Коити сидел в задней комнате своего дома и внимательно читал доклад, представленный Накамурой. За окном моросил холодный дождь. Коити зябко ёжился, глядя на цифры, раскрывавшие истинное положение дел в Восточной сталелитейной. Теперь он окончательно убедился в том, что в компании последние три года составлялся фиктивный баланс.

Начиная с тысяча девятьсот пятьдесят девятого года предприниматели, подстёгиваемые шумихой о высоких темпах развития, резко увеличили капиталовложения в оборудование. В ту пору лишь единицы предупреждали, что это приведёт к неравномерному развитию экономики. Основная же масса предпринимателей была уверена, что ежегодный прирост экономики на двадцать процентов будет длиться вечно.

И вот наступила расплата. В тысяча девятьсот шестьдесят втором году возник кризис перепроизводства, всё больше готовой продукции стало скапливаться на складах, началось сокращение производства. В сталелитейной промышленности оно составило двадцать-тридцать процентов. И лишь Восточная сталелитейная компания продолжала выплачивать высокие дивиденды. Экономисты объяснили это тем, что в группу Сугинумы входили компании разного профиля, многих из них кризис не коснулся, и своими прибылями они покрывали дефицит Восточной сталелитейной.

Однако истинный балансовый отчёт, представленный президенту Коити, свидетельствовал о том, что почти все компании группы Сугинумы были в ту пору убыточными. И надо было потерять последние остатки разума, чтобы в таких условиях продолжать выплату двадцатипроцентных дивидендов. Но Сугинума, стремясь сохранить свой непогрешимый авторитет, их выплачивал за счёт необъявленного резервного фонда и других тёмных источников, рассчитывая, что застой когда-нибудь кончится и вновь наступит оживление. Всё это прикрывалось фиктивным балансом, который по его указке составляли и утверждали преданные ему сотрудники, ответственные за финансовую деятельность компании. И вот теперь, после смерти Сугинумы, Восточная сталелитейная оказалась в крайне тяжёлом положении. Судя по всему, именно с этим было связано имя, которое умирающий Сугинума вывел на ладони своего сына.

Президент Коити лишь Накамуре открыл это имя на следующий день, после того как изучил представленный ему отчёт. Накамура не удивился. Он, собственно, и предполагал, что назван будет именно Идохара.

— Кстати, до сих пор неизвестно, где Идохара сейчас находится, — сказал Коити.

— Странно, — удивился Накамура. — Но вы-то знаете программу его поездки по Европе.

— Да. В точности известно лишь, что до двадцать третьего января он находился в Париже, но потом как в воду канул.

— У меня такие же сведения. Правда, начальник общего отдела транспортной компании «Ориент» сказал, что тот, возможно, отправился то ли во Франкфурт, то ли в Женеву, но точно ему неизвестно.

— Я дал указание телеграфировать во всё отели, где он мог остановиться, но ответа пока нет.

Человек по имени Идохара, о котором говорили между собой Коити и Накамура, был президентом транспортной компании «Ориент». Сугинума познакомился с Идохарой в тысяча девятьсот сорок восьмом году. В ту пору имя Идохары никому не было известно. Многое было неясно и в его прошлом. Об этом кое-кто своевременно предупреждал Сугинуму, но тот почему-то сразу же проникся к нему доверием.

За две недели до кончины Сугинумы Идохара, взяв с собой только секретаря, отправился в Европу с целью изучить работу зарубежных туристических компаний… и пропал.

Такое событие, как смерть председателя правления, имело важное значение для всей деятельности Восточной сталелитейной, и, вполне естественно, надо было срочно отозвать Идохару, поскольку через пять дней намечалось внеочередное общее собрание акционеров, а перед этим собрание служащих компании.

И всё же, почему лицо президента Коити выражало такое нетерпение? Было ли в действительности столь необходимо срочно вызывать Идохару? В общем-то он всего лишь рядовой управляющий, и вряд ли совет директоров придал бы значение его отсутствию. Да и «Ориент» не самая солидная из дочерних компаний, поэтому своим присутствием Идохара никак не мог повлиять на судьбу Восточной сталелитейной.

И тем не менее президент Коити хотел как можно скорее с ним встретиться. Это намерение возникло у него с того самого момента, как он разобрал имя, которое вывел у него на ладони Сугинума.

Приёмный сын Идохары Сёдзи и двоюродный брат Сёдзи Рёсабуро тоже ничего не знали о том, куда он исчез из Парижа. Оба они служили в компании Идохары.

— Может, узнать у жены? — предложил Коити.

— Пожалуй, это будет не слишком удобно, — ответил Накамура, многозначительно глядя на Коити. — Чересчур подозрительным выглядит его неожиданное исчезновение из Парижа.

— Полагаешь, что с ним вместе та самая девица из Акасаки?

— Нет, она в Токио, её вчера видели в магазине готового платья на Гиндзе.

— Значит, он завёл себе новую?

— Не исключено.

— Однако он ведёт себя чересчур легкомысленно, — сердито пробормотал Коити. — По программе он должен вернуться только в конце месяца. Так долго ждать нельзя. Позвони всё же его жене. Вдруг ей что-нибудь известно.

Через несколько минут Накамура вернулся в кабинет президента и сообщил:

— После отъезда Идохары его супруга тоже отправилась в путешествие.

— Вот тебе раз! Оба решили развлечься одновременно. Куда же она поехала?

— Прислуга сообщила, что она вместе с приятельницей сейчас, по-видимому, в Гонконге, а потом намеревается посетить Окинаву и Тайвань.

Идохара был родом из отдалённой деревни в префектуре Тотиги. В справочнике видных людей упоминается лишь место и дата его рождения — двадцать четвёртое июля тысяча девятьсот пятнадцатого года, — а также ныне занимаемая должность. Не указано даже последнее учебное заведение, которое он окончил. Больше никаких биографических данных нет. Правда, написано, что его супруга Хацуко — дочь вице-адмирала, а мать Хацуко принадлежит к древнему аристократическому роду. Обычно записи в справочнике видных людей делаются со слов того, о ком идёт речь. И раз Идохара не указал последнего учебного заведения, значит, он окончил всего лишь начальную школу. Точно так же отсутствие более подробных биографических данных свидетельствовало о том, что ничего выдающегося в своей жизни он пока не совершил.

Хацуко была моложе его на двадцать лет. Если бы кто-нибудь полюбопытствовал заглянуть в книгу посемейных записей, он узнал бы, что Идохара женился на Хацуко вскоре после того, как умерла его первая жена. В то время он при содействии Сугинумы уже утвердился в финансовом мире. Как раз незадолго до этого он пришёл к Сугинуме и сказал:

— Я восхищён вашим предпринимательским талантом. У меня есть свободные восемьдесят миллионов иен. Возьмите их и используйте по вашему усмотрению.

В ту пору Сугинума всячески расширял своё производство в связи с бумом, вызванным войной в Корее, и крайне нуждался в свободных деньгах. Предложение Идохары было как нельзя кстати. Сугинума взял его к себе в компанию и с тех пор проникся к нему доверием, всячески ему покровительствовал.

Откуда же у Идохары появилось столько свободных денег? Ведь до прихода к Сугинуме он управлял крохотной транспортной конторой, и о нём никто и слыхом не слыхивал. Много позже корреспондент одной из коммерческих газет попросил Идохару рассказать свою биографию. То, что он услышал из уст самого Идохары, заняло всего несколько газетных строк:

«До войны я переменил много специальностей, работал даже шофёром на грузовике. Накопил немного денег и открыл транспортную контору. Во время войны меня взяли в армию, направили в Китай, затем в Юго-Восточную Азию. После демобилизации нанялся на службу в одно учреждение. Начал понемногу играть на бирже. Мне сопутствовала удача, и за короткий срок я заработал крупную сумму денег. Тогда-то я и предложил их господину Сугинуме. Я давно уже с восхищением наблюдал за его деятельностью. Думаю, что другого такого гениального предпринимателя у нас нет. И я мечтал стать таким предпринимателем, как господин Сугинума. Теперь, когда он меня к себе приблизил, я несказанно счастлив».

Итак, об Идохаре практически ничего не было известно, кроме того, что он сам о себе рассказал. Не имелось даже никаких объективных данных, которые подтверждали хотя бы им рассказанное.

Правда, злые языки за глаза называли его выскочкой за то, что вторую жену он взял из высшего общества и тем самым с помощью денег решил приукрасить свою безвестную биографию. И в этом, безусловно, была доля истины. Некоторые любопытные люди дознались, что ещё раньше Идохара настойчиво сватался к двум девицам из старинного аристократического рода, причём одна из них принадлежала к высшей придворной знати.

Короче говоря, в прошлом Идохары было много неясного.