Начало девяностых и всё, что последовало за ними, – это было уникальное время. Прошлись, правда, эти года, как бульдозер по карьеру, тупо, грубо, и по людям, их судьбам, по живому. Многие пострадали в те постперестроечные годы. Но время такое было. Было всё как в сказке. Просыпаешься, а ты уже в капитализме. Ещё вчера был в почти развитом социализме, и вдруг сегодня ты в обществе, где правит капитал, и сам ты можешь капиталистом стать, конечно, если пожелаешь. Тот, кто желал, усвоив замечательное ельцинское «всё, что не запрещено законом, разрешено», ринулся в бой, авось…

Это отечественное «авось» погнало смелых вперёд. Это они челночили за бугром в поисках, что можно купить там дешевле и продать дома дороже. Товар надо продать. Здесь настало время сметливых. Появляются рынки, базары, барахолки и как там ещё можно назвать, прочие места массовой торговли всех и всем. И шустрые были. Так те к «руководящим папикам» пристроились, у ферм и колхозов крутились, знали, чем советские склады пока ещё богаты. И тоже в бой пошли, правда, уже не под авось, а под проценты. У них и терминология общения совсем стала «рыночной».

– У меня есть! Я продам! Я, яяяяяяяяя…

Вчера ещё без портков бегал, а сегодня «Я!» Ишь какие мы смелые да богатые. И для умных пришли времена. Из них те, которые «самые-самые», которые давненько уже мечтали о настоящем деле, те не преминули быстренько бумажки прикупить, что ваучерами назвали. В итоге вчера он ещё бегал по своему институту младшеньким сотрудником, а сегодня он уже заводчик. Ну и что, что заводик этот на ладан дышит или вообще упокоился. Ничего страшного. Всё одно, это недвижимость, а она всегда в цене. А тихие да спокойные? О! Так они тоже думали, авось… Авось пронесёт и скоро всё вернётся. Вернётся то счастливое и святое время, когда можно было ни о чём не думать и знать, что твои шесть соток от тебя не уйдут, твой пенсион в сто десять рублей будет за тобой и ты будешь вполне счастлив. Страдали и мучились. Ужасались росту цен. Не понимали, почему в гастрономах на полках стоят только банки с берёзовым соком. Почему закрыты садики, бани, парикмахерские и бочки с пивом. Почему?

И вот весь этот гудящий рой, клубок деловых, смелых и умных, тупых и храбрых, тихих да спокойных, шустрых и сильных катился впереди бульдозера. Кто подотстал, того бульдозер… Хрясь!

Да! Время такое было.

 

Гоф-брокер

[16]

Подходя к зданию НИИ, она чётко понимала, что идёт правильно, и голову ломать не стоит, где искать контору. На огромном козырьке главного подъезда издалека был виден текст – «Биржа». Буквы, что пониже, рабочие ещё только устанавливали, но текст уже вполне читался: «строительных матери…». Да, ей туда. Масштабы, однако.

На вертушке проходной неопределённого возраста женщина в платке небрежно кивнула: «Второй этаж, двести первая, вам туда».

Шеф был занят. Молоденькая девчушка успокоила Татьяну: «Съёмки у него, скоро выйдет, вы пока присядьте». Действительно, минут через десяток в коридор шумно вывалилась группа телевизионщиков. И уже через пять минут она сидела в небольшом, но достаточно комфортно обустроенном кабинете Игоря Леонидовича.

– Рад тебя видеть, рад. Ну что, как дела, семья как, что детишки?

Секретарь принесла кофе.

– Нормально всё дома, спасибо, Саша привет передаёт, всё хорошо. Однако! Я и не предполагала увидеть такой размах. Рада за вас, очень рада.

Игорь Леонидович усмехнулся.

– Так ты ещё ничего и не видела, разве что вывеску нашу. Пустяки. Мы с тобой тут ещё развернёмся. Всё только начинается. Погоди. Давай кофеёк? А может, что покрепче?

Они ещё несколько минут поболтали на отвлечённые темы, благо говорить было о чём. Лет пять-шесть назад Татьяна работала у Шевкова, был он тогда заведующим кафедрой одного из московских вузов. В тот период Игорь Леонидович работал над докторской диссертацией, и Татьяна в этом ему активно помогала. С диссертацией как-то не сложилось, на защиту Шевков так и не вышел, но дружеские и просто человеческие отношения между ними сохранились, и надолго. После окончания военной академии муж Татьяны получил назначение, и они уехали в Прибалтику. И вот волей судьбы она вновь в Москве. Их семья снова в столице. Друзей здесь не было. Старые знакомые разъехались, с соседями по дому она ещё толком познакомиться не успела. Рискнула наудачу на кафедру позвонить, и надо же, её вспомнили, трубочку сняла кафедральный долгожитель Любовь Петровна, она по доброте душевной и дала телефон Шевкова: «Позвони, дорогая, большим человеком стал наш Игорёк, может, тебе и с работой поможет по старой памяти». Спешить она не стала, но спустя недельку всё же отважилась сделать звонок. Просто позвонила без умысла особого, так, напомнить о себе да поболтать, если получится. На удивление, Игорь Леонидович звонок принял довольно радостно и пригласил к себе в офис. И вот она здесь, на «Серпуховской».

– Послушай, подруга, есть у меня деловое предложение. А не потрудиться ли тебе здесь, у меня на бирже? Понимаю, опыта нет, не всё понимаешь в нынешних рыночных отношениях. А оно тебе здесь не очень и сгодится. Видишь ли, мне нужен человек с незамыленным глазом, одним словом, новый человек, это раз, и второе – мне порядочный человек нужен. Здесь простор для ворюг, я уже дважды на таких нарывался. Так это мы полтора месяца как работаем, а что дальше будет? А мне нужен в первую голову честный человек. Тебя я знаю, ещё не подводила, а за годы, что по гарнизонам с мужем путешествовали, думаю, не испортилась. Так я понимаю? Будешь у меня гоф-брокером. Не тороплю, до завтра подожду, с Александром посоветуйся, и вперёд.

Татьяна была, по правде говоря, несколько огорошена таким предложением. Конечно, о биржах она знала, и, пожалуй, поболе некоторых. По образованию она учитель русского языка и литературы, так что классического драйзеровского «Финансиста» и вообще его «Трилогию желания» читывала не раз и с карандашом. Правда, то, о чём там написано, – это начало века! А сегодня на дворе девяностый. 1912 и 1990 года! Разница есть, наверно.

Огорошена, но приятно было, всё же как-никак она женщина, и у неё самолюбие хорошо развито. А что? А вот и пойду, подумаешь, образование… У неё покруче подготовка, она жена офицера. А это ох как много. Её трудовую книжку скоро можно будет в зал трудовой славы отдавать. В детском садике и яслях работала? Да. Библиотекарем и лаборантом на кафедре общественных наук была? Да. Даже инженером по научной организации труда и заместителем начальника цеха на оборонке потрудилась. А старшая медсестра в военном госпитале? Да, и такое есть в биографии. Куда там бегунку, биржевому брокеру до такого уровня. Да. Надо пробовать. Хуже не будет, уйти всегда можно.

На следующий день, приодевшись по-деловому, она вышла на новую работу. И пошло, и пошло. Она и не заметила, как втянулась. За месяц Татьяна себя таким мастером почуяла, мама не горюй. Игорь Леонидович только улыбался. С вопросами не лезет, ну и лады, а в мелочах подразберётся. Однако не всё было так уж сладко и ровно. Первые дни новый гоф-брокер, это так называлась Татьянина должность, всему удивлялась, но помалкивала, сама доходила своим женским умом. Почему, к примеру, весь второй этаж корпуса НИИ называли биржевым, у них в этом здании было лишь два помещения, правда, пять комнат и есть где пошушукаться, это шеф называл «провести переговоры». Он же на людях всегда рассказывал, дескать, вот ремонт этажа завершим и развернёмся. Как же, развернёмся. Да она ни одного рабочего и не видела здесь. Ага! Значит, щёки надувать необходимо и, наверно, полезно. Учтём. А эти бесконечные интервью на радио, телевизионщики? Как он их находил, откуда они, вопрос. Но все, и брокеры, их, штатных, было двое, и секретарь, и бухгалтер, в один голос и везде, где нужно и не очень, твердили, шеф, мол, занят, всё ему недосуг, интервью и консультации замучили. Ага, понятно. Это называется работа на имидж. Что же, нужное дело, поддержим и это. И вот она уже сама в разговоре с очередным посетителем сетует: «Президента сегодня не будет, он на Первом канале, а потом у него переговоры с итальянцами, так что прошу вас, если что-то серьёзное, я готова помочь, пройдёмте в переговорную». Втянулась она, втянулась, и удовольствие сама стала получать от суеты в конторе, так она привыкла величать своё учреждение за глаза. Пожалуй, она уловила здесь главное. Деньги, как бы кто ни причитал, есть всегда. Может, не у всех, но есть всегда. А если их нет, государство подпечатает, это не сложно. Ну и если «мани-мани» есть, значит, их можно и нужно заработать, для того и имидж предприятия, и щёки у шефа, да уж и у неё, надуты по-деловому и в нужное время.

 

Биржа

Немногочисленные сотрудники, что суетились на бирже Шевкова, вряд ли знали и понимали, что такое хеджирование, фьючерс, опцион, депозит, маржа, задаток. Они не знали толком этих чисто биржевых терминов, да и самой теории, практики функционирования бирж, стратегии их работы и развития. А если и знакомы были с ними по учебникам политэкономии капитализма, то вряд ли могли представить себе, как эти термины, как всё это может работать в их конкретной конторе. И таких бирж с красивыми, сочными и привлекательными названиями одномоментно только в Москве появилось около полутысячи. Почему? Что это за феномен такой? А всё очень просто, это был ответ на абсолютный развал социалистической плановой экономики. Министерства, Госплан, потребительские союзы и объединения, базы, склады, различные ведомства и прочие структуры хоть и существовали, но уже не функционировали, от них остались только телефонные справочники да люди, которые из госкресел пересели в коммерческие кресла директоров, президентов, председателей и прочих коммерсантов. Кто как мог, боролся за жизнь. Так это сейчас понятно и просто, когда спустя четверть века есть статистика, анализ, исследования и экономические разборы того периода. Но людям Шевкова тогда было не до того. Их поставили развивать биржу, вместе зарабатывать деньги, а следовательно, кормить себя и семью. Контора их помалу раскручивалась, народу приходило всё больше и больше, некоторые, как в родной дом, забегать поутру на кофеёк стали. А вдруг…

Уж как они находили биржу, то ли по рекламе, то ли по огромной вывеске на козырьке НИИ или по сарафанному радио, всё же сделки помаленьку шли, это было большим секретом для Татьяны, над этим стоило подумать. И ещё один момент она ухватила, она учуяла, куда и как уходят деньги и как их можно и нужно брать. Она увидела, что их контора порой походит на публичный дом, пардон за сравнение. Народ бродит, курит, пьёт чай, беседует, а потом смотришь, парочка улизнула. Куда, зачем, вроде как что-то толковое замышлялось – и на тебе, исчезли. Но в этом кажущемся беспорядочным броуновском движении, если присмотреться, была своя логика.

Пришёл эдакий жучок, видите ли, ему опт проката нужен, покрутился пару дней, а тут заявился тот, кто ищет, куда этот прокат сбагрить. Хлоп по рукам – и за дверь. Они довольны, а из офиса исчезло полбанки хорошего кофе. Нет, выпитого кофе, конечно, не жалко, а вот то, что деньги ушли, а с ними их биржевая маржа, – вот это плохо. Она решила, пока, может быть, чисто физически, эту мающуюся толпу разделить. Мыслью этой поделилась с шефом, тот пожелал ей удачи, со своей стороны поделился деньгами и вновь умчался, якобы на радио.

В два выходных дня Татьяна, наняв работяг, провела капитальную реконструкцию биржи. И вот в понедельник посетителям предстал новый вариант их размещения. Входя, ты сразу упираешься в стол гоф-брокера, здесь для солидности стоял компьютер, правда, сломанный, два телефона, один из них не работал, стопка бумаг, ручек и прочее. Но самый главный атрибут этого помещения – это была сама Татьяна, гоф-брокер, или, проще говоря, координатор их конторы. Слева, через дверь, помещение для ищущих товар, а справа, тоже через дверь, для предлагающих товар. Оба помещения были подготовлены для работы, здесь и столы со стульями, и чайники, и кофе, хоть залейся, и даже сахар. Пей на здоровье да дело разумей.

Естественно, всё задуманное Татьяной потребовало значительных усилий, и причём её собственных. Штатные брокеры, что денежки от президента ежемесячно получали, её новации не поддержали, они вполне были довольны мутной водой и не желали перемен. И уже во вторник ребята довольно энергично смотали удочки. Скатертью дорога вам, господа. Да, тяжело пришлось новатору, но зато в течение месяца порядок был наведён железный, сама Тэтчер позавидовала бы. Кстати, шеф заметил переустройство, и не только по мебели, но и по денежкам, поток которых стал значительно заметнее, и назвал координатора своей конторы «железной леди».

А леди уже помаленьку разобралась, что и как предстоит дальше творить в их замечательной, уже получившей собственное лицо бирже. Следовало разогнать пустышки и лишних людей. Пришёл, подал заявку, зарегистрировался, оставил координаты – и гуляй, Вася, позвоним, если что. А то ведь что получается. Сидел тут как-то хлопец один из Тулы, неделю сидел, бразильский кофе, видите ли, ему срочно потребовался. Почему по своей сути строительная биржа должна ему кофе искать? Ну ладно, высидел он неделю. Появился паренёк с предложением по кофе, заявочку оставил и уехал. Мы тульскому: «Есть кофеёк, давай договор подписывай». А он – сейчас, дескать, с начальством согласую. Переписал этикетку с образца, даже штрих-код срисовал и исчез. Ни тебе о цене поговорить, ни об объёмах закупки. Исчез, и всё тут. Назавтра появляется, договорился, мол, будем брать. А кофе уже нет, купили. А он: «Как? Почему? Я же хотел…» Ну хотел, так многие хотят. Уехал хлопец и звонит: «Кто это нам кофе ваш продал, я же его хотел купить». Это значит, пока он шастал туда-сюда, кто-то кофе быстренько поставил его руководству. Так к нам какой вопрос? Это рынок, братец, кто не успел, тот опоздал. Но это ладно, здесь хоть один жаждущий пострадал, да и то по своей личной глупости, а если подстава какая? Принёс как-то один постоянный клиент коммерческое предложение по лампам накаливания общего назначения. Всё расписано, и что на 220 вольт, и 60 ватт, цоколь E27, габаритная высота около 110 миллиметров. Всё указано, и где находятся, и как упакованы, сколько весит место и так далее. И образец, вот он, щупай, можешь даже лизнуть. Покупатель нашёлся практически мгновенно, прибалт какой-то заезжий. Правда, всё прошло не через биржу. Лбами коммерсанты в дверях столкнулись, почертыхавшись, разговорились, уяснили каждый свой интерес – и по рукам. Сделка состоялась. Через два дня прибалтийский товарищ прибежал: «Подать мне этого шулера, где этот обманщик, куда вы, биржевики, смотрели!» Оказалось, что лампы накаливания были без нитей накаливания, целый вагон брака. Благо не через биржу сделка прошла.

– А вы куда, товарищ, смотрели, а?! Почему за нашей спиной бизнес тут строите, а? Я сейчас милицию вызову! Ишь ты, ещё и претензии предъявляет. Хам!!!

Едва вытолкали возмутителя спокойствия. Спрашивается, так кому эти неприятности нужны, кто будет со всеми этими пустышками разбираться?

Или зашёл как-то фермер один. «А подать мне покупателя на куриные яйца, оптом продам».

Дядя, а кирпич тебе, случаем, не надо, или металл, швеллеры там, тавры, а? Что за народ, почему строительная фирма должна покупать и перепродавать ещё и яйца куриные? Хотела было Татьяна с лестницы посетителя спустить, но вспомнила – соседка по дому заведует в гастрономе, может, ей нужны эти злосчастные яйца. Звякнула. Точно. Берёт. Фермер этот на радостях штук сто яиц ей оставил и помчался в гастроном. Ну и что это, бизнес?

Пора было со всем этим кончать. Или контору разогнать к чёртовой матери, или работать по-новому. Она поняла – надо выходить на «тяжеловесов». Тот народ, что в большинстве своём суетился в офисе, не представлял из себя ничего, кроме собственного «я». «Я могу», «у меня есть», дальше даже продолжать не хочется. Этих, как она называла, «яков» нужно было срочно заменить на их хозяев. Тяжело? Несомненно. Но можно и нужно. Предстояла серьёзная индивидуальная работа.

Через месяц, слава тебе господи, пошли первые результаты. Приходящие брокеры стали кроме того что регистрировать свои заявки, ещё и доверенность от фирм представлять, кто они да что они и что им фирма доверяет представлять её интересы. Позвонили из крупного банка, попросили встречу президента биржи с председателем правления банка. Татьяне удалось договориться о встречах с руководством Липецкого металлургического комбината, с директорами крупных заводов, производящих кирпичи, блоки и иную продукцию для строительных нужд. Шеф подтянул на встречу владельца испанской фирмы по производству сантехники. Это было уже кое-что.

Встречи тщательно готовились. Под переговоры Шевков снял два добротных помещения НИИ, обставил их новенькой, модной офисной мебелью, ещё чуток разорился на оргтехнику, биржа всё же, не «рога и копыта» какие-нибудь. В типографии печатались новые визитки. В главной переговорной развёрнут бар. Стены обвешивались дипломами и грамотами, фотографиями шефа с различными известными людьми, и откуда у него столько их оказалось, не зря, знать, по радио и телестудиям бегал. Точку поставили, вылизав до блеска офис, пришлые бабули-уборщицы.

Первые встречи прошли на ура. Но ощутимых результатов они не дали. Да так и не бывает, чтобы серьёзные люди сразу тебе сейф с деньгами открыли. Однако сама возможность ссылки на известных людей в последующих переговорах с посетителями биржи давала плоды. Выглядело это примерно так:

– Давеча тут с липецкими договорились на отсрочку платежа, а вы мне сказки здесь рассказываете о предоплате. Всё знаем, и где купить, и кому продать. Если хотите, вот наши предложения…

И у посетителя сразу щёки сдуваются. Теперь можно и переговаривать. Главное – ошарашить именами и возможностями, а уж потом его можно, «яка» этого, и тёпленьким брать, а вдруг что вытрясти получится. Через несколько месяцев благодаря системной работе биржа получила все видимые признаки строительной, а следовательно, понемногу рос её авторитет и возможности. Татьяна взяла себе ещё пару помощниц, умненьких молоденьких девчонок, одну с юридической подготовкой, другую с экономическим образованием. Немного полегчало. Теперь можно было передохнуть и подумать о перспективах, не всё же под шефом ходить. Она увидела и осознала свои возможности и поняла – эта работа не тупик, это трамплин.

 

Новые лица

Вот и прошёл год, по тем временам год уж не меньше чем за пять тянул, можно было юбилей справлять. С нуля начинали, а теперь уже вон она, практически настоящая, нет, вру, практически похожая на настоящую биржа. Годовщину отметили скромно, свои были да ещё человек пять из пришлых, но постоянных пришлых. Этим пришлым доверяли, с ними можно было дела вести. На бирже знали, эти точно не подведут. Среди них особенно выделялись два отставных чиновника, один из Госснаба, другой от оборонки, что первой под нож пошла, из московского предприятия МОМ, Министерства общего машиностроения. Нормальные, вполне адекватные ребята. Не хапуги, осторожные, осмотрительные, аккуратные в сделках.

Старший из них, Геннадий, до последнего в отделе балансов и оптовой торговли металлопрокатом Госснаба работал. Мужику сорок один, при прежних делах он быстренько бы рванул по чиновьей лесенке, но тут перестройка – и всё, полный тупик. Каждый стал на себя работать, полная неразбериха, одним словом, ушёл с тяжёлой душой, но знал чётко, здесь уже ничего не высидишь, а пока возраст позволяет, надо искать свою нишу.

Что помоложе, Алексей, так же, как и Геннадий, оказался в патовой ситуации. Он трудился в Москве, на заводе имени Хруничева, вот-вот должны были в центральный аппарат забрать, но тут министерство успешно приказало долго жить. Ясно, что космос и оборонку в целом государство не бросит, но ему выжидать не было смысла, надо было семью кормить, да и амбиции у молодого человека были выше крыши. Ушёл с лёгким сердцем. Никому ничего не должен, образование есть, кое-какие бизнес-наработки были, на то и рассчитывал. И вот именно амбиции и желание во что бы то ни стало подняться и выплыть объединили этих людей, притянули неким магнитом друг к другу. А познакомились они как раз на одной из сделок на бирже, и вот уже месяцев, может, шесть – неразлейвода. Татьяна давно на них обратила внимание. «Мы с Тамарой ходим парой» – так она в шутку величала этот тандем. Однако шутки шутками, а с ребятами действительно можно было серьёзно работать. Правда, туговато у них было с реализацией товара, но уж что, где и как достать – это понимали и делали профессионально. А Татьяна за год работы поднаторела как раз в поиске рынка сбыта. Нюх у неё был на покупателей какой-то особый. Кроме нюха она ещё и дела на бирже организовала так, что мимо неё ни один покупатель не мог прошмыгнуть. Умела она работать.

Так вот, с этим тандемом они провернули немало дел. Взять хотя бы поставку автокранов в Киргизию. Татьяна в составе группы бизнесменов Российского конгресса бирж побывала в Бишкеке. Здесь ей удалось зацепить местные строительные бизнес-структуры и уточнить потребности в строительной технике. Им тогда техники этой много нужно было. И она смогла на фоне сетований об отсутствии денег и вечного плача о бюрократии предложить конкретное оборудование. Она смогла.

– Пожалуйста, друзья, утром деньги, вечером краны, можно наоборот, но деньги всё одно вперед.

По телефону в Москве была дана команда «фас», и её цепные псы Геник и Лёшик в момент подготовили и двенадцать потребных автокранов, и документы на них, и договорные бумаги. Пока бизнес-люд пьянствовал и пел здравицу в честь свободы предпринимательства, они быстренько прокрутили «сделку века». Уж потом, через пару дней, глядя на мешки с деньгами, Татьяна подумала: а почему, собственно говоря, она, сделавшая эти деньги, должна отдать их шефу? Подумала и прочь отогнала грязные мыслишки. В бизнесе всё должно быть честно. (Святая наивность.)

После этой сделки она поняла: на ребят можно положиться. Но, как чертёнок, появилась ещё одна мысль. Честность честностью, но всё же, положа руку на сердце, то распределение, что имело место на их бирже, явно не соответствовало её, чисто её интересам. Что же, она не заслужила надбавку на семью? Пять процентов от сделки, но если это превышает, как шеф говорил, разумный предел, то денежки уже и не платятся. А как его понять, этот разумный предел, что это, как это пощупать? Аргумент один: «Я сказал». Ну что же, говорить можно сколь угодно, но пока деньги приносит она. Ясно, что от миллиона пять процентов – это не пятёрка от ста рублей, но всё же надо бы уточнить все дела, а шеф как-то от этого уходит. «Спасибо за работу», деньги в кейс, в карман уже не вмещаются, и чао. Непорядок. Ребята на этой вечеринке сами подняли вопрос о сотрудничестве на полном коммерческом интересе. Тот, что помудрее, Геннадий, предложил: «Татьяна, а давайте некоторые сделки, ну хотя бы те, что абсолютно не входят в интересы биржи, мы сами будем оформлять и доводить до логического завершения, и результаты, финансовые, конечно, делим в равных долях».

Мысль сформулирована хоть и витиевато, но вполне понятно. Но что такое «не входят в интересы биржи», как это понять и применить к интересам их конторы? Вопрос. Да их биржа пока – это большой блеф, это обычная коммерческая яма типа «куплю-продам», и всё. Здесь всё условно, всё на новенького, всё построено на понимании того, что кто-то дал тебе работу и ты должен за это пахать. Ха-ха-ха!!! Как ты только первые большие деньги увидишь, тебя никакие заборы не остановят, этот закон не я написал, это психология! Психология!

Так что поразмышлять над предложением стоило.

 

Фирма

Подумала Татьяна, покумекала и так и сяк, пошевелила мозгами. Всё сходится. Предложение ребят – это тот шанс, за который надо хвататься, ну, может, не сразу, но спустя какое-то время стоит.

И вот через месяц, уже продумав все варианты, Татьяна пригласила Гену и Алексея обсудить дальнейшие дела.

– Предложение, друзья мои, такое. Снимаем офис, комплектуем его, оформляем всё юридически, аренду, название фирмы, счета в банке, ну и прочее. С персоналом пока подождём, надо деньжат подкопить. Работаем по схеме: я ищу и передаю вам контакты по потребностям, а ваша задача – поиск под заказ товара. Причём на первом этапе продаём и покупаем всё подряд, лишь бы деньги заработать, но за пару-тройку месяцев надо и понять главное направление бизнеса. Юридически оформляем общество с ограниченной ответственностью с равными долями. Прибыль в течение первых двух лет идёт на развитие фирмы. И название я предлагаю такое: ООО «Рико», ООО «Российская инвестиционная компания». Вполне нейтрально и перспективно, главное, не «купи-продай», ясно, что здесь российская и инвестиционная, то есть предполагается вложение средств в отечественную промышленность. Ну и как вам?

Коллеги согласились мгновенно. Поговорили ещё немного о технических деталях. Генеральным директором решили назначить Алексея. Молодой, умный, энергичный, пусть пашет.

Уже спустя полтора месяца новая фирма зашелестела вовсю. Офис сняли в спальном районе на севере, на Татьянины сбережения купили мебель, технику. Пришлось сразу и секретаря нанимать, взяли девчушку с курсами секретарей. Даже Геннадия жигулёнок за фирмой закрепили. Их «Рико» начала работу. Татьяна, правда, всё ещё сомневалась, получится ли, и в названии ей приснилась серьёзная промашка. Читать-то можно по-разному, можно «Российская инвестиционная компания», а можно и «Рога и копыта». Тьфу-тьфу… Но сомнениями своими с мужиками она не делилась.

На бирже всё обстояло сравнительно неплохо, хотя наличие невероятного числа аналогичных предприятий не давало возможности расслабиться. Шеф не мешал, он в целом был удовлетворён поступлением денег, но о развитии биржи даже и не думал. Загорелся он новыми идеями. Решил банк учредить и компанию открыть совместно с испанцами, уж больно их сантехника ему понравилась. Пытался он было Татьяну с её неутомимой энергией и работоспособностью привлечь к этим делам, но та категорически отказалась, сославшись на абсолютную занятость. Шефу она, конечно, не рассказывала, что ей действительно тяжело. На два фронта, как-никак, приходится трудиться.

Ребята теперь реже на бирже бывали, но, появляясь, иногда Татьяну удивляли. Приоделись, костюмчики с иголочки, галстуки в революционных российских тонах, туфли модерн. Гена начал канючить: машина новая для престижа нужна, да и водителя не мешало бы. Всё это, в общем-то, неплохо, однако она решила слегка одёрнуть своих новых партнеров и учудила им небольшой скандал. А что? Она корпит на них, как ломовая лошадь, а им подавай машину новую, хоть бы разок с цветами пришли, и не только в день Восьмого марта, а просто так, из уважения к её труду. Мужики, конечно, смекнули, оконфузились явно и притихли. Работа офиса продолжалась.

 

Сделка

Спустя пару недель после этого разговора появилась возможность заработать хорошие деньги. На одной из встреч со знакомым «банкиром» зашла речь о продаже нескольких сотен тонн дефицитнейшего в те времена продукта – сахара. «Банкир» – конечно, это было очень условное имя знакомого, звали его Павел, он трудился в коммерческом отделе банка, тогда такие отделы, службы и так далее были повсеместно, ибо и банки, и биржи, и прочие структуры начинающегося в России бизнеса стремились деньги зарабатывать буквально на всём. Итак, Павел рассказал, что банк владеет огромным объёмом сахара, есть и документы, и гарантийные письма от складов хранения, и сертификаты на товар, есть всё, кроме покупателя. В этот же период один из постоянных Татьяниных партнёров заявил о готовности его торгового представительства, а оно представляло интересы одной из республик бывшего СССР в России, закупить сахар под гарантии правительства, с оплатой по факту поставки.

Запахло вкусным!

Паша был немедленно вывезен в офис «Рико», Татьяна оставила его на съедение своим партнёрам, взяла такси и срочно уехала в торговое представительство к потенциальному покупателю. В течение пятнадцати минут сделка по покупке сахара была, по сути, подписана, остались формальности, но главное было написано в восторженном взгляде торгового представителя, ему обещано семь процентов от суммы сделки, эти проценты они договорились включить в стоимость товара. Всё, здесь дело сделано, едем в офис. А в офисе – дым коромыслом, накурено, шумно, музыка играет. Когда она зашла в помещение, бизнесмены как раз готовились выпить уже явно не первый стакан виски.

– Что, опять за женщин пьём?

– Конечно, мать родная, да за тебя хоть каждый день. Ура!

Компанию она быстренько разогнала по домам. На такси отвезла Пашу к дому. В машине они предварительно обговорили детали сделки по продаже сахара. И здесь, теперь уже продающей стороне, были обещаны те же проценты. Встретиться договорились на следующий день в двенадцать.

С девяти часов утра следующего дня в офисе «Рико» кипела работа, все детали сделки были тщательно обговорены. Шустрый Гена сел за руль и укатил на склады, благо они были в ближнем Подмосковье, по пути заехал за доверенностью к Павлу. Договорились связаться по телефону. Алексей сел к компьютеру. Рядом с калькулятором трудилась Татьяна. По её подсчётам, при минимальных рисках, всё же гарантии правительства, никак, предполагаемая прибыль, за вычетом процентов участникам сделки со стороны и транспортных расходов, была значительной.

Неужели всё получится?

И надо же, свершилось. Отточенный менеджерский нюх не подвёл Татьяну и на сей раз. Деньги поделили, а их, денег этих, было чрезвычайно много, её партнёры были довольны, радовалась и Татьяна, наконец-то видимый доход пришёл в семью.

Через месяц оказалось, что известные слова о том, что денег не бывает много, – это реальность. Надо было вновь и вновь искать, копошиться, маневрировать, лавировать и прочее, прочее, все эти слова словно были заточены под тот российский бизнес, когда чуть подотстал, и… Хрясь.

Татьяна по-прежнему горбатилась на бирже, работа особой радости уже не доставляла. Здесь шло повторение пройденного, вроде как из года в год в школе второгодником остаёшься. Но легче от того, что повторяешь пройденное, не становилось, конкуренция просто сжимала горло, и всё тут. Да ещё и её партнёры по фирме стали осознавать простую истину: на троих деньги делить менее доходно, чем на двоих. Чисто арифметически, может, это и верно, но… А впрочем, им понять этого не было дано, мужики – они и есть мужики.

 

Развод и девичья фамилия

Однажды в почтовом ящике Татьяна обнаружила письмо с официальным уведомлением ООО «Рико» о том, что решением общего собрания учредителей она исключена из состава учредителей.

Вот тебе номер! Она чувствовала, что дело идёт к разрыву отношений. Парни стали более самостоятельными, порой в её сделках не нуждались, нашли свою небольшую нишу на рынке металла, пригрелись в сбыте на металлургическом комбинате и качали оттуда продукцию, а уж сбыть её они были научены. Её рядом практически не было, общались только по телефону, и вот её компаньоны решили – а к чему им ещё один рот?

Может быть, в этом и была логика, однако они не понимали, что имеют дело с женщиной, и не просто с женщиной, а с коварным и умным партнёром. Впрочем, пол здесь не имел решающего значения. Она поняла, что наказать бывших коллег стоит, и хорошенько наказать.

Любую женщину затронет такой тон, убирайся, дескать, и всё тут. Нет, если уж уходить, то не они её уберут, а она потребует «развод и девичью фамилию».

У Татьяны были силы и люди, способные привести дело к нормальному исходу: плати и отделяйся. Да, были люди. Стоило только попросить, и бошки бунтовщикам посрывают мгновенно. Но стоило ли? Для неё, как для женщины, физическая месть была ничто. Главное – мозги вправить людям. Но были и силы, способные привести их в чувство.

Она решила сначала отправить людей.

Группа юристов по её поручению пришла в офис. Предъявить им было что. И упущенную выгоду, и явное нарушение законодательства при проведении собрания учредителей, и ещё некоторые моменты. Люди были вооружены папками и авторучками. А вот Геник и Лёшик лохами оказались. Вызвали ОМОН, телевидение и решили показать всему миру, как их убивают. А тут убийц нет! Как так, вроде бы их пришли убивать за деньги, а убийц нет. Они видео передают следствию: «Мы же специально засняли, как они пришли нас убивать!» А им в ответ: «Позвольте. Вот люди звонят в дверь, вот вы им открываете дверь, они входят. Вот вы сидите и мирно беседуете… Что это за комедия, а?»

Бизнесмены приуныли. Документы от юристов взяли, почитаем, дескать, потом передадим наши выводы. Ладно, это люди поработали.

Включаем теперь силы. На следующий день после экскурсии в офис «Рико» Татьяниных юристов для бизнесменов началась полная тоска. Началось она с того, что энергетики опечатали электрощиток. Как! Да почему! Да за что! Уважаемые, вы юридическое лицо? Да. А почему платите за электричество, как ваша соседка тётя Дуся?

А где ваши квитанции об оплате за подключение мощностей коммерческого предприятия ООО «Рико»? Так дело не годится, разбирайтесь. Всего вам доброго, щиток опечатан, не вздумайте включить.

Следующий удар был уже от районного прокурора. Почему жилые помещения в жилом доме превращены в офисные? На каком основании, кто разрешил? Здесь уж и у домоуправления ноги подкосились. Нет, мужики, срочно выметайтесь, иначе будет беда. Только грузиться начали, ГАИ арестовала Генкин жигуль, номера не читаются, стёкла тонированы и талон техосмотра фальшивый. Ребята поняли источник этих сил. Они поняли, завтра ещё и налоговая придёт, и санэпидемстанция, и прочее, прочее. Это Татьяна, и этой силе невозможно противопоставить ни свою молодость, ни свою энергию, ничего. Сожрёт в момент и не подавится. Они правильно поняли. А поняв, пошли исправляться.

Разговор, который состоялся у партнёров по фирме «Рико», правильно Татьяна подумала некогда – «рога и копыта», был предметный и короткий.

– Я вас породила, и я от вас ухожу. На стол заявление о прекращении деятельности ваших «рогов» с «копытами» вместе, и на этом я всё забуду, и ещё ко мне на биржу дорогу забудьте. Всё понятно?

– Да мы… Да я…

Через две недели фирма «Рога и копыта» прекратила существование. Бывшие Татьянины партнеры, получив сильнейшую бизнес-оплеуху, притихли, на время, видимо. Через полгода Татьяна узнала, что вновь они спарились и продолжили коммерческие дела. Ну и на здоровье, она не злопамятна, главное – мужики школу выживания получили, знают теперь, как связываться с женщиной, с бизнесвумен.

Татьяна ещё некоторое время трудилась на бирже, а уж когда конкуренция совсем задушила, а шеф начал торговать любимыми испанскими унитазами и при этом по-прежнему продолжал требовать от неё деньги, она ушла. Просто написала и положила на пыльный стол шефа записку: «Спасибо, что приютили. Выросла, на ногах стою сама. Если что помочь надо, всегда в вашем распоряжении. Уважаю. Татьяна».

Ушла она не в безвоздушное пространство или в никуда. Ушла и создала своё предприятие. Живо оно и до сих пор. Живёт и семью кормит.

А это самое главное.