Проводив Полыню, Дубыня пробежал по стене до следующей башни и предупредил всех встретившихся, чтобы они брали свои семьи и подходили к воротам.

Вернувшись, он увидел, что засовы с ворот были сняты и все были готовы выходить.

Колонну возглавляла Красимира и ее амазонки – они были на конях и в тяжелых доспехах. Они должны были тараном проломить переднюю линию хазар, если те встретятся.

В первых рядах за их спинами Божана с сыном – ей Красимира не разрешила встать в строй. Тем не менее Божана была в доспехах и вооружена. Дальше ехали семьи слободских старшин на телегах. Тут же были женщины и дети простых людей – те, что еще могли передвигаться.

По бокам и сзади колонну защищали пешие ратники в легкой броне.

Дубыня взял щит, копье и топор и поспешил пристроиться к строю пеших ратников, поближе к амазонкам, чтобы видеть Величку.

Подошел и Полыня. Его лицо в темноте казалось черным. Он нашел Дубыню и коснулся его плеча:

– Дай мне встать рядом.

– Где Радмила? – спросил Дубыня, освобождая место.

– Она умерла, – сухо сказал Полыня и отвернулся, скрывая слезы.

Дубыня ничего не понял, но разговаривать было некогда – заскрипели открывающиеся створки ворот и колонна тихо двинулась в пахнущую сыростью и дымом ночь.

Шли без факелов, поэтому было так темно, что Дубыня сразу потерял из виду Величку и даже с трудом различал идущего впереди – его спина то была видна, то пропадала. Лишь звон оружия да тяжелое дыхание свидетельствовали о том, что он недалеко.

Боясь отстать, Дубыня невольно перешел на бег и натолкнулся на спину впереди идущего – тот буркнул что-то неразборчивое и ускорил шаг.

Полыня сопел рядом, но не отставал.

– Темно, хоть глаз выколи, – сказал он.

– Зато хазары нас не видят, – сказал Дубыня и снова уперся в резко остановившегося шедшего впереди ратника.

– Что там? – спросил Дубыня.

– Копья наизготовку! – разрезал ночь истошный крик.

Дубыня поспешно опустил копье рядом с плечом переднего ратника. Тут же, как по сигналу, послышались рев трубы, ржанье коней и крики хазар.