Глава 1

— Ух ты, какое платье!

Маринка подняла голову от диплома, который Ася набирала вчера весь вечер.

— Ага, классное. Слушай, мне надо бежать. Давай закончим быстрее, вот тут что за формула?

Ася с сожалением отпустила мягкую ткань, платье будет облегать Маринку как влитое. Самой Асе ни в жизнь не купить такого. Хоть и работала на двух работах, подрабатывала написанием дипломных работ и курсовых, совесть не позволит отдать месячную зарплату за какую-то тряпку.

Ася заглянула в распечатанную дипломную работу.

— Это формула расчетов по Гауссу.

— Гауссу? — переспросила Маринка, нахмурившись. — А ладно, — она отбросила диплом в сторону, потянулась к туши и принялась красить второй глаз, от которого ее и отвлекло появление Аси. — Сейчас докрашу и расплачусь с тобой. У тебя какие планы на праздники?

Ася пожала плечами. Оливье, мандарины и телевизор. Может, книжку почитает.

— Пойду на вечеринку со своим парнем, — зачем-то ответила она.

Маринка посмотрела на нее поверх косметички.

— У тебя есть парень?

— Да, есть.

— А ты разве не… того…

Маринка спрашивала, не девственница ли она.

— Что ты! — отмахнулась Ася. — Давно уже нет.

Она все еще была девственна. Она не нашла подходящего в старших классах, почему-то ею никто не интересовался, а предпочтение отдавали вот таким Маринкам, у которых грудь выросла еще в девятом и сразу на три размера.

В универе парни бегали за Асей преимущественно за тем, чтобы она помогла им с курсовыми или дипломными. Никого не волновала ее девственность, хотя вроде бы та же Маринка говорила, что парней такое с ума сводит. Она как-то жаловалась, что жаль, что она только дважды смогла обмануть своих парней тем, что лишилась с ними девственности. Двоих, думала Ася. Ей бы одного где-то найти.

Маринка поднялась и вышла в коридор, Ася слышала, как она отсчитывает деньги. Интересно, откуда только столько? Конечно, Маринка тоже много работает, вот и времени нет на учебу, но красивая квартира, одежда, косметика…

Ася посмотрела на диван, где из косметички выпал конверт с розовой лентой: «Приглашение. Приватная вечеринка, Бизнес-центр, 20.00, пентхаус, номер…».

— А вот и деньги, держи.

Ася обернулась, взяла протянутые ей честно заработанные. Спрятала в карман.

— Чего стоишь? — спросила Маринка. — Мне пора идти.

— Ага, я пошла. Если нужно будет…

— Да, да, да, — отозвалась Маринка, уже стоя к ней спиной. Она распахнула шкаф и выбирала белье под цвет платья.

Ася пошла обуваться. Сама открыла себе дверь и тихо прикрыла за собой.

***

Кирилл потягивал коктейль и лениво поглядывал на женщин на танцполе в обтягивающих платьях и с уложенными прическами. Спать с коллегами — табу, и он свято его придерживался. Как и его брат, Веня. Да и зачем, когда за деньги они могли позволить себе делать с женщиной то, отчего эти воспитанные, изящные дамочки, наверное, пришли бы в ужас.

Они часто брали женщин одновременно, с обеих сторон, пока та грудью лежала на годовых отчетах. Или акциях. Это было хорошо, и скоро это повторится. Они с братом делали себе такой подарок, обычно, под новый год.

Кирилл допил коктейль и вместе с переводчицей и группой японцев направился к выходу. В холле на первом этаже они стали прощаться, и в это время Кира увидел, как во вращающиеся двери вошла девушка.

Стройная, в узком коротком пальто, хотя на дворе был декабрь, и он выдался снежным. На ногах туфельки, она переминалась с ноги на ногу — замерзла. Ножки были точеными. Макияж сдержанный, всего-то подведены губы и ресницы подкрашены.

Ее перехватил швейцар, и спросил куда ей. Она протянула пригласительный.

Кирилл узнал его даже издали. В штанах моментально стало тесно. Черт, зачем же так резко реагировать на какую-то шлюху? Заказ делал Веня, Кирилл не хотел с этим возиться, но брату говорил, что предпочитал, чтобы это было сюрпризом.

И сейчас это стало сюрпризом.

Кира смотрел на нее издали, как она идет мимо блестящей елки, высоко подняв голову. В глазах — решимость. Тонкие губки сжаты. Может быть, первый заказ? Но Веня не стал бы брать неопытную. Ему такие были не нужны, с его-то запросами.

Японцы все еще прощались.

Кирилл сделал два шага в бок, чтобы не потерять ее из виду у лифтов. Она стояла, закусив губу.

Мать вашу. Он снял пиджак и набросил на согнутую в локте руку, чтобы скрыть стояк. У него давно никого не было. Прошлую девицу Веня отымел сам, пока Кирилл отдувался за двоих в командировке в Японии.

Может, поэтому Веня решил его порадовать?

Кириллу успели надоесть эти напомаженные девицы с силиконовыми губами, такими же сиськами, готовые на все, только пальцем помани. Вене же они не надоедали.

Девушка зашла в лифт.

Хорошо, что японцы держали его в холле. Иначе Кирилл взял бы ее прямо в лифте, ведь он заплатил за это. И мог себе это позволить. Даже стеклянная кабинка его бы не остановила.

Наконец, гости сели по машинам и рванули по газам.

Стоя на улице, Кира достал телефон и написал брату: «Она здесь». Потом подумал и отправил еще одно смс: «Я первый».

***

В метро Ася еще дважды отвечала на телефонные звонки Маринки. Та совсем не понимала формул, а сдавать диплом ей надо было уже завтра утром. Как она собирается это делать? Ася не знала.

Как и то, зачем она стащила приглашение.

Она смотрела на конверт, гладила шелковую ленту и думала о том, будут ли у Маринки проблемы с тем, что у нее, такой нарядной и расфуфыренной, не окажется при себе приглашения. Вряд ли. Это же Маринка. Ее пустят и так.

Ася смотрела на приглашение и думала о магазинном «Оливье», которое ждало ее в холодильнике.

Она сама не понимала, почему вышла на две станции раньше, поднялась наверх и зашла в торговый центр, полный огней и суеты. У нее были с собой деньги. Она купила платье и трусики, на лифчик денег не хватило. Да и не надо, ее грудь второго размера держится и так отлично. А что соски просвечивает сквозь платье… Ну так, она ведь твердо намерена расстаться с девственностью, верно? Незачем тащить в новый год этот пережиток. С нее хватит праздников в пустой съемной квартире.

Пусть это произойдет. Она знала, как это бывает. Ты приезжаешь на вечеринку, напиваешься и потом тебя обязательно кто-то приглашает на танец, лапает, целует, тянет в темный угол, и вот ты уже закидываешь ему ноги на плечи.

Пустяк ведь. Но почему у нее не выходит?

Ну, во-первых, она не пила. Значит, выпьет сегодня. И во-вторых, не уйдет, пока ее ноги не окажутся на чьих-нибудь плечах.

В этот раз нет. Не сбежит, как во все остальные.

Хватит с нее.

Она шла по улицам, не чувствуя холода, хотя должна была. Но когда дошла, от вида бизнес-центра ей стало плохо — высокое, серьезное здание из стекла и металла. Там место таким, как Маринка. Высокомерным красоткам на шпильках. Ася не такая. Ее не пустят, даже с пригласительным.

Пустили.

О боже.

Она миновала шумную компанию иностранцев, чудом нашла лифт. Сердце билось в горле. Подумала, ладно, как заходит, сразу пьет. Потом — идет танцевать.

Услышала грохот музыки, посмотрела на себя в зеркале, взбила волосы. Вздохнула, выдохнула.

И стеклянная кабинка проехала мимо вечеринки, мимо огней и зажигательного ритма. И остановилась на последнем этаже, где стояла тишина.

Ася вышла из лифта и вздрогнула, когда тот закрылся за ее спиной.

Она оказалась в комнате, обставленной по последнему дизайнерскому слову. Приглушенный свет, зеркала, мягкие диваны. Она вошла внутрь, бесшумно ступая по ковру с толстым ворсом.

Никого не было.

И тут лифт снова раскрылся и в комнату вошел мужчина. Высокий, темноволосый, с широкими плечами. Пиджак небрежно наброшен на руку. Он как будто сошел со страниц журнала. У Аси мгновенно перехватило дыхание, ее обдало жаром. Мужские духи кружили голову.

— Привет, — сказал он.

— Привет, — отозвалась Ася.

Сейчас он увидит приглашение в ее руках и сразу поймет, что она его украла. Она так неуместно смотрелась здесь, со своей косой. В своем дорогом, как ей казалось в магазине, платье. Но теперь она видела его в зеркалах, его и свою нескладную худую фигуру. И кусала губы.

Он актер? Певец? Разве может обычный человек быть таким красивым?

Мужчина подошел к низкому сервированному столику и достал шампанское из ведерка со льдом.

Ася следила за его руками. Она впервые почувствовала что-то внутри себя, какое-то нетерпение, которое разливалось горячим густым соком. Своих планов Аська не изменила. Но риск, что он не захочет видеть ее ноги у себя на плечах, да еще и церемониться с тем, что она девственница, а после двадцати этот вопрос почему-то вызывал не такой уж интерес, был очень велик.

— У меня есть пригласительный, — зачем-то сказала Ася.

Он протянул ей бокал с шампанским.

— Я знаю.

— А где вечеринка?

Он оглядел комнату и улыбнулся.

— Здесь.

Он отбросил пиджак на диван, Ася проследила за его полетом. Успела оценить стоимость и качество ткани, а потом вернулась к его рукам. И брюкам. Которые топорщились. Явственно. И он и не думал этого скрывать.

Ася сглотнула, выпила бокал до дна, не почувствовав вкуса.

— Еще? — спросил он.

Она кивнула.

Он налил еще, хотя свое шампанское едва пригубил.

— Ты ела сегодня?

— Что, простите?

— Ты сегодня ела? — он нахмурился, оглядев ее фигуру.

Нескладную, наверное, решил, что у нее под платьем одна кожа да кости. Ну не набирает она вес, даже если ест одни пельмени с хлебом.

Он ступил ближе. От него веяло силой.

— Так ела ты сегодня или нет?

— Не ела, — прошептала Ася.

Он неожиданно забрал бокал у нее из рук.

— Тогда не надо пить.

— Почему это? — возмутилась она. И сама поразилась своей смелости.

Мужчина улыбнулся.

— Нам предстоит долгая ночь, силы тебе понадобятся.

***

Кирилл и сам не понимал, что делает. Ну не ела, что с того? С чего он решил, что трахаться надо на полный желудок?

Но девчонка вызывала сочувствие. Тонкая, как тростинка, хотя при такой узкой талии грудь была что надо. И даже без модных лифчиков, увеличивающих объем. Ее соски торчали, и он представлял, как освободить их и будет их целовать и кусать, пока Веня будет ласкать ее снизу.

Черт, был же еще Веня.

Кира заказал еду наверх, решил не спрашивать, что она любит. Никто не откажется от куска мяса и салата, а если вегетарианка, пусть пеняет на себя.

Пока он говорил по телефону, девочка замерла у стеклянной стены, восхищенно оглядывая город. Кирилл подошел к ней со спины, не смог удержаться. В конце-то концов, если Веня узнает, что он так долго тут и еще не разогрел девушку, будет в бешенстве.

Положил ладони ей на талию. Она действительно была тонкой. Ее дыхание участилось.

Член рвался на свободу. Яйца ныли в ожидании разрядки. Он поцеловал ее в шею, убрав шелковистые мягкие волосы на другое плечо. Она выгнулась и застонала. Так искренне.

Девочка профессионалка? По ней ведь и не скажешь.

Это немного охладило пыл Кирилла. Наверное, просто образ такой, хорошо проработанный — девочка-девственница с первых курсов универа.

Он развернул ее к себе и впился в губы, безжалостно терзая, проникая языком в рот. Не церемонясь. Веня-то церемониться точно не будет.

Она отступила назад от такого напора, но потом обвила его шею руками, потерлась бедрами о его стояк.

Ну вот, не такая уж и скромница.

Кирилл, пожалуй, добавит ей на чай от себя. Очень интересный типаж и качественное исполнение. Он задрал ее юбку раньше, чем узнал имя. Ни одна женщина не позволила бы такое, если бы ей не заплатили заранее.

Запустил руки под платье, скользнул по животу к груди. Та легла прямо в ладонь. Соски терлись о пальцы. Он сжал их, потеребил, мечтая о том, чтобы взять их в рот, но слишком много чести.

Подхватил ее на руки, платье задралось. Глаза девушки затуманились: это от желания или страха?

Он приспустил штаны, и член вырвался на волю. Готовый к бою. Он не мог не заметить ее взгляд. Испуганный. Теперь уже точно.

Да ладно! Зачем глаза-то такие испуганные делать. Как будто член впервые видит. Ну большой, что с того? Роль уже сыграна. Она здесь и пора отрабатывать.

Он отвел ее трусики в сторону. Поработал немного пальцами, она застонала. Как искренне. От души.

Спиной она упиралась в холодное стекло, но не пискнула. Да, черт возьми, он собирался отыметь ее с видом с двадцать пятого этажа. Красота.

Повел членом по ее киске, она задрожала, попыталась выгнуться. Или пыталась избежать проникновения? Что за черт?

Кира перехватил ее взгляд.

Она была в панике.

— В первый раз, что ли? — спросил он, тяжело дыша.

Он-то имел в виду первый заказ. И как-то опешил, когда услышал:

— Я еще девственница.

 

Глава 2

— Чего?! — рявкнул мужчина.

Поставил ее на ноги, сказал, сейчас приду и ушел, хлопнув дверью в смежную комнату.

У Аси подогнулись колени. От шока и возбуждения такой силы, что она не удержалась. Села прямо на пол. Подтянула колени к подбородку. Внутри все дрожало.

Черт! Надо было соврать, да как-то не сообразила. И надо было быть с ним активнее. Она слышала, парни любят, когда это делают ртом. Она еще не делала. Но научится. Обязательно научится. Пусть только вернется.

Она поднялась, выпила еще залпом бокал шампанского. Голова сразу стала кружиться. Ася осмелела.

Он завел ее. Честное слово, завел. Только почему он убежал? Разве ее не убеждали все, что парням только это и надо? Так почему ее никто не хочет?!

Ася подпрыгнула на диване, когда лифт раскрылся. Но это был официант.

Он оставил еду на столике, не глядя на нее, и ушел. Ася осталась один на один с едой. Секунды тянулись вечно.

Она не выдержала и набросилась на кусок мяса. Похрустела салатом. Что-что, а аппетит у нее всегда была завидный. Допила бутылку шампанского и погрызла шоколада.

Потом сняла с себя трусики и отшвырнула их куда подальше.

Нет! Это произойдет сегодня!

Желание жгло изнутри, тлело тихим огоньком. Она не сдержалась, коснулась самой себя. Она часто это делала. Ее тело хотело наслаждения, а вот мужчины подходящего для этого не было. Она закрыла глаза, наслаждаясь тем, как пальцы скользят верх вниз. Она еще не была настолько возбужденной, самой такого не удавалось. Она гладила себя, не рискуя вводить палец в себя, но если так пойдет и дальше, то придется.

Оргазм был близко, опасность и неизвестность заводила ее. Ася в последний раз провела рукой, и тут лифт снова раскрылся. Даже если это официант, пусть хоть кто-то сделает это с ней.

Это был не официант. Неизвестный мужчина вернулся.

Она дернулась, но ни при каком желании, не успела бы подняться, убрать руку или даже сделать вид, что не делала того, что делала только что. Он видел. И продолжал смотреть на ее руку и бесстыдно разведенные ноги.

— Что ты делаешь? — спросил он.

Она пьяна, сказала она себе, это все алкоголь. Хотя это была ложь. Еда спасла положение, а экстремальность ситуации отрезвляла почти моментально.

Ася снова коснулась пальцем себя и провела сверху вниз. Ладно, что бы на это ответила такая, как Маринка?

— Скучаю, — сказала Ася.

Мужчина чертыхнулся и резким движением раздвинул ей ноги, нагнулся и провел там языком. Она выгнулась ему навстречу. Как хорошо! Куда лучше собственных рук. Он лизнул ее аккуратно, нежно. А потом быстрее, видя, что она на грани, сильно. Он вошел в нее языком, и она кончила от этого. Бедра задрожали.

Он поднялся, и она потянулась к его ширинке. Провела рукой по стояку. Сжала через ткань.

Тут у него зазвенел телефон. Он поднялся, нахмурился, читая текст сообщения.

— Сейчас вернусь, — сказал он и снова хлопнул той смежной дверью.

***

Кирилл мерил смежный кабинет шагами. Что Веня тащится так долго?! Отправил ведь ему сообщение сразу же. Тут девушка за дверью застонала. Как горячо.

Черт! Кира ведь просил брата посмотреть на нее, а не трахать ее!

Он снова написал брату, чтобы тот тащил сюда свою задницу, и услышал, как зазвенел телефон в соседней комнате. Веня появился через секунду. Глаза горят. Член стоит колом.

— Ты просил девственницу? — спросил Кира.

— Я? Да ни за что.

— И что делать?

— Она хочет, чтобы ее трахнули. Так в чем дело, Кира?

— Ни в чем, Веня.

— Вот и иди, ты любишь быть первым. Я даже родился второй, а уж быть у них первым вообще ненавижу. Вся эта возня…

Кирилл слышал это неоднократно.

Он вернулся в комнату. Девочка сидела растрепанная и потерянная. Еще бы. Они бегали туда-сюда, а она даже еще не знала, что их двое.

Она посмотрела на него с мольбой. Потянулась к его ширинке.

Он перехватил ее руку:

— Ты девственница? — спросил прямо.

— Да, — она опустила глаза и облизнула губы. — Это что-то меняет?

Пока он думал с ответом, пока искал слова, она расстегнула ему ширинку и в следующий миг уже взяла его член в рот.

Кирилл застонал.

Действовала она неумело. Не проглатывала, а облизывала член как эскимо. Невероятным усилием воли, он отстранил ее. Его трясло всего, как он ее хотел, но нет. Так дело не пойдет.

— Зачем ты делаешь это?

— Потому что хочу.

— Тебе нужны деньги?

— Я тебе не нравлюсь?

Очень нравится, в этом все дело. Если он уйдет сейчас, потому что ему это не нравится, то Веня точно не станет церемониться. Другую искать уже поздно. И тогда Веня, не любящий эту возню, просто вонзится в нее по самые яйца. И оттрахает так, что она потом два дня сидеть не сможет.

— Как тебя зовут? — наконец, спросил Кира.

Нормальные люди обычно знакомятся до минета. Что ж через задницу-то сегодня все?

Она отстранилась.

— Какая разница? — глаза забегали. Словно он поймал ее на какой-то лжи.

— Покажи приглашение.

— Я его выкинула.

— Покажи.

— Потеряла.

— Дай сюда чертово приглашение! — рявкнул он.

Она встала, отдернула юбку. Пока она ходила туда-сюда, он думал о том, что у нее ничего нет под этой юбкой. Член вопил о мировой несправедливости и о том, как хотел вернуться в этот неопытный ротик.

Она протянула ему приглашение.

— Марина Савельева? — прочел Кирилл.

Она кивнула. Чересчур поспешно. Кирилл работал с людьми. А эта девчонка совсем не умела лгать.

— Это не твое имя. Ты лжешь, — спокойно сказал он, чтобы не напугать ее. На ней и так лица не было. — Если ты скажешь правду, то останешься. И мы проведем ночь, как ты хочешь. Но если нет, ты должна будешь уйти. У меня серьезная работа. Я не хочу грязных сплетен, скандалов. Мы с братом делаем все, чтобы избегать этого. Так как же тебя зовут?

— Ася, — сказала она

— Фамилия.

Она назвала. Он быстро вбил имя в браузере телефона. Высветился профиль в социальной сети. Это была она.

— Менеджер торговой сети? — спросил Кирилл.

Она пристыжено кивнула. Уже даже натянула свое тонкое осеннее пальто. Собиралась уходить. Без трусов, ага.

Кирилл отложил телефон, спросил:

— Не хочешь узнать, как меня зовут?

Она покачала головой, кусая губы.

— Почему? — спросил он. — Тебе и так известно мое имя? И тебя послали конкуренты?

— Нет. Я пришла сама. Я… — вдох-выдох, — украла пригласительное у подруги. Я не знала, чем она занимается. Я думала, тут вечеринка. А я… не хотела быть одна. Хотела повеселиться.

— И потрахаться.

Она кивнула.

— Хотя ты девственница.

— Я лучше пойду.

Она встала у лифта, нажала на кнопку. Отпустить или оттрахать? Хм, какой интересный выбор.

Кирилл поднялся. Подошел к ней и снял с нее пальто.

— Это было неожиданно, Ася. Только и всего. Меня зовут Кирилл.

Она кивнула, все еще не глядя на него.

Он поднял ее лицо за подбородок. Поцеловал.

Она нерешительно посмотрела на него. В глазах было столько стеснительности, и это, проклятье, так возбуждало. Такая скованность. Такая зажатость.

Он не сдержался, скользнул рукой под юбку, провел пальцем между ног. Она повисла на нем, не давая вырваться стону.

— Давай начнем заново, Ася?

На этот раз он сначала раздел ее полностью, обсыпая поцелуями тело. Сам он оставался одетым.

Телефон разрывался, но Кирилл решил, что Веня подождет. Не хочет церемоний, тогда пусть ждет своей очереди.

Грудь была именно такой, какой он и представлял ее себе. Маленькая, с торчащими упругими сосками. Талия тонкая, ребра просвечивались. Ася стеснялась поначалу. Прикрывала то одну, то другую часть тела. Пыталась раздеть его.

Он запретил ей. Одежда была его доспехами. Останавливала от быстрого проникновения и поспешных действий. Постепенно под поцелуями и его руками, она стала раскрываться. Изгибаться, дрожать и стонать в голос. Он уложил ее на стол, сначала животом вниз и она решила, что теперь-то это и произойдет, но Кира не спешил.

Гладил ее спину, попку, скользил ладонями между ног. Он изводил ее. Хотел довести до изнеможения. Чтобы она сгорала от желания. Ее эмоции были написаны у нее на лице. Она не смогла скрывать их и не играла, в отличие от согласных на все девушек, которые бывали в этой комнате до нее.

И наверное, той же Маринки, которую не пустят без пригласительного. На счет этого у Кирилла были строгие распоряжения. И принципы.

Он давно не позволял себе отношений — хотя бы потому что ему подкладывали своих дочерей все, кому не лень. Выдать за молодого и богатого, что может быть лучше? Даже пусть побудет его любовницей. Эти родители шли даже не такое.

Веня был холоднее, расчетливее Киры. Его устраивали такие девицы, Кирилл не раз и не два перебрасывал своих девушек брату. Тем было все равно, они получали, что хотели — подарки, деньги, вечеринки.

Кириллу не везло, но времени кого-то искать, что-то делать для того, чтобы найти себе другую, такую, как он хотел, у него не было. Иногда он думал, что, может быть, она сама его найдет? Он знакомился с десятками женщин по работе и просто так, неужели среди них не могло быть той, что надо?

Но не было.

А потом Ася пришла сама. И она по-настоящему трепетала в его руках. Тонкая и беззащитная. Новогоднее чудо, да и только.

Эта пытка изводила его самого.

Наконец, Кира посадил ее на диван. Закинул ноги себе на плечи и стал ласкать языком, наслаждаясь процессом.

Она задрожала, застонала так сладко, выгнулась тонкой дугой и кончила в его руках. Стала такая румяная и счастливая.

— В этот раз еще лучше, — прошептала она, игриво глядя на него.

Она лежала перед ним с бесстыдно разведенными ногами. И наконец-то не стеснялась своей наготы.

— В этот раз? — повторил Кира. — А я разве уже это делал?

У нее глаза стали квадратными.

А, стоны. Веня. Вот чем он тут занимался, ясно.

— Я пошутил.

Так, а соврал-то он ей зачем? Веня ведь здесь, и он ждет своей очереди.

Длинные тонкие ноги обвились вокруг его бедер. Он толкнулся ей навстречу, оставаясь одетым.

И сказал:

— Я сейчас уйду. В последний раз и тут же вернусь.

***

Во второй раз! Проклятье!

Ей так было хорошо, но он опять сбежал. Куда он сбегает? Почему он оставляет ее? Что там за той дверью? Туалет, душ? А если он не может с женщинами?…

Да как не может, она ведь чувствует, как он хочет ее. Или она ему не нравится? Лежит тут с разведенными ногами. Уже второй оргазм за вечер, у нее такого еще не было. А если там душ и он сам себя удовлетворяет? Ася читала, что и такое бывает.

Лифт звякнул. И снова раскрылся. Кирилл снова вошел через лифт, хотя вышел в дверь комнаты.

Он был в пиджаке. Ася перевела взгляд на пиджак, который он полчаса назад сбросил на диван. Пиджак был на месте. В тот раз он держал его на руке, может быть, это просто был не его пиджак?

Кирилл подошел к ней, на губах играла странная улыбка. Без лишних слов он запрокинул ее голову, намотав волосы на кулак. Ася охнула от неожиданной боли.

— Ну что, детка, вижу тебя раздели. Теперь ты готова поиграть?

***

Вени в комнате, которую ворвался Кирилл, не было. Звонить было напрасно — телефон лежал тут же. Куда он сбежал и зачем? Вернулся на вечеринку, не дождавшись его?

Так даже лучше. Кирилл шел предупредить его, чтобы на Асю этой ночью он не рассчитывал. Он не собирался отдавать ее брату. По крайней мере, сегодня. Девушка может не выдержать его натиска. Веня был жестче, его игры были другими.

Кирилл хотел вернуться к Асе. Больше всего на свете. Но еще хотел окончательно разобраться с братом, чтобы избежать потом неприятных сюрпризов.

Ладно, он быстро спустится на вечеринку и проверит, там Веня или нет. Долбанная привычка забывать свой телефон.

Кирилл вышел в коридор и столкнулся с женщиной.

Блондинкой. В обтягивающем красном платье, таком коротком, что оно едва прикрывало попку. Грудь выскакивала из лифа. Она оправила волосы и улыбнулась красными губами.

Скользнула опытным взглядом по его выпирающему из штанов члену.

— Вениамин? — спросила она томным голосом. — Простите за опоздание. Возникло недоразумение с пригласительным.

Это недоразумение с пригласительным он пять минут назад оставил после оргазма, готовую ко всему. Значит, Ася не соврала.

Кирилл уставился на нее.

— А ты упорная.

Блондинка пожала плечами, мол, пустяк.

— Пришлось связаться с агентством, чтобы они убедили вашего швейцара пропустить меня.

Швейцар должен был стоять не на жизнь, а на смерть.

— Ну, еще поставить всех на уши, но не могла же я оставить вас одних этой ночью…

Она скользнула прямиком к нему. Каким-то образом за секунду расстегнула ремень его брюк, и вот уже стояла на коленях, хищно облизываясь.

— Марина… — только и успел сказать Кирилл.

А она уже толкнула его к стене, стянула трусы и проглотила целиком. Стала сосать, проглатывать. Провела языком по яйцам, сжала их и снова вернулась к члену.

Не сравнится с любительницей эскимо.

Марина не отвечала, да и как ей ответить. Он смотрел вниз, на нее и это было сильнее него. Он так долго изнывал от желания, а этот глубокий минет был действительно шикарным.

Она посмотрела на него снизу вверх, провела кончиком языка по головке. И Кирилл кончил, вцепившись ей в волосы.

Марина проглотила все, облизала его, даже сама привела его одежду в порядок. Привыкла иметь дело с богатыми, обеспеченными клиентами. Была услужлива и вежлива, стоила своих денег до последней копейки.

— Это извинения за опоздание, — сказала она. — Хочешь меня здесь? Или подождем твоего брата? — спросила Марина. — Мне сказали, вас будет двое.

— Э-э… — мысли никак не приходили в порядок. — Заходи сюда.

Он открыл перед ней дверь смежной комнаты и втолкнул внутрь.

— Располагайся. Скоро придем.

На всякий случай, Кира запер дверь кабинета на ключ. И бегом отправился на вечеринку. Надо найти брата и отдать ему эту женщину на растерзание. Веня будет в восторге.

Только где его черти носят?

***

В тот раз он терпел ее ласки, позволяя самой регулировать степень проникновения.

В этот раз он держал ее за волосы и сам управлял ее движениями. Он смотрел на нее с голодной темной страстью, сверху вниз. В первый раз она едва не задохнулась, когда он ввел свой член ей почти целиком в горло.

От этого он хрипло застонал и улыбнулся.

— Схвати меня за яйца, — скомандовал он. — Теперь оближи их.

Асе ничего не оставалось, как повиноваться. Любое движение и боль в волосах ослепляла.

— Теперь обратно! Глубже! И раздвинь ножки, хочу все видеть.

Как может человек так резко изменится? Ася не понимала. Может, причина в ней?

Он почти не пил и это не могло быть действием алкоголя. Он твердо стоял на ногах. Зрачки? Расширены? Ну, у нее нет никаких шансов разглядеть его зрачки, когда она делает то, что делает.

Там могут быть наркотики за дверью. И он просто бегает за новой дозой. Такое возможно. А значит, дальше, будет становиться только хуже.

— Глубже! — зарычал Кира. — Давай, ты можешь!

И хотя он командовал, он так крепко держал ее, что не позволял действовать самой. Он сам толкнулся бедрами ей навстречу, и член скользнул так глубоко в горло, что чудом, что Асю не вывернуло наизнанку.

Кира зарычал от удовольствия.

— Языком, детка, да!

Он кончил, наполнив ее рот солоноватой густой жидкостью. Не было никаких шансов выплюнуть. Он не позволял ей выпустить член изо рта все время, пока кончал, снова и снова насаживая ее на член.

Ася зажмурилась и проглотила. Он разжал кулак и отпустил ее волосы.

И расхохотался. От души. По доброму, как будто и не делал только что этого.

— Вот это лицо, — смеялся он. — Девочка, ты точно проститутка?

Ася сидела на полу, голая, уставшая, сбитая с толку. Она ведь только что все ему объяснила, что это за странные провалы в памяти? Нет, это точно не нормально. Нужно выбираться отсюда. И поскорее.

Это было ошибкой. Большой ошибкой. Вначале было хорошо, очень хорошо, но так не может продолжаться постоянно.

Вот и объяснение тому, почему такой богатый, красивый мужчина, которому достаточно пальцем поманить любую, прибегает к помощи проституток.

Наркотики. У Маринки был брат, наркоман. Она рассказывала ей про него ужасные вещи.

— Это все? — спросила Ася.

Кирилл поднял ее рывком с пола. Раздвинул ноги коленом.

Ася закусила губу. Наивная дурочка. Хотела романтики, подумала, что все будет также, как в сказке.

Он аккуратно ввел в нее палец, глядя на ее лицо.

Ася не сдержалась, скривилась.

К ее удивлению, он тоже скривился, отдернул руку, как будто она была больна и заразна.

— Черт! Ты что, до сих пор девственница? Да что так долго-то! Сиди здесь, — крикнул он и подошел к лифту. — Ну ничего нельзя доверить, все надо делать самому… — ворчал он, а потом двери закрылись и лифт уехал.

Ася осталась на полу.

Так. Трусики она зашвырнула неизвестно куда. Надо найти хотя бы платье. Колени дрожали от страха. Воды не было, как и шампанского. Она заела листиком салата этот вкус во рту и стала одеваться.

Надо бежать. Быстрее.

 

Глава 3

С Веней он столкнулся у лифта, когда отчаялся найти его в полумраке вечеринки. Весь взъерошенный, глаза горят. Впечатал Киру в стену и проорал на ухо, перекрикивая музыку:

— Ты почему ее до сих пор не трахнул?!

— Кого?

— Эта девица все еще девственна, а ты знаешь, как я это ненавижу!

Кириллу понадобилось пару секунд, чтобы осознать, что все это время Веня, скорей всего, был вместе с Асей, пока Кира его, как дурак, разыскивал здесь.

Он в свою очередь вцепился в рубашку брата и прорычал:

— Ты был с ней сейчас?!

Веня ухмыльнулся.

— Да! И она здорово мне отсосала!

Мать вашу! Кира нажал на кнопку лифта. Тот почему-то проехал мимо. Что за хрень сегодня происходит, этот лифт только для их личного пользования и ведет к пентхаусу…

Братья переглянулись.

— Сбежала, — сказал Веня.

Кира впечатал кулак в кнопку лифта, которая и так горела. Лифт остановился на первом этаже, затих, а потом поехал к ним.

— Все из-за тебя! Что ты сделал с ней?!

— Какая муха тебя укусила, Кира? Просто минет. Что такого? Она же шлюха!

— Она как раз не шлюха!

— А кто тогда?

Кирилл застонал, когда пустой лифт раскрылся перед ним. Можно было не спешить. Они вошли внутрь, две секунды и они снова наверху. Двадцать пятый этаж, прекрасный вид. И никого.

Веня вошел первым. Кира остался стоять.

— Наша Золушка забыла трусики.

Брат покрутил кружево на пальце и швырнул Кириллу.

— Что с тобой, Кира? Закажем еды? Ночка, конечно, прошла не так, как планировали…

Кирилл молча прошел через комнату и распахнул смешную дверь.

Маринка без лишних вопросов впорхнула внутрь.

— Привет, мальчики.

— Вот это другое дело! — взбодрился Веня. — Привет, красотка. Хочешь посидеть у меня на коленях? Или ты первый, Кира?

Кира спрятал трусики в карман брюк и развернулся к лифту.

— Развлекайся, Веня.

— Эй, мне обещали заплатить за двоих, — напомнила Марина.

— Детка, сделаешь так, чтобы я имя свое забыл от восторгов, и оплата тебя не разочарует, — ответил Веня.

— Это я могу.

— Неужели? И поэтому я до сих пор одет?

Она скользнула к нему и снова расстегнула ему брюки, почти не глядя. Все это Кирилл сегодня уже видел. Двери лифта за ним закрылись.

Он достал телефон, открыл браузер и посмотрел на фотографию Аси в соцсетях.

Это будет сложно, но он ее найдет. И первым делом познакомит с братом лично. И извинится.

И наконец, лишит ее девственности. Сам.

***

Ася старалась ни о чем не думать, но не могла. Вечерами ее душила несправедливость, по утрам она пылала гневом. Она сдала сессию на отлично, и даже смогла не покраснеть, когда на следующее утро столкнулась в коридоре универа с Маринкой. Та была в солнечных очках, это в здании-то, в декабре и с большой чашкой кофе.

— Как диплом? — спросила Ася.

Маринка широко зевнула.

— Ну пришлось поработать ртом, но защитила, — сказала она. — Там мне еще пару курсовых надо, сделаешь?

Ася подумала, что раньше решила бы, что Марина просто много говорила, чтобы сбить с толку преподавателя математического анализа. Теперь понимала, что речь вовсе не о том, чтобы заболтать препода. Она уставилась на Маринку во все глаза.

Ну почему она может делать это, а Ася нет? Почему грубость Кирилла так вывела ее из колеи? Вот эти мужчины, они ведь вряд ли были нежны с Маринкой.

Это Маринка той ночью должна была спать с Кириллом. С этим богатым красивым мужчиной. Он должен был снять с нее то красивое дорогое платье и взять на том диване, на котором ублажал Асю. И делал бы он с ней все то же самое, только наверное, после минета не убежал бы.

Ася разозлилась.

— Вот сама эти курсовые и делай! Надоела!

Потом даже собрала вещи и ушла с последней пары, что для нее было верхом неприличия и неповиновения.

Ася впечатывала шаг в ожидании метро и думала, как легко Маринка защитила диплом. Как легко зарабатывает себе на жизнь. Почему бы ей тоже не послать свои две работы и заменить одной?

А все просто, думала Ася, стоя в вагоне метро. Она девственница. А она видела реакцию Кирилла. Никто не хочет церемониться с девственницами. Миф о ценности девственниц, похоже, сильно преувеличен. Или же расставаться с нею нужно вовремя.

В этот день Ася хотела показать миру всю степень своей испорченности, а в итоге просто пришла на работу раньше. Заняла место за стойкой кофе, проглотила булочку и кофе. Повязала фартук и вышла на смену. Вечером ей нужно будет написать две курсовых работы для других девушек с младшего курса. Им-то она не отказывала.

Вот тебе и день неповиновения, думала Ася, когда вечером, после двух смен, сидела с магазинным Оливье в пластиковой упаковке и писала про формулу Гаусса очередным обеспеченным прогульщицам. Только заработка лишилась. Маринка просто найдет себе другую дурочку, которая сделает Асину работу.

А Ася теперь даже Оливье из магазина не сможет себе позволить.

Деньги-то потратила на платье.

И новый год тоже будет встречать девственницей.

 

Глава 4

Они пили кофе в «Домодедово». До рейса Кирилла оставалось еще полчаса.

— Веня, я еду туда за нас обоих, — напомнил Кира. — В очередной раз, сам все улажу с японцами.

— Знаю, Кира, ты говоришь это в сотый раз. А я тогда попробую все исправить с этой девчонкой.

— Нет!

Он испугался собственной реакции. Веня посмотрел на него с удивлением.

— Не ищи ее, — сказал Кира брату. — Не говори с ней. Просто сиди в офисе, можешь даже поработать. Сходи на переговоры с англичанами и даже не думай о ней. Ясно?

— Ой, — Веня откинулся на спинку стула, — было бы о чем там думать. Хотя… Эти грудки и тугая попка…

Кирилл тут же увидел ее перед глазами. Голую, с разведенными ногами и вспомнил ее вкус на губах.

Черт! У него уже встал.

Веня издевался. Кира понял это по хитрому прищуру и хохоту.

— Уже стоит? — спросил Веня.

Кира не ответил.

— Можешь не говорить, даже у меня встал.

— Я сказал, не ищи ее, Веня! Ты не исправишь. Ты сделаешь только хуже!

Веня всегда пытался помочь. Что на переговорах, что при заключении контрактов, что вот, со сбежавшей девственницей. От его помощи всегда становилось только хуже — переговоры приходилось продлевать, контракты переписывать. Кира не даст ему испортить все с Асей. Снова.

Когда он рассказал, как прошел тот минет, Кира закрыл лицо руками и чуть не придушил брата на месте.

— Ладно, ладно, как скажешь, Кира, займусь англичанами и носа из офиса не высуну до твоего возвращения. Так?

— Да. Спасибо.

— Не волнуйся. Лети и работай и пусть тебя ничего не отвлекает. Я буду паинькой.

***

Быть паинькой Вене надоело в первый же день. Но он обещал.

Он встретил делегацию из Англии, проверил, как их поселили в гостинице. Провел с ними первые пробные переговоры. Чуть не умер, мать вашу, от скуки, но он же обещал брату, верно?

Во второй день он пришел в офис, стиснув зубы. Даже отменил свидание с певицей, подающей надежды. Веня не знал, в какой тональности она поет и каком жанре, но отдалась она ему зачетно, а уж как кричала, когда кончала.

Надеялась, что он станет ее спонсором. Нужно было выпускать альбом.

Веня ни черта не смыслил в музыке, разбирался только в попках.

Чудо вообще, что он добился в жизни хоть чего-то. Хотя это и не он, это Кира успевал везде. Везде договаривался, всюду и во всем был первым. А Веня? Веня даже родился вторым.

Каких-то пара минут, а вот как сложилась жизнь. Всегда второй, всегда все портит. Вот даже свидание Киру испортил.

Нет, Веня ведь обещал… Но разве можно еще сильнее все испортить? Уже нельзя. Можно только исправить.

Номер и ее контакты Кира сам ему показал, когда убеждал, что Ася не девочка по вызову. Хоть память у Вени была лучше, чем у Киры. Номера и цифры он запоминал влет.

Но риск, что он сорвется и наброситься на девочку, оставался. У него на нее тоже вставал, хотя ее девственность и портила ему настроение. Он ненавидел эту ответственность — быть у женщины первым. И не понимал, почему другие так тащились от этого факта.

Эта боль, скованность, зажатость во время первого раза. А уж до чего его ужасал факт, что эта женщина каждую минуту, каждый жест и слово потом запомнит на всю жизнь. Это же первый, а не какой-то двадцать первый раз, а Веня предпочитал стать двадцать первым. Незаметным в череде других, тогда он мог расслабиться и быть, каким хотел. А не волноваться, что он как будто в прямом эфире.

Так что девственность ее он трогать точно не будет. Уже хорошо. Но все равно лучше обезопаситься. А значит, нет лучшего выхода, чем пригласить ее на переговоры. Высший уровень. Все серьезно. Кругом очень ответственные люди. Ну не силиконовую Маринку же звать, сразу поймут, кого привел.

А уболтать — Веня уболтает. Что-что, а язык у него хорошо подвешен. В старшей школе было не так просто уговорить девушку спать с ними обоими, но Веня справлялся даже с этим, а на Кире была чувственная и нежная сторона. Свечи, объятия, приглушенный свет.

Вот он вернется из Японии, а она уже готова и ждет его объятий. Хорошо же будет?

Веня нажал на вызов, а потом испуганное:

— Алло?

***

Ася не понимала, как согласилась. Наверное, от отчаяния.

Или от голода.

В шкафу на кухне остались только упаковка перловки и пачка макарон, и тут звонок Кирилла. Извинялся. Клялся и божился, что это не то, что она подумала.

Правильно, значит, догадалась о наркотиках. У богатых своих причуды, а у такой, как Ася, даже на еду денег едва хватает.

После звонка Кирилла, правда, пришлось даже помириться с Маринкой. Сделать для нее курсовую бесплатно, лишь бы не дулась. Но Асе было не у кого одолжить платье.

Хотя габариты Маринки были шире и выдающиеся, она нашла в глубине шкафа узкое платье, которое на нее уже давно не натягивалось. Аквамариновое, насыщенно-синее. Ася распустила свои светлые косы и решила, что так и пойдет.

О том вечере она у Маринки ничего не спрашивала. Боялась, что у нее заказ сорвался из-за нее. А так она вроде не догадалась, что это Ася вообще могла у нее приглашение свистнуть.

И вот, оставив свои макароны и перловку, Ася села на метро и долго ехала в центр Москвы. В метро переобулась и пробежалась на каблуках, спрятав теплые, но старые сапоги в сумку.

Остановилась у ресторана. Снова перепроверила адрес. Все блестело и сверкало. У входа останавливались огромные тонированные машины.

Кирилл попросил набрать его, когда она будет рядом.

Боже, подумала Ася, может, убежать, не оглядываясь? Ну, куда она лезет? На что снова согласна от голода и безнадеги?

В животе заурчало, из дверей ресторана доносились ароматные запахи. Ася достала телефон и написала: «Я у входа».

Кирилл появился сразу же.

В дорогом смокинге, с бабочкой, красивый, словно только что с красной дорожки. Обнял ее за талию, поцеловал руку.

— А где твое такси? Я бы заплатил.

Ася улыбнулась и позволила ему завести себя внутрь, снять с нее пальто. Пальто приняли с удивлением, Ася чуть сквозь землю не провалилась.

Кирилл ничего не замечал.

Он рассказывал, как ему стыдно, неудобно, как хорошо, что она согласилась, пришла и какая красивая пришла. Какое платье, какая фигура.

Он повел ее в зал, где сверкали свечи, приборы, бокалы. Асю усадили за круглый стол, десятки глаз уставились на нее, заговорили с ней на английском. Она улыбнулась и попыталась объяснить, что выбрала в школе реальный профиль, а языки ей никогда не удавались. Иностранцы улыбались, кивали, их речь была тягучей, красивой. Ася ела сначала салат на большой тарелке, потом мраморное мясо, как сказал Кирилл. Странно, оно было мягким и сочным, почему тогда Кирилл обозвал его каменным?

Он подливал ей вино, то красное к мясу. То белое, когда принесли фондю из морепродуктов. Ася вертела в руках вилочку для фондю, улыбалась и смеялась со всеми, когда не удавалось подцепить морских гадов из кипящего сыра.

Она даже стала понимать английский.

Кирилл улыбался и вел себя безупречно. У нее голова шла кругом. На миг она забыла обо всем, о неудачах, несчастьях и горестях. Она жила чужой жизнью, в чужом платье. И была счастлива хотя бы сейчас.

Поэтому когда она почувствовала руку Кирилла на своем бедре, она не вздрогнула, не отстранилась и не убежала, как собиралась. Она улыбнулась ему, провела рукой под столом по его бедру.

В конце концов, после того, что между ними было, стесняться глупо.

Они вместе с Кириллом, как семейная пара, проводили гостей, а после вернулись за другой столик, более интимный, на двоих. Кирилл заказал десерт.

Налил тягучий сладкий бренди и такой крепкий, что голова вовсе пошла кругом.

Спасало только то, что Ася плотно поела.

Но его улыбка, сверкающие глаза, не спасали. Она тонула в них. Он придвинул стул ближе. Нагнулся на миг, а после Ася почувствовала, что его рука забралась ей под юбку. И теперь медленно-медленно подбиралась по бедру к заветному центру между ног.

Ресторан жил своей жизнью, играли живую музыку музыканты. Разносили блюда с блестящими крышками.

А Кирилл поцеловал ее в губы и под столом, отвел в сторону ее трусики.

— Разведи ножки, — прошептал он.

Она не могла сопротивляться. Ее возбуждала опасность, люди и алкоголь. Этот мужчина, который хотел ее. И делал с ней то, что она никому бы не позволила.

— Какая ты мокрая, — говорил он, целуя ее в шею.

Его палец двигался медленно, постепенно распаляя огонь внутри нее. Она заерзала на стуле, закусила губу, чтобы не застонать в голос. Кирилл рассмеялся тихо, накрыл ее губы поцелуем и стал двигать пальцем быстрее, приближая удовольствие, умножая наслаждение.

Она прервала поцелуй и застонала ему прямо в рот от удовольствия. И развела ноги так сильно, как только могла. А его пальцы порхали, ласкали, приближали ее к пику.

Она выгнулась и закричала, поцелуй приглушил крик. Кирилл смеялся, пока она кончала под столом от его рук, в забитом под завязку ресторане.

После Кирилл провел пальцем по шоколадному крему на пирожном и дал ей облизал палец. Ничего более эротичного она еще не делала. Минуту назад этот палец был в ней.

Она надеялась, что сегодня все пойдет дальше. Он хотел ее, не мог не хотеть, тогда почему он все еще держался от нее подальше, как от прокаженной?

— Идем, детка, нам пора.

Он расплатился, и у Аси глаза на лоб полезли от суммы. К ним сразу подъехало такси, они сели на заднее сидение, и она прильнула к нему, провела рукой по топорщащейся ширинке. Он притянул ее к себе, впился губами в губы, залез под платье. На ней снова не было лифчика. У нее не было подходящего для этого платья.

— Куда едем? — спросил таксист, не оборачиваясь.

— Где ты живешь? — спросил Кирилл, оторвавшись от нее.

Она удивилась, что он хочет к ней. Назвала адрес заплетающимся языком. Кирилл потянулся за бумажником, сунул таксисту. Поцеловал ее снова и сказал:

— Все супер, но мне надо идти. Пока.

И вышел, хлопнув дверью. Машина завелась и тронулась с места. Ася не верила собственным глазам. Сердце колотилось как бешенное. Она обернулась и посмотрела назад, на фигуру на тротуаре.

За что он с ней так?!

* * *

На следующий день Ася завалила зачет. С ней такого еще не случалось.

А еще она была зла. Обычно, она прощала всех и вся. Наступили на ногу в метро? Все в порядке. Нагрубили в очереди? Тяжелый день, она понимает.

Но не сегодня. Сегодня она ничего не понимала. Искала ответы, но от этого только множились вопросы. Почему? За что? Что она сделала не так? Чем опять его отпугнула? Решил, что ей нужны деньги? Что вообще делать при следующей встрече? Как себя вести? И будет ли эта встреча?!

Ася почти не спала. Ворочалась с боку на бок, наверное, переела. После полуночи вставала пить воду, потому что мучила жажда. Перепила, это уж точно. Вино вскружило голову и вот. Больше пить не будет. И есть тоже. И молчать будет. И боже, что же делать-то с ним в следующий раз?!

У нее был на первом курсе парень. Так вот тот только целовал ее, даже без языка. Только провожал до дома и целовал сухо, неловко в губы. И так два месяца. А потом она узнала, что все это время он спал с другой сокурсницей.

Но Кирилл-то ее не целует, правда? Он делает с ней кое-что более интимное, да и она тоже в долгу не осталась. Тогда что не так и почему это никак не дойдет до постели?!

Конечно, она провалила зачет. Когда в голове столько вопросов, для экзаменационных вопрос просто не остается место. И вместо теоремы Гаусса, Ася решала, почему Кирилла может интересовать только то, что у нее между ног, да и то пальцем. Она даже отпросилась в туалет, где и просидела дольше положенного, потому что гуглила отклонения на этой почве. Нагуглила много. А зачет тем временем закончился.

Асе дали шанс пересдать. Не так, как Маринке, разумеется, преподаватель по математическому анализу даже не взглянул в ее сторону. Да-да, вы хорошая студентка, конечно, пересдайте в любое удобное время. Так нечестно! Никто на нее не смотрит. Никому она не нужна!

Еще эти столпились тут, чего стоят, как в очереди за колбасой? Даже выйти из универа нельзя нормально. Стоят и глазеют куда-то.

— А ну дайте пройти! — рявкнула Ася, работая локтями.

Только локти отбила. Ей казалось, что все в этом мире выше, сильнее, умнее и лучше нее. И она с облегчением вздохнула, когда преодолела этот человеческий затор на выходе из корпуса, но с такой упрямой решимостью пошла вперед, что не рассчитала, поскользнулась и упала прямо на тротуаре на пятую точку.

Никто не засмеялся, хотя все стояли позади нее.

Кто-то протянул ей руку. Она оттолкнула помощь, собираясь подняться сама, как вдруг увидела начищенные до блеска ботинки, потом отутюженные брюки, теплое пальто, шарф.

И лицо Кирилла.

Вторую руку он заводил за спину.

Ася обомлела. Он сам перехватил ее ладонь и поднял на ноги. Она увидела его большую машину, поняла, на что глазеют студенты. Увидела среди них опешившую Маринку и подумала, что теперь ей точно кранты. Даже бесплатными курсовыми не отделаться.

А Кирилл вытащил из-за спины букет красных роз, как фокусник. И протянул ей.

— Привет, Ася, это тебе.

Она взяла букет. Розы пахли одуряюще.

— Мне, — повторила она.

— Да, хочешь в кино? Или в ресторан? Или сначала поедим? Ты, наверное, голодна? Что такое? — спросил он, видя как Ася меняется в лице.

— В ресторан? — спросила она. — Опять?!

Она со всей силы швырнула ему букет, красные бутоны сплющились. Пару лепестков упали на грязный скользкий тротуар.

Кирилл стал темнее тучи. Ага, задела она его, наконец. Так ему и надо! Значит, он ее в ресторане опять, а потом домой отошлет?

— Извращенец, — прошипела она.

И пошла по тротуару прочь. Хотела бы убежать, но было скользко. Пришлось идти медленно, как корова по льду, иначе бы растянулась опять на глазах у всех.

Ей и этого позора хватит с головой. Приехал, значит, за тобой миллионер, Аська, а ты его веником за несколько тысяч огрела. И потом удивляешься, почему с тобой никто не спит? Зря удивляешься, ответ-то очевиден!

Вот и Кирилл, наверное, решит, что она психованная истеричка. Озабоченная девственница. Может быть, это он так ее готовит? Может быть, он старой закалки, когда до свадьбы было нельзя?

Ася аж согнулась пополам от смеха. Свадьбы? О чем она только думает. Он приглашает в свой пентхаус проституток, с чего бы ему так носиться с ее целомудренностью?

Ну а что с ним тогда? Как можно обнимать, целовать и доставлять оргазмы, а потом отталкивать? Или целовать нежно, а потом заставлять ее доставлять ему удовольствие грубо и жестоко? Как в одном человеке может сочетаться такое?

Ася остановилась на светофоре, тяжело дыша. Ярость прошла, на смену ей пришло недоумение. Растерянность. Жалость. Хотелось плакать. Хотелось вытрясти из этого Кирилла все ответы, но для этого с ним пришлось бы встретиться. Еще хотя бы раз. Ну не сможет она вот так расстаться с ним, не зная, не понимая, что с ней не так.

Где его номер… Он ведь звонил ей вчера…

— Алло? — настороженно сказал он в трубку. — Ася?

— Привет, Кирилл! — затараторила она. — Прости, пожалуйста, я зачет не сдала, вот и злилась. Слушай, я совсем не против того, чтобы сходить в кино.

— В кино? Это я предлагал сходить в кино?

Ася побагровела. Ударила ногой по бетонному столбу и сама же прикусила губу от боли.

— Пять минут назад ты подарил мне цветы и предложил сходить в кино!

— Правда? — удивился он. — А ты что?

Ася потерла виски.

— У тебя провалы в памяти, Кирилл? — сухо спросила она.

— Ася, это не то, что ты подумала… — начал он.

— Тебе лечиться надо! — крикнула она и нажала «отбой».

Зеленый она пропустила, так что снова осталась ждать на красном.

Телефон зазвонил снова.

— Да? — рявкнула Ася.

Что с ней, боже? Она в жизни ни на кого так не орала.

Кирилл заговорил быстро:

— Ася, идем в кино! Прости, это шутка такая неудачная, я все помню, конечно, я все помню. Давай вечером в «Красном ноябре», хорошо? Приходи, пожалуйста, Ася, я не хочу снова все испортить. Будешь?

— То есть признаешь, что все портишь именно ты? — хмуро сказала она.

— Черт, да! Я всю жизнь только этим и занимаюсь, Ася. Приходи, пожалуйста. Придешь?

— Ладно. Но я буду задавать вопросы. Много вопросов.

— Хорошо, хорошо! Сколько угодно.

Тут в трубке кто-то громко проревел: «ВЕНЯ, ТВОЮ МАТЬ!».

— Прости, работа, пока, — сказал Кирилл скороговоркой и отключился.

Асе снова захотелось ударить столб ногой, но нога все еще болела, когда зажегся зеленый. Хромая, она перешла дорогу и направилась к метро.

В кино, значит. Хорошо. И пусть только попробует провернуть что-нибудь из этих своих странных штучек.

 

Глава 5

Веня успел пригнуться. У этого сукиного сына была отличная реакция. Это Кира всегда ходил битым. А вот Веня — нет, брат выходил сухим почти из любой передряги. Ему всегда везло. Постоянно. А Кириллу не везло. Он зубами и локтями пробивался в бизнесе, хватался за любые рискованные контракты и пробивал семье дорогу наверх. Пока этот трахал баб и раздаривал им честно заработанные миллионы, Кира работал, как проклятый.

И вот какова награда?

— Я же просил… — прошипел Кира. — Держаться от нее подальше, Веня. Что непонятного?

Веня выставил ладони вперед.

— Стой, Кира, стой.

Еще удар, снова ушел. Да он изворотливее малька.

— Остановись и прими бой, как мужчина, Веня. Хоть раз в жизни.

— Не буду я с тобой драться!

— А я сказал, будешь. Ты трогал ее?

— Кир, ну послушай…

— Твою мать! Ты ее трогал?!

— Чуть-чуть.

— Ну, берегись.

Он пошел на него тараном, Веня перемахнул через письменный стол и швырнул в него тяжелую диванную подушку.

— Выслушай меня сначала, Кира! Пошлешь меня в нокаут, не узнаешь правды!

— Ты правильно боишься, Веня, — сказал Кира, поднимаясь. — Ты-то в спортзал не ходишь, да? Времени нет, да Веня? А чужих девушек по ресторанам водить время, значит, есть? Ты спал с ней?

Веня закатил глаза.

— Миллион раз тебе говорил, что девственницы меня не интересуют…

— Так какого хрена ты с ней встречался, Веня?!

Кира прыгнул, сбил его с ног и повалил на диван, Веня увернулся от кулака и тот впечатался в диван. Потом отбросил его от себя и отлетел в другой угол комнаты.

— Кира, мы только поужинали. Я взял ее на переговоры с англичанами. Там так скучно было, я прям не мог.

— И вы только ужинали?

— Ну… не совсем.

— Говори!

— Я ее… ну, это… немного разогрел…

— Прямо на переговорах?!

Веня снова закатил глаза.

— Ты хоть думай, что говоришь. Или совсем кровь от мозга отлила?

— Что значит, «немного разогрел»?

— Ничего плохого. Просто немного пошалил с ней под столом. Когда все ушли.

— Она кончила?

— А вот это уже личное, Кирилл.

— Веня, личное ты будешь проктологу рассказывать, когда он у тебя из жопы это пресс-папье вытаскивать будет.

Кира подбросил в руке статуэтку. При взгляде на нее Веня переступил с ноги на ногу и поморщился.

— Ну, Кира! Ну кто ж знал, что она так заведется! Помнишь, Веронику? Вот я пытался делать с ней тоже самое. Нифига! Только смотрела на меня страшными глазами, а эта… О, Ася, завелась вполоборота… Всё, я молчу.

Кира сжал кулаки. Он и сам знал, как она заводилась. Помнил это.

У него член твердел от одних только воспоминаний. Он ехал к ней и думал, что сорвется и возьмет ее прямо на заднем сидении, надеялся, что если так, то хотя бы не оттрахает в какой-нибудь пробке.

Вот и примчался к ней, как дурак с букетом, думал начать по-человечески, так ведь обычно делают люди. Знакомятся, ходят на свидание, хотя бы одно, а не с минета и взаимных оргазмов. Так нет! Этот влез с рестораном и своими пальцами.

— А дальше? — спросил он Веню. — После ресторана.

— Ничего. Посадил ее в такси и сам вернулся пить. Нашел там одну и заперся с ней в туалете. А то стояло так, что аж искры из глаз летели. Кира, я хотел помочь…

— Помог. Мне букет в лицо швырнули. Со мной такого класса с девятого не было, когда ты с Олькой расстался, а мне не сказал.

— Ну чего ты только плохое помнишь, Кира? Слушай, все еще можно исправить.

— Замолчи и не лезь.

— Не могу я молчать!

— А я сказал, заткнись!

— Ты куда? — Веня схватил его за локоть.

— Я вообще-то здесь работаю, Веня. В отличие от тебя.

Веня убрал руку, пожал плечами.

— Да я вообще тоже… Иногда.

— Вот-вот.

***

Веня мерил кабинет шагами. На всякий случай, выбросил в мусорку пресс-папье. Оно ему никогда не нравилось, а уж в его заднице — так подавно. А с Кирой в таком состоянии шутки плохи. Веня его брат, он сам такой же. Иногда сделает, а потом раскаивается.

Веня забыл сказать брату, что Ася звонила. Ну как можно быть таким болваном? Как можно было это забыть?

Телефон у Киры не отвечал. Занят. Не может говорить. Эти переговоры теперь затянутся. А уже пора срываться и ехать в кино.

Ну не виноват он! Честно, он не ожидал такой реакции от девственницы. Ну зачем она так ножки сразу раздвинула, позволила ему в трусики пальцы запустить. А стонала так горячо зачем? О, эти поцелуи со стонами, черт, так не думать об этом сейчас! А то придется снова оттрахать секретаршу, а он обещал себе не спать с коллегами. Ну, Веня ведь не Кира, верно? Тот дал слово, он его держит.

А вот Веня…

Ох, как она стонала и какая была мокрая. Если бы этот таксист не спросил, куда едем, а это был их личный водитель, он бы сразу отвез их к Вене. И все, ну да, вечер был бы испорчен этой возней с девственностью, но как бы она стонала под ним в процессе? Как бы обнимала его своими длинными ногами?

Так.

Кино. Кира. Ася.

Ох, эта Ася…

— Леночка, зайдите ко мне срочно, — Веня нажал на громкую связь.

Телефон Киры не отвечал. Ну что такое, ну! Работает он. А там кино, налаживать надо отношения, а он работает. Как его найти теперь? Огромное здание, Кира может быть где угодно…

Выход один — Ася все еще не знает, что у Киры есть брат-близнец. А время потянуть надо. Если Кира опоздает, он может ее и не застать. А там и потерять навсегда, потому что какая женщина будет терпеть такие заскоки? Но Кира работает.

А вот Веня…

Самое главное, Вене в кинотеатре не набросится на Асю. Потому что кому пришла в голову тащить девчонку в темный зал? Кира, Кира… Вот так придумывает, а Вене потом отдуваться.

Леночка в юбке-карандаш скользнула в кабинет.

— Вызывали?

— Ага, — кивнул Веня. — Закрой дверь на ключ, Леночка. У нас будет приватное совещание.

***

Кирилл позвонил и сказал, что приехал и ждет ее внизу. Ася вышла из подъезда. Знакомого «Ленд ровера» нигде не было. Она покрутила головой, прошлась между сугробов. И услышала сигнал совсем в другой стороне.

Ася обернулась — Кирилл вышел из низкой красной спортивной машины.

Она вернулась и села на пассажирское сидение.

— Сколько у тебя машин? — спросила Ася, когда они тронулись.

— Одна, — ответил Кирилл.

Ладно, может успел продать. Не будет она лезть в душу с вопросами.

Помолчали.

— Прости, что с букетом так вышло, — сказала Ася.

— Ничего страшного, — Кирилл потер щеку, — я только не понял, что именно тебя так разозлило?

— Ты пригласил меня в ресторан.

Кирилл покосился на нее.

— А, ну да. Это уже ни в какие ворота не лезет.

Ася помимо воли улыбнулась. Хотела же быть серьезной до конца.

— Когда мы поговорим? — сказала она. — Я тебя не понимаю. Совсем.

— Скоро. После кино, наверное.

— Может, не пойдем?

— Нет, нет, мы никак не можем не пойти.

— Почему?

— Ну, это мой любимый фильм, я так долго ждал премьеры.

— Да? А на какой мы идем?

— Э-э-э… Ну этот, как его…Забыл название.

Ася посмотрела на него внимательно, как экзаменатор на студента, который врал напропалую. Кирилл врал. Ася не понимала, зачем и в чем конкретно, но его слова на правду никак не тянули. Забыл название любимого фильма? Так она и поверила!

— И часто с тобой такое бывает?

— Какое «такое»?

— Амнезия вот такая.

— Рядом с красивыми девушками постоянно, — он очаровательно улыбнулся.

Ася оставалась серьезной.

— Кирилл, это может быть серьезным симптомом…

— Правда? Чего же?

Ася коснулась его руки на руле.

— Это отмирают клетки мозга и вызывают нарушение памяти. Я гуглила.

Кирилл покосился на нее с ужасом.

— Черт, зачем ты гуглила такое?

— Ты можешь признаться мне, я не буду осуждать.

— В чем признаться-то?

— Ты принимаешь наркотики?

— Я?!

Машина вильнула, сзади засигналили.

Ася выпрямилась на сидении, значит, это правда. Как ни печально. Вот так всегда, богатство в молодом возрасте до добра не доводит. Нужно спасать человека. Он еще так молод. Она покосилась на профиль ошарашенного Кирилла, а как хорош собой. До чего несправедливо!

— Ася… — начал он.

— Кирилл, еще не поздно завязать. Я все пойму. Только обещай, что они останутся в прошлом. Ты еще так молод. У тебя столько всего впереди…

— Да остановись же, черт! — рявкнул он.

Ася умолкла.

Неожиданные вспышки гнева. Да, о таком она тоже читала.

Ася поджала губы и отвернулась к окну. А может быть, и поздно уже его спасать? Может быть, мозг уже загублен? Что ей делать в таком случае? Позволить ему и дальше гробить свою жизнь она не могла. Почему-то нет. Они были едва знакомы, по правде говоря. Что она о нем знала? Но почему тогда ее так тянуло к нему?…

А вдруг… А что если… Она так испугалась от этой мысли, что даже коснулась губ ладонями. А что если у него уже ничего не получается с женщинами? Вот он и доставляет удовольствие только ей?

Ведь если наркотики уже нанесли такой непоправимый вред его здоровью…

Но спрашивать его прямо? О таком? Он, конечно, не ответит. Ведь это такой удар по мужскому самолюбию.

Значит, нужно проверить, наконец, на деле, так это или нет?

****

Наркотики! Подумать только.

Жизнь у Вени и без дополнительной стимуляции напоминала калейдоскоп, взять только эту девушку рядом с ним. Девственницу. А Веня всю жизнь держался от них, как огня, подальше. И ладно бы, с девственностью покончить просто. Стерпел бы. Но ведь девушка принадлежала Кириллу! Даже не ему. Ему с ее девственностью и разбираться, а не Вене.

И вот Веня держался, как мог, чтобы не наброситься и не ввести ее в мир большого секса. Смотрел на ее ножки и представлял у себя на плечах. А она, значит, считала, что он наркоман с провалами памяти? Невероятно!

Надо быстрее знакомить Асю с Кириллом и представляться Веней. А то надоело откликаться на имя брата.

Кто знает, обычно, Кира не знал ревности. Как и Веня. Может, после того, как Кира станет первым, он позволит Вене выпустить пар с Асей. Она, правда, уже будет знать, что Веня это Веня. Другие, обычно, не знали.

Эх, а были и такие, которые мечтали переспать сразу с двумя братьями-близнецами. Хорошие были ночи. Только таких девушек было мало. А уговоры занимали втрое больше времени, которое у Киры было на вес золота.

Так Веня и выбросил мысли о наркотиках и Асиных тревогах из головы, когда они вошли в кинотеатр. Он вспоминал девушек, которые зажигали с ним и Кирой одновременно, чувствуя, легкое возбуждение от воспоминаний.

Он улыбался Асе, прижимал ее к себе, пока они стояли у кассы. Она вроде тоже расслабилась, улыбалась, ластилась к нему.

Может, и получится. Может, она и в Веню влюбится, как в Киру? Было бы классно. Веня представлял ее голой, как берет ее сзади, а потом, когда понял, какую ошибку совершил, было уже поздно.

Он купил билеты в вип-ложу.

Он обычно всегда там сидел. Но сегодня было нельзя! Нельзя оставаться с Асей в темноте и в замкнутом пространстве!

Еще и когда член уже ныл от предвкушения.

Черт, черт, черт! Да как Вене удается все испортить буквально в последний момент?

Пока Ася брала попкорн, Веня достал телефон и написал Кириллу:

«Красный Ноябрь», бросай все и быстро сюда».

— Идем в зал? — Улыбнулась Ася, сексуально потягивая колу через трубочку.

Веня сглотнул.

 

Глава 6

Из вип-ложи Ася кино еще не смотрела. Да и в этот раз не собиралась.

Расположение было удачным. Два свободных, более широких, чем в зале кресел, впереди небольшой столик с шампанским и фруктами. А по бокам две перегородки, отделяющие эту ложу от остальных.

Кирилл взял билет на «50 оттенков темнее». Любимый фильм? Ну-ну.

Когда на экране девушку раздели и связали, Кирилл отодвинулся от нее, в самую дальний угол кресла. Он поглядывал на часы и нервничал.

Ася придвинулась ближе.

— Что ты делаешь? — спросил Кирилл, когда он коснулась рукой его бедра.

— А на что это похоже? — спросила Ася. — Тебе можно меня раззадоривать, а мне нет?

— Ася, послушай…

Она выгнулась и поцеловала его.

Он целовался как первокурсник, Асю это рассердило. Она провела рукой по ширинке — член отозвался. А девушка на экране громко застонала.

Кирилл стал целовать ее жарче. Задел ногой попкорн и тот покатился белым снегом. Следом с шипением разлилась кола.

Он шарил рукой по ее груди, а она, пользуясь темнотой, извиваясь, незаметно для него стянула с себя трусики. Оторвала его руку от груди и опустила себе между ног.

Он замер. Она увидела в полутьме, как его глаза расширились.

Кажется, на этот раз он был не намерен повторять подвиг в ресторане. Попытался вырвать руку, но Ася держала его пальцы и сама стала водить ими, лаская себя.

Он стерпел. Секунды три.

Потом отбросил ее руку и очутился перед ее креслом на коленях. Забросил ноги на плечи и провел языком по влажным складкам.

— А ты плохая девочка, Ася, — прошептал он. — Кто бы мог подумать.

Девушку на экране звонко шлепали. А Кирилл нагнулся и сделал с ней это в сто раз лучше, чем на экране. Внизу под ними сидели человек сто человек, а Ася стонала, почти не сдерживаясь, все равно на экране происходило почти то же самое.

Она прижала к себе его лицо, сжала бедрами и выгнулась от скорого оргазма.

Кирилл поднялся, поцеловал ее и сел обратно. Но Ася еще не закончила.

Она спустилась с кресла и подползла к нему на коленях.

Он снова испугался. Ага. Но это нельзя считать результатом эксперимента. Надо идти дальше.

Минет она ему уже делала. С этим у него все хорошо. Но почему он тогда не берет ее, как полагается мужчине брать женщину?

Она расстегнула его ремень, он позволил ей это сделать. На губах Кирилла играла легкая улыбка. Ася провела рукой по члену, лизнула головку, взяла в рот. Но потом быстро задрала юбку, пока он не опомнился, и взобралась на его сидение сверху.

— Ася, что…

Она повела голыми бедрами над ним, касаясь мокрой киской его члена.

— Ася… — выдохнул Кирилл.

Ася заставила его замолчать поцелуем, обхватила член рукой и направила туда, куда надо. Член без труда проник в нее. Она опустилась еще немного, и член почувствовал преграду, запнулся. Она замерла от ощущений, страха, испуга и нерешительности.

Подвигала бедрами, едва-едва, из стороны в сторону. Кира перехватил ее предплечья. Ей казалось, что еще миг и он отшвырнет ее в сторону, на ковер. Поэтому Ася выдохнула и села на член полностью.

Тело прошила боль. Кирилл зарычал, впившись руками в ее бедра.

Она сидела, обхватив его ногами, руками и уткнувшись губами в щеку.

— Что же ты сделала, девочка, — прошептал он, поглаживая ее попку. — Что же ты сделала… Больно?

Она потрясла головой. Двинулась нерешительно, не понимая, что делать дальше. Приподнялась, поерзала на нем.

Он застонал сильнее. Задвигался вместе с ней, стал показывать, как двигаться, она приподнималась и насаживалась, все глубже. Боль проходила. Удивление отступало, удовольствие становилось глубоким, полным, объемным, как фильм с 3D-эффектом.

Он вбивался в нее все быстрее, шептал ее имя и терзал ее губы. Она прыгала на нем уже во всю, чувствовала, как он заполнил ее всю, как она хотела его еще и еще, всего. Внутри.

Он насадил ее на себя, вцепившись руками в бедра, ударился в последний раз, и Ася увидела, как он прикрыл глаза от удовольствия, а на губах растеклась блаженная улыбка.

****

Кирилл вышел из такси у кинотеатра. Вени на улице не было.

По расписанию шла вторая часть «50 оттенков серого», неужели Веня пошел на этот девчачий фильм? И черт возьми, опять не один? Кирилл, например, собирался сводить Асю на историческую драму, но та уже час как кончилась.

Искать Веню в зале Кира не собирался. Слишком напоминало тот случай на вечеринке. Опять спутает все карты. Так что он зашел в фойе, заказал там кофе и тогда к нему вылетел Веня.

Глаза горят, на лице улыбка, которая бывает у него только после секса. Но Веня же был в кинотеатре!

— Кира, бог ты мой, Кира!

— Сядь.

Веня рухнул на соседний стул, запустил руки в волосы и посмотрел на него снизу вверх. Он всегда так делал, с детства, когда чувствовал вину за проказы, но вымаливал взглядом и пламенными речами прощение у Кирилла. Кире родители прощали куда больше, чем Вени. Говорили, что такой характер надо держать в узде. Они, наверное, понимали, что за все те выходки Кира извинялся за брата. Не могли не понимать. Потому что Киру в угол никогда не ставили, а вот Веню ставили. Для профилактики, как говорила мама.

Не сработала, мама, твоя профилактика, думал Кира, глядя на брата.

— Что ты сделал?

Когда он разбил машину и чудом уцелел, вид у него был такой же. Когда отымел на переговорах жену финского директора, вид у него был такой же. Когда в детстве он съел всю банку малинового варенья, хотя болел Кира и открыли ее для него, вид у него был ровно такой же.

Ничего не меняется.

— Я… кажется, лишил ее девственности.

Фарфоровая чашечка в руках Кирилла треснула.

— Кажется? — повторил он тихо. — То есть ты не уверен?

Веня засуетился, достал телефон, стал тыкать в страничку на википедии.

— Смотри, смотри. Я погуглил. Оказывается, эта… как ее…. Плева, во. Она с первого раза может и не деформироваться, то есть технически… как бы почти ничего не было.

Кира отложил треснувшую чашку. Кофе растекалось на тарелочке. Подбежала официантка, охнула и всплеснула руками. Извинилась, сказала, что принесет новый кофе. Решила, что чашка была такой изначально. Даже в голову не пришло, что этот мужчина в разговоре с братом-близнецом в кинотеатре мог сжать ее пальцами так, что фарфор приказал долго жить.

— Почти ничего? — снова повторил Кирилл, делая ударение на первом слове.

Его словно огрели сковородкой по голове. Он так надеялся быть первым, надеялся окружить ее нежностью и любовью, сделать так, чтобы этот опыт прошел как можно безболезненней. И что?

В кино! В одежде! Сидя!

— Она сама, все сама, Кира!

— Сама лишила себя девственности?

— Технически… — протянул Веня. — Конечно, не сама. Но я ничего не решал, она сама сняла с себя трусики, а потом как села на меня.

— Не кричи. Люди смотрят.

Веня не слышал. Он жестикулировал, махал руками, говорил страстно и выглядел… да, уже выглядел напуганным. Стандартная улыбка после секса померкла. Настало раскаяние. Раскаивался Веня тоже всегда искренне. Вообще коварство не было его стезей, так что вряд ли он провернул это на зло Кириллу.

А в то, что Ася могла принять решительные меры, Кира верил. Он видел ее решимость еще в ту ночь в офисе, а с тех пор прошел не один день и даже не два.

— Ей было больно? — спросил он.

— Да вроде… Не было.

— Тебя что же, получается, поимели, Веня?

— Да! Именно так, Кира! Тебе смешно! А я вот… я в осадок выпал. Я хотел тебя дождаться… Но ты так задерживался… Черт, короче! официально заявляю, с этого дня я к ней близко не подойду, понял? Расскажи ей обо всем. Хватит играть в кошки-мышки.

— Я и собирался.

— Это хорошо. Прости, бро. На меня так еще не набрасывались. Я думал, ну минетом ограничится, а она…

Кира вдруг расхохотался.

— Видел бы ты свое лицо, — сказал он.

— Тебе хорошо смеяться, Кира. А ты это.… стало быть, не ревнуешь, нет? Не сердишься? Не злишься?

Кирилл и сам не знал, почему, но ревность и злость улетучились сразу, стоило ему увидеть всю степень Вениной озадаченности. К тому же, в том, что именно Веня стал для Аси первым, можно было найти и свои плюсы. Их было немного, но Кира очень старался держаться именно их. Так было проще, и можно было улыбаться, глядя на брата, а не выбивать ему зубы. Один за другим…

Кира вдохнул и выдохнул.

— Вроде нет. Да и глупо к тебе ревновать после всего, что у нас с тобой в жизни было. Была бы это первая девушка, которую мы вместе делили. Так ведь далеко не первая.

И это тоже была правда. В жизни Киры еще не было девушки, которой не касался бы его брат, до или после него. Может быть, кто-то мог и не принимать такие отношения, но когда дело касалось Вени, собственничество было последним, о чем думал Кира.

— Ну, Ася не такая, как все, — озадачено отозвался Веня.

— Не такая, — согласился Кира. — И я рад, что ты это понимаешь.

— Ну ты меня совсем за дурака-то не держи! Все я вижу. И как на нее смотришь, и как крутишься вокруг. А этот букет? Кому ты цвет, Кира, дарил в последний раз по собственной воли, а не по бизнес-этикету?

— Школьной учительнице на выпускном, — мигом ответил Кира. — Только она меня после этого букетом по голове не огрела. Мне еще что-то надо знать, Веня?

Веня кивнул с серьезным видом и сказал:

— Она считает, что ты наркоман, Кира. В очень запущенной стадии.

***

Фильм закончился. В зале включили свет и люди стали выходить. Ася все еще сидела одна в вип-ложе. Кирилл вышел, сказав, что ему надо промочить горло и привести себя в порядок, и так и не вернулся.

Какая же она дура.

Она сидела, сдерживая рвущиеся наружу слезы. Да, сейчас у него по мужской части все прошло хорошо, но, похоже, он не собирался ради нее завязывать или становится на путь праведный. И даже в кинотеатре, после всего, что у них было, он ушел, оставив ее одну. Чтобы закинуться новой дозой.

Каким он будет при встрече? Не забыл ли он вообще, что она ждала его в зале? А если он вообще уехал?

Дверь ложи приоткрылась, работница кинотеатра кашлянула, не глядя на Асю, но она и так поняла, что пора уходить. Ася поднялась, одежду она привела в порядок еще во время фильма, который так и не удалось посмотреть.

Между ног ныло. Низ живота тянуло. Это была не та приятная во время секса боль, но, наверное, так и надо. И через пару дней от неприятный ощущений не останется и следа.

Как и от девственности. С ней покончено.

Только вот радости от этого факта не было никакого.

Ася накинула пальто и стала спускаться на первый этаж. Кирилл столкнулся с ней на лестнице. Обнял так крепко, словно они месяц не виделись. Провел по волосам рукой, чего ни разу еще не делал. Заглянул в глаза. Ася не понимала, что он там высматривает. Какие изменения в ней ищет?

— Идем? — спросил он.

Ни извинений, ни объяснений, где он был все это время.

Ася внимательно вгляделась в его лицо. Если задуматься, он был каким-то другим. Действительно изменился, вот только как? Почему эти признаки наркотического опьянения такие незаметные? Что это за наркотики такие?

Да и разве от наркотиков, например, может измениться… одежда?!

Ася остановилась на лестнице.

— Ты переоделся?

Кирилл тоже остановился.

— И побрился? — переспросила она, не веря своим глазам.

Куда делась легкая щетина, которая была на его подбородке еще час назад?!

Кирилл почему-то улыбался.

— Идем, Ася, я все тебе объясню.

Они вышли из кинотеатра, на тротуаре ждало такси.

Ася остановилась.

— А машина?

— Э-э… — пробормотал он. — Садись в такси.

Ася осталась стоять на тротуаре.

Теперь ей все было ясно.

Он сдал машину наркодиллеру, может быть, просыпал наркотики на одежду или в салоне. И пришлось срочно переодеваться. Куда делась щетина, Ася не знала, но может быть, это она просто ошиблась.

Одним словом, все было еще хуже, чем она себе представляла.

И ехать куда-то с ним теперь, когда он точно под кайфом, ей было просто-напросто страшно. Это был не тот Кирилл, которого она помнила. Тот был веселый, в глазах плясали искры. Этот был суровым, строже, словно стал лет на десять старше. Глядел внимательнее, голодным, страстным взглядом.

В тот раз после наркотиков, он был с ней жестоким. Наверняка таким будет и сейчас.

Нет. Только не после того, что было в кинотеатре.

Она потеряла с ним девственность, но оставаться с ним, пока он болен, не намерена.

Ася развернулась и побежала прочь.

 

Глава 7

Веня почти доехал до дому, когда позвонил Кирилл.

— Ты где? — рявкнул он.

По прикидкам Вени, Кира уже должен был быть с Асей, а не кипеть от злости.

— Домой приехал.

— Стой там. Сейчас я тебя заберу.

Кира припарковался рядом с «Лэнд ровером» Киры, взял телефон, но не успел запустить игру, как затормозило рядом такси. Кира вылетел из него пулей.

Сел в свою машину и крикнул брату, чтобы садился тоже.

Веня безропотно сел.

— Мы куда?

— К Асе.

— А Ася где?

— Дома, наверное.

— А почему дома? — спросил Веня аккуратно.

— Наверное, потому что я наркоман и продал свою машину за дозу.

Веня переварил. Обдумал. И расхохотался.

Кира кисло улыбнулся, выруливая со двора.

— Не смешно. Девчонка решит, что с ума сошла, если мы продолжим появляться перед ней в разной одежде и на разных машинах.

— И ты решил сознаться?

— Не я. А ты сознаешься.

— ЧТО?! Но, Кира, я не мастак говорить! Это ты у нас всегда первый на переговорах. Кто уломал японцев? Ведь не я!

— Кира, ты с ней, нравится мне это или нет, провел куда больше времени. Теперь меня — она воспринимает, как обдолбанного тебя.

— Твою мать, — вздохнул Веня.

— Ага. Вот ты и должен сказать, что это не то, что ей кажется.

— А ты где будешь?

— Я буду в машине. Если мы заявимся вместе, боюсь, это будет шоком куда хуже. И мы ее потеряем. Я бы послал нас куда подальше после таких шуточек.

— Это точно.

— Вот и объясни, что это все… как-то само так вышло.

Веня светился ярче стоваттной лампочки.

— Видишь, Кира! А когда я тебе тоже самое говорил, ты мне не верил.

— Да, знаю, что это твое любимое выражение. Мол, не ты виноват, а оно само так вышло. А раз твое любимое, то тебе и карты в руки.

— Это жестоко.

— А кому сейчас легко? — пожал плечами Кира.

— А потом?

— Что потом?

— Ну когда она узнает…

— Позвонишь мне. Я приду. Если она меня вообще захочет. Может, она тебя и выберет.

Веня побледнел.

— Да ни за что! Нет! Я не готов к отношениям! А ей ведь именно они и нужны!

— Ей всего лишь нужен нормальный мужик рядом, Веня.

— Это вот вообще не про меня, Кира.

— Значит, разобьешь ей сердце. Как и всем другим до нее.

Веня скис.

— А ты не думал, что…

— Что? — невесело усмехнулся Кира. — Прикинуться тобой?

— Ага. Дурацкая идея, по-твоему?

— Очень дурацкая. Веня, я другой. Ты — другой. Со временем люди начинают это понимать, но наша внешность сильно сбивает их с толку. Думают, если носы у нас одинаковые, то и характер тоже.

— Я не хочу разбивать ей сердце, Кира.

— Это неожиданно для тебя, Веня. Не могу сказать, что меня радует этот факт. Но частично радует, может быть, когда-нибудь ты тоже станешь нормальным, а не только членом на ножках.

— Эй, — проворчал Веня, но без обиды в голосе.

Сам же знал, что это правда.

— А если, вот давай только предположим. Если я с ней… — усилено подбирал слова Веня, — ну в этих… отношениях. То больше никаких женщин?

— Ну, обычно, да. Так и бывает.

— Вообще никаких? Даже по пьяни? Даже на вечеринках?

— Вообще никаких. Там лазеек не предусмотрено.

— Это возмутительный договор.

— Обычно, он еще и пожизненный.

— Не-е-е-е, — протянул Веня. — Поверь, я распишу ей, какой ты замечательный, и все будет в шоколаде. А меня в это не впутывай. Вон, у меня в контактах еще с десяток девушек, с которыми я бы мечтал попробовать. И ни одной девственницы!

— Ася тоже больше не девственница, — тихо заметил Кира, не отрываясь от дороги.

— Для меня она девственница по умолчанию. Чтобы там между нами не было. Каждый раз потом, блин, как первый. И вообще! Не напоминай. Я успел забыть. Ты, кстати, знал, что в кинотеатре уже можно показывать порнуху?

Кира рассмеялся.

— Это не порнуха. Это мировой бестселлер.

— Вообще капец. Там, наверное, все мужики со стояками сидели. Это все фильм виноват, Кира. Точно тебе говорю, я тут вообще не причем! Ты чего остановился?

— А мы уже приехали. Вон подъезд. Выходи.

— Так быстро? Я даже речь не успел заготовить.

— Просто будь собой, Веня. И все получится.

Ладно, это Веня может.

Он поднялся на третий этаж, позвонил в дверь. Свет на кухне горел, они видели. Он слышал тихие шаги, потом шорох за дверью. Ася не открывала. Наверное, глядела в дверной глазок.

Он позвонил еще раз.

И тогда она распахнула дверь и крикнула:

— Что за чертовщина с тобой происходит?!

Она стояла на пороге, в коротком тонком халатике, едва прикрывавшем бедра. Волосы мокрые и разметались по плечам. Глаза горят от гнева. На груди халатик тоже распахнулся больше, чем надо.

Итак, она из душа. И под халатиком на ней нет одежды. На ней вообще скорей всего нет ничего. Может быть, даже белья.

Это очень плохие исходные данные для переговоров. Очень плохие. Неконструктивные. Отвлекающие. Это форс-мажор и повод отложить переговоры до лучших времен.

Веня почувствовал, как растет его возбуждение. Вопреки логике. Мыслям. И десятке номеров телефонов готовых на все женщин. Он хотел эту, рискованную, тонкую и гибкую, которая должна принадлежать его брату.

***

Она продержалась до дома, хотя замерзла по дороге невероятно. Холод помогал не разрыдаться прямо в вагоне.

Она вбежала домой, разделась и зашла под нестерпимо горячий душ. Смыть с себя его руки, свои слезы и разочарования.

Вот и объяснение, почему такой видный и богатый мужчина до сих пор один. Сказка о золушке не удалась.

Поплакав, Ася надела халатик и зашла на кухню. Она была голодна. А оставалась только порция макарон. Другой еды в доме не было. Она поставила воду на плиту и взяла конспекты для курсовой Маринки. Надо было чем-то занять голову. Но формулы в голове не держались.

Ася посолила кипящую воду слезами, наломала со злостью макароны, так что из спагетти получилась вермишель. И стала ждать, когда сварится.

Потом слила воду, опрокинула в тарелку.

И тут во входную дверь позвонили.

Ася метнулась сначала к окну возле плиты. Так и есть. Черный «Лэнд ровер». Внутри горит свет, но кто же тогда звонит ей во входную дверь?

Она миновала смежные ванну с туалетом и заглянула в глазок.

Сердце подскочило к горлу.

Она отдышалась, снова поглядела в глазок и опешила. Кирилл бы в той же одежде, что и в кинотеатре, в самом начале сеанса. И куда это он костюм теперь дел?!

Она распахнула дверь рывком и сказала:

— Что за чертовщина с тобой происходит?

— Сейчас я тебе все объясню, — сказал Кирилл, разуваясь.

Она протянула ему тапочки и повела на кухню.

— О, макарошки! — воскликнул он, при виде тарелки макарон на столе.

— Ты голоден? — спросила Ася.

Кирилл не смотрел по сторонам, он вообще не пересекался с ней взглядом. Он сосредоточился на макаронах, словно это было самое интересное, что он видел в своей жизни.

— Очень голоден, — честно ответил он.

— Тогда садись, ешь.

Асю воспитывали так, что гостям нельзя отказывать. Гостей надо накормить и от души, а хозяева могут лечь голодными. Асе так и придется. Купит завтра булочку в студенческой столовой после второй пары, и еще, может быть, хватит на килограмм картофеля. Больше денег не было.

Кира взглянул на конспекты на столе. Взялся за вилку и спросил с набитым ртом:

— Что за тетрадки?

— Конспекты, — кисло отозвалась Ася.

Она отвернулась к плите, чтобы не видеть, как он ел. Честно хотелось подойти и попросить поделиться едой. Но так с гостями не поступают. Мама бы позеленела от возмущения.

Ася поставила на плиту чайник и стояла спиной, ждала, пока он закипит. Посмотрела в окно — в «Лэнд ровере» по-прежнему горел свет. Внутри двигалась чья-то тень.

Он приехал к ней не один? С кем? Диллером? Кто там у него?

Асе надоело ходить вокруг да около, она обернулась и спросила:

— У тебя в машине кто-то есть?

Кирилл уже доел макароны. Удивительно быстро.

Он отодвинул от себя пустую тарелку, улыбнулся и сказал:

— В жизни не ел ничего вкуснее.

Ася вспомнила сырное фондю из морепродуктов и шоколадные пирожные. Ага, так она ему и поверила. Живот свело от голода.

И тем не менее, он не ответил. Она не сводила с него строго взгляда. А его взгляд, то и дело норовил спуститься ниже. От глаз сползал к ее губам, от губ в вырез халата, а там он останавливался где-то у нее между ног.

Ася поняла, что едва дышит.

На ней же нет одежды, вдруг поняла она. Как-то ей было не до того. А мысль одеться даже и не возникла, так она разозлилась, когда увидела знакомую машину и поняла, что это Кирилл.

Взгляд Киры изменился. Потемнел. Он откашлялся, провел языком по губам.

Ася вспомнила, как он водил языком у нее между ног. По коже побежали мурашки.

И тут засвистел чайник.

Это сбило наваждение. Снизило градус, а то казалось, что сейчас искры начнут лететь в разные стороны.

Она отвернулась, потянулась за банкой с чаем, которую держала на самой верхней полке. Почувствовала, как заскользил от ее движений халатик, задираясь все выше и выше.

— Черт возьми, — прохрипел Кирилл.

Ася услышала, как упала табуретка. И вот он уже был сзади, прижимался к ее спине всем телом, а руки, эти неугомонные руки, уже задирали, комкали ее халат. Он буквально сорвал его с нее, и она осталась перед ним голой. При свете тусклой кухонной лампочки он приподнял ее и посадил на кухню. Провел рукой между ног и довольно хмыкнул.

Ей на секунду стало стыдно, что она так бесстыдно его хочет. Она и сама чувствовала невероятное возбуждение. Он приспустил штаны и вошел в нее разом, сразу, без предварительных ласк. Она охнула и выгнулась от новых ощущений.

— Какая узкая, — прохрипел он. — Девочка моя.

Она обвила его талию ногами, запоздало подумала о том, что надо было хотя бы окна зашторить. Напротив — слишком близко — тоже стоял дом. И Ася видела все, что происходило на тамошних кухнях. Кто-нибудь и теперь видел, что происходило с ней. И как ее трахали прямо на кухне, а она выгибалась и целовала этого мужчину, который снова был таким, как ей нравилось.

В этот раз удовольствие накрыло ее с головой. Ощущения, которые она дарила себе рукой, или те, что мог подарить мужчина, не входя в нее, не шли ни в какое сравнение с тем, когда она чувствовала его внутри себя. Видела, как он входил и выходил из нее. Как закидывал на одно плечо то одну, то другую ногу.

Как потом подхватил под бедра и, не выходя из нее, понес на диван в комнату и там поставил к себе попкой и снова взял ее сзади. Его руки скользнули к ней между ног, и перед глазами потемнело от удовольствия. Одной рукой он ласкал ее, а на кулак снова намотал ее волосы. Он была везде, обладал ею везде и как ему хотелось. И больше всего ей хотелось ему отдаваться. Снова и снова. И снова.

Она кончила, и оргазм умножился тем, что он продолжал вбиваться в нее. В последний момент он выскользнул из нее и выплеснул на живот тугую горячую струю спермы. Потом рухнул рядом.

Оба тяжело дышали.

— Со мной такого еще не было, — признался он, глядя в потолок.

— Со мной тоже, — отозвалась она.

— Знаешь что? — Кирилл приподнялся на локте. — Я думаю, нам пора познакомиться.

Ася почувствовала холодок на коже. Снова. Опять. Боже, когда же это кончится.

— Мы и так знакомы…

Он рассмеялся.

— Вообще-то и нет. Меня зовут Вениамин. Можно просто Веня. А Кирилл, которого ты встретила первым, мой брат-близнец. И он ждет меня внизу, в машине.

Ася медленно села на диван.

— Брат-близнец? — повторила она, хотела бы сказать, что это неудачный розыгрыш, но все вдруг сошлось. — Вы так похожи…

— Вообще-то нет. Когда ты его лучше узнаешь, то поймешь. Кира такой… Правильный, знаешь, серьезный, собранный, всегда при деле. Он ответственный, нежный, он тебе подходит больше, чем я.

Ася запустила ему пальцы в волосы.

— А ты?

— А я, — он усмехнулся, — я всегда второй.

— Это он или ты… не любит девственниц?

— Я.

— Почему? — спросила она тихо.

— Ну Ася, — он закатил глаза, — вот вся эта возня, ответственность. Вот сейчас было хорошо. А девушки запоминают свой первый раз на всю жизнь. Нужно все обставить, подготовить, продумать. Зачем мне эта головная боль?

Стало грустно.

— Я ведь тебя тоже запомнила.

Он притянул ее к своей груди.

— Ты другая, — сказал он с улыбкой. — Меня, например, еще никто так грубо не использовал в кинотеатрах.

— Ты разве был против?

— Я не ожидал такого. Ты переплюнула всех. Ася, мы с братом очень близки. А ты ему очень понравилась. У него в отношении тебя очень серьезные намерения.

— А у тебя?

Веня вздохнул ей в плечо. Ася не видела его лица.

— Давай я тебя сначала с ним познакомлю, хорошо? Надо дать Кириллу шанс. А ты сбегай, пока в душ, ладно?

***

Веня вернулся через полчаса. Это заняло больше времени, чем рассчитывал Кирилл. Брат сел в машину, вздохнул, переплетя пальцы рук перед собой.

— И что? — не выдержал Кирилл.

— Можешь идти. Она теперь все знает.

— И как она восприняла?

— Ты знаешь, на удивление нормально. Никаких истерик, слез или обид. Сказала, что все сходится. Иди, чего расселся?

— Ты как, Веня?

— А я-то тут причем? Иди давай, ты реабилитирован в ее глазах.

— Вызовешь себе такси?

Веня шумно рассмеялся.

— Это моя фраза, которую я женщинам говорил. Не ожидал услышать такое от брата.

— Давай вызывай, я подожду. Не оставлять же тебя тут в темном дворе.

Веня достал телефон, вызвал такси. Стали сидеть в тишине.

— Веня, может, мне не подниматься?

— Брось, Кира. Иди. Может, мы еще зажжем вместе с ней втроем, а?

— Ага, может быть.

Еще помолчали.

— Что-то такси долго не едет. Может, я пройдусь?

— Сиди тут, Веня. Нарвешься на неприятности, придется мчаться тебя выручать.

Веня сузил глаза.

— А ты не хочешь, чтобы что-то прерывало твой романтический вечер, да Кира?

— Вроде того.

— Вон такси, я пошел.

Веня вышел из машины и сел в другую. Машина сдала задом и уехала. Кира тоже вышел, посмотрел на окно кухни. Увидел, как метнулась от окна тень. И пошел к подъезду.

Квартира была маленькая, темная и тесная. Ася ждала его на пороге распахнутой двери в свободных мягких штанах, в свитере на одно плечо. Худая, тоненькая. Такая хрупкая. Оседлала Веню в кинотеатре? При всех? Да ладно? Кира не мог этого представить. Ее хотелось баюкать в руках и ласкать. Кормить с ложечки и заботиться.

Смотрела на него большими удивленными глазами. Он чувствовал, как она исследовала его лицо, подмечая сходство и различия. Его одежду.

— Так ты и есть Кирилл, — сказала она тихо.

Он кивнул, все еще стоя в подъезде на лестничной клетке. Пригласит или нет?

— Заходи, а то холодно, — сказала она, пропуская его в квартиру.

Кирилл зашел внутрь. Замер в узком коридоре, с одной стороны куртки, с другой Ася, вжатая в стенку. У нее дыхание перехватило. В тишине заурчал ее живот.

— Ой, — сказала она.

— Ты сегодня ела?

У нее в темноте заблестели глаза. Она покачала головой. Волосы были еще влажные.

Кира провел по ее волосам.

— Есть чем высушить?

— Да, феном.

— Высуши и поехали, поедим.

— В ресторан?

— Хочешь в кафе. Что ты любишь?

— Макароны, — сказала она тихо.

Он коснулся ее тонкой руки.

— Ася, я не буду ни на чем настаивать. Я просто хочу угостить тебя порцией хороших макарон. Потом я привезу тебя домой. Если ты того захочешь. Я понимаю, что вы с Веней…

Она сжала его руку в ответ.

— Я быстро.

***

Сначала Ася чувствовала себя зажатой, особенно в машине, такой большой, что она в ней терялась. Но в итальянском ресторане играла музыка, смеялись люди, а тарелка макарон так соблазнительно пахла, что Ася расслабилась, улыбнулась и перестала отвечать односложно.

Кирилл оказался замечательным собеседником. Внимательным, отзывчивым, понятливым. Он интересовался ее универом, подработками и спрашивал, не хочет ли она сменить работу. Кем бы хотела работать, какие у нее планы на будущее. Сама того не замечая, Ася разговорилась с ним и обсудила, кажется, все на свете. Они сидели до закрытия, выпили кофе и сна не было ни в одном глазу.

Ася вспомнила про курсовую, которую ей надо было сдать завтра вместо Маринки. И она обо всем рассказала Кириллу, не скрываясь. Он стал первым человеком, которому она призналась в том, чем занимается и как подрабатывает. Почему-то для нее это было еще постыдней, чем то, что Маринка подрабатывала телом.

— Та самая Маринка? — уточнил Кирилл.

Ася решила, что у него хорошая память на имена, раз он запомнил однажды сказанную ее историю. Кирилл понял это по ее лицу и сказал, что Маринка той ночью все-таки пришла и она ни о чем не догадалась, а Кирилл Асю не выдал.

— И ты с ней…

— Да, — признался Кирилл. — Она меня и задержала, пока…

О Вене они говорить были не готовы. Поэтому разговор зашел в тупик.

Кирилл остановил машину возле ее подъезда.

— Я могу провести тебя до двери, — сказал он, — не уверен, что у вас спокойный подъезд. И нет каких-то местных наркоманов.

Тут Ася рассмеялась, согнувшись пополам. И едва смогла успокоиться. Слышать такое из его уст было странно, а особенно странно было теперь осознавать, в чем она его подозревала. И в чем искренне себя убедила.

Она не понимала, как могла принять этого серьезного обходительного мужчину за другого.

Ее смех разрядил ситуацию, и она пригласила его на чай искренне, потому что Кирилл о чем-то спросил, и она стала отвечать, и невзначай позвала продолжить разговор у нее.

Чай уже был заварен. На Асю нахлынули воспоминания, но она взяла себя в руки, достала чашки и подогрела чай.

Кирилл взял ее конспекты, пролистал, проглядел формулы и заполнил половину листа одним махом.

— Смотри-ка, еще помню, — улыбнулся он. — Тебе помочь? Ты сказала, сдавать завтра. А тут писать до утра.

Ася села рядом.

— А ты можешь?

— Конечно! За пару часов вместе управимся. Только чая еще сделай.

Через три часа работа была закончена. За это время Ася сблизилась с ним еще больше. Она уже не отдергивала руку, когда случайно касалась его, пока водила пальцем по заданию. Они спорили и смеялись, потом Кирилл вспоминал годы в универе.

Один раз она в шутку толкнула его в плечо, но вдруг задержала руку, коснулась его плеча — каменного, под рубашкой ощущались мышцы. Она не спешила теперь отдергивать руку. Она провела по руке вниз и переплела свои пальцы с его.

Их взгляды встретились.

— Завтра сдашь курсовую и больше не делай ничего за них, — сказал Кирилл.

— Тогда я умру с голода, — просто призналась Ася.

— Если две твои работы не могут тебя прокормить, их надо менять.

Ася вдохнула.

— Пока я не нашла лучше.

— Поехали со мной, — вдруг сказал он.

— Куда?

— Ко мне. Ты арендуешь квартиру?

— Да.

— Переезжай ко мне.

У Аси упала челюсть.

— Ты серьезно?

— Абсолютно. Я больше не хочу тебя отпускать.

— Ты же совсем меня не знаешь.

— Мне хватило этого вечера.

— Но я…

«Спала с твоим братом». Эти слова повисли невысказанными, оба понимали, что она собиралась сказать.

Он сильнее сжал ее пальцы.

— Я знаю, — просто сказал он. — Веня мне обо всем рассказал.

— Обо всем? — повторила она разочаровано.

— О том, что было в кинотеатре, и том, что было в офисе. Он не был с тобой нежен. А ты не была с ним нежной в кинотеатре, — улыбнулся Кирилл. — Отплатила ему той же монетой.

Получается, Веня не рассказал брату про секс в ее квартире. Почему? Это точно был незапланированный раз. А он ждал его внизу. Тогда Кирилл бы не поднялся? А Веня бы остался?

— Я не ревную тебя к брату.

— Совсем?

— Ася, у нас почти не было девушек, с которыми мы бы… — Кирилл замолчал, подбирая слова. — Не встречались разом.

— Хочешь сказать, что вы с каждой спали… вместе?!

— Да. С каждой. Но не всегда вместе. Иногда по очереди. Ты же убедилась, как сложно нас различать.

— Поначалу, — согласилась Ася. — Но были такие, которые хотели… вас обоих?

— Да, но таких немного.

Он смотрел на нее внимательно, ожидая следующего вопроса. У Аси голова шла кругом от того, что она только что не спросила в запале. Она ведь не такая? Или такая?

— Ася?

Она встрепенулась.

— Так что, поехали ко мне?

— Прямо сейчас?

— Да, мне кажется, мы и так потеряли достаточно времени.

— Это точно, — улыбнулась Ася.

Если не сегодня, то больше никогда она не решится.

— Тебе надо собраться?

— Пять минут. У меня конспектов и книг больше, чем вещей.

— Тогда выноси, я буду спускать в машину.

 

Глава 8

Три недели спустя

«Виолетта, шестой размер». Так ее звали в записной книжке.

На деле Веня решил, что, черт, это все-таки слишком. Когда она стала прыгать сверху и вся эта шестерочка задрожала перед его лицом, как две подушки безопасности, Веня заржал в голос и сбросил ее с себя. Хохотал он до слез. Выпитая водка помогла развеселиться с пол оборота.

Виолетта сидела, вскинув черную, ярко-обведенную бровь. Через пять минут хохота, Виолетта закурила.

— Виетта, — пробормотал Веня, едва ворочая языком. Хохот сильно мешал говорить четко.

— Виолетта, — процедила она по слогам, выпуская дым.

— Ага, — согласился Веня. Выговорить это сейчас было невозможно. — Деньги там… На столе. Возьми.

— Кончать не будешь?

Веня опять представил, как две подушки безопасности прыгают над ним. Или как Виолетта перекатывается на них, если лежит на животе. Снова захихикал.

— Ясно, — сказала Виолетта, поднялась и пошла за деньгами, натягивая вещи.

Веня, посмеиваясь, потянулся к телефону. Вычеркиваем Виолетту. Отправляем ее к Сюзанне, Василисе, Эдите и еще трем с такими же непростыми именами.

Виолетта была четвертая.

Значит, в списке «Десяти женщин, с которыми надо забыться» осталось шестеро.

Вызвать сейчас еще одну? Да ну. Веня опрокинул стопку водки, закусил огурцом и понял, что мир вращается так, что сейчас ему не до оргазмов.

Лучше напиться. И отрубиться. Как он и делал в прошлые вечера.

Дверь распахнулась.

Виолетта, едва одетая, подпрыгнула на месте.

— За двоих надо доплатить! — сразу крикнула она.

Вене даже не нужно было проверять, кто там. Ключ от его квартиры мог быть только у брата.

Кирилл в костюме с иголочки брезгливо оглядел, как Виолетта запихивает в платье грудь.

— Доплачу, если смоешься отсюда за секунду, — сказал он.

— Не вопрос.

Виолетта подцепила рукой обувь, пальто и встала рядом с Кириллом, протягивая ему ладонь:

— Я готова.

Он вытащил бумажник и дал ей денег.

Виолетта ушла, хлопнув дверью.

— Пустил по бороде такую семейную традицию, — сказал Веня, лежа на кровати с закрытыми глазами. — Раньше вдвоем их наяривали. Ты бы тоже ржал теперь. Как я.

Кирилл, судя по звукам, подошел к кровати.

— Веня, тебя отстранили с должности. Я делаю, что могу, чтобы тебя хотя бы не уволили. Нельзя бухать почти целый месяц.

Веня открыл глаза. Так вот, почему ему так плохо.

— А я силен, — сказал он.

— Ага, и поэтому сейчас ты едешь со мной. Иначе твой запой затянется.

Веня рывком поднялся и сел. Чуть не блеванул на начищенные ботинки Кирилла от такого резкого движения.

— Куда? В клинику? Отрезвитель?

— Ко мне домой.

— Нет.

— Это не выход бежать от нас, Веня.

— А кто бежит?! — рявкнул Веня. — Мне и ползти сейчас трудно.

— Ты и бежишь, Веня. Прошло уже три недели, как она переехала ко мне. Вот так совпадение, да?

— Я тут живу. Куда я бегу?

— Так поедешь или возьмешь какие-то вещи?

— Кира, а тебя кто вообще спасителем назначил?

— Значит, ничего с собой не берешь.

— Я сказал, не поеду!

— Почему, Веня? Только честно.

Веня сполз с кровати прямо на пол.

— Ну как я тебе скажу, Кира? Ну вот как ты это себе представляешь?

Кира сел рядом, в своем отутюженном костюме без единой складки. Уперся спиной о кровать. Потянулся к журнальному столику и налил себе стопку водки. Выпил, не морщась.

— Решил перепить меня? А ну брось. Ты не умеешь пить, Кира. Ты знаешь.

Кира, не слушая, потянулся за второй.

— Ну, раз ты говорить не хочешь, надо напиться до твоего уровня. Может, тогда скажешь?

— Нихера у тебя не выйдет, Кира. Ты окосеешь после второй.

— Посмотрим.

Кира выпил вторую.

Веня следил за ним сузившимися глазами.

— Кира, ты спортсмен, брось.

— А ты, Веня, кто?

— Мудак, наверное. Я твою девушку хочу, Кира. До сих пор хочу.

— Так поехали, Веня.

Веня хрипло рассмеялся.

— Это жестоко, Кира.

— Жестоко — родственников не навещать.

— Это что нахер значит? — спросил Веня.

— То и значит. Как живет Ася, что думает, что чувствует, ты знаешь? Нихера ты не знаешь. Сдохнешь тут и не узнаешь, что она тебя тоже хочет. Не меня. А тебя.

Кира налил третью и выпил. Поднялся рывком, но не устоял на ногах, качнулся. Веня поднялся, подставил плечо.

— Говорил же тебе, не умеешь пить — не берись, — сказал он.

— Мудак ты, Веня. Раз заставляешь тебя лично в свою постель тащить, — проворчал Кира, тыкая ему в грудь пальцем. — Нет, чтобы хоть раз явиться. Позволить ей тебя соблазнить.

— То есть ты не шутишь, Кира?

— А похоже, что я шучу?

— Нет. Ты пугающе серьезен.

— Вот и поехали.

— Да куда мы такие, красивые, поедем.

— Я сказал, поехали! — рявкнул Кира и потащил его к дверям.

— Блядь, дай хоть такси вызову. Ты же за руль не сядешь.

— Сяду.

— Ха! С кем поведешься… Не сядешь. На, поешь хлеба с колбасой. А я в душ пока схожу.

Веня поднялся, но не прошел и шага. Схватился за стол. Потом за дверной косяк.

— А я сказал, схожу! — ни к кому не обращаясь рявкнул он.

Чертово земное притяжение.

— Иди, мойся быстрее, — отозвался Кира. Он уже лежал на спине на кровати с закрытыми глазами. — Потом кофе нам сваришь. И не проси меня мылить тебе спинку, Веня.

— Ха! вот сколько мы ни трахались вместе, а лично на тебя, Кира, у меня не встанет. Не обижайся только, ладно?

— Не могу обещать. От такого удара по самолюбию я вряд ли оправлюсь.

Кира швырнул в него подушку. Веня увернулся со смехом, повис на двери в ванную и почти ввалился внутрь.

***

Ася закрыла глаза и размяла шею. Наверное, пора заканчивать на сегодня. Она сохранила файл собственной дипломной и закрыла ноутбук. Яблочко на крышке мигнуло и погасло.

В квартире стало совсем тихо.

На часах было половина второго, Кира дома не было. Он сказал, что поедет к Вене. А значит, он все еще у брата.

За каких-то три недели жизнь Аси сильно изменилась. Начать хотя бы с того, что теперь она получала в четыре раза больше, чем раньше. У нее была перспективная работа, благодаря Кириллу. Он не давал ей денег, разумно понимая, что ей будет не по себе от этого. Но Асе платили такую высокую зарплату при ее-то должности, что Кире лично ей ничего давать не приходилось. Но ему хотелось, она видела.

Он сдержал слово. Он заботился о ней каждую минуту с тех пор, как она согласилась к нему переехать.

Ася ни минуту не желала о своем решении.

Более заботливого, серьезного и настолько влюбленного в нее мужчину во всем мире было не сыскать. Он подвозил ее до универа, когда надо было, и никогда не опаздывал, если обещал забрать с пар. Спустя месяц машина Кирилла перестала производить фурор на парковке университета, через два все привыкли и перестали обсуждать ее грехопадение. Да, многие решили, что их отношения это случайность. Результат одной хорошей ночи.

Наверное, модницы университета, а среди них и Маринка, до сих пор верили, что скоро Кира перестанет обращать внимание на такую серую мышь, как Аська. И уж вот тогда они…

А он даже не смотрел в их сторону. Такого обожания в глазах мужчины Ася не видела никогда.

И ночи с ним были волшебными. Действительно волшебными во всех смыслах. Он обращался с ее телом как с величайшим сокровищем, настолько бережно и нежно, что очень скоро она сама стала воспринимать себя иначе.

Иногда Ася думала о том, что бы с ней стало через несколько лет, если бы она и дальше видела перед глазами пример Маринки, решилась бы она сама на такое из-за голода и бедности. Очень может быть.

Асе повезло, неожиданно. И она каждый день, просыпаясь в его постели, не могла поверить своим глазам. Он целовал ее и приносил кофе, если просыпался первым. Он не только обожал ее, но и действительно интересовался ее делами, очень помог ей с дипломом. Читал книги, которые читала она.

Она сама смогла купить себе новое пальто и сапоги, теплее тех, которые были у нее. Единственный недостаток, который она за это время нашла у Кирилла, был тот, что он ненавидел магазины и умолял не брать его с собой.

Вторым недостатком был его брат.

Ася не сразу поняла, что ей не хватало сумасбродности Вени. И даже… некой грубости в ласках в постели. Кирилл никогда не спешил и всегда боялся сделать ей больно, сильнее сжать руки или перехватить волосы. Он доводил ее до крутейших оргазмов, медленно подогревая, но иногда Асе хотелось, чтобы он просто толкнул ее на стол, как только пришел с работы, и взял прямо так, даже не заходя сначала в душ.

Но она понимала, что на такое был способен только второй брат. А не первый.

Они так и не говорили о Вене. По крайней мере, до тех пор, пока его поведение не стало вредить работе и бизнесу. Тогда Кирилл и рассказал ей о том, что, кажется, его младшему брату надо прочистить мозги, и сделать это можно будет только, если привезти Веню к ним домой.

Кира спросил, согласна ли она. Как будто откажись она, он бы бросил брата. Но Ася боялась, что так и будет. Что ради нее, он способен даже на этот шаг. Его любовь к ней была такой сильной, что даже пугала.

И вот Кира уехал. Она хотела дождаться их. И чувствовала из-за того факта, что скоро Веня может переступить порог их квартиры, невероятное беспокойство. Она не представляла, о чем говорить с ним. Они, по сути, никогда и не говорили. Только трахались сразу же, если он оказывался рядом.

А сейчас такой вариант событий вряд ли устроил бы Кирилла.

Что хотела сама Ася, у нее в голове не укладывалось. Она хотела обоих. С самого того вечера, когда услышала о девушках, которым так повезло, что их любили оба брата разом, Ася только и могла, что думать об этом.

Иногда, когда Кирилл брал ее на боку, она думала о том, что сейчас, ее мог бы целовать Веня, если бы он лежал рядом. Ася оказалась бы зажата между ними двумя. И кажется, это было бы восхитительно.

Это сбивало с толку.

Ася была, что называется, хорошей девочкой. Всегда. Но неужели даже хорошие девочки делают это? Неужели могут представлять двух мужчин, а между ног у них становится так горячо, что коснись ее, и она взорвется?

Ася потерла виски, налила чашку ромашкового чая, чтобы успокоится. Не к добру она стала думать об этом сейчас. Особенно сейчас, когда Кира обещал притащить Веню, во что бы это ни стало.

Она так и осталась стоять с чашкой в руке, когда входная дверь распахнулась. Ася превратилась в слух. Сердце затрепетало.

Она услышала шаги и их было больше, чем если бы Кирилл пришел один. Она стояла на кухне и было слишком поздно бежать в спальню и делать вид, что она давно уже спит, а утром ей лучше было бы сбежать как можно раньше в универ. Но как избегать Веню в доме, Ася не представляла. Каким он стал? Каким он будет с ней? Он Кирин брат, от него никуда не деться. Только встретиться лицом к лицу.

Ася вцепилась в чашку. Они шли на кухню.

Когда они появились в дверном проеме, Ася решила, что у нее двоится в глазах. Она еще не видела их вместе за все это время. Только по отдельности. И только теперь, когда они стояли плечом к плечу, она восхитилась их прирожденной красотой, гармонией их тел. Их физическим совершенством, помноженном на два.

Она узнала Кирилла по идеальному костюму цвета стали, волосы у обоих были взъерошены. А еще от них обоих сильно несло алкоголем. Но Ася на миг представила их обнаженными перед ней и даже подумала, как смогла бы отличить их тогда, если бы на них не было одежды?

Она осмелела, перевела взгляд на Веню. Он был таким, каким она его и запомнила. Он был «плохим мальчиком», который нарушил ее покой.

За все это время Кира ни разу не дотрагивался до нее в общественных местах, что Веня делал, пожалуй, постоянно.

Веня медленно двинулся к ней с левой стороны, а Кирилл, чуть помедлив, с правой. Она замерла, не в силах пошевелиться. Сейчас они сядут за стол и скажут, давай чай пить, только и всего.

Правда?

На Вене была футболка с ярким принтом и черные узкие джинсы. Слишком узкие для того, что его выпирающее из штанов желание оставалось в секрете.

Асю бросило в жар. Она не верила своим глазам.

Она посмотрела на Кирилла, в поисках поддержке, ответа, объяснений, правил игры, на худой конец. Кирилл смотрел на нее темными от страсти глазами и одной рукой расстегивал пуговицы на рубашке.

Это ли не ответ?

Пока она смотрела на Кирилла, Веня уже оказался рядом. Первым.

Он повернул к себе ее лицо и нашел губы, смял их под собой, не спрашивая и не считаясь с ней. Так, как он поступал всегда. Голова пошла кругом. Она вырвалась от поцелуя, словно из-под воды, тяжело дыша, хватая воздух ртом. И тут ее повернул к себе Кирилл и тоже поцеловал.

Он был нежен, но страсть прорывалась изнутри. Он играл ее языком, пока Веня слева уже запустил руки к ней под домашнюю футболку и теперь ласкал пальцами ее соски.

У этих действий мог быть только один контекст. И Ася еще раз посмотрела в глаза Кириллу, силясь найти в них ответы и объяснения, как к этому относиться и что будет дальше, но в них не было ничего, кроме страсти и желания. Кирилл, к ее удивлению, не прерывая этого взгляда, провел по ее штанам и потянул их вниз. А с ними и трусики.

Веня, видя это, подхватил майку и Ася вынуждена была поднять руки.

Штаны упали к ее ногам, а майка полетела куда-то в сторону. Она осталась стоять перед ними абсолютно голая, пока они оба были одеты.

Они замерли на миг, пожирая ее глазами. И потом обменялись быстрыми восхищенными взглядами друг с другом. И этот взгляд братьев сказал Асе больше, чем слова. И от него она-то голову окончательно и потеряла.

Они оба ее хотели, как и она их.

Она перешагнула через штаны и отбросила их ногой в сторону, подошла к ним ближе и коснулась одновременно их бедер и сжала через одежду члены.

Они прильнули к ней оба, с обеих сторон. Руки пришли в движение. Две пары рук скользили и шарили по ее телу, не пропуская ни единого сантиметра, ни единого изгиба. Их обе руки встретились у нее между ног, и Ася повисла на их плечах. Колени подогнулись.

Кто-то ее подсадил и усадил на кухонный стол. А другой раздвинул ноги и провел языком. Второй накрыл ее губы и целовал, поглаживая соски, пока Веня, кажется, это был Веня, ласкал ее все требовательнее, все глубже проникая в нее языком.

Она пыталась различить их, но в какой-то момент ее подхватило на такой сильной волне удовольствия, что стало не до того. Она просто думала о том, как хорошо и восхитительно, когда удовольствие можно увеличить вдвое.

Она выгнулась прямо на столе и не издала ни звука, потому что Кирилл погасил ее крик поцелуем. Веня оставил ее, она услышала шорох одежды. Он раздевался. Потом Веня стал целовать ее, и она почувствовала свой вкус на его губах. Ее не оставляли ни на миг.

За это время разделся Кирилл, и когда Ася поднялась на ноги, именно он увлек ее на стул. Он опустился, раздвинув ноги. Она собиралась сесть лицом к нему, но он улыбнулся и развернул ее к себе спиной. Погладил попку и помог ей сесть на него. Он входил в нее медленно, а Веня стоял напротив и пожирал это зрелище глазами.

Ася хотела отвести глаза, но потом посмотрела прямо на него. В конце концов, именно за тем Кирилл и посадил ее лицом к брату.

Она ненадолго закрыла глаза, когда Кирилл вошел в нее полностью. Она подвигалась на нем, а потом открыла глаза и поманила Веню к себе.

Тот медленно подошел. Ася провела рукой по члену, лизнула головку. Провела рукой по яйцам и попыталась войти в ритм, чтобы не сбиться с Кириллом, который насаживал ее на себя.

И тут произошло непонятное. Именно Кирилл, а не Веня, собрал ее волосы и накрутил на кулак, так, как всегда делал Веня. Ни разу за три месяца Кирилл не делал ей больно, а сейчас боль была такой, что из глаз едва не брызнули слезы.

Она перепутала их? Чей член входил в нее? Ведь это был Кирилл… Он снял костюм и брюки. Он хочет походить на Веню? Хочет дать ей то, что не смог дать за это время?

Но почему же Веня, чей член она облизывает сверху донизу, гладит ее по щеке, так нежно, что сердце заходится от счастья? Разве Веня способен на такое?

И почему ее тело рвется к нему, только к нему? Как могут эти два процесса быть настолько похожими и в то же время такими разными по ощущениям?

Ася вспомнила, как грубо впихнул ей в рот член Веня в тот самый первый раз. Или как набросился на нее в тот раз, в ее квартире. От него исходила грубая сильная мужская сила, всегда. И сейчас Ася чувствовала ее спиной и всем телом. Она на миг закрыла глаза и представила кинотеатр, эти движения, эта потребность овладеть. Она не могла ошибиться.

И тогда она открыла глаза и посмотрела на мужчину, чей член ласкала ртом. Он смотрел на нее с нескрываемым обожанием. Восторгом. Восхищением. Как будто ее не трахали сейчас двое, а она получала диплом или впервые приготовила идеальный бисквит, как две недели назад.

Она знала, и не могла ошибиться. Она уже видела этот взгляд. В котором тонула от любви.

И поняла, что тонет сейчас. И любит всем сердцем.

Потому что этот мужчин готов ради нее на все, даже позволить брату овладеть ею у него же на глазах, лишь бы ей было хорошо.

Кирилл не стал переубеждать ее словами, он позволял ей ошибаться самой и принимать решения самой. Но Ася была слишком нерешительна, чтобы претворить в жизнь сексуальные фантазии. Наверное, ее желание не осталось тайной для Кирилла. Поэтому Веня здесь. Чтобы ей было хорошо и она могла жить дальше.

А Веня всегда будет Веней. Пусть и в костюме Кирилла.

Именно Венина рука скользнула к ней между ног, поглаживая и потирая, пока его член входил в нее. Ася застонала от удовольствия, но всю свою любовь вложила в руки и губы. Она лизала, целовала и немного прикусывала член во рту, и то и дело глядела вверх, а Кирилл влюблялся в нее еще сильнее, хотя сильнее уже и некуда было.

Ася вдруг вспомнила, что именно так он смотрел на нее еще на вечеринке, в их первую встречу, когда она впервые в жизни провела языком по члену. Он влюбился в нее еще тогда, едва ли не первого взгляда. А вот она поняла свое счастье только теперь.

Она застонала от приближения оргазма, и вибрация в горле прокатилась по члену. Кирилл хрипло застонал, она видела, как сильно он ее хотел, но не мог взять сегодня иначе. Веня сжал ее волосы, запрокинул голову и насадил так глубоко, как только мог. Она почувствовала, как Кирилл кончил на ее грудь. А Веня на спину.

Он выпустил ее волосы, она сидела секунду-две, приходя в себя, на его коленях и понимала, что не ошиблась в своих ощущениях. Если бы она сидела на Кирилле, он бы уже обнимал ее и гладил, или помог подняться и отвел в душ, или принес салфетки.

Веня откинулся на спинку стула и шумно выдохнул. Кажется, он запрокинул руки назад, к голове. Аси он не касался.

Ася улыбнулась, поднялась с его колен, голая, и подошла к мужчине всей своей жизни.

Она почувствовала, как мужчины напряглись. Ведь по идее, она должна была остаться с Кириллом, на чьих коленях сидела. Они решили провести ее. Она в долгу не осталась.

Ася потянулась к Кириллу, который играл Веню, но сыграл плохо, уж она это знала, и это был самый эротичный поцелуй в ее жизни. Она испачкала его самого в сперме, пока целовала с такой страстью, как будто и не кончала два раза.

Он целовал ее с грустью, думая, что она выбрала другого.

Ася отстранилась и спросила:

— Думал, я тебя не узнаю, если ты наденешь чужую одежду?

Веня сзади громко рассмеялся.

— Я же говорил, что она не поведется.

Кирилл криво усмехнулся, потянулся за влажными салфетками в ящике стола, но Ася сказала:

— Идем со мной в душ.

Его глаза вспыхнули от радости, Ася видела, как с его души словно камень свалился.

Они пришли мимо Вени, который уже рылся в холодильнике.

 

Глава 9

В ванной Ася не включила душ, а добавила пены и выкрутила кран на полную. Кирилл только следил за ней взглядом.

В ванну он опустился первым, и Ася забралась следом. Легла на его широкую грудь спиной, позволив ему обнять себя бедрами.

— Ты решил, я по нему скучаю? — спросила она тихо.

— Вы оба скучали, — ответил Кирилл.

Он гладил ее плечи и руки, когда добавил:

— Хотя Вене, пожалуй, было хуже.

— Правда? — удивилась Ася. — Поэтому он перестал выходить на работу?

— Ага.

Ася понимала, что скорей всего Кирилл видел в квартире Вене куда больше, чем просто «Ага», но спрашивать не стала.

— Веня, кажется, впервые в жизни влюбился.

Ася резко развернулась и посмотрела на Кирилла. Покачала головой.

— Не верю, Кира. Если это еще одна твоя попытка проверить, не уйду ли я к твоему брату…

Кира тихо рассмеялся. Крепко обнял ее, руки скользнули к груди. Соски как раз торчали над самой пеной.

— Больше не уйдешь, — сказал он. — Но поверь, брата я знаю хорошо. Ошибаться я не могу. Этот раз нужен был вам обоим.

— Ты сумасшедший, Кира, — прошептала Ася. — Никто! Никто бы не решился на такой шаг.

— Знаешь, у нас в офисе был один. Ну до чего влюбился мужик. По уши. Но девочка была молодая, разница у них была лет десять. И к тому же девственница. Поначалу все было хорошо… Они даже успели пожениться. Но потом…

— Он стал ей изменять?

— Наоборот, Ася. Через пару лет девочка сообразила, что других-то мужчин у нее больше никогда не будет. А она их и не знала. А семейный секс отличается от случайного перепихона с таким, как Веня, например. Сильно отличается.

— Чем все кончилось?

— Развелись. Она ушла к такому плохишу, потом и от того ушла. Что с ней дальше было, уже не знаю.

Ася снова опустилась ему на грудь, Кира продолжал ее гладить. Обводил полушария груди, скользнул к животу. Теплая вода и ароматы ванили с шоколадом расслабляли.

— Да, — вздохнула Ася, — ты прав. Наверное, я думала о чем-то похожем. А еще мне не хватало… Не знаю… Грубости, может быть? Внезапности?

Кира нагнулся и легко укусил ее в шею.

— Быть как Веня, — сказал он. — Это я могу.

Ася рассмеялась.

— Нет, Кира, не можешь. Ты пытался, но…

Она запнулась, потому что о любви они еще не говорили. Ни один из них не признавался. Ася развернулась к нему всем телом, сложив под себя ноги. Обвила его шею руками и поцеловала в губы.

— Теперь я вас никогда не перепутаю, потому что люблю тебя, Кира. Только тебя. Именно тебя.

Он ответил на ее поцелуй, прижал к себе.

— Я хотел, чтобы ты попробовала Веню еще раз, прежде чем я скажу… Выходи за меня, Ася.

Она коснулась его губ и прошептала:

— Я согласна.

Она почувствовала бедром его радость. Кирилл отдохнул и был снова готов к бою.

— Пошли в спальню, — сказала она. — Я хочу, чтобы именно ты был во мне. И больше никто.

Он помог ей выйти, набросил халат и подхватил на руки. Веня бы не сделал этого, а Кирилл — да. Веня полюбил ее? Что ж, это было странной любовью, а уж одного секса для любви и того мало, но для первого раза — почему нет? С чего-то приходится начинать и им всем приходится учиться.

В коридоре они услышали храп из гостевой спальни. Такой, что сотрясались стены. Ася принюхалась.

— Кира, это от него перегар?

— Ага.

— Но он же не был пьяным.

— Еще каким. Это «Алкозелцер», «Редбул» и «Энтеросгель» подняли его на ноги. Вот топливо, видимо, кончилось. А еще секс. И кажется, он полностью опустошил нам холодильник.

— И ты больше не будешь звать его в нашу кровать, Кира? Кажется, я напрасно выхожу за тебя замуж.

Кира аккуратно поставил ее на пол, распустил халат и звонко ударил по попке. Ася подпрыгнула от удивления.

— А вот и не зря, — сказал он.

— А ты быстро учишься, — сверкнула глазами Ася.

— Я знаю все Венины уловки, уж поверь мне. Ася?

— Что?

— Тебе надо было прямо мне сказать, чего ты хочешь. А не молчать три месяца. У тебя глаза загорелись, когда я сказал о Вениных уловках. А с виду такая хорошая девочка.

— Даже хорошие девочки делают это.

— Да ну? Я хотел кое-что с тобой проверить, но думал, напугаю, травмирую, брал лаской…

Ася пятилась по коридору к спальне и кусала губы, чтобы не засмеяться. Кирилл надвигался на нее, в одном только полотенце на бедрах. И он не улыбался. Он был серьезен, как никогда. Он смотрел на нее, как босс на провинившегося работника. Которого ждет выговор. Очень серьезный выговор. И может даже, штраф.

Холодный воздух скользнул по разгоряченной после ванны коже. Ася поняла, что задыхается от возбуждения, любви и страсти.

Она спиной уткнулась в стену и не успела развернуться и юркнуть в дверь.

Кирилл вжал ее в стену, обхватил одной рукой запястья обеих рук и поднял над ее головой.

Вторая его рука скользнула прямо к ней между ног. Раньше он никогда не делал этого без хорошей прелюдии. Жар сконцентрировался внизу живота, распространяясь по всему телу.

Кира сорвал с себя полотенце, подхватил ее за бедра и, прижав к стене, вошел в нее резко, быстро, с одного мощного толчка. Ася застонала, а он брал ее сильно, властно, вдавливая и подминая под собой. Терзая ее губы. Потом вдруг отпустил на пол, вжал в стену грудью и вошел еще раз, сзади. Ася выгнулась к нему навстречу, выгибаясь в пояснице. Она хотела его всего. Внутри себя. Полностью. Волосы рассыпались по плечам, и Кира впервые накрутил их на кулак, но не причиняя ей боль, не безразличный к ней. В отличие от Вени, он соразмерял свою силу и даже в его видимой жестокости сквозила любовь.

Сначала Ася сдерживала стоны, но Веню, кажется, даже пушечный выстрел не разбудил бы. И она закричала в голос от удовольствия, отдаваясь ему. В коридоре. Не дойдя до спальни.

Он брал ее быстро, очень быстро, ударяясь бедрами, и она выгибалась к нему всем телом. А потом второй рукой он коснулся ее чувствительной точки, и Ася закричала, содрогаясь от оргазма такой силы, что, наверное, ее слышал весь дом.

После Кира снова подхватил ее на руки, потому что идти сама она уже не могла. Включил душ и помог ей, вытер и снова понес в спальню. На этот раз им удалось миновать коридор.

Рухнув в кровать, Ася обвилась вокруг него всем телом.

И прошептала:

— Кира, только есть одна проблема…

— Какая? — удивился он.

Он приподнялся на локте. Это снова был тот Кира, которого она знала и любила. Когда она сказала, что не понимает формулу Вайнштейна-Базеля, он смотрел на нее точно такими глазами.

— Я совсем не умею врать, — сказала Ася.

— Я знаю. И что?

— А что я отвечу, когда меня спросят, как он сделал тебе предложение?

Кира хмыкнул.

— Да, это надо переиграть. Но это еще ладно. Куда хуже будет, если подружки тебя спросят, как ты поняла, что готова выйти за него?

Ася моргнула. Вспомнила себя и двух мужчин по обе стороны и расхохоталась.

 

Эпилог

Ася села на парковую скамейку и закрыла глаза. Прохладный ветерок обдувал оголенные грудь и плечи. Ноги на каблуках ныли. Хотя она и взяла на свадьбу сменные балетки, но все равно не рассчитала силы. И переобулась слишком поздно. Когда уже можно было и не переобуваться.

Хотя с утра от волнения в нее не влез даже бутерброд с сыром, а уже днем, после загса и фотосессии, Ася умирала от голода, в ресторане она опять не смогла проглотить ни кусочка. Уже от усталости.

Ей хотелось пить, но было страшно от одной мысли, как подобрать все эти десять юбок и сто слоев фатина. А ведь это платье казалось ей таким отличным выбором, когда она выбрала именно его в ателье.

Что там дальше, думала Ася.

Ах да, прическа! Макияж! Кто уговорил ее на накладные ресницы?

А гости, Ася в сердцах застонала. Как список из двадцати человек прекратился в почти двести пятьдесят приглашенных?

Она чудом пробралась в сад у загородного особняка, который они арендовали для свадебного торжества. Перед этим ей пришлось станцевать, расцеловаться, даже выпить бокал шампанского с кем-то незнакомым. Все желали ей счастья, но никто не желал ее отпускать хотя бы подышать холодным прохладным воздухом и немного посидеть в тишине.

Сад шумел, Верка Сердючка грохотала где-то вдали.

— Хо-ро-шо, все будет хо-ро-шо, — подпевали гости.

Ася улыбнулась в темноте.

А потом на нее упала чья-то тень. Мужчина сел рядом.

— Поздравляю.

Ася улыбнулась ему.

— Кира сказал, что ты уехал.

Веня был в кожаной косухе, в майке с черепами, небритый. Они не виделись с того последнего раза в их квартире, на утро Веня распрощался и уехал. Сначала к себе домой, а потом перевелся в питерский офис. Сказал Кириллу, что пора ему одуматься, а рядом со старшим братом это не очень получается.

— Не мог же я все пропустить. Ты очень красивая, Ася.

— Спасибо, Веня. Кира будет тебе рад.

— Не думаю, — хитро улыбнулся Веня.

— Почему?

Веня поднялся и потянул ее за руку. Ася нехотя поднялась. Передышка, похоже, окончилась. Ася послушно пошла за ним, но на перекрестке, вместо того, чтобы из сада свернуть к ресторану, Веня свернул к парковке.

— Э… Что ты делаешь, Веня?

— А на что это похоже? — спросил Веня, подавая ей шлем от мотоцикла. — Я похищаю невесту.

Ася оглянулась на ресторан. Никто не выходил. На парковке ни души.

— Шикарный план, только в нем есть один большой недостаток.

— Какой? — удивился Веня.

— Двадцать килограмм фатина на мне.

Веня изобразил фирменную улыбкой проказника и плохиша. Из седельной сумки он достал швейцарский нож, по щелчку показалось лезвие.

— Нет, — выдохнула Ася.

— Почему нет? — спросил Веня. — За все уплачено.

— Ты не посмеешь!

— Еще как посмею.

Она хотела убежать, но слишком поздно. Он наступил на подол, и, заслышав треск рвущейся ткани, Ася застыла на месте.

Веня с хитрой улыбкой опустился перед ней на корточки, приподнял тяжелую юбку.

— Ты строила в детстве шалаши, Ася? — спросил он.

— Чего? Какие шалаши, Веня?

Вместо ответа он нырнул под ее юбки. У нее перехватило дыхание. Низ живота опалило горячее дыхание.

Она переступила с ноги на ногу.

— Веня… Не надо.

— Лучше не дергайся. У меня в руках нож, помнишь?

Вот теперь Ася услышала треск ткани. Он отрезал снизу, слой за слоем, кусок за куском. Так чтобы только верхний остался нетронутым и красивым.

Боже, зачем он это делает?

И почему, почему он… Ася вздрогнула. Он коснулся плечом ее трусиков. Скажет, что случайно вышло?

— Раздвинь ножки.

— Что? — выдохнула Ася.

— Ты слышала.

Она сделала это. И его руки остановились у нее между бедер, теперь он резал ткань, что была позади. Но руки… Эти руки терлись об нее, как бы невзначай, случайно… Но еще хуже были его губы и лицо, которое он прижимал к ее бедру. Дыхание обжигало.

— Ну вот и все, — сказал он и выбрался наружу. Взял ее за талию, приподнял над землей и посадил на мотоцикл.

Ася почувствовала себя пушинкой. На асфальте осталась груда белых лоскутков.

— Это безумие, — сказала она.

— Это похищение, — сказал Веня.

Сел впереди, завел мотоцикл.

— Обхвати меня руками и ногами. Давай, детка. Как в кинотеатре.

Ася вспыхнула, но упасть с мотоцикла не хотела. Железный конь сорвался с места, скользнул на ночные пустые трассы. У нее даже нет с собой телефона, Кира ее в жизни не найдет. Он даже не знает, что Веня должен был приехать.

Боже, чем это все закончится.

Они ехали недолго. Обогнули загородные домики и выехали к аэропорту. Веня заглушил мотор.

— Идем.

— Куда?

— На самолет.

— Веня! Это уже не смешно.

— А по-моему, очень.

Он снова снял ее с мотоцикла, потянул за собой, завел в здание аэропорта и громко сказал:

— Вот похищенная. Где мой выкуп?

Кирилл развернулся на его голос. Он улыбался. Веня расхохотался и принялся рассказывать, какое у Аси было лицо. Ася стояла, не веря своим глазам и не веря, что это все провернули с ней.

Кира обнял ее и поцеловал в висок.

— Кира, что происходит? — простонала она.

Ее муж указал на чемоданы возле своих ног.

— Наш рейс через полчаса. А тебя ведь надо было как-то забрать со свадьбы. Я не смог уговорить его взять такси.

— Рейс? Но куда мы летим?

— В Италию, — улыбнулся Кира. — Есть самые вкусные макароны.

Ася не верила своему счастью.

— Ты серьезно?

— Да. А еще, — он притянул ее к себе за талию, — как думаешь, хорошие девочки делают это в самолете?

— Эй, эй! Только не при мне! — возмутился Ваня.

— Какие мы нежные, — отозвался Кира, оторвавшись от поцелуя.

— Осторожно, — предупредила его Ася, — у него нож.

Они рассмеялись втроем.

— Ладно, — сказал Кира. — Идем. Ты, наверное, хочешь переодеться?

— О, больше всего на свете! Спасибо.

— Пока, брат.

Они обнялись и хлопнули друг друга по плечу.

— Оторвись там за меня, — отозвался Веня. — Не думайте, что я не слышал вас тогда дома.

Ася спрятала свое лицо на груди Киры и услышал, как ее муж гордо сказал:

— Вообще-то она может еще громче.

 

Даже плохие парни делают это

История младшего брата Вени

 

Глава 1

Ева вошла в прихожую.

— Удачно сходила? — выбежала из комнаты Вероника.

Не раздеваясь, Ева опустилась на низкую тумбу под вешалкой. Закрыла глаза. С утра на ногах, как примчалась с утренней электричкой, так и начала оббивать пороги учреждений. И все даром.

Вероника подошла ближе.

— Что, совсем ничего не удалось из государства выбить?

Ева вздохнула.

— Даже на жалюзи не дали. О капремонте и слышать не хотели. Нет и все. Почему нет, кому писать, чтобы помогли, услышали, не говорят.

— Плохо дело.

Не то слово. Как теперь в библиотеку к своим возвращаться? Они ведь были уверены в ней, как в директоре, что перед ней распахнутся двери и сами собой подпишутся государственные дотации. Ничего. Ни копейки. И плевать, что посетителям библиотеки штукатурка сыпется на голову.

— Знаешь, подруга, не раскисай. Ты когда обратно?

— Завтра ранним. Вечерний я пропустила, пока в приемной у мэра ждала неизвестно чего.

— Так ты остаешься на ночь? — обрадовалась Вероника. — Слушай! Идем со мной в клуб? Вдвоем веселей!

— Да какой клуб, Ника? Посмотри на меня. Я взяла с собой только пижаму.

— Не беда! Ева, мне как раз новые платья прислали для инстаграмма.

Ева не понимала, как кто-то мог еще и платить Нике за то, что она наряжалась в платья модных бутиков, фоткалась в них со всех ракурсов, отрывалась в них в клубах, а потом обязательно выставляла на своей страничке. Но так и было.

На этом Ника хорошо зарабатывала, сама снимала квартиру в городе. Не то, что Ева. А ведь обе библиотекарский факультет заканчивали. Чем-то она не тем в жизни занимается, видимо…

— Да у меня и денег с собой на клуб нет…

Ника отмахнулась.

— Мне дали аванс, — подмигнула она, — на дорогущий вип-клуб. Эти дорогущие платья положено там выгуливать.

План был прост, как три копейки. Ника заявлялась в клуб в шикарном платье. У местных львиц отвалилась челюсть. На вопросы, откуда такое сокровище, Ника держала рот на замке, а после «трикотажной прогулки» вывешивала пост, где и давала все ссылки на магазин. Чаще всего, сайт грохался от наплыва желающих, и все вложения бутиков окупались с лихвой.

У Евы даже инстаграмма не было. Даже если бы и был, что бы она фоткала? Дышащие на ладан книжные полки и протекающий потолок? О да, вздувшийся паркет это путь к успеху.

— Идем, сделаем тебе макияж и выберешь платье, а? Забудь на часик-другой, кто ты есть и что тебя тревожит, — сказала Ника. — Ласточка, побудь сегодня самой загадочной дамой в самом лучше платье.

Ева улыбнулась, услышав свое университетское прозвище. На работе к ней давно обращались, как Ева Константиновна.

— Теперь я понимаю, в чем успех твоих постов, — сказала Ева. — Ты и мертвого уговоришь.

***

Переговоры тянулись вечность. Веня пересчитал все пластиковые квадраты над головой на потолке, в каждом ряду. Потом по диагонали. А обе стороны все никак не могли договориться о гектарах и сумме.

Он ведь сам решил, что пора свалить от Киры, правда? Дело сделано, и Веня в сотне километров от Москвы. Расширяет бизнес по указу старшего брата. И это чертовски скучно.

С его ролью в этих переговорах справился бы даже манекен. Кира дал строгие указания и выделил ему лучших менеджеров и юристов, их задачей было выбить лучшую цену, а Вениной — красиво расписаться в договоре.

— Тогда по рукам! — воскликнул юрист той стороны, и все пришли в движение.

Веня шевельнулся в кресле. Черт возьми, неужели? Можно ехать отмечать?

— Сейчас подписи, а потом в клуб, Вениамин Степанович, — прошептал администратор.

Упиться и не жить, он смог! Он выдержал. Ничего не испортил! Ничью жену или секретаршу не оттрахал в подсобке. За такое ангельское поведение нужно себя наградить.

Девочкой.

А лучше двумя. Это была большая и важная сделка, и теперь участок на краю города принадлежит им и можно приступать к следующему этапу — стройке.

Администратор передал Вене выписанные от руки изменения в договоре, которые пришлось сделать в ходе переговоров. Веню устраивали буквы, на них он даже не останавливался, Кира велел ему следить за цифрами.

И вот цифры ему не понравились. Привлекла внимание круглая сумма, которой изначально там не было.

— Это что такое? — шепотом уточнил Веня.

— Снос ветхого жилья на месте застройки, — ответил администратор.

— Почему так много?

Администратор покосился на него. Мол, где был все это время, товарищ директор?

— Это объект из реестра «Охраняемые государством»

— Херассе, — выдохнул Веня. — Его ведь не было на плане?

— Пришлось изменить границы из-за федеральной трассы.

— И что, этот объект можно снести?

— Здание ветхое, администрация округа обещала этот вопрос решить и провести преждевременную эвакуацию.

— А кого эвакуировать будут? Это не детский сад, надеюсь?

— Книги. Это библиотека.

— А, ну да, видел я, о чем современные бестселлеры пишут. Конечно, с такими-то книгами и библиотеки держать незачем.

— Вы о чем, Вениамин Степанович?

— Да так. В клуб-то когда?

— Сейчас договор оформим и едем.

Ох, мать вашу. Двух девочек и ящика виски будет мало.

***

— Снимай пальто, Ласточка, — прошипела Ника.

— Не сниму, — отрезала Ева. — Ты с ума сошла, если решила, что я покажусь на людях в этом.

Ника закатила глаза.

— Ты ведь все проверила дома у зеркала, тела совсем не видно! Иллюзия голого тела создается за счет ткани телесного цвета.

Ева покачала головой.

— Нет, и не упрашивай. Я выпью с тобой коктейль, но красоваться перед всеми будешь ты. Потом поедем обратно.

— Ласточка, тогда мне придется выгуливать это платье во второй раз, а у меня дедлайн. И не дай бог, кто увидит его на тебе. Тогда фурора оно уже не произведет.

— За это не беспокойся, Ника. Ни одна живая душа в этом платье меня не увидит, — Ева плотнее запахнула пальто.

— Крошка, — громыхнул охранник, возле которого они топтались на входе, — в верхней одежде в клуб нельзя. Это зал ожидания на вокзале.

— Вот! — обрадовалась неожиданной поддержке Ника. — Раздевайся, Ласточка.

— Ника, я директор библиотеки! А если меня узнают? Как я людям в глаза смотреть буду после такого?! — Ева распахнула пальто.

— Ничосси, — выдохнул охранник.

— И не говори, — поддакнула Ника.

Ева тоже вздохнула. По ее мнению, это было и не платье вовсе. На теле пересекались множество линий, усыпанных блестящей крошкой. Все они были нашиты на плотную непрозрачную ткань телесного цвета, но Ева чувствовала себя в нем голой, как ни крути.

Не говоря ни слова, охранник открыл перед ними дверь.

— Вип-столик на втором этаже, — сказал он Нике. — Скажи, что от Виталика.

— Заметано!

Подруга вцепилась в руку Евы и потащила внутрь. Сама сняла с нее пальто и сдала вместе со своим в гардероб. На Нике платье было примерно такого же типа, только длинное. По подруге нельзя было сказать, что она стесняется своего тела.

— Помни, — шептала ей Ника, — сегодня ты — не Ева Константиновна, сегодня ты скучающая незнакомка из высшего класса. Будут ставить выпивку, соглашайся и пей. Пригласят на танец — хочешь иди, главное про платье никому. Поняла?

Ева обреченно кивнула. На нее уже все пялились. А в лучах прожекторов платье и вовсе вспыхнуло, переливаясь как бриллиантовая крошка. Наверное, так себя чувствовала Маргарита, когда обнажилась для бала. Хоть бы без Воланда обошлось этим вечером, подумала Ева.

Ника провела ее по лестнице на второй этаж, к столику у всех на виду. Стоило им сесть, как из ниоткуда нарисовался официант с двумя коктейлями на подносе.

— Это вам от пятого столика!

Ева нашла столик взглядом. Два представительных мужчины, весом под сто двадцать килограмм каждый, сдержано им кивнули.

— Депутаты, — прошептала Ника и пригубила флуоресцентную жидкость в бокале. — Не хочешь с ними про нужды библиотеки поговорить?

Ева испепелила ее взглядом, но промолчала.

— Чего? — удивилась Ника. — Не обязательно говорить им, что ты директор, скажи, что просто на днях была в библиотеке…

— Ника, я очень сомневаюсь, что девушки в таких платьях ходят в районные библиотеки.

— А вы не пытались их как-то завлечь? Акции, конкурсы, день открытых дверей? — не унималась Ника. — Ты подумай, ладно? До власти рукой подать, а ты сегодня столько времени пороги оббивала и никакого эффекта.

— Нет, — покачала головой Ева. — Думаешь, за помощь библиотеке они одним коктейлем ограничатся?

Ника обернулась и в наглую стала изучать депутатов.

— Ну да, подвигов от такого в кровати ждать не стоит.

— Брр, Ника. Хватит.

— А у тебя есть кто-то, кстати?

— Домашних животных у меня нет, — ответила Ева, и Ника расхохоталась.

— Я про мужчину, Ласточка!

Был ли у нее мужчина? Ева и сама не знала. Был один. Красиво за ней ухаживал. Уже восьмой месяц.

Иногда Савелий встречал ее с цветами после работы и долго обсуждал с ней в кабинете шедевры мировой литературы. Не то чтобы Ева не любила говорить о литературе, но она несколько иначе представляла себе отношения с мужчиной. Иногда Савелий, разглагольствуя о нигилистах, провожал ее до дома, где прижимался губам к ее губам и так стоял несколько секунд. Потом прощался и уходил.

Из-за Савелия весь их городок считал, что у Евы есть пара, а потому никто больше на нее не смотрел, как на будущую жену. Любовницу.

— Чего задумалась? — толкнула ее в бок Ника. — Есть кто?

— Есть, есть, — кивнула Ева.

— Повезло! У меня вот нет, как рассталась со своим боксером, так никого найти не могу, кто бы так мог трахаться часами.

— Ника!

— Что? Правда! Он мог по два часа иметь меня, не сбиваясь с ритма. Только с ним я успевала раза три кончить.

Ева с шумом втянула в себя коктейль — оказался не приторным, а освежающе-мятным. Но не помогло. Часами… Это ж надо. Она вспомнила свой университетский опыт — рекордом были полчаса. И то, потому что оба выпили.

— Давай допивай, — сказала Ника. — По их глазам вижу, они нас еще чем-нибудь угостят.

— Разве это не обязывает нас… к чему-нибудь?

— Главное вовремя смыться, Ласточка. Ой, смотри… А у них пополнение за депутатским столиком. Вот это да!

Ева тоже посмотрела украдкой.

Двое оставались в пиджаках, застегнутых на все пуговицы. И только третий нес пиджак, закинутым на плечо. А рукава рубашки были закатаны до локтей, обнажая светлую подтянутую кожу. В третьем мужчине не было лишних килограмм, спина ровная, плечи широкие и даже талия была там, где надо, и без депутатского брюшка.

Он шел через клуб, к столику, сканируя взглядом пространство и женщин.

— А не меня ли он ищет? — хихикнула Ника и подскочила.

Успела вовремя. Взгляд мужчины как раз скользнул по второму этажу, а сверкающее платье Ники нельзя было не заметить. Он даже остановился.

Ева восхитилась решительностью подруги. Ника не только не отвела взгляд, она посмотрела прямо ему в глаза, таким же голодным, многообещающим взглядом, маняще приоткрыв губы.

Мужчина быстро пожал руки остальным за столиком и стал подниматься наверх, все еще глядя на Нику.

— Он идет сюда! К нам! — всполошилась подруга. — Как мне лучше сесть? — она достала помаду из сумочки и быстро обновила цвет на губах.

Выставила ноги. Убрала волосы с одного плеча. Потом вернула и выпрямила спину, выставив вперед грудь.

— Ника, может, мне уйти? — предложила Ева.

— Подожди, — она схватила ее за руку. — Вдруг он маньяк какой или извращенец. Или манеры плохие. Или изо рта воняет. Будь здесь. Я дам тебе знак, если надо будет уйти? Ты сама до дома доберешься?

— Конечно.

— Хорошо… Ой, вот он идет. Вблизи еще лучше!..

Мужчина был высоким. И шел на их столик, прямо, не делая вид, что заплутал или случайно попал на второй этаж. Он с головы до ног оглядел Нику, и увиденное явно ему понравилось, но потом он заметил Еву…

И она кожей ощутила его взгляд. Раздевающий, оценивающий. Как Ника смогла выдержать этот взгляд и не отвести взгляд? Ведь по этим глазам видно сразу, что он мечтает сделать с женщиной, на которую смотрит! Он даже не скрывает этого.

— Хоть бы он тоже был секс-марафонцем, — прошептала Ника.

Ева почувствовала, как вспыхнули щеки. И самое главное, невероятное, удивительное для самой себя, ощутила, как сама представляет его руки на своей талии, как он расстегивает ее серебряное платье и целует шею, а после спускается ниже.

При взгляде на Савелия она никогда не думала ни о чем подобном!

Он остановился возле столика, склонил голову и протянул ладонь, в которую Ника тут же вложила свою ручку. Ева уставилась на эту широкую и крепкую ладонь с длинными пальцами, представляя сцены, очень далекие от обычного рукопожатия.

— Вениамин, — сказал он с улыбкой. — Для друзей просто Веня.

— Вероника, — ответила эхом подруга. — Для красивых мужчин просто Ника.

Оба рассмеялись.

Наверное, это знак, что Еве пора уходить. Позволить подруге оторваться, ведь это не ей, а Еве завтра вставать в шесть утра и мчаться на первую электричку. А там библиотека, протекающая крыша и Савелий с сухими поцелуями.

Ева украдкой глянула на Вениамина. Ему действительно не шло такое серьезное и длинное имя. Задорная и по-мальчишечьи простая улыбка больше шла Вене, хотя дорогие часы на руке, тонкая сорочка без единой складки — как нельзя, кстати, подходили важному Вениамину.

Интересно, какой он без одежды… Ой.

Эта мысль возникла ровно тогда, когда взгляд Вени остановился на ней. А, ну да, где твои хорошие манеры, Ева. Он просто хочет познакомиться с подругой Ники. Ведь сидят все вместе за одним столом. Впрочем, сидеть втроем осталось недолго.

Ника под столом ощутимо пнула ее по ноге.

Как в замедленном кино, Ева протянула ему свою руку, коснулась его пальцев. Ощутила, как тело прошило словно током.

— Ева, — сказала она. — И мне пора идти.

 

Глава 2

Веня предпочитал женщин с дерзким вызывающим взглядом, который не оставлял бы сомнений в том, что эта женщина давно не девственна и она точно знает, чего хочет от мужчины.

Ника смотрела на него именно так. Не медля ни секунды, Веня сразу устремился на второй этаж. С него достаточно нудных мужиков в костюмах. Сделка завершена, и он волен делать, что угодно.

И ему угодно это сделать этой ночью минимум раза два. А с хорошей девочкой раза три. Губки Ники уже будили в нем желание, а длинные светлые локоны так и просились в кулак.

Вот только Ника оказалась не одна.

И во взгляде глубоких, насыщенно синих глаз ее подруги Веня и утонул. Он мигом вспомнил Асю, и то, как ее невинно-чистый взгляд темнел от желания. Как и Ася, вторая девушка за столом не глядела на него вызывающе-откровенно, она скорее отводила глаза в сторону и поглядывала на него из-под полуопущенных ресниц. Словно боролась с собой и с желанием не смотреть на него вовсе.

От этого Вене захотелось подойти прямо к ней, подхватить за подбородок и заставить смотреть только на него. Так долго, чтобы у самого перехватило дыхание. Чтобы увидеть, как этот взгляд темнеет от страсти.

Она не была похожа на девственницу. В отличие от Аси. Не в таком платье. Хотя платье почти ничего не скрывало, блестящие полосы перекрещивались и будоражили воображение, что же там под ними.

Веня поздоровался сначала с Никой, которая вовсю флиртовала. Но краем глаза он следил за ее подругой, и видел, как взгляд той скользнул ниже, по его рубашке, по брюкам и задержался в паху.

Даже от ее взгляда член стал твердым.

У нее были темные до плеч волосы. И маленький ротик с узкими губами, которые сразу захотелось попробовать на вкус. И позволить губам скользнуть ниже и задержаться, как и взгляду, у него между ног.

Он старался не пожирать ее глазами, но просто не мог не делать этого. Наверное, он крепче обычного сжал ее руку, после слов:

— Ева, и мне пора идти.

Она тут же поднялась из-за стола и посмотрела на него с удивлением, ведь он все еще держал ее за руку.

Как он может дать ей уйти? Вот так?

Веня ясно понял, что не хочет обоих. Ника была бы не против, хотя, может быть, она и поломалась бы немного. Для вида. Но вот Ева… Веня понял, что хочет быть рядом с ней Адамом. Единственным мужчиной. В целом мире.

Ева будила в нем что-то, что кажется, удалось разбудить Асе. Какие-то другие, неподвластные и незнакомые ему чувства. Которые после заставили его пить, не просыхая, хотя он и не понимал до конца, что же он, собственно, оплакивает.

Ася должна была принадлежать Кире, и нет, именно этот факт Веню никак не задевал. Может быть, скорее… какое-то гадкое чувство, что ни одна женщина в мире еще никогда не смотрела на Веню так, как Ася глядела на Кира. И что его старший брат, стоило ему взглянуть на Асю, сразу понял, что она особенная, и как будто специально создана для него.

Такой женщины, которая стала бы центром Вениного мира, он еще не встречал. И Веня начинал подозревать, что таких вообще не существует. Потому в общем-то и пил тогда, жалея самого себя в большей мере. Хотя когда Кира позвал его к себе и Асе, уговаривать Веню долго не пришлось.

Но если Ева уйдет сейчас, очень может быть, что Веня станет пить до конца жизни, проклиная себя за то, что упустил ее.

Веня вспомнил решительность, упрямство и целеустремленность Киры. Добиться. Получить. Покорить.

И не испортить.

О черт возьми, только бы не испортить все на этот раз!

— Не уходите, Ева.

Она вся подалась ему навстречу, заслышав его голос. Посмотрела на него, не поднимая лица, как могла бы смотреть во время минета, и Веня понял, что у него уже стоит всерьез и надолго.

Она закусила губу, а он чуть не впился поцелуем в ее рот. Он все еще держал ее руку, шелковая маленькая, в два раза меньше его ладони. Но какое твердое рукопожатие. Как будто она тоже вцепилась в него и вся молит о том, чтобы он сделал так, чтобы ей не пришлось уходить.

Или это всего лишь игра его распаленного воображения.

Если она сейчас кивнет, он сразу уводит ее вниз, к машине, и в отель. Ни одной лишней минуты в этом клубе он не проведет. И ее никто не должен видеть, никто не должен смотреть на нее. Только он. И желательно, чтобы на ней не было одежды в этот миг.

Она подняла лицо, словно тоже желая почувствовать его губы на своих. Он нагнулся, увидел, как бьется жилка на ее шее. Почувствовал аромат духов, тонких и свежих, как морозный воздух.

Но тут взгляд Евы скользнул влево и ниже, она помрачнела, высвободила руку из его захвата и сказала:

— К сожалению, мне пора. Хорошего вечера.

И упорхнула из-под его руки к лестнице, Веня увидел только обтянутую блестящими лентами попку и длинные ноги.

И в следующий миг ему перегородила дорогу Ника.

Веня подавил желание отшвырнуть девушку в сторону и попытался мягко отцепить от себя ее руку, которой она вцепилась ему в предплечье.

— Напрасная трата времени, — сказала Ника. — Ева не такая.

«Ася не как все», — вспомнились слова Киры. Когда рядом стояла изнывающая похотью Ника, даже не было нужды уточнять, какая «не такая». Пример был прямо перед глазами.

Веня увидел, как серебристое, как чешуя дракона, платье мелькнуло внизу на танцполе и в следующую секунду уже у выхода. Догонять было поздно.

Веня сосредоточился на Нике.

— Ты ее хорошо знаешь?

Веня о Еве знал немного — что хотел ее, что у нее была хорошая фигура и она, черт возьми, быстро бегает в темном клубе на высоких каблуках. Прямо скажем, почти ничего не знал.

— Она моя лучшая подруга с университета, — ослепительно улыбнулась Ника. — И я могу тебе все о ней рассказать. Только не здесь. Тут как-то шумно, не находишь?

— Определенно, — кивнул Веня. — Сколько?

Он не был наивным, чтобы думать, что она будет делать это просто по доброте душевной. Не с таким хищным выражением лица.

А ведь он повелся именно на это лицо, когда поднялся.

— Сущие пустяки, Веня, — отмахнулась Ника. — Поехали к тебе?

Когда они спустились вниз, Золушка уже умчалась на такси. Хотя Веня надеялся, что найдет Еву на улице, замерзшую и готовую броситься ему на шею.

В такси Веня не удержался, спросил Нику:

— Универ вы уже закончили?

— Да, — промурлыкала девушка, прижимаясь к его плечу.

Значит, Ева на несколько лет его младше. И старше Аси. Уже хорошо.

— Какой факультет?

— Библиотечный.

— Серьезно?

Веня вспомнил ее соблазнительные формы и представил среди пыльных книг, кутающуюся в серый пуховой платок, из-за сквозняков и ревматизма. Как-то не вязалось с ее платьем.

— А мы, я правильно поняла, весь вечер только о ней говорить будем? — проворковала Ника, поглаживая его живот и подбираясь пальчиками к ремню.

— Ну, я найду чем занять твой ротик, — отозвался Веня. — Но говорить, ты права, мы будем только о ней.

Ника зашипела, сжала его член сильнее и не так уж нежно через ткань. Веня в долгу не остался — тут же развернулся, сжал ее волосы в кулаке и оттянул голову, так что Ника ее запрокинула. Она закусила губу, чтобы не стонать от боли.

— Не нравится, можешь выйти прямо сейчас, — сказал ей Веня.

Ника мотнула головой.

— И чтоб больше без этих штучек, поняла?

Она согласилась. Он отпустил ее, положил руку на талию и притянул к себе. У Ники тоже есть формы, даже аппетитней, объемней. Хорошая упругая тройка, а как выгибается, раздвигая ножки прямо на заднем сидении такси? Секс с ней будет жарким.

Веня погладил ее бедро, запустил пальцы под юбку и проник под трусики. Ощутил жаркую влагу, и как она выгнулась в его руках. Пытается произвести впечатление, чтобы он забыл о другой женщине. Хорошая попытка.

Он поработал в ней пальцем, думая о том, что с ним рядом могла сидеть другая. И хрен бы та другая позволила делать с собой это.

Черт возьми, хоть бы она не была бревном в постели. Первое впечатление обманчиво.

Он трахал ее пальцами всю дорогу до отеля, потом расплатился и помог выйти. В лифте Ника опустила лиф платья, вызволяя на свободу грудь, и на какое-то время Веня действительно забылся, пока ловил губами ее соски, а саму Нику прижимал спиной к стенке лифта.

В номере Ника бережно расстегнула платье, оказалась без бюстгальтера, но в кружевных чулках и трусиках.

Веня разделся, сел в кресло и позволил ей заняться членом. Потом вручил презерватив, который она умело надела на него ртом, поставил на кровать на колени и вошел в мягкую и податливую киску.

Ника выгнулась и закричала.

Вместо пшеничных кудрей Ники он видел темные короткие волосы. Удивительно. Он трахал одну женщину и по-прежнему мечтал о другой.

— Так и где она работает? Ты не ответила.

Ника поглядела на него ошеломлено через плечо.

— Сейчас?… — она тяжело дышала.

— Мне не мешает.

Он вбился в нее по самые яйца, и она заскребла ногтями по одеялу кровати.

— В библиотеке…

Неожиданно. И откуда у нее такое платье, которое на зарплату госслужащего явно не купишь? Только если…

— У нее кто-то есть?

— Твою мать, — прошипела Ника. — Я хочу сначала кончить!

Веня ускорился, звонко шлепнул ее по ягодицам, еще и еще. Потом дал ей облизать свой палец и стал поглаживать ее попку, постепенно вводя в нее палец. Если она такая ненасытная, то это придется ей по вкусу.

Ника зарычала, когда он ввел в ее задницу два пальца. И кончила.

— У нее кто-то есть? Богатый папенька? Кто дал вам эти платья?

Ника хмыкнула, блаженно щурясь.

— Парень у нее есть, а платья мои. Ты кончил?

— Нет.

— Правда? — она встрепенулась.

— Я собираюсь отыметь твою задницу, потому что, похоже, тебе понравилось.

— Очень. Только помолчать можешь?

— Ты дашь мне ее номер и адрес?

Ника вильнула голой задницей, к которой он прижался членом.

— Если тебе удастся сделать так, чтобы я кончила еще два раза, то дам.

— Тогда расслабься и дай мне войти в тебя.

Он положил руку на клитор и стал поглаживать его, постепенно погружаясь в ее задницу. Она даже толкнулась к нему навстречу, задрожала вся от ощущений, Веня ущипнул ее за клитор и потер сильнее. И она выгнулась в пояснице, как мартовская кошка.

— Один, — сказал Веня.

— Сукин сын, — беззлобно прошептала Ника. — Ну нахрена тебе она? Тебе ее задницы, как своих ушей, не видать.

— Посмотрим, — ответил Веня.

Ее мышцы приняли его, и он стал двигаться. Всему есть предел. И если трахаешь кого-то в попку, пусть голова и занята мыслями о другой, рано или поздно, инстинкты все равно берут вверх.

— Да!.. Да!…. — закричала Ника, поддаваясь к нему навстречу.

Он снова шлепнул ее, нагнулся, смял грудь.

Она была бы хорошей любовницей, если бы он не познакомился с ее подругой. Давно у него таких не было, кто трахался бы с таким огоньком. Пусть и за деньги.

Но настоящие шлюхи так самозабвенно под ним не кончали, это точно.

Она снова была близка. Как и он сам.

— О да, — выдохнула она и забилась в сладкой истоме, выгнулась и сжала его болтавшиеся между ног яйца.

Два.

Веня финишировал следом.

Он аккуратно вышел из нее, пошел в душ первым. Опасался, что Ника улизнет, пока он будет мыться, но, когда вышел, она лежала клубочком, с улыбкой на губах.

Веня лег рядом.

— Не передумал? — спросила Ника, все еще не открывая глаз.

— Нет.

Ника перевернулась на спину, сладко потянулась и сказала:

— Тогда закажи нам еды и чего-нибудь выпить в номер, и я все тебе о ней расскажу. И если потом сможешь опять меня оттрахать, то ладно, можешь даже не платить.

Веня рассмеялся.

— Крошка, если ты поработаешь ртом, то я могу оттрахать тебя прямо сейчас.

Она посмотрела на него удивлено и облизнулась.

— А ты не депутат, правильно я понимаю?

Веня снова расхохотался.

— Не вижу связи.

Ника села возле него. Провела руками по телу, при этом подразнила его губы сосками.

— Не соврал, — восторженно прошептала она.

Веня почувствовал, что у него снова стоит и без ее рта. Он выпустил ее сосок, и она устроилась у него между ног, воркуя как голубь.

Она провела по члену языком снизу вверх и проглотила головку.

— Ты, похоже, хочешь сделать все, чтобы я тебя надолго запомнил?

Она улыбнулась, выпустив его изо рта, скользнула языком ниже, к яйцам.

— И ты запомнишь, — самоуверенно заявила она.

И когда она втянула одно его яйцо в рот, Веня понял, что так и будет.

 

Глава 3

— Ну что там, Савелий? — крикнула Ева.

Ответ прозвучал глухо:

— Да все сухо, вроде… Протечки нет!

Его голова вынырнула из люка в потолке. Потом исчезла, а вместо нее появилась нога, вторая, и Савелий стал спускаться по стремянке.

Он отряхнул комбинезон от чердачной пыли и оглядел одежду:

— Ну, вроде не сильно испачкался. Маме меньше работы.

Ева натянуто улыбнулась, отвечая на его взволнованный взгляд. Что она там ждала от него? Страсти? И головокружительных поцелуев? Ха! Не от того мужчины, кому мама и в тридцать пять стирает одежду.

Ладно, вернемся к реальности.

— Значит, труба герметична?

— Абсолютно. Я закрутил болты, но если протечка появится снова, надо идти на крышу. Давно библиотеке перестилали крышу?

— Еще при Брежневе, — мрачно отозвалась Ева.

На самом деле, это делали вначале двухтысячных, при прошлом директоре, но шутки Савелий не понял. Кивнул, принимая заботу государства за данность.

— А поездка твоя ничего не принесла? — сочувственно спросил он.

— Нет.

— Жаль, — протянул он. — Ты уже закончила на сегодня? Хочешь, к нам пойдем? Мама пирогов напекла.

Еве захотелось заорать и послать его к чертям со всеми пирогами.

— Что такое, Ева? — встревожился Савелий. — На тебе лица нет.

Действительно, что такое, Ева? Ну, увидела в городе красивого мужчину, что теперь? Понятно, что таких в ее окружении не было, нет и вряд ли будет. А Савелий-то тут причем?

— А с чем пироги? — вежливо спросила Ева.

— С картошкой.

— С ума сойти. Спасибо, Савелий, за приглашение, мне надо еще поработать сегодня.

— Так ведь… — он обвел библиотеку рукой, — уже темно. И нет никого.

Ева проследила за его рукой взглядом. Вот именно, нет никого. И хочется, чтобы с нее сорвали пиджак, задрали юбку и сделали ей так хорошо прямо на рабочем столе, чтобы она и думать забыла о протекающей крыше, о темном тротуаре и ржавых трубах. Обо всем, что не давало ей спать ночами, лишая спокойствия.

— Ева?

Она вздрогнула и посмотрела на мужчину с бледным лицом, тусклыми волосами. Он сейчас идет к маме есть пироги и запивать их горячим чаем. И он точно не тот, кто может смести одной рукой с ее стола все вещи, а потом развести ей ноги коленом и грубо взять прямо на рабочем столе.

— Можешь, кстати, звать меня Сава, — стесняясь, произнес он.

Какой прогресс за полгода ухаживаний!

Веня вот в первый же вечер отымел Нику так, что она имя свое забыла. Не подвела подруга, на следующий же день позвонила и обо всем рассказала. Ева как раз вышла из электрички и шла, перепрыгивая лужи и размякшую после дождя грязь, в сторону библиотеки. А Ника рассказывала, сколько раз она кончила и в каких позах. И что Веня оказался просто Богом секса и переплюнул и боксера, и вообще всех.

— Хорошо, Сава. Я учту.

Он кивнул, Ева краем глаза заметила, как по окнам скользнули фары автомобиля. Мечтает она, значит, как ее оттрахают в кабинете, а на французских панорамных окнах по всей длине библиотеки до сих пор нет жалюзи. Ее секс с героем-любовником видела бы вся улица.

Сава потоптался на месте, облизнул губы. Как бы он не увлажнял свои губы, они всегда были сухими, потрескавшимися, как прошлогодние опавшие иголки.

Ева вздрогнула. Она знала, что за этим следует.

Она не успела увернуться. Ее парализовало отчаяние и обида, что Савелий — это тот мужчина, которого она достойна и с кем ее упрямо сводила жизнь.

Может быть, и стоит пойти попробовать пироги. Познакомиться с мамой. Что это, если не шаг вперед в медленных нудных отношениях? Самое то для библиотекаря. Попросить рецепт. Станет сама готовить. Может и переедет к ним, втроем. И будет выслушивать от свекрови, как плохо она стирает ее сыну рубашки.

Савелий притянул ее к себе, обняв за плечи, и вжался своими наждачными губами к ее. Ева стояла и считала до трех. Потом он ее обычно отпускал.

Сейчас она досчитала до четырех, а рука Савелия неожиданно легла ей на ягодицу.

И тут раздалось вежливое громкое покашливание на пороге.

Савелий отпрыгнул от нее, как от прокаженной. Испугался больше, чем она. Как будто это мама зашла к нему в комнату и застала с девушкой.

Фигура на пороге тщательно вытерла ноги о коврик, хлопнула дверь. И мужчина обернулся.

Ева потеряла дар речи.

Веня — тот самый Веня?! — улыбнулся ей. И посмотрел на Саву. Уже без улыбки.

— Жаль прерывать вас, — сказал он.

Хотя раскаяния в тоне не было ни на йоту.

— Ничего, ничего, — кивнул Сава, — у нас с невестой уйма времени.

Ева уставилась на него квадратными глазами. Савелий глядел себе под ноги, пока натягивал пальто, обматывал шею вязаным — наверняка мамой — шарфом и потом на голову водрузил шапочку с помпоном. Серьезно, черт возьми?! Он всегда носил эту дурацкую шапку? Где были ее глаза?!

Еве хотелось провалиться сквозь этот прогнивший паркет со стыда. Веня сделал шаг в сторону, даже открыл перед Савой дверь и тот закивал:

— Премного благодарю, благодарю.

Потом дверь захлопнулась, и стало тихо.

— Скажи мне, что это сон, — сказала Ева.

— Это не сон, — ответил Веня. — И я предпочел бы ущипнуть тебя.

Она, наконец, подняла глаза и посмотрела на него. Он улыбался, на нем было короткое пальто, на шее темный шарф, тонкий бежевый свитер. Черные джинсы и начищенные до блеска туфли.

Машина с фарами. Ева посмотрела в окно — но ничего не увидела. Ну да, на улице уже темно, а в библиотеке горел свет.

Веня сделал два шага и вытащил из-за спины букет красных роз.

Ева моргнула. Собралась.

— Вениамин, — кашлянула она. — А вы вообще какими судьбами?

Веня приподнял одну бровь.

— Ева Константиновна, — ответил ей в тон Веня, — книгу хочу… взять.

Дыхание сбилось.

Еще один шаг к ней навстречу.

— Какую книгу?

— А не хотите сначала узнать, какие у меня… предпочтения?

Черт! Она наслышана о его предпочтениях! В таких подробностях, что щеки еще часа два после разговора с Никой горели.

— Детские сказки? — рявкнула она.

— Это, должно быть, интересы Савелия «Зови меня Савой», а?

— Он берет детективы!

Для мамы. Сам он, кажется, вообще не читает. Но об этом Вене знать не обязательно.

Еще один шаг вперед. А она — один шаг назад.

— Букет брать будете? — процедил Веня.

Его глаза прожигали ее насквозь.

Последний шаг между ними, Ева спиной уткнулась в запертый кабинет. Розы пахли умопомрачительно. Сколько их там? Больше дюжины, а какие крупные, багряные.

Вот только…

— А Ника, что же, брать цветы не захотела?

Он нахмурился, а потом его брови поползли вверх.

— Она звонила тебе? — И сам же ответил: — Ну, конечно, звонила. Вы ведь лучшие подруги. И она рассказала тебе? Наверняка рассказала обо всем, что было ночью. В подробностях, Ева?

— Для вас Ева Константиновна.

Веня сделал последний шаг. Его близость действовали на Еву как удав на кролика. Терпкий запах мужских духов кружил голову. Розы оказались зажаты между ними.

— Ева Константиновна, — повторил он медленно, нараспев. — Так, может быть, и Сава жених настоящий?

Ева вздернула подбородок.

— И что если, да?

— Тогда придется вернуть ему кольцо.

Веня отшвырнул букет в сторону и впился в ее губы поцелуем, притянув за талию.

Оттолкнуть, его надо оттолкнуть! Всего два дня назад он спал с ее лучшей подругой! Влепить пощечину и крикнуть мерзавец, совсем как в романах в мягких обложках.

Нет, Ева, нет! Не обвивать руками его шею и не отвечать на поцелуй!

Черт, и не позволять его языку переплетаться с ее. Нет и нет! И не стонать в процессе, как будто он уже внутри нее. Ева, ну что с тобой! Соберись. Кто хозяйка своего тела? Остановись, нет, не трись о его пах, боже, Ева…

Абонент временно недоступен.

Она почувствовала его руки под пиджаком, жадные, быстрые движения. Поняла, что сама уже пытается снять с него пальто, а заодно и свитер, но кому это удавалось хоть раз в жизни?

— Ева, — прошептал он.

— Веня, — ответила она, лихорадочно целуя его в ответ.

— Ева…

От его хриплого полустона по спине побежали мурашки.

— Нельзя, Веня, — простонала она, когда его рука пробралась под ее блузу.

— Почему? — выдохнул он.

Он нащупал ручку двери, и та распахнулась за ее спиной, если бы Веня не держал ее крепко, то она упала бы на пол.

— Почему нельзя? — повторил он. — Ты тоже хочешь меня.

Хочет. Ее дыхание сбилось и никак не придет в норму. Внутри все дрожит и бьется в истоме, кажется, еще раз ее поцелует и она кончит только от вращений его языка.

Почему нельзя? Что-то ведь было… Что-то логичное. Правильное. Совсем не о том, что она сама не своя и только и хочет, что опуститься перед ним на колени и взяться за его ремень. Нет… Что-то…

— Окна, — выдохнула Ева.

Вспомнила. Смогла!

Веня посмотрел на окна, заменявшие библиотеке одну из стен.

— На месте. Предвосхищая твои вопросы — двери тоже.

Ева качнула головой.

— Нас видит вся улица. Мы ждем жалюзи уже третий год. Но как видишь…

— Давай погасим свет? — нашелся Веня.

Ева глубоко вздохнула.

— Давай лучше оставим все, как есть.

Она юркнула за открытую дверь кабинета, захлопнула ее прямо перед носом Вени, и прижалась спиной к дереву. Дышала так, как будто пробежала стометровку.

Открыть, впустить! Что ты делаешь, Ева?

Он мягко постучал с той стороны двери. Три раза.

— Ева.

Мягкий нежный голос, от которого разрывается сердце.

Правда, нельзя, Веня.

— Тебя Ника выбрала первой.

— К черту Нику. Я тебя хотел. Сразу.

Сердце вот-вот не выдержит от таких признаний. Пальцы сами тянутся к дверной ручке, впустить, пусть сделает с ней это здесь, при выключенном свете и потом уйдет навсегда. Ведь не останется же рядом. Даже с Никой после всего не остался.

А потом будет больнее. В разы больнее.

И только Савелий с мамиными пирогами рядом.

— Уходи, Веня.

Слышен шорох и удар. Букет, понимает Ева. Бедным цветочкам досталось не за что.

Потом шаги и треск двери. Дрожащими пальцами Ева выключила свет в кабинете, сползла вниз по двери. Увидела его фигуру на улице — машина припаркована прямо под ее окнами. Стоит, смотрит в темные окна кабинета.

Не увидишь, Веня. Она не шевелится, даже дышать боится. Не ревела уже несколько лет. С момента, как ее по распределению определили в районную библиотеку Ломоносова. Вот тогда и нарыдалась вдоволь, а потом решила, что сделает все, приложит все свои силы и энергию, чтобы добиться результатов.

И вот. Шли годы, как пишут в книгах. Штукатурка все также сыпется с потолка, трубы по-прежнему протекают. Жалюзи нет, компьютер виснет, картотеку заполняют от руки.

Ничего не добилась, о чем мечтала.

Такие неудачницы не отдаются страсти прямо на рабочем столе. О таком только в романах пишут, а жизнь сложнее. Упрямее. И этот Веня не будет гоняться за ней, как Ричард Гир за Красоткой. Сейчас сядет в свою красную машину и уедет навсегда.

К такой, как Ника. А если не к ней, то к другой. У него их много.

Зажглись холодным светом фары, мазнули по стеклу и машина сдала назад, а после рванула куда-то в ночь, по неосвещенной фонарями улице.

Правильно, Веня. Так будет правильно.

***

— Опять накосячил, Веня? — раздался в трубке голос брата, а следом за ним веселый выкрик Аси: «Передай ему привет!».

— И Аси от меня привет, — кисло отозвался Веня.

— Ой-ой. Кажется, наш мальчик заболел.

— Не ёрничай, Кира.

— Ну выкладывай тогда, что случилось. По тону же слышу, что «шеф, все пропало». Скажи мне для начала, бронь билетов уже переносить или можно медовый месяц не отменять?

— Ничего не отменяй…

— Только сбрось скорость и припаркуйся на обочине, — скомандовал брат.

— Откуда ты знаешь вообще? — возмутился Веня. — Ты за тридевять земель!

— Перезвони, как остановишься. В таком состоянии разговаривать и гнать по трассе это худший из вариантов. Хочешь, чтобы я на опознание приехал?

— Ты зануда, Кира.

— Кому-то приходится. Пока. Не перезвонишь, сам наберу.

Веня с ворчанием повернул к обочине. Спидометр пополз вниз. Что-то он и правда гнал как влюбленный псих, которому впервые отказала девчонка.

Да как вообще она умудрилась перед его носом дверь захлопнуть? И главного! Главного-то он так и не сказал ей, про судьбу библиотеки. А ведь для этого шел. Предупредить хотел, даже несмотря на то, что знал, что она пошлет его скорей всего после фразы, что «Здравствуйте, через неделю вас уволят, штат расформируют, а здание снесет фирма, в которой я исполнительный директор, а мой брат генеральный». Как дальше быть, Веня не знал. Намеревался действовать по обстоятельствам.

А обстоятельства развернулись так, что он увидел этого задрота в шапочке, как он целует и лапает Еву, и все. Забрало рухнуло. Неандерталец проснулся и вышел с дубиной наперевес отбирать свою женщину.

А потом вообще вся кровь отхлынула к члену и разум отмер.

Кто умудряется всё и всегда портить? Да это же Веня!

Телефон зазвонил сам. Веня понял, что сидит, вцепившись в руль и стиснув зубы.

Звонил Кира.

— Жив там еще?

— Ага.

— Чего стряслось? С проектом что-то? Контракт не подписали?

— Подписали.

— Много накинули?

— Прилично.

— Почему?

— Надо снести одно ветхое здание. А оно в реестре «под защитой государства».

— И много надо дать сверху?

— Да я уже дал, еще два дня назад в клубе договорился. Взяли не так много, здание признано аварийным и проблем не будет.

— Тогда какие проблемы, Веня?

— Это библиотека.

Молчание на том конце.

— И что?

Веня потер переносицу.

— Я хочу директоршу этой библиотеки.

Молчание на той стороне прервал жаркий шепот Аси, которая думала, что Веня ее не слышит: «Спроси, сколько ей лет?»

— Двадцать восемь, — ответил Веня.

Брат с женой шумно выдохнули в ответ.

— Ну, — начал Кира, — она знает, что здание снесут?

— Еще нет.

— Тогда это твой шанс.

— Завтра узнает. И шанс я уже профукал. Сегодня она меня выставила за дверь.

— Ничего себе, — снова жаркий шепот Аси. — А до этого ему когда-нибудь отказывали?

Веня знал, что сейчас брат смотрит на нее выразительным взглядом.

— Нет, мне обычно не отказывают, — сказал со вздохом Веня. — Сама же знаешь, Ася.

Она ойкнула, и Веня знал, что покраснела.

— Кира, что мне делать?

— Веня, ты можешь только перенести снос. На несколько дней, узнай у адвокатов. За простой надо будет платить и это бешенные деньги. Стоит она того?

Теперь пришла молчать Вени.

— Так, — сказал Кира. — Платишь за простой из своего кармана. Но, Веня, мы ее все равно снесем, понимаешь? И она все равно узнает, что за этим стоишь ты. Это не переносом стройки решать надо. Попробуй поговорить с ней, Веня. Не распуская рук хотя бы полчаса.

— Она же возненавидит меня, Кира.

— Ну давай от миллионного контракта откажемся, чтобы ты мог нормально потрахаться! — взорвался брат.

— Ему же плохо, Кира! — снова Ася. — А ну уйди, дай мне с ним поговорить. Привет, Веня.

— Привет, Ася, — отозвался он.

— Веня, главное — она должна чувствовать себя уверенно рядом с тобой. А для этого признайся ей, как можно скорее. Не утаивай. Не умалчивай. И попробуй, я не знаю, как, но найти выход — пусть библиотеку не закрывают или найди ей другое здание подальше от стройки. Или что-то еще. Дай ей альтернативу и прояви заботу о ней.

— Заботу? — повторил Веня. — И все?

Ася расхохоталась.

— Поверь, для тебя это не будет таким уж простым.

— Да чего сложного-то? Снять здание и перевезти книги!

— Звучит, действительно просто. Действуй, Веня.

— Спасибо, Ася.

— И учти, что я захочу свою долю! — крикнул издали Кира.

— Скажи Кире, что хрена с два я ему отдам ее, — сказал Веня.

Ася с Киром расхохотались и, кажется, хлопнули в ладоши.

— Вы там чего, спорили на меня что ли? — заподозрил неладное Веня.

— Что ты, что ты, — сказали они хором.

— Я не влюбился, — мрачно сказал Веня.

— Конечно, нет, — хохотнули эти двое.

 

Глава 4

— Ева Константиновна, тут та-а-а-акое!

В кабинет влетела Зинаида Львовна, глаза горят, серебристые волосы напоминают оживших змей Медузы Горгоны.

— Спокойно, Зинаида Львовна, что случилось?

Крыша обвалилась, вот как пить дать, рухнула на стеллажи и все, нет ее библиотеки.

— Там бригада приехала! Жалюзи будут устанавливать!

Ева вскочила из-за стола.

— Какая бригада?

— Идите сами посмотрите!

Ева вышла с опаской. Высокие парни в спецовках вносили стремянки.

— Вы директор? — спросил один из них.

— Я. А кто вас?…

— Распишитесь здесь, прочтите это, выберите цвет и структуру жалюзей.

— Жалюзи, — поправила Зинаида Львовна.

— Ага, — кивнул парень, — никак не запомню.

От цветов в каталоге разбегались глаза.

— Но у нас нет денег…

— За все уплочено.

— Уплачено, — подсказала Зинаида Львовна.

— А, — сказал парень. — Ну да. Цвет выбрали?

— Нет еще.

— Бежевенький, наверное? — спросила Зинаида Львовна. — Чтобы поспокойней и со стеллажами гармонировало.

Ева покосилась на железные стеллажи, на которых пятна ржавчины скрывали десять слоев синей краски. Ткнула в модель «Бежевая пастель».

— Фронт работ большой. Начнем с двух сторон, — сразу распорядился бригадир. — Одна бригада в кабинете, другие здесь. Есть еще помещения?

— Читальный зал, — ответила Ева.

— Туда щас людей вызовем. К вечеру закончим.

— Прямо сегодня? — восторженно отозвалась Зинаида Львовна.

— Точно, мать, сегодня. Чуть намусорим, не серчай, хорошо?

Сердце суровой библиотекарши растаяло в миг.

— Да что вы, ребятушки, я вам чаю сейчас заварю, на всех пирожков, правда, не хватит… но я варенье достану…

Зинаида Львовна увела бригадира показывать читальный зал.

Ева осталась стоять, пригвожденная к полу.

Всему происходящему должно быть объяснение. Это не государство и не чиновники. Она была у всех. И все делали страшные глаза, когда она заикалась о том, чтобы занавесить окна. Прорва денег! Уйма денег! Откуда в бюджете такие деньжища! Отвечали они ей, как один.

Деньжища не могли появиться на ровном месте.

А значит…

Она медленно обернулась к окнам. На размытой дороге возле микроавтобуса с логотипом фирмы «Мир Жалюзи» стояла низкая красная машина.

Она, наверное, должна поблагодарить его?

А как? Грамоту ему благодарственную распечатать и подписать? От лица всех читателей библиотеки имени Ломоносова выражаем благодарность меценату Вениамину… Фамилию не знаем.

Что-то подсказывало Еве, что есть иные способы отблагодарить Веню. Куда приятнее.

Он сидел в машине, за рулем. Не сводил с нее пристального взгляда.

Кто он вообще такой и откуда взялся в их глуши? Зачем вложил столько денег в неприбыльное, гиблое дело? Неужели она того стоит?

— Зинаида Львовна! — крикнула Ева. — Мне отойти надо, вы за главную!

— Приходите вечером работу принять у мальчиков.

— Обязательно.

Ева спустилась по рассыпающимся ступеням, Веня вышел к ней навстречу. Предугадал ее желание подойти к машине, но сухой земли там не было. Только кочки, как в болоте.

Двумя широкими шагами Веня встал возле нее на последней ступени.

— Доброе утро, Ева Константиновна, — сказал он первым.

— Доброе. Я должна вас поблагодарить… за этот жест…

— Вы ничего не должны. Если только вам этого не хочется.

Ева тут же вспыхнула.

— Это очень благородный поступок, и я…

— Сядьте в машину.

Ева посмотрела на сидения через лобовое стекло. О Боже.

— Зачем? — спросила она.

— Я должен вам кое-что показать.

— Что? — спросила она слабым голосом.

Веня расхохотался.

— Черт возьми, не то, что ты подумала!

— Я ни о чем таком не думала! — с жаром заверила его Ева.

— Конечно, — совершенно серьезно кивнул Веня. — Едешь? Я не буду приставать к тебе. Мне не нужна благодарность такой ценой. Мне нужна ты и твое добровольное согласие. С меня достаточно секса в благодарность за шубку, часы или еще что-нибудь. Я сделал это… Ну потому что это явно эффективней какого-то букета.

— Гораздо эффективней, — согласилась Ева.

Веня вернулся к машине и раскрыл пассажирскую дверь.

— Я бы перенес тебя на руках через эту грязь, но боюсь, что ты будешь против.

— Буду, — согласила она, перескочила на уцелевшую с советских времен бетонную плиту, потом еще прыжок на сухой островок и вот она уже в машине.

— Чудеса, — отозвался Веня, захлопнув дверь.

Он сел и завел мотор.

— Куда же мы едем?

— В одно заброшенное и никому не нужное здание.

— Что? Я только что покинула одно такое же.

— Библиотека спросом не пользуется? — грустно улыбнулся Веня.

— Да, — вздохнула Ева. — Увы. Мы здесь остались на отшибе и никому до нас нет дела.

— А если бы вам предложили переехать? Куда-нибудь ближе к цивилизации?

— С чего бы кому-нибудь предлагать такое? — насторожилась Ева.

— Я видел состояние здания, оно удручает. Там даже капремонт не поможет, так все плохо. Проще новое… отстроить, — его голос дрогнул.

— Никто не будет строить для нас новую библиотеку, — грустно сказала Ева.

Веня ничего не ответил.

Он выехал в центр, миновал сверкающие магазины, остановки, свернул с главной улицы, поехал мимо домов, чья архитектура отсылала к 19-тому веку.

И потом остановился.

Ева увидела «Особняк Бернардацци», прочла она на мемориальной табличке, прибитой на углу дома. Вход обрамляли колонны. Здание выглядело пустым и заброшенным.

— Веня, я не понимаю…

— Идем со мной.

Он снова открыл перед ней дверь, позвенел ключами и пришлось подналечь, чтобы ключ открыл старый ржавый замок. Потом они вошли внутрь.

Внутри было пыльно. Ева чихнула.

Это оказалась большая просторная комната-прихожая-холл, с высокими потолками и лестницей, уводящей на второй этаж.

— Ух ты, — выдохнула она.

Воображение рисовало зажженные свечи, хрустальные бокалы и шорох длинных юбок с кринолинами. Кажется, дом был полон призраков, которые только спрятались от звука людских голосов.

— Ага, — согласился Веня.

Они походили по дому, обмениваясь восторженными взглядами, и не говорили ни слова. Потом Веня даже взял ее за руку, потому что деревянный пол опасно заскрипел, и он сказал, что не хочет неприятностей. Переломы и травмы в случае провала пола был именно одной из таких неприятностей.

Это было лучше музея, хотя здесь и не было экспонатов. На стенах оставались обрывки обоев разных эпох, и они рассказывали о доме лучше, чем древесные кольца на срезе пня.

Они обошли весь дом, и за окнами уже стало темнеть.

— Веня, — спросила Ева, — зачем мы здесь?

— Тебе понравился дом?

Он говорил это тоном любящего мужа, который вместе с женой выбирал семейное гнездышко.

Ладно, не будем рушить иллюзию.

— Очень, — призналась Ева.

— Тогда он будет твоим, — сказал он, шагнув прямо к ней.

— Что?!

— Боже, я думал, что смогу, но нет, я совершенно не могу находиться рядом с тобой и не думать о тебе…

— Веня! — она отступила, но он поймал ее за талию и вжал в свое тело.

— Не уходи, пожалуйста.

— Но ты…

— Я не сделаю с тобой ничего, чего бы ты сама не хотела, — шептал он, покрывая ее лицо поцелуями. — Дай мне зеленый свет, пожалуйста. Прерви это безумие, пока я не сошел с ума.

— Ты выбрал Нику…

— Я бы ее не выбрал, если бы ты осталась. Я был с ней, но думал только о тебе…

Ее обдало жаром.

— И все то, что ты делал с ней…

— Черт возьми, да, я мечтал сделать это с тобой. Я представлял тебя.

Кровь в венах вскипела. Его жаркое дыхание опалило шею, он стянул с нее пиджак, но она вернула его на место.

— И ты… Больше не виделся с ней?

— Нет. И не хочу. Пожалуйста, Ева… Дай мне оказаться в тебе. Дай попробовать твои губы на вкус. Почувствовать соски между пальцев.

Пальцы уже пробрались под отворот блузы, уже ласкали полушария груди, скрытой кружевом бюстгальтера.

Она вытягивалась струной в его руках. И готова была стонать от одних только прикосновений.

— Скажи это, — шептал он, исступленно лаская все, до чего мог дотянуться. — Скажи, что тоже хочешь…

— Да… — выдохнула Ева. — Да!

Он подхватил ее на руки, взлетел по каменной лестнице на второй этаж. Выбил ногой дверь, и Ева ахнула.

Комната оказалась совершенно чистой. Идеально убранной. Посреди стоял письменный стол и офисное кресло.

— А ты подготовился, — сказала она с горечью.

А значит, он даже не предполагал, что она может отказаться.

— Вообще-то нет, за домом закреплена женщина, но убирается она, видимо, не везде. Халтурит и убирается только в комнате, отведенной под офис. Мне сказали, что тут везде должно быть чисто. Я не готовился… Я надеялся, но… Ты слишком часто от меня сбегала.

Веня снова надвинулся на нее, сбрасывая на ходу пальто, шарф, стягивая блейзер через голову.

Ева выдохнула при виде поджарого, крепкого мужского тела. Пробежалась пальцами по каменной груди, сжала плечи. Сама прильнула к его губам, а он подхватил ее и посадил на стол. Раздвинул ноги и встал между ее ног, целуя в губы, запуская пальцы в волосы.

— Пора и тебя раздеть.

Пиджак полетел на пол, следом блуза. Он целовал ее лихорадочно, страстно, покрывая горячими поцелуями лицо, шею, грудь и руки. Она расстегнула бюстгальтер, и он провел языком по вздернутым соскам.

— Хочу тебя, — выдохнула Ева. — Сейчас. Не могу больше.

Он провел пальцами между ее ног, и задохнулся от восторга.

— К черту прелюдию? — спросил он, погружая в нее пальцы.

— К черту, — прошептала она, стягивая с себя белье.

— Я в тебе не ошибся.

Он расстегнул джинсы. Подхватил ее ноги под колени и широко развел в стороны.

— Помоги мне.

Ева нашла рукой член, провела несколько раз по нему.

— В тебя, — выдохнул Веня. — Быстрее.

Она направила его, и он ударился бедрами, входя в нее во всю длину. Она выгнулась со стоном, готовая принять еще.

— Ох, черт, — он вышел из нее снова почти целиком и вбился опять, — как хорошо. Готова?

— Да.

И он стал двигаться. Так быстро, что ножки стола со скрежетом проехались по полу, а сама мебель заскрипела, застонала, вторая ее стонам. Пустое помещение разносило эхо ее стонов. Она раскрывалась перед ним полностью, желая принадлежать только ему. Без остатка. Без оглядки.

Он срывал с ее губ поцелуи, пока самозабвенно трахал, нависая над ней. Впечатывая свое тело в нее. Жестоко, резко, быстро, не давая восстановить сбившееся дыхание или вдохнуть полной грудью.

Иногда он опускал глаза и смотрел на нее, раскрытую перед ним, и то, как он входит в нее. И после этого всегда целовал ее с большим жаром, вытворяя языком в ее рту особый танец. Чувственный танец, которому вторили движения бедер.

Ева опасалась, что его не хватит на такую долгую скачку, что скоро все кончится. Ей всегда нужно было больше времени, которое, обычно, редкий партнер дарил ей. Десять-пятнадцать минут и все, тяжелое дыхание и конец, а распаленная Ева ловила руки, губы, чтобы хотя бы так довести себя до пика.

Веня и не думал останавливаться. И когда спросил:

— Сменим позу, малышка?

Ее сердце чуть не выпрыгнуло от восторга.

Он опустил ее. Ноги не держали, ослабевшую в коленях Еву Веня развернул к себе спиной и надавил рукой на поясницу, Ева прогнулась и легла грудью на стол.

Он поводил между ее ног ладонью, заставляя вздрагивать каждый раз, когда касался чувствительной точки. После он нагнулся и стал целовать ее ягодицы, провел языком между ног, но не задержался, поднялся и тут же заполнил ее всю, приближая оргазм. Толкая ее к пропасти наслаждения.

— Хочешь кончить сейчас? — спросил он, работая бедрами.

Она не могла говорить, только встречать его приподнятой попкой, готовая ко всему, что он может дать ей. Она кивнула.

Веня провел пальцами между ее ног, снова касаясь пылающей точки. Он брал ее и ласкал, и ей только и оставалось, что вцепиться руками за край стола, чтобы устоять на ногах, потому что удовольствие было рядом. Было уже здесь, разгоралось и искрило, как Бикфордов шнур, предупреждая о скором взрыве.

Она свела ноги вместе и почувствовала, как зарычал Веня. Она сжала его пальцы, он не мог ими двигать также свободно, как прежде, но подушечки все еще оставались в нужном месте. И он просто шевельнул ими. В последний раз.

И ее накрыло.

Она выгнулась в крике, ослепшая и оглохшая от силы наслаждения. И чувствовала, как волны расходятся по всему телу из центра удовольствия. Она так давно жаждала чего-то подобного, сильного, сокрушительного и всепоглощающего.

Она почувствовала, как Веня практически вжал ее в стол, накрыв собственным телом. Повернула голову и ответила на полубессознательный поцелуй. И как он зашипел, снова что-то ужасно матерное, и вошел в нее так глубоко, что она вскрикнула, прижимаясь к нему всем телом. Растворяясь в нем.

Он почти рухнул на нее. Его сильное и громкое сердцебиение, казалось, сотрясает ее всю. А ее собственное сердце билось в унисон с его, в том же бешеном ритме.

Он вышел из нее, и она ощутила сожаление, что сказка кончилась. Реальность снова тут и скоро опять ее настигнет со всеми нерешенными трудностями.

Ева никому из мужчин не говорила, что всегда мечтала заняться сексом во второй раз сразу после первого. Она знала, что ее жажду не так-то легко утолить, всегда знала, и за эти годы молчания, кажется, желание скопилось в таком количестве, что, конечно, одного оргазма, пусть и такой силы, все равно было мало.

И когда Веня поднялся, отпуская ее, она повернулась к нему и прижалась всем телом. Целуя жарче, призывнее, чем должна была бы после завершения.

И он, к ее удивлению, отвечал ей с той же страстью. Это не были поцелуи прощания.

Он снял с нее юбку, которую в прошлый раз только задрали до талии. Сбросил с себя джинсы. И повлек ее на пальто, которое он швырнул на пол. Расправил мягкую темную ткань и лег сверху, привлекая Еву к себе. Из кармана достал второй презерватив и оставил лежать рядом на полу.

Ева не верила своим глазам.

— Разве ты можешь еще?

— Могу. И во второй раз это будет дольше.

Ее щеки вспыхнули, когда она призывно прильнула к нему, стараясь не думать о том, что сейчас она, голая, лежит на полу на пальто, рядом с ним и мечтает только о том моменте, когда он снова окажется внутри нее.

Обычно, ее трудно было завести, но когда это уже происходило, ей требовалась уйма времени, чтобы кончить, а этого-то времени, обычно, у мужчин уже не было.

Неужели ей повезет на этот раз?

Она приподнялась и провела губами по его груди, животу и остановилась возле члена. Посмотрела на Веню.

— Не бойся, — улыбнулся он, — он будет рад твоему ротику. Повернись ко мне попкой, и я не дам тебе заскучать.

Она взяла его в рот, мягкого и податливого, солоноватого на вкус, и он стал твердеть на глазах. Возвращаться к жизни.

Веня провел всеми пальцами по ее складкам и остановился на попке. Ева охнула. Некстати вспомнились все рассказы Ники.

«Я хотел сделать это с тобой», — сказал сам Веня.

Неужели сделает?

Он мягко водил подушечками пальцем по ягодицам, вызывая мириады мурашек на ее коже. Вынуждая ее покачивать бедрами, поддаваясь следом за его рукой.

— Страстная, — прошептал Веня, — ненасытная… Я знаю, как сделать так, чтобы ты забылась, Ева. И я это сделаю…

Она глухо застонала, когда два его пальца оказались в ней, а большой поглаживал попку.

— Глубже, — сказал он, поддаваясь к ней бедрами.

Член вошел в глотку, головка скользнула по небу. Ева проглатывала и выпускала его, водя по окрепшему стволу обеими руками.

Ее тело от настойчивых прямолинейных ласк снова взмокло и изнывало, предвкушая. Она всегда немного стеснялась своей гиперреакции на секс. Всегда стонала так громко, что уши закладывало, всегда выгибалась и дрожала от проникновения так страстно, что приходилось сдерживаться. Никто не говорил ей, что это нормально, никто из ее мужчин не хвалил и не поощрял ее.

Ей часто хотелось напора и грубости вместо ласк, но она боялась сказать об этом прямо партнерам, которые, казалось, засыпали у нее между ног, двигаясь медленно и аккуратно.

Веня действовал жарким тараном, и после даже освободил руку, схватил ее волосы и стал насаживать ее рот на свой член. И Ева впервые поняла, что хотела именно такого обращения, но не представляла, как смогла бы рассказать об этом мужчине.

Веня не причинял ей боли, но действовал грубо, жестко, пока имел ее рот. Он словно проверял ее, и она хотела бы сказать, что хочет и готова к большему, но сейчас было не время для разговоров.

Может быть, потом. Если у них будет это потом.

— Хочу кончить в твой рот, но еще сильнее хочу твою задницу.

Он потянул ее лицо к себе, по-прежнему намотав локоны на кулак, впился в покрасневшие, припухшие от минета губы.

Потом спросил с обескураживающей прямолинейностью, хочет ли она его рот на своей киске или можно переходить дальше?

Она хотела дальше.

— К черту прелюдию, — повторила она.

Его глаза вспыхнули. Он словно не верил, что она, правда, тоже такая. Что ей нравится то же, что и ему.

— Тогда вставай ко мне своей попкой, широко разведи ноги. Голову положи на руки. И расслабься, малышка. Дай мне сделать тебе хорошо.

Она исполнила. Это была, пожалуй, самая бесстыдная ее поза, хотя она и мало отличалась от той на столе. Но пикантности ей добавляло то, что он собирался с ней сделать и куда войти.

Зашуршала упаковка презерватива. Ева чувствовала прохладу между широко разведенных ног, где все горело от предвкушения.

Веня снова провел рукой по влажным складкам, а головка члена уперлась выше, надавила, посылая по телу спазмы удовольствия, граничащего с болью. Она напряглась, и Веня снова надавил ей на поясницу.

— Нет, не сжимайся. Прогнись. Откройся передо мной. Ты делала уже это?

Ева покачала головой.

Было странно признаваться, что она не могла предложить своим мужчинам этого сама. Ника говорила, что все парни в восторге от такого вида секса, но почему с серьезной, строгой Евой-отличницей они не хотели заниматься им. А сама она не могла предложить им это.

— Моя попка, — прошептал Веня, поглаживая ее киску. — Только моя.

Ева прогнулась в пояснице, как он просил. Снова ощутила давление, уже знакомое, но не испугалась, заставила себя не задерживать дыхание. Сосредоточилась не на боли, а на крупицах удовольствия, которого потом будет больше, как обещал тихим жарким шепотом Веня, пока медленно проникал в нее внутрь, расстегивая мышцы.

Его пальцы порхали по клитору, и Еву разрывало от ощущений.

А потом стеснение пропало, Веня оказался внутри. Жжение и неприятные ощущения пропали совсем.

На смену пришел только чистый экстаз.

Она застонала в голос, освобождая свои желания и то, какой природа и создала ее. Веня стал аккуратно двигаться, позволяя ей привыкнуть.

Она выгнулась, еще сильнее раздвигая бедра, позволяя пальцам проникнуть в киску. Двойное трение возносило к небесам, заставляя кричать от наслаждения.

Экстаз длился и длился, внутри все содрогалось и сжималось. Начавшись, оргазм и не думал прекращаться, к тому же Веня двигался все быстрее.

— Не могу, — процедил он сквозь зубы, — не могу… Ты слишком сильно меня заводишь.

От этих слов Ева вспыхнула и сгорела во второй раз в его руках, и он кончил одновременно с ней, вздрагивая всем телом.

Он аккуратно вышел из нее, и рухнул рядом. Ева вытянула дрожащие ноги, дыхание было частым, как у кошки в автомобиле. Удовольствие было вычерпано из ее тела до дна. Она, наконец, получила его в полной, почти безграничной мере.

Его было так много в процессе, что теперь и не требовались поглаживания или поцелуи. Достаточно было слышать шумное дыхание мужчины рядом, его запах, смешавшийся с ее запахом.

— А ты материлась, — произнес довольный Веня.

— Правда? — удивилась Ева. — Когда?

— Когда кончала. Не красней, Ева. Ты чудо. Ты такая… настоящая.

Она засмеялась и закрыла лицо руками.

 

Глава 5

— Как успехи, Веня?

— Ну… У меня был самый охрененный секс в жизни.

Пауза на том конце трубки.

— Это я и так по голосу слышу, — отозвался Кира. — А сказать-то ты успел ей до того, как все произошло?

Настал черед Вени молчать.

— Веня, — вздохнул Кира. — Этот секс может стать последним в твоей жизни, если ты не скажешь ей правду.

— Да как ей это сказать?! — взорвался Веня. — «Привет, я собираюсь снести твою чертову библиотеку и построить на ее месте торговый центр»?!

— Как ни скажи, но именно это ты и собираешься сделать. А значит, она должна узнать это от тебя. Хуже будет, если узнает от других. Хер ты ее вернешь или убедишь, что не знал этого с самого начала. Ты решил как-то задачу?

— Повесил жалюзи в ее библиотеке, — мрачно отозвался Веня.

— Зашибись, — кивнул Кира. — Они хорошо оттенят руины. Веня, ты дурак?

— Я нашел дом, Кира. Туда можно перевезти книги, но вся эта тягомотина с государственными чиновниками…

— Ага, она затянется и дольше, чем на два дня. Ты должен сказать ей правду. Если не хочешь потерять. Или если еще хочешь вообще с ней секса.

Веня хотел. Веня уже хотел ее, хотя отвез Еву обратно в библиотеку четыре часа назад. А сам умчался оббивать пороги кабинетов. Конечно, деньги ускорили дело. Значительно ускорили, но все равно недостаточно.

К тому же ему постоянно названивал со стройки. Пора было обносить участок забором. И библиотека должна была оказаться внутри этого участка.

Веня выторговал два дня.

Но два дня до того, как начнется снос. А до этого нужно было время на то, чтобы вывезти книги, архивы и оборудование, если таковое имелось в этом ветхом здании. А времени как раз не было.

— Давай, Веня, — услышал он в трубке голос Аси. — Признайся ей сразу, а не как в тот раз.

— В какой «тот раз»? — сразу отреагировал Кира.

Веня покачал головой. Ася, Ася, так выдать их с головой.

— Веня, — прорычал Кира. — Так пока я сидел в машине и ждал, ты…

— Да, — честно признался Веня. — Не смог сдержаться из-за ее халатика. И голых ножек.

— Заткнись, пожалуйста. Прямо сейчас заткнись, — отрезал Кира. — А не то я вернусь и проверну тоже самое с твоей библиотекаршей.

— Только посмей! — взвизгнула Ася.

— Удачи! — крикнул Веня напоследок. — И сходите уже в музей, что ли. А то знаю вас, наверное, тоже из постели вообще не вылезаете.

— У нас медовый месяц, — ответила Ася. — Почему бы и нет?

— Ася, — простонал Веня, — как мне сказать ей правду?

— Представь, что ты ее больше никогда не увидишь, и начинай говорить. И желательно до того, как разденешь ее.

— Горизонтальные переговоры всегда удавались мне лучше.

— Наслышана, Веня. Так все, мне пора… Кира, ну дай хоть трубку положить…

Веня закатил глаза и сам нажал на отбой. Кира к нему совершенно не ревновал, хотя зачем тогда умолчал о том разе с Асей на кухне, Веня не знал. Может быть, потому что разговоры, в принципе, не были его сильной стороной.

Веня повел машину к библиотеке и припарковался в вязкой грязи уже через каких-то полчаса. Решения не было. Вернее, оно было — простое, как две копейки. Сказать правду.

Но правда не удавалась Вене с детства.

Кто разбил вазу? Кира, отвечал виновный Веня. Кто съел все варенье? Тоже он, говорил измазанный в малине Веня, хотя сам Кир валялся с температурой под сорок и даже не смог бы дойти сам до холодильника. Он доводил своей ложью родителей до белого каления. И это не изменилось, никуда не ушло, и сам Веня только вырос, а ложь и изворотливость и стремление всеми силами избегать правды остались.

Кругом была ночь. Раньше этот грязный пятачок улицы хотя бы освещал свет из библиотеки, но сегодня им установили жалюзи. Не соврали, уложились в один день. Хотя и очень удивились такой просьбе, но Веня настаивал, давил и попросил вызвать всех, лишь бы установка завершилась сегодня.

Он получил благодарность за жалюзи в особняке, хотя, конечно, это было больше, чем просто благодарность. Что-то куда больше, к чему привык Веня.

Все было бы куда проще, если бы речь шла о шубке, которую Веня мог бы подарить взамен и исправить ситуацию. Завалить вещами, шмотками и подарками. Но Ева не нуждалась в них.

Он собирался буквально разрушить ее жизнь, снести бульдозером и разровнять с землей, и тут точно не отмазаться Лабутенами.

Да Ева и не была из женщин, которые отдавались бы ему ради подарков. Она пылала в его руках искренне, она принимала его таким, какой он был, со всеми его желаниями, которые пугали, например, таких девушек, как Ася. Но уже не пугали таких, как Ника, которые готовы были на все, чтобы удержать его рядом с собой.

Ева напоминала ему Асю, и Веня благоразумно умолчал об этом, когда говорил с Кирой. Это был тот неприступный и невинный взгляд и вид, с каким Ева смотрела на него одетая. Или в стенах библиотеки. Или даже там, в клубе при первой встрече.

Голая, с блестящей от пота кожей и приоткрытыми от наслаждения губами, она смотрела на него уже иначе. Она была порочна внутри, как он сам. И его сердце заходилось ходуном от этой мысли.

Директор библиотеки. Ну кто бы мог подумать, что он найдет правильную женщину в скучнейшем месте на земле? В пристанище тишины и порядка? Что строгий хвост, застегнутый на все пуговицы пиджак, юбка ниже колена — всего лишь скорлупа, хрупкая и сладкая, как сахарный леденец. Урони его и он разлетится вдребезги.

Обмани ее — и Еву он больше не увидит.

И не сотворит с ней все те вещи, о которых мечтает прямо сейчас.

Он вышел из машины и в дверях библиотеки столкнулся с мегерой с седыми волосами, классикой того, каким, по мнению Вени, и были женщины, работающие в библиотеке.

— Закрыто, молодой человек!

— Я к директору, — надвинулся на старушку Веня.

Он хотел пробраться в ее кабинет тихо, чтобы увидеть, застать ее за рабочим процессом и сполна насладиться превращением из пай-девочки в жгучую страстную любовницу.

— Вам назначено? — не отступила та.

— Да, я по поводу ремонта крыши.

Старушка засветилась, мигом даже разгладились морщины, а у Вени на душе стало совсем паршиво.

— Проходите, проходите! Вон та дверь, Ева Константиновна на месте. Нам вот тут жалюзи сегодня установили, если бы еще и крышу отремонтировали…

Веня стиснул зубы до скрежета.

— Вы идите, — сказал он старушке, — время позднее.

— А вы надолго? — удивилась она. — Я бы подождала.

— Да, смета большая, много обсудить надо, а работа не ждет. Идите, — повторил Веня.

— Хорошо, — выдохнула старушка, — очень устала я за сегодня. Я тогда закрою сама, у Евы Константиновны есть второй ключ от входной двери.

— Спасибо, — искренне поблагодарил ее Веня.

Проследил, как она закрывает дверь и поворачивает ключ с обратной стороны.

Итак. Кроме него и Евы в библиотеке больше никого нет.

Веня погасил свет в прихожей и в главном зале со стеллажами книг. Подошел к двери, откуда выбивался свет с табличкой «Директор».

Постучал два раза, услышал сухое «Войдите», от которого член в штанах дернулся, словно это было призывом для него» и вошел в кабинет.

Ева не оглянулась на дверь. Наверное, ждала седого Цербера.

При виде нее все мысли из головы Вени вылетели, как будто их и не было.

Ева стояла на стремянке, вытянувшись струной, и искала что-то среди папок и бумаг на антресолях старого советского шкафа. Веня облизал губы при виде ее ног, на уровне его глаз.

— Зинаида Львовна, — пробормотала Ева, — вы нашли план крыши?

Веня подошел ближе, положил руки ей на бедра и ответил:

— Она уже ушла.

Ева вздрогнула. При взгляде на него ее щеки вспыхнули.

— Я думала ты сегодня… больше не придешь, — она закусила губу.

Веня поглядел на нее с прищуром, поглаживая бедро, пробираясь рукой выше.

— Ты плохого обо мне мнения, Ева.

Она силилась не застонать, он видел. Как самозабвенно она стонала, как его оглушали эти крики.

Рука добралась до края чулок и скользнула по нежной голой коже внутренней поверхности бедра. Она немного развела ноги, он заметил. Сразу же. Как будто инстинкты реагировать так бурно именно на его касания были прошиты на самом глубоком уровне.

Он пожирал ее глазами, чтобы не пропустить тот миг, когда из недоступной, холодной и строгой директора Евы Константиновны, она превратится в ту изнемогающую от страсти женщину на коленях и с его членом во рту.

— Ты нашла карту, Ева? — спросил он глухо.

— Нет, — ответила она, ее дыхание участилось.

— Может быть, ты хочешь ее еще поискать?

— Но…

— Цербер ушел домой, заперев библиотеку на ключ.

Она приоткрыла рот. Веня провел пальцами в опасной близости от ее трусиков и снова стал поглаживать нежные бедра.

— Ты можешь попробовать поискать карту… — прошептал он, задирая ее юбку на талию.

Она стояла, все еще не веря ему. Веня встал на первую ступень стремянки, и его губы стали вровень с ее аппетитной задницей.

— Или ты хочешь смотреть? — спросил он, медленно стягивая с нее трусики. — Как я буду делать это?

Он высунул язык и провел между ее ног. Ева вцепилась в шкаф. Навалилась на стремянку грудью. И шире развела ноги, насколько это было возможно.

Веня улыбнулся.

Вжался лицом в ее ягодицы и проник языком внутрь. Ева охнула. Она была уже мокрой, ожидающей, изнывающей. Он не мог теперь сказать ей, что это пока всё и для начала им нужно поговорить. К черту разговоры. Для начала ему снова нужно оказаться внутри нее.

Он тащился от ее вкуса. От запаха. Тащился от того, что она была его всего несколько часов назад и теперь не стала краснеть или шептать, что ей нужно в душ или придумала еще два десятка отговорок.

Она хочет ему отдаваться также сильно, как он хочет ее брать.

Веня прокрутил язык внутри нее, пальцем поглаживая клитор. Ева вскрикнула и сказала, тяжело дыша:

— Я ничего не нашла. Наверное, надо поискать на столе.

На столе. Даже не «В столе».

Веня не отпустил ее сразу, он облизал ее всю, поглаживая ноги и случайно задевая чувствительные точки. Она сгорала от нетерпения, он хотел, чтобы так и было.

Хотел, чтобы она кончала так часто, как возможно.

И невозможно.

Она задрожала. Стремянка заходила ходуном. Обе руки Вени встретились чуть пониже ее живота, а язык ускорился. Язык порхал и жалил, пока пальцы перебирали и раздвигали складки.

Он почувствовал, как она напряглась. Как вытянулась. И закусила чертову губу, чтобы не орать. Только задрожала всем телом и кончила от его рук и языка.

Веня отстранился и помог ей спуститься. Взгляд был затуманен. Ровный хвост растрепался. Веня взялся за заколку на ее голове и распустил волосы.

— Больше не кусай губы, — сказал он. — Я хочу слышать, как ты кричишь.

Директор в ее взгляде пыталась вернуться, и Веня продолжил говорить, вызывая вместо этой сдержанной женщину ту, другую.

— Хочу слышать, как ты материшься, когда кончаешь. Выгибаешься и выкрикиваешь мое имя. Хочу видеть и слышать, как тебе хорошо со мной.

Одновременно с этим он расстегивал уже знакомый пиджак, блузу и бюстгальтер. Освобождал ее от одежды, как будто от условностей и приличий.

— И сейчас я возьму тебя здесь, прямо на твоем рабочем месте, потому что у меня нет сил ехать куда-то еще. Может быть, потом. Чтобы накормить тебя и вернуть тебе силы. И потом взять тебя еще раз.

— Слишком самоуверенные планы, — сказала она, прожигая его насквозь, глядя сверху вниз, как он стягивает с нее юбку.

— Слишком самоуверенный вид для женщины, на которой нет одежды, — парировал Веня, касаясь ладонями ее груди.

— Ты уже брал меня на столе сегодня.

— Но это был не твой рабочий стол. Ты попробуй завтра поработать, сидя за ним, и не думать, что я делал здесь с тобой. И как ты кончала при этом.

— Слишком самоуверенное заявление для мужчины, который до сих пор одет, — выдохнула она.

Веня стянул блейзер и притянул ее лицо к себе, схватив за подбородок.

— Хочешь разозлить меня, Ева?

— Может быть, — сверкнула она глазами.

— Тебе это удалось. На колени.

Он потянул ее за волосы вниз.

— Раздень меня.

Она схватилась за ремень, но коснулась рукой члена через одежду. Погладила его, словно случайно. Прижалась к нему щекой и потерлась. Веня онемел от восторга. Он запустил пальцы в ее волосы и сказал строго, как только мог:

— Раздевай.

Она стянула с него джинсы, пока он второй рукой ласкал ее грудь. И потом посмотрела на него снизу вверх, ожидая другой команды, принимая его правила игры.

— Ты хочешь, чтобы я остался в трусах?

Она мотнула головой. Потянулась к его белью, но не стянула трусы, запустила руку под ткань и сжала член, обдала горячим дыханием, снова прижавшись к нему щекой.

— Ева… — выдохнул он. — Это пытка.

— Я знаю, — сказала она и, наконец, спустила белье вниз. — И это еще не все.

Она не взял член в руки, наоборот, завела их себе за спину и провела языком по нему, целуя и проводя губами, позволяя ему касаться ее лица и щек.

Веня понял, что двигает бедрами ей навстречу, стараясь сделать так, чтобы ее губки нашли член и тот оказался во рту. Но язык Евы порхал везде, касаясь вен и прожилок, головки и основания. А после она провела языком ниже, по яйцам.

И посмотрела на него, замерев так, на коленях.

Это уже было выше его сил. Он поднял ее рывком на ноги, коленом развел ее ноги и вбился в нее так, что она выгнулась и зажмурилась.

Он снова посадил ее на стол, но на этот раз она обхватила его талию ногами, а сама легла на спину. Прямо поверх каких-то рабочих документов.

Он нагнулся и укусил ее за соски, и стал брать ее, так что грудь дрожала от его резких движений, а Ева вскрикивала, все сильнее сжимая его в тисках своих бедер.

Он провел пальцем по ее губе и дал ей облизать его, а после вернул его к клитору, чтобы умножить ощущения и снова подарить ей оргазм. С ним она будет кончать чаще, чем с другими. Больше. Ярче. Ведь она прямо-таки создана для него.

Только для него.

Она выгнулась в пояснице, заламывая руки. Веня вошел в нее, и ощутил, как она сжимается изнутри в преддверии оргазма. Она обхватила его член сильнее, двигаться удавалось сложнее, приятнее. Он тоже был на грани. Но ради нее…

Он толкнулся в нее, еще и еще. Свободной рукой сжал сосок, пока второй продолжал тереть ее киску и входить в нее, и смотрел, как она набирает воздуха, чтобы закричать.

Она задрожала в бедрах, а члену стало так тесно, что сдерживаться было уже невозможно. Он не мог остановить ее сейчас. Он вдалбливался в нее с прежней скоростью, пока она кончала под ним, сотрясаясь всем телом в оргазме. И он вошел в нее так глубоко, что единственно правильным решением было кончить, чтобы излиться, соединиться, пометить как свою собственностью. Теперь и навсегда.

И он погрузился в нее. И кончил, как будто не кончал сегодня еще ни разу. Потянулся к ее губам, чтобы соединиться везде, слиться в единое целое, пока оргазм вымывает из него все соки, выталкивает наслаждением волнами и спазмами.

Она приняла его до последней капли, обвив ноги вокруг талии, притянув к себе руками. Она отвечала на каждый его порыв так единодушно и правильно, что казалось, они всегда были единым целым. И самое правильное, что может быть в их жизни, это быть вместе, слившимися в едином оргазме. Он в ней, она отдана ему.

И только когда отголоски штормового оргазма улеглись, отшумели и уступили место в разуме спокойствию и тем проблемам, которые никуда не исчезли, Веня подумал, что так и не рассказал ей всего.

И еще… что был без презерватива.

***

Ева встрепенулась первой, когда ощутила, что между ног стало невероятно влажно. А когда Веня из нее вышел, то тягучая, вязкая жидкость потекла по бедрам.

Она подскочила и наткнулась на такой же опешивший взгляд, который Веня переводил с члена на вытекающую из нее сперму.

— Ты… — прошептала она, задыхаясь. — Ты…

Он посмотрел на нее, кивнул, что, вероятно, и значило: «Нет, не надел», потом поднял ее одежду и свою и спросил:

— Круглосуточные аптеки рядом есть?

— Не знаю… Не помню…

Она начала одеваться, но от движения бедра снова увлажнились. Ева легла обратно на стол и сказала:

— Салфетки. В моей сумке.

Веня нашел, протянул ей упаковку. Голова кружилась от вязкого запаха секса, который, казалось, пропитал ее тело. Она раздвинула ноги и сказала ему:

— Не смотри!

— Ну уж нет! — ответил уже одевшийся Веня.

Забрал из ее рук салфетку, опустился перед разведенными ногами на одно колено. Провел влажной синтетической тканью по бедрам, поменял салфетку и провел между ног.

— Встань.

Она подчинилась, проклиная себя за то, что снова возбуждена от этих ласковых аккуратных движений, от его преклоненного колена и того, что она снова раздета, когда он уже одет. Она должна злиться, и она злилась, но недостаточно, по ее мнению.

Вот до чего довело ее желание подчиниться сногсшибательному вожделению. Снесло крышу. Как так можно было, чтобы ни один не вспомнил о защите! Ни в каком из моментов, пока не стало слишком поздно!

Сперма продолжала стекать по бедрам. Боже, да сколько ее в ней? Если бы Ева была молодой и глупой, подумала бы еще, что сейчас она вся вытечет и опасность минует. Но она не была ни молодой, ни тем более глупой. А подставилась как ученица старших классов.

Веня израсходовал все салфетки. Провел рукой по ее складкам, и Ева снова вспыхнула и только чудом сдержалась, чтобы не развести снова ноги и не сказать, да к черту, давай снова попробуем. Не об этом надо думать, не об этом!

Веня поднялся и кивнул, избегая смотреть на нее.

— Одевайся.

Ощущение повышенной влажности все равно доставляло дискомфорт даже после того, когда Ева уже оделась. Она запустила руку под юбку и так и есть — трусики были мокрыми, хоть выжимай.

— Где искать аптеку, знаешь? — повторил Веня.

— Да. Поехали. Покажу дорогу.

Беспорядок в мыслях вроде устаканился, Ева вспомнила разговор с Зинаидой Львовной, которая ездила ночью на другой конец города в круглосуточную аптеку за лекарствами для покойного мужа. Да, лекарства не помогли. Ну, Еве-то должны помочь. Правда?

Она посмотрела на Веню, но он не глядел на нее, ждал у дверей, пока она попадет ключом в замочную скважину в темном предбаннике. Еву разозлило его молчание. Захотелось послать его к чертям и больше никогда не видеть, знала же, что ни к чему хорошему эти отношения не приведут. Но сейчас нужно было засунуть свою гордость куда подальше и добраться как можно быстрее до аптеки.

На улице ее сапоги утонули в грязи. В чистом салоне машины Ева сначала испугалась, что запачкает все на свете, но потом решила, что Веня ее «запачкал» куда хуже изгвазданных половичков.

— Куда ехать?

Веня держал руки на руле, но смотрел только на высвечивающиеся фарами из темноты деревья.

— Прямо до развилки. Потом направо, — холодно ответила Ева и отстранилась.

Веня тронулся и поехал. Поднялся к развилке, завернул и поехал дальше, мимо строительного забора, которого здесь еще вчера не было.

— Чертовы богатеи, — проворчала Ева. — Опять какой-нибудь торговый центр или особняк построят. А здесь, между прочим, почти парковая зона.

— Никакая тут не парковая зона, — ответил Веня.

— Тебе-то откуда знать? Ты ведь не живешь здесь?

— Не живу. Но знаю.

Опять самоуверенность в голосе. Как она ее возбуждала полчаса назад и как теперь бесит!

— Вот и не говори того, чего не знаешь, — уже не могла остановиться Ева. — Не сегодня-завтра, вернешься к себе, где бы ты там ни жил. И сюда дорогу забудешь. А тут парковая зона, охраняемая государством, но какая разница, когда деньги решают все?

— Тут нет парковой зоны.

— Есть!

— Проклятье, — прошипел Веня. — Это твоя библиотека охраняется государством. А парка там нет ни хрена. Эти три с половиной старых тополя нельзя считать парком.

— Откуда ты все знаешь? И про парк, и про библиотеку?

Веня вцепился в руль. Стиснул зубы. Ева видела его стиснутые желваки.

— Давай сначала доедем до аптеки, — сказал он.

— Почему? Причем здесь аптека?

В душе роились плохие предчувствия. Ева посмотрела на забор стройки, на Веню. Снова на блестящий ряд жести вдоль дороги.

— А что ты обсуждал с теми чиновниками в клубе?

Веня вздрогнул. Покосился на нее, а костяшки пальцев побелели. Руль на сравнительно ровной дороге не надо было стискивать так сильно.

— Веня… Ты вообще как тут оказался? Какие у тебя дела в этом захолустье?

— Ева… Сначала аптека. Куда ехать дальше?

— Да к черту аптеку, Веня! Ответь на вопрос!

— Нет.

— Почему?

— Потому что не хочу все испортить раньше, чем… ты… не выпьешь противозачаточное. Или как они называются эти экстренные таблетки.

— Боишься? — она не узнала собственного голоса.

Машина вильнула. Веня уставился на нее.

— Чего боюсь? — спросил он.

— Ответственности, — сказала она. — Потрахался и пора сбегать, да Веня?

— Ева, ты думай, что говоришь.

— Правду, судя по всему. Забор ведь тоже твоих рук дело? Ты покупал или продавал эту землю?

— Покупал.

— Дальше!

— Не могу! — крикнул Веня и ударил по рулю.

— Почему?

— Да потому что как тебе это сказать! Ты же выпрыгнешь на ходу их машины, как услышишь.

— А какое отношение эта стройка имеет ко мне?

— Самое прямое.

— Что это значит?

— Что снесут твою библиотеку к чертям собачьим и построят гребанный торговый центр. Довольна?!

В ушах зазвенело от его крика. И ярости, и обиды. Как будто это он был здесь пострадавшей стороной.

А ведь это он кончил в нее, а теперь собирался лишить не только возможной свободы, но и работы. Дела всей ее жизни.

— Ева… Поговори со мной, Ева. Пожалуйста. По-человечески.

Она мотнула головой, подняла ладонь, показывая жестом, чтобы он замолчал. Все что мог, он уже сказал. И сделал.

— А жалюзи? — спросила она слабым голосом. — Зачем? Если…

Он ничего не ответил.

Чтобы потрахаться с ней, разумеется. Для чего еще. Деньги для него ничего не значат, а от цветов она отказалась. Подъехал с другой стороны. И добился своего. Дважды.

Ее душили слезы. Чертовы, чертовы слезы, которые она гнала от себя столько лет. В последний раз она рыдала после распределения, когда государство отправило ее в пригород, отрабатывать в ветхой библиотеке, не обеспечивая ни копейкой все эти годы.

И теперь…

Как они согласились? Кем были эти люди, которые подписали этот приказ, которые одним росчерком пера решили ее судьбу? И всех посетителей. Всех детей, которые приходили за книгами для уроков литературы. Пенсионеров, которые коротали дни, читая советские журналы с рассказами в читальном зале.

— Ева, — он обнял ее, притянул к себе.

Она поняла, что давно хлюпает носом, а машина стоит на обочине и никуда не едет.

— Ева, мне так жаль…

Ему не было жаль. Ему было плевать. Он получил, что хотел от доверчивой библиотекарши из захолустья. Сначала ее подружку отымел, а потом и ее саму. Для него все удачно, не так ли? Это не его дом родной снесут до основания.

— Пошел к черту, — прошептала Ева, отталкивая его от себя.

Раньше, чем он опомнился, она выскочила из машины и пошла обратно, глотая слезы и чувствуя, как ветер холодит щеки.

Хлопнула дверь.

— Ева!

Он догнал ее, обнял грубо, сжал так, что дышать стало больно.

— Не уходи.

Она освободилась, запахнула пальто и пошла прочь по темной дороге. Скоро здесь проложат новый асфальт, выроют новые парковки. А пока тихо шумел лес, глухо и затравлено билось сердце, стуча в ушах.

Ей надо домой. Скорее в душ, чтобы смыть с себя его запах.

И хорошо, что он больше не пытается ее догнать. Потому что у нее не осталось сил для еще одного сопротивления, но Веня завел машину и уехал.

Бросил ее на трассе. Что очень показательно, если вдуматься.

Тогда пусть катится в преисподнюю. Там ему самое место.

 

Глава 6

— Ты сделал… ЧТО?! — повторил Кира по громкой связи.

— Кончил в нее, — безжизненным тоном повторил Веня. — По самые яйца засадил и кончил. Без презерватива.

— Ася, — прошептал Кира в сторону. — Я сейчас буду громко орать, не пугайся. ТЫ КАКИМ МЕСТОМ ДУМАЛ, ВЕНЯ?!

Веня гнал по трассе. Брата он набрал сразу же. Секретов от брата у него не было. Ну был один до недавнего времени, про него и Асю на кухне, но других не было.

Каким местом думал. Как будто не ясно, что явно не мозгом.

— Сверни на хрен к обочине, — приказал жестко Кира. — Какая-то нездоровая тенденция звонить мне каждый раз, когда ты гонишь, что есть духу. Ты ведь хочешь узнать, забил ты гол или нет?

Сердце пропустило удар.

Узнать хочет. Вот что неожиданно. Также сильно, как и кончать в эту женщину и не чувствовать после страха. Только как это все выразить словами? Явно как-то иначе, чем сделал это Веня.

И там вроде ждать надо. Какое-то время. Даже женщины не сразу узнают, забеременели они или нет. Но как ждать? И зачем, если Ева его к себе после сегодняшнего даже близко не подпустит?

— Веня, — твердо повторил Кира.

Веня нажал на тормоз и свернул к обочине.

Стало тихо, Кира понял по звукам, что брат его услышал.

— Веня, прежде всего, — уже спокойнее сказал он. — Все мы ошибаемся.

— Ой, вот только не надо про «все», — вздохнул Веня. — Ты, Кира, так не лажаешь.

— Ты просто не знаешь об этом. Я берегу репутацию в твоих глазах. Иначе хрен ты меня будешь слушаться, как сейчас.

— Говори уже, что хотел.

— Во— вторых, поздравляю. Кое в чем ты теперь можешь стать первым.

— Сука, — не сдержал улыбки Веня.

— Ну, реально, — с улыбкой в голосе ответил Кира. — Нам еще сколько отдыхать? — крикнул он Асе и услышал: «Две недели». — Вот мы точно не уложимся, а ты уже, считай, на финишной прямой. Мы приедем, а ты уже будешь будущим папой.

— Бля, Кира. Я не готов.

— Никто не бывает готов, — отрезал Кира. — Я как-то не знаю людей, которые бы сказали, что готовы с радостью страдать бессонницей пару грядущих лет.

— А ты умеешь поднять настроение.

— Веня… Я понимаю, почему ты это сделал…

— Понимаешь?

— Ну, я тоже чувствую что-то похожее рядом с Асей. Поэтому…

Веня зажмурился.

— Сам догадаешься, что делать дальше? — спросил Кира.

— Уже знаю, — Веня запустил руки в волосы. — Вот как она хлопнула дверью и выскочила на дорогу, сразу и понял. Почему я соображаю с опозданием?

— Не знаю, Веня, может быть, потому что ты родился только после того, как я проложил дорогу.

— Боже, Кира!!

— Что?

— А если это будет двойня?! Это же вроде… какая-то там генетическая предрасположенность?

— Твою м-а-а-а-ать, — раздался ошарашенный шепот Аси на заднем фоне.

— Есть такой шанс, — согласился Кира. — И спасибо, ты только что лишил меня секса. Ты бы видел Асино лицо, — расхохотался Кира и сказал в сторону: — Ну а что ты хотела? Раньше надо было думать, за кого замуж выходишь. — И снова ему: — Веня.

— Что?

— Ты до аптеки не доехал?

— Нет.

— Тогда ты еще спросить ее должен, нужно ли ей это. Понимаешь?

— Да, но завтра ее библиотеку начнут выселять. Я должен сначала решить этот вопрос.

— Сейчас? У вас там ночь!

— Я разбужу, кого надо. За те деньги, что мы им платим, могут и не поспать часик-другой. Может, будут сговорчивей. И пусть не думают, что раз сняли галстук, то больше не у дел.

— Хороший настрой.

— Сам знаю. А кольцо ты где брал, Кира?

— Скину адрес.

На заднем фоне раздались какие-то неразборчивые крики Аси. И кажется, хлопнула пробка от шампанского.

— А не, — задумчиво сказал Кира, — кажется, у нас все-таки будет секс.

— Защищённый! — крикнула по слогам Ася достаточно громко, чтобы Веня тоже услышал.

— Звони, короче, если надо, — сказал Кира и отключился.

Веня вбил в навигаторе круглосуточную аптеку, потом набрал первый из десятка других номеров, по которым ему обязательно нужно было позвонить сейчас.

И пусть не думают, что могут притвориться спящими или глухими.

У него есть их адреса.

***

Ева не знала, каким чудом дошла до дома целой и невредимой. Часы показывали четверть первого.

Ее всю колотило и, хотя не холод тому был причиной, первым делом она встала под горячий душ. Не помогло. Дрожь только усилилась. К ней прибавилась тошнота, которая, конечно, была психосоматикой, наваждением, чем угодно, но не тем, что ей рисовало воображение.

А остановить воображение Ева уже не могла. Она трогала живот и думала, идти ли завтра самой в аптеку. Ведь непременно пойдут слухи. Это был маленький город. И у жителей было не так много вариантов, с кем она могла ненароком переспать. Выбор падал только на Савелия.

Ева могла дать голову на отсечение, что к обеду эти сплетни дойдут до Савелиевой матери. И то-то она удивится достижениям сына!

От этого Ева хихикала, сама, в одиночестве и тишине сидя на кухне, за чашкой горячего чая, в халате на голое тело и носках. По волосам текла вода, на стол, руки и в сам чай.

Слез больше не было. Она выплакала все глаза, пока добиралась до дома. Тогда же успела смириться и принять участь библиотеки. Это было такое событие, на которое она уже никак не могла повлиять.

Да, можно начать оббивать пороги учреждений, но все это потом. А здание снесут уже на днях. Безоговорочно. Бесповоротно.

Оставалось другое событие, которое, хотя бы в первые недели и месяцы, целиком и полностью зависело только от нее.

Ей принимать решение. И ей после жить с этим.

Ева словно замерла на развилке своей жизни и теперь словно вытягивалась на цыпочки, чтобы посмотреть вдаль, заглянуть за горизонт, высмотреть хотя бы какие-то события, чтобы узнать, как же сложится жизнь, если согласиться или отказаться от возможной беременности.

Если смириться, то в аптеку можно не ходить. И тогда участь библиотеки и вовсе отходила на второй план, что казалось Еве, конечно, несправедливым, поскольку она вложила в работу много сил, но реальность была такова, если в ней зрела жизнь, то решения чиновников должны были мало волновать ее.

Хотя она и сделает все, чтобы получить новую работу, а после полноценную выплату декретных и тому подобное, что полагается матерям-одиночкам.

Иллюзий Ева не строила. Только не после этой бодрящей прогулки по шоссе в одиночестве ночью.

Веня обо всем знал. И он тоже сделал свой выбор — завести мотор и уехать.

Ева со всем справится сама. Ей двадцать восемь, она здорова и полна сил. Когда-нибудь это должно было произойти. Жаль, что так. Но… уж лучше так, чем после пирогов с картофелем, когда за стенкой мирно посапывает свекровь, а ее сын елозит сверху и старается, чтобы кровать не скрипела и целует ее сухими губами.

У нее были незабываемые оргазмы. Ей было очень хорошо, а за все хорошее, как ее учили в детстве, обязательно следует расплата. Жаль, что так быстро, лучше бы позже… Но ничего уже не попишешь.

Она уже так далеко ушла в своем планировании дальнейшей жизни, что после даже ужаснулась мысли, а что если она вовсе не беременна?! Ведь это необязательно должно было случиться после первого же раза. Некоторые пары годами не могут зачать детей.

От этой мысли стало грустно. Без библиотеки и без гипотетического ребенка жизнь становилась на редкость тоскливой. Нужно будет искать работу. В городе ее больше не найти, а значит, или менять профиль, или искать подработку. Или заводить инстаграмм и выгуливать дорогие платья из элитных бутиков.

Вероятно, придется переехать в большой город, там шансов найти работу больше. Может быть, все равно придется расстаться с библиотечным делом, как бы Ева его не любила. Такая устаревшая профессия, но, тем не менее, она приносила ей удовольствие.

Когда была допита третья чашка чая, Ева решила, что лучше бы ей оказаться беременной, когда придет время, чем — нет.

А после раздался звонок в дверь.

Она не была романтичной особой. И уж точно не ждала Веню, которого увидела в глазок. Земля тут же ушла из-под ее ног.

Веня позвонил снова.

— Открывай, Ева. Я слышал твои шаги.

— Как ты узнал, где я живу? — спросила она через дверь.

Увидела, как он рассеяно улыбнулся.

— Ника сказала.

Воображение мигом нарисовало ей, как безутешный Веня нашел утешение в объятиях Ники, а после, конечно же, одумался и вот, он здесь на пороге. И конечно, он будет отрицать, что между ним и ее подругой что-либо было. И она никогда не узнает правды, потому что они оба будут это отрицать, и пока Ева будет размером с маленькую беременную баржу, эти двое, за ее же спиной…

Так, Ева. Кажется, ты перегибаешь палку.

Тем не менее, она тут же рывком распахнула дверь и уставилась на Веню, чтобы увидеть следы недавнего предательского секса.

Он снова устало улыбнулся.

— Так и знал, что это сработает.

— Что сработает? — не поняла Ева.

— Фраза про Нику.

— Ты у нее был?

— Понятия не имею, где она живет.

В соседнем городе могла бы сказать Ева, но промолчала.

— А как ты узнал, где живу я?

— Я все о тебе знаю, Ева. Я очень старался, чтобы узнать, как можно больше. Можно войти?

Ева пропустила его, захлопнула следом за ним дверь. Прошла на кухню, села за стол и запоздало поняла, что бедро из-за халата обнажено едва ли не полностью.

Веня вошел на кухню следом, и это голое бедро мигом приковало к себе его внимание. Он с трудом оторвался от него и посмотрел ей в глаза.

— Ты не могла бы одеться? Мне тяжело даются переговоры с… голыми женщинами.

Ева кивнула, шмыгнула в комнату и надела быстро мягкие домашние штаны и футболку. Ей и самой было так спокойнее.

Вернулась на кухню, где увидела, как он сидел, уронив голову на руки.

Она провела рукой по его плечу.

— Веня?

Он встрепенулся. Взгляд с трудом на ней сфокусировался.

— Черт, я кажется, заснул.

— Уже очень поздно, — кивнула Ева. — Идем спать. Завтра поговорим? Мне рано вставать на работу, я тебя подниму.

Веня покачал головой.

— Тебе не надо завтра на работу.

Ева медленно опустилась на табуретку.

— Почему?

— Завтра мы поедем к нотариусу, оформлять документы.

— Какие документы?

И Веня рассказал ей, как поднял на уши всю областную администрацию, как заполучил права собственности на особняк Бернардацци и теперь его надо оформить на Еву, поскольку это позволит им одним махом обойти кучу нудных законов, которые он в жизни никогда не повторит в три часа ночи. Что он уже заказал КАМАЗы и предупредил Зинаиду Львовну, потому что «нет, милый, ты не поздно, у меня все равно бессонница». Завтра с раннего утра (то есть уже через три часа) книги начнут вывозить из библиотеки.

— Хочешь сказать, что библиотека теперь будет в том ветхом особняке, в котором обои времен революции?

Веня кивнул.

— Какое-то время будет там.

— А потом?

— Не скажу. Я вообще-то планировал сделать сюрприз.

— Приятный? — на всякий случай уточнила она.

— Да. Наверное.

— Скажи мне.

— Нет. Я не уверен еще, что все получится. Они завтра могут проснуться и не вспомнить, о чем мы договаривались. Или, наоборот, до конца осознают, с чем согласились. И тогда все придется переигрывать. К тому же до тех пор, пока нет ни стен, ни фундамента, рано об этом говорить.

— Ладно, — разочаровано протянула Ева.

— У меня сюрпризы еще не закончились, — сказал Веня, не сводя с нее глаз.

— Да уж хватит с меня сюрпризов на сегодня, — отмахнулась Ева.

— Хватит со мной спорить, женщина.

Он поднялся во весь рост на ее маленькой кухне и тут же опустился перед ней на одно колено.

— Что ты делаешь? — прошептала она.

— А на что это похоже?

— Веня… Это ошибка.

— Нет.

Он выложил на стол бархатную коробочку и коробку с лекарством.

— Тут кольцо. Тут таблетки. И я хочу, чтобы ты стала моей женой.

— Это даже не вопрос, Веня.

Он тяжело вздохнул.

— Ты выйдешь за меня?

— Нет, конечно! Мы едва знакомы. Мы…

— Поэтому я и не стал задавать вопросов, — заметил Веня. — Ева, я сразу, как тебя увидел, понял, что хочу быть с тобой. Быть в тебе. Хочу только тебя. Не говори, что не почувствовала того же. Ни разу за это время.

Ева прикусила язык.

Чувствовала, в том-то и дело, что чувствовала, но как же здравый смысл?

— Мой брат женился неделю назад, — продолжал Веня. — Когда он впервые увидел свою будущую жену, то тоже сразу все понял в первые же минуты. Наверное, это у нас семейное.

— Рада за твоего брата, но, послушай, Веня, — Ева коснулась его руки. — Ты не должен делать этого сейчас. Еще… ничего не ясно. Рано решаться на такой серьезный шаг. Я ценю, конечно, но…

— Зачем ждать? — спросил он.

— Ну… могло ничего не произойти, понимаешь? Не обязательно залететь с первого же раза.

— Знаю. Но я не собираюсь ждать, чтобы сделать предложение, когда ты точно окажешься беременной, или сбежать — если не окажешься. Я хочу жениться на тебе. Независимо от твоего нынешнего состояния. Именно на тебе, Ева, а не наших возможных детях. И если хочешь, выпей эту таблетку. Я не сбегу.

— Почему «детях»? — спросила Ева после небольшой паузы.

— Мы с братом близнецы.

— О боже.

Веня криво улыбнулся.

— С близнецами тяжело первые двадцать лет, как говорили наши родители.

— Вот теперь мне стало страшно.

— Не бойся, — повторил Веня с широкой улыбкой, — люди не всегда беременеют с первого раза.

Она ударила его в плечо, а он уткнулся носом ей в живот.

— Я опять очень сильно тебя хочу, но у меня просто нет никаких сил на это. Давай просто заснем, как можно быстрее? А уж утром… я покажу, на что я способен.

— Знаю я, на что ты способен, — ответила Ева со вздохом.

— Вот сейчас обидно было.

— Идем спать, Веня. Пока сон не стал для нас роскошью. Близнецы! О таком вообще заранее предупреждать надо!

— Можно выкидывать таблетку?

— Да, — тихо ответила Ева, поднимаясь.

— Ты кое-что забыла.

— Что же?

Веня щелкнул бархатной крышкой и достал кольцо.

 

Эпилог

Пять месяцев спустя

Веня поднялся мимо стеллажей на второй этаж, в кабинет директора, мимоходом кивнув Зинаиде Львовне, которая командовала отрядом пенсионеров, заглянувших на вечерние чтения. Романы им читал Савелий, который оказался замечательным чтецом. А еще подкармливал вечно голодную Еву мамиными пирогами.

Правда, Ева жаловалась, что от этих пирогов ее разнесет даже быстрее, чем положено по сроку, но отказаться все равно не могла. Уж очень было вкусно.

Веня постучал два раза и вошел в кабинет после приглашения. Ева поднялась ему навстречу. Походка еще не была утиной, но она уже смешно переваливалась, как перекормленный рыбой пингвин, как она сама говорила.

Веня поцеловал ее в губы, провел рукой по округлившемуся животу.

Конечно, она вышла за него. Но никакого торжества, строго решила она. В те дни ее выворачивало наизнанку из-за токсикоза, и настроение у нее было ужасным. И ее не интересовали ни платья, ни вечеринки, ни танцы.

От свадебного путешествия Ева тоже отказалась. Слишком много было работы из-за переезда библиотеки. Обустройства на новом месте. Предварительном ремонте и вообще, но ей нравилось, а Веня не смог тогда сказать, что это временное решение, не стоит так вкладываться. Но видя блеск в ее глаз, не смог отказать. Хотя бы работа делала ее счастливой, если не платья, меха и туфли.

— Я когда-то обещал тебе сюрприз, помнишь? — сказал Веня.

Ева нахмурилась. Сейчас она была Евой Константиновной, серьезной женщиной, которая не любила сюрпризы, потому что последним был случай, когда в подвале прорвало трубу среди ночи. И не поехала она спасать свои книги, даже зеленая от токсикоза? Даже если ее рвало потом здесь из-за того, что труба оказалась канализационной.

Веня восхищался ей. Каждую минуту, что глядел на нее, он делал это с восхищением, потому что, глядя на нее, видел, знал и вспоминал то, чего не знал больше никто в целом мире. О том, как эта женщина, когда период токсикоза закончился, превратилась в самую страстную и ненасытную жену, которая только могла быть на свете.

И эта женщина клятвенно попросила его не приходить к ней на работу ни под каким видом, потому что в эти дни она стонала так, что стены дрожали. Веня сдержал свое слово. Но сегодня был особый случай, который стоил того, чтобы нарушить собственное же обещание.

— У меня тоже есть для тебя сюрприз, — сказала Ева. — Но ты первый говори.

Веня показал ей план торгового центра.

— Видишь эти магазины на плане?

— Да.

— Их здесь не будет. Сегодня все решилось окончательно. Наконец-то.

— Почему их уберут?

— Для твоей библиотеки.

Ева моргнула.

— Но мы только устроились…

— Ева, только представь. Ты жаловалась, что у вас почти нет посетителей. И те только пенсионеры и школьники начальных классов. Там — ваша библиотека окажется в центре всего. Ты сможешь устраивать акции, шоу. Идти в ногу со временем. Вам не нужен этот старый особняк с прогнившими трубами, понимаешь? Это было временным решением.

Она слушала его, раскрыв рот от удивления.

— Я вложил в эту идею очень много сил, денег и времени. Торговый центр сдадут в эксплуатацию не раньше, чем через полтора года. К тому времени ты даже родить успеешь.

— Веня… Это же блестящая идея, — прошептала она.

— Правда? — обрадовался Веня.

— Да!

Она обвила его шею и поцеловала. Сначала просто в благодарность, но стоило ему коснуться ее губ, почувствовать, как язык скользит и проникает внутрь, у него, как и во все разы, просто мигом снесло крышу.

Он подтолкнул ее к столу, сам метнулся к двери и запер ее на ключ.

— Ты не спрашиваешь про мой сюрприз, — сказала она, сидя на столе.

Веня тяжело вздохнул.

— Ладно. Каюсь. Что за сюрприз?

Она зажмурилась и выпалила:

— Я была на УЗИ.

У Вени отвисла челюсть.

— Что?! Но мы были записаны на УЗИ через неделю! Должны были вместе пойти!

— Случайно так вышло! Я пошла на то УЗИ вместе с Асей просто за компанию. Ну, помнишь, из-за ее болей в желудке. Это она уговорила меня.

Ася еще заканчивала университет, и они с Кирой решили повременить с детьми.

— Ох, уж эта Ася! И что? Что увидели?

Ева хитро улыбнулась, потянулась к папке с документами за столом и вытащила из нее черно-белый снимок.

— У нас двойня.

Веня посмотрел на снимок, не совсем понимая, где здесь его дети, но раз доктор так сказал…

— Точно? — переспросил он с сомнением. — А пол?

— В том, что их двое, никаких ошибок. Пол высмотреть не удалось. Они поворачивались к узисту попами.

— Такими же красивыми, как у их мамы? — спросил Веня, поглаживая ее через одежду.

— Не дразнись, Веня.

— Почему? Врач сказал что-то на этот счет?

— Нет, все в порядке. Пока сексом заниматься можно.

— «Пока» меня немного напрягает, но раз можно, значит, надо использовать каждую минуту.

Он провел губами по ее шее, поглаживая через одежду увеличившуюся грудь.

— Я же на работе… — простонала Ева, при этом обхватывая его бедрами.

— Я пришел в первый и последний раз, обещаю. Но раз уж я тут… Ты не против, если я…

Он легко пробрался под ее свободную юбку, провел пальцами между ног, отчего Ева сразу застонала и впилась в его губы поцелуем, чтобы заглушить свои бесстыдно громкие стоны.

— Это тот самый стол, Ева, — прошептал он ей в губы, — на котором мы и сделали их.

— К черту, Веня, приходи хоть каждый день, пока я не стала бегемотом.

— Ты будешь самым красивым, самым страстным бегемотом.

Он ласкал ее пальцем, пока она расстегивала его ремень.

— Это ты сейчас так говоришь… Ах, да! Еще!

Он впился в ее губы поцелуем, и она кончила, извиваясь на столе от его руки.

— Ева Константиновна, вы великолепны. Хочу оттрахать вас прямо на этом столе. Прямо сейчас.

Она спустилась, повернулась к нему спиной, лечь на живот уже не смогла, только выгнулась немного в пояснице, призывно покачивая бедрами.

Двойня.

Внутри нее уже двое его детей.

Веня приподнял ее юбку, поглаживая бедра, и вошел в нее. Уже медленнее, аккуратнее. И замерев внутри, в глубинах ее тела, он вдруг понял то, чего так и не сказал ей за все это время:

— Я очень люблю тебя, Ласточка.

Конец.