Утро ворвалось в плацкартный вагон сонными голосами, криками проводника, запахом чая, перегара и бесконечным хлопаньем дверей.

Когда Евгений проснулся, первым, на что наткнулся его взгляд, был низкий потолок, напомнивший ему о времени, проведенном в следственном изоляторе. Зоряной подумал, что вагон и камера чем-то похожи. Ты там сидишь или лежишь, а жизнь проносится мимо.

Проведя ладонью по лицу, чтобы согнать с себя сонную одурь, Евгений приподнялся на локте, ища взглядом оставленные внизу туфли. Они, слава богу, никуда не делись.

При дневном свете было видно, что застиранное постельное белье имеет сероватый оттенок и испещрено мелкими дырками. Но Евгений этого не замечал. Как не замечал и запахов потных тел, скисшего пива, вареных яиц, несвежих носков и туалета. После времени, проведенного в бараке, этот вагон был все равно что пятизвездочный отель. Место, где Евгений провел последние годы, пахло и выглядело намного хуже.

Он спрыгнул с полки и, пройдя в конец вагона, занял очередь в туалет, оказавшись четвертым. Перед ним стояло трое не знакомых между собой мужчин. Двое из них, с синеватыми щеками, покрытыми щетиной, выглядели довольно бодро. А третьему, одетому только в черные шорты, явно нездоровилось. Он все время тяжело вздыхал и шмыгал носом, прислоняясь лбом к прохладному оконному стеклу. Его лицо было малинового цвета, на нем заметно выделялись бледные губы. Казалось, еще немного — и мужчина, обессилев, осядет на пол. Евгений посмотрел в другой конец вагона, но там очередь была раза в два длинней, поэтому он решил остаться здесь. До прибытия в Балабановск оставалось не больше тридцати минут, и Евгений хотел успеть умыться до того, как туалет закроется при въезде в санитарную зону.

Прислонившись плечом к стеклу, он смотрел на зелень за окном. Евгений любил весну, особенно май. Все кругом было зелено и ярко, а сочная трава еще не успела пожухнуть от засушливых дней. Весной все казалось лучше, чем в какое-либо другое время года. Даже кучи мусора вдоль посадок становились незаметными под покрывалом густой травы и за стеной пышных кустарников. Все неприглядное прикрывала красота природы, и хотя бы на какое-то время мир становился чище и лучше, чем был на самом деле.

Чтобы как-то скоротать время, Евгений попытался считать столбы, проносящиеся за окном. Но сбился, не дойдя и до сорока. К этому времени страдавший от похмелья путешественник успел попасть в заветную кабинку. Ожидавшие своей очереди мужчины завязали разговор о погоде, которая, по их мнению, была слишком теплой для мая, и к тому же давно не было дождей. Попутчики оказались дачниками со стажем, поэтому легко нашли общий язык, обмениваясь информацией о сортах картофеля и ранних томатов. При этом мужчины то и дело вздыхали и ругали засушливую погоду. Евгений подумал, что они просто не знают, как им повезло, раз это единственное, что их тревожит по-настоящему.

Наконец один из дачников удалился в туалет, набросив на плечо полотенце, которое когда-то было белоснежным. Потоптавшись на месте, второй дачник повернулся к Евгению и сказал, дохнув чесноком и перегаром:

— Говорят, в этом году будет неурожай картошки. Ни одного дождика за неделю…

Дачник покачал головой и тяжело вздохнул, давая понять, как сильно его это огорчает. Не дождавшись реакции Евгения, он устремил взгляд на проносящиеся мимо пейзажи. Было видно, что его нисколько не смутило молчание попутчика. Дачник обронил еще несколько ничего не значащих фраз. Из вежливости Евгению пришлось изобразить на лице заинтересованность. Но тут открылся туалет, избавив его от необходимости вести светскую беседу, и разговорчивый дачник поспешно скрылся за дверью.

К тому моменту как поезд, сбавляя ход, протяжно загудел, Евгений был умыт и причесан. Стоя в тамбуре, он держал маленькую дорожную сумку со скромными пожитками и машинально всматривался в лица людей, стоящих на перроне. Хоть и знал, что встречать его некому.

Поезд остановился. Евгений легко спрыгнул на перрон. Увидев под крышей вокзала надпись «Балабановск», он почувствовал, как к горлу подкатил сухой комок. Меньше всего сейчас ему хотелось бы заплакать, поэтому Евгений сосредоточился на предстоящих делах. В его ближайшие планы входило приехать к Руслану, в его фирму «Колеса Фортуны». И Евгений с нетерпением ждал встречи с другом, ведь это был единственный человек, который мог ему сейчас помочь.

Зоряной даже не заметил, как при мыслях о друге на его лице появилась улыбка. Зря он вчера рассказал ворам о Руслане. Ничего они не понимают в настоящей дружбе. Она для того и нужна, чтобы люди помогали друг другу. Разве может Руслан предать его, Евгения? Нет. Ни за что.

Вечером они, конечно, пойдут в какой-нибудь ресторанчик отметить возвращение Евгения. А может, просто посидят дома, за кухонным столом, как в старые добрые времена. В любом случае Евгений знал, что скоро у него начнется новая жизнь. Руслан, как и обещал, устроит его работать в свою фирму. Евгений понимал, что сначала ему придется пожить у друга, но решил, что, как только заработает немного денег, снимет себе отдельную квартиру. А там, глядишь, и в люди выбьется. Даст бог, сам свое дело откроет. Почему бы нет? У Руслана ведь бизнес пошел. Чем он, Евгений, хуже?

Увлеченный своими мыслями, Зоряной не заметил, как добрался до «Колес Фортуны». Евгений с удовольствием обратил внимание на то, что вывеска фирмы выглядит солидно, дорого, как и мраморные ступени, ведущие в офис. В вестибюле посетителя встретил двухметровый охранник с круглым черепом, равномерно покрытым щетиной, как, впрочем, и почти вся его физиономия. При виде круглоголового гиганта у Евгения тут же пронеслась мысль: «Колобок», — но, оценив его габариты, он исправил прозвище на «Колоб».

— Вы к кому? — мрачно поинтересовался Колоб, меряя вошедшего неприязненным взглядом.

Евгений замялся, решая, стоит ли называть отчество друга, и решил ограничиться именем.

— К Руслану, — ответил он.

— Как вас представить? — Колоб нахмурился и достал из кармана куртки мобильный телефон.

— Женя… — Подумав, Евгений добавил: — Зоряной.

Ему показалось, что охранник презрительно хмыкнул. Имя «Женя» не вызывало у Колоба уважения. «Но это пока, — сказал себе Евгений. — Скоро все изменится».

— Руслан Артурович, к вам пришли, — начал Колоб, приложив мобильник к розовому мясистому уху. — Женя Зоряной… — Охранник несколько раз кивнул. — Понял.

Закончив разговор, гигант сунул мобильный телефон в карман.

— Ну что ж, Женя… Зоряной… — Колоб приблизился к Евгению, больше не стараясь скрыть презрение. — Давай, катись отсюда.

— В смысле? — Евгений недоуменно уставился на охранника. — Что сказал Руслан?

— Я же передал тебе его пожелание. — Колоб ткнул Евгения в грудь пальцем, на котором поблескивал золотой перстень. — Пошел вон. И больше не приходи. Вот что сказал Руслан Артурович.

— Руслан? — Евгений глупо усмехнулся. — Этого не может быть… Он просто не понял, кто к нему пришел… — Зоряной протянул к Колобу раскрытую ладонь. — Дай мне телефон, я сам поговорю с ним!

— Ну ты и тупой! — Великан ухватил Евгения за воротник старомодной рубашки так крепко, что верхняя пуговица отлетела на пол. — Больше никогда сюда не являйся! Руслан Артурович прекрасно понял, кто ты такой, не сомневайся. — Он выставил сопротивляющегося Евгения на улицу и, столкнув со ступеней, крикнул: — А если еще раз сунешься, я тебе все кости переломаю!

Дверь в «Колеса Фортуны» захлопнулась.

— Да уж, — прошептал Евгений, поднимаясь с тротуара и отряхиваясь от пыли. — Фортуна мне не улыбнулась.

Он поднял с земли свою сумку и осмотрелся по сторонам. К счастью, никто не заметил его позора. Разве что какие-нибудь старички, коротающие время у окон соседних домов. Или воробьи, звонко галдящие в кустах сирени. Но они не в счет. Перед ними стыдно не было.

Евгений поправил расползающийся воротник рубашки. Он не представлял, в какую сторону ему податься и что теперь делать. Порывшись в карманах, Зоряной пересчитал все деньги, которые смог найти. Получалось, что его капитала хватало только на скромный обед в столовой и проезд в общественном транспорте. То ли от усталости, то ли от переживаний Евгений почувствовал слабость и боль в желудке. Он понял, что голоден. Остановившись у первого киоска с хот-догами, заказал себе один. Глотая слюнки, Евгений наблюдал за тем, как сосиску сдабривают горчицей и поливают кетчупом.

Еда была не бог весть какая, но после тюремной баланды эта сосиска показалась Евгению самой вкусной в жизни. Падавшие на асфальт крошки тут же с криком подхватывали воробьи. Утолив первый голод, Евгений подумал, что все не может быть так плохо. Вероятно, Руслан просто не понял, кто его спрашивает, или спутал Евгения с кем-то. Невозможно было поверить в то, что старый друг способен так поступить с тем, кто отсидел вместо него. Разжевывая упругую сосиску в батоне, Евгений решил, что скоро все должно измениться. Ведь не бывает такого, чтобы черная полоса не заканчивалась.

Весь день он бесцельно слонялся по городу, стараясь не думать о плохом. К счастью, хотя бы погода радовала. День выдался теплым и солнечным. Правда, через час после еды Евгения начала мучить изжога. Пришлось купить минеральной воды, которая немного заглушила сосущую боль в желудке. Это тоже стоило денег. Как все в этом мире.

Податься в бандиты? Сесть на паперти? Нет, оба варианта Евгения не устраивали. Ближе к вечеру он отправился искать дом, в котором бывал много раз. Дом Руслана.

Добравшись до нужного микрорайона, Евгений без труда нашел нужный двор. Здесь за прошедшие годы ничего не изменилось: все те же незалатанные дыры в асфальте; ржавые, перекошенные гаражи; скамейки, облепленные либо крикливой молодежью, либо чинными пенсионерами.

Выпустив из открывшегося темного подъезда ярко накрашенную блондинку, Евгений, вдохнув приторный запах ее духов, нырнул внутрь. Даже надписи на стенах остались прежними, но рядом с ними появились новые: более откровенные и агрессивные.

Когда что-то мягкое коснулось его ноги, Евгений подскочил на месте. Посмотрев вниз, он увидел светящиеся в темноте зеленые глаза. Воспользовавшись замешательством человека, огромный черный кот принялся тереться о него с громким урчанием. Выписывая восьмерки, котище задрал напружиненный хвост и, казалось, был искренне рад появлению незнакомца. Хмыкнув, Евгений пошел дальше, оставив кота в недоумении. В светящихся зеленых глазах стоял немой вопрос: «Неужели есть кто-то, ради кого ты уходишь, в то время как я увиваюсь у твоих ног?»

Позвонив в дверь и дождавшись, пока ему откроют, Евгений узнал, что Руслан давно продал эту квартиру. Нынешние владельцы понятия не имели, где он теперь живет.

— Подождите! — Евгений удержал дверь, которую собирался закрыть хозяин. — Вы не знаете, в какой квартире живет Марина Кушнарь?

Мысль отыскать ее пришла неожиданно и очень своевременно. Марина и Руслан были соседями, верно? Даже если он увез ее отсюда, родители Марины, конечно же, в курсе, где она проживает.

— Марина? — переспросил хозяин, поблескивая в полумраке стеклами очков.

— Да, да, — подтвердил Евгений, волнуясь.

— Это та, что с ребенком? В шестой квартире, на втором этаже.

— Спасибо!

Евгений побежал с пятого этажа вниз по лестнице.

Он остановился перед деревянной дверью, выкрашенной светло-голубой краской, из-за которой отчетливо доносились два голоса: женский и детский. Судя по разговору, мать объясняла ребенку, что перед сном нужно собирать свои игрушки в коробку, чтобы они тоже могли уснуть. Сынишка не спорил, а только задавал тоненьким голоском уточняющие вопросы: «А игрушки видят сны?» и «А почему они не кушают со мной?»

Евгений надавил на кнопку звонка. Сначала голоса затихли, а потом из-за двери донеслось:

— Кто там?

— Марина? — спросил Евгений громко. — Это друг Руслана…

— Кого-кого?

— Рус-ла-на.

Несколько секунд с той стороны было тихо, затем дверь распахнулась и перед Евгением появилась высокая женская фигура с коротко стриженными черными волосами. Щелкнул выключатель, и Евгений увидел, что напротив него стоит синеглазая девушка, довольно красивая, хотя и несколько полноватая.

— Вы назвали меня по имени… — Она пристально смотрела на стоящего перед ней Евгения. — Чего вы хотите?

— Я ищу вашего мужа, Руслана, Руслана Салаваева. — Он улыбнулся. — Я его старый товарищ.

— Вы действительно с ним дружили? — недоверчиво поинтересовалась Марина, сплетя руки на груди и опершись плечом о косяк. — Если так, то странно, что вы не знаете, где он живет.

— Простите. — Евгений смутился и вопросительно посмотрел девушке в глаза. — Что вы имеете в виду?

— Руслан никогда не был моим мужем. — Марина погладила по голове появившегося рядом сына, с любопытством разглядывающего гостя. — Хотя все шло к тому, вы правы… — Она многозначительно указала глазами на мальчика. — Только закончилось не так, как должно было бы.

— Так значит… — Евгений уперся рукой о стену и покачал головой, глядя себе под ноги. — Значит, Руслан обманул не только меня, но и вас.

— О чем вы говорите?

— Он обещал встретить меня и помочь с работой. — Евгений глупо усмехнулся. — Но, видно, я тоже зря поверил ему. Приехал, поперся к нему на фирму, а там… Короче, неласково меня встретили.

— Вы местный?

— Да, но давно здесь не был. Я приехал сегодня утром.

— Вы живете где-то поблизости?

— Нет. — Евгений досадливо поморщился. — Я пока нигде не живу.

— Тогда проходите. — Марина отступила на два шага назад. — Хотя бы чаю выпейте. Я что-то совсем ничего не понимаю.

Евгений хотел бы отказаться от предложения, но не нашел в себе сил: слишком устал и был голоден. К тому же он надеялся выяснить, что Марине известно о Руслане.

— Мойте руки. — Девушка указала на ванную комнату в конце длинного узкого коридора. — А я пока на стол накрою. Мы как раз ужинать собирались.

В квартире аппетитно пахло домашней едой. Глотая слюнки, Евгений пошел в ванную, по пути разглядывая комнаты. Обстановка была очень скромной; двухкомнатная квартира давно требовала ремонта. Обои на углах лоснились; абажуры выглядели старомодными даже для неискушенного взгляда Евгения; полы были покрыты старенькими ковриками, между стыками которых просвечивали цветные линолеумные плитки; дверцы шкафов покосились в разные стороны; диван с потертой обивкой был продавлен. Даже на первый взгляд было понятно, что жили здесь очень небогато.

Когда Евгений вошел в тесную кухню, где стоял аромат жареной картошки, он увидел сидящих за столом Марину с мальчиком на руках и пожилую женщину с аккуратно постриженными седыми волосами.

— Знакомьтесь, — сказала Марина. — Это моя бабушка, Ольга Матвеевна. А это… — Она хотела представить гостя, но затем смущенно хихикнула. — Ой, я даже не спросила, как вас зовут…

— Евгений, но не Онегин, а просто Женя. — Мужчина смущенно занял свободный стул. — Очень приятно познакомиться. — Он посмотрел на серьезного мальчика. — А тебя как зовут?

Малыш смущенно засопел и опустил глаза.

— Антон, разве вежливо так себя вести? — пожурила сына Марина. — Дядя Женя наш гость, а ты не хочешь с ним разговаривать…

— Антошка, значит? — улыбнулся Евгений. — Привет, Антошка, где твоя ладошка?

Мальчик протянутую руку не пожал, но улыбнулся.

— Женя, накладывайте себе сами, — сказала Марина, поставив на стол полную сковороду жареной картошки. — Не стесняйтесь.

— Спасибо.

Евгений давно не ел домашней пищи и едва сдерживался, чтобы не наброситься на картошку, как изголодавшийся зверь. Ему очень нравилась спокойная и улыбчивая Марина, голубоглазый Антошка и бабушка с римским носом и ясными, как у внука, глазами.

Ужин прошел почти в полной тишине. Когда тарелки опустели, Ольга Матвеевна, прищурив голубые глаза, посмотрела на гостя.

— Женя, почему вы пришли сюда искать этого подлеца? — спокойно спросила она. — Разве вы не знали, что он бросил Маришу?

— Нет, не знал. — Краска залила лицо Евгения. — Он собирался поступить иначе… он мне обещал…

— Обещал? — в один голос спросили женщины.

— Да. — Евгений замолчал, покосившись на Антошку. — У нас был уговор.

— Какой? — снова хором спросили Марина и ее бабушка.

— Не важно.

— Дядя Женя не хочет говорить при мне, — пропищал Антошка и лукаво посмотрел на сидевших за столом.

— Антон, — с укоризной произнесла Марина, — не вмешивайся в разговоры старших! Сколько раз тебе говорить?

Мальчик молчал, глядя на гостя.

— Ты прав, — кивнул ему Евгений. — Я считаю, что детям не обязательно знать все о взрослой жизни.

— Я уже наелся, — сказал Антошка тоненьким голосом и спрыгнул босыми пятками на пол. — Можно мне еще немножко поиграть?

— Можно, — улыбнулась Марина и поцеловала сына в светлые взъерошенные волосы. — Скоро я приду к тебе.

Проводив взглядом мальчика, взрослые переглянулись.

— Что ж, — произнесла Ольга Матвеевна, посмотрев на Евгения. — Рассказывайте нам все. Сказали «а», говорите и «б».

Евгений понял, что ему не удастся отвертеться, поэтому приступил к рассказу. Когда он закончил историю событиями сегодняшнего дня, в кухне повисла тишина. Только Ольга Матвеевна постукивала длинными сухими пальцами по столу.

— Я почти не удивлена. — Лицо Марины было мрачным, словно Руслан только что предал ее еще раз. — Чего еще можно было от него ожидать?

— Женя, — произнесла Ольга Матвеевна ласково, — у вас в Балабановске, должно быть, живут родители?

— Не совсем. — Евгений смущенно кашлянул. — Мамы не стало, когда мне было пятнадцать… она умерла от рака. А отец почти сразу сошелся с другой.

— Вы с ним общаетесь? — Марина внимательно посмотрела на потупившегося гостя. — Он сможет вам помочь?

— Нет. — Евгений покачал головой. — Отец не написал мне на зону ни одного письма. И я никогда не обращусь к нему за помощью.

— Бабушка! — Марина умоляюще посмотрела на Ольгу Матвеевну. — Ты это слышала?

— Да. — Пожилая женщина кивнула внучке. — Я хоть и старая, но не глухая. — Она перевела взгляд на Евгения. — Женя, у нас в доме не бог весть какая роскошь, но лишнее спальное место для хорошего человека найдется.

— Ольга Матвеевна, не нужно! — попытался возразить Евгений. — Я…

— Это не обсуждается, — властно произнесла женщина, ударив ладонью по столу. — Вы останетесь у нас, пока не найдете работу и не снимете себе отдельное жилье.

— Да, — кивнула Марина. — К тому же ваше присутствие будет полезно для Антошки. Он все время с нами, в женском обществе. Ему очень не хватает мужского воспитания.

— Спасибо, — тихо сказал Евгений, опустив покрасневшие глаза. — Спасибо…

— Ну, — бодро проговорила Ольга Матвеевна, — Марина, Антошке пора отдыхать. — Она посмотрела на притихшего Евгения. — А вы, Женя, проводите меня в комнату, заодно я покажу, где вы будете спать.

Евгений торопливо вскочил со стула и помог женщине подняться. Охотно опершись на его руку, она повела его за собой.

— Вот моя комната, — сказала Ольга Матвеевна, переступив порог. — Спать будете на этой скрипучей кушетке, а вещи можете положить в тумбочку.

Евгений окинул взглядом маленькую комнату с плотно зашторенным окном. У дальней стены стояла полуторная кровать, а напротив нее — потертая от времени зеленая кушетка. В углу ютился старинный шкаф с кучей всякого барахла наверху, а рядом с ним — тумбочка, на которой стояла настольная лампа и лежала открытая книга.

— Вам, наверное, будет неудобно… — произнес Евгений смущенно. — Я заставил вас потесниться.

— Женя, — усмехнулась Ольга Матвеевна и, придерживаясь за руку Евгения, села на кровать. — С твоего разрешения, я перейду на «ты». — Она улыбнулась гостю. — Я прожила хорошую жизнь. И, поверь, для счастья нужно не так уж много. Я буду рада, если на склоне лет помогу такому парню, как ты.

— Вы обо мне ничего не знаете.

— Я знаю о тебе так много, что могу без страха отдать самое дорогое, что у меня есть. — Ольга Матвеевна многозначительно помолчала. — Свою Мариночку.

В это мгновение Евгению показалось, что пожилая женщина видит его насквозь.

— Вряд ли я нужен Марине… Я гол как сокол. У меня ничего нет. — Евгений грустно улыбнулся. — Даже такой кушетки, как эта. И, учитывая мое недавнее прошлое, не скоро появится.

— Ты оканчивал что-то после школы?

— Да, национальный университет. — Евгений опустился на кушетку. — Высшее образование у меня есть, но только, кроме него, еще и судимость, как вы знаете, имеется. В офис такого вряд ли возьмут. И куда податься — не знаю.

— Нужно с чего-то начинать… — Ольга Матвеевна задумалась. — Например, можно работать таксистом.

— У меня нет ничего, кроме дорожной сумки и пары старых рубашек. Ни один банк не даст мне кредита. — Евгений глупо засмеялся. — Можно, конечно, возить пассажиров на велосипеде, а когда разбогатею, купить машину.

— Кто знает… — Загадочно прищурившись, Ольга Матвеевна улыбнулась. — А вдруг тебя ждет подарок и Бог пошлет тебе машину?

— По-моему, Бог может только послать куда подальше, а не машину в подарок дать… — Евгений встал с кушетки. — Думаю, Он слишком разочарован в своих чадах, чтобы их баловать.

— Что ж, посмотрим. — Пожилая женщина тяжело встала с кровати и проковыляла к шкафу. — Вот здесь чистые полотенца и постельное белье. — Она открыла дверцу и провела ладонью по полкам. — Бери что хочешь, на свой вкус. — Женщина окинула Евгения критическим взглядом. — Кстати, у Мариши золотые руки, она у нас парикмахер. Если попросишь, она тебя пострижет.

— Спасибо, — смутился Евгений и провел ладонью по густому «ежику», не успевшему отрасти. — Еще рановато, пожалуй.

Пожелав Ольге Матвеевне спокойной ночи, он удалился в ванную.

Стены в ванной комнате по старинке были выкрашены зеленой краской, как и трубы. Запершись на щеколду, Евгений залез в тесную ванну и включил душ. Закрыв глаза, он направил упругие струи горячей воды на голову и тело, и его тревоги в этот момент отошли на второй план. Все время на зоне Евгений мечтал об этом моменте: принять горячий душ, закрывшись в ванной, не бояться, не притворяться и не думать о времени.

Вытершись насухо узким жестким полотенцем, Евгений посмотрел на себя в запотевшее зеркало. Он увидел перед собой молодого мужчину с приятными чертами лица, если не обращать внимания на скошенный набок нос. Через глаз проходил шрам — последствия стычки с Цитрусом. Но отметина не уродовала Евгения, а, напротив, придавала его облику своеобразный шарм и загадочность. Проведя рукой по волосам, мужчина оделся и вышел из ванной.

Услышав доносившиеся из детской комнаты приглушенные голоса Марины и Антошки, он пошел туда. Марина уговаривала сына ложиться спать, потому что ей нужно было еще успеть постирать и приготовить на завтра обед. Но Антошка упрямо просил сказку, без которой отказывался уснуть.

— О чем ты хочешь услышать? — спросил Евгений, входя в комнату. — Давай отпустим маму, а я расскажу тебе сказку?

— Давай, — сразу согласился Антошка, с откровенным восторгом глядя на мужчину. — Расскажи о древних викингах. Мне о них мама читала.

— Хорошо.

Марина с благодарностью посмотрела на Евгения и поцеловала сына в макушку. Обменявшись с гостем улыбками, девушка направилась к выходу из комнаты. За ее спиной послышались голоса: оживленный Антошкин и спокойный Евгения. Марина подумала, что оба они еще дети, хотя у одного из них и довольно богатый жизненный опыт.

К тому времени, когда она вышла из комнаты, Антошка и Евгений были полностью поглощены общением и не замечали никого и ничего вокруг.

Утро следующего дня стало для Евгения таким же праздником, как и для Антошки: они вместе с Мариной отправились в парк на прогулку. Словно настоящая молодая семья, они веселились, ели мороженое, кормили уток и наслаждались прекрасным выходным днем. Глядя на Марину и Антошку, Евгений понял, что в этом и заключается простое человеческое счастье — вот так гулять втроем. Он смотрел на улыбку девушки и ее лучистые глаза, и ему очень хотелось сказать ей о своих мыслях. Но, подумав, Евгений решил, что лучше в его положении промолчать. Ведь кто он такой? Обычный безработный. К тому же бывший зэк. Разве такой мужчина нужен Марине? И каким примером он станет для Антошки? После этих мыслей настроение у Евгения немного испортилось, хоть ему и удалось это искусно скрыть.

Проголодавшись, веселая троица вернулась домой на обед.

— А где бабушка Оля? — спросил Антошка, пробежав по комнатам. — Куда она делась?

Марина тоже обошла квартиру и растерянно пожала плечами:

— Наверное, решила сходить в магазин. Может, хотела чем-то удивить нашего гостя?

Но время шло, а бабушка все не возвращалась. Марина принялась обзванивать соседок и знакомых, чтобы узнать, кто видел Ольгу Матвеевну. Опросив всех, девушка уронила лицо в ладони и заплакала.

— Никто не встречал ее сегодня.

— Мариша, — позвал девушку Евгений, присев рядом с ней на корточки, — не плачь, все будет хорошо. Наверное, Ольга Матвеевна вышла из дому, но не рассчитала сил и теперь сидит где-нибудь на лавочке. — Он встал и быстрым шагом направился в прихожую. — Я найду ее. Не волнуйся.

До поздней ночи Евгений искал Ольгу Матвеевну по округе, заглядывал в подъезды и магазины, расспрашивал тех, кто попадался ему на пути. Но все было напрасно: Ольга Матвеевна бесследно исчезла.

К тому времени, когда Евгений вернулся домой, Антошка уже крепко спал. Марина не плакала, но глаза у нее были красные и печальные, как будто она вернулась с похорон.

Евгений с Мариной долго и безрезультатно гадали, куда могла деться Ольга Матвеевна. Неожиданно лицо девушки вытянулось от удивления.

— Икона, — прошептала она. — Нет бабушкиной иконы! Как же я сразу не заметила?

Марина вскочила с дивана и провела рукой по пустой стене, словно не верила глазам. Темный прямоугольный след на выцветших от времени обоях — единственное, что осталось от висевшей здесь когда-то реликвии.

Евгений наблюдал за Мариной, кусавшей губы и ходившей по комнате из стороны в сторону. Когда девушка снова села на диван, он вопросительно посмотрел на нее.

— Сколько я себя помню, здесь всегда висела эта икона. — Девушка снова бросила взгляд на пустую стену. — Это образ Спаса Славяногорского. Бабушка берегла ее как зеницу ока.

— Какая-то особая икона?

— Для нас особая. — Марина кивнула. — Она переходила из поколения в поколение, спасая членов семьи Кушнарь от болезней и бед. По преданию, эту икону еще в четырнадцатом веке написал слепой иконописец Никодим, живший в пещерном монастыре. По поверью, она должна отводить от владельцев «всякое железо». В 1943 году мой прапрадедушка прятался в монастыре от фашистов и увидел свет, сочащийся сквозь камни. Это и была та самая икона…

— Раз Ольга Матвеевна пропала вместе с иконой, значит, она забрала ее с собой. — Евгений задумчиво смотрел себе под ноги. — Не понимаю, что могло приключиться.

— Знаешь, за последний месяц к нам несколько раз приходили скупщики антиквариата. Они уговаривали бабушку продать им Спаса. Причем сначала предлагали за икону копейки, а потом серьезную сумму.

— И что Ольга Матвеевна?

— Сказала им, что вера и Бог не продаются. — Вспомнив о чем-то, Марина нахмурилась. — Но сегодня утром бабушка заявила, что со Спасом пора расстаться, чтобы он и другим людям послужил, а не только семье Кушнарь.

— Ты ее спросила, что она имеет в виду?

— Да, но если моя бабушка что-то надумает, то будет молчать как рыба! — Марина вспыхнула от возмущения. — И теперь попробуй угадай, что она замыслила. Упрямая! — Девушка грустно потупилась, но тут же вскинула голову. — Послушай, потом она допытывалась у меня, сколько сейчас стоят машины. — Испытующе посмотрев на Евгения, Марина поинтересовалась: — Моя бабушка говорила с тобой об этом?

— Нет, — покачал головой Евгений, опустив глаза. — Не говорила.

Он подумал о том, что Ольга Матвеевна понесла икону скупщикам, чтобы продать ее и вручить ему деньги на машину. Евгений вспомнил, что пожилая женщина советовала ему поработать таксистом и говорила, что Бог может послать машину. От этих мыслей у Евгения стало тяжело на душе. Ему совсем не хотелось, чтобы из-за него Ольга Матвеевна продала чудотворную икону. Еще меньше ему хотелось, чтобы бабушка Марины впуталась в какую-нибудь темную историю. Евгений решил, что завтра снова отправится на поиски Ольги Матвеевны и во что бы то ни стало найдет ее.