19 сентября 1941 года, Белорусская ССР, Бобруйск
Честно говоря, пробиваться к своим я первоначально планировал «на мягких лапах» – отъехать как можно дальше на юг и там по-тихому форсировать реку на БРДМ. Но грузовик осназовцев плавать не умел, поэтому пришлось импровизировать на ходу – прорываться с боем к единственному на всю округу броду, находящемуся всего в пяти километрах от Бобруйска. А чтобы нас не накрыли свои, я поставил на башню броневика красный флаг и велел сидящим в кузове «захара» автоматчикам кричать «Ура!».
Оказалось, что такой наглости противник совершенно не ожидал, – до самой кромки воды мы прошли через негустые немецкие порядки, словно раскаленный нож сквозь масло, паля из всех стволов во все, что шевелилось. На берегу я притормозил, прикрывая переправу группы Наметова. Но тут с восточного берега по начавшим шевелиться фрицам ударили десятки крупнокалиберных стволов. Мне даже показалось, что вокруг «бардака» выросла настоящая земляная стена – настолько густо падали снаряды.
По броне БРДМ громко стучали комья земли, но ни одного звяканья от попадания осколков не было – наши артиллеристы свое дело знали отлично и заградительный огонь поставили очень грамотно.
Пора и нам в речку…
Осторожно, чтобы вода не захлестнула оптику, я свел тяжелую машину в воду и постарался ехать точно за «захаром», который уже достиг противоположного берега. В какой-то момент рядом рванул взрыв, то ли шальной «подарочек» от наших, то ли «гостинчик» от немцев – «бардак» сбросило с узкого брода, и мы поплыли. Быстро спохватившись, я врубил водометы. По корме хлестнула очередь, затем вторая, третья… Потом вокруг начали вставать небольшие всплески от взрывов минометных мин. Немцы пришли в себя и, несмотря на огневое противодействие, пытались достать меня из пехотного оружия. Слава богу, что до «фаустпатронов» пока не додумались…
– Колян, ты чего им даешь нас как в тире расстреливать?!! – заорал я. – Гаси их на хрен!!!
– Стараюсь, тащ командир! – проорал в ответ Николай. Он реально старался – КПВТ долбил вообще без пауз. – Там две танкетки на самый берег выкатились, сейчас я их…
– Давай, давай, Колян! Не подпускай их близко! Коси, на хрен!
– Есть косить!
Димон метался от бойниц левого борта к бойницам правого – гильзы из его РПК летели во все стороны, одна из них обожгла мне шею. Черт побери, ну когда уже берег? Березина ведь не такая широкая, как Волга в нижнем течении! Мне казалось, что мы плывем уже целый час. Но вот широкие рубчатые колеса зацепились за прибрежный песочек. Подняв напоследок тучу ила со дна, БРДМ вырвался на «наш» берег. Я «дал тапок в пол» – чуть не продавив до днища педаль акселератора. Движок ревел на низкой ноте, по бронестеклу хлестали ветки кустов и каких-то мелких деревьев, несколько раз по крыше боевого отделения проскрежетали крупные ветки. Я даже испугался, что у «бардака» снесет управляемый модуль с пулеметами. Но эта неприятность нас миновала – какие-то сто-двести метров и… наступила тишина, по броне перестали стучать пули и осколки, царапаться ветки кустов и деревьев, слышался только рев мотора. Пора бы уже и притормозить…
Я проскочил неширокий лесок и выскочил на длинную поляну. И почти сразу чуть не уперся в лобовую броню танка «КВ-1», едва тормознуть успел. Крышка командирского люка танка распахнулась, и из него показалась голова танкиста в танкошлеме советского образца. Морда у танкиста была очень знакомая…
Я тоже распахнул верхний люк и осторожно выглянул.
– Дубинка, твою мать!!! – раздался жизнерадостный бас Батоныча. Мой друг полностью вылез из танка и стремительно бросился вниз.
Я тоже выбрался из «бардака», и уже через пару секунд мы мяли друг друга в объятиях. Словно не виделись сто лет, а не десять дней. Впрочем, десять дней на войне – порой целая жизнь.
– А мне докладывают: кто-то шумит на той стороне! – радостно сообщил Батоныч. – Ну а я думаю: кто еще так нагло может с той стороны прорываться, кроме Виталика? Это же надо додуматься – выставить красный флаг и орать «Ура!» О, а кто это с тобой?
Увидев, что мне оказали добрый прием, экипаж БРДМ стал выбираться из машины.
– Ничего себе, это же Колян! Ох ты, и Димон с ним! Здорово, парни!!! – заорал Батоныч и по очереди обнял моих доблестных стрелков. – Кой черт вас сюда занес?
– Так ведь… мы вас искали, Владимир Петрович! – смущенно ответил Николай.
– Володя, это долгая история! – сказал я и шепнул на ухо Батонычу: – Это не совсем твои ребята… В Чечне они с нами не были и в твоем ОПГ не состояли.
– Ладно, потом объяснишь! – шепнул в ответ Батоныч. – А где?..
Последней из броневика выпорхнула (другого слова не подберешь – именно изящно выпорхнула!) Светлана, и Батоныч так и замер с открытым ртом. Да, на представителей мужского пола Света производила убойное впечатление.
Бат закрыл рот, сглотнул, закашлялся и наконец выдавил:
– Светланочка, добрый день! Очень рад вас видеть! С «перезагрузкой» вас!
– Спасибо, Владимир Петрович! – ответила Сморкалова, улыбаясь милостиво, как королева, принимающая восторги верноподданных.
Тут и я заметил торчащие из танка головы экипажа.
– Степа! Матвеич! Здорово, мужики! Как служба?!
– Здравия желаю, тащ комиссар! – хором ответили танкисты.
Стоя столбом напротив Светланы, генерал-майор осторожно пожал даме руку, но дама отвергла условности – обняла командира 1-й гвардейской за шею и поцеловала. Комдив залучился…
– Виталя, поехали в «располагу», там для тебя еще сюрприз будет! – только через полминуты сказал Батоныч, с трудом оторвавшись от созерцания внешнего вида доктора медицинских наук. – По машинам, товарищи!
До расположения штаба танковой дивизии мы добрались всего за пять минут. «Припарковав» наши бронированные машины, мы всей гурьбой пошли ко входу в землянку. При этом гости с удивлением разглядывали следы свежего обстрела – вокруг курились вонючим дымком десятки воронок.
– Что тут было, Володь? – негромко спросил я.
– Да, ерунда! – отмахнулся друг. – Просто малый сабантуй! Грузовик вон тот разнесли… Но он и не наш был… Блин, Виталя! Как же я рад всех вас видеть! Вот и прибыли! Ну, заходите, «гости из будущего!» Гостью – первой! Прошу!
Бат галантно пропустил Светлану в землянку.
– Спасибо, Владимир Петрович. – Света снова одарила генерала «милостивой» улыбкой. Батоныч снова расцвел.
Я попал в обиталище генерал-майора вторым и воскликнул, застав там трех растерянных летчиков:
– О, какие люди! И без охраны! Здорово, сталинские соколы!
– Товарищ комиссар! – обрадовался Захаров, крепко пожимая мне руку. – И вы здесь!
– И я здесь! Как же без меня! Не пропускать же такое веселье! Кто твои товарищи?
– Это ребята из моей эскадрильи, лейтенант Иван Баранов и младший лейтенант Федор Парчевский.
– Баранов? – Я внимательно пригляделся к молодому летчику. – Брат нашего Матвеича?
– Да, товарищ комиссар! – Баранов-младший явно чувствовал себя не в своей тарелке.
– Да ты расслабься, лейтенант, кругом свои! – рассмеялся я, оглядываясь.
Николай, углядев брата, сразу растянул губы в улыбке – желтоватые от курева усы ощетинились, а морщинки в уголках глаз собрались в сеточки. Гаврилов тоже щерился во все тридцать два зуба.
Меня потихоньку начинало «отпускать» – мы все же прорвались к своим, довезли ценный груз, выполнили свое задание. И пусть на другом берегу реки злобный враг, вот сейчас, в эту минуту, я чувствовал себя как на даче у хороших друзей. Мне было хорошо! О, так здесь явно готовились к застолью – стол уставлен мисками, накрытыми кусками ткани. Ну… Гулять так гулять!
Генеральская землянка не поражала архитектурными изысками. Три наката над головой внушали некоторую уверенность, а предмет роскоши – керосиновая лампа – заливал грубые бревенчатые стены желтым светом, ярким по сравнению с обычными коптилками, которые бойцы мастерили из снарядных гильз. Стол, сколоченный из досок разной толщины, мог вместить человек восемь или даже десять, если потесниться. А гости все продолжали прибывать!
– Тащ командир!.. – по ступенькам простучал сапогами Очкарик. – О, у вас гости! Здравия желаю, Виталий Дмитрич! Светлана Алексеевна, мое почтение! Ох ты ж, Колян и Димон! Здорово, парни!
– Боря, ты очень вовремя – я сам хотел за тобой посылать! – сказал Батоныч. – Но чего ты так орал? Что еще случилось?
– Наша служба радиоразведки только что перевела с немецкого переговоры их подразделений – фрицы в эфире просто истерику устроили!
– По какому поводу? – насторожился Батоныч.
– Орут, что русские грохнули генерала Гудериана! – торжественно сказал Очкарик. – Похоже, что это вы, Виталий Дмитрич, постарались!
– А может, ребята Наметова или ваши артиллеристы? – усомнился я в своем подвиге.
– Нет, немцы вопят, что его разорвала на три куска пуля большого калибра – явно ваш КПВТ поработал.
– О, так, значит, венок триумфатора должен Колян примерять! – рассмеялся я. – Это он при прорыве из башенного пулемета во все стороны палил! Вот, наверное, и зацепил «Быстроходного Гейнца»! Поздравляю, Николай!
– Отлично сработано, сержант! – Батоныч хлопнул по плечу зардевшегося, как майская роза, Николая. – Сверли дырку под орден, «Звездочка» тебе гарантирована!
– Володя, он вообще-то лейтенант! А Димон – старшина! – шепнул я Батонычу. – Но ребята все равно боевые!
– Товарищи, мне бы в госпиталь… – печально сказала Светлана.
– Света, вы ранены? – повернулся к ней всем корпусом Батоныч.
– Нет, я – нет! Но там раненые!
– Сегодня у нас ни одного «трехсотого» не было, острой необходимости в вашей помощи нет! Посидите, пожалуйста, с нами! – попросил Владимир Петрович.
– Но у меня там антибиотики…
– Никуда они не денутся! Пригодятся! Но – потом…
– Ладно, посижу с вами немного… – проворчала Сморкалова.
– Нехорошо сидим! – Я решил взять инициативу в свои руки, а то вместо доброй мужской пьянки у нас тут уже целых пять минут какие-то взаимные торжественные приветствия. – Димон, ты захватил?..
Дима кивнул.
– Так доставай!
– Это мы мигом…
Бравый старшина, отложив в сторону РПК, сбросил с плеч рюкзак и начал выставлять на стол бутылки с коньяком, вакуумные упаковки с колбасой, ветчиной, сыром, соленым салом. Гаврилов, жестом фокусника, сдернул ткань с тарелок и мисок – в них оказались соленые огурцы, вареная картошка, квашеная капуста, какие-то грибочки, моченые яблоки. Захаров, непроизвольно облизнувшись, выставил рядом с нашей внушительной «батареей» свой взнос – тоже коньяк, судя по надписи – грузинский.
– А у нас с собой было! – весело сказал Очкарик, потирая руки. – Посуда где, тащ генерал?
– Матвеич! – нарочито строго рявкнул Батоныч.
Через краткий миг на столе стояли жестяные кружки. И Бат своею рукой разлил по ним янтарный напиток.
– Ну, за возвращение! – произнес я тост.
– И чтобы наши ряды продолжали крепнуть! – добавил генерал-майор, подмигивая Коляну и Димону.
Кружки сошлись, издавая не звон, а какой-то деревянный перестук. Коньяк, выставленный Захаровым, оказался на удивление отменным. Покатав его на языке, я неторопливо проглотил, с удовольствием ощущая, как теплый комок скатился вниз по пищеводу и взорвался в пустом желудке маленькой бомбочкой.
– Эх, красота! – резюмировал я, подцепляя кусочек ветчины. – Читал однажды сценарий свадьбы… Там тосты всякие, слова тамады, то, се… А в скобках: «выпили, закусили».
– Да-а… – затянул Бат. – До свадеб еще дожить надо. Это только после войны…
– А я слышала, что недавно сыграли свадьбу прямо в блиндаже! – неожиданно сказала Света.
– Был такой случай, – кивнул комдив. – И водочки нашли, и борщик сварганили. Даже танцы устроили под гармошку! Вот только до первой брачной ночи дело не дошло – накрыло молодоженов одним снарядом.
– И умерли они в один день… – пробормотал Колян.
– Давайте не будем о грустном, – вздохнула Сморкалова.
– Володя, наливай! – скомандовал я. – Между первой и второй… Давайте за присутствующую здесь даму!
И вторая порция согрела организмы. Сто грамм помогли летчикам и танкистам внутренне «разжаться» – в землянке будто потеплело. На лесенке снова простучали сапоги, и в землянку вошли Лерман с Наметовым.
– О, товарищи командиры, вы вовремя! – обрадовался я. – Серега, потери есть?
– Нет, тащ комиссар, ни одной царапины! Как десять дней назад в поезде… – улыбнулся осназовец.
– Анатолий Абрамович! Выполнил задание? – усмехнулся генерал. – Штрафную обоим, живо!
Николай Баранов твердой рукой плеснул в свободные кружки.
– Нет, нет, что вы! – стал отнекиваться Лерман, но Светлана лично поднесла чарки, и дисциплина дала трещину.
– А за что пьем-то? – поинтересовался старлей Наметов.
– За встречу – выпили! – сказал Батоныч.
– За даму – выпили! – подхватил я.
– Так за победу, товарищи! – провозгласил генерал.
– За НАШУ победу! – привычно добавил я.
– За победу! – повторили все вразнобой и выпили.
И ведь хорошо пошло!