1. Девятого июня 2531 года, система звезды Уилберга
Противник появился спустя семь часов. Семь часов и три минуты с секундами, если уж быть совсем точным. За это время Вымпел-7 успел покинуть корабль-матку, выйти в назначенный ему штабом район и лечь в дрейф. Двигатели были заглушены, поисковые радары отключены, и связь работала только на прием. Пока были на ходу, Эрик попытался связаться с Анной, - хотя бы сказать ей, "прощай", - но "Пара Беллум" уже "спрятался в тени" и на вызовы не отвечал. Так же безуспешно закончилась попытка поговорить с Лив или Трис. На орбите Фронтира включились глушилки, и напрочь отсекли всю связь, не санкционированную главным командованием планетарных сил обороны.
"Не судьба..."
- Ты бы поспал, что ли...
- Спасибо, Эльга, - поблагодарил Эрик за заботу, но спать не стал.
Просто не мог. Обычно, заснуть у него получалось без проблем, достаточно было самому себе приказать. Но не сегодня. Сегодня все было по-другому, и сон не шел.
"Что, если продолжения не будет?" - Хочешь или нет, а мысль эта лезет в голову. Тревожит, злит.
Слишком рано. Слишком быстро. Слишком не вовремя... Но о том, почему не вовремя и что это означает, на самом деле, думать он себе запретил. Как, впрочем, и об остальном в том же роде.
Чтобы отвлечься, Эрик включил экран тактического вычислителя. Бортовой компьютер выводил на него обновлявшиеся каждые двадцать минут разведсводки штаба. Эти карты с прилагающимися к ним легендами поступали из центра наблюдения и рекогносцировки через систему ретрансляторов, так чтобы противник не мог определить источник передач. Но, в принципе, смотреть пока было не на что. Все игроки - имперские корабли и флот Фронтира, - уже заняли определенные им позиции и затаились в ожидании противника. Кое-какая активность наблюдалась только на орбите планеты и вокруг двух ее лун - это эвакуировались на твердь последние остающиеся в пространстве гражданские специалисты.
"Да, - подумал он вдруг с горечью, - не выпендривался бы, ты друг, учился бы сейчас на "москитника"... Или еще лучше! Ходил бы в кадетах академии... Погоны мичмана могут тебе дорого обойтись..."
Грустная мысль, но чем дольше тянулось ожидание, тем хуже чувствовал себя Эрик. Нарастала неуверенность, где-то вдоль позвоночника гулял страх, от паники начинало сводить живот...
- Внимание! - ожил коммуникатор, разом отрезвив Эрика и выбросив его в холодные воды жестокой реальности. - Передаю циркуляр. Противник входит в систему. Повторяю, противник входит в систему. Всем кораблям - готовность номер один! Повторяю, готовность номер один.
- Началось, - произнесено спокойно, но вряд ли капитан Линдблат по-настоящему спокойна. - Никто не обделался?
- Никак нет!
- Все в порядке, командир!
- Очко играет, но пока без последствий...
- Эрик, не молчи! - потребовала Эльга.
- Да, нормально я, - огрызнулся Эрик, и в самом деле, начиная постепенно приходить в себя. - Не волнуйся, Хеге! Не подведу!
Он впился глазами в экран. На периферии системы - в "третьей опциональной зоне перехода" - как раз начали появляться корабли противника. Сначала их обозначали безымянные символы, похожие на крошечные сияющие собственным светом изумруды. Затем то у одной отметки, то у другой стали появляться ярлычки. Это разведчики опознавали чужие корабли по сигнатуре их двигателей или вычисляли по другим, одним им известным параметрам. Крейсера, два носителя и целая стая кораблей 3-го ранга. Через полчаса не осталось ни одного неопознанного объекта, а эскадра халифата перестроилась и взяла курс на Фронтир. Шли в плотном построении, создав четкий оборонительный ордер, который будет чертовски трудно прорвать. Еще несколько мелких групп оторвались от основных сил и легли на расходящиеся веером курсы. Пошли выполнять частные задачи.
- Внимание! - снова включился штаб. - Передаю тактическую карту с построением курсов.
- Эрик! - окликнула, привлекая его внимание к схеме, Эльга
- Вижу командир! - Эрик уже увидел схему и уловил главное. Если основные силы эскадры не изменят курс, то через три часа они пройдут всего в четверти астрономической единицы от внешней кромки астероидного пояса, находясь с ним практически в одной плоскости.
- Такой вариант ты не просчитывал...
- Всего не учтешь. - Похоже, сегодня ему придется проделать гораздо более головоломный трюк, чем предполагалось изначально.
- Грэг! - обратился Эрик к навигатору. - Покажи, будь добр, наше расположение.
- Держи!
В следующее мгновение на карте появилась редкая россыпь пульсирующих рубиновых звездочек. Здесь были все четыре бригады ракетоносцев, дюжина обычных фрегатов, три эсминца и пять групп истребителей. Тяжелые корабли по-прежнему "скрывались в густой тени" своих притиворадарных систем и вступят в бой только если вражеская эскадра прорвется непосредственно к планете. Но когда и если это случится, Эрика наверняка уже не будет в живых...
В течение следующего часа они втроем - Эрик, навигатор и Эльга - изучали расположение сил и векторы движения вражеских кораблей. Пытались строить модели оптимальной атаки, но все сводилось к одному и тому же: если кто и сможет сломать оборонительный ордер противника, то только Вымпел-7. Тогда и у остальных ракетоносцев появится надежда. И, похоже, так думали не только они.
- Внимание! Передаем схему распределения целей.
Ну, что ж, теперь, когда на экране появились новые данные, становилось очевидным, что корабли халифата пройдут даже ближе к краю астероидного кольца, чем по первоначальным расчетам. По-видимому, командующий эскадрой, не допускавший мысли об атаке из пояса, решил прикрыться астероидами, как щитом. Штаб это увидел и, соответственно, выдал цели трем ракетоносцам, теоретически способным пройти на скорости между каменных и ледяных глыб. Вымпел-7, как не трудно догадаться, был одним из них. По плану командования, он должен атаковать корабль-матку, обозначенную на схеме, как Цель-2. Тактический вычислитель показал не только примерную траекторию прохода через пояс и выхода на цель, но и временные параметры.
- Рик, ты готов?
- Готов, командир, - откликнулся Эрик. - Начинай разгон, я приму управление, как только подойдем к красной линии.
- Время пошло! - объявила Эльга "для протокола". - Начинаю разгон.
- Инженер?
- Двигатели в норме!
- Оружейники?
- Ракеты на боевом взводе.
- Системы "периметра" переведены в автоматический режим.
- Ну, с богом!
Эрик почувствовал, как дрогнул корабль, как прошла по его корпусу волна вибрации, вторая, третья. Потом частота колебаний резко увеличилась, а их амплитуда, напротив, уменьшилась, и наконец, превратилась в малозаметный фон. Ложемент гасил вибрацию, а надетый на голову шлем отрезал шум, поэтому экипаж находился в зоне относительного комфорта. Однако на смену вибрации пришло ускорение. Скорость нарастала стремительно, так как двигатели очень быстро вышли на максимум мощности, - но противоперегрузочные костюмы принимали удар на себя. Впрочем, на четырех "же" рост ускорения несколько замедлился.
- Командир, две минуты до входа в зону! - сообщил навигатор, следивший за тактической схемой.
- Есть две минуты. Отключаю "регламент". Таймер пошел.
- Таймер пошел, - повторил за Хеге Эрик. - Включаю интерфейс.
- Принято.
- Минута десять.
- Готов.
- Готова.
Скорость нарастала, тяжесть, давившая на грудь, казалось, тоже продолжала расти.
- Рик, укол.
- Есть, укол! - На самом деле, чистая формальность. Решает в данном случае, не он, а командир. Она же отдает приказ медицинскому блоку на впрыскивание "чертова зелья".
- Тридцать секунд.
- Есть тридцать секунд.
Эрика "качнуло" изнутри. Точнее не скажешь. "Толкнуло", обдало жаром, бросило в озноб. И давление на желудок вдруг стало гораздо слабее. Время замедлило свой бег.
"Началось!"
- Десять секунд, отсчет пошел.
- Принимаю управление!
- С богом, Рик! Порвем гадов!
- Согласен, командир! Мы еще спляшем на их трупах! - В этот момент Эрик был действительно уверен, что так все, в конце концов, и произойдет.
***
Слалом продолжался сорок девять минут, но Эрик "держал удар". Он прошел весь маршрут при постоянном ускорении и сейчас приближался к точке выхода практически на максимуме. Еще одна коррекция курса, маневр уклонения, и вот она - прямая, выводящая его точно на корабль-матку.
- Грэг, расчет дистанции!
- Почти дотягиваем.
Но Эрик и сам видел, что только "почти", и это его никак не устраивало, - да и никого другого не устроило бы, - потому что, если произвести пуски прямо на выходе из пояса, вероятность поражения будет колебаться между тремя и семью процентами.
"Не шанс!"
- Командир, делаем "Оншор", - решение было за ним, и он его принял.
- Уверен?
- Ты кого спрашиваешь, - усмехнулся, чтобы разрядить напряжение, Эрик, - меня или себя?
- Себя, - вдруг просто ответила на вопрос Эльга. - Ты-то железный, а я нет.
"Она что, действительно так думает?"
- Не боИсь, Хеге! - ухмыльнулся Эрик, продолжая свою незамысловатую игру. - Ворвемся прямо в их построение, будем бить наверняка.
- Внимание! - вмешался в их беседу штаб. - Общая атака! Повторяю, общая атака. Отсчет пошел!
... 10
Эрик выполнил еще один маневр, огибая каменную глыбу, напоминающую внешне огромного головастика.
... 9
... 8
- Рик, ввожу смесь.
- Готов.
... 5
... 4
- Скорость на максимуме, - доложил инженер.
... 1
- Двигатели - норма.
- Ставлю щиты.
- Оружие на взводе.
- Вышли на курс! Давай, Хеге!
- Держи!
Подпространственный привод включился через несколько секунд после начала общей атаки. Тут и там, в пространстве, появились вспышки пусков ракет, возникли из "тени" набирающие скорость ракетоносцы. А у Эрика случился резкий сбой дыхания. Это был ответ организма на ту дрянь, которую только что впрыснула ему Линдблат. Эльст обещал, что спазмы вызовут лишь кратковременный паралич дыхательной системы, но удушье - особенно такое, - неприятный опыт. Тем не менее, кавтаранг не обманул, и дыхание, в конце концов, восстановилось. Эрик вдохнул, - сначала неглубоко, - выдохнул и вдохнул снова, втягивая сквозь стиснутые зубы - спастические судороги шли по его телу волна за волной, - обогащенную кислородом и каким-то обезболивающим дыхательную смесь. Было дико больно, и это, наверное, просто замечательно, - подарок судьбы, не иначе, - потому что из-за боли Эрик и думать забыл о всех своих страхах. Стало просто не до того. А тут еще от "белого шума" чуть крыша не поехала, так что начальный отрезок разгона он попросту "прозевал". А в себя пришел, когда перегрузки новой волны достигли пяти "же".
Скорость "Вымпела" уже лежала за пределами измерительной шкалы, но адаптивный интерфейс показывал относительный прирост, как 17% к максимуму. И это, разумеется, был не предел.
Завыла серена тревоги. Ограничители были отключены, регламент отменен, но никак не реагировать на преступное пренебрежение безопасностью корабля и экипажа компьютер не мог. В конце концов, Эльга отключила сирену вручную.
На семи "же" большая часть экипажа отключилась. Держались только Эльга и Грег. А скорость уже достигла 35% от максимума.
Все пространство вокруг вражеской эскадры мерцало сейчас от множества разрывов. Это императорский флот пытался отвлечь внимание оборонительных систем "халифов" от уже запущенных и запускаемых в данный момент ракет. Взрывались в основном имитаторы и всякая мелочь, вроде артиллерийских снарядов. На такой дистанции ничто из этого не могло причинить противнику настоящий вред, но зато загружало бесполезной работой их "периметр".
Эрик затребовал отчет тактического моделятора. Все те ракетоносцы, которые должны были пройти сквозь метеоритный пояс, уже вынырнули из каменной реки и шли сейчас на максимальной скорости по направлению к эскадре. Пусков они пока не производили, видимо, понимали, как и Эрик, что шансы попасть в цель с такого расстояния ничтожно малы. От Эрика они уже сильно отстали, так что, если ему удастся сломать "халифам" строй, удар шестнадцати тяжелых ракет, запущенных вдогон, станет поистине смертельным.
- Отключаюсь... - не голос, хрип.
- Пока, Хеге! - напутствовал ее Эрик. - Хороших снов!
И в этот момент "предпрыжок" начал выдавать предельные эффекты. Ускорение увеличилось скачком, который в буквальном смысле слова едва не выбил из Эрика дух. Перегрузки из семи "же" превратились без какого-либо видимого перехода в восемь. Перед глазами поплыл туман, в ушах стоял слитный гул, но все, что нужно - самое важное, если о том идет речь, - Эрик воспринимал достаточно хорошо. И попытку завалить его с помощью ракет ближнего радиуса действия заметил и оценил, вот только ракеты попросту потеряли цель, когда произошел резкий скачок ускорения.
Между тем, скорость достигла 63% от максимума и все еще продолжала расти.
"Время!"
Эрик выпустил имитаторы и ловушки и начал противоракетный маневр. И вот этот слалом был поистине ужасен. Просто агония, если честно. Однако продлилось это, к счастью, недолго. Во всяком, случае, когда Эрик снова пришел в себя, он все еще был жив, скорость возросла еще на 11%, и "Вымпел" неожиданно оказался на расстоянии "пистолетного выстрела" от перекрывшего ему путь тяжелого крейсера. Как раз в этот момент с крейсера по Эрику начали лупить лазерные кластеры ближнего боя, и приборы защитного периметра засекли многочисленные пуски противоракет. Но Эрик ждать их не стал, он произвел пуск двух ракет - одну за другой с интервалом в одну секунду, - и сразу же изменил курс, от чего едва не умер на месте, но все-таки пережил и этот момент.
Поймав корпусом с десяток осколочных попаданий и два удара лазерами, "Вымпел" совершил невероятный маневр уклонения и все-таки ворвался внутрь вражеского ордера. Теперь медлить было нельзя, потому что счастье недолговечно, а фортуна изменчива. Но главное, Эрик чувствовал, что уже балансирует на грани и в любой момент может потерять сознание. К тому же он добился, чего хотел - прямо по курсу величаво плыл носитель, с которого лихорадочно уходили истребители и прочая мелюзга.
"Покойся с миром..."
Последним усилием Эрик произвел пуск оставшихся шести ракет и хотел уже вырубить подпространственный привод, но в этот момент рядом с "Вымпелом" сдетонировала запущенная вражеским истребителем ракета, осколки ударили по корпусу, и Эрик окончательно отключился.
2. Десятого июня 2531 года, система звезды Уилберга
Возвращаться не хотелось. Хотелось умереть окончательно, но с упорством достойным лучшего применения кто-то не позволял ему уйти навсегда.
- Эрик, твою мать!
Ну, конечно, командир своего не упустит.
- Я сирота, - сказал Эрик, открывая глаза.
- Но когда-то же она у тебя была... - пожала плечами Эльга. - Ты как?
- Даже не знаю, что тебе сказать...
Ощущения были странными. Ноющая боль во всем теле и одновременно некая легкость в нем же. Голова пустая, но при этом болит. В общем, не пойми, что.
- А конкретнее?
- Жив, - вздохнул Эрик. - Чувствую себя хреново, но, вроде бы, ничего смертельного. Сколько времени я был в отключке?
- Двадцать семь часов...
"Двадцать семь часов? Царица небесная! Да что же здесь произошло?"
- Если можно, хотелось бы поконкретнее...
- Конкретно, что-то пошло не так, и Вымпел вошел в прыжок.
- Далеко?
Могло ведь кинуть куда угодно.
- Да, нет, - пожала плечами Эльга, сидевшая у Эрика в ногах. А сам он, к слову, все еще находился в ложементе, только был не пристегнут и без шлема. - Всего полторы астрономические единицы. Мы дрейфуем на самом краю системы.
- Что значит, дрейфуем? - Эрик приподнялся и осмотрел командно-боевой модуль. Все было на месте, даже Грег, занятый какими-то вычислениями.
- У нас нет хода, - объяснила командир. - Двигатели в ноль. Очень сильные разрушения. Судя по всему, у нас на хвосте ракета взорвалась.
- Наверное, это из-за взрыва... В смысле, прыжок.
- Возможно.
- Как остальные?
- Все целы...Отделались легким испугом.
- Мы без хода и?
- Три часа назад удалось связаться с одним из фронтиронских кораблей. Они нас забрать не могут, фрегат секретный, сам понимаешь.
- Но нашим-то они передали?
- Передали.
- И что дальше?
- Наши обещали быть не раньше, чем через сутки.
- Мило...
- Да, как-то так, - согласилась Эльга. - Но, с другой стороны, грех жаловаться. Мы целы, система жизнеобеспечения, хоть и покоцана, но не слишком. Сутки всяко-разно продержимся.
- Ладно, - согласился Эрик. - Теперь рассказывай о сражении.
Он уже понял, что империя победила, иначе какая, к черту, связь! Но все-таки хотелось знать подробности.
- Мы все после прыжка еще несколько часов были не в форме, так что самое интересное пропустили. Но у нас сохранились записи с наших собственных камер плюс, пусть и с опозданием, но к нам снова приходит рассылка оперативных данных. Сам потом посмотришь, а пока скажу тебе, Рик, самое главное. Мы... Ну, то есть, не мы, Эрик, а ты... Ты убил им тяжелый крейсер. Два попадания в корпус, как на учениях. Первая ракета пробивает коридор, вторая убивает. Там, может быть, живые и остались, но ход он потерял, так что теперь, по любому, будет наш. Но это крейсер, а вот корабль-матку ты, Рик, считай, насмерть убил. Пять попаданий из шести, и все в яблочко. Это конечно уже от везения зависит, но тебе и всем нам сказочно повезло: у них, видимо, боезапас сдетонировал, а потом, до кучи, главный двигатель рванул.
- Так не бывает...
- Я тоже так раньше думала, но факт налицо.
- То есть, мы им ордер все-таки взломали?
- Так точно, пилот! Вскрыли, как консервную банку! Наши, те, кто шел вслед за нами с отставанием по времени, завалили еще один крейсер и подранили второй... но и сами получили по максимуму.
- Совсем? - Эрик предполагал, что все так и случится. И не только с теми двумя, но и с ними самими. Слишком плотный заградительный огонь... То, что он уцелел, было чудом. То, что не уцелели они, - статистикой военного времени.
- Расстреляли влет.
- Жалко ребят...
- Эрик, из нашей бригады, похоже, только мы уцелели. В других бригадах уничтожена половина бортов, а остальные покалечены. Ты же догадываешься, почему за нами придут только через сутки.
- Догадываюсь, - признал Эрик, с ужасом представляя себе размеры потерь. - Дальше давай!
- Мы им треть эскадры за час боя уничтожили. Истребители тоже между собой сошлись, но наши оказались круче... А когда начали подтягиваться тяжелые корабли, "халифы" совсем спятили. Окончательно потеряли строй... Тут их фронтироны и ударили, сразу во фланг и в тыл... Дай бог, если треть кораблей ушла в прыжок. В общем полный разгром!
- Это да, - согласился Эрик. - Но ты же понимаешь, что они вернутся?
- Вернутся, - согласилась Эльга. - Но не в этот раз.
- Что-то еще?
- Да, - кивнула Линдблат. - Под конец боя подошла эскадра из дальнего космоса. Трилистник, если знаешь.
- Слышал, но без подробностей.
Сейчас Эрик вспомнил, что в миссии Трилистника работали Лив, Трис и Грит.
- Это союз трех миров чуть ли в двадцати прыжках отсюда. Названий не помню, но это и неважно. У них, вроде бы, разведданные были. Вот они и пришли помогать. А специально припозднились или так карта легла, бог им судья.
- Большая эскадра? - уточнил Эрик, пытавшийся представить себе цивилизацию, развившуюся "за пределами цивилизованного мира".
- Тридцать тяжелых кораблей.
- Неслабо так. Это кто же там в дальнем космосе живет? А наши что? Приняли, как само собой разумеющееся или не очень? А что Фронтир?
- С Фронтиром у Трилистника, оказывается, имеется какой-то договор, а про наших не скажу. Не знаю. Но воевать, вроде, не собираемся. Есть хочешь?
- Нет, - отказался Эрик. - Я бы чего-нибудь горячего выпил, если есть.
- Чай с коньяком тебя устроит?
- А коньяк откуда? - удивился Эрик.
- Ну, ты, Рик, как дите малое, - покачала головой Эльга. - У хорошего командира, чтоб ты знал, всегда есть НЗ, даже если он не предусмотрен уставом...
3. Одиннадцатого июня 2531 года, система звезды Уилберга
Эрик вернулся на "Пакс Романа" прошедшей ночью. Не на "Вымпеле", а на пассажирском транспорте, доставившем на "носитель" выживших членов экипажей поврежденных ракетоносцев. Своим ходом, если верить слухам, на матку вернулись только пять бортов. Из двадцати четырех. Как ни посмотри, а по любым критериям, огромные потери, но кто-то из древних сказал, "на войне, как на войне". И правильно, между прочим, сказал.
Добравшись до "носителя", Эрик, первым делом, отправился к себе в каюту и переоделся. Он просто физически не мог больше оставаться в летном комбинезоне. Знал, что глупо - это был новый, чистый комбез, привезенный спасателями, - и все равно не мог. Все время чудился запах пота и мочи, и прикосновение синтетической ткани к коже вызывало зуд, которого, по идее, не должно было быть. Но и это пустяки по сравнению с тем, что Эрик видел, едва закрывал глаза. Раз за разом перед его внутренним взором появлялась одна и та же картина: размытые вспышки взрывающихся противоракет и смертельное сияние лазерных кластеров, и он несущийся сквозь этот рукотворный ад навстречу с главной целью своей жизни - халифатским кораблем-маткой "Хадж".
С головой явно творилось что-то неладное, но Эрик понимал, что эта "хворь" должна оставаться исключительно его личным делом. Иначе спишут, как психа, и начинай жизнь заново. Опасения подобного рода преследовали его по пути в госпиталь, куда он, увы, обязан был явиться, поскольку по регламенту все участвовавшие в бою пилоты должны были проходить осведельствование в обязательном порядке. Но опасения Эрика были напрасны. Его осмотрели, проверили с помощью различных приборов, но никаких отклонений, как ни искали, не нашли. Жив, здоров и даже выспаться успел. Сначала, пока валялся в отключке, и потом, пока сутки с прицепом ждали спасателей. И поскольку рассказывать о том, какие кошмары он видел во сне, Эрик не стал, ему подтвердили медицинский профиль Бета-11 - один из самых высоких в ВКС - и отпустили с миром.
Итак, он был свободен и никому не нужен. Занять себя было нечем, ну, не роман же, в самом деле, читать! Есть он тоже не хотел, успел перехватить на транспорте. Поэтому Эрик пошел в бар. На рекреационной палубе располагалось несколько магазинов, баров и кафе. Было даже два ресторана. Но лучшим местом ему показался сейчас именно бар.
Внутри царил полумрак, гремела музыка, и можно было не опасаться, что кто-нибудь с тобой заговорит или заглянет в глаза. То есть, в наличии были все те условия, в которых он нуждался. Не один, - бар, по любому, общественное место, - но все же наедине с самим собой и своими мыслями.
Эрик взял бутылку пива, ушел в самый конец зала и сел там за столик спиной к стене. Смотрел на большой экран над стойкой, пытался понять по видеоряду, о чем там, собственно, идет речь. Показывали новости с Фронтира. Кое-что было понятно без слов, другое - нет. Погибшие и раненые, взорванные здания, захваченные мятежники... Картина произошедшего, насколько это было известно Эрику, все еще оставалась неясна. Ну, или факты были недоступны таким шестеренкам общего механизма, каким чувствовал себя сейчас Эрик. Возможно, большое начальство во всем уже разобралось и только тянет время, чтобы выдать "городу и миру" причесанную - в соответствии с политической линией - версию событий. А может быть, и они пока ни в чем не разобрались. Всякое случается...
- Привет! - Перед столиком Эрика остановилась девушка в офицерской форме. Звания в полумраке было не разобрать, но на рекреационной палубе действовал принцип "без чинов", так что и не важно, кто она там, на самом деле.
- Привет! - ответил Эрик. Девушку эту он не знал, но это ни о чем не говорило. На "носителе" несут службу две с половиной тысячи военнослужащих, пойди запомни всех, да еще за такой короткий срок.
- Я присяду?
- Буду рад компании.
На самом деле, он был ей не рад, но вежливость совладала с плохим настроением.
- Я Эрик, - представился он.
- Я знаю, - кивнула девушка. - Видела твою атаку в режиме реального времени.
- Так ты из разведки? - понял Эрик.
- Из тактического центра, - мягко поправила его она.
- Ну да, ну да, - покивал Эрик. - Извини. Тактический центр... Разумеется! Само как-то вырвалось...
Разведчики - те еще извращенцы, конспирируются везде и всегда, разве что маски на лицах не носят
- Извинения приняты, - улыбнулась в ответ девушка. - Я Мариса.
- Рад знакомству, Мариса.
- Не рад, - покачала она головой. - Но, что бы ты не думал об этом сейчас, одному тебе оставаться, я думаю, не стоит... пока.
- Спасибо за заботу.
Он не знал, стоит ли ее благодарить, но вежливость требовала оставаться человеком. Что он и делал.
- Чем тебя угостить? - спросил, чтобы не молчать и не выглядеть дураком.
- Вообще-то это я хотела тебя угостить, - снова улыбнулась девушка. - За такую атаку можно даже отдаться, не то что угостить.
"Отдаться? - удивился Эрик такой откровенности. - Серьезно? Она сказала "отдаться"?"
У девушки-офицера были приятные черты лица, полные губы и, кажется, совсем светлые волосы.
- Отлично, - кивнул Эрик. - Значит, следующий круг за тобой! Что будешь пить?
- То же, что и ты, - указала она на бутылку и наконец села за столик.
- Идет.
Эрик встал, сходил к барной стойке, вернулся с бутылкой для Марисы.
- Не знаю, что это за пиво, - прокомментировал он, выставляя бутылку перед девушкой, - но на вкус, вроде, ничего.
Посидели молча. Если честно, Эрик и так был не в лучшей форме, а сейчас и вовсе растерялся. Он не знал, о чем говорить. Чувствовал неловкость и скованность, и, прежде всего, он вообще не понимал, что здесь происходит, и чего хочет Мариса. Это дружеский жест с ее стороны, или девушка его клеит? А может быть, и не клеит, а только знакомится без каких-либо планов на будущее...
- Извини, - сказал после пары минут молчания, - я просто... Я просто не знаю, как себя вести, о чем с тобой говорить.
Эрик сказал правду. Тот опыт, который он приобрел несколько дней назад на Фронтире, явно не подходил к этой ситуации, а другого - у него вообще не было.
- Ты что никогда не ухаживал за девушками? - кажется он смог ее удивить.
- Ну, почему никогда, - усмехнулся Эрик. - Три раза. С одной устраивал спарринги в академии, с другой поговорил пять минут, но так ничего ей и не сказал... Ну и были еще две девушки, три дня назад на Фронтире...
- Серьезно? - прищурилась Мариса. - Инструктор нужен?
- Сочту за честь.
Все-таки честность - лучшая политика. Она выручила его и на этот раз.
- Ну, тогда, начнем с азов. Это ты провел атаку на "Хадж"?
- "Хадж" - это "носитель"? Да, я.
- Ну, если это был ты, - улыбнулась Мариса, - то ты, Эрик, самый крутой сукин сын из всех, кого я знаю.
- Понимаешь, - криво усмехнулся Эрик, - не чувствую я в себе никакой крутизны.
Он сказал правду. Не чувствует. Растерянность чувствует, а крутизну - нет. Наверное, все это случилось с ним слишком быстро. Не переварил пока.
- А ты почувствуй! - наставительно подняла палец вверх Мариса. - Почувствуй и дай почувствовать мне. Девушка должна знать, с кем имеет дело. Я-то знаю, допустим, но другие-то - нет!
- Я так не умею, - Эрик снова не знал, что говорить и что делать.
Просто наваждение какое-то, честное слово. Сопляк и есть сопляк, будь он хоть трижды герой войны.
- Тяжелый случай... А, скажи, если я тебя приглашу... Не сейчас, конечно, а после третьего или четвертого круга, ты пойдешь со мной? Я к тому спрашиваю, что дурой себя чувствовать не хочется.
"Издевается? Или интересуется на полном серьезе?"
- Если пригласишь, пойду.
Эрик знал, что пойдет. Сейчас, здесь, он вдруг понял, что ужасно хочет близости. И не из-за секса, если что - хотя и секс ему бы точно не помешал, - просто ему нужно было человеческое тепло. Вот еще минуту назад он об этом не знал и не думал, а сейчас вдруг понял. Нельзя все время быть одному. Рано или поздно устаешь даже от одиночества. Замерзаешь. Где-то так.
- Я бы и сам напросился, если бы не боялся получить по морде, - добавил вдогон.
И опять сущая правда, потому что, если не кривить душой, он ее боялся. Хотел и боялся, и одно другому никак не противоречило.
- А я думала, что ты ничего не боишься.
Сейчас он ее наконец вспомнил. Видел среди других офицеров в день, когда Моргенштерн дал ему добро. Красивая девушка. И молодая. Ненамного старше его. Как Анна, наверное. Но Анна к нему так никогда не придет, а он не подойдет к ней.
- Ты ошибалась...
- Давай выпьем чего-нибудь покрепче, - предложила Мариса, - я схожу за виски... Ты ведь пьешь виски? Вернусь, и ты расскажешь, что почувствовал, когда ракеты пошли.
- Облегчение, - ответил он раньше, чем она успела встать из-за стола.
- Что? - не поняла Мариса.
- Я почувствовал облегчение, - вот это и была та самая правда, в которой он боялся признаться даже самому себе. - Я сделал все, что должен был. Выполнил приказ. Не подвел. Не струсил. Не оплошал... Ни одной ошибки... Прошел через пояс... Потом "подпрыжок"... Маневры уклонения... Нас халиф задел лазерами, да и осколков прилетело... Вот это было страшно. Подумал вдруг, что не успею, что все напрасно... А вот после пусков, все... Там уже стало неважно, живой или нет... Перегрузки были очень сильные, просто жить не хотелось... и еще этот говенный "белый шум"... Но пока не произвел пуск, должен был терпеть... Терпеть... Терпеть... Терпеть... А потом выстрелил, и все... Ни долга, ни ответственности, ничего...
Он говорил и говорил. Не задумываясь, не подыскивая слов, не заканчивая предложений. Говорил и понимал, что вот она вся правда про Эрика Минца, человека без имени, без рода и племени. Всю жизнь он только и делал, что выживал. Боролся за место под солнцем. За лучшую долю. За надежду. И вдруг все это пришло. Сразу вдруг. Офицерское звание, уважение, удача... Вот даже девушек встретил на Фронтире, как раз перед самым сражением... И в результате переспал сразу с двумя! Но об этом он, разумеется, Марисе не рассказал. Хватило ума промолчать. Достало выдержки не похвастаться...
***
Мариса оказалась замечательной девушкой. Молодая, но понимающая. Хотя кто их знает этих разведчиков, может быть их всех этому учат. Выслушала Эрика от и до. Он, наверное, час говорил без перерыва. Напоила - какие там четыре-пять кругов, а восемь не хотите? - но алкоголь Эрика не брал. Вот она его живучая природа, где ножку подставила! Но Мариса не стала дожимать...
- Пойдем! - встала она из-за стола. - Идти сможешь?
- Я-то смогу, а ты?
- За меня не беспокойся, - улыбнулась улыбкой победителя и пошла вперед. Нормально пошла, даже не покачивалась на ходу, вот что любопытно.
- Если нужна будет помощь, скажи...
Пока шли алкоголь из крови окончательно исчез, то ли испарился, то ли впитался без остатка, но только в каюту Марисы Эрик пришел трезвым, как стеклышко. И, наверное, поэтому, скорее расстроенным, чем воодушевленным. И еще, пожалуй, злым. Все повторялось вплоть до мелочей. Не он "начал" с ней, а она "склеила" его. Сама подошла, сама заговорила, сама обозначила "направление движения". И к себе пригласила тоже она. А когда придут, наверняка будет играться с ним, как те две девки на Фронтире, которые точно знали, чего хотят. И умели это желаемое взять. А что же он? Он что им всем мальчишка сопливый? Возможно, что и так. Не получилось у него как-то научиться обращению с женщинами. Негде, не с кем, недосуг... Но, с другой стороны, это ведь он герой прошедшего сражения, разве нет?
Нетипичные мысли для парня, идущего в гости к девушке, не скрывающей, к слову, своих нескромных намерений. Но что есть, то есть, и, наверное, будь на месте Эрика какой-нибудь другой парень его возраста, все бы случилось именно так, как он предположил, или, напротив, наговорил бы Марисе всяких глупостей, за которые потом стало бы стыдно, и ушел. Но Эрик в большинстве случаев не терял контроль, и думал он тоже быстро. Куда быстрее большинства людей, с которыми сводила его жизнь. И поэтому, едва войдя в каюту Марисы и прикрыв за собой дверь, он справился со своей слабостью, и решил, что сегодня поведет он. И не просто "сыграет настоящего мужчину", а будет мужчиной на самом деле и сделает все, как надо. Как видел в одном древнем фильме, где между мужчиной и женщиной была настоящая любовь, которая предполагает не только страсть, но и нежность. И Эрик был нежен и осторожен. Но при этом не стал ждать, пока Мариса сделает первый шаг. Она этих шагов уже сделала столько, что ему с ней век не расплатиться.
Эрик положил ей руки на бедра, благо стояла близко, и, легко приподняв, - так чтобы смотреть глаза в глаза - осторожно приблизил к себе. Мягко, медленно, позволяя самой решать, хочет она этого или нет. Она хотела, и тогда он поцеловал ее в губы. Прикосновение... Эрик удивился самому себе. Своему любопытству, своей сосредоточенности на том, что сейчас происходит между ним и Марисой. Ее губы оказались одновременно податливы и решительны, и не успел Эрик понять, что происходит, как, проскользнув между зубами, ее язык оказался у него во рту. Что ж, она была опытнее его, решительнее, старше, но он все равно не позволил Марисе "вести в этом танце". Его язык не отступал и не робел, он шел навстречу, ласкал и с благодарностью принимал ласки, но эта игра должна была состояться не на его, а на ее поле. Секунда, другая, и вот уже она уступила, поддавшись его мягкому, но требовательному напору, и отступила, впуская его в себя. И пусть речь шла пока всего лишь о поцелуе, но по ощущениям все обстояло куда сложнее. Он брал, она отдавалась. И как только определились эти роли, Эрик, наконец, преодолел свою нерешительность, и все остальное получилось у него куда лучше, чем он мог ожидать. Но, к сожалению, всему приходит конец, а хорошему - к тому же - слишком быстро.
Эрик после "первого захода" предположил, что это только начало, - тем более, что Мариса ничего прекращать, вроде бы, и не собиралась, - но у "высших сил" на него имелись другие планы. Ожил коммуникатор, обозначив вызов, как не терпящий отлагательств, и капитан-лейтенант Линдблат коротко сообщила, что они, то есть вся команда, срочно вылетают получать новый ракетоносец, сбор через час на пассажирской палубе второго дока. Быть одетым по форме, разумеется, и с личными вещами в руках.
- Вперед! - завершила сообщение командир и тяжело вздохнула "по ту сторону эфира". - Извини, Рик, но время пошло!
Пришлось прерывать приступ нежности, прощаться, одеваться, снова прощаться, чтобы потом бегом бежать, но все-таки успеть переодеться и собрать вещи. Тем не менее, как Эрик ни спешил, все равно опоздал и прошел на борт транспорта практически последним. А вскоре после этого отчалили, отошли от "Пакс Романа" на почтительное расстояние и начали разгон перед прыжком...
Потом был прыжок и еще два с относительно короткими перерывами, из чего Эрик сделал вывод, что транспорт идет по "наезженному" маршруту. Так все и оказалось. После седьмого перехода, вынырнули из подпространства в системе Теплой - еще одной солнцеподобной звезды. Здесь, вокруг планеты Рязань, обращалась одна из крупнейших внеатмосферных баз флота - станция "Эверест". Здесь же, поблизости, только на чуть более низкой орбите, вращались вокруг планеты стапели огромного кораблестроительного завода. Так что уместно и правильно. Где строят корабли, там их и принимают...
4. Двадцать пятое июня 2531 года, космическая станция "Эверест"
Несмотря на обещанное, никаких ракетоносцев для прибывших с "Пакс Романа" экипажей на "Эвересте" не оказалось. Здесь вообще не было готовых фрегатов. Несколько штук строились на верфях Куприянова, еще какое-то количество - на "Коломенском машиностроительном", находившемся на орбите самой большой из трех лун Рязани, отчего-то названной первыми поселенцами Слободой. Экипажи с Фронтира никто на Рязани не ждал, и разбирательство по поводу того, кто их сюда вызвал, зачем, и что с ними теперь делать, длилось несколько дней. Все это время Эрик, как и остальные члены экипажа, болтался без дела, остро сожалея, что из-за бардака, царящего в ВКС, сорвался такой многообещающий роман.
"Просто проклятие какое-то! - рассуждал он, бесцельно прогуливаясь по панорамной палубе. - Только что-то начинает проклевываться, так сразу или в шпионаже обвинят, или война начнется, или кто-нибудь перепутает приказ..."
Эрик гулял по "гостевой" палубе часами, любовался открывавшимися отсюда видами на голубовато-зеленую Рязань, пил чай с баранками и малиновым вареньем в маленькой кондитерской или просто сидел в кресле и дремал. Слава богу, кошмары его оставили, и он теперь мог спать, как все нормальные люди. Остальное время он делил между спортзалом, бассейном и симуляторами. На планету их не отпускали, никаких приказов им не спускали, и, вообще, создавалось впечатление, что про них попросту забыли. Но, как вскоре выяснилось, это было не так.
На пятый день их всех собрали в кают-компании, и перед ними выступил офицер флотской контрразведки. Он рекомендовал не распространяться о деталях произошедшего сражения - кто, что и чего, - не хвастаться своими победами и не восхвалять других. Чем были вызваны такого рода рекомендации, Эрик не понял, но как человек военный, принял к сведению. Не болтать, значит, не болтать. Однако на этом дело не закончилось. После контрразведчика появился контр-адмирал со свитой, и всем присутствующим - по списку - были "торжественно" вручены ордена и медали за "мужество", "героизм", "умелые действия", и все в том же роде. Эрик, к своему удивлению, был не только награжден "Военным орденом" 2-й степени, - что показалось ему несколько "слишком" - но и произведен в младшие лейтенанты. Так что он, как и некоторые другие офицеры, получил вместе с орденом новые погоны.
Это был настоящий сюрприз. В том, что его чем-нибудь наградят, Эрик не сомневался, но что бы так? Впрочем, осмысливать произошедшее и радоваться повышению в звании, Эрику пришлось в одиночестве. В тот же день вечером, он получил предписание "убыть на курсы переподготовки" в Эно. Назначение было вполне разумным, - ведь, по большому счету, Эрик все еще оставался недоучкой, - но кроме того это означало, что в свой экипаж он больше не вернется. Это было грустно и, возможно, даже несправедливо, но ему - что становилось в жизни Эрика буквально общим местом, - даже проститься со своим экипажем толком не дали. Оказалось, что его можно перебросить на Эно со случайной оказией: туда возвращался "почтарь" из флотской эстафеты. И, хотя условия на скутере были более, чем скромными, он должен был добраться до столичной планеты всего за пять дней. На деле получилось куда дольше, но, в конце концов, двадцать пятого июня Эрик оказался в орбитальном терминале космопорта Брабант-центральный.
Торопиться было некуда. Вернее, в сложившихся обстоятельствах Эрик решил, что "никуда не торопится" и, хотя бы отчасти, компенсировать многодневный полет в тесном и непредназначенном для таких путешествий корабле. Поэтому для начала, он прошелся по магазинам. Вся его гражданская одежда пропала на Фронтире, и он предпринял робкую попытку обновить гардероб. Переодевшись, Эрик сдал свою каждодневную и парадно-выходную форму в чистку и продолжил "вакационные" мероприятия. Он плотно, но главное, вкусно позавтракал в одном из кафе рекреационной зоны. Еще раз посетил торговый квартал, докупив все, чего ему недоставало. Получил из чистки форму. Снова переоделся и уже в таком виде направился в представительство Кадрового отдела ВКС. По идее, он должен был получить проездные документы, чтобы добраться до курсов переподготовки, но его снова ожидал сюрприз.
Не успел он представиться и приложить к сенсору идентификационный чип, как его взяли в оборот. Эрик даже испугался по первости, что его сейчас опять арестуют за какую-нибудь несусветную чушь, но все оказалось гораздо интереснее. Дежурный офицер, вызванный кадровиком, действительно отвел Эрика в отдел контрразведки. Утешало лишь то, что не в наручниках и без черного мешка на голове. Да и контрразведчик не стал "докапываться", он просто сообщил Эрику, что имеет строгий приказ обеспечить младшему лейтенанту Минцу возможность быстро и безопасно добраться в Управление Контрразведки ВКС в столице, что он и собирается сделать. В результате, Эрик "проехался" со всем комфортом на бронированном катере службы безопасности, и уже через три часа входил в кабинет кавторанга ван Коттена.
"Чудны дела твои, господи!" - вот и все, что он мог сказать по этому поводу. Нежданно-негаданно Эрик оказался не просто на столичной планете, о чем, если честно, даже не мечтал. Он находился в Метрополисе - столице империи, и успел даже увидеть панораму великого города, когда подлетал на катере к штаб-квартире контрразведки флота. Город даже с высоты поражал воображение. Прямые улицы, широкие площади, река и каналы, через которые переброшены многочисленные мосты, и очень много зелени. Парки, обсаженные деревьями улицы, зеленые лужайки... Зелени было так много, что она, на взгляд Эрика, занимала едва ли не треть городской территории. Во всяком случае, в тех районах, над которыми пролетал катер.
- Разрешите представиться, ваше высокоблагородие, младший лейтенант Эрик Минц!
- Здравствуйте, лейтенант. Без чинов! - встал из-за стола средних лет кавтаранг. - Проходите, садитесь, - указал он на кресло перед столом. - Я капитан 2-го ранг Густафсон.
Эрик сел в кресло и выжидательно посмотрел на контрразведчика.
- У меня к вам два дела, - одно важное, а другое еще важнее.
- Слушаю вас, господин капитан.
Густафсон был более чем серьезен, но дело, насколько мог понять Эрик, не касалось какой-либо его провинности. Тут предполагалось нечто иное.
- Начнем с самого важного, - кавтаранг смотрел изучающе, наверняка хотел составить об Эрике собственное мнение. - Двадцать восьмого июня, то есть, через три дня, вы удостоитесь чести быть представлены государю-императору.
- Я? - Эрик умел держать удар, но удары такой силы пробивают любой блок.
- Понимаю, это неожиданно для вас, но это правда. Двадцать восьмого, в пять тридцать по меридеанальному времени, в малом приемном зале императорского дворца в Метрополисе. Таковы факты.
- Я даже не знаю, что сказать... - Эрик был обескуражен и, пожалуй, даже дезориентирован.
- Тогда, помолчите и послушайте. Слушать-то вы можете? Или приказать принести вам успокоительное?
- Никак нет! Могу слушать! - взял себя в руки Эрик.
- Быстро вы, лейтенант! - хмыкнул кавторанг. - Правду говорят, железные нервы! Но вернемся к нашим баранам. Прямо отсюда вас доставят в нашу гостиницу. До аудиенции никаких контактов с внешним миром. Вы и другие офицеры будете находиться в гостинице на полном обеспечении по разряду высших офицеров. Там же вам сошьют новую парадную форму и обучат необходимому этикету. Следите за моей мыслью?
- Так точно!
- Отлично. Теперь еще один немаловажный момент. Все награждаемые уже находятся в гостинице. Вас подверстали буквально в последний момент по прямому приказу из секретариата государя-императора. В отличие от всех остальных награждаемых, вы, лейтенант, темная лошадка, поскольку мы не знаем планов его императорского величества относительно награды, которой вас собираются удостоить. Орден вы уже получили. Повышение в звании тоже. Назначение... Не думаю, что это может интересовать императора. Допускаю, что наградой будет само представление. Это высокая честь, как вы понимаете. В особенности, для младшего лейтенанта
- Так точно! - поддержал кавторанга Эрик. - Это высокая честь для меня.
- Скорее всего, его императорское величество просто хочет на вас посмотреть. Вы же знаменитость!
- Я знаменитость? - не поверил своим ушам Эрик. - Извините, господин капитан, но мне о моей особой славе ничего неизвестно.
- Серьезно? - поднял бровь кавтаранг.
- Так точно!
- Ну, тогда, смотрите, лейтенант, и не говорите потом, что не видели!
С этими словами Густафсон включил голографический проектор, и прямо перед Эриком возникла сцена, которую он себе хорошо представлял, потому что сам в ней участвовал. Только смотрел он тогда под другим углом. В пятнадцатиминутном фильме, - виртуозный высокохудожественный монтаж реальных записей бортовой аппаратуры ракетоносца и смоделированных компьютером эпизодов, - была представлена атака "Вымпела-7" на халифатский оборонительный ордер. Она начиналась с момента входа в астероидный пояс - несколько ситуаций, показанных крупным планом и схема прохода с указанием скоростей и хронометража, - и заканчивалась пуском ракет по идущему в глубине вражеского ордера кораблю-матке "Хадж". Все факты, как заметил Эрик, были воспроизведены с высокой точность, кроме одного. Вернее, двух. Фильм сопровождался отлично подобранной музыкой и лаконичными комментариями "голоса за кадром", но ни в одном эпизоде не были названы имена членов экипажа - комментатор говорил о "пилоте", "навигаторе" и "командире" - и не был назван сам ракетоносец. Просто "тяжелый ракетоносец типа "гефест" или, вообще, "ракетоносец" и все. И второе. Последняя сцена была показана так, что у зрителя могло возникнуть впечатление, что ракетоносец был уничтожен взрывом противоракеты или, как минимум, сильно им поврежден. При этом о прыжке в подпространство даже не упоминалось, как и о дальнейшей судьбе экипажа.
- Что это? - спросил Эрик, закончив просмотр.
- Да вот один умник из штаба эскадры... Уж не знаю, о чем он думал и чем... С этим другие разбираются... В общем, он это смонтировал через два дня после боя. Тогда ни музыки, ни комментариев еще не было, да и о судьбе вашего корабля широкая общественность ничего не знала. "Умник" исходил из предположения, что все вы погибли, как и другие два ракетоносца, прошедшие через пояс. Сделал фильм, наверное, из лучших побуждений и слил в сеть. Мы вмешались где-то через двадцать часов. Сваяли вот это и потихоньку вытеснили первый вариант фильма на периферию сети.
- Это дошло до халифата? - спросил Эрик об очевидном.
- Да, лейтенант, - улыбнулся кавтаранг. - У вас в досье написано, что вы умный, но самому в этом убедиться тоже приятно.
- Дошло, - добавил он через пару мгновений. - И вот тут мы подходим к той важной вещи, о которой я вам пока не сказал. Похоже, вас ищет их разведка. Мы засекли некую невразумительную активность. Какие-то косвенные запросы, случайные оговорки, наивные расспросы... Кто? Что? Пока не разобрались, но, от греха подальше, решили вас прикрыть. Есть официальный сайт Адмиралтейства, где "Вымпел-7" указан в общем списке потерь, и вы, лейтенант, уж простите, значитесь в том же списке. Позже мы это исправим, но пока вам лучше не высовываться. Император знает. Еще кое-кто знает, но широким массам знать, кто грохнул "Хадж", незачем. Вы пока поживете под другим именем. От императора вернетесь, вручим вам новый идентификатор и новый код связи. Сейчас мы просто блокируем ваш коммуникатор, но лучше его все-таки "из эфира" убрать насовсем.
5. Двадцать седьмое июня 2531 года, императорский дворец в Метрополисе
Гостиница, в которой поселили Эрика, оказалась поистине роскошной, но при этом была полностью изолирована от внешнего мира. Высокие стены, охрана по периметру, блокирование средств связи и постоянно барражирующие в небе беспилотники. Похоже на тюрьму особо строгого режима, но все-таки отнюдь не тюрьма. Великолепно обставленный и обустроенный по последнему слову техники дом. Крытый и открытый бассейны, кабельное головидение. Теннисный корт, тир, биллиардная и бар. Еще были тенистый парк с прудом, спортивный комплекс и зал симуляторов. И это не считая, безукоризненного обслуживания, ресторана с обширным меню и много чего еще. И следует сказать, о существовании многих удобств и услуг Эрик попросту не знал, и соответственно, не мог оценить.
Все одиннадцать постояльцев жили в личных апартаментах класса люкс. Просторная спальня с примыкающей к ней ванной комнатой и гостиная. Стоит ли говорить, что подобную роскошь Эрик видел только в голофильмах. Он никогда не спал в такой кровати, не ел таких блюд и не плавал в таком бассейне. Ему ни разу в жизни не делали массаж. Его волосами не занимался мастер-куафер, не говоря уже о таких "пустяках", как маникюр. Ну и такой формы он никогда не носил тоже. Даже его собственный "военный крест" смотрелся на черном с золотым шитьем мундире совсем иначе, чем на скромном парадно-выходном кителе строевого офицера.
Попав в подобное место и наверняка зная, что второго такого случая судьба ему не предоставит, Эрик старался все посмотреть и все попробовать. Но, разумеется, он ни на мгновение не забывал про своих соседей по гостинице. Он был младше всех не только по возрасту, но и по воинскому званию и занимаемой должности: единственный младший лейтенант - пилот среди капитанов 1-го и 2-го ранга и двух контр-адмиралов, являвшихся все как один командирами тяжелых кораблей, соединений, баз или серьезных служб в структуре ВКС. В их присутствии он старался вести себя ровно. Спокойно и с достоинством. Не лебезить, не унижаться, - тем более, что здесь действовал принцип "без чинов", - но и не хамить, что иногда случается с простыми парнями из-за страха прослыть подлизой. Но, прежде всего, Эрик опасался попасть впросак, оказаться в унижающем его достоинство положении. Поэтому, пробуя невиданные фрукты, пирожные и сыры, он старался делать это так, чтобы не ударить в грязь лицом. Не торопиться, не жадничать, не хватать, и, разумеется, не показывать ни восхищения, ни разочарования. Ничего.
- Не знаете, что выбрать? - спросил каперанг Мерк, наблюдая за тем, как Эрик аккуратно, не торопясь, но вдумчиво исследует выставленные на десертный столик сыры.
- Не знаю, - признал Эрик. - Не привилось как-то ознакомиться со всем списком. Приходится делать выбор на основании внешних проявлений. Цвет, консистенция, фактура... Запах, наконец. Но ведь главное - вкус, не так ли?
- Замысловато, - усмехнулся каперанг, по-видимому, вполне оценив, как форму, так и содержание высказанных Эриком мыслей. - Я вас, лейтенант, не подкалываю. Просто стало интересно. Никак не могу понять, откуда вы, в смысле, из какой происходите среды?
Хороший вопрос. Как раз из тех, на которые Эрик не любит отвечать. Но делать нечего, придется ответить.
- Видите ли, господин капитан, - начал он осторожно, - когда-то, еще на Старой Земле, существовало такое определение "люмпен пролетариат". Или еще более точно - "деклассированный элемент". Оба эти понятия наилучшим образом характеризуют ту среду, из которой я вышел.
- Я случайно знаком с этими терминами, - кивнул каперанг, - но не думаю, что они известны большинству наших коллег. Согласитесь, лейтенант, социология, тем более, историческая социология - не наш профиль.
- Тогда используем привычные понятия, - согласился Эрик. - Бродяги, нищие, уголовники и беженцы...
- И, тем не менее, вы здесь.
- Да, вот такой поворот колеса Фортуны.
- Любопытно, - усмехнулся каперанг. - Выпьете со мной?
Первым побуждением было согласиться. Но притворяться "своим в доску" показалось глупо. Лучше оставаться самим собой.
- С удовольствием, - кивнул Эрик. - Чашку кофе.
- Не пьете алкоголь?
- Почему же, - пожал плечами Эрик, - пью, но не люблю.
- А кофе, значит, любите... - продолжал допытываться каперанг.
- Успел распробовать.
- Что ж, пейте кофе, лейтенант, а я возьму виски. Мне алкоголь нравится.
Подсели к барной стойке, сделали заказ. Каперанг закурил, Эрик смотрел на него выжидательно, но не более того. Давалось это ему не без труда, но практика давала себя знать. С каждым разом противостоять напору чужого любопытства становилось все проще.
- Кстати, - пыхнул сигаретой каперанг, - за что вас наградили "военным крестом"?
Что ж, вопрос закономерный, но контрразведка рекомендовала лишнего не говорить. Никому.
- Извините, господин капитан, но это засекречено.
- Вот как? Любопытно! Ну, а чем вас собираются наградить теперь?
Все постояльцы гостиницы знали, чего ожидать от приема в императорском дворце. Ждали совершенно определенных наград, и, разумеется, знали, за что. Все, но только не Эрик. То есть, он понимал конечно "за что". Не так уж много он совершил подвигов, чтобы гадать, за какой именно его пригласили на прием в императорском дворце. Но вот в чем конкретно будет состоять его награда, не знал пока никто за пределами узкого круга посвященных в это лиц. И Эрик в их число не входил.
- Не знаю. - Эрик сказал правду, но каперанг ему, естественно, не поверил, потому что "так не бывает".
Не может быть, как говорится, потому что не может быть никогда.
- Как такое возможно?!
- Сам теряюсь в догадках, - пожал плечами Эрик.
- Но вы хотя бы знаете, за что? - прищурился каперанг.
- Знаю, - подтвердил Эрик, - но мне настоятельно рекомендовали не распространяться...
Звучало по-идиотски. Выглядело еще хуже. Но Эрик не имел возможности что-либо изменить. За него решали люди, облаченные большой властью. В конце концов, последнее слово в его истории оставалось за самим государем-императором...
6. Двадцать восьмое июня 2531 года, императорский дворец в Метрополисе
Любопытно, что, направляясь в императорский дворец, Эрик совершенно не волновался. Доводы разума в данном случае оказались сильнее чувств. Ему нечего было ждать от императора, поскольку все, что можно, он уже получил, - орден, офицерское звание, жизнь, о которой всего лишь год назад, он не мог и мечтать, - но и бояться ему тоже было нечего. Для того, чтобы наказать - чем бы ни было вызвано это желание, - не имело смысла тащить Эрика во дворец. Не того полета птица, чтобы его взялся наказывать сам император.
Волновались другие. Эрик видел это по их глазам, даже если все эти офицеры умело демонстрировали типичную для их профессии собранность и выдержку. Они нервничали, и Эрик угадывал причину их напряжения. Для всех них встреча с императором означала новый рывок в их и без того блестящей карьере. Взлет, невероятную удачу, шанс "на продолжение банкета". Для них, но не для него. По мнению Эрика, его присутствие на приеме являлось результатом простого недоразумения. Кто-то "сваял" ролик об атаке ракетоносцев на вражеские корабли. Побуждения "творца" были неочевидны, но, в любом случае, к Эрику они никакого отношения не имели. Впрочем, свое дело автор сделал. Фильм пошел гулять по сетям и попался на глаза императору. Наверное, что-то в этом пятнадцатиминутном рассказе самодержца все-таки зацепило, - возможно, драматизм ситуации, или сам результат атаки, - и он захотел посмотреть на того, кто все это провернул на самом деле. Должно ли это быть для Эрика предметом гордости? Скорее всего, нет. Он ведь не экзотическое животное, и не урод из паноптикума, чтобы показывать его любопытным императорам! Тем не менее, и демонстрировать свое отношение к происходящему он себе позволить не мог. Эрик знал порядок и умел сдерживать неуместные порывы.
Он терпеливо сидел в кресле, в небольшой боковой комнате, примыкающей к малой приемной императора, и ждал своей очереди. Вызванные распорядителем, офицеры поднимались со своих мест, и один за другим исчезали за приоткрывшимися буквально на мгновение дверями. Две-три минуты, в редком случае - пять, и к императору приглашали следующего счастливца. Впрочем, как ни коротки были отрезки времени, предназначенные для каждого из награжденных, для одиннадцатого по счету - им, как и следовало ожидать, оказался именно Эрик, - время тянулось гораздо медленнее. И объективно, и, разумеется, субъективно. К счастью, Эрик умел ждать и был терпелив. Когда примерно через час он остался в комнате один - награжденные сюда уже не возвращались, - он все еще был спокоен и готов к встрече с императором. К чему он не был готов, так это к встрече с судьбой.
- Прошу вас! - Направил Эрика к дверям голос распорядителя.
Двери раскрылись, и Эрик вошел. Малая приемная оказалась просторным залом, выдержанным в темно-зеленых тонах. Изумрудная зелень и золотые арабески. Очень красиво и отнюдь нетривиально. Император стоял около письменного стола. Рядом с ним и за его спиной группировались около дюжины офицеров и чиновников в придворных мундирах, среди которых было и две женщины в роскошных платьях. Стараясь не рассматривать всех этих людей и, тем более, не пялиться на монарха, Эрик прошел разделяющее их расстояние строевым шагом, остановился, как было заранее обговорено, в двух метрах от самодержца, бросил руку к козырьку и представился по всей форме. Взгляд не метался, голос не дрожал. Выверенные движения, правильные слова.
Император выслушал представление, но ничего Эрику не ответил. Стоял напротив и, молча, рассматривал. Пауза длилась минуту или две. Тишина начинала физически давить, и, если Эрик привычно "держал фасон", некоторые из присутствующих явно занервничали. Чем это было вызвано, Эрик не знал, но предположил, что это результат некоего конфликта интересов, который теперь должен был разрешить сам государь. Себя при этом Эрик считал второстепенной фигурой, хотя мог допустить, что невольно стал "виновником торжества".
- За что вас отчислили из академии, лейтенант? - Чего-чего, а такого вопроса Эрик от императора никак не ожидал. Да и никто другой, похоже, тоже.
- За подделку документов, ваше императорское величество!
Честность - лучшая политика, тем более, что соври Эрик хоть в чем-нибудь, сразу же найдется кто-нибудь, кто "внесет ясность".
- Вы ведь знали, что это уголовное преступление?
- Так точно, знал!
- Зачем тогда подделывали?
Хороший вопрос, и Эрик знал, как на него ответить.
- Хотел изменить судьбу, ваше императорское величество!
- Удалось? - чуть прищурился самодержец.
- Почти, - признал Эрик.
- Сколько продержались?
"Что за странный вопрос? Это же наверняка записано в моем личном деле."
- Чуть больше года, ваше...
- Как обнаружилась подделка? - прервал его император.
- Не могу знать!
- Кого он покрывает? - вопрос обращен, явно, не к Эрику.
- Капитан-лейтенанта Виктора Мельника, - сразу же вступил кто-то из статских.
- Родственник адмирала Мельника?
- Да, ваше величество.
- С чего у капитан-лейтенанта возник интерес к кадету академии?
- Есть мнение, что приревновал к двоюродной племяннице.
Эрик уже понял, что участвует статистом в спектакле, устроенном не для него, а для кого-то, кто, возможно, даже не присутствует здесь лично. Для адмирала Мельника? Возможно, но не обязательно.
- Ну, офицер-то он хотя бы достойный? Где служит?
"О, как!"
- Управление тыловых перевозок, - уточнил кто-то из военных.
- Ну-ну...
Император был, по сути, стариком. Девяносто три года - это даже для высшей аристократии возраст более, чем почтенный. Высокий, худой, с седым ежиком коротко стриженных волос, сухим узким лицом, тонкими губами, длинным прямым носом и холодноватыми глазами, самодержец носил адмиральскую форму, но наград у него было совсем немного.
- Прикажете, указать на несоответствие?
- Ни в коем случае, - возразил император. - Пусть себе...
"Пусть себе! А репутацию мужику между тем испортил. Да и мне, возможно, тоже..."
- Подделка документов серьезное уголовное преступление, - продолжил император после довольно длинной паузы, - но вас, как я знаю, уже реабилитировали...
- Амнистировали, ваше величество, - подсказал кто-то из референтов. - По представлению адмирала Севера.
- Ну и ладно тогда, - чуть кивнул самодержец. - Рад, что вы не пропали, лейтенант! Учились хорошо, служите отлично, значит достойны. Способности налицо. Похвально, что показали себя мужчиной в бою и уничтожили корабль-матку. Но, полагаю, главное ваше достижение, лейтенант, это пример, который вы дали молодым пилотам. Молодцом!
Сказав это, император махнул рукой, и ему тут же подали нечто, лежащее на бархатной подушечке. Эрику очень хотелось посмотреть, что это такое, но он боялся даже скосить взгляд.
- Подойдите, лейтенант!
Эрик сделал два шага вперед и оказался прямо перед императором.
- Преклоните колено!
Эрик послушно опустился на колено.
- Там, лейтенант, - все тем же сухим, чуть хрипловатым голосом прокомментировал происходящее император, - в моем указе написано много красивых слов, но я вам так скажу, выдающиеся подвиги достойны выдающихся наград.
С этими словами император надел на шею коленопреклоненному Эрика ленту со "Звездой и Мечом". Это был один из двух высших орденов империи, и Эрик даже не мог предположить, что означает для него такое награждение. Он не помнил, а скорее всего, и не знал статута этого ордена.
- Встаньте, кавалер!
"Кавалер! Вот как! Это я теперь, выходит, кавалер? Умереть не встать!"
Между тем, к поднявшемуся на ноги Эрику подошел офицер со знаками различия полковника гвардии и один за другим вручил ему три предмета.
- Указ о награждении, - сказал он, передавая Эрику конверт из плотной белой бумаги с золотыми вензелями. - Новое назначение, - второй конверт, но уже исключительно служебного вида, - погоны лейтенанта.
Только взяв в руки погоны, Эрик сообразил, что "Звезда и Меч" сделали его не только кавалером, но и полным лейтенантом.
"Звездопад..."
Он уже понял, что императору наплевать на правила. На то он и самодержец. И на то, что Эрик подделал документы, ему тоже наплевать. Не велика беда, если не со злым умыслом. Гораздо важнее для императора, по всей видимости, было то, что Эрик являлся примером успешного социального эксперимента, ведь он самостоятельно нашёл люфт между, казалось бы, намертво притертыми один к другому блоками кастовых барьеров, и создал себе социальный лифт, способный вознести его так высоко, как получится. Высокоодаренный - в данном случае Эрик был не склонен кривить душой, - и хорошо мотивированный плебей, достигший невероятных высот в общественной иерархии - офицер и кавалер - мог стать знаменем, за которым пойдут простые люди. Небесспорное предположение, но. в тоже время, не лишенное известной логики. Впрочем, думать обо всем этом было еще рано.
Мысли путались. Было невозможно сразу переварить то, что случилось с ним в этот день. Колесо фортуны повернулось, и Эрик взлетел на такую высоту, что ему стало трудно дышать в этом разреженном воздухе. И тогда, - он как раз выходил вслед за распорядителем из зала, - Эрик вспомнил стихи, давным-давно прочитанные им в бумажной книжке, взятой в городской библиотеке Туманной долины. Эти стихи были написаны в темные века на Старой Земле. Не в Долгую ночь, наступившую вследствие разрыва космических коммуникаций, а за много веков до начала космической экспансии. Но это были стихи о нем, об Эрике, и его жизни.