Пять месяцев спустя

Веня поднялся мимо стеллажей на второй этаж, в кабинет директора, мимоходом кивнув Зинаиде Львовне, которая командовала отрядом пенсионеров, заглянувших на вечерние чтения. Романы им читал Савелий, который оказался замечательным чтецом. А еще подкармливал вечно голодную Еву мамиными пирогами.

Правда, Ева жаловалась, что от этих пирогов ее разнесет даже быстрее, чем положено по сроку, но отказаться все равно не могла. Уж очень было вкусно.

Веня постучал два раза и вошел в кабинет после приглашения. Ева поднялась ему навстречу. Походка еще не была утиной, но она уже смешно переваливалась, как перекормленный рыбой пингвин, как она сама говорила.

Веня поцеловал ее в губы, провел рукой по округлившемуся животу.

Конечно, она вышла за него. Но никакого торжества, строго решила она. В те дни ее выворачивало наизнанку из-за токсикоза, и настроение у нее было ужасным. И ее не интересовали ни платья, ни вечеринки, ни танцы.

От свадебного путешествия Ева тоже отказалась. Слишком много было работы из-за переезда библиотеки. Обустройства на новом месте. Предварительном ремонте и вообще, но ей нравилось, а Веня не смог тогда сказать, что это временное решение, не стоит так вкладываться. Но видя блеск в ее глаз, не смог отказать. Хотя бы работа делала ее счастливой, если не платья, меха и туфли.

— Я когда-то обещал тебе сюрприз, помнишь? — сказал Веня.

Ева нахмурилась. Сейчас она была Евой Константиновной, серьезной женщиной, которая не любила сюрпризы, потому что последним был случай, когда в подвале прорвало трубу среди ночи. И не поехала она спасать свои книги, даже зеленая от токсикоза? Даже если ее рвало потом здесь из-за того, что труба оказалась канализационной.

Веня восхищался ей. Каждую минуту, что глядел на нее, он делал это с восхищением, потому что, глядя на нее, видел, знал и вспоминал то, чего не знал больше никто в целом мире. О том, как эта женщина, когда период токсикоза закончился, превратилась в самую страстную и ненасытную жену, которая только могла быть на свете.

И эта женщина клятвенно попросила его не приходить к ней на работу ни под каким видом, потому что в эти дни она стонала так, что стены дрожали. Веня сдержал свое слово. Но сегодня был особый случай, который стоил того, чтобы нарушить собственное же обещание.

— У меня тоже есть для тебя сюрприз, — сказала Ева. — Но ты первый говори.

Веня показал ей план торгового центра.

— Видишь эти магазины на плане?

— Да.

— Их здесь не будет. Сегодня все решилось окончательно. Наконец-то.

— Почему их уберут?

— Для твоей библиотеки.

Ева моргнула.

— Но мы только устроились…

— Ева, только представь. Ты жаловалась, что у вас почти нет посетителей. И те только пенсионеры и школьники начальных классов. Там — ваша библиотека окажется в центре всего. Ты сможешь устраивать акции, шоу. Идти в ногу со временем. Вам не нужен этот старый особняк с прогнившими трубами, понимаешь? Это было временным решением.

Она слушала его, раскрыв рот от удивления.

— Я вложил в эту идею очень много сил, денег и времени. Торговый центр сдадут в эксплуатацию не раньше, чем через полтора года. К тому времени ты даже родить успеешь.

— Веня… Это же блестящая идея, — прошептала она.

— Правда? — обрадовался Веня.

— Да!

Она обвила его шею и поцеловала. Сначала просто в благодарность, но стоило ему коснуться ее губ, почувствовать, как язык скользит и проникает внутрь, у него, как и во все разы, просто мигом снесло крышу.

Он подтолкнул ее к столу, сам метнулся к двери и запер ее на ключ.

— Ты не спрашиваешь про мой сюрприз, — сказала она, сидя на столе.

Веня тяжело вздохнул.

— Ладно. Каюсь. Что за сюрприз?

Она зажмурилась и выпалила:

— Я была на УЗИ.

У Вени отвисла челюсть.

— Что?! Но мы были записаны на УЗИ через неделю! Должны были вместе пойти!

— Случайно так вышло! Я пошла на то УЗИ вместе с Асей просто за компанию. Ну, помнишь, из-за ее болей в желудке. Это она уговорила меня.

Ася еще заканчивала университет, и они с Кирой решили повременить с детьми.

— Ох, уж эта Ася! И что? Что увидели?

Ева хитро улыбнулась, потянулась к папке с документами за столом и вытащила из нее черно-белый снимок.

— У нас двойня.

Веня посмотрел на снимок, не совсем понимая, где здесь его дети, но раз доктор так сказал…

— Точно? — переспросил он с сомнением. — А пол?

— В том, что их двое, никаких ошибок. Пол высмотреть не удалось. Они поворачивались к узисту попами.

— Такими же красивыми, как у их мамы? — спросил Веня, поглаживая ее через одежду.

— Не дразнись, Веня.

— Почему? Врач сказал что-то на этот счет?

— Нет, все в порядке. Пока сексом заниматься можно.

— «Пока» меня немного напрягает, но раз можно, значит, надо использовать каждую минуту.

Он провел губами по ее шее, поглаживая через одежду увеличившуюся грудь.

— Я же на работе… — простонала Ева, при этом обхватывая его бедрами.

— Я пришел в первый и последний раз, обещаю. Но раз уж я тут… Ты не против, если я…

Он легко пробрался под ее свободную юбку, провел пальцами между ног, отчего Ева сразу застонала и впилась в его губы поцелуем, чтобы заглушить свои бесстыдно громкие стоны.

— Это тот самый стол, Ева, — прошептал он ей в губы, — на котором мы и сделали их.

— К черту, Веня, приходи хоть каждый день, пока я не стала бегемотом.

— Ты будешь самым красивым, самым страстным бегемотом.

Он ласкал ее пальцем, пока она расстегивала его ремень.

— Это ты сейчас так говоришь… Ах, да! Еще!

Он впился в ее губы поцелуем, и она кончила, извиваясь на столе от его руки.

— Ева Константиновна, вы великолепны. Хочу оттрахать вас прямо на этом столе. Прямо сейчас.

Она спустилась, повернулась к нему спиной, лечь на живот уже не смогла, только выгнулась немного в пояснице, призывно покачивая бедрами.

Двойня.

Внутри нее уже двое его детей.

Веня приподнял ее юбку, поглаживая бедра, и вошел в нее. Уже медленнее, аккуратнее. И замерев внутри, в глубинах ее тела, он вдруг понял то, чего так и не сказал ей за все это время:

— Я очень люблю тебя, Ласточка.

Конец.