Городок Вирши и Питер разделяло сто километров железной дороги - два с половиной часа в битком набитой отстойными люмпенами электричке. Городок лежал на берегу реки и вонял, как выброшенная на берег и откинувшая ласты рыба. Вонь была особенная, оседающая в горле жирным приторным налетом. Сначала, когда только вышел из электрички. Шрам полчаса крутил носом. Потом пообвык. Городок вонял перерабатываемой нефтью, то есть вонял деньгами. А еще говорят, что бабки не пахнут.

Городок почти спал. За пешую прогулку от вокзала до центра Сергею встретились: на рогах хиляющий пролетарий с расквашенной мордой; стая устремленно рулящих куда-то еще по-летнему легко разодетых девиц шлюшного норова, не иначе как на танцульки, и два гопника с шакальим блеском в глазах. Обтявкав взглядами Шрама, гопники предпочли пройти мимо и свернули в темный переулок. Авось там попадется кто-нибудь побезобидней.

А ведь внешне Шрамова шибко крутым не назовешь. Обыкновенный тридцатилетний дядька. Не толстый и не худой. Темноволосый и нос немного картошкой. Да вот есть что-то такое железное во взгляде. Да морщины резко очерчены. Да в фигуре что-то… непреклонное, что ли?

Наконец Сергей рышел на одну из главных улиц. Здесь уже была цивилизация. Изредка шастали машины, топали по своим делам редкие прохожие. Топал по своим делам и Серега Шрамов, беспечно размахивая нетяжелым полиэтиленовым пакетом.

Шрамову городок показался похожим на псарню, где между коблами идет вечная драчка за пайку. И эту навозную кучу ему предстоит превращать в правильный воровской цветушник? Михаил свет Геннадьевич не обмолвился, но рикошетом Серега прослышат, что двое человек здесь уже зубки обломали. Шрам заслан третьим.

Наверное, не с той стороны те двое ниточки искали. А что тут мудрить козырно? Город пах нефтью, а это значит, что Сергею придется измазать руки по локти в черном золоте. И скорее всего, кого-нибудь придется в этой жиже утопить.

Тускло светились витрины запертых магазинов, зато помпезно пылали холодным неоновым огнем вывески. Шрам с любопытством вертел головой - ему здесь жить. Магазин мужской верхней одежды «Фаворит», «24 часа», «Спортивная обувь», кафе «Чародейка» - закрыто, работает до 23.00, «Пункт обмена валюты» - тоже закрыт. А вот и то, что Сергей искал.

Лишенная всяких художественных наворотов скромная табличка «Баня». В неоновом фейерверке не сразу и различимая. Зато дверь - броня крепка. Такую дверь не постеснялся бы примерить и средней руки банк. И самое важное - верная примета, что в теремочке кто-то обитает. Окно на втором этаже распахнуто настежь, и оттуда надрывает динамики магнитофон:

Шрам переждал, пока мимо не спеша продефилирует ментовский бобик, и кулаком несколько раз от души громыхнул в железную броню. Колокольный гул поплыл по этажам внутри здания. Из третьего окна на втором этаже продолжало шуметь на всю округу:

Шрам выждал с минуту и повторил вечерний звон. Вторая попытка оказалась удачней, и дверь, отлязгав отпирающимися запорами, с внушительным скрипом отворилась.

- Закрыто, - немиролюбиво прогундосил в образовавшуюся щель кто-то.

- Я хорошо отмаксаю,- подчеркнуто вежливо предложил Сергей.

Голос стал еще гундоснее.

- Мест нет, - не клюнула на предложение та сторона.

Тогда, полагая, что правила приличия соблюдены, Шрам дернул дверь на себя и таким манером выволок вцепившегося в дверь банщика пред свои светлые очи.

- Ты че, опух?! - взвыл банщик уже не гундосным, а совсем другим голосом. Как в липком коктейле, в голосе один к трем смешались борзость и страх. Белый мятый халат на банщике вспомнил те времена, когда его регулярно крахмалили, и встал дыбом.

Сергей взял хама за грудки, отодвинул от входа и вошел. Без комментариев.

Внутри ему понравилось. Светленько, чистенько, клубничным мылом вкусно пахнет. Насвистывая какую-то хулиганскую чепуху типа «Цыпленок жареный», Сергей прогулочным шагом двинулся вдоль выкрашенных в стерильный морской волны цвет дверей при табличках «Кастелянша», «Мозольный кабинет», «Гардероб», «Директор».

- Закрыто! - семенил сзади банщик. В коктейле его голоса убавилось борзоты и прибавилось страха.

- Уже нет, - отрезал Шрам, с любопытством осматриваясь, как на экскурсии в Третьяковской галерее. Всюду белый кафель, и в нем северным сиянием бликует свет неоновых ламп. В закутке ларек с гигиеническими прибамбасами: шампуни, лосьоны и мазь против грибков. Тех грибков, что грибники собирают между пальцами ног.

- Мест нет! - заныл банщик, потный и жалкий в своем мятом халатике. А ведь на голову выше Сергея, и халат на животе не сходится. Пышные телеса трясутся при каждом шаге, не человек, а студень.

Увидев табличку «Люкс», Шрам бесцеремонно заглянул внутрь, и его портрет размягчился в довольной улыбке.

- Уже есть места. - Шрам вошел в предбанник, сладко потянулся и хлопнул по плечу цепным тузиком волокущегося следом аборигена,- Значит, так, дружок, пару часиков я попарюсь с дальней дорожки. А ты мне скоренько, что положено, подгони. Простыню хрустящую, полотенце махровое, мыло одноразовое и пару пива студеного. Девок продажных не беспокой… пока. И не бзди, я хорошо отмаксаю. - Сергей, вроде оказывая первую помощь, небрежно сунул в нагрудный карман халата банщика соответствующую случаю купюру. Легонько подтолкнул пышнотелого аборигена за порог и с чувством исполненного долга плюхнулся в дерматиновое кресло.

До зоны, в прежнем житье-бытье Сереге часто доводилось обретаться в подобных бактерицидных пенатах. Ему были до жути знакомы жлобские кресла, бильярдный стол, на котором чаще пялили заказных шлюшек, чем гоняли шары. Его тошнило, хорошо, хоть не в буквальном смысле, от вечного в подобных местах духана. Шмонило суммой дорогого пойла, тухлых яиц, одеколона и хлорки.

Он не стал расстегивать пуговицы и снимать уже провонявшие в душной электричке тряпки, хотя помлеть в парилке мечталось. Не время. Лениво, на ощупь порывшись в полиэтиленовом пакете, Шрам достал купленную против скуки на перроне еще в Питере книгу. И раскрыл там, где было заложено спичкой.

«…Тропическая лихорадка зацепила Андрея во время одной операции в бассейне Амазонки. Операция была самая рядовая: сбор и консервация ядов натурального происхождения для нужд секретной промышленности. Но однажды Тихомирову пришлось кухонным тесаком отмахиваться от стаи пираний - пошел картошку к Амазонке почистить, а здоровенная анаконда утащила под воду.

Пираний он, конечно, покрошил, получив всего десяток укусов. Вот бациллы сквозь эти ранки и просочились в организм…» [И. Чубаха, И. Гречин. «Тайна Черного моря». «Нева», 2000.]

Точно, прикинул в уме Шрам, без смертоносных ядов в нашем нелегком деле не обойтись. Надо будет навестить в этом городишке гомеопатическую аптеку. Он рассчитывал добить главу про отвязанного Андрея Тихомирова, но не случилось. Жалко завыла пнутая ногой входная «лкжсовая» дверь, и в тесный предбанник ввалилась троица жарко дышащих гоблинов. Вполне натурально настроенных на дезинфекцию помещения.

- Слышь, сявка, тебя предупреждали, что мест нет? - хищно ухмыляясь, вякнул явно старший. Остроносый блондинчик с пустыми голубыми глазами. Худощавый в разумных пределах, зато рослый не в меру, да и худоба эта была в тему, выдавала стальную сетку сухожилий и свинцовые шарики мышц. В правой руке блондинчика красовался третьметровый арматурный штырь. Этим штырем явившийся-незапылившийся с намеком похлопывал по ладони левой руки.

Сергей не спеша заложил книгу спичкой. На месте этих бойцов он бы выждал минут пятнадцать, дав нежданному гостю оголиться, и только опосля являлся с визитом вежливости. С голым человеком завсегда проще толковать.

Однако ребятки оказались нетерпеливы - это их проблемы.

- Вечер добрый честной компании. Проходите, присаживайтесь. У вас вопросы, у меня - ответы. - Шрам радушно указал на свободные дерматиновые кресла и протраханный диван. - А ты, братан, - выделил он взглядом мнущегося за спинами троицы толстожопого банщика, - сгоняй, любезный, за водярой. Сам знаешь, какую водяру твоя крыша предпочитает.

И столько уверенности в словах Шрама было, что банщик натурально рыпнулся мчаться за «Русским размером». Только не помчался, ибо блондин, не глядя, притормозил его за полу халата.

- Ты че здесь командуешь? - тем не менее чуть снизил обороты блондинчик. Слова он цедил, как глотки дорогой конины вроде «Крувуазье». При этом выпирающий кадык подрагивал нервно и хищно. Блондин был жилист и сух, то есть скорее всего в стычке брал не массой, а талантами и наверняка по праву занимал лидирующее положение в тройке. Стучись что, начинать «агитацию» следовало именно с блондинчика.

- Разве я командую? - типа искренне удивился Сергей. - Я просто проставиться хотел. За знакомство рюмку хлопнуть. Прописаться как бы вроде.

- А с какого болта ты здесь прописываться собрался? - снова набрал угрожающей густоты голос блондина. - Тебе что, жить негде?

- Реально негде. Вот справка. - Сергей достал и протянул бригадиру сложенный вчетверо лист бумаги.

Шрам довольно легко просек по повадкам хмурящихся справа и слева от блондина кунаков, в чем те сильны. Правый, с плоским лицом и кривой въевшейся в шкуру навсегда ухмылочкой, почесывал руки и держал плечи, как заправский дзюдоист. Левый порывался по-боксерски пританцовывать.

Блондинчик почесал репу на тему: не слишком ли круто ставит себя незнакомец? Пока не нашел к чему придраться и выбрал ознакомиться с бумажкой…

…Ознакомился, сложил и не вернул. Сунул в свой карман.

- И какого болта, гражданин досрочно освобожденный, ты сюда приперся? - Пустые голубые глаза блондинчика превратились в две щелочки тоньше лезвий бритвы. Никакого уважения к оттянувшему срок человеку.

- Работу ищу. ПО СПЕЦИАЛЬНОСТИ, - посчитал подчеркнуть нужное Шрам, чтоб его лучше поняли. Сергей никак не мог отгадать: правый - дзюдо, левый - бокс, а вот на чем поднялся блондинчик?

- Может, ты - каменщик или плотник?

Правый и левый гоблины заржали. Правый распахнул пасть как можно шире и даже за живот ухватился обеими руками. Левый хихикнул пару раз из корпоративности и быстро заглох.

- Нет. Моя специальность в справке прокурорскими чернилами указана. Статья семьдесят семь, часть «Б».

- А с какого болта ты решил, что мы тебя на работу возьмем?

- А вы меня, братаны, в деле посмотрите. Жалоб не будет.

Блондин задумался. Снова почесал репу и что-то прикумекал.

- Лады. Гуляй следом, - скомандовал он Шраму, развернулся на каблуках (правый и левый братаны тоже развернулись).- Про водку этот клиент в тему гнал, - кивнул старший рыхлому банщику. - Волоки, чтоб потом не бегать, сразу три пузыря.

- Куда нести?

- В кабинет, - многозначительно объяснил блондинчик и через плечо аукнул Сергея: - Кстати, братан, что-то я не расслышал, как тебя кличут?

- Зовут меня просто и доходчиво - Храмом, - любезно откликнулся Сергей. Поскольку находился в бегах, вслух и даже в липовой справке Шрам был вынужден пользоваться неродной кликухой.

- Ну а меня прозвали Пыреем, - нарекся блондин. - Это Леха, - кивнул он на боксера. - А это Стакан, - кивок в сторону плоскомордого дзюдоиста.

Так и не опробованный «люкс» остался позади, хозяева и гость поднялись на второй этаж и оказались в зале, на кабинет никак не похожем. В кабинетах не мостят кафелем пол и не ставят кафельные стены. Шраму зал сразу пришелся не по нутру - кафель хорош, когда кровь надо часто замывать. Однако напрягаться сверх положенного не следовало. Эти трое не планировали делать из Шрама пациента, потому что пациент на приеме в «кабинете» уже маячил.

Шнуром с болтающимся на конце кипятильником к стулу был привязан коренастый крепенький шницель, череп по центру лысый, как бильярдный шар, а по бокам увит лавровыми вздыбленными космами. Хлебало мужика негигиенично залепляла серая полоска скотча. Присмотревшись, Шрам с удивлением заметил, что вместо левой ноги пытающийся порвать путы пленник шкарябает кафель деревянным протезом. Сразу стало понятно, зачем из окна кабинета орал выключенный теперь магнитофон - чтобы покрывать другие шумы.

- Ну давай, Храмик, показывай профессиональные навыки,- мудреным оборотом нечаянно блондинчик выдал высшее образование. Он не стал приглашать к столу - «краковская» колбаса, маринованные огурцы, вскрытая литровка водяры, - решил без проволочек приступить к делу.

- Задачу поставь,- с готовностью выступил вперед Сергей.

- Да вот, секи, эта гнида в наших Виршах кабак без спросу открыла. А теперь делиться не хочет.

- Надо, чтоб поделился? Ща сделаем, - Шрам пожал плечами, дескать, об чем базар? И перенял из руки блондинчика арматурину. С этой арматуриной он подступил к невнятно угукающему сквозь скотч и дико вращающему шарами мужичку.

Бросил косяка на Леху и Стакана. Леха явно внутренне поджался, и не потому что арматурина перекочевала к чужаку в лапы. Пацана явно коробило от происходящего, то ли слаб в поджилках, то ли жизни не знает. А вот Стакан лыбился счастливо, чуть слюной не капал, Стакану апуашш была по кайфу. Стакан и сам бы с удовольствием обработал инвалида арматурнной.

- Нет, теперь делиться поздно, - цинично поправил Шрама в спину блондинчик. - Теперь надо, чтобы Александр Павлович перекинул на нас по протоколу пятьдесят один процент конторы и переписал на нас свою тачку. Хорошо бы еще, чтобы раскололся, где заначку прячет.

- А какая у него тачка? - живо заинтересовался Шрам, маскируя совсем другие мысли. Когда с мужика списывают и фирму, и тачку, предполагается - никто не собирается отпускать его живым.

- Последний «вольвешник».

- Неслабо, - уважительно свернул губы трубочкой Шрам и одним махом сорвал скотчевую наклейку. А подозрения в голове набирали обороты. Если мужика собираются грохнуть, то кодле вполне реально понадобится и тот, кто за мокруху ответит. Ой, неспроста Пырей заначил справочку о досрочном освобождении.

Оказалось, мужик вращал шарами не по страху, а по ненависти:

- Козлы! Я в Афгане рубился, я там ногу оставил! Уроды! Попались бы вы мне в горах!

- Вишь, какой он у нас бойкий, - презрительно ухмыльнулся блондинчик и врубил магнитофон:

Держи, держи вора!

Поймать его пора!

Но всем известно,

Что не пойманный - не вор!

- Хер вам, а не моя машина! Я ее горбом зарабатывал!

Леха, отвернув пасть в сторону, морщился. Леха был весь на изменах. Теперь Шраму как на духу стал прозрачен этот типа первую неделю быкующий пацан. Боксер не дрейфил, ему в натуре было жалко безногого мужика. Выходит, не ту кривую дорожку ты выбрал в этой жизни, сынок.

- Война давно кончилась, а папаша все воюет, - презрительно цыкнул сквозь зубы, изогнувшись хищным богомолом и по-насекомьи прижав руки к бокам, блондинчик.

- Береги патроны, - с иронией посоветовал бестолково рыпающемуся ветерану Сергей и обернулся к зрителям: - Не по делу вы его кипятильником повязали. Кипятильник вместо утюга его к согласию привести поможет. - И Шрам начал распутывать пленника. Он уже прикинул, как поведет себя дальше. Он уже был уверен, что справится с проблемами. Не авторитеты мосты разводят.

- Ты шаришь, что делаешь? - засомневался блондин. - Клиент после застарелой контузии психованным остался. Пока мы его скрутили, он нам чуть пальцы не пооткусывал.

- Моя профессия - семьдесят семь, часть «Б», - дескать, не бзди, отмахнулся Шрам. И только распутал провод, тут же сунул в руку пленника арматурину со словами: - Ну, папаша, вспомни войну! - и с разворота заехал ногой меж ног наивно щерящему в улыбке зубы дебелому Стакану.

Гениталии Стакана сжались в горошину. Братела заорал резаным кроликом и сложился пополам, как перочинный ножик, только очень большой ножик. А Шрамов уже оказался рядом с боксером Лехой и прямой наводкой сделал кулаком мат в три хода: в живот, в солнечное сплетение, в челюсть. Это вам не на ринге гарцевать, так драться Шрама учила улица. Леха потух, как выключенный свет, и улетел через диван. Боковым зрением Серега с глубоким удовлетворением отметил, что ветеран Афгана использует прут по назначению - приходует сложившегося пополам дзюдоиста в душу и в гриву. Магнитофон загрустил:

Острый нос Пырея шевелился, будто у почуявшей мышьяк крысы. Блондин танцевально, не показывая зад, пытался выскользнуть из хором. Но Шрамов, завертев пропеллером с кипятильником над головой, заарканил блондинчика за шею, дернул шнур на себя и встретил удивленную рожу коленом.

Кровавые сопли испачкали Серегины брюки. Блондинчик, уже ни шиша не соображая, прикинулся мертвым, как колорадский жук. Шрам предпочел не поверить и сурово наступил голубоглазому на руку. Кости хрустнули. Поздравляем с переломом правой руки.

- Папаша, отбой воздушной тревоги! - Шрам за ремень оттащил ветерана от крещенного арматуриной, пускающего кровавые пузыри братка. Мимоходом выключил магнитофон. Схватил со стола сабонис «Русского размера», сам глотнул и протянул афганцу: - Остудись.

Гремя по кафелю костылем, инвалид приблизился, с благодарностью принял фугас и влил в себя не меньше четверти.

- По гроб тебе обязан! - выдохнул он вместо того, чтобы закусить.

- Запомни свои слова, - благосклонно принял присягу Шрам. - Только слов мало.

- Хочешь долю в кабаке? - по-армейски, без обиняков, от всего сердца предложил спасенный.

- Мне с тебя не доля нужна, - устало улыбнулся Сергей. - Мне надо, чтобы когда я о чем-нибудь попрошу, ты выполнил, не раздумывая. А уж моя забота, чтобы тебе от этого кисло не стало.

- Я же сказал: по гроб тебе обязан.

- Это точно, - забрав ополовиненную бутылку, Шрам нагнулся над блондинчиком и первым делом вернул нагло заныканную справку о досрочном освобождении. Затем Сергей от души полил водкой свергнутого вождя и за волосы притянул его безвольную башку. - Ты вроде в вузе учился? - Не ради одноногого так жестоко проучил пацанов поздний гость. Он ведь ради того и заявился в Вирши - учить оборзевшее бычье.

- До третьего курса, - боясь, что снова станут бить, без запинки сознался блондинчик.

- А на кого учился-то?

- На адвоката,- сознался блондинчик, извиваясь по полу длинным дрессируемым червяком.

- Ненавижу адвокатов, - вздохнул Шрам и за загривок поставил блондинчика на ноги. - Сперва ты вернешь должок. А потом, если из Виршей не уберешься, в бетон закатаю! - не путая, а именно ставя в известность, сообщил Шрам и отпустил низвергнутого беспредельщика.

Без поддержки тот снова рухнул - ноги не держали.

- Этих, - кивнул Шрам афганцу на вновь упавшего Пырея и отметеленного арматуриной Стакана, - в прикуп забирай. Поквитайся недельку в подвале, а отведешь душу - выпусти. Со второго тоже клятву стряси, что из города уберется. А этого,- Шрамов махнул почти пустой бутылкой в сторону Лехи, - я себе оставлю. Мне подсобный рабочий пригодится.

И как стоял, внезапно пнул со всей дури дверь. Она распахнулась, а подглядывающий в замочную скважину банщик полетел кувырком. Шрам вволок жирного индюка за шиворот в зал:

- Показывай!

- Что показывать? - проблеял дрожащий банщик. Похристосовавшись с дверью, половина его раскормленной рожи постепенно начала вспухать и приобретать желто-фиолетовый колер.

Сергей не стал отвечать на глупый вопрос, а только замахнулся. Как бы чтобы дать звонкую оплеуху.

- Понял-понял! - пуще задрожал банщик. Угрем проскользнул мимо страшного Шрама и с натугой отверз сидячую половинку дивана.

Под ней в ящике для барахла обнаружился небольшой арсенал - пяток гранат «эргэшек», газовый расточенный под мелкашку ствол, штык-нож и груда долларов россыпью. По прикидке тысяч пять.

Лехе и Стакану провал нехитрого тайника оказался до лампочки. Они смирно лежали в позах, в которых их оставили. Стакан пока не подавал признаков жизни, Леха жалобно постанывал. Блондинчик же от бессильной злобы зашипел, как обоссанный костер, и его пришлось пнуть. В воспитательных целях.

- Вижу, злобу затаил. Надо бы тебя кончить, да цемента поблизости нет, а я за свои слова отвечаю,- огорченно вздохнул Шрам.- Приходится начинать почти безоружным,- огорченно вздохнул Шрам. - Жаль. Я рассчитывал на большее, - в третий раз огорченно вздохнул Шрам. Не жизнь, а сплошные обломы.

- Слышь, как тебя?… - несмело напомнил о своем присутствии ветеран. - Если надо, я хоть стингер достану.

- Меня зовут Сергей Храмов. Для тебя - просто Храм, - мыслями уплыв куда-то далеко, назвался Сергей.

- Слышь, если ты такой крутой… В этом городке есть много людей, которым надо помочь.

- Поможем, - устало улыбнулся Сергей.- Какие наши годы?

Так в команде Шрама появились два первых человека - Александр Павлович и Леха.