— Ты сделал… ЧТО?! — повторил Кира по громкой связи.

— Кончил в нее, — безжизненным тоном повторил Веня. — По самые яйца засадил и кончил. Без презерватива.

— Ася, — прошептал Кира в сторону. — Я сейчас буду громко орать, не пугайся. ТЫ КАКИМ МЕСТОМ ДУМАЛ, ВЕНЯ?!

Веня гнал по трассе. Брата он набрал сразу же. Секретов от брата у него не было. Ну был один до недавнего времени, про него и Асю на кухне, но других не было.

Каким местом думал. Как будто не ясно, что явно не мозгом.

— Сверни на хрен к обочине, — приказал жестко Кира. — Какая-то нездоровая тенденция звонить мне каждый раз, когда ты гонишь, что есть духу. Ты ведь хочешь узнать, забил ты гол или нет?

Сердце пропустило удар.

Узнать хочет. Вот что неожиданно. Также сильно, как и кончать в эту женщину и не чувствовать после страха. Только как это все выразить словами? Явно как-то иначе, чем сделал это Веня.

И там вроде ждать надо. Какое-то время. Даже женщины не сразу узнают, забеременели они или нет. Но как ждать? И зачем, если Ева его к себе после сегодняшнего даже близко не подпустит?

— Веня, — твердо повторил Кира.

Веня нажал на тормоз и свернул к обочине.

Стало тихо, Кира понял по звукам, что брат его услышал.

— Веня, прежде всего, — уже спокойнее сказал он. — Все мы ошибаемся.

— Ой, вот только не надо про «все», — вздохнул Веня. — Ты, Кира, так не лажаешь.

— Ты просто не знаешь об этом. Я берегу репутацию в твоих глазах. Иначе хрен ты меня будешь слушаться, как сейчас.

— Говори уже, что хотел.

— Во— вторых, поздравляю. Кое в чем ты теперь можешь стать первым.

— Сука, — не сдержал улыбки Веня.

— Ну, реально, — с улыбкой в голосе ответил Кира. — Нам еще сколько отдыхать? — крикнул он Асе и услышал: «Две недели». — Вот мы точно не уложимся, а ты уже, считай, на финишной прямой. Мы приедем, а ты уже будешь будущим папой.

— Бля, Кира. Я не готов.

— Никто не бывает готов, — отрезал Кира. — Я как-то не знаю людей, которые бы сказали, что готовы с радостью страдать бессонницей пару грядущих лет.

— А ты умеешь поднять настроение.

— Веня… Я понимаю, почему ты это сделал…

— Понимаешь?

— Ну, я тоже чувствую что-то похожее рядом с Асей. Поэтому…

Веня зажмурился.

— Сам догадаешься, что делать дальше? — спросил Кира.

— Уже знаю, — Веня запустил руки в волосы. — Вот как она хлопнула дверью и выскочила на дорогу, сразу и понял. Почему я соображаю с опозданием?

— Не знаю, Веня, может быть, потому что ты родился только после того, как я проложил дорогу.

— Боже, Кира!!

— Что?

— А если это будет двойня?! Это же вроде… какая-то там генетическая предрасположенность?

— Твою м-а-а-а-ать, — раздался ошарашенный шепот Аси на заднем фоне.

— Есть такой шанс, — согласился Кира. — И спасибо, ты только что лишил меня секса. Ты бы видел Асино лицо, — расхохотался Кира и сказал в сторону: — Ну а что ты хотела? Раньше надо было думать, за кого замуж выходишь. — И снова ему: — Веня.

— Что?

— Ты до аптеки не доехал?

— Нет.

— Тогда ты еще спросить ее должен, нужно ли ей это. Понимаешь?

— Да, но завтра ее библиотеку начнут выселять. Я должен сначала решить этот вопрос.

— Сейчас? У вас там ночь!

— Я разбужу, кого надо. За те деньги, что мы им платим, могут и не поспать часик-другой. Может, будут сговорчивей. И пусть не думают, что раз сняли галстук, то больше не у дел.

— Хороший настрой.

— Сам знаю. А кольцо ты где брал, Кира?

— Скину адрес.

На заднем фоне раздались какие-то неразборчивые крики Аси. И кажется, хлопнула пробка от шампанского.

— А не, — задумчиво сказал Кира, — кажется, у нас все-таки будет секс.

— Защищённый! — крикнула по слогам Ася достаточно громко, чтобы Веня тоже услышал.

— Звони, короче, если надо, — сказал Кира и отключился.

Веня вбил в навигаторе круглосуточную аптеку, потом набрал первый из десятка других номеров, по которым ему обязательно нужно было позвонить сейчас.

И пусть не думают, что могут притвориться спящими или глухими.

У него есть их адреса.

***

Ева не знала, каким чудом дошла до дома целой и невредимой. Часы показывали четверть первого.

Ее всю колотило и, хотя не холод тому был причиной, первым делом она встала под горячий душ. Не помогло. Дрожь только усилилась. К ней прибавилась тошнота, которая, конечно, была психосоматикой, наваждением, чем угодно, но не тем, что ей рисовало воображение.

А остановить воображение Ева уже не могла. Она трогала живот и думала, идти ли завтра самой в аптеку. Ведь непременно пойдут слухи. Это был маленький город. И у жителей было не так много вариантов, с кем она могла ненароком переспать. Выбор падал только на Савелия.

Ева могла дать голову на отсечение, что к обеду эти сплетни дойдут до Савелиевой матери. И то-то она удивится достижениям сына!

От этого Ева хихикала, сама, в одиночестве и тишине сидя на кухне, за чашкой горячего чая, в халате на голое тело и носках. По волосам текла вода, на стол, руки и в сам чай.

Слез больше не было. Она выплакала все глаза, пока добиралась до дома. Тогда же успела смириться и принять участь библиотеки. Это было такое событие, на которое она уже никак не могла повлиять.

Да, можно начать оббивать пороги учреждений, но все это потом. А здание снесут уже на днях. Безоговорочно. Бесповоротно.

Оставалось другое событие, которое, хотя бы в первые недели и месяцы, целиком и полностью зависело только от нее.

Ей принимать решение. И ей после жить с этим.

Ева словно замерла на развилке своей жизни и теперь словно вытягивалась на цыпочки, чтобы посмотреть вдаль, заглянуть за горизонт, высмотреть хотя бы какие-то события, чтобы узнать, как же сложится жизнь, если согласиться или отказаться от возможной беременности.

Если смириться, то в аптеку можно не ходить. И тогда участь библиотеки и вовсе отходила на второй план, что казалось Еве, конечно, несправедливым, поскольку она вложила в работу много сил, но реальность была такова, если в ней зрела жизнь, то решения чиновников должны были мало волновать ее.

Хотя она и сделает все, чтобы получить новую работу, а после полноценную выплату декретных и тому подобное, что полагается матерям-одиночкам.

Иллюзий Ева не строила. Только не после этой бодрящей прогулки по шоссе в одиночестве ночью.

Веня обо всем знал. И он тоже сделал свой выбор — завести мотор и уехать.

Ева со всем справится сама. Ей двадцать восемь, она здорова и полна сил. Когда-нибудь это должно было произойти. Жаль, что так. Но… уж лучше так, чем после пирогов с картофелем, когда за стенкой мирно посапывает свекровь, а ее сын елозит сверху и старается, чтобы кровать не скрипела и целует ее сухими губами.

У нее были незабываемые оргазмы. Ей было очень хорошо, а за все хорошее, как ее учили в детстве, обязательно следует расплата. Жаль, что так быстро, лучше бы позже… Но ничего уже не попишешь.

Она уже так далеко ушла в своем планировании дальнейшей жизни, что после даже ужаснулась мысли, а что если она вовсе не беременна?! Ведь это необязательно должно было случиться после первого же раза. Некоторые пары годами не могут зачать детей.

От этой мысли стало грустно. Без библиотеки и без гипотетического ребенка жизнь становилась на редкость тоскливой. Нужно будет искать работу. В городе ее больше не найти, а значит, или менять профиль, или искать подработку. Или заводить инстаграмм и выгуливать дорогие платья из элитных бутиков.

Вероятно, придется переехать в большой город, там шансов найти работу больше. Может быть, все равно придется расстаться с библиотечным делом, как бы Ева его не любила. Такая устаревшая профессия, но, тем не менее, она приносила ей удовольствие.

Когда была допита третья чашка чая, Ева решила, что лучше бы ей оказаться беременной, когда придет время, чем — нет.

А после раздался звонок в дверь.

Она не была романтичной особой. И уж точно не ждала Веню, которого увидела в глазок. Земля тут же ушла из-под ее ног.

Веня позвонил снова.

— Открывай, Ева. Я слышал твои шаги.

— Как ты узнал, где я живу? — спросила она через дверь.

Увидела, как он рассеяно улыбнулся.

— Ника сказала.

Воображение мигом нарисовало ей, как безутешный Веня нашел утешение в объятиях Ники, а после, конечно же, одумался и вот, он здесь на пороге. И конечно, он будет отрицать, что между ним и ее подругой что-либо было. И она никогда не узнает правды, потому что они оба будут это отрицать, и пока Ева будет размером с маленькую беременную баржу, эти двое, за ее же спиной…

Так, Ева. Кажется, ты перегибаешь палку.

Тем не менее, она тут же рывком распахнула дверь и уставилась на Веню, чтобы увидеть следы недавнего предательского секса.

Он снова устало улыбнулся.

— Так и знал, что это сработает.

— Что сработает? — не поняла Ева.

— Фраза про Нику.

— Ты у нее был?

— Понятия не имею, где она живет.

В соседнем городе могла бы сказать Ева, но промолчала.

— А как ты узнал, где живу я?

— Я все о тебе знаю, Ева. Я очень старался, чтобы узнать, как можно больше. Можно войти?

Ева пропустила его, захлопнула следом за ним дверь. Прошла на кухню, села за стол и запоздало поняла, что бедро из-за халата обнажено едва ли не полностью.

Веня вошел на кухню следом, и это голое бедро мигом приковало к себе его внимание. Он с трудом оторвался от него и посмотрел ей в глаза.

— Ты не могла бы одеться? Мне тяжело даются переговоры с… голыми женщинами.

Ева кивнула, шмыгнула в комнату и надела быстро мягкие домашние штаны и футболку. Ей и самой было так спокойнее.

Вернулась на кухню, где увидела, как он сидел, уронив голову на руки.

Она провела рукой по его плечу.

— Веня?

Он встрепенулся. Взгляд с трудом на ней сфокусировался.

— Черт, я кажется, заснул.

— Уже очень поздно, — кивнула Ева. — Идем спать. Завтра поговорим? Мне рано вставать на работу, я тебя подниму.

Веня покачал головой.

— Тебе не надо завтра на работу.

Ева медленно опустилась на табуретку.

— Почему?

— Завтра мы поедем к нотариусу, оформлять документы.

— Какие документы?

И Веня рассказал ей, как поднял на уши всю областную администрацию, как заполучил права собственности на особняк Бернардацци и теперь его надо оформить на Еву, поскольку это позволит им одним махом обойти кучу нудных законов, которые он в жизни никогда не повторит в три часа ночи. Что он уже заказал КАМАЗы и предупредил Зинаиду Львовну, потому что «нет, милый, ты не поздно, у меня все равно бессонница». Завтра с раннего утра (то есть уже через три часа) книги начнут вывозить из библиотеки.

— Хочешь сказать, что библиотека теперь будет в том ветхом особняке, в котором обои времен революции?

Веня кивнул.

— Какое-то время будет там.

— А потом?

— Не скажу. Я вообще-то планировал сделать сюрприз.

— Приятный? — на всякий случай уточнила она.

— Да. Наверное.

— Скажи мне.

— Нет. Я не уверен еще, что все получится. Они завтра могут проснуться и не вспомнить, о чем мы договаривались. Или, наоборот, до конца осознают, с чем согласились. И тогда все придется переигрывать. К тому же до тех пор, пока нет ни стен, ни фундамента, рано об этом говорить.

— Ладно, — разочаровано протянула Ева.

— У меня сюрпризы еще не закончились, — сказал Веня, не сводя с нее глаз.

— Да уж хватит с меня сюрпризов на сегодня, — отмахнулась Ева.

— Хватит со мной спорить, женщина.

Он поднялся во весь рост на ее маленькой кухне и тут же опустился перед ней на одно колено.

— Что ты делаешь? — прошептала она.

— А на что это похоже?

— Веня… Это ошибка.

— Нет.

Он выложил на стол бархатную коробочку и коробку с лекарством.

— Тут кольцо. Тут таблетки. И я хочу, чтобы ты стала моей женой.

— Это даже не вопрос, Веня.

Он тяжело вздохнул.

— Ты выйдешь за меня?

— Нет, конечно! Мы едва знакомы. Мы…

— Поэтому я и не стал задавать вопросов, — заметил Веня. — Ева, я сразу, как тебя увидел, понял, что хочу быть с тобой. Быть в тебе. Хочу только тебя. Не говори, что не почувствовала того же. Ни разу за это время.

Ева прикусила язык.

Чувствовала, в том-то и дело, что чувствовала, но как же здравый смысл?

— Мой брат женился неделю назад, — продолжал Веня. — Когда он впервые увидел свою будущую жену, то тоже сразу все понял в первые же минуты. Наверное, это у нас семейное.

— Рада за твоего брата, но, послушай, Веня, — Ева коснулась его руки. — Ты не должен делать этого сейчас. Еще… ничего не ясно. Рано решаться на такой серьезный шаг. Я ценю, конечно, но…

— Зачем ждать? — спросил он.

— Ну… могло ничего не произойти, понимаешь? Не обязательно залететь с первого же раза.

— Знаю. Но я не собираюсь ждать, чтобы сделать предложение, когда ты точно окажешься беременной, или сбежать — если не окажешься. Я хочу жениться на тебе. Независимо от твоего нынешнего состояния. Именно на тебе, Ева, а не наших возможных детях. И если хочешь, выпей эту таблетку. Я не сбегу.

— Почему «детях»? — спросила Ева после небольшой паузы.

— Мы с братом близнецы.

— О боже.

Веня криво улыбнулся.

— С близнецами тяжело первые двадцать лет, как говорили наши родители.

— Вот теперь мне стало страшно.

— Не бойся, — повторил Веня с широкой улыбкой, — люди не всегда беременеют с первого раза.

Она ударила его в плечо, а он уткнулся носом ей в живот.

— Я опять очень сильно тебя хочу, но у меня просто нет никаких сил на это. Давай просто заснем, как можно быстрее? А уж утром… я покажу, на что я способен.

— Знаю я, на что ты способен, — ответила Ева со вздохом.

— Вот сейчас обидно было.

— Идем спать, Веня. Пока сон не стал для нас роскошью. Близнецы! О таком вообще заранее предупреждать надо!

— Можно выкидывать таблетку?

— Да, — тихо ответила Ева, поднимаясь.

— Ты кое-что забыла.

— Что же?

Веня щелкнул бархатной крышкой и достал кольцо.