Это было сущим растрачиванием таланта — посылать его приглядывать за сорванцами. Улыбка скользнула по его лицу, хотя следовало признать, что это было довольно просто. А двое детей активно развлекались, играя в прятки с использованием своих врожденных способностей, активно жульничая. Особенно малышка Ларк. Она обладала настоящим талантом, когда дело касалось использования способностей. Однажды она станет огромной силой, с которой придется считаться. Он только надеялся, что она больше будет похожа на мать, и меньше на старших сестер. От воспоминаний Эш передернулся. Белладонна была бесстыдницей, и он как мог избегал ее, хотя в последнее время ему казалось, что она чует его как собака-ищейка.

Эш шел вслед за Ларк и Кактусом, но они не замечали его. Придерживаясь тени деревьев, он с легкостью за ними следил. Дети думали, что им предоставлен весь мир, но отец Ларк никогда бы не оставил ее без защиты.

— Здравствуй, Эш, — позвал его тихий голос, и он обернулся. Белладонна стояла позади него, ее топ открывал половину пышной груди. В шестнадцать она только начала обретать самостоятельность, и с каждым днем все больше походила на мать, и все меньше на ребенка. Она была одета в темнокрасное платье, которое еле-еле держалось на ее груди и бедрах. До такой степени, что он без труда видел, что под платьем у нее ничего нет. Дерьмо. Его глаза расширились, но он ответил максимально вежливо.

— Принцесса, не ожидал увидеть вас здесь.

— Ты уже закончил следить за незаконнорожденной малявкой? — Она провела рукой по его руке и схватила за задницу. Он отступил назад, подальше от нее. Она скорчила гримасу, надув губы, словно это могло его привлечь.

Он стиснул зубы. Будь проклята эта девчонка, она только и думала как бы затащить его в постель при каждом удобном случае. Этакая маленькая сучка. А в остальном такая же, как ее мать.

— Нет, мне дежурить еще несколько часов.

Он повернулся к ней спиной, и ее руки скользнули к нему на пояс и ниже к пряжке ремня.

— Несколько минут не сыграют роли, не так ли? Уверена, у тебя есть время для принцессы, которая хочет твоего внимания.

Ловкими пальцами она за секунду сняла с него ремень.

Богиня, он хотел ударить ее. Отведя руки Беладонны прочь, Эш забрал свой ремень обратно, проявляя больше терпения, чем у него было.

— Благодарю вас за предложение, но я Эндер. Я не могу отвлекаться, даже на такую красавицу, как вы.

Слова были ложью, но она признательно захлопала ресницами. Он думал, что теперь то она уйдет и оставит его. Но она только удвоила усилия.

— Если откажешься, я скажу родителям, что ты пытался меня изнасиловать, и ты будешь изгнан.

Он развернулся и уставился на нее.

— Что вы скажете?

Она пожала плечами и выскользнула из одежды одним движением бедер, материя рубиновой лужицей собралась у ее ног.

— Ты меня слышал. Доставь мне удовольствие. И да, Эндер, это приказ.

Он был достаточно юн, чтобы все еще опасаться ее. Не так давно стал Эндером. Что еще он мог сделать? Он не желал принцессу, она даже не нравилась ему. Ее красота омрачалась характером, жестким, холодным и недобрым. Но времени на раздумья не было.

— В другой раз я обещаю взять вас куда бы я не отправился, к вершинам наслаждения, если таково ваше желание.

Ловким движением он наклонился и легко поцеловал ее. Это должно сдержать ее. Он снова начал отступать.

Он вскинула бровь.

— О нет. Этого и близко не достаточно.

Резкое движение ее запястья и лозы вокруг них поднялись, вцепились в его одежду и сорвали ее.

То, что произошло дальше, я смогла пропустить. Не очень то хотелось видеть секс сестры с Эшем.

Я закрыла глаза, и картинки померкли. Но стоило мне их открыть, как я была в его голове. Опять.

Он стоял над моим упавшим телом, Кассава перед ним.

— Они никогда не поверят тебе, Эндер. Мой муж будет думать, что они скончались из-за болезни. Весь мир будет так думать.

Он упал на колени и приподнял маленькую меня одной рукой. Королева убила детей? Как она могла? А затем он почувствовал дыхание под его рукой, девочка была жива.

— Ты оставила ее в живых?

— Да.

Задыхающийся крик вырвался из его груди, когда он прижал Ларк к себе, и вытащил меч другой рукой, направив его на Кассаву.

— Ты убила ее мать и брата. По праву, я могу убить тебя.

Кассава приподняла пальцем его подбородок.

— Кто тебе поверит, Эндер? Никто. Даже девчонка. Я забрала ее воспоминания. И воспоминания ее приятеля. Но оставлю твои. Да, я хочу наблюдать за тем, как ты страдаешь, думаю, это доставит мне удовольствие.

Острие меча не дрогнуло, находясь чуть выше левой груди королевы.

— Я могу убить тебя.

Но он засомневался, и этого было достаточно, что бы она сделала... то, что сделала.

Поблескивающее розовое свечение окружило ее как станное Северное сияние.

— Ты не можешь меня убить.

Его руки дрожали, и он опустил мое тело.

— Я не могу убить тебя.

Королева наклонилась вперед, с отвращением отклонив клинок.

— Ты в моей власти.

Он склонил голову, вина и стыд переполняли его. Он провалился как Эндер. Он позволил своим подопечным умереть, в то время, как развлекался с этой сукой. Важно ли теперь, что Беладонна скорее всего действовала по приказу своей матери? Уже нет. Важно было то, что он потерпел неудачу, что те, кого он должен был защищать, погибли по его вине.

— Я в вашей власти.

Я резко вынырнула из воспоминаний и оказалась лежащей на траве, обхватив руками бицепс Эша, в то время как вишневые лепестки кружили вокруг нас в разноцветном вихре, унося прочь мое дыхание.

Мы лежали на боку, лицом друг к другу. Лицо Эша было расслаблено во сне, а морщинки возле глаз разгладились. Он казался моложе, чем есть на самом деле, и волна жалости захлестнула меня. Повинуясь импульсу, я наклонилась и провела рукой по его щеке.

— Мне жаль, что она и тебе причинила боль.

Его веки дрогнули, и я отдернула руку, прежде чем он узнал, что я касалась его.

— Думаю мы на месте.

Я отпустила его руку, села и начала осмотривать местность, решив не обсуждать маленькое вторжение в его личное пространство. Возможно, если мы не будем об этом говорить, то сможем вести себя так, словно ничего и не было.

Мы были у основании горы, стоя среди вишневых деревьев, растущих в ровно посаженных рядах.

— Это не походит на место, которое они называли бы Шахтой.

С ворчанием Эш поднялся на ноги.

— Шахта внутри горы, Сеятель.

Он не сказал «идиотка», но это было ясно и без слов. Я глянула на него, жалость исчезла. Возможно, он не знал, что я видела его воспоминания. Возможно, так было даже лучше.

— Ну да, мы еще не проходили этого на уроках. Хочешь заполнить пробелы в моих знаниях?

Подняв глаза к небу, Эш произнес молитву, а затем дал мне знак следовать за ним.

— Шахта находится в середине горы и ведет к самому центру земли, где и возникает огонь. В остальном дом Саламандр довольно обычный. С одной стороны, он не сильно отличается от нашего, а с другой — не имеет ничего общего.

— Ничего непонятно. — пробурчала я.

— Скоро ты увидишь, что я имею в виду.

Я шла около него, играя поясным ножом.

— Ты думаешь, что они смогут нам помочь?

— Они должны.

Вот только это была неправда, и мне не нужно быть ясновидящей, чтобы знать это.

— Они будут думать, что мы заразны, не так ли? — прошептала я, видя сжатую челюсть Эша.

— Будем надеяться, что нет.

Мы подошли к большой плите из черного камня, встроенного в гору, гладкому и блестящему на солнце. Пламя было вырезано на нем наряду с мощными символами. Огонь и смерть, огонь и жизнь. Символы для всех четырех семей. Я пробежала пальцем по гладкой поверхности, пораженная теплом, исходившем от нее.

Эш отдернул мою руку от плиты.

— Не трогай, если не знаешь, что делаешь.

Я посмотрела на него, но мне все равно было интересно. Он положил руку на плиту, над изображением красного дерева. Его пальцы выпустили три зеленые искры. Затем он отступил назад.

— Сейчас мы ждем.

И мы ждали. Прошли часы. Надежда исчезла. Вишневые лепестки все еще продолжали кружиться вокруг нас.

Они цвели совсем не вовремя. Высокая температура с горы под ними создавала ложную весну круглый год. По крайней мере, так мне объяснил Эш.

— Можем ли мы войти силой? — спросила я и поднялась, чтобы посмотреть на черную плиту, наверное, уже в сотый раз.

Он фыркнул.

— И как ты собираешься это сделать? Ты бесполезна, и даже я знаю свои пределы. Я не могу торопить события.

— Я не бесполезная, — поместив руку на красное дерево, нарисованное на камне, я подумала о зеленом жаре. Закрыла глаза. Мой отец умрет, если мы не получим необходимую для него помощь. С трудом сглотнув, я медленно задышала и потихоньку достигла своей связи с властью земли.

Боль была настолько сильной, что мозг пульсировал, но я не останавливалась. Спазмы сотрясали мое тело, мне потребовались все мои силы, чтобы держать руки на гравировке и вкладывать в нее те крупицы магии, что я могла отыскать. Боль и сила сплелись тугим узлом внутри меня. Я не могла получить одно без второго. Пот тек по моим щекам, когда я пыталась добраться до той силы, найти нужные слова:

— Пожалуйста, мой отец умирает, прошу, помоги нам!

Звуковая волна врезалась в мою грудь, отбросив назад от дверного приема в Эша. Он легко поймал меня, помогая мне подняться. Его руки вокруг моей талии напряглись.

— Что ты сделала?

— Я... — Я положила руку на голову, обследуя ее, как будто ожидала там увидеть огромную трещину, — Я не знаю.

— Я думаю, что они собираются, что-то ответить тебе, — сказал он, не давая мне идти. Я заставила себя встать на ноги, хотя мне потребовалось три попытки, ноги едва держали меня.

Перед нами, мерцала черная плита; выгравированные изображения превращались в яркую раскаленную лаву. Тепло чувствовалось даже с пятнадцати футов, что заставило меня повернуть голову в сторону.

Черный камень продолжал нагреваться до тех пор, пока не стал ярко-трепещущего красного цвета. Расплавившись, дверь открыла глубокий проход в самое сердце горы. Ожидая увидеть темную, грязную дыру, пахнущую серой и смертью, я не могла поверить в то, что предстало перед моими глазами. Стены были украшены драгоценными камнями, сверкающими и блестящими. Они собирали свет снаружи и освещали наш путь. Лепестки вишни влетели через проход, принося с собой свежий запах весеннего воздуха.

Эш насмешливо поклонился.

— После вас, Принцесса.

В сознании сразу появилось изображение Беладонны, просящей доставить ей удовольствие.

— Не называй меня так. Никогда.

Он приподнял брови, когда мы ступили на блестящую лестничную площадку.

— Но разве ты не принцесса? Не ты ли пыталась доказать, что ты не просто полукровка?

Я покачала головой, волосы развевались на ветру, а лепестки вишни запутались в них.

— Нет, я сейчас Эндер.

Я думала, он улыбнется, но он просто кивнул.

— Эндер Лакспер, после вас.

Мы шли рядом, бок о бок, одновременно шагая. Когда мы прошли всего несколько шагов, пара огненных элементалей перегородила наш путь. На них были тяжелые черные шлемы, которые были пошиты из черной кожи. Мне показалось, что я мельком увидела оранжевый завиток, выглядывающий из-под шлема одного Эндера, но не была уверена до конца.

— Мэгги? Это ты?

— Здравствуй, Ларк.

Я вздохнула с облегчением. Мэгги поможет нам. Она знала, что мы не доставим неприятностей. Но вдруг Эш, стоящий позади меня, напрягся еще больше, все его тело застыло в ожидании. Два Эндера свободно держали 4-х футовые плоскоголовые дубинки, которые, казалось, были сделаны из того же камня, что и дверь.

— Нам нужны целители. Легочные черви сильно свирепствуют. Или мы можем поговорить с ними, и они пошлют нам очищающий огонь, — сказал Эш, перенося свой вес так, что он встал... в боевую стойку? Ой, плохо дело. Я подражала его действиям, все еще надеясь, что ошиблась. Мы ведь правда не собирались вступать в бой? Конечно же, Саламандры не станут вредить нам.

Элементали поддерживают своих, так меня учили. Они сотрудничают друг с другом, в отличие от людей, которые всегда затевают войны и уничтожают себе подобных. Мы были другими, выше подобной мелочности. Мы были лучше, чем люди.

Но к такому меня не готовили.