Дверной гудок разбудил Борислава посреди сладкого сна: он был на Земле, шел по березовому светлому лесу, и, кажется, не один… Гудок повторился. Борислав встряхнулся, тронул клавишу освещения каюты и только тут осознал, что он на «Ётунхейме». До подъема – почти два часа. Значит, что-то случилось… В коридоре за дверью стоял очень молодой фенрих.
– Прошу прощения, господин лейтенант, – сказал он. – Поручение командования. Одевайтесь, я вас провожу.
Они долго шли незнакомыми узкими коридорами, потом поднялись на лифте и оказались в маленькой серой комнате, в которой ждал адмирал Линденгард собственной персоной.
Он был озабочен.
– Спасибо, Витольд, – сказал он фенриху. – Здравствуйте, Борислав. Простите, я не так хотел с вами попрощаться…
– Что случилось?
– Вами заинтересовалась контрразведка. Через час-другой они прибудут с проверкой. Слава Тору, меня успели предупредить… Но на «Ётунхейме» вам оставаться нельзя.
– Контрразведка флота? Разве она вам не подчиняется?
Линденгард, несмотря на серьезность ситуации, улыбнулся.
– Не будьте наивным. Контрразведка не смогла бы работать, если бы не имела права действовать помимо меня. Знаете, сколько в нашей истории было адмиральских мятежей?..
– Мне жаль, – сказал Борислав. – Я не хотел подставлять вас под удар.
Линденгард отмахнулся.
– Я-то справлюсь. Не впервой… Сейчас дело не во мне, а в вас. Борислав, вы хотите вернуться домой через Окно – или продолжить путь на Феззан? Я могу организовать для вас и то, и другое.
– Продолжить путь на Феззан, разумеется.
– Вы понимаете, насколько это опасно?
– Понимаю.
– Надеюсь… Хорошо. Вас возьмет «сфинкс» и доставит на базу Тренто. Она маленькая, расположена на отшибе, и никого, кроме военных, там нет. Зато там обязательно стоит дежурный легкий крейсер. Вы встретитесь с его командиром и скажете слово «гуттаперча». Повторяю: «гуттаперча». Это будет означать, что командир крейсера обязан принять любой ваш приказ. Скажете ему, чтобы доставил вас на Феззан. Скажете, что путешествие секретное. Он сам разберется, как лучше пройти и где лучше сесть… Карту Феззана помните?
– Конечно.
Линденгард провел рукой по лбу. Он выглядел усталым.
– Хорошо… Надеюсь, дальше обойдется без детективных приключений. Помните главное: ваша легенда засвечена, и нигде на Феззане вам появляться под этим именем нельзя. Как только прибудете туда – немедленно, не выходя за пределы космопорта, позвоните по телефону… – и он назвал номер.
Истребитель «сфинкс» был, по сути, двухместным вариантом легкой «валькирии». Кресла пилота и стрелка-штурмана располагались там одно за другим. Пилотом внезапно оказалась девушка, жгучая брюнетка с пронзительным взглядом; звали ее Лотта Вагнер. Она бесцеремонно указала Бориславу на кресло стрелка, захлопнула кокпит и принялась колдовать над навигационными настройками. Спросить ее о чем-либо Борислав не решился.
Сам полет был довольно скучным. Кабина «сфинкса» была закрытой, на ее стены проецировалось виртуальное изображение; Борислав пытался за ним следить, но очень быстро потерял ориентировку в рисунке звезд и стал клевать носом. Насколько он мог судить, двигались они в основном по прямой. Лотта явно намеревалась как можно быстрее доставить пассажира из пункта А в пункт Б. Только через час полета она впервые подала голос.
– Видите Тренто?
Борислав пошевелился, пытаясь хоть что-то разглядеть.
Лотта полуобернулась к нему.
– Впервые так летите?
Борислав кивнул.
– Сочувствую. Тренто у нас прямо по курсу. Еще часа полтора, и будем там.
– Спасибо, – вымолвил Борислав.
Лотта дернула плечом и повернулась к пульту.
Зуммер застал Борислава врасплох.
– Это что?
– Сигнал от эсминца, – сказала Лотта, не оборачиваясь.
Под рукой у нее горел экранчик связи с непонятными символами. Видимо, рутинный запрос «свой – чужой». Лотта что-то отстучала, и в ответ почти сразу возник сигнал, который Борислав узнал.
LN – «немедленно остановиться».
Лотта вздохнула и… Борислав не понял, что она сделала. У него перехватило дыхание. Небесная сфера будто перевернулась. А «сфинкс» продолжал идти к Тренто, но уже с другого угла.
И только теперь Борислав заметил эсминец. На проекционной виртуальной поверхности он отображался красной точкой.
Движение. Рывок. Остановка. И вновь движение – тяжкое, натужное, как сквозь мед…
– Himmellherrgottsakramenthallelujamileckstamarsch, – сказала Лотта. – Мы влипли.
– Буксирный луч?
– Именно.
– Что будем делать? – поинтересовался Борислав.
– Ничего. Ни права не имею, ни технической возможности. Чтобы вырваться из такого луча, нашей мощности не хватит.
На экране опять что-то зажглось. LS – «выключите двигатель».
Борислав услышал, как Лотта скрипнула зубами. И тут же что-то изменилось. Движение перестало ощущаться.
– Куда они нас поведут? – подумал Борислав вслух.
Лотта ответила.
– На какой-то крупный корабль. У эсминца нет стыковочных узлов для нас.
Ее голос был совершенно спокойным, Борислав даже позавидовал.
– Простите, – пробормотал он.
Она фыркнула.
– Чего уж тут. Меня адмирал вытащит. Это вам – удачи.
Документ 02
Дата: 13 сентября 61-го года НР.
Место: борт имперского линейного корабля «Истрия».
Содержание: фрагмент допроса подозреваемого в шпионаже.
Исполнитель: начальник контрразведки 19-го галактического сектора корветтен-капитан Эрнст Абель.
В. Итак, кто вы?
О. Я бы сказал, что ваш вопрос звучит весьма философски. Я – человек, как и вы, если позволите процитировать одну старую пьесу. Мое имя вы знаете, оно настоящее. Что вас еще интересует?
В. Как вы попали на «Ётунхейм»?
О. На крейсере «Любляна».
В. Откуда?
О. С Эконии.
В. А откуда вы прибыли на Эконию?
О. С Радагаста. Я там, собственно, живу.
В. Вы знаете, что ваши ответы не выдерживают проверки?
О. Допускаю. Но если вы скажете, какие есть несоответствия, то мы вместе попробуем найти им объяснения.
В. Вы знаете, что вопросы здесь полагается задавать только мне?
О. Да, я об этом догадываюсь. Но это затруднит диалог. Разве нет? Вы хотите ясности. Представьте, и я тоже…
В. С Радагаста я ответа о вас еще не получил. Но с Эконии – получил. Вы там не регистрировались.
О. Я был там совсем недолго. Несколько часов.
В. Это не отменяет регистрации. На каком корабле вы прибыли на Эконию?
(пауза)
О. Конечно, я мог бы произнести название корабля. Но предупреждаю: это ничего не даст. Вы обнаружите, что корабль находится далеко от вашего сектора, начнете посылать запросы… В общем, последует рутина, которая ничего не прояснит.
В. Назовите корабль, на котором вы прибыли с Радагаста на Эконию.
О. Не хочу.
В. Вы не боитесь? Я ведь могу использовать особые техники допроса.
О. Не то, чтобы не боюсь. Но должен предупредить, что пытать меня бесполезно. Легкие пытки я выдержу, а при запредельном воздействии вы меня потеряете. Вместе с информацией, которую хотите получить.
В. Я не пугаю вас пытками. В Рейхе они давно не применяются. Но есть химические средства.
О. Все равно бесполезно. Мне жаль вас разочаровывать, но у вас нет такой квалификации, чтобы заставить меня болтать, при этом не убив. Но я обещаю честно ответить на ваши вопросы – в той мере, в какой это вообще имеет смысл.
(пауза)
В. Вы уверенно держитесь. Видимо, чувствуете за собой поддержку. Итак, чей вы агент?
О. Силы, названия которой вы не знаете.
В. Произнесите это название.
О. Не могу.
В. Почему?
О. Оно вам ничего не даст. По крайней мере, сейчас.
В. Вы уверены, что не боитесь со мной так разговаривать?
О. Нет. Страх – естественная эмоция. Но у меня нет выбора. Я разговариваю с вами настолько почтительно и откровенно, насколько это возможно.
В. Вы выше меня по званию?
О. Не думаю.
В. Вас послали с Феззана?
О. Нет.
В. С Хайнессена?
О. Нет.
В. Откуда же?
О. С Радагаста.
В. Это правда?
О. Вообще-то нет. Но вы хотите четкого ответа, и я даю его вам. Тот, который могу.
В. Вы агент республиканцев?
О. Нет.
В. Политической разведки?
О. Нет.
В. Военной разведки?
О. Нет.
В. Что связывает вас с адмиралом Линденгардом?
О. Ничего, кроме его гостеприимства.
В. В чем была ваша задача в девятнадцатом секторе?
О. Она изложена в моем удостоверении. Я – флотский корреспондент.
В. О чем вы беседовали с Линденгардом, когда находились в течение полутора часов в его кабинете?
О. Можно сказать, что это было обычное интервью. Если же вы хотите деталей – обратитесь к самому адмиралу. Если вы еще этого не сделали.
В. Я не собираюсь сообщать вам о том, что сделал и чего не сделал. Мне нужны ответы на вопросы.
О. Я вам их даю.
В. Не полностью.
О. Да. Потому что к полным ответам вы не готовы.
(пауза)
В. Поясните.
О. Попытаюсь. Дело в том, что никакой человек не готов с ходу воспринять информацию, резко меняющую его картину мира. Сразу включаются разнообразные психологические защиты. Если я запросто скажу правду, вы или не поймете, или не поверите… а скорее всего, и то и другое. И взаимопонимание только затруднится. Иное дело, что вы можете сами, постепенно, дойти до верного объяснения. Вот этому я и стараюсь помочь.
(пауза)
В. Вы пытаетесь мной манипулировать…
О. В очень небольшой степени. Когда мы дойдем до сути, никакие манипуляции не понадобятся.
В. Все ли ваши ответы были правдивы?
О. Нет.
В. В какие моменты вы лгали?
О. Попробуйте вычислить сами.
В. Вычислю. Но не боитесь ли вы, что я, например, решу на вас проверить то, что вы говорили о своей выносливости?..
О. Не боюсь. Никакого серьезного вреда моему здоровью это не принесет. Пробуйте, если хотите.
В. А наказания за шпионаж вы не боитесь?
О. Не очень. Прежде всего, шпионаж не доказан.
В. Но незаконное проникновение на военный объект – доказано. Уже сейчас. Знаете, я позволю себе перевернуть диалог. Как вы докажете, что вы – не агент республиканцев? Презумпцию невиновности не поминайте, пожалуйста. Здесь она не действует.
О. Никак. Вы можете допросить меня как республиканского шпиона, пожалуйста. Можете даже под химсредствами. Но боюсь, я вас разочарую. Я даже не знаю, как их разведслужба называется.
В. Значит, вы все-таки агент Феззана? Даже если прибыли и не оттуда…
О. Нет. Вы мыслите по шаблону, и шаблон вас подводит. Ну, представьте, что я агент… допустим, Нифльхейма. Мира инеистых титанов. Вас бы удивило такое сообщение? Конечно, вы рационалист, и попытаетесь это истолковать рационально. То ли я сошел с ума, то ли я агент какой-то подпольной секты… Ну а если ничего из этого не подойдет? Как тогда?..