Элизабет, конечно, предполагала, что звезда такого масштаба, как Хейл Бриджес, будет путешествовать с комфортом, но реальность превзошла ожидания. Туристический автобус, на котором группа Бриджеса должна была отправиться в очередной город техасского турне, был похож на настоящий дом на колесах. В салоне, обставленном удобной кожаной мебелью, была даже кухня!

В пути Элизабет удалось восстановить внутреннее равновесие. Утренняя медитация помогла выкинуть из головы ночной разговор с Хейлом и те переживания, что обуревали ее в течение первого дня работы телохранителем этого человека.

— Я не помешаю?

Краем глаза Элизабет заметила Лео, который занял место позади нее, но взглядом указывал на место рядом с девушкой.

— Конечно, не помешаешь!

— Как дела?

— Отлично! Ну… более или менее.

— А что тебя беспокоит?

— Хейл не воспринимает всерьез угрозу нападения. — Если кто и мог здесь помочь, так это Лео. Возможно, Хейл прислушался бы к словам своего импресарио. — Эта женщина вчера опять прислала записку.

— Преследователь — женщина?

— Теперь я в этом почти уверена.

Лео удивленно приподнял бровь:

— Серьезно? А откуда такая уверенность?

— Во-первых, это подозрение основывается на образе жизни Хейла, а во-вторых… Интуиция!

— Ясно, — кивнул Лео. — И что было в записке?

Элизабет понравилось, что Лео не стал смеяться над ее предположением. Значение женской интуиции сложно переоценить, но мужчины зачастую относятся к такому доводу несерьезно.

— В записке был только один вопрос: «Кто эта женщина?» Если под «этой женщиной» подразумевалась я, значит, преследовательница где-то поблизости.

— И что сказал Хейл?

— Он пообещал сообщить своему продюсеру, что необходимо нанять телохранителя и для меня тоже, — вздохнула Элизабет. — Лео, как ты думаешь, у меня есть шанс убедить Хейла в том, что ему действительно угрожает опасность?

— Знаешь, я думаю, Хейл воспринимает ситуацию серьезнее, чем хочет показать. Не станет он рисковать своей жизнью и карьерой только для того, чтобы покрасоваться! Он ведь много работал, чтобы занять свое место под солнцем.

Элизабет решила воспользоваться моментом и удовлетворить любопытство:

— А где ты познакомился с Хейлом, Лео?

— Мы вместе играли в его первой группе. Но музыкант из меня оказался не ахти, вот я и решил попробовать себя в новом качестве.

— Так ты давно его знаешь?

— Да уж. Он хороший человек, борец. И настоящий талант! Вижу, вы не слишком поладили поначалу. Когда ты узнаешь его получше, то простишь ему многие… особенности характера.

— Возможно, — согласилась Элизабет, хотя в душе сомневалась, что такое когда-нибудь произойдет.

Элизабет взглянула на пейзаж за окном, но ничего интересного не обнаружила: бесконечные кукурузные поля, чернота дороги и лазурь небес. Автобус мчался по шоссе с огромной скоростью, и Элизабет решила, что еще насмотрится на сельские виды, а пока лучше продолжить разговор с Лео.

— Мне сказали, что мы остановимся в Галвестоне. Но в списке техасского турне этот город не числится.

— В этом городе живет старинный приятель Хейла, так что, бывая в Техасе, мы обязательно туда заезжаем.

В этот момент автобус так тряхнуло, что Элизабет чуть не выскочила из кресла. Вопреки ожиданиям пассажиры не возмутились, а зааплодировали.

— Кто ведет этот автобус? Великий гонщик? — спросила Элизабет, с трудом восстанавливая дыхание.

Лео усмехнулся:

— Это тоже приятель Хейла. Не волнуйся, скоро привыкнешь к его стилю вождения.

— Если останусь в живых, — фыркнула девушка.

Элизабет тронуло, что Хейл так заботится о своих старых друзьях, предоставляя им возможность хорошо заработать. Она улыбнулась, глядя в добрые карие глаза импресарио: Хейлу повезло, что у него есть такие преданные друзья, как Лео.

Хейл не знал, о чем думает Элизабет, но заметил нежную улыбку, адресованную Лео Джексону. Он не ревновал к другу, но ему не давала покоя мысль, что он не знает, о чем они там так мило беседуют. «Лео нельзя винить, Лиз — очень привлекательная женщина, хоть и холодна как лед», — думал он.

Хейл дождался, пока Лео отойдет от Элизабет, и занял его место. Элизабет читала книгу.

— Лео не дает скучать, да? — спросил Хейл.

Девушка кивнула, но не отвела глаз от книги.

— Нервничаешь?

— Ты о чем?

— О записке. Эта моя таинственная воздыхательница, которую все почему-то называют преследователем, пожелала знать, кто ты такая. По-моему, это может представлять опасность и для тебя. Я все утро об этом думал.

— И что? — Элизабет захлопнула книгу. Они заговорили о деле, и нехорошо было дальше прятаться за книжными страницами. — Пришел к какому-нибудь заключению?

— Пока нет. — На самом деле у Хейла уже имелась парочка идей о том, как можно вычислить автора записок, но он не собирался обсуждать их с Элизабет. Ее близость так волновала! — От тебя чудесно пахнет, моя дорогая. Похоже на аромат сирени. — Хейл задержал дыхание, чтобы полнее почувствовать этот чарующий запах. — И почему же ты не вышла замуж и не скрылась с дюжиной детишек за надежными стенами семейной крепости от невзгод мира?

— А ты? — вопросом ответила девушка. Осторожность притаилась на дне ее сапфировых глаз.

Хейл усмехнулся:

— Ты видела этих красоток, которые не дают мне проходу?

— Ты имеешь в виду девиц с ярко-красным лаком на ногтях и кольцами в носу? Или одержимую поклонницу?

— Снова об этом!

- Но я же твой телохранитель!

— Может, все-таки хоть на минутку отвлечемся от дел?

— Это не входит в мои обязанности. — Элизабет попыталась улыбнуться.

Шустрый солнечный зайчик скользнул по ее светлым волосам. Хейл поймал ее внимательный взгляд, заметил слегка приоткрытые, как будто зовущие губы. Как бы ему хотелось изведать вкус ее поцелуя! У него внезапно пересохло во рту.

— Я полагаю, что в целях безопасности тебе было бы неплохо узнать побольше о преследователях, — настойчиво продолжала Элизабет.

— Это твоя забота.

— Послушай, встречаются два типа преследователей. Первый тип — скромные воздыхатели. Они никогда не идут дальше записок и телефонных звонков, терроризируя жертву на расстоянии. Второй тип — это люди, чья прежняя привязанность к объекту страсти по каким-то причинам переросла в ненависть.

— Да? И по каким же причинам? — Хейл решил подыграть своей телохранительнице вопросами. В конце концов, это единственная тема, которую она согласна обсуждать.

— Знаешь поговорку о том, что от любви до ненависти один шаг? Одна из поклонниц могла почувствовать себя отвергнутой. Если она была сильно влюблена, то ее ненависть может стать очень опасной. Поведение таких людей непредсказуемо.

— Хочешь сказать, что она захочет меня пристрелить?

— Не исключено. Мы же не знаем, с каким типом преследователя имеем дело в данном случае. Это может быть кто угодно. Например, твои знакомые Виржиния, Пам, Линда…

Хейл удивился, что Элизабет знает имена его подруг, но тут же вспомнил, что в первый день после выступления все они прислали ему поздравительные открытки по случаю начала техасского турне.

— Брось, Лиз, только не они. Я их тысячу лет знаю. А ты, случаем, не ревнуешь?

— Ревную? Ты, должно быть, шутишь. Просто в мои обязанности входит быть осведомленной обо всех твоих знакомствах, которые могут таить в себе угрозу безопасности.

— Точно, так я и думал! — широко улыбнулся Хейл. - Ревнуешь!

— Я твой телохранитель, — возмутилась Элизабет. — Это все, что нас связывает. И пожалуйста, не делай поспешных заключений о том, кто из знакомых может быть опасен, а кто нет. Ты же умный человек!

Хейл усмехнулся. Элизабет впервые сделала комплимент его уму, а не таланту, и это ему очень польстило.

— Ладно-ладно. Но при одном условии: ты мне расскажешь, чем займешься, когда миссия телохранителя завершится. Чем ты еще увлекаешься, кроме кикбоксинга?

— Тхеквондо — это не кикбоксинг, — возразила Элизабет.

— Так чем? — настаивал Хейл.

— Ну, у меня самая обычная жизнь… Не знаю, что тебя может интересовать. Например, у меня есть собака…

— Наверное, что-то вроде добермана?

— Ротвейлер. И еще две кошки. И птичка.

Хейл не сдержал улыбки:

— Ну конечно, у тебя есть еще и птичка! Наверное, животных ты любишь больше, чем людей,

Ее глаза потемнели от гнева.

— С чего ты взял, что я не люблю людей? У меня никогда не было проблем в общении… По крайней мере до сегодняшнего дня. И к животным это не имеет никакого отношения! Между прочим, в детстве я хотела стать ветеринаром!

— Да? И что же помешало?

— Когда умер отец, надо было идти работать, чтобы помогать маме. Мы жили на папины алименты и после его смерти остались без цента.

— Прости. — Хейл почувствовал, что зашел на запретную территорию, но отступать было поздно. — Ты была очень привязана к отцу?

— Его уже пять лет нет с нами. — Пальцы девушки были сцеплены, глаза опущены, руки неподвижно лежали на коленях. — Его задавил пьяный водитель.

Он взял ее руку:

— Тяжело терять родителей.

— Тяжело терять любого близкого человека, — ответила Элизабет, пристально посмотрев ему в глаза.

— Да, конечно. — Хейл кивнул и поднялся. Он испытывал невероятный прилив нежности к этой прекрасной девушке, но не знал, как выразить свои чувства, чтобы она вновь не отвергла его.

— Хейл, моя работа — защищать тебя, — мягко сказала Элизабет. — И если потребуется, я буду защищать тебя от тебя самого.

— Не бойся, ты меня не потеряешь. — Она расслышала в его голосе какую-то странную интонацию.

Элизабет зачарованно смотрела, как Хейл пробирается обратно на свое место. Она откинулась на спинку кресла и попыталась расслабиться. Разговор с Хейлом всколыхнул воспоминания об отце. Дональд Перри развелся с матерью Элизабет, когда девочке было всего семь лет. Потом он с завидной периодичностью знакомил дочку то с тетей Сью, то с тетей Роз, то с тетей Мэри, но так больше никогда и не женился.

Иногда Элизабет казалось, что отец передал ей по наследству неспособность любить только одного человека. С юных лет Элизабет искала прекрасного принца, но за все это время так и не встретила человека, которому могла бы подарить свое сердце.

Почему Хейл Бриджес так напоминает ей отца? Может, из-за той же самой неспособности выбрать для себя только одну королеву?

В Галвестоне автобус остановился возле унылого пляжного домика с видом на Мексиканский залив. В доме были одна большая комната, кухня, выходящая прямо к воде, и три маленькие спаленки. Большие стеклянные двери вели на веранду, с которой открывался величественный вид па океан.

— Чей это дом? — поинтересовалась Элизабет.

Дом выглядел заброшенным и был обставлен видавшей виды мебелью, но, как ни странно, здесь было уютно и даже романтично.

— Это дом Чарли, — широко улыбнулся Хейл. — У нас с ним в некотором роде сделка, Я играю в его салуне, когда бываю здесь, а взамен он разрешает мне останавливаться в этом доме.

— Неплохая сделка, — одобрила Элизабет и занялась обычным осмотром нового помещения.

Салун Чарли располагался поблизости, и его нельзя было назвать тем местом, которое жаждут увидеть туристы. Но похоже, и здесь Хейл Бриджес пользовался не меньшей популярностью, чем на сценах знаменитых концертных залов. Весть о том, что сегодня выступает его группа, собрала в салуне такую толпу, что яблоку негде было упасть. К девяти вечера в зал набилось столько народу, что Элизабет пришла в ужас.

— Хейл, ты не можешь здесь выступать! — обеспокоенно прошептала она. — Я не смогу обеспечить твою безопасность! Да и эта сцена…

- Эй, дорогая, позволь-ка мне кое-что тебе объяснить. Шесть лет назад, когда еще никто и не слышал о певце Хейле Бриджесе, Чарли позволил мне выступать в своем салуне. Здесь всем понравилась моя музыка! Да Чарли просто не дал мне умереть с голоду! — В его голосе промелькнуло сожаление о веселых былых днях. — Тогда мне еще не платили бешеных гонораров за выступления, да и вообще ничего не платили, но здешние ребята знают мою музыку, начиная с самой первой записи!

— Я все понимаю, но…

— Никаких «но»! Мы же договорились, Лиз, помнишь? — Его глаза сверкнули холодным металлическим блеском. — Ты меня сопровождаешь, а не мешаешь мне, понятно?

— Я ни о чем таком не договаривалась!

Хейл пожал плечами:

— Леди, вы, наверное, просто забыли. — Он отступил на шаг в глубь зала. — Хорошо, видишь там, слева от сцены, свободное местечко? Пробирайся туда, тебе будет хорошо видно всех моих поклонниц, которые захотят подойти к сцене. — Хейл улыбнулся с легкой издевкой. — Я не намерен с тобой ссориться, Лиз. Хочу, чтобы ты была довольна.

— Тогда давай сейчас же уйдем отсюда, Хейл!

— Мы уйдем тогда, когда я скажу.

Он поднялся на сцену. Толпа сначала замерла, а потом зааплодировала. Элизабет не находила себе места от волнения. Она пыталась разглядеть в беснующейся толпе ковбоев и яппи знакомые с прошлых выступлений лица, но безуспешно. Несколько раз она ловила на себе насмешливый взгляд Хейла, и ее сердце начинало биться еще быстрее.

Во время перерыва Хейл подошел к ней. Она вздрогнула, когда он положил ей руку на плечо и предложил:

— Потанцуем? Любишь тустеп?

— Я… не умею, — покачала головой Элизабет.

— Что, у вас в Лос-Анджелесе не танцуют тустеп? Дикие люди! — Он одарил ее взглядом, в котором смешались насмешка и ободрение. — Ничего, Лиз, я тебя научу!

— Нет, я не смогу одновременно танцевать и наблюдать за толпой, — возразила она.

— Да здесь все мои друзья, Лиз. Нечего беспокоиться. Его рука легла ей на талию, и он повел ее танцевать.

Дрожь пробежала по телу девушки, когда Хейл прикоснулся к ней. Он улыбался. Быстрая музыка сменилась мелодией медленного танца.

— Этот танец называется «Безумие», дорогая, — сказал он, крепче прижимая к себе Элизабет.

— Хейл… — начала было протестовать Элизабет, но что-то внутри ее подавило эти протесты.

Здесь, в сердце толпы, в объятиях Хейла, она точно была в безопасности. Все взгляды прикованы к этому человеку. Максимум, на что он способен, так это обнять ее. Но и этого было более чем достаточно.

— Я научу тебя тустепу как-нибудь в другой раз, — прошептал Хейл. Его теплое дыхание ласкало девушку. — Я знаю, тебе хорошо в моих объятиях. Мне кажется, будто так было всегда.

— Это… ведь просто танец, правда? — Она заставила свое разнежившееся тело напрячься.

Хейл нежно провел рукой по се спине. От такой ласки ее тело погрузилось в сладкую истому, но разум еще пытался сопротивляться.

— Хва-тит…

— Я хочу, чтобы ты была моей, — прошептал ей на ушко Хейл. — И придет день, когда ты тоже этого захочешь.

К своему ужасу и, казалось бы, вопреки желанию, Элизабет почувствовала, что сама прижимается к мускулистому телу этого донжуана.

— О, прошу прощения, сэр, мистер Бриджес, сэр! Не могли бы вы дать автограф для моего сыночка, сэр? — Сладкое падение Элизабет прервал срывающийся от волнения голос женщины, протягивающей Хейлу листок бумаги для автографа. Элизабет моментально высвободилась из объятий красавца. Как же она будет защищать его, если сама не в силах от него защититься!

Они ушли из салуна в начале третьего ночи. Элизабет направилась к припаркованному возле дома автобусу, но Хейл остановил ее:

— Кажется, закончилось горючее. Иди в дом, а я схожу поищу заправку. Помнится, мы проезжали тут одну.

— Но почему это обязательно надо делать сейчас?

— Плохая примета — оставлять машину на ночь с пустым баком. Клянусь, я вернусь через пару минут. Ну пожалуйста, мамочка!

Элизабет с трудом сдержала раздражение:

— Иди куда хочешь.

— Не волнуйся, я вернусь еще до того, как ты успеешь натянуть пижаму! — крикнул ей вдогонку Хейл. — Если, конечно, ты вообще ее носишь.

— Убирайся!

Она слышала удаляющийся смех Хейла, поднимаясь по лестнице. Внезапно она замерла и затаила дыхание, ей показалось, что она уловила шорох шин только что отъехавшей машины. А ведь это мог быть преследователь, он может напасть на Хейла, пока тот будет бродить по ночным улицам городка.

Крепко держась за перила, Элизабет поднялась в отведенную ей комнату. С третьей попытки она попала ключом в замочную скважину и открыла дверь.

Темно было хоть глаз выколи. Она поморгала, пытаясь привыкнуть к темноте, и стала нащупывать на стене выключатель. И тут послышался странный звук. Ей показалось, что звук доносится со стороны веранды. Девушка прислушивалась, но звук больше не повторялся. Было тихо и темно. «Наверное, показалось», — подумала Элизабет.

Она закрыла глаза и попыталась сосредоточиться. Если в доме таится опасность, она должна ее почувствовать. Внезапно ее с такой силой ударили в живот, что она согнулась пополам и упала на пол. Превозмогая боль, Элизабет подняла голову и успела заметить смутный силуэт, проскользнувший мимо нее за дверь. Собравшись с силами, она заставила себя подняться и, едва дыша, то ли сбежала, то ли скатилась по лестнице, пытаясь нагнать преступника.

Внизу Элизабет на минуту остановилась, чтобы оглядеться. Кругом царила абсолютная тьма: на дороге не было освещения, пляж пустынен, а океан темнел едва колышущимся черным пятном.

В отчаянии Элизабет побежала вдоль берега. Она бежала, пока ноги не отказались ее слушаться, и, обессиленная, упала. Только почувствовав песок на ладонях, Элизабет пришла в себя. Она поняла, что эта погоня похожа на поиски черной кошки в темной комнате, и медленно побрела обратно.

Они с Хейлом подошли к дому практически одновременно.

— Эй, почему ты еще не в постели? — воскликнул Хейл.

— В доме побывал преступник.

— Да ты что?!

— Преступник или преступница. Неизвестный пробрался в дом.

Хейл подбежал к ней и взял девушку за руку.

— Ты ранена?

— Да нет, пустяки. Она — а скорее всего это была именно женщина — ударила меня в живот, и я упала. Ударилась затылком. Я сама виновата: расслабилась, не была готова защищаться.

— Ох, не надо было оставлять тебя одну в доме ночью! Но я думаю, что это был обычный воришка. Потом посмотрим, наверняка что-то пропало.

Осмотр дома подтвердил ее опасения — это был не обычный вор. Как она и предполагала, из дома ничего не пропало. Элизабет и не сомневалась, что на нее напала та самая женщина, которая пишет Хейлу записки с объяснениями в любви и угрозами. Теперь-то уж Хейл просто вынужден будет поверить, что угрозы — это не пустые слова.

— Она просто застала меня врасплох. Все произошло так быстро, что я даже не сумела разглядеть ее лица! — корила себя Элизабет. — Я допустила серьезную промашку, Хейл, обещаю, что такого больше не повторится.

— Главное, что с тобой все в порядке!

— Она становится агрессивной, Хейл! Надо быть предельно осторожными!

Хейл улыбнулся:

— Как скажешь.

— Мы больше не можем здесь оставаться, это небезопасно.

Он успокаивающе кивнул:

— Да уж, я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

Она бросила на него вопросительный взгляд.

— Ну, мне же телохранитель нужен живым и здоровым, верно? Иначе кто же будет меня защищать, если обидчица решит вернуться. Кстати, думаешь, она может опять напасть этой ночью?

— Не исключено.

— Ну тогда у нас просто нет другого выбора.

— Какого это «другого»?

Улыбка Хейла заставила Элизабет вмиг забыть обо всем только что пережитом.

— Думаю, что для полного обеспечения моей безопасности тебе придется спать в моей комнате.

— Господи, Хейл!..

- Нет?

— Никогда!

— Никогда-никогда? — насмешливо переспросил Хейл. — А как же истина: «Никогда не говори никогда»?

— Никогда! — прошептала Элизабет.

Загадочные искорки мерцали в его прекрасных глазах, заставляя сердце Элизабет замирать от восторга.

— Ну что ж, может быть, не сегодня. — В голосе Хейла отчетливо проступила хрипотца, выдававшая его чувства, его желания. — Но наша ночь однажды наступит.

Элизабет уже не могла с определенностью сказать, что ее больше пугало: недавнее происшествие или эти слова Хейла Бриджеса.