он поклонился Тасиро.

— Простите, что отвлекаю вас от дел. — Тасиро встал и поклонился.

Несмотря на жару, мужчина был в пиджаке, очевидно для того, чтобы засвидетельствовать своё почтение гостю.

— Прошу вас. — Мужчина учтиво вручил Тасиро свою визитку. На ней значилось: «Мики Сётаро, управляющий санатория „Мусаси” „Компании по освоению…”».

— Я знал, что увижу вас сегодня. — Управляющий присел рядом с Тасиро. — Мне сообщили из дирекции. Спасибо, что не сочли за труд — в такую-то жару! Мацуда-сан отсутствует, так что я буду вас сопровождать.

Тасиро принялся объяснять, что собирается сделать фотоочерк о санаториях различных фирм, но управляющий прервал его:

— Понятно, понятно. Снимайте, пожалуйста, сколько угодно, я вам всё покажу. Но прежде позвольте рассказать вам, сколько у нас пациентов и как мы их лечим.

Управляющий достал из кармана листок бумаги, видимо заготовленный заранее, с учётом того, что предстоит публикация в журнале. В нём были тщательно собраны статистические сведения о санатории. Эта информация совершенно не интересовала Тасиро. Он понял, что руководство санатория решило воспользоваться случаем и сделать себе рекламу. Тасиро слушал вполуха.

— Вот, вкратце, как обстоит дело. — Управляющий вытер вспотевший лоб. — Ну а теперь я провожу вас.

На территории располагались административный корпус и ещё три здания, напоминающие больничные корпуса. Они стояли не скученно, а были разбросаны по участку. Между домами тянулись густые аллеи.

Прежде всего Тасиро провели в помещение, похожее на больничную ординаторскую. На стенах висели разные стенды с информацией о количестве пациентов, методах лечения, питании. Затем управляющий повёл Тасиро в первый лечебный корпус. Хоть он и назывался лечебным, но не производил столь специфического впечатления. Гостиные здесь были устроены в японском стиле. Над каждой дверью была прикреплена табличка. На табличках значилось: «Хризантемовая», «Кленовая» — и так далее. Проходя по коридору, управляющий громко спросил:

— Ну как, настроение ничего?

Из одной комнаты показалась чья-то физиономия.

— Прекрасно — вашими молитвами!

Тасиро сказал, что хотел бы пофотографировать здесь, но управляющий ответил:

— Этот корпус немного староват, лучше сделать фотографии в другом месте.

— Ну что вы, для фотографии всё годится.

Похоже, управляющий решил предложить для съёмки более красивое место. Но Тасиро хотелось осмотреть всю территорию. Спорить с управляющим не стоило — это произвело бы странное впечатление. Тасиро пока решил согласиться, а потом, на обратном пути, поступить по-своему. В коридоре им встретился пациент, похожий скорее не на больного, а на курортника с горных источников.

— Позвольте вас спросить, — обратился Тасиро к управляющему, — насчёт пациентов, поступивших к вам за последнее время.

— Кого вы имеете в виду?

— Нет, это не один человек. Не было ли так, что к вам поступило сразу пятеро или шестеро?

— Нет. Сразу так много к нам не поступает.

— А по сколько же человек за раз к вам поступает?

— В этом месяце — по одному, по двое. Наши пациенты нуждаются в длительном лечении. Так что часто состав больных у нас не меняется.

Тасиро приуныл. Он уже было возгордился, что вспомнил об этом санатории, руководствуясь письмом Кинами. Однако то, что сказал управляющий, опровергало его предположения. Они становились несостоятельными, если смена пациентов не превышала одного-двух человек за раз.

— Пойдёмте дальше, — сказал управляющий.

Второй лечебный корпус был спланирован почти так же, как и первый.

— Здесь вы можете свободно фотографировать. Тут всё устроено получше, чем в первом корпусе.

В первой комнате было двое больных. С виду эта комната почти не отличалась от помещений первого корпуса. Но так как там Тасиро почти ничего не показали, то, возможно, какие-то отличия всё же были.

— Как дела? — приветствовал пациентов управляющий.

— Всё в порядке.

— Этот господин хочет сделать фотографии. Они, наверно, появятся в журнале, так что держитесь непринуждённо.

Тасиро вгляделся в лица пациентов. Он их видел впервые. Но всё-таки два-три снимка сделал. Выбирая нужный ракурс, он обошёл комнату и старался всё разглядеть. Но ничего особенного не обнаружил.

— Спасибо, — поблагодарил он пациентов и вышел.

— Закончили? Ну, пошли дальше.

В следующей комнате тоже были двое. Тут тоже ничего не привлекало внимания. Но снимать всё же пришлось, чтобы не вызвать подозрений управляющего.

На обход лечебного корпуса пришлось затратить уйму времени. И всё безрезультатно. Самый обычный санаторий для лёгочных больных.

Тасиро фотографировал уже с гораздо меньшим энтузиазмом. Ему хотелось более активно заняться поисками, но присутствие управляющего сдерживало. Он вроде бы только сопровождал Тасиро, а на самом деле присматривал за ним, не давая ступить и шага в сторону.

— Вот так, в общих чертах, — сказал Мики. — Ну, что скажете? Получатся фотографии? — Он иронически улыбнулся.

— Спасибо вам. Но, честно говоря, может оказаться несколько монотонно. А что, если вы всё-таки разрешите мне поснимать в первом лечебном корпусе?

— Так-так, — раздумывал управляющий. — По правде сказать, там снимать почти нечего. Тот корпус построен раньше других и очень плохо оборудован. Мне кажется, что нужно делать снимки, на которых изображены хорошо оборудованные помещения. Ведь это резонно.

Действительно, в его словах была определённая логика.

— Но мы, фотографы, любим снимать разное. Вы говорите, что от нас надо скрывать неказистые места, но ведь фотография может неожиданно преобразить даже самое неприглядное зрелище, — убеждал Тасиро.

Управляющий колебался.

— Ну, ладно, если не фотографировать, то позвольте мне хотя бы осмотреть его, — не сдавался Тасиро.

— Ну хорошо, раз вы так настаиваете, я провожу вас.

— Спасибо. — Тасиро искренне обрадовался.

— Но вы уж простите — там очень грязно.

— Пусть это вас нисколько не беспокоит. — Тасиро последовал за управляющим. В этот момент он явно почувствовал, что за ним кто-то наблюдает.

Ощущение, что за ним следят, заставило Тасиро обернуться. Но вокруг не было ни души — только аллеи деревьев и старые здания. Может, это просто галлюцинация?

Они вошли в корпус. Единственное отличие, которое бросалось в глаза, — он был более ветхий и грязный.

— Я не хотел показывать вам эту грязь, — сказал управляющий.

Они осмотрели несколько комнат, но ничего нового Тасиро не увидел. Неужели на этом всё и кончится — и ничего, кроме монотонных фотографий?

В этот момент в коридор выбежал какой-то мужчина.

— Господин управляющий, вас срочно просят в контору — там надо посмотреть какие-то документы.

Управляющий состроил озадаченную физиономию, но потом наконец решился:

— Сейчас иду! — Он обратился к Тасиро:- Вы слышали? Прошу прощения, но мне придётся ненадолго оставить вас.

Такой оборот дела устраивал Тасиро. Теперь он сможет свободно осмотреть здание.

— А я могу пока что продолжить здесь работу? — Нужно было получить принципиальное согласие.

— Как вам будет угодно. — Мики с улыбкой посмотрел на Тасиро и поспешно ушёл.

Наконец Тасиро остался один. Он заглянул в следующую комнату и неожиданно обнаружил, что она простом на, по меньшей мере в три раза просторнее, чем прежние. Посреди неё кружком сидело человек десять. Чем они занимались, было неясно. Тасиро смотрел на них от двери, но никто из компании даже не обернулся. Они приглушённо переговаривались, опустив головы, так что лиц нельзя было разглядеть. Судя по всему, совещание было важное.

Тасиро постеснялся войти в комнату. Во-первых, потому, что совещание было в разгаре; во-вторых, вся атмосфера казалась очень напряжённой.

В коридор выходили двери ещё нескольких комнат, но все они оказались пустыми. Видимо, их обитатели были на совещании.

Тасиро снова вышел в коридор. В глаза ему бросились какие-то клочки соломы, рассыпанные по полу и ведущие в конец коридора. Он огляделся. Вокруг никого не было. Он двинулся по коридору, идя вдоль дорожки из просыпанной соломы. Соломенная дорожка привела к лестнице, ведущей в подземелье. Просыпанная солома виднелась и на этой лестнице. Значит, туда тащили что-то завёрнутое в соломенную циновку.

Тасиро поглядел вниз. Темно. Дневной свет туда не попадал, а электрического не было. Вход в подземелье напоминал нору.

Тасиро колебался. Когда вернётся управляющий, было неясно. Но другого шанса выяснить, в чём дело, ему не представится.

В коридоре никого не было. Непонятное совещание затягивалось. Тасиро решился и стал спускаться вниз. Сразу стало темно. Подвал оказался довольно глубоким. Сориентироваться было трудно. Теперь Тасиро раскаивался, что не захватил с собой фонарика.

Тасиро осторожно спускался вниз. На плече висел тяжёлый фотоаппарат, и он боялся разбить его. Внизу было совсем темно. Стоял типичный для подземелья затхлый запах. Тасиро ненадолго остановился. Сверху не доносилось ни звука шагов, ни голосов. Управляющий ещё не вернулся.

Откуда-то с потолка проникали слабые лучи света. Глаза постепенно привыкли. Стоявшие в подвале предметы обрели реальные очертания. Похоже, подземелье использовалось как кладовая.

Тасиро продвинулся немного вперёд. Вдруг его нога наткнулась на что-то мягкое. Это была циновка. Рядом с ней стоял какой-то круглый предмет. По высоте он доходил до плеча. Тасиро коснулся его рукой и обнаружил металлическую поверхность с острыми зазубринами.

Пила!

И в самом деле это была механическая пила. Тут Тасиро вспомнил, что пилу из Касивабара отправили на заточку в Татикава, а оттуда до санатория не больше двух километров. Так что, судя по всему, перед ним — орудие преступления, с помощью которого расправились с трупом Ямакава Рёхэй.

Тасиро стал рыться в кармане. Там должны были оставаться две ещё не использованные фотовспышки. Нащупав одну из них, Тасиро приладил её к камере. Он приготовился к съёмке и нацелил камеру на пилу. То, чего нельзя было увидеть сейчас, можно будет разглядеть потом на фотографии. Тасиро нажал затвор.

Оставалась ещё одна вспышка. На всякий случай Тасиро решил повторить снимок. Вдруг сверху послышались шаги. Шаги многих людей. Тасиро вздрогнул и прекратил съёмку.

Шаги остановились у лестницы, ведущей в подземелье. Тасиро почувствовал, как кровь застыла у него в жилах. Он не мог понять, случайно ли они там остановились или обнаружили его. Тасиро спрятался за коробками и обратился в слух.

Наверху раздавались чьи-то голоса. Вскоре Тасиро расслышал и смех. Голоса приближались. Хихиканье постепенно перешло в громкий хохот.

— Тасиро-кун! — Кто-то уверенно окликнул его с лестницы.

Тасиро помнил этот голос. Он слышал его той страшной ночью в посёлке Тора-но Ки. Тасиро застыл от ужаса.

— Тасиро-кун, как хорошо, что ты пришёл!

Человек продолжал спускаться.

— Не жмись там в уголке, иди сюда. Думаю, сейчас самое время пофотографировать. Теперь ты можешь снимать сколько угодно. Вот и пила здесь. Думаю, ты её больше всего хотел увидеть. Снимай без стеснения.

Яркий луч света прорезал мрак. Он включил фонарик.

— Смотри хорошенько! — продолжал голос. — Смотри как следует — я тебе свечу!

Луч света скользил по подземелью, освещая один за другим находившиеся там предметы. Из-под растрёпанной циновки виднелись зубья пилы.

— Да, вот она. Погляди на эти зубья. Видишь на них тёмные крапинки? Это — кровь. Кровь Ямакава Рёхэй и этого газетчика — Кинами. Мы хорошенько протёрли их потом, но следы парафина всё равно остались.

Свет был тусклый, но даже в нём можно было разглядеть пятнышки на пиле. И следы парафина тоже. Мужчина спустился ещё на две ступени.

— Ты хорошо всё разгадал. Всё именно так, как ты думал. Ты знаешь часть того, что мы сделали.

Ещё несколько человек спустились сверху.

— Кинами-кун опередил тебя. Он — выдающийся журналист. Жаль, что пришлось убить его. Но ничего не поделаешь: безопасность превыше всего. Ведь, что ни говори, Ямакава Рёхэй — фигура в политике. Когда Кинами узнал, что произошло с Ямакава, настал решительный момент, и, как ни жаль, Кинами пришлось завлечь и убить. Как — мы тебе скажем. Скажем, потому что ты уже не представляешь для нас никакой опасности! Ты понимаешь, что я имею в виду!

При этих словах Тасиро будто током ударило. Он понял — это смертный приговор.

В подземелье было совершенно темно. Бежать — никакой возможности. Единственный выход преграждал этот болтун, а за ним ещё целая шайка. Они заловили Тасиро в западню.

— Кинами убили в Касивабара, в доме Каваи Бунсаку. Там, где ты тоже пытался высматривать нас.

Тасиро вздрогнул. Так вот почему ему жутко было даже стоять перед этим домом. Значит, там убили Кинами? Но если так, то мужчина, который так разгневался тогда, увидев фотоаппарат…

— Да, мы с тобой тоже встречались. Каваи Бунсаку, вернее, тот, кто тогда называл себя Бунсаку, это я. — Мужчина засмеялся. — Ну, продолжим о Кинами. Он пришёл туда. Признаться, нас даже испугало его чутьё. К сожалению, он отправился на тот свет. Ночью мы притащили его труп в посёлок Тора-но Ки, пропитали парафином и потом избавились от него на той самой лесопилке, где разделались и с трупом Ямакава Рёхэй. Затем смешали стружку с обычной древесной стружкой и разбросали у озера Нодзири. Превращать труп в стружку — это наше изобретение. Тасиро-кун, ты слышишь меня?

Тасиро молчал.

Он чувствовал, что с каждым мгновением приближается последний час. Каваи, будто растягивая удовольствие, продолжал вещать:

— По первоначальному плану мы решили пропитать части трупа парафином, поместить их в деревянные ящики и сбросить на дно озера, вернее, на дно разных озёр в Синано. Но эти ящики вызвали у тебя подозрение. Один из наших, по оплошности, не заметил тебя и сбросил ящик в воду. Затем ты захотел узнать, что же находится в этих ящиках… Ты поручил это дело Кинами, и он начал поиски на дне двух озёр. Для нас это представляло опасность. Сразу после того, как ты вернулся в Токио, мы вытащили ящики оттуда. Именно поэтому поиски, предпринятые газетой, не дали никакого результата. Так что спасибо тебе за труды, — хихикнул Каваи. — Кинами был очень проницательным человеком, не в пример тебе. Пока ты мешкал, он проник к нам. Он разгадал тайну деревянных ящиков и наш способ избавления от трупов. Ты просто без зазрения совести воспользовался результатами расследования Кинами — думаю, он написал тебе обо всём в письме.

Каваи спустился ещё на три ступеньки. Чем ниже он спускался, тем сильнее разносился его голос под сводами подземелья.

— Когда ты заночевал в Касивабара, я послал тебе предостережение, но ты игнорировал его. Тогда мы заманили тебя в Тора-но Ки, но ты ловко вырвался от нас. Несомненно, в этом случае действовал предатель, иначе ты бы не смог оттуда выбраться.

Упоминание о предателе поразило Тасиро. Речь идёт о Кири-но Онна. Судя по тону говорившего, они, похоже, уже расправились с ней. Тасиро хотел было переспросить об этом, но Каваи продолжал:

— Но у нас появился ещё один шанс. Ты вернулся в Токио и обратил внимание на этот санаторий. Мы это поняли, потому что непрерывно следили за тобой. Ты довольно остроумно придумал заявиться сюда под видом корреспондента журнала. Но мы тоже не сидели сложа руки. Благодаря нашей уловке ты оказался здесь, в подземелье. Ты попался на удочку. Ты всего лишь жалкий фотограф. Ведь тебя привело сюда простое любопытство. Как ни жаль, но отпустить тебя с миром мы никак не можем. Впрочем, видимо, ты и сам понимаешь это. Тебе нет выхода из этого подземелья.

На лестнице зашумели. Каваи наконец спустился вниз.