— Ух ты, какое платье!

Маринка подняла голову от диплома, который Ася набирала вчера весь вечер.

— Ага, классное. Слушай, мне надо бежать. Давай закончим быстрее, вот тут что за формула?

Ася с сожалением отпустила мягкую ткань, платье будет облегать Маринку как влитое. Самой Асе ни в жизнь не купить такого. Хоть и работала на двух работах, подрабатывала написанием дипломных работ и курсовых, совесть не позволит отдать месячную зарплату за какую-то тряпку.

Ася заглянула в распечатанную дипломную работу.

— Это формула расчетов по Гауссу.

— Гауссу? — переспросила Маринка, нахмурившись. — А ладно, — она отбросила диплом в сторону, потянулась к туши и принялась красить второй глаз, от которого ее и отвлекло появление Аси. — Сейчас докрашу и расплачусь с тобой. У тебя какие планы на праздники?

Ася пожала плечами. Оливье, мандарины и телевизор. Может, книжку почитает.

— Пойду на вечеринку со своим парнем, — зачем-то ответила она.

Маринка посмотрела на нее поверх косметички.

— У тебя есть парень?

— Да, есть.

— А ты разве не… того…

Маринка спрашивала, не девственница ли она.

— Что ты! — отмахнулась Ася. — Давно уже нет.

Она все еще была девственна. Она не нашла подходящего в старших классах, почему-то ею никто не интересовался, а предпочтение отдавали вот таким Маринкам, у которых грудь выросла еще в девятом и сразу на три размера.

В универе парни бегали за Асей преимущественно за тем, чтобы она помогла им с курсовыми или дипломными. Никого не волновала ее девственность, хотя вроде бы та же Маринка говорила, что парней такое с ума сводит. Она как-то жаловалась, что жаль, что она только дважды смогла обмануть своих парней тем, что лишилась с ними девственности. Двоих, думала Ася. Ей бы одного где-то найти.

Маринка поднялась и вышла в коридор, Ася слышала, как она отсчитывает деньги. Интересно, откуда только столько? Конечно, Маринка тоже много работает, вот и времени нет на учебу, но красивая квартира, одежда, косметика…

Ася посмотрела на диван, где из косметички выпал конверт с розовой лентой: «Приглашение. Приватная вечеринка, Бизнес-центр, 20.00, пентхаус, номер…».

— А вот и деньги, держи.

Ася обернулась, взяла протянутые ей честно заработанные. Спрятала в карман.

— Чего стоишь? — спросила Маринка. — Мне пора идти.

— Ага, я пошла. Если нужно будет…

— Да, да, да, — отозвалась Маринка, уже стоя к ней спиной. Она распахнула шкаф и выбирала белье под цвет платья.

Ася пошла обуваться. Сама открыла себе дверь и тихо прикрыла за собой.

***

Кирилл потягивал коктейль и лениво поглядывал на женщин на танцполе в обтягивающих платьях и с уложенными прическами. Спать с коллегами — табу, и он свято его придерживался. Как и его брат, Веня. Да и зачем, когда за деньги они могли позволить себе делать с женщиной то, отчего эти воспитанные, изящные дамочки, наверное, пришли бы в ужас.

Они часто брали женщин одновременно, с обеих сторон, пока та грудью лежала на годовых отчетах. Или акциях. Это было хорошо, и скоро это повторится. Они с братом делали себе такой подарок, обычно, под новый год.

Кирилл допил коктейль и вместе с переводчицей и группой японцев направился к выходу. В холле на первом этаже они стали прощаться, и в это время Кира увидел, как во вращающиеся двери вошла девушка.

Стройная, в узком коротком пальто, хотя на дворе был декабрь, и он выдался снежным. На ногах туфельки, она переминалась с ноги на ногу — замерзла. Ножки были точеными. Макияж сдержанный, всего-то подведены губы и ресницы подкрашены.

Ее перехватил швейцар, и спросил куда ей. Она протянула пригласительный.

Кирилл узнал его даже издали. В штанах моментально стало тесно. Черт, зачем же так резко реагировать на какую-то шлюху? Заказ делал Веня, Кирилл не хотел с этим возиться, но брату говорил, что предпочитал, чтобы это было сюрпризом.

И сейчас это стало сюрпризом.

Кира смотрел на нее издали, как она идет мимо блестящей елки, высоко подняв голову. В глазах — решимость. Тонкие губки сжаты. Может быть, первый заказ? Но Веня не стал бы брать неопытную. Ему такие были не нужны, с его-то запросами.

Японцы все еще прощались.

Кирилл сделал два шага в бок, чтобы не потерять ее из виду у лифтов. Она стояла, закусив губу.

Мать вашу. Он снял пиджак и набросил на согнутую в локте руку, чтобы скрыть стояк. У него давно никого не было. Прошлую девицу Веня отымел сам, пока Кирилл отдувался за двоих в командировке в Японии.

Может, поэтому Веня решил его порадовать?

Кириллу успели надоесть эти напомаженные девицы с силиконовыми губами, такими же сиськами, готовые на все, только пальцем помани. Вене же они не надоедали.

Девушка зашла в лифт.

Хорошо, что японцы держали его в холле. Иначе Кирилл взял бы ее прямо в лифте, ведь он заплатил за это. И мог себе это позволить. Даже стеклянная кабинка его бы не остановила.

Наконец, гости сели по машинам и рванули по газам.

Стоя на улице, Кира достал телефон и написал брату: «Она здесь». Потом подумал и отправил еще одно смс: «Я первый».

***

В метро Ася еще дважды отвечала на телефонные звонки Маринки. Та совсем не понимала формул, а сдавать диплом ей надо было уже завтра утром. Как она собирается это делать? Ася не знала.

Как и то, зачем она стащила приглашение.

Она смотрела на конверт, гладила шелковую ленту и думала о том, будут ли у Маринки проблемы с тем, что у нее, такой нарядной и расфуфыренной, не окажется при себе приглашения. Вряд ли. Это же Маринка. Ее пустят и так.

Ася смотрела на приглашение и думала о магазинном «Оливье», которое ждало ее в холодильнике.

Она сама не понимала, почему вышла на две станции раньше, поднялась наверх и зашла в торговый центр, полный огней и суеты. У нее были с собой деньги. Она купила платье и трусики, на лифчик денег не хватило. Да и не надо, ее грудь второго размера держится и так отлично. А что соски просвечивает сквозь платье… Ну так, она ведь твердо намерена расстаться с девственностью, верно? Незачем тащить в новый год этот пережиток. С нее хватит праздников в пустой съемной квартире.

Пусть это произойдет. Она знала, как это бывает. Ты приезжаешь на вечеринку, напиваешься и потом тебя обязательно кто-то приглашает на танец, лапает, целует, тянет в темный угол, и вот ты уже закидываешь ему ноги на плечи.

Пустяк ведь. Но почему у нее не выходит?

Ну, во-первых, она не пила. Значит, выпьет сегодня. И во-вторых, не уйдет, пока ее ноги не окажутся на чьих-нибудь плечах.

В этот раз нет. Не сбежит, как во все остальные.

Хватит с нее.

Она шла по улицам, не чувствуя холода, хотя должна была. Но когда дошла, от вида бизнес-центра ей стало плохо — высокое, серьезное здание из стекла и металла. Там место таким, как Маринка. Высокомерным красоткам на шпильках. Ася не такая. Ее не пустят, даже с пригласительным.

Пустили.

О боже.

Она миновала шумную компанию иностранцев, чудом нашла лифт. Сердце билось в горле. Подумала, ладно, как заходит, сразу пьет. Потом — идет танцевать.

Услышала грохот музыки, посмотрела на себя в зеркале, взбила волосы. Вздохнула, выдохнула.

И стеклянная кабинка проехала мимо вечеринки, мимо огней и зажигательного ритма. И остановилась на последнем этаже, где стояла тишина.

Ася вышла из лифта и вздрогнула, когда тот закрылся за ее спиной.

Она оказалась в комнате, обставленной по последнему дизайнерскому слову. Приглушенный свет, зеркала, мягкие диваны. Она вошла внутрь, бесшумно ступая по ковру с толстым ворсом.

Никого не было.

И тут лифт снова раскрылся и в комнату вошел мужчина. Высокий, темноволосый, с широкими плечами. Пиджак небрежно наброшен на руку. Он как будто сошел со страниц журнала. У Аси мгновенно перехватило дыхание, ее обдало жаром. Мужские духи кружили голову.

— Привет, — сказал он.

— Привет, — отозвалась Ася.

Сейчас он увидит приглашение в ее руках и сразу поймет, что она его украла. Она так неуместно смотрелась здесь, со своей косой. В своем дорогом, как ей казалось в магазине, платье. Но теперь она видела его в зеркалах, его и свою нескладную худую фигуру. И кусала губы.

Он актер? Певец? Разве может обычный человек быть таким красивым?

Мужчина подошел к низкому сервированному столику и достал шампанское из ведерка со льдом.

Ася следила за его руками. Она впервые почувствовала что-то внутри себя, какое-то нетерпение, которое разливалось горячим густым соком. Своих планов Аська не изменила. Но риск, что он не захочет видеть ее ноги у себя на плечах, да еще и церемониться с тем, что она девственница, а после двадцати этот вопрос почему-то вызывал не такой уж интерес, был очень велик.

— У меня есть пригласительный, — зачем-то сказала Ася.

Он протянул ей бокал с шампанским.

— Я знаю.

— А где вечеринка?

Он оглядел комнату и улыбнулся.

— Здесь.

Он отбросил пиджак на диван, Ася проследила за его полетом. Успела оценить стоимость и качество ткани, а потом вернулась к его рукам. И брюкам. Которые топорщились. Явственно. И он и не думал этого скрывать.

Ася сглотнула, выпила бокал до дна, не почувствовав вкуса.

— Еще? — спросил он.

Она кивнула.

Он налил еще, хотя свое шампанское едва пригубил.

— Ты ела сегодня?

— Что, простите?

— Ты сегодня ела? — он нахмурился, оглядев ее фигуру.

Нескладную, наверное, решил, что у нее под платьем одна кожа да кости. Ну не набирает она вес, даже если ест одни пельмени с хлебом.

Он ступил ближе. От него веяло силой.

— Так ела ты сегодня или нет?

— Не ела, — прошептала Ася.

Он неожиданно забрал бокал у нее из рук.

— Тогда не надо пить.

— Почему это? — возмутилась она. И сама поразилась своей смелости.

Мужчина улыбнулся.

— Нам предстоит долгая ночь, силы тебе понадобятся.

***

Кирилл и сам не понимал, что делает. Ну не ела, что с того? С чего он решил, что трахаться надо на полный желудок?

Но девчонка вызывала сочувствие. Тонкая, как тростинка, хотя при такой узкой талии грудь была что надо. И даже без модных лифчиков, увеличивающих объем. Ее соски торчали, и он представлял, как освободить их и будет их целовать и кусать, пока Веня будет ласкать ее снизу.

Черт, был же еще Веня.

Кира заказал еду наверх, решил не спрашивать, что она любит. Никто не откажется от куска мяса и салата, а если вегетарианка, пусть пеняет на себя.

Пока он говорил по телефону, девочка замерла у стеклянной стены, восхищенно оглядывая город. Кирилл подошел к ней со спины, не смог удержаться. В конце-то концов, если Веня узнает, что он так долго тут и еще не разогрел девушку, будет в бешенстве.

Положил ладони ей на талию. Она действительно была тонкой. Ее дыхание участилось.

Член рвался на свободу. Яйца ныли в ожидании разрядки. Он поцеловал ее в шею, убрав шелковистые мягкие волосы на другое плечо. Она выгнулась и застонала. Так искренне.

Девочка профессионалка? По ней ведь и не скажешь.

Это немного охладило пыл Кирилла. Наверное, просто образ такой, хорошо проработанный — девочка-девственница с первых курсов универа.

Он развернул ее к себе и впился в губы, безжалостно терзая, проникая языком в рот. Не церемонясь. Веня-то церемониться точно не будет.

Она отступила назад от такого напора, но потом обвила его шею руками, потерлась бедрами о его стояк.

Ну вот, не такая уж и скромница.

Кирилл, пожалуй, добавит ей на чай от себя. Очень интересный типаж и качественное исполнение. Он задрал ее юбку раньше, чем узнал имя. Ни одна женщина не позволила бы такое, если бы ей не заплатили заранее.

Запустил руки под платье, скользнул по животу к груди. Та легла прямо в ладонь. Соски терлись о пальцы. Он сжал их, потеребил, мечтая о том, чтобы взять их в рот, но слишком много чести.

Подхватил ее на руки, платье задралось. Глаза девушки затуманились: это от желания или страха?

Он приспустил штаны, и член вырвался на волю. Готовый к бою. Он не мог не заметить ее взгляд. Испуганный. Теперь уже точно.

Да ладно! Зачем глаза-то такие испуганные делать. Как будто член впервые видит. Ну большой, что с того? Роль уже сыграна. Она здесь и пора отрабатывать.

Он отвел ее трусики в сторону. Поработал немного пальцами, она застонала. Как искренне. От души.

Спиной она упиралась в холодное стекло, но не пискнула. Да, черт возьми, он собирался отыметь ее с видом с двадцать пятого этажа. Красота.

Повел членом по ее киске, она задрожала, попыталась выгнуться. Или пыталась избежать проникновения? Что за черт?

Кира перехватил ее взгляд.

Она была в панике.

— В первый раз, что ли? — спросил он, тяжело дыша.

Он-то имел в виду первый заказ. И как-то опешил, когда услышал:

— Я еще девственница.