В Санкт-Петербурге на стене дома № 16 по Кронверкской улице размещена приметная даже издалека композиция. На торцевой стене дома, примерно на уровне третьего этажа, на металлических балках установлена исполненная из бронзы женская фигура. Вниз по диагонали, вправо от фигуры, луч белого света как бы рассекает красную кирпичную стену, и в самом низу композиции находится мемориальная доска с надписью: «Женщинам, защитившим Ленинград», – и далее: «Посвящается женщинам – бойцам краснознамённой МПВО в годы блокады Ленинграда 1941–1945».
Наряду с многочисленными историческими памятниками, монументами, мемориальными сооружениями, обелисками современного Питера памятная композиция на Кронверкской напоминает о мужестве, чести, доблести и славе тех, кто с первых дней Великой Отечественной войны защищал Ленинград, о самоотверженности бойцов противовоздушной обороны.
Здесь всегда цветы. Здесь всегда людно, особенно в дни, когда вспоминают прорыв блокады Ленинграда, и, конечно, в День Победы. И это закономерно. Ведь именно бойцы МПВО, большая часть из которых были женщинами, ежедневно, ежечасно защищали Ленинград. МПВО не имела своих зениток или самолётов для отпора врагу, полем боя для бойцов служили площади, улицы, крыши домов города. На хрупкие женские плечи легла огромная ответственность за жизнь родного города. Они первыми сообщали о налётах фашистской авиации, тушили вражеские «зажигалки», оказывали помощь раненым, были среди тех, кто боролся с огнём в охваченных пламенем домах. Подвиг этих незаметных, на первый взгляд, но абсолютно незаменимых бойцов бессмертен.
Что мы знаем о блокадном Ленинграде, о его защитниках? Наверное, всё или почти всё. Спустя десятилетия после победы над фашистской Германией исследователи, историки по крупицам восстановили и представили нам документы, факты, статистику беспримерного подвига ленинградцев. Сегодня мы знаем, сколько дней держался город, каковы его потери за эти блокадные дни. Известно, сколько создано защитных сооружений, разобрано завалов, уничтожено «зажигалок», спасено людей и вывезено умерших и погибших. Сегодня мы знаем даже количество заготовленного торфа и дров. Известно даже, что в блокадном Ленинграде сигнал «воздушная тревога» подавался 649 раз общей продолжительностью 718 часов и 20 минут.
За сухими строчками и цифрами отчётов и статистики блокадных дней и ночей стоят люди, те самые бойцы противовоздушной обороны, на которых город всегда мог положиться, кому доверяли жители, кто был им всегда нужен. Школу выживания, школу великого мужества и борьбы в составе Ленинградской МПВО прошли сотни тысяч женщин. Мы и о них сегодня знаем многое. Им посвящены песни, о них слагались легенды, с них писались картины, ваялись памятники и обелиски. В стихах и прозе, просто в многочисленных мемуарах и воспоминаниях описан их подвиг. И в каждом новом повествовании заложена крупица истории и правды, частичка того великого подвига людей, которых сегодня мы с искренней любовью и уважением называем блокадниками Ленинграда.
Вот и ещё один рассказ о судьбе защитницы блокадного Ленинграда, старшего разведчика 20-го батальона МПВО Выборгского района Федотовой Евдокии Фёдоровны.
* * *
В двух комнатах коммуналки дома на проспекте Обуховской обороны, что рядом с Александро-Невской лаврой, всегда кипела жизнь. То, что комнатёнки малы, нисколько не смущало их обитателей. Большая семья Дины Федотовой жила дружно. Их было семеро. Пять сестёр и два брата.
Старший брат, Александр, с женой и семья старшей из девушек, Лёли, жили в комнате, что побольше. В маленькой комнате разместились остальные сёстры. Здесь же обосновался и младший братишка Прохор – у него за ширмой было своё место. Тесно? Да. Многолюдно? Безусловно. Но им всего хватало. Мир этой семьи, достаток и настоящая дружба были отнюдь не от богатства, а от понимания того, что они родня, им не на кого положиться, кроме как на себя. Родителей молодёжь потеряла ещё в те годы, когда Александру было чуть за двадцать. С той поры Федотовы уговорились жить достойно, мирно, во всём поддерживать и помогать друг другу. И это получалось.
Днём все были заняты – кто на работе, кто на учёбе. Готовили пищу и убирались по очереди, конфликтов никогда не было, немногочисленные семейные доходы в первую очередь шли на нужды всей семьи и на младших: таков был порядок, его ещё родители завели. Становилось шумно, когда к вечеру все собирались: младшие готовились к школе, старшие, пообщавшись меж собой, тоже готовились к завтрашнему дню, выходили на прогулку в город или просто отдыхали с книгой в руках, развлекались игрой в лото, шашки, шахматы. Вот, пожалуй, и весь расклад. Так они и жили.
Дина была из двойняшек, её сестричка Иришка не очень на неё походила, была она меньше росточком, по характеру скромницей и тихоней. Динка же, признанная заводила буквально во всём, была громогласна, активна, быстра. Ирина за ней чувствовала себя как за каменной стеной. Сёстры обожали друг друга. Мечтали они о разном. В тот 1941 год, завершая обучение в школе, Дина чётко себе представляла, что будет врачом, будет лечить и помогать людям. Ирина не имела конкретных планов на будущее. Она просто хотела окончить школу и устроиться на работу, а там уж как получится. И замуж она хотела – был на примете у неё чудесный рабочий паренёк, Сергеем его звали.
Но мечтам не суждено было свершиться. 22 июня началась война. А уже в ночь на 23-е первые сигналы сирены объявили воздушную тревогу, к городу пытались прорваться вражеские бомбардировщики.
О том, что будет война, в те годы не часто говорили. А уж в молодёжной среде эта тема не могла по сути своей быть приоритетной. Юношей и девушек звали, прежде всего, к активному труду, а уж потом к обороне. Большинство людей были уверены, и об этом вожди постоянно напоминали, – нас никто не победит, а если и случится провокация, то враг будет немедленно разгромлен.
И вот фашисты бомбят родной город. Первый шок позади. До сентября жило ещё понимание того, что ответ нашей армии и флота будет беспощаден, что идёт перегруппировка войск, накопление сил и вот-вот всё пойдёт по-иному. Но всё шло не так, как хотелось. Началась эвакуация. Она коснулась не всех, прежде всего детских учреждений, некоторых промышленных объектов. Кто-то самостоятельно уезжал из города в надежде на скорое возвращение. А с восьмого сентября выехать уже не было возможности. Город был в кольце. Начался отсчёт блокадных дней и ночей, с 13 сентября реальностью стал уже и артиллерийский обстрел города.
Братья Дины, Александр и Прохор, муж Лёли уходят на фронт. В августе призываются в действующую армию её сестрички Маша и Паня. Трое их остаётся. Их некогда уютные маленькие комнатки кажутся теперь огромными и пустыми.
В городе вводится карточная система. Полки магазинов быстро пустеют. Старшая сестра Лёля работает в магазине, обслуживающем большую территорию района. Ей приходится, пожалуй, сложнее всех. Она дома за старшую. К тому же в магазине она с раннего утра и допоздна, и всё это время на ногах. Ей приходится постоянно видеть человеческое горе, слёзы голодных людей, их немой укор в глазах и беспомощность. По карточкам, которые люди отоваривали в магазине, уже с конца ноября 1941-го выдавалось 250 граммов хлеба на рабочих и вдвое меньше на иждивенцев.
Дина с Иришей пока дома. Забот и им хватало. До поздней осени и даже по первому снегу они, как и другие ленинградцы, вынуждены добывать пищу. Большим праздником было, если им удавалось вырыть картошку, пусть даже подмороженную, или капустные листы на окраинных огородах. Но это случалось всё реже и реже.
Как им удалось пережить эту зиму, одному Господу известно. Теперь они уже редко выходили из дому, порой даже не спускались в подвал по сигналу воздушной тревоги. Ирина слабела на глазах, исхудала вся, крохи добытого ела уже без охоты, больше пила воду. Дина, как могла, поддерживала сестрёнку, заботилась о ней, на ночь укутывала одеялами и прижимала к себе. А поутру буквально силой доставала из чуть тёплой постели, заставляла двигаться, поила чаем с травами, вновь укладывала Иринку в кровать – и бегом на улицу на поиск дров.
История свидетельствует, что в эти ужасные дни и ночи сорок первого на каждую смерть от вражеского снаряда приходилась сотня людей, умерших от голода. К середине зимы на улицах не осталось кошек и собак, даже ворон практически не было. Деревья в городских скверах лишились большей части коры и молодых веток – их собирали, перемалывали и добавляли в муку, лишь бы немного увеличить её объём. Блокада Ленинграда длилась к тому времени меньше года, но при осенней уборке на улицах города было найдено 13 тысяч трупов.
Первые дни весны принесли некоторое облегчение. Девушки пережили эту страшную зиму и уже с большей уверенностью смотрели на жизнь.
20 марта 1942 года Дина была принята в батальон местной противовоздушной обороны (МПВО) Выборгского района. Слабенькую Иришу, которая также хотела служить вместе с сестричкой, не взяли по здоровью. Она оставалась дома.
Должность Дины звучала серьёзно – старший разведчик. Но это только название, делать приходилось всё: и дежурить на пунктах МПВО, и работать на средствах связи, и разбирать завалы, и патрулировать улицы, и так далее. При всём этом служба не была простой и безопасной. В их районе на крышах многоэтажек были оборудованы специальные вышки для наблюдателей. Подняться на них – уже подвиг, а уж дежурить… Ветер, холод, вой сирен, прожекторные дорожки, взмывающие вверх, вой бомб, грохот – всё это не для слабонервных. Но девчонки стояли и дежурили. Страшно? Конечно, страшно, но так надо. И, пересилив себя, девушки выполняли свою трудную, но нужную городу работу.
Порой не верится, но именно так и было – они привыкли к постоянной опасности, они не думали о ней. Это не геройство, это была их обыденная жизнь. И в этой своей новой жизни они оставались людьми, помогали друг другу, безропотно подменяли заболевших, на дежурство приносили кто кусочек сахара, кто горбушку хлеба и делились этим. После трудной смены Дина мчалась домой, надо было позаботиться об Иринке, покормить её, быстренько поспать и вновь на службу.
Нередко Дине приходилось дежурить на улицах города. Их батальон обслуживал несколько секторов, на них девушки и дежурили. При обстреле города дежурные уже с мест передавали конкретные сведения, куда попали снаряды, есть ли жертвы. Они же первыми оказывали помощь раненым, разбирали завалы. Без этой работы спасателям, медикам и пожарным было бы очень сложно устранять последствия бомбёжек и артударов. И если учесть, что для дежурства в дозорах они при себе имели сумки противохимической разведки, противогазы, каски, сумки для оказания первой медицинской помощи, – ясно, патрулировать и носить всё это на себе было очень тяжело, но девушки не отчаивались, они знали, что их работа нужна городу. На плечи девушек ложилась и обязанность по расчистке завалов, трамвайных путей, очистка города от мусора, нечистот. Дина и её товарищи работали также на строительстве оборонительных сооружений.
Они всё могли, они всё умели. Не могли они только привыкнуть к смерти людей. Страшно было подбирать замёрзших на улицах детей, высохших и умерших от недоедания стариков, извлекать ещё тёплые тела погибших под развалинами зданий. Но они и это делали, реветь некогда было, надо было работать. И они вновь и вновь шли по боевым постам и несли свою нелёгкую службу. Кто же, если не они…
В один из декабрьских дней 1942 года Дина впервые увидела немецкого сигнальщика. Она возвращалась с дежурства, как раз начался налёт вражеской авиации. На улице безлюдно, темно. Вдруг из окна лестницы второго этажа дома, напротив которого стояла Дина, в направлении районных продовольственных складов взметнулись одна за другой две ракеты. Девушка инстинктивно прижалась к стене. И уже через пару минут из подъезда вышел мужчина. Да, это был именно мужчина, высокий, в тяжёлом полушубке, чуть сгорбившийся, руки в карманах. Решение пришло как-то само, Дина потом удивлялась, как она решилась на такое.
– Мужчина, мужчина! Помогите, я, кажется, ногу подвернула, идти не могу. Помогите. Мне бы только до поста дойти, я на дежурство иду.
Мужчина при первых её словах чуть присел испуганно.
– А пост где, далеко?
Дина поняла – это её спасение.
– Да здесь везде посты, я местная, всё знаю тут. А ближайший вот там, сразу за углом. Помогите.
Мужчина подошёл к Дине. Девушка буквально повисла на сигнальщике, она уже понимала, что перед ней чужой. Страх исчез, была только одна мысль: лишь бы дойти до КПП, а он действительно был совсем рядом. Минут через пять они подошли к деревянной будке дежурного по контрольно-пропускному пункту зенитчиков. На окрик дежурного девушка, со всей силы толкнув мужика к КПП, закричала: «Держите его, ловите его!» В мгновение солдат свалил сигнальщика на снег и вместе с подоспевшими бойцами скрутил ему руки за спину. Всё дальнейшее для Дины было как в тумане. Допрос мужчины, её показания следователю, и вот она уже дома. Испуг и дрожь в руках не унимались. Только ближе к утру она пришла в себя.
На следующий день её вызвал к себе командир батальона.
– Молодчина, Федотова! Враг хитрым оказался, хотел тобой прикрыться, якобы помогает девушке, и таким образом намеревался пройти КПП незаметно. А ты правильно, чётко сработала. Представим к награде.
И её действительно наградили. В феврале 1943 года боец Федотова получила медаль «За отвагу».
В 1942–1943 годах наступил коренной перелом в ходе Великой Отечественной войны. По всем фронтам началось контрнаступление советских войск. Битва за Москву, Сталинградская битва, Ржев, Курск, Кавказ. Вот уже войска стремительно приближаются к западным рубежам Советского Союза. Правобережная Украина, Белорусская операция, Прибалтика. 14 января 1944 года начался прорыв блокадного кольца вокруг Ленинграда. Почти две недели продолжались жесточайшие бои за освобождение города из огненного кольца. И вот 27 января блокада прорвана.
871 день жил Ленинград практически в полной изоляции от внешнего мира. Именно жил. Его не могли победить голод, разруха, холод, постоянные бомбёжки, нечеловеческие условия жизни, смерть людей. Город жил, жил и боролся.
Тайна и парадокс блокады, даже феномен её, как в последующем напишут исследователи, состоял в том, что в этих условиях Ленинград не превратился в арену животной борьбы людей за кусок хлеба. Люди были сплочены как никогда, они боролись. Боролись с голодом, помогали и заботились о слабых. Сильные стояли у станков, рыли окопы, служили в ополчении. Ленинградцы знали: их родной город не может быть сдан, он должен жить. И город держался.
Стойкость блокадного Ленинграда удивляла и восхищала всех. Не верилось, что можно жить, съедая краюху хлеба в день. Но ведь так и было. 125 граммов хлеба с отрубями, вода – и всё. А люди выживали. Не все. Та блокада унесла более двух миллионов жизней, в основном стариков, женщин и детей. Но выжившие работали, служили, они защищали свой город во имя будущего, во имя Великой Победы. День снятия блокады, тот холодный январский день 1944-го, для ленинградцев на всю оставшуюся жизнь стал не только Днём освобождения, он стал и Днём великой скорби по ушедшим в иной мир в блокадные дни и ночи.
В начале 1945-го в Ленинград уже вполне ощутимо приходит мирная жизнь. Началось реформирование подразделений, участвовавших в обороне блокадного города. Нужны были рабочие руки. И вот, отслужив почти три года в МПВО, в феврале наша героиня Дина Федотова увольняется в запас. Сняв военную форму, она осталась трудиться здесь же, в Выборгском районе, где и служила. Работа мало чем отличалась от службы в противовоздушной обороне, разве что она не дежурила по ночам и не участвовала в патрулировании улиц. По-прежнему надо было разбирать завалы, вывозить скопившийся за годы блокады мусор, вообще приводить территорию в порядок. Но это была уже работа, дающая некое особое удовлетворение, ибо каждый прожитый трудовой день менял облик города. Ленинград приходил в себя, вместе с весной заживали раны, расцветала новая, уже мирная жизнь.
На лицах людей вновь появились улыбки, вновь слышны музыка, песни. Во дворах зашумела ребятня. Весело зазвенели трамваи, обыденный и обязательный атрибут Ленинграда. С 1946 года продолжилось строительство метро. Открываются новые магазины. Женщины сняли наконец привычные бушлаты и полушубки. Всё больше и больше мужчин появляется в городе – это возвращаются домой ленинградцы-фронтовики, подтянутые, улыбчивые, с орденами и медалями, в военных гимнастёрках.
Сестрички по-прежнему вместе. Лёля работает в магазине. Иришка трудится вместе с Диной, готовится поступить в институт. Вернулись с войны Маша и Паня, обе с медалями, рано повзрослевшие, возмужавшие. И они включились в мирную жизнь трудового Ленинграда.
Война не пощадила их семью. Пришли похоронки на обоих братьев, Александр погиб ещё в первых боях под Ленинградом, где-то далеко на западе пал смертью храбрых их Прохор. Погиб Лёлин муж. Дружок Иришки, Серёжка, также не вернулся с войны. Не стало мужчин в их семье. Горько осознавать и чувствовать любые потери, а здесь родные, близкие сердцу люди, и ты их больше не увидишь. Горько было всё это понимать, очень горько. Но так уж получилось.
Героиня моего повествования Дина, так же как и её любимый город, росла и менялась. В сорок шестом повстречала она свою любовь, красавца, молодого офицера, орденоносца, фронтовика. Молодая семья уехала в Беларусь, к новому месту службы мужа. Но в Ленинград, к родным людям, с кем делила крохи хлеба в блокаду, она обязательно приезжает. Приезжает уже не одна, с мужем и детишками, и обязательно бродят они по улочкам родного Выборгского района, восхищаются и радуются красоте родного теперь уже Санкт-Петербурга.
Прошлым стала та страшная блокада. И в Питере ныне о войне напоминают лишь обелиски и памятники да мемориальные надписи: «Граждане! При артобстреле эта сторона улицы наиболее опасна». Но как бы ни менялась жизнь людей, оборону своего города они помнили и помнят всегда. В дни Великой Победы, в дни снятия блокады весь город в цветах. В эти дни на лицах людей слёзы радости вперемешку с горечью слёз в память о погибших и умерших блокадниках.
Подрастает молодёжь, растёт она вместе с родным городом на Неве. И это новое поколение, не знающее ужасов войны, но помнящее историю своего города, любящее его, гордится Ленинградом, гордится своим прошлым. Эти молодые люди не дадут повториться ужасам прошлого. Своим трудом, своими руками создадут новую, ещё более прекрасную жизнь, новую историю, в которой не будет места войне.