1. Первое февраля 2534 года, система звезды Уилберга, планета Фронтир

Анна и Эрик уже собирались покинуть прием в Доме Правительства, когда к ним подошли Грит Мюстерс и адмирал Шлезингер.

- Княгиня, - вежливо поклонилась капитан-лейтенант Мюстерс, - граф! Адмирал хотела бы переговорить с вами тет-а-тет. Это возможно?

- Адмирал, - вежливо улыбнулась Анна, - капитан! Рада встрече. Мы в вашем распоряжении.

К этому времени Эрик уже понял, что момент для "случайной" встречи подгадан так, что они вчетвером оказались чуть в стороне от остальных гостей, буквально в "пятне тишины". К тому же несколько мужчин и женщин в военной форме и в гражданской одежде очень ловко контролировали периметр, позволяя им переговорить без свидетелей. Наверняка и глушилки включены, да и камеры видеонаблюдения временно выведены из строя.

"И охрана Дома Правительства отвернулась буквально на пару минут... Любопытно".

- Вы знаете, что сегодня утром в систему вошли наши корабли? - спросила адмирал.

Анна этого не знала и вопросительно взглянула на Эрика.

- Два носителя, семь крейсеров и девять эсминцев, - коротко сообщил он.

- Так точно, - подтвердила адмирал. - Они сменят мою эскадру. Мы здесь уже восемь месяцев, пора домой.

- Рада за вас.

Мюстерс и Шлезингер сами обозначили старшинство. Обратившись сразу к Анне, они признали существующую в империи табель о рангах. Эрик не возражал. С чего бы вдруг?

- Спасибо, - поблагодарила адмирал. - Теперь о деле. Мой сменщик привез мне новые директивы и подтвердил данные перед отлетом сюда полномочия. Мы, я имею в виду Трилистник и Холод, пока воздержимся от того, чтобы приглашать к нам полноразмерное посольство империи и ее союзников. Будем вести переговоры здесь, на Фронтире. На данный момент это наиболее подходящий для нас формат. Однако я, как командир эскадры, хочу пригласить вас, господа, быть моими гостями и посетить Холод. Разумеется, я гарантирую вам безопасность и мое гостеприимство. Что скажете?

- Это неожиданно, - вежливо улыбнулась Анна и быстро взглянула на Эрика, как бы спрашивая его мнение.

- Когда мы сможем вернуться? - задал он вполне уместный вопрос.

- Через восемь месяцев, - ответ был очевиден, но спросить все-таки следовало. - Вам как раз хватит времени ознакомиться со всеми сторонами жизни на Холоде, с нашей культурой и экономикой, провести беседы с политиками и военными.

- Почему именно мы? - Анна уже справилась с растерянностью, вызванной неожиданным предложением, и включилась в разговор.

- Видите ли, княгиня, на Холоде существует аристократическая республика. Нашим ноблям будет удобнее говорить с такими аристократами, как вы и граф, - легкий поклон в сторону Эрика. - С другой стороны, вы молоды и не обременены обязательствами, вам легче решиться на такое далекое и длительное путешествие.

- Вдвоем? - По-видимому, Анна полностью освоилась и задавала очень точные вопросы.

- Думаю, вы можете взять с собой небольшой штат советников и помощников. Скажем, человек десять-двенадцать...

- Когда мы должны дать ответ?

- Не позже чем через десять дней...

Что ж, это было более чем заманчиво, посетить таинственную страну, затерявшуюся в бесконечности космоса по ту сторону Пустоты. Узнать, - хотя бы в первом приближении, - что представляют из себя миры Трилистника, увидеть новые пейзажи, встретиться с людьми, которые четыреста лет развивали свою собственную цивилизацию в полном отрыве от других человеческих миров. Их Долгая Ночь продлилась куда дольше, чем эпоха Разобщения по эту сторону Великой Пустоты. Возможно, они сохранили кое-что из того, что было утрачено в империи и в других человеческих мирах во времена Отката и Долгой ночи. Не исключено, что нашли на бескрайних просторах Великого Космоса то, о чем и не грезилось людям по эту сторону Разрыва. И можно было только догадываться, куда могло завести их столь долгое самостоятельное развитие.

Эрик все это понимал, как понимал и то, что скорее всего, на выбор кандидатов в "послы", среди прочего, повлияла и странная история семьи Вильф, о которой рассказала ему Грит Мюстерс. Кто они такие, эти Вильфы, на самом деле? Могло случиться и так, что эти люди гораздо более влиятельны, чем дала понять в разговоре капитан-лейтенант Мюстерс. В этом случае, не Эрика "подверстали" к Анне, а ее выбрали, как отличное прикрытие для истинной цели приглашения.

"Ну, или одной из основных целей", - решил он, обдумав этот вопрос.

Холодяне не дураки, и в культурном отношении они, насколько мог судить Эрик, гораздо ближе к империи Торбенов и их союзников, чем к каким-либо другим государствам в освоенной части вселенной. Союз напрашивается, но обе стороны слишком плохо знают друг друга, и в этом случае, маленькое "дружеское" посольство может стать и первым шагом к узнаванию, и отличным жестом, демонстрирующим намерения сторон. Однако, так или иначе, решение должны были принимать граф Клингер и адмирал Север. Об этом, собственно, Анна и сообщила холодянскому адмиралу.

- Разумеется, - кивнула Шлезингер. - Вот мой код для связи...

На этом, собственно, разговор завершился, и началась бесконечная череда обсуждений и приготовлений, завершившаяся лишь девятого февраля - в день отлета. Улетали Анна и Эрик, две молодые дамы из окружения графа Клингера - но обе, по-видимому, по случайному совпадению, являлись вассалами графини Монк, - три офицера разведки в званиях от младшего лейтенанта до лейтенанта, пять гражданских советников - две женщины и три мужчины - два офицера службы безопасности, вестовой Эрика, приставленный к нему по приказу адмирала Севера, и две камеристки княгини Эгерланд. Всего семнадцать человек, включая сюда и "звездную пару": Анну и Эрика.

2. Девятое февраля 2534 года, система звезды Уилберга, планета Фронтир

Адмирал Шлезингер держала свой флаг на "Хане Наглер" - огромном корабле, не имевшем аналогов в имперской боевой линейке. Сами холодяне называли такие корабли "дредноутами", но явно имели в виду совсем не то, о чем говорила словарная статья в энциклопедии. Обычно - во всяком случае, так учили Эрика и в академии, и в училище, - концепции строительства военно-космических сил могут варьировать от государства к государству, но, в конечном счете, все определяют тоннаж и размеры корабля. Поэтому для тактической разведки не так сложно определить состав вражеской эскадры уже в первые минуты боя. Крейсера - они и есть крейсера, даже если подразделяются на тяжелые, ударные и легкие, эсминцы могут быть чуть крупнее стандартного "водоизмещения", и тогда их можно спутать с легкими крейсерами, или несколько меньше самых мелких своих собратьев, сближаясь по тоннажу, а значит и по боевым возможностям, с тяжелыми фрегатами. Однако в случае "Ханы Наглер" речь шла о совершенно ином, незнакомом империи типе боевых кораблей. Сами холодяне описывали их как "командно-штабные" или просто "штабные", чтобы не произносить довольно длинное официальное их название: Корабли Управления и Поддержки.

До этого дня, Эрик видел "Хану Наглер" только издалека, но знал из разведывательных отчетов, что корабли этого типа строятся холодянами, исходя из концепции "делегирования полномочий". Смысл этой концепции сводится к необходимости вести боевые действия так далеко от дома, что командующий эскадрой или, как они предпочитают говорить, экспедиционным корпусом, должен обладать полномочиями высшей военной и гражданской власти в столь удаленном от родины регионе. А власть, в свою очередь, предполагает возможность ее реализации. Поэтому на "Хане Наглер" находился не только штаб экспедиционного корпуса со всеми полагающимися ему по штату службами, но и гражданская администрация, имеющая полномочия от соответствующих властных институтов Холода. Все это, а также множество других служб и воинских частей, таких, например, как полноразмерный клинический госпиталь и батальон десантников со всей своей специальной техникой, размещались на корабле, имеющем два корпуса, сопоставимых по размерам с ударными крейсера типа "Акинак", и еще один - главный корпус, - чуть-чуть не дотягивающий до размеров линейного крейсера типа "Аскольд".

- Впечатляет, неправда ли? - спросил приставленный к Анне и Эрику каперанг, когда катер приблизился к громаде штабного корабля.

- Почему выбрана структура катамарана? - вопросом на вопрос ответил Эрик. Он знал, что этот монстр больше любого из имперских носителей, но все еще не понимал, зачем "Хане Наглер" и ее систершипам надо быть такими большими, и отчего конструкторы выбрали такую странную для космического корабля форму.

- Исключительно из соображений удобства, - ничуть не удивившись вопросу, ответил каперанг Брунер. - Между нижними корпусами с помощью выдвижных конструкций можно закрепить тяжелый крейсер или два больших эсминца. Это полноценный ремонтный док. Фрегаты и корветы швартуются для ремонта на внешней стороне этих корпусов. А внутри "поплавков" находятся склады, технические мощности, лаборатории и жилые зоны. В принципе, это судоремонтный завод, притом не из маленьких и база отдыха для экипажей. Но и это не все. Под главным корпусом находятся стоянки трех десантно-штурмовых транспортов, - по одному на каждую из трех рот, - а по бокам и сверху швартуются шесть "халков". Истребители, малые транспорты, челноки и спасатели находятся в закрытых доках внутри главного и вспомогательных корпусов, а при необходимости внешней швартовки можно еще развернуть выносные конструкции протяженностью до четырехсот метров каждая.

- Что с оборонительным контуром? - уточнил Эрик, уже представивший себе из каких странных соображений исходили холодянские инженеры.

В империи вместо одного такого корабля построили бы пять разных - штабной, ремонтный, госпитальный, транспортный и десантный, - не говоря уже о том, что штаб эскадры разместился бы на одном из тяжелых крейсеров, а бригаду ракетоносцев нес бы на себе малый корабль-матка.

- Ничего нового по сравнению с тем, что делаете вы, - пожал плечами сопровождающий. - Артиллерия дальнего и ближнего боя, лазерные кластеры, противоракеты, скорострельные автоматы и подвижные щиты. И кроме того, штабные корабли никогда не ходят в одиночку, у них всегда - вне зависимости от того, какой эскадре их придали, - есть своя постоянная группа сопровождения. Фрегаты, эсминцы, может быть легкий крейсер...

- Кто такая Хана Наглер? - Анна молчала все время разговора, а это добрых полчаса, но вот задала вопрос, и вопрос этот оказался по существу. Иной раз название боевого корабля может многое сказать о тех, кто его построил. Эрик собирался задать этот вопрос несколько позже. Где-нибудь через пять-десять минут, но так вышло даже лучше. Инициативу взяла на себя княгиня Эгерланд.

- Профессор Хана Наглер - мать основательница республики Холод.

- Одна из или единственная? - Продолжила Анна выяснение вопроса.

- Одна из, - улыбнулся каперанг. - Насколько хорошо, княгиня, вы знаете Ветхий завет?

- Хорошо.

- Тогда, вы знаете, что у евреев было три праотца и четыре праматери. Так?

- Допустим.

- А у нас наоборот - три матери-основательницы и четыре отца-основателя. Мы, я имею в виду холодян, исходим из предположения, что это неслучайно, и что в числах три, четыре и семь заключен сакральный смысл.

- Сколько профессоров было среди этих семи?

- Четверо.

- А остальные?

- Два полковника и бригадный генерал, - улыбнулся каперанг Брунер. - И кстати, вы первые, кто спросил нас об отцах-основателях по эту сторону Пустоты. - Соответственно, вы первые, кто получил ответ.

- Разве это тайна? - Анна оставалась совершенно спокойна, ничем не выдавая своего интереса или того, как она реагирует на полученные ответы. Судить об этом можно было только по характеру задаваемых вопросов.

- Нет, княгиня, не тайна, но до последнего времени мы исходили из принципа "меньше знаЮт, крепче спИм".

- Что изменилось теперь?

- Мы решили завести друзей.

- Заводят домашних питомцев, - усмехнулась Анна, впервые приоткрыв створки раковины, - а друзьями становятся, продвигаясь в нужном направлении шаг за шагом.

Прозвучало, как приглашение к диалогу, и каперанг не замедлил этим воспользоваться.

- Приглашаете на танец, княгиня?

- Приглашаю к диалогу, - еще шире улыбнулась Анна, - а танцевать, уж простите, капитан, я буду с господином графом.

"Вот же неймется!" - покрутил Эрик мысленно головой.

Он заметил, разумеется, что Анна назвала его "господином графом". И это, скорее всего, указывало на осознанное или подсознательное стремление нивелировать существующие различия в их социальном статусе. Понятен был и смысл, который в контексте разговора о дружбе и диалоге приобретало слово "танцевать". Доверительный диалог и возможную в некотором отдаленном будущем дружбу Анна предлагала капитану Брунеру, как представителю холодян, а танцевать она собиралась именно с Эриком. И это было не предложение, - она даже не взглянула в его сторону, - а ее собственное решение из разряда "свершившихся фактов".

"Что ж, - решил Эрик, стремительно прокрутив в голове все привходящие обстоятельства, - возможно, мне, и в самом деле, стоит прислушаться к словам адмирала Севера: все, что случается в походе, в походе и остается..."

Между тем, задав те вопросы, которые она, по-видимому, считала необходимыми, Анна самоустранилась и позволила Эрику продолжать непринужденный разговор с капитаном Брунером до самой швартовки...

***

Для имперской миссии холодяне выделили специальный отсек на второй жилой палубе, но Эрика и Анну адмирал Шлезингер пригласила поселиться вместе с ней и ее старшими офицерами на так называемой "командной палубе", расположенной между Центральным постом и резиденцией командующего экспедиционным корпусом. При этом каюты "гостей адмирала" выходили не в общий коридор, а в небольшую уютную гостиную, откуда через тамбур, охраняемый, как и вход в апартаменты Шлезингер, бойцами службы безопасности, можно было попасть сразу на палубу, к адмиральской кают-компании, залу заседаний и обзорной галерее с видом на открытый космос.

Дизайн помещений привлекал внимание изысканностью линий, необычным сочетанием цветов и неожиданно частым использованием натурального камня - множества различных горных пород, - а также металлов, прежде всего железа и бронзы, и цветного стекла. Честно говоря, Эрику было странно видеть такой интерьер на боевом корабле, но, как говорят на Рязани, в чужой монастырь со своим уставом не ходят, и он промолчал. Осмотрел свою каюту - просторную комнату с искусственным окном, выходившим на скалистый берег холодного моря, - поблагодарил вестового, раскладывавшего по полкам просторного шкафа его вещи, хмыкнул, бросив взгляд на широкую, вполне гражданского вида кровать, которую язык не поворачивался назвать койкой, заглянул в примыкающую к каюте ванную комнату, которая уж точно не гальюн, вздохнул, подумав мимолетно что-то вроде "красиво жить не запретишь", и вышел в гостиную.

Анна была уже здесь. Ее, судя по всему, выставили из каюты ее горничные, занимавшиеся тем же, чем был занят вестовой Эрика, и теперь княгиня Эгерланд "вдумчиво" изучала содержимое бара, предоставленного в их с Эриком распоряжение гостеприимными хозяевами "штабного" корабля.

- Надо выпить, - сказала она, не оборачиваясь. - Составишь мне компанию?

- А куда я денусь, - хмыкнул Эрик, подходя ближе и заглядывая поверх плеча девушки в недра бара.

- Серьезно? - Анна скосила на него взгляд, но даже не подумала отодвинуться. Так и осталась стоять, в опасной близости к Эрику, излучая живое тепло и горьковатый аромат незнакомых духов.

- Думаю, удрать от тебя в космос уже не получится. - Эрик без напряжения выдержал ее "вопрошающий" взгляд и улыбнулся в ответ.

- Если это то, о чем я думаю, то ты, Минц, еще больший сукин сын, чем о тебе говорят. - Анна не улыбалась, напротив была серьезна. Не холодна, не собрана, как обычно, а именно серьезна и при этом, чуть повернув голову, уже смотрела прямо Эрику в глаза.

- Это комплемент? - А вот Эрик не собирался поддерживать серьезный тон, предложенный девушкой. - Кстати, вот это, - указал он на одну из бутылок, - аналог нашего коньяка.

- Откуда знаешь?

- Прочел путеводитель, который раздают в миссии Трилистника.

- Похоже, что это был все-таки комплемент, - сказала вдруг Анна и "отпустила" лицо. - Ты раз за разом умудряешься меня удивлять, Эрик, но я не разочарована. Ты такой, какой есть. В этом, я думаю, все дело. Ты не "выделываешься", не притворяешься, ты...

"Знала бы ты, насколько это не соответствует действительности, враз поменяла бы свое мнение!"

- Это объяснение в любви? - спросил он вслух.

- Не самое подходящее время и место, - улыбнулась Анна. - У тебя вестовой, у меня горничные. Остается только выпить с горя, не так ли?

"Ну, вот все и сказано, - кивнул мысленно Эрик. - Чему быть, того не миновать!"

- С этим не поспоришь, - сказал он вслух и, протянув руку, взял бутылку, на которой незнакомым шрифтом было написано именно то, что он сказал прежде - "Коньяк".

Разлил по бокалам, протянул один Анне:

- За тебя!

- За тебя! - ответила Анна и выпила одним глотком все, что было у нее в бокале.

- Повторим!

- Через два часа прыжок, - напомнил Эрик, наполняя бокал девушки. - Ты уже пробовала?..

Он имел в виду, входила ли она в прыжок подшофе, но Анна поняла его так, как хотела, а она, судя по всему, хотела сейчас вполне определенных вещей и собиралась больше ни в чем себе не отказывать.

- Я много чего пробовала, - усмехнулась она. - Чего я ни разу не пробовала...

Но договорить фразу не смогла, ее прервал Эрик.

- Я тоже, - кивнул он, отдавая ей бокал.

- Если ты скажешь, что умеешь читать мысли, я тебе поверю!

- Нет, Нин, не умею, просто у дураков мысли сходятся.

- Это ты с руза перевел?

- Как догадалась?

- На франке говорят иначе, - улыбнулась девушка и сделала еще один глоток. - Les beaux espris se.

- Великие умы сходятся, - кивнул Эрик. - Это Вольтер сказал.

- Кто такой Вольтер? - нахмурилась Анна.

- Да, был такой философ на Старой Земле...

- Господи, Эрик, а это ты откуда знаешь?! - От удивления Анна забыла даже про свой коньяк и про свои "откровенные" желания, кажется, тоже.

- Тебе какую версию, цензурную или нецензурную? - А вот Эрик про коньяк не забыл, спросил и тут же сделал аккуратный глоток.

- Давайте, граф, нецензурную, - пожала плечами Анна. - Поздно уже жалеть.

- Я тебе уже рассказывал про Эвр?

- Да. Ты там...

- Начало пропустим, - остановил ее Эрик, - оно все равно к Вольтеру никакого отношения не имеет. Но в семь лет... Ну, я думаю, что мне тогда было около семи, я ведь не знаю точно, когда родился... В общем, в семь лет я попал в приют в маленьком городке. Городок этот - он называется Туманная долина, - расположен далеко от крупных центров, в диких, неосвоенных горах... Неважно. Важно другое, люди там, Нин, живут, как жили когда-то до технической революции на Старой Земле. Очень простая жизнь. Незатейливая. Никакого головидения, никакой электроники... Но зато там была библиотека бумажных книг, которой, так уж вышло, пользовался я один. В горах холодно не только зимой, а сплю я мало. Три-четыре часа, не больше.

- Серьезно? - не поверила ему Анна.

- Слово офицера, - улыбнулся Эрик, придумав хороший, как ему показалось, ход. - Сама сможешь убедиться.

- Трепло! - Анна наконец вспомнила о коньяке и сделала еще пару глотков. - Так что там со сном?

- Ночью все спали, а я читал. Впрочем, не ночью тоже. Надо же было чем-то занять свой день?

- А учиться, когда?

- Видишь ли, Нин, в приюте не было учителей. Были малограмотные наставники, которые учили детей азам грамоты и арифметике, ну и всякой прочей ерунде по мелочам. Был еще священник... лютеранский пастор... В общем, жили мы там просто. Шесть часов в день работали на благо приюта. В этом я всегда участвовал от и до. Затем четыре часа занятий, на которых мне нечего было делать, так как и читать, и считать я уже умел, и два часа "закона божия", но я и там был предоставлен самому себе. Пастор не хотел, чтобы я мешал ему, задавая "умные" вопросы, а мне было все равно, что читать: Библию или Коран. Я вырос среди такой швали, которая ни во что не верила... Ну, и я был таким. Поэтому большую часть дня был предоставлен самому себе. Поесть, помыться, подраться, наколоть дров, поплавать в горном озере и снова подраться... В общем, у меня оставалась уйма свободного времени, чтобы читать все подряд. Ну, я и читал. Узнал, знаешь ли, массу всякой всячины, до сих пор все думают, что это результат "прекрасного" домашнего образования.

- Знаешь... - бокал Анны снова опустел, и она протянула его Эрику. - Я знаю, ты никогда не врешь. И все, что ты рассказываешь, правда. Но слушаю тебя и не верю.

- Почему? - спросил Эрик, наливая коньяк в ее бокал.

- Наверное, потому что, если поверить во все это, можно сойти с ума от жалости и гнева, - она взяла из его руки бокал и на мгновение опустила взгляд. - То, о чем ты рассказываешь... Я думаю, ты не рассказываешь и малой доли правды о том, через какой ад тебе пришлось пройти. А мне, чтобы додумать, просто не хватит воображения. И еще потому что в большинстве случаев ты больше граф, чем все, кого я знаю.

- А не в большинстве?

- А не в большинстве... - она снова подняла взгляд, но ничего не говорила, потому что пила.

- А не в большинстве, - повторила, покончив с третьей порцией коньяка, - ты такой мужчина, что рядом с тобой начинают подкашиваться ноги и кружиться голова...

- По-моему, тебе хватит! - кивнул он на пустой бокал.

- Почему?

- Потому что ты говоришь сейчас вещи, о которых потом будешь жалеть.

- Не буду. Налей!

- Нин, а ты для чего сейчас пьешь? - спросил Эрик. - Для храбрости или как анестетик?

- Дурак! - улыбнулась девушка. - Мне просто... Впрочем, ты прав, - кивнула, соглашаясь. - Наверное, для храбрости... Ты вот не знаешь, наверное. Но я еще тогда, в академии... Увидела, что ты творишь, как дерешься... и... Ты ведь не воспользуешься всем этим мне во вред?

- С ума сошла? - От возмущения у Эрика даже настроение испортилось. - Ты что сейчас сказала?

- Прости!

- Ерунда! - отмахнулся он, но на самом деле горечь из души никуда не исчезала.

Как Анна могла подумать, что он опустится до такой низости, чтобы воспользоваться слабостью женщины ей во вред? Любой женщины. Любого небезразличного ему человека. И тем более, женщины, другом которой он хотел стать. Другом, любовником, в общем, кем-то, кто дорог ей так же, как дорога она ему.

- Нет, не ерунда! - покачала она головой. - Я сказала глупость. Подлую и несправедливую глупость, а ты на меня даже обидеться по-настоящему не смог. Твой уровень порядочности, Эрик... Знаешь, в домах имперских аристократов детям прививают культ "рыцарства". Но если сравнивать тебя и Ги, тебя и Роберта... Не хочу сравнивать, но все равно в голову лезет, - в глазах Анны стояли слезы. - Ты рыцарь, а они - нет. И я так привыкла к ним, что заподозрила тебя в том, что ты на них похож. А ты не похож! Поэтому я и...

Подразумевалось, по-видимому, "влюбилась", но Анна не произнесла этого слова вслух, и хорошо, что так.

- Я бы вытер тебе слезы, - не без сожаления признал Эрик, - но нельзя. Ты же понимаешь, до тех пор, пока мы соблюдаем приличия...

- Ничего непоправимого еще не случилось, - кивнула она и сама вытерла слезы. - Извини за вопрос... Впрочем, это лишнее.

- Ты первая, кому я рассказал эту историю с подробностями, - усмехнулся Эрик, поняв, о чем, вернее, о ком хотела спросить Анна. - Но не обольщайся, ты тоже получила литературно обработанную версию.

- А что в необработанной?

- А оно тебе надо? - прищурился Эрик. - Тебе действительно хочется знать, как выживает на улицах нищего города маленький ребенок?

- Да... - решительно кивнула девушка. - Но ты... В общем, меня ты настолько хорошо еще не знаешь и можешь сомневаться в моей порядочности, тем более, что Ги мой кузен... но я даю тебе слово, Эрик. Я никому никогда ничего не расскажу.

- Да, если бы и рассказала, - пожал плечами Эрик. - Я этого не стыжусь, но не у всех такой крепкий желудок, чтобы переварить суровую правду жизни. А так что ж... Я дрался с тех пор, как себя помню. Иногда не просто дрался, а дрался насмерть. С другими детьми, с дикими собаками, со взрослыми людьми... Не уверен, что никого тогда не убил, но таковы были правила игры. Мне ведь тоже как-то раз нож сунули между ребер. Достаточно?

- Вполне, - кивнула побледневшая девушка. - Но... Не сочти меня извращенкой, но... Налей мне еще коньяка и... и заставь меня испугаться по-настоящему!

- Серьезно? - на этот раз Эрик налил и себе. - Как тебе рацион питания, состоящий из крысиного мяса?

- Ты ел крыс? - как ни странно, ее не стошнило, Анна лишь побледнела еще больше и прищурилась, наверное, для того, чтобы не расплакаться. - Впрочем, извини! Глупый вопрос. Ты же никогда не врешь... Извини!

Вообще-то, иногда он все-таки врал. Например, в тот раз, когда открестился от близости с Аленой. Мог и снова соврать.

- Вру иногда, - улыбнулся он, используя свою проверенную тактику, - но действительно не завираюсь.

Естественно, Анна ему не поверила.

- Дурак, - сказала она и тоже улыбнулась.

И в этот момент по трансляции передали двадцатиминутную готовность. Первыми убежали гувернантки Анны, затем степенно, как и положено старшине 2-й статьи "резиденцию посольства" покинул вестовой Эрика. Тогда Анна заперла дверь, выходящую в тамбур, а Эрик вернулся в свою каюту и достал из саквояжа несколько черных дисков диаметром пять сантиметров каждый. Два он отдал Анне - для ее каюты и ванной комнаты, два установил в своих апартаментах, и еще один - в общей гостиной. Активировав глушители со своего коммуникатора, Эрик закрыл все помещения "резиденции" от прослушивания и подглядывания, и только тогда, не постучавшись вошел в каюту Анны...

2. Десятое февраля 2534 года, Пространство

Это действительно был длинный прыжок. Одиннадцать часов тридцать семь минут бортового времени. Эрик, по правде сказать, даже не знал, что такое возможно, но, как оказалось, возможно и не такое, потому что дредноут "Хана Наглер" и другие двадцать тяжелых кораблей, входивших в эскадру адмирала Шлезингер, прыгнули в "никуда". Эрик и Анна наблюдали за выходом из прыжка прямо из Командного Центра, куда их пригласили "посмотреть, как это будет". На последнем отрезке перехода, буквально за десять минут до выхода в обычное пространство, они вслед за офицером службы безопасности поднялись в рубку и заняли места для "почетных гостей".

Ждать пришлось недолго. Мутное "ничто" подпространства, пробиваемое тут и там короткими вспышками голубых и фиолетовых молний, неожиданно исчезло, и вокруг корабля сомкнулся мрак Пустоты. Впрочем, вскоре Эрик стал различать "на горизонте" слабое свечение далеких звезд. Он перевел взгляд на данные, бегущие сверху вниз с правой стороны экрана.

"120-кратное увеличение, и такая "нечеткая" картинка. Господи, прости! Как же они здесь ориентируются?"

Но додумать мысль ему не позволили.

- Добро пожаловать на Перекресток, - сказала адмирал Шлезингер. - Смотрите господа!

Что ж, сюрприз удался. Навигатор изменил настройку приборов слежения, и картинка на обзорных экранах сразу же изменилась. В правом верхнем углу курсового экрана возникла темная громада одиночной планеты.

- Планета-сирота, - прокомментировала адмирал. - Первая остановка на "Тропе паломников". Станция Перекресток, которую по традиции охраняют форты Трилистника.

Сразу вслед за этими словами последовала новая перестройка приборов наблюдения, и Эрик увидел прямо по курсу дискообразную космическую крепость. Еще четыре таких же крепости обнаружились при круговом обзоре в пространстве вокруг точки выхода, и, если верить данным бегущей строки, все пять крепостей-близнецов были поистине огромны, до трех километров в диаметре при соответствующей толщине.

- Мы не заинтересованы в несанкционированных посещениях.

- Тогда, что же такое Гибралтар? - спросил Эрик.

- Гибралтар - последняя станция на "Тропе паломников". Это обычная звездная система. Она принадлежит Холоду, и Холодом же охраняется. Между Перекрестком и Гибралтаром пять длинных прыжков. Пустота, граф, не так уж пуста, если разобраться. Одиночные планеты, системы коричневых карликов, да мало ли чего еще может болтаться в "пустом" пространстве...

Что ж, имперская разведка чего-то в этом роде и ожидала. По-видимому, Трилистнику и холодянам удалось найти ориентиры внутри Пустоты. Возможно, это были гравитационные отметки, а, может быть, что-то другое. По большому счету, на данный момент это было неважно. Все равно воспользоваться "Тропой паломников" империя пока не смогла бы, даже знай она секрет ориентирования в Пустоте. Навигация важна, это так. Но на той стороне никто не ждет непрошенных гостей. Вернее, ждет, и ничего хорошего это гостям не сулит.

"Если они смогли забросить сюда эти крепости..."

Эрик даже приблизительно не знал, как бы это можно было сделать. Но Трилистник с задачей справился, и отнюдь не "сегодня". Тропа существует, как минимум, сорок лет, так что следует предположить, что и крепости появились здесь достаточно давно.

- Спасибо, госпожа адмирал, - вежливо поблагодарил Эрик. - Весьма впечатляющее зрелище.

- То ли еще будет, граф! - неожиданно улыбнулась Шлезингер, и Эрик подумал, что лучше бы она этого не делала. Улыбка так же не подходила к ее лицу, как озабоченность лицу младенца. Это строгое лицо не создано для веселья, только и всего.

- Думаю, ни вы, ни княгиня не пожалеете о принятом решении, - добавила, стерев улыбку с губ. - За "Тропой паломников" лежит целый мир... Я вам даже немного завидую, вы все это увидите впервые.

"Мне кажется, или порядок старшинства изменился?"

И в самом деле, до отлета из системы Уилберга очередность обращения была иной: княгиня, граф.

"Они назначили меня старшим?"

- Они назначили тебя старшим, - сказала Анна, когда, вернувшись после обеда в свои апартаменты, они остались наконец одни.

- Похоже на то, - согласился Эрик, полагавший, что лукавить незачем. Что есть, то и есть, а правда все равно лучшая политика. - Ревнуешь?

- Нет, - ответила Анна после короткой паузы. - Думаю, все правильно. Ты старший, так и есть.

- Это я просто так выгляжу, - попробовал Эрик свести все к шутке.

- Да, - кивнула девушка, - но дело не в этом. Впрочем, ты все понимаешь и сам, только бережешь мое уязвленное самолюбие и мою ранимую душу.

- А ты уязвлена?

- Как ни странно, нет, - улыбнулась Анна. - К слову, меня об этом и Клингер предупреждал.

- О чем? - На этот раз Эрик сам взял бокалы и разлил коньяк.

- О том, чтобы не расстраивалась, если вдруг ты "перехватишь инициативу".

"Перехвачу инициативу? Это теперь так называется?"

- Нин, извини за бестактный вопрос...

- Насколько бестактный? - подняла бровь княгиня.

- По шкале от одного до десяти где-то на семь или восемь.

- Полагаю, что после того, что между нами было, ты можешь меня спросить... о многом.

- Клингер предлагал тебе уложить меня в постель? - прямо спросил Эрик.

- Нет, - "мечтательно" улыбнулась Анна, - он предлагал мне под тебя лечь.

- Серьезно? - опешил Эрик.

- Тебе не понравилось? - прищурилась девушка.

- Ты надо мной издеваешься?

- Нет, - став неожиданно серьезной, ответила Анна. - Ты ведь понимаешь, что я не стала бы выполнять подобного рода "советы"?

"Ага, - с облегчением выдохнул испугавшийся было Эрик. - Спасибо, я понял".

- Так ты поэтому предпочитаешь... - Он хотел сказать "позу наездницы", но тут же испугался, что это прозвучит грубо или пошло. Поэтому Эрик сформулировал свою мысль иначе:

- Так ты поэтому предпочитаешь... вид сверху?

- Я предпочитаю позу наездницы, - ответила Анна, забирая у Эрика свой бокал, - потому что мне так нравится. Но если хочешь немного подоминировать, я не против. Доминируй на здоровье!

"Доминируй? На здоровье?" - Эрик оказался не готов к такого рода откровенности. Он был обескуражен, смущен...

Но в следующее мгновение у него случилось просветление. Он наконец понял то, что подспудно начало "формулироваться" где-то там, в его голове, еще накануне, во время их первого раза. Если не принимать в расчет случайных партнерш, - той же Лив или Мариссы, - а их, и в самом деле, можно не учитывать, Анна стала для Эрика второй женщиной, с которой он "оказался наедине" не спьяну и не из-за нервного срыва. Возможно, поэтому он подсознательно воспринимал одну женщину, как отражение другой, и в этом, разумеется, крылась ошибка. Для Веры он стал первым, хотя, скорее всего, единственным уже не будет. Слишком длительным выдался для них обоих нынешний "поход". Но дело не в этом, а в том, что, на самом деле, в ту ночь, когда это случилось у них впервые, Вера по сути ничего толком не умела. Она знала теоретически, что да как, но знать и уметь не одно и тоже. У него самого, к слову, даже при том практическом опыте, которым он располагал, энтузиазма зачастую было больше, чем умения. А вот Анна не только знала, чего она хочет. Она знала также, как этого добиться, и получала именно то, чего желала. Она была старше Веры на три года, что уже немало, но, скорее всего, различия коренились, прежде всего, в их семьях и в их окружении. Адмирал Мельник растил свою дочь совсем не так, как это делал князь Одо Эгерланд, и Андрей Мельник - это не Ги д'Аламбер, точно так же, как Эрик непохож на Роберта Шотта. Не следовало забывать так же и то, что Анна успела побывать в нескольких походах. Это не делало ее хуже или лучше, это делало ее другой.

- Значит, сегодня доминирую я? - спросил Эрик вслух, добавив к шутливой интонации ту самую улыбку, которая, как он успел убедиться, нравилась большинству женщин.

- Я не против, - с неожиданно легкомысленной улыбкой повторила Анна, - но предупреждаю заранее, привыкать к этому не следует!

Конец второй книги