Нервная дрожь разрывала меня изнутри, пока Сет подпрыгивал передо мной на ринге, готовясь к бою. Я была за гранью беспокойства, не в состоянии испытывать какое-то одно чувство. Они все смешались в одно – эмоциональное возбуждение. Нервозность. Страх. Предвкушение. Его карие глаза встретились с моими, и я смогла увидеть беспокойство на его лице. Ему не нравилось, что меня не было в его гримёрке перед боем, как и мне. Мне хотелось знать, о чём он думает. Я хотела помочь ему расслабиться. Толстый слой вазелина блестел над его бровью, и я молила Бога, чтобы это помогло. Мы с Сетом были так поглощены друг другом, что даже не заметили, как на ринг влетел Джошуа Донсков. Он был крупным мужчиной – не просто высоким, очень большим и широким. Его короткие белокурые локоны подпрыгивали на макушке, и я зажала свои руки между коленями, чтобы не начать жевать ногти. Рядом со мной было пустое кресло. Предполагалось, что там будет сидеть папа. Чего бы я только не отдала, чтобы сейчас рядом были папа и Селена. Только эта мысль ушла, как на свободное место легла широкая тень, но я не обратила на неё внимания. До тех пор, пока Сет не посмотрел прищуренными глазами в ту сторону. Я медленно повернула голову и даже не удивилась, увидев лицо Дона, скалящееся в широкой ухмылке на Сета. Дон выглядел даже хуже, чем Сет. У него была рассечена губа и порез в центре носа, стороны которого были соединены друг с другом швом бабочка. Я посмотрела на Деррила и Джексона. Они застыли и нервно наблюдали за обоими бойцами. Деррил наклонился над канатами и позвал Сета.

– Я не видел, чтобы ты покидала гримёрку Сета. Я переживал, что вбил клин между вами вчера.

Я нервно сглотнула.

– Да, ты действительно выглядишь очень взволнованным.

Его толстая, затянутая в джинсы нога задела мою обнажённую кожу, и мне показалось, будто я опустила ногу в коробку с маленькими паучками и сейчас они бегут по моей ноге. Я вздрогнула и отодвинула ногу.

– Да ладно, – рассмеялся он. – Я не такой плохой. Я позволил твоему парнише продолжить участие в турнире. Ты должна благодарить меня на коленях.

Я съёжилась, но не ответила. Я не собираюсь подогревать спор между Сетом и Доном. Сет сжал пальцы в кулаки и снова расслабил их. Я кивнула ему, заверив его не волноваться обо мне. Он развернулся к Джошу. Боец сосредоточил свой взгляд на Сете, изучая его. Диктор начал перечисление спонсоров, но я не слышала, что он говорил. Я была слишком сосредоточена на Сете и игнорировании Дона.

– Если ты здесь, чтобы отвлекать его, то это не сработает, – прошептала я, одёргивая своё платье, чтобы прикрыть колени. Рука Дона спокойно лежала на спинке моего кресла, он водил своим указательным пальцем по моему плечу, и я отклонилась подальше от него.

– Начинаем бой, – объявил рефери.

Когда матч начался, игнорировать Дона стало легче, и я снова зажала руки между коленями, настороженно наблюдая за ходом боя. Я не могла оглядываться, только не в этот раз. Руки Сета были подняты, защищая лицо – особенно бровь. Джош наступал жёстко и быстро, и Сету удавалось блокировать большинство ударов. Однако, некоторые удары он пропускал, так как не мог оставить порез без внимания.

– Обидно, что так получилось с его бровью. Должно быть, это не очень удобно? Особенно когда выходишь против скандалиста-драчуна. У него нет особой техники, посмотри. Всё что они делают – это дубасят друг друга.

Сет и Джош прыгали по рингу, беспрерывно нанося удары. Я вздрагивала каждый раз, когда удары Джоша достигали цели. Он знал, что у Сета была ранена бровь, и Джош изо всех сил старался достать Сета, чтобы пробить его защиту. Сет ударил Джоша по ногам и бросился на него сверху. Он начал наносить удары противнику, лежащему на полу ринга, прямо в лицо. Джош поднял руки и пытался закрыть лицо. В кармане зазвонил мой телефон, и мне действительно не хотелось отвечать на него, только не сейчас, но я не смогла проигнорировать вызов. В прошлый раз был очень серьёзный повод. Я достала его из кармана и посмотрела на экран – личный номер. Я поднесла телефон к уху, закрыв другое указательным пальцем.

– Алло?

– Здравствуйте, могу я поговорить с Оливией Джеймс?

Моя грудь сжалась.

– Говорите.

– Мисс Джеймс... Меня зовут доктор Моника Фален. – Моё сердце замерло. – Вашего отца привезли вчера вечером после второго сердечного приступа... Мне очень жаль, но мы ничего не смогли сделать.

Это не относилось ко мне. Я не понимала, что она пыталась сказать.

– Что вы имеете в виду? – спросила я, надеясь, что неправильно расслышала её. Дон наклонился, чтобы что-то сказать мне, но я положила свою ладонь на его лицо, чтобы заткнуть его.

– Ваш отец умер.

Я уставилась вперёд, ничего не замечая. Толпа сходила с ума, а я не слышала их.

– Мисс Джеймс?

Я уронила свою руку на колени. Кажется, мне стало плохо. Я крепко сжала телефон в своей руке, подпрыгнув со своего места, и стала проталкиваться через толпу. Мне нужно выйти отсюда. Я не представляю, куда мне идти, но я шла наугад по ряду, пока не дошла до охраны. Я показала им свой пропуск, и они дали мне пройти. Осознание произошедшего настигло меня, сердце сжалось внутри. Я быстро побежала по коридору, неуверенная куда иду. Повернула налево, потом направо. Я слышала отдалённый рокот кровожадной толпы. Их топот слышался сверху. Я увидела имя Сета на двери и нырнула туда, захлопнув её. Я не хотела быть здесь, но не знала, куда ещё идти. Я поплелась к дальней стене и облокотилась к холодному бетону. Я сползла на пол, прижала к себе руки, когда первая волна тоски накрыла меня. Удушливые слёзы сдавили мою грудь, слёзы покатились по щекам. Я даже не пыталась остановить их. Я накрыла свой рот обеими руками и подтянула колени к груди. Я в Бостоне. Я должна быть в Портленде. Я даже не заметила, как дверь распахнулась, ударившись о бетонную стену. Я не видела, как Сет кричал на свою команду, чтобы нас оставили одних. Я почувствовала влажные, тёплые руки на своих плечах и подняла свою голову, чтобы посмотреть ему в лицо. Его бровь кровоточила, на нижней губе был свежий порез. Его губы двигались, но я не понимала, что он говорил.

– Оливия, – повторил он, и я услышала его напряжённый и обеспокоенный голос. – Как ты? Что случилось? Дон обидел тебя?

Я отрицательно покачала головой.

– Это папа... он, – я не смогла закончить предложение и снова спрятала лицо в ладонях.

– Мне очень, очень жаль, О, – прошептал он. Сет мягко целовал мои волосы. Я попыталась вздохнуть, чтобы перестать плакать. Он аккуратно обхватил мои руки и убрал их от моего лица. Я наклонила голову. Я не хотела, чтобы он смотрел на меня. Я только могла догадываться насколько опухшими стали мои глаза или как должно быть размазался мой макияж. Он кончиками пальцев обхватил мою челюсть, заставляя меня посмотреть на него. Сет смотрел на меня с таким горестным выражением лица, которое кричало о его беспомощности, он притянул меня к себе, укрывая от всего своими руками, и я разрыдалась в его уже влажную грудь. Кончиком большого пальца он гладил мою щёку, вытирая слёзы.

– Ты выиграл? – спросила я его, шмыгая носом.

Он лишь утвердительно кивнул.

– Мне … мне надо домой.

– Конечно. Я отвезу тебя.

Я отрицательно покачала головой.

– Ты бы мог позвонить Селене и попросить её приехать забрать меня? – Сет открыл было рот, но я прервала его. – Я хочу побыть с моей мамой...

Он нахмурился, но не стал протестовать. Он знал, как моя мама к нему относилась и сейчас не время представлять ей «нас». Я не говорю уже о том, что Сет должен быть в Бостоне и тренироваться со своей командой, готовясь к бою в Лас-Вегасе. Ему не нужно отвлекаться.

– Хорошо. Я позвоню Селене, но позволь мне сначала отвезти тебя в гостиницу.

Он обнял меня крепче, поднимаясь на ноги. Я была довольно тяжёлой, но Сет нёс меня, даже не напрягаясь. Я зарылась лицом в его шею, чтобы избежать взглядов людей за пределами гримёрки. Я слышала, как люди переговаривались и шептались – скорее всего, даже пялились на нас. Я крепче прижалась к Сету, он нежно поглаживал меня большим пальцем по спине. Я слышала как Деррил и Джексон спросили Сета, что случилось, но он только покачал головой. Они помогали расчищать нам путь, и, казалось, пока мы дошли до автомобиля, прошла целая вечность. Сет внёс меня на заднее сиденье и сев рядом, пересадил к себе на колени. Слёзы тихо текли из моих глаз, я закрыла их, когда Сет крепко поцеловал меня.

– Я отвезу вас обоих в гостиницу. Деррил остаётся, он позаботится об интервью, – сказал Джексон, сев на водительское сиденье.

Я немного покачивалась, пока машина выезжала в центр города, проезжая по улицам Бостона. Сет приоткрыл окно, позволяя прохладному ветру овевать моё лицо. Свежий поток сдул с моего лица несколько прилипших к щеке прядей и высушил слёзы.

Я не знаю, как долго мы ехали, но было такое ощущение, будто всего через секунду Сет уже выносил меня из машины. Я гадала, что же думают остальные гости отеля, видя, как Сет несёт меня на руках, снова. Я почти была уверена в том, что гостиница может запретить нам въезд в будущем. Слава Богу, Джексон не стал сопровождать нас в наш гостиничный номер, и я открыла глаза, когда Сет уложил меня на нашу кровать, а затем услышала, как включился душ. Несколько секунд спустя, Сет наклонился ко мне.

– Позволь мне позаботиться о тебе перед твоим отъездом.

Он не стал ждать ответа, снова поднял меня на руки и внёс в ванную комнату. Мне не нравилось, что он видел меня в таком состоянии, и ему приходилось заботиться обо мне. Сет подхватил подол моего платья и стянул его через голову. Он сложил его и аккуратно положил на раковину за мной. Я наблюдала за Сетом мутным взором, когда его пальцы подхватили кромку моих трусиков и он аккуратно опустил их. Я отбросила трусики, когда они коснулись моих щиколоток. Сет нежно ласкал мои лодыжки, поднимаясь выше к икрам, коленям и ближе к бёдрам. Я всхлипнула, не сумев сдержаться, и он вздрогнул. Я расстроила его, будучи такой смущённой, но он всё понял. Он уже проходил через это. Я подумала о том, был ли кто-то, кто заботился о нём, когда умер его отец? Он обнял меня, я опустила свою голову на его грудь, пока он расстёгивал мой бюстгальтер, который упал на пол между нами. Он ещё немного подержал меня в объятиях, позволяя поплакать в его плечо. Потом проводил меня в душевую кабину, и я встала прямо под падающие струи воды, позволяя ей каскадом литься по моей голове и телу. Сет присоединился ко мне, не сняв свои шорты. Он выжал немного геля для душа на руки и вспенил его. Выйдя из-под потока воды, я оперлась ладошками о прохладную плитку, давая Сету отличный доступ к моей спине. Он аккуратно перекинул мои волосы через одно плечо и медленными массажными движениями стал втирать пену. Я опустила голову, и его руки скользнули вверх по спине, к линии роста волос. Я закрыла глаза, стараясь заблокировать боль, но ничего не получалось. Чем больше я пыталась, тем сильнее было сопротивление.

Мыльные руки Сета прошли по подмышкам и вниз по бокам. Мое тело немного затряслось, когда я постаралась сдержать рыдание, рвущееся из горла. Сет подошёл ближе, прижимаясь грудью к моей спине. Он перестал меня мыть, чтобы обнять и я была рада, что он рядом. Это ненамного уменьшило боль, но помогло мне справиться с ней. Его объятия помогли мне почувствовать, что я не одна. Он развернул меня так, что я оказалась лицом к нему и его рука скользнула к моему затылку, подталкивая меня вперёд, так что наши носы соприкоснулись. Я открыла глаза и встретилась с его улыбкой, полной сострадания.

– Станет легче, – сказал он. – Я обещаю тебе.

Он нежно поцеловал меня – словно в утешение. Прямо сейчас, я не могла представить ничего лучше. Моего папы не стало. Теперь у нас с братом нет папы. У моей мамы нет мужа, и что теперь будет с тренажёрным залом? Слёзы с новой силой полились из моих глаз, и Сет крепче прижал меня к себе. Моя мама теперь совсем одна. Кто утешит её?

– Ты можешь позвонить Селене, пожалуйста? – я всхлипнула, вытирая слёзы, потому что они причиняли боль глазам из-за потёкшей туши. – Я должна ехать домой.

Он кивнул, и я встала под льющуюся воду, позволяя ей хлестать меня по спине. Сет вышел, чтобы позвонить, и я почувствовала себя хуже без него. У меня теперь не было причин сдерживать себя, но, к счастью, я смогла включить кнопку «стоп» и слёзы перестали течь, оставив внутри лишь чувство... пустоты.

Сет открыл дверь в душевую кабинку. Полотенце свободно было завязано на его бёдрах.

– Селена уже в пути.

Я закрыла кран и вышла из кабинки. Сет взял пурпурного цвета полотенце и обернул им мои плечи. Он аккуратно вытирал меня.

– Сет…

– Пожалуйста..., просто позволь мне позаботится о тебе. – Его зрачки с тонкими, золотисто-медовыми лучиками вспыхнули таким отчаяньем, что я опустила руки. Он быстро обтёр мой торс и медленнее бёдра и ноги. Я закрыла глаза, его губы коснулись моих бёдер в лёгком поцелуе, после того как он вытер их полотенцем, запустив стаю мурашек. Он бросил полотенце и повёл меня в спальню. Сет включил свет, я заметила комплект одежды, разложенный на кровати, включая его штаны на завязках, которые я надевала вчера.

– Я хочу, чтобы ты чувствовала себя уютно сегодня вечером.

Он аккуратно надел на меня бесшовный бюстгальтер и застегнул на спине. Взял мои трусики и встал передо мной на колени, держа их передо мной. Я продела ноги, и Сет аккуратно поднял трусики и поцеловал меня в пупок, когда его лицо поравнялось с моим животом. Я погладила его по мокрым волосам, чтобы показать, что он всё делает правильно. Я совершенно не хотела отдаляться от него. Я скользнула в штаны, Сет плотно стянул завязки, чтобы они не спадали. Наконец, он надел на меня розовую футболку через голову и улыбнулся мне. Мне было очень уютно. Я слышала тихое бормотание голосов внизу и моё спокойствие бесследно исчезло. Я ненавидела плакать на виду у людей, и не было никаких шансов, что я смогу скрыть свои чувства.

– Деррил и Джексон здесь, – вымолвил Сет. – Они хотят проверить мои порезы. Тебе не нужно спускаться. Оставайся здесь, я скоро вернусь.

Я упала на кровать, обнимая подушку руками и ногами. Мне было плохо, я хотела к маме. И неважно, насколько по-детски это звучало. Я хотела, чтобы она обняла меня, подбодрила меня, потому что только Богу известно, в каких я сейчас растрёпанных чувствах, и дальше будет только хуже. Мне придётся остаться в Портленде. Папа хотел, чтобы я поехала в Бостон и я, не раздумывая, согласилась. Я звонила ему несколько раз на этой неделе, и каждый раз он отвечал, что всё в порядке, и он отлично себя чувствует. Я немного знаю о сердечных приступах. Они «просто случаются» или есть куча симптомов перед тем, как это случится? Так много я должна была изучить... мне нужно было остаться.

Я немного полежала в кровати, думая о маме и Чейзе. А он вообще знает о том, что случилось? Будет ли у него увольнительная, чтобы присутствовать на похоронах отца? Надеюсь.

– Где она? – услышала я женский голос. Ни секунды не медля, по лестнице застучали каблучки. Неужели уже прошло два часа? Я быстро поднялась с кровати, когда Селена влетела в комнату. Её глаза были полны слёз. – О? – прошептала она.

Увидев её, я вспомнила о доме и снова расклеилась. Подруга подлетела ко мне, заключая в объятия. Я плакала, уткнувшись в её грудь, размазывая слёзы по сатиновой футболке.

– Не могу поверить, – плакала она вместе со мной. – Мне так жаль.

Она нежно гладила меня по волосам, хотя тело содрогалось от её собственных слёз.

– Его больше нет, – всхлипывала я. – И я теперь не знаю, что я должна делать.

– Давай для начала отвезём тебя домой. – Она ещё подержала меня в объятиях, пока я не перестала плакать и не отпустила её.

– Я соберу вещи и спущусь.

Селена вышла из комнаты, и я пошатнулась. Я чувствовала такую слабость, как будто я выплакала всю свою энергию. Я вошла в ванную комнату собрать свои вещи. Я сложила их в сумку и застегнула её, когда Сет появился в дверях.

– Готова?

– Думаю да, – кивнула я.

Он подошёл, и я увидела, что его порез на брови обработан и заклеен лейкопластырем, а на губах блестит какой-то прозрачный крем.

– Могу я тебя проводить?

Его вопрос вызвал мою улыбку, даже если это было всего лишь слабый намёк на неё.

– Конечно, можешь.

Он взял сумку из моих рук, и я последовала за ним и зажмурилась, когда мы вышли в ярко освещённую гостиную. Я медленно спускалась по ступенькам. В гостиной царила атмосфера неловкости. Я знаю, что Деррил и Джексон старались не смотреть на меня. Они боялись, что я могу расклеиться и расплакаться?

– Всё собрала? – спросила Селена, выскользнув из объятий Джексона. Когда я спустилась с лестницы и ступила на ковёр, она обняла меня за талию.

Деррил сжал в своих руках чашку и подошёл ко мне.

– Мне действительно жаль услышать о твоём отце... – Моё горло сжалось, я с трудом сглотнула. Я не собираюсь плакать, не тогда, когда кто-то выражает соболезнования. Я не хотела делать это ещё более неудобным для него. – Он действительно был отличным парнем, и для меня было большой честью познакомиться с Риком. Без него команда будет уже не та.

Было тяжело улыбаться, но я заставила себя.

– Спасибо.

Джексон ничего не сказал. Вместо этого он крепко обнял меня. Когда он отошёл, натянуто улыбнулся мне и повернулся к Селене. Она отпустила мою талию и обняла его. Мы с Сетом подошли к входной двери и подождали в коридоре, пока Селена и Джексон нацелуются, наобнимаются, наговорятся или чем они там ещё занимаются.

– Я буду скучать, ты знаешь, – сказал Сет, нежно поглаживая мою руку указательным пальцем.

– Будешь мне звонить? – спросила я.

– Каждый день. – Он неуверенно посмотрел на остальных.

Селена и Джексон схлестнулись в эпической битве языками, а Деррил, стоя к ним спиной, смотрел в окно на город.

Когда Джексон отпустил её, Селена поправила свою пурпурного цвета сатиновую блузку с рюшами на груди и направилась к нам. Она взяла мою сумку у Сета и обогнала нас, давая нам столько личного пространства, сколько было возможно. Его большие пальцы переплелись с моими, и это было потрясающе. Мне не хотелось спускаться в лобби. Я не хотела оставлять его.

В лобби было как всегда много людей – как удобно. Люди – особенно женщины – пялились на обнажённую грудь Сета. Некоторые краснели, некоторые отворачивались, увидев его рассечённые бровь и губу. Он выглядел немного грубо, украшенный порезами и татуировками, я не говорю уже о его накачанных мышцах, но, несомненно, он был мягким. Те же руки, что сжимались и беспощадно молотили противников, становились мягкими и нежными, когда носили меня, раздевали или намыливали. Я остановилась, когда Селена вышла из гостиницы. Я хотела поговорить с ним наедине.

– Мне так жаль, что я разрушила твой большой успех вчера вечером.

– Ты сожалеешь о моём разрушенном вечере? – покачал он головой. – Всегда такая бескорыстная.

Я подошла ближе и приподнялась, целуя его. Он погладил меня своими прохладными пальцами по обнажённой коже под футболкой. Я знаю, что буду сильно скучать по его прикосновениям и его улыбке. Он обхватил моё лицо руками, нежно лаская щёки большими пальцами.

– Я приеду, как только закончу здесь со всеми делами.

Я пристально посмотрела в его карие глаза, в них плескалось так много эмоций, что я не могла выделить какую-то конкретно. Я снова поцеловала его и попыталась отойти от него, но он поймал мою руку и притянул меня к себе, заставив меня ахнуть.

Он тяжело вздохнул и облизал губы.

– Я не хотел ничего говорить, не сейчас, но в свете того, что случилось, мне кажется это то, что ты должна услышать прямо сейчас... – Он перевёл дыхание, смотря прямо мне в глаза и немного улыбнулся. – Чёрт. Я в таком замешательстве. Мне никогда раньше не приходилось говорить это.

Говорить что? Я немного отклонилась, осторожно смотря на него. Что он хочет сказать? Я прочитала настолько большое количество женских романов, что с точностью определила, что он пытается сказать «я люблю тебя», но он ведь на самом деле не собирается это ска…

– Я люблю тебя.

Я открыла рот и желудок, похоже, тоже решил последовать его примеру. Вот что он собирался сказать. Я уверена, что ослышалась... Он наблюдал за мной, ожидая моей реакции… или чего-нибудь вообще. Казалось, он напрягся, будто ожидал, что я сбегу.

– Ты любишь меня? – проговорила я медленно, онемев от внезапных чувств.

– Чертовски верно.

Мои эмоции уже были повсюду, я не знала, как реагировать на его признание. Я пыталась что-то сказать, но изо рта вырвался только нечленораздельный бесполезный воздух.

– Я… – О Боже. Я почувствовала, как слёзы угрожающей волной нахлынули на меня.

Чем сильнее я пыталась не расплакаться, тем сильнее моргала, чем сильнее моргала, тем больше мои глаза наполнялись слезами.

Глаза Сета немного расширились, он притянул меня к своей груди.

– Если честно, я думал, ты залепишь мне пощёчину, а не станешь плакать.

– Я знаю, – хохотнула я, – извини. Ты застал меня врасплох... Я… я тоже тебя люблю, так сильно.

Он отстранился, снова обнимая моё лицо ладонями.

– Ты не должна отвечать прямо сейчас. Я знаю, так много свалилось на тебя сегодня и…

Я потрясла головой.

– Я знала, что влюбилась в тебя ещё до сегодняшнего вечера – задолго до сегодняшнего вечера.

– И когда ты собиралась мне сказать? Никогда?

– Ты пугающая личность. – Я пожала плечами.

Он рассмеялся, и мне очень понравился звук его смеха. Это музыка для моих ушей и лекарство для моего сердца. Он дёрнул меня к себе, поднимая от пола и крепко сжимая в объятиях. Немного более сильно, так что заболели рёбра.

– Ну, если самую сложную часть мы преодолели, то мы можем произносить эти слова как и когда захочется, – пробормотал он в мой затылок, посылая мурашки по спине. – Я люблю тебя. Господи, как же сильно я тебя люблю.

Ещё несколько слезинок скатились по моим щекам. Мне нужно уходить сейчас. Время должно было разлучить нас с Сетом, хотя я знала, что это ненадолго. Я цеплялась за него всеми фибрами души. Я хотела умолять его поехать со мной, и я знала, что он согласится, не задавая вопросов. Он уже доказал, что рискнёт всем, ради чего он так много работал, чтобы быть рядом со мной. Его дыхание согревало мою шею, он нежно поцеловал её, ставя меня на ноги.

– Я должна идти.

– Если тебе понадобится что-нибудь, даже просто объятие, просто позвони мне.

– Ты приедешь в Портленд, просто чтобы обнять меня?

Он состроил рожицу, как будто это было совершенно очевидно.

– Я полечу на Луну и обратно, только чтобы помочь тебе, когда это понадобится.

– Ты сумасшедший, – усмехнулась я, отходя от него.

– Я тебя предупреждал.

Я бросила взгляд через плечо в последний раз перед расставанием и прошла через крутящиеся двери. Я упивалась чертами его лица – восхитительный облик и узкие бёдра. Чёткий пресс, крепкая грудь и замысловатая татуировка, значение которой я так и не узнала, и, наконец, его лицо – его великолепное лицо. Его полные губы растянулись в полуулыбке, немного надутой, а глаза были прикованы ко мне, наблюдая за тем, как я уходила.

Я запрыгнула в блестящую, серебристую, спортивную машину Селены и мы отъехали от гостиницы. Она особо не разговаривала первую половину пути. Я знала, что ей тоже больно и не давила на неё. Селена обожала моего отца, а он её – даже мама обожала Селену, хотя она была уверена, что моя мама не была её истинной фанаткой.

– Итак, ты хочешь, чтобы я отвезла тебя в дом родителей? – спросила Селена. Её голос дрожал, она с трудом сглотнула.

– Да, мама должна быть там. – Я умирала, как хотела оказаться дома, но не знала, в каком она будет состоянии, когда я приеду. После смерти отца Сета, его мама практически сошла с ума... неужели то же произойдёт и с моей мамой? Как я смогу справиться с этим? От этой мысли я поёжилась. Я ведь не имела возможности поддерживать Сета так же долго, как он заботился о своей маме. Это должно быть болезненно... ухаживать за любимым человеком, которому всё равно. Я закрыла глаза. Господи, пожалуйста, пусть с мамой всё будет хорошо. Пожалуйста, дай ей сил, чтобы пройти через всё это. Я не из тех, кто часто молится, и не думаю, что когда-то стану, но сейчас я была в отчаянии. Я не справлюсь, если мама слетит с катушек.

Не сегодня.

***

Я сделала несколько глубоких вдохов, когда мы припарковались напротив дома. Это было болезненно. Я взглянула на Селену, ей тоже было нелегко.

– Мне зайти и встретиться с Сандрой?

Я кивнула, хотя чувства подсказывали мне, что маме требуется время.

– Да, давай зайдём, но если она будет слишком сильно расстроена, ты сможешь уйти.

Я снова посмотрела на дом. Я видела свет, пробивающийся через шторы в гостиной. Она точно дома. Когда мы вышли из машины, я прикусила нижнюю губу. Портленд выглядел совсем другим теперь. Мы с Селеной шумно прошли по каменистой дорожке – хотя шум был не такой уж и громкий. Я выдохнула воздух из лёгких. Я должна собраться. Возможно, моя мама нуждается во мне и я должна быть сильной для неё. Я постучала в дверь, давая ей время собраться, если это необходимо. На удивление, дверь открылась быстро, и я посмотрела в улыбающееся лицо мамы. Она вытерла руки о свой розовый узорчатый передник.

– О, дорогая, ты рано вернулась. Привет , Селена. Пожалуйста, входите. – Она вошла внутрь, но мы с Селеной не двигались. Я внимательно пригляделась к ней. Она едва ли выглядела расстроенной смертью своего мужа.

– Мама?

Она убрала за ухо, выбившийся из причёски локон.

– Не стойте на пороге, входите. Я испекла пирог, вы проголодались?

Какого чёрта здесь происходит? Я поняла, что сжала руки в кулаки по бокам. Я не знала, что я испытывала – шок, злость или беспокойство.

– Я лучше пойду, – пробормотала Селена, щипая меня за руку. – Приношу соболезнования вашей потери, миссис Джеймс.

Мамина улыбка дрогнула, но она совладала с собой и, кивнув, поблагодарила. Мама втянула меня в дом, закрывая за мной дверь. Запахи, множество соблазнительных запахов окутали меня, я сделала вдох. Мама исчезла на кухне, а я осталась смотреть ей в спину.

– Я накрою на стол, – крикнула она оттуда. – Мы можем вместе поужинать.

Я заставила себя идти на кухню, но по дороге туда, мой взгляд упал на фотографии в рамках, сохранявшие любимые семейные события. Одна фотография привлекла моё внимание. Это была фотография папы, стоящего напротив тренажёрного зала с надписью «ПРОДАНО». Его лицо было таким живым, таким энергичным. Я разжала руки и потянулась к фотографии. Прежде чем прикоснуться к ней, я коснулась груди, которая невыносимо сжалась и прикусила язык, сдерживая рыдания. Я больше никогда не увижу его лица. Я никогда не обниму его, не поцелую... его действительно больше нет. Я дёрнула футболку, чтобы вытереть глаза. Я должна быть сильной ради мамы, здесь что-то определённо не так. Я вошла на кухню.

– Мама..., – я смотрела на кухонные столы, переполненные румяными пирогами и прочей выпечкой. Мама достала запечённую курицу с гарниром из хрустящих овощей из духовки. Я закрыла рот рукой. Она точно была не в себе. Она готовила без остановки – здесь все любимые папины блюда.

– Хочешь есть? – она, сияя, посмотрела на меня, но потом я увидела это. Её лицо было натянутым, она изо всех сил пыталась держаться, и я не была уверена, делала ли она это ради меня, ради себя или ради папы. Это самое грустное, что я когда-либо видела в своей жизни, и не имела понятия, как себя вести.

– Мам, – сказала я снова. Я ненавидела себя за то, что это было единственное слово, которое я могла выдавить из себя.

Она посмотрела на меня, её нижняя губа задрожала. Она покачала головой и понесла поднос к пустому обеденному столу. Должно быть, она обожгла пальцы прежде, чем донесла его до стола, уронив курицу с овощами на пол. Мама поднесла пальцы ко рту и начала дуть на них, а я бросилась к ней, чтобы помочь, но она уклонилась, снова разрывая моё сердце на части.

– Я в порядке, – она вздохнула, глотая обиду.

– Поговори со мной, – попросила я её. – Пожалуйста, скажи что-нибудь.

Она облокотилась на стол, роняя два пирога на пол. Они разлетелись на плитке, разметая пурпурную и красную начинку повсюду, наполняя комнату изысканным ароматом фруктов. Она нервно задрожала, но отказывалась замечать это.

– Должно быть, нам придётся есть яблочный пирог на ужин. Надеюсь, всё нормально.

Она достала нож из верхнего ящика стола и нарезала пирог.

– Я не хочу пирог. – Мой голос был решительным, и я не хотела расстроить её, но она вывела меня из себя.

– Ну, тогда что ты хочешь?

– Я хочу, чтобы ты поговорила со мной.

Она бросила нож в раковину, и я слегка подпрыгнула.

– Что ты хочешь, чтобы я сказала Оливия? Я пытаюсь двигаться дальше.

Отчаяние стало заполнять меня изнутри.

– Это так ты собираешься двигаться дальше? Готовя все папины любимые блюда? – Мама уставилась на раковину. – Тебе не нужно двигаться дальше прямо сейчас. Не сразу. Он умер всего несколько часов назад... всего несколько часов назад, мама. Тебе нужно погоревать, нужно почувствовать...

– Ты хочешь, чтобы я почувствовала? Ты хочешь, чтобы я сломалась? – закричала она. Мама схватила яблочный пирог и бросила его на пол. Она наступила на него, хватая поднос с тыквенной выпечкой. Она швырнула керамическое блюдо о буфет, и блюдо разлетелось на осколки. Я вздрогнула, больше не сдерживая слёз. Я наблюдала, как она крушила кухню, включая себя, и ничего не могла сделать.

Еда и стекло расплёскивались и разлетались передо мной, пока она кричала, шипела и плакала. Я никогда не видела ничего настолько душераздирающего. Мама сползла по буфету, крича так, что её лицо стало красным. Рот открыт, глаза зажмурены, слюни текли. Она подтянула ноги к груди и положила на них голову. Я прижала её к себе, и она заплакала в моё плечо. Я никогда не чувствовала себя такой беспомощной, как в это мгновение. Я не могла помочь ей. Я не могла помочь себе.

– Всё хорошо, – плакала я, гладя её по волосам. – С нами всё будет хорошо.

На самом деле я лгала. Я не имела понятия, будет ли у нас всё хорошо. Я даже не знала, что будет завтра или станет ли хоть немного легче, но я была уверена в том, что хотя наша семья и потеряла главного члена нашей семьи, мы всё ещё семья, и это не изменится. Процесс обещает быть очень долгим и болезненным, но я знаю, что мы справимся. Это то, что делают члены семьи, не так ли? Они помогают друг другу в трудную минуту.

– Мне нужно в постель, – всхлипнула мама. – Я хочу побыть одна.

Она отодвинулась от меня и, пошатываясь, встала на ноги.

– Хочешь в душ?

Она мне не ответила, и я проводила её в спальню, но не успела я войти внутрь, как она закрыла дверь прямо перед моим носом. Я облокотилась лбом о прохладное дерево. Это будет намного сложнее, чем я думала... может мне не стоило возвращаться домой.

Я спустилась в холл и пошла в свою старую комнату. Я включила свет. Здесь всё оставалось таким же, как и раньше – большая белая кровать с розовым покрывалом, белый модный стол и большая коричневая полка с книгами. Не так много, но так знакомо. Я выключила свет, мне достаточно было света, льющегося с улицы. Я достала телефон из кармана, сняла штаны, футболку и скользнула в прохладную, чистую постель. Может это и была моя комната, но здесь был стойкий запах этого дома, запах, который ассоциировался с родителями – я не знаю – мне сложно объяснить этот аромат. Аромат, присущий только этому зданию. Пахло домом. Сквозь слипающиеся глаза я разблокировала телефон и увидела, что у меня было одно новое сообщение.

ОТ: СЕТА. ВРЕМЯ: 12:36 НОЧИ.

Я скучаю...

Я позвонила ему. Я знала, что ему нужно спать, и знала, что разговаривала с ним несколько часов назад, но мне нужно было услышать его голос. Моё сердце забилось быстрее, когда я услышала его хриплый от сна голос.

– О?

– Привет. – Я накручивала локон на свой указательный палец.

– Как ты там?

Именно такого вопроса я и хотела избежать. Хотя, если бы это было так, я бы не стала ему звонить. Я не могу ему сказать. Я пока не могу говорить об этом. Видеть, как мама теряет контроль, убивало меня. Когда я вспомнила эту сцену, моё сердце снова разбилось. Я нервно вдохнула, боясь, что сейчас расплачусь. Сет ничего больше не говорил, просто слушал.

– Как ты с этим справился? – спросила я его дрожащим голосом. – Как ты справился с тем, что твоя мама расклеилась?

Он шумно выдохнул.

– Я и не справился. Я сбросил это с себя, оставив её одну разбираться со всем.

– Но ты …

– Я справляюсь с этим сейчас, но в самом начале я не смог. Это было лишком тяжело для меня. Думаю, именно поэтому я чувствую ответственность за неё...

Я позволила его словам осесть в моём мозгу. Сет винил себя за то, что у его матери появилась алкогольная зависимость, потому что его не было тогда, когда она больше всего нуждалась в поддержке. Возможно, то, что я приехала домой, всё же было хорошей идеей. Продолжала бы моя мама готовить, если бы я не вернулась? Эта мысль испугала меня.

– Как твоя мама отреагировала, когда ты вернулась? – спросил он меня.

Я поёжилась, вспомнив её устрашающе счастливую улыбку.

– Я даже не... Ты не поверишь мне, если я скажу тебе.

– Попробуй.

Я напрягла все свои мысли, чтобы постараться описать то, что произошло. Это было безумием. Хаосом. Это было душераздирающе.

– Она была счастлива... и я была так зла, но когда я вошла в дом – на кухню – она была переполнена самыми любимыми папиными блюдами и... потом она совсем потеряла контроль. – Я проглотила всхлип. – Я… я не могу...

– Люди по-разному приспосабливаются к обстоятельствам. Если она выражает эмоции – это хороший знак. – Я кивнула, хотя он не мог видеть меня.

– Я так скучаю по тебе. Это безумие, – сказал он, усмехнувшись. Его голос был низким, будто он смущался, и моё сердце взволнованно забилось.

– Я тоже скучаю. Я не должна была мешать тебе спать...

Я услышала улыбку в его словах.

– Это не в первый раз, когда ты не даёшь мне спать ночью.

У меня внутри всё радостно запрыгало от его слов.

– А я думала, что я единственная чудачка, которая лежит без сна, думая о тебе.

– Определённо нет, – усмехнулся он.

– Когда мы встретимся снова? – Мои веки стали тяжелеть, и я сползла пониже.

– Сегодня ночью. Завтра. Я говорил тебе, если я нужен тебе, я буду там.

– Я имела в виду, когда ты закончишь все свои дела, если всё пойдёт по твоему плану, когда я снова смогу увидеть тебя?

– Через десять дней. Я проведу в Бостоне ещё два дня, потом поеду в Лас-Вегас, где меня ждёт бой с Доном.

– Ты нервничаешь?

Он рассмеялся так громко, что мне даже пришлось убрать трубку от уха.

– Никогда. Я собираюсь победить его.

– Хорошо. – Я полуусмехнулась, полузевнула.

– Ты собираешься смотреть?

Я не знаю... собираюсь? Ничто теперь не заставляет меня смотреть бой, но я знаю, что это имеет большое значение для Сета – и папы – если я действительно буду смотреть бой.

– Конечно, я буду смотреть. Я не собираюсь наслаждаться, но смотреть буду.

Я снова услышала его улыбку.

– Тебе больше не нужно притворяться – я знаю, тебе нравится смотреть, как я дерусь.

– Наблюдать за тобой, как ты бегаешь по рингу полуобнажённый, и наблюдать, как ты молотишь кого-то кулаками – совершенно разные вещи. Мне нравится первое, но не второе.

Его сонный смех вызвал мою ответную улыбку.

– Мне нужно идти... Я не знаю чего ожидать от завтрашнего дня, но, скорее всего, придётся уладить вопрос с похоронами. Я люблю тебя.

– Тоже тебя люблю, и помни, если я тебе понадоблюсь, неважно по какому вопросу, ты позвонишь мне. Я всего в двух часах езды.

Я заверила его, что обязательно позвоню, если понадобится и мы попрощались. Как только я повесила трубку и поудобнее улеглась, я сразу заснула, беспокоясь о завтрашнем дне.