– Поосторожнее… Сейчас встанет на место, – Антонелла Зонненшайн аккуратно направляла висящий на механическом манипуляторе активатор в отверстие на ладони боевого меха. Из-за особой конструкции «Шэдоу Хока» эта деталь была необычно тяжела и неудобна, так что её монтаж требовал особой прилежности. Наверное, именно поэтому техи того подразделения, которое предоставило в их распоряжение этот мех, решили не мучиться с ремонтом и попросту прислали запасную деталь отдельно. При этой мысли Антонелла с отвращением скривила рот. Как обычно, грязная работа доставалась ей.

– Стоп! – манипулятор с громким скрипом остановился. Она заблокировала управление, вытащила руки из магнитных перчаток и осторожно скользнула вдоль активатора во внутрен ности меха, чтобы закрепить соединения. Как минимум, это получалось в условиях невесо мости легче, чем при гравитации, даже если передвижение столь массивной детали все равно требовало технической поддержки. Невесомость хотя и делало вес активатора равным нулю, но его масса никуда не исчезла. Приведя деталь в движение, остановить ее можно было только, приложив усилие не меньшее, чем на поверхности планеты – с дополнительными осложнени ями, так как можно было потерять устойчивость.

Антонелла включила укрепленную на лбу лампу и стала протискиваться с вытянутыми руками в тесную шахту. В обычном случае ей пришлось бы для этой работы размонтировать часть руки меха, но благодаря невесомости и своей худощавой фигуре на этот раз у нее получалось и так. Тем не менее, работа эта была совсем не проста и ей потребовалось несколько минут, пока она не установила и не зафиксировала все передние зажимы. Она встряхнула головой, чтобы дать отдохнуть затекшей шее, и немедленно об этом пожалела: её движение заставило капли пота сорваться со лба и они поплыли в воздухе. С мрачной уверенностью она поняла, что некоторые из них обязательно приземлятся ей в глаза.

С ремонтных лесов она услышала шаги и решила, что это один из техов поднялся на платформу, чтобы взглянуть, как она продвигается в своей работе.

– Мне бы не помешала вторая отвертка, – крикнула она.

Ответом ей было металлическое звяканье, после чего глубокий мужской голос констатировал:

– Прошу прощения, но я не могу её найти. Может, обойдётесь? – это не был голос, который она ожидала услышать.

Упираясь руками в стены шахты, девушка выбралась назад. Рядом с инструментальной сетью стоял агент Краузе и глядел на нее. Как и все на борту, он носил полевую форму ЛВС, весьма выгодно подчеркивающую его мускулистую фигуру – она не без удовольствия это признала.

– Извините, я думала, вы – Родерик. Куда он подевался? – Антонелла оглянулась.

– Ваш тех? Я видел, как он отправился к «Фениксу» Масако. Какие-то проблемы с сенсорами.

Она раздраженно дернула щекой.

– Да, её сенсорная панель просыпается через полчаса после всего остального. Что-то там с электрообеспечением. Или с бортовым компьютером. С этим она ещё не справилась, – поясни ла она. – Но вообще-то, сегодня он был приписан к «Мадам Медузе». Типичный мужик: стоит на секунду упустить его из виду, он тут же вприпрыжку поскачет за первой же хорошенькой задницей, вместо того, чтобы работать.

Краузе склонил голову и поднял бровь, но Антонелла и не подумала извиняться. Если он желал обидеться – пожалуйста. Так или иначе, она включала его в понятие «типичного мужика», пока он не соизволит доказать обратное.

Что вы на меня так смотрите?

Да нет, ничего, – Харальд улыбнулся, – но если он и в самом деле рассчитывает на благо склонность агента Шлютер, его ждет большое разочарование. Она лесбиянка.

На этот раз поднялись уже брови Антонеллы. Мысль о том, как её неверный тех увивается вокруг коллеги-лесбиянки, привела её в хорошее настроение.

Что, в самом деле?

По крайней мере, так записано в её деле. Так что если кто из команды имеет шанс ей по нравиться – так это вы, – он ухмыльнулся. – Собственно, я только хотел взглянуть, как вы продвигаетесь с ремонтом… «Мадам Медузы». Скажите, у этого имени есть какое-то особое значение? В вашем деле стоит, что вы называете так каждый мех, которым управляете.

Если вы желаете просто поболтать, то позвольте мне во время разговора продолжать ре монт, – ответила Антонелла, утерла лицо и полезла обратно в руку меха. – Эта работа и так довольно затянулась.

Пожалуйста, меня это не задевает. Может, я могу чем-то помочь? Я в состоянии делать что угодно, пока это не требует использования второй отвертки.

Ну, он хотя бы оказался настолько вежлив, что предложил помощь.

Нет, спасибо. Я справляюсь.

Антонелла, скажите, а зачем вы, собственно, торчите там внутри? Я полагал, за подобные работы отвечает Родерик, – услышала она вопрос Краузе.

Когда эта жестянка пойдет в бой – ставить на кон свою задницу придется мне. Вы же сами видите, как можно полагаться на техов. Если хочешь, чтобы что-то было сделано хорошо… … Делай это сам. Я понимаю, – его голос стал громче и даже несколько зазвенел, когда он засунул голову в открытый ремонтный люк. – Однако, места у вас тут немного. Может быть, удобнее было бы размонтировать броню на руке?

Спасибо за совет, сама бы я ни за что не догадалась, – ответила Антонелла. – Прежде все го, это растянулось бы еще на более долгий срок. Мне бы всё равно было тесно, но вся рука оказалась бы разобрана. У нас просто нет такого количества времени.

Ладно, сдаюсь. Мехтехника никогда не была моей сильной стороной. Вы явно понимаете в ней куда больше меня. Кстати, – заметил он, вытаскивая голову обратно, – времени у нас меньше, чем вы предполагаете. Только что пришло сообщение с исследовательской станции на Кумколе-семь. В системе Дукамбии нас ожидает полностью заряженный прыжковый корабль.

Это сэкономит нам восемь дней перезарядки.

Антонелла свесила голову вниз и посмотрела меж собственных ног назад.

– Командная цепь?

Темное лицо Краузе снова показалось в люке – он улыбался, щурясь от света её лампы.

Да нет, не то чтобы… Конечно, это не случайность, что «Сен-Жеран» оказался именно там, но его шкипер не имеет ни малейшего понятия, что он должен нас подхватить. Мы совершенно случайно окажемся там в нужный момент и радостно узнаем, что он собирается лететь в нуж ном нам направлении и у него есть свободные причалы.

Тогда мы, предположительно, должны начинать обращаться друг к другу по-военному, если нам предстоит контакт с командой корабля. Сэр.

Не стоит преувеличивать, Антонелла. Мы всего лишь маловажное звено маловажного под разделения. Скорее, они будут думать, что мы зовем друг друга на «ты», – он снова убрался из люка и Антонелла услышала, как он спускается вниз. Потом что-то зазвенело.

У меня есть только пластиковая колба пива, так что чокнуться не получится, но если вы согласны – и готовы уделить мне немного времени – мы можем сделать вид, что чокнулись.

Антонелла прервала работу над соединением и задумалась.

«Донегольское экспортное»?

А что же ещё?

Ладно, но в колбах у него вкус не самый изысканный, – она скользнула обратно на свобод ное пространство.

Он протянул ей пиво.

Предположительно, воздействие в условиях невесомости особенно ощутимо, – сказал он и продел правую руку в сгиб ее локтя, чтобы выпить, – Ну, поглядим.

Чтоб загнать меня под стол, нужно немного больше, чем поганое пиво, – ответила Анто нелла и приложилась к колбе. Когда она нажала на пластиковые бока, пиво хлынуло ей в рот, а в нос ударила пена.

Антонелла, – сказала она и закашлялась.

Харальд, – ответил ее шеф и чихнул, – Для друзей – Гарри.

И как же мы назовем нашу команду?

Есть предложения?

– Хорошо. Предлагаю – команда «Альбатрос». В честь ковыляющих мехов, из-за которых мы тут оказались. Но не так очевидно, чтобы кто-то смог что-либо заподозрить.

Харальд поджал губы, но руку не отпустил. Впрочем, она и не пыталась освободиться.

– Добро. Насколько я знаю, у нашего звена еще нет прозвища, так что мы можем намалевать альбатросов на машинах, если хотим. Если только…

Антонелла вопросительно взглянула на него.

– Если только мы перенесем выпивку по этому поводу до приземления на Людвигсхафене.

Пить из этих уродских шлангов – это просто наказание.