Этот май был неповторимым, незабываемым. Еще никогда Руслан не чувствовал себя таким свободным и счастливым. Спроси его Господь, нужно ли ему еще что-нибудь, он, пожалуй, ответил бы, что нет, спасибо, достаточно, никаких других пожеланий. Светило солнце, голубело небо, синело море, Митя и Лариса были рядом, и у всех троих имелось общее дело, общая цель, объединявшая их с каждым днем все крепче.

Иногда, просыпаясь ночью, Руслан со страхом думал, что станет делать и как будет жить, если это однажды закончится и два самых дорогих ему человека вдруг куда-то исчезнут. Эта мысль не умещалась в сознании, как детские попытки представить, как будет существовать мир, если однажды в нем не станет Руслана.

Он знал, что никогда больше не найдет такого друга, как Митя. Он знал, что никогда не встретит той, которая сможет заменить ему Ларису. Это понимание вызывало у Руслана мучительное раздвоение личности. Одна половина рвалась к другу, другая стремилась к лучшей на свете девушке. С одной стороны, это заставляло страдать, с другой — Руслан избегал каких-либо действий, которые могли нарушить это хрупкое равновесие. Несмотря на терзания, он чувствовал себя по-настоящему счастливым.

Подводные поиски обычно занимали первую половину дня. Пока мужчины обшаривали дно в поисках затопленной лодки, Лариса успевала приготовить обед и убрать в жилых помещениях шхуны. Ей была выделена отдельная каюта у левого борта, а Митя и Руслан поселились вдвоем напротив, через узкий коридорчик, в котором мужчинам приходилось протискиваться боком.

Арендованная на месяц рыболовецкая шхуна была старенькой и скрипучей, пропахшей рыбой и сетями, гниющими в трюме. Владелец настойчиво предлагал свою кандидатуру в качестве капитана, штурмана и лоцмана в одном лице, однако искатели сокровищ решительно отказались от его услуг. Они не собирались никого пускать в свой маленький изолированный мир. И причиной было не только нежелание открывать свой секрет посторонним. Просто им было хорошо втроем. Рано или поздно этой гармонии предстояло быть нарушенной, но пока треугольник сохранял свою, если так можно выразиться, равносторонность.

После обеда мужчины отсыпáлись, восстанавливая силы, а Лариса рисовала, но ближе к вечеру они непременно затевали какие-нибудь развлечения. Это мог быть абсурдный спектакль без зрителей, когда каждый играл какую-нибудь роль: дикаря, пирата, инопланетянина или заносчивую кинозвезду. Или же друзья устраивали стрельбы из охотничьего карабина, обнаруженного в углу рубки вместе с коробкой патронов.

Лариса, кстати говоря, стреляла довольно неплохо и так азартно, что с ее правого плеча не сходил синяк, набитый прикладом. Она вообще была увлекающейся натурой. Когда мужчины привезли с берега оплетенные бутыли вина, Лариса перепила обоих, хотя весь следующий день мучилась от похмелья.

Она пробовала также нырять, но мужские костюмы, ласты и маски были слишком велики для нее, так что приходилось ей ограничиваться плаванием на поверхности вокруг безымянной шхуны. Потом она, вся в потоках струящейся по телу воды, взбиралась по трапу на борт, а мужчины готовились к погружению в таинственные морские глубины.

Делая над собой усилие не слишком пялиться на Ларисин купальник… и все остальное.