Октябрь, Лос-Анджелес

— Куда ты едешь? — спросила Меган.

— Лечу.

Если отвечать односложно, она поймет или заподозрит неладное. Но Алекс не может выдавить из себя лишнее и даже те слова, что удается произнести, режут как острая бритва.

Меган осунулась и сильно побледнела, сказываются убойные дозы лекарств и чересчур краткие прогулки на свежем воздухе. Такая, как эта.

Алекс катит инвалидное кресло с женой, и благодарит Бога, что ему не приходится смотреть ей в лицо.

— Ладно, и куда ты летишь?

Теплый ветер теряется в высокой пальме.

— В Москву.

Там не растут пальмы и явно холоднее.

— Зачем?

Чтобы умереть. Его умирающая жена сочтет это хорошим поводом, чтобы смотаться на другой конец света?

— Роберт пригласил на свою выставку.

Меган молчит. Алексу кажется, что своим молчанием она дает ему шанс для того, чтобы дополнить ложь. Сделать ее хоть капельку убедительнее.

Эдвард в историю с выставкой Маккамона тоже не поверил.

— Правда? — спросил его агент с прищуром. — Не знал, что ты интересуешься искусством. А ты успеешь вернуться до начала съемок?

У него была еще неделя до того, как во Флориде начнутся съемки. Очередной фильм. Еще один фильм в его биографии. Скоро в ней ничего не останется, кроме фильмов. И уточнения на странице в Википедии: «Вдовец». Они пишут так? Или, может быть, сразу укажут, как есть: «Лишился смысла жизни»?

Кажется, любой желающий может редактировать страницы Википедии. Может быть, Алексу стоит самому написать, чтобы не утруждать других.

— Остановись, Алекс.

Он проезжает еще какое-то расстояние по дорожке, пока до него доходит смысл сказанных Меган слов. Он останавливает коляску. Остается стоять позади.

Пришло время взглянуть ей в глаз. Увидеть стойкость, которой у него нет. Почему же он жив, а она стремительно умирает? В чем смысл ее смерти?

— Сядь, Алекс.

Он опускается на скамью.

— У тебя съемки через неделю? Расскажи мне о новом сценарии.

— Я могу оставить тебе копию. Он очень хорош для новичка.

— Правда? Кто его написал?

— Какая-то девушка из России. Кевин позвал ее в Штаты, там есть пробелы в сценах. Они будут дописывать сценарий здесь.

— Ты ведь вернешься через неделю, Алекс?

Хотел бы он не вернуться, но это бесчеловечно. Даже для того, кто давно ничего не чувствует. Но он не должен поступать так по отношению к Меган. А значит, никогда не решится на этот шаг до тех пор, пока она жива.

Все еще жива.

— Конечно.

Он произносит это искренне.

Меган улыбается, хотя ее улыбка не касается глаз. Темных впалых глаз, в которых больше нет того жизнерадостного блеска.

— Ты обещал, что попробуешь двигаться дальше, Алекс.

Снова эти разговоры о женщинах. Он устал с ней спорить. К тому же ей нельзя спорить и нельзя нервничать, а это так удобно для нее. Он соглашается со всем. Ребенок? Хорошо. Видимость брака? Как скажешь. Найти себе любовницу при живой жене? Хорошо, дорогая.

Алекс действительно будет двигаться дальше. Даже если решение выбрано, еще нужно выбратьспособ.

Их десятки.

«Веревка из строительного магазина оказалась слабой, а дома не нашлось подходящего крюка». Он нашел целые форумы, где люди месяцами ищут этот способ. Их утратившая смысл жизнь обретает его в этом поиске.

У него есть время, чтобы прочесть хоть каждую чертову ссылку по любому запросу в гугле. Что бы он ни придумал, кто-то уже проверил этот способ и умер.

Или так и не смог умереть, если купил не ту веревку.

Меган ждет ответа. Обычно, на прогулке люди разговаривают. Вспомни, как это делается, Алекс. Вспомни, каково это быть человеком.

— Я пытаюсь двигаться дальше, — отвечает он. — Просто это не так просто. И еще я не буду заводить новых отношений. Сейчас. Как бы ты не просила меня об этом.

Он хотел бы добавить, что почти не встречает женщин на своем пути, но это, конечно же, неправда. Алекс встречает даже слишком много готовых на все женщин, которые без ума от того улыбчивого мужчины с глянцевых страниц, на которого настоящий Алекс похож меньше всего. Когда он вообще в последний раз улыбался?

Он соглашался со всем, пока Меган в своих просьбах не зашла слишком далеко. «Найди себе женщину, пока я жива, Алекс», — сказала она, словно знала, что у него на уме. Мертвым действительно больше не нужно ходить на свидания.

— Кто говорит об отношениях, Алекс? Когда у тебя в последний раз хотя бы был секс?

— С тобой.

Она смеется.

От этого смеха хочется поехать в строительный и проверить лично настолько ли ненадежны веревки, которые там продают.

Возле их дома с Меган есть крепкое дерево. Они когда-то даже приглашали специалиста по строительству домиков на дереве, когда еще думали, что у них будут дети. И он проверил тот дуб.

Если уж он выдержал бы домик, думает Алекс сейчас, то вес его тела и подавно.

— О чем ты думаешь сейчас? — спрашивает Меган.

— О домике на дереве, который мы так и не построили.

Он никогда ей не врет. Но и никогда не говорит всей правды. Один Бог знает, как он умудряется совмещать такие противоречия.

— Алекс, ты очень поддержал меня в начале. И поддерживаешь до сих пор. Знаешь, скольких женщин я видела, которых мужья бросили после того, как их диагноз подтвердился?

— И поэтому сама просишь бросить тебя? Тебе неудобно перед ними, что твой муж не оказался таким же придурком?

— Нет, Алекс. Я не хочу забирать тебя с собой. Тебе стоило бы сходить к психоаналитику. В группы поддержки. Куда угодно. Прими мою болезнь. Смирись с ней, как смирилась я. Прекрати отрицать ее. Прекрати отрицать тот факт, что мы с тобой давно уже не муж и жена, а скорее как брат и сестра. Не держись за меня, как за единственную женщину на земле.

— Я тебя понял, Меган, — отрезает он.

* * *

Самолет готовился к взлету. Стюардесса попросила убрать телефон на это время. Как только самолет поднимется в воздух, он снова откроет страницы поиска. Десятки тысяч сообщений на форуме самобийцы.ком

Они даже не таятся. По крайней мере, это чтиво куда лучше форума «Следующая жена Алекса Кейна». За кем гонятся эти женщины? Кого они видят в нем?

И самое главное, как скоро они забудут о нем, когда первая лавина сообщений в СМИ спадет? День-два? Как долгой будет их «вечная любовь», в которой они все клянутся на форуме? У них есть даже молитвы, которые они читают перед сном.

«Приди в мои сны и сделай это со мной так, чтобы я поверила, что это происходит на самом деле».

Алекс никогда не давал им повода думать, что есть хоть какая-то возможность, что он способен изменять жене. Их это не останавливало. А его не интересовали другие женщины.

Алекс всегда знал, что однолюб. Он полюбил Меган десять лет назад, что целая вечность для мира Голливуда. Они встретились на съемках, и Алекс сразу понял, что она — та самая. Он не видел смысла тянуть с этим, он предложил руку и сердце. Она согласилась.

Через пять лет их брак не стал трещать по швам, нет. Скандалов не было. Но их отношения больше напоминали неторопливую дружбу супругов на пенсии, чем бурную жизнь двадцатипятилетнего парня и двадцатитрехлетней девушки. К тому времени те, кто вышел замуж из-за страсти уже разводились, и Алекс только крепче убеждался, что таким, как их с Меган, и должен быть брак, который рассчитан надолго.

А еще через два года врачи вынесли Меган вердикт.

Уже тогда опухоль в голове была неоперабельной. Она была в ее мозгу все эти счастливые годы, всегда. Безжалостное скопление клеток, перечеркнувших ее жизнь.

И жизнь Алекса.

Он был с ней, боролся с ней, пока это было возможно, но Меган сдалась первой. Она сказала, что обмороки мучили ее с детства, из-за этого она считала себя особенной.

Не помогло ничего. Ни деньги всего мира, ни исцеляющая сила настоящей любви. Только Алекс не хотел с этим мириться.

Негодование. Ярость и злость иссушали его изнутри, делая его глаза жестче, а линию губ узкой и тонкой. Он снимался и играл, ездил по миру с премьерами фильмов, потому что Меган запретила сидеть в ее палате круглыми сутками, как он делал это вначале.

Она пинками выгоняла его в жизнь, к которой он точно решил не возвращаться после того, как самой Меган не станет.

Алекс не знал, когда эта мысль стала четкой. Такой же, как то, что в октябре у него новый фильм, в декабре Рождество, а после того, как умрет Меган, умрет и он. Он обдумывал эту мысль в голове по десять раз на дню, и она никогда не пугала. Если с гибелью жены он так и не смирился, то со своей — никаких проблем не возникло.

Книги, которые он читал, были биографиями людей, которые не смогли жить по правилам. Информация, которую он гуглил, так или иначе, касалась этого. В остальном он жил, снимался, давал интервью — так же, как и раньше.

Для всего мира, наверное, это станет шоком. «Мы никогда ни о чем не догадывались», будут говорить в интервью все те, с кем ему приходилось хоть раз работать. Никто и не мог бы догадаться.

Потому что никто в целом мире не знал его так же хорошо, как Меган.

* * *

Москва встретила тьмой, холодом и непривычной резкой речью. Суровыми уставшими лицами пограничников, которые даже не пытались улыбаться.

Москву неоднократно упоминала еще Меган, когда хотела завести детей. Певица из России с похожим диагнозом смогла выносить и родить здорово ребенка сама. Даже собственного врача Меган убедила связаться с российскими коллегами, чтобы узнать секрет такой беременности. Ничего не помогло.

Когда Эдвард вручил ему сценарий «Короля драконов», то сказал, что его написала девушка из Москвы. И это феноменально. Принятый в работу сценарий, написанный не членом гильдии сценаристов Голливуда, действительно говорил о многом и характеризовал девушку только с лучшей стороны.

Пока Эдвард расхваливал сценарий, говорил о том, что это было ее мечтой — увидеть съемки фильма и побывать в гуще событий, Алекс только и мог, что думать о том, что тому, чего он мечтал добиться, не суждено сбыться. Тогда он и вспомнил о домике на дереве, которое они так и не построили для своих детей. Зато у них оставалось крепкое дерево в саду прямо перед опустевшим домом. Какова ирония.

Эдвард заставил его согласиться на конференцию в скайпе, в которой сам Алекс не видел никакого смысла. Разве он не увидит девушку на съемочной площадке? Тогда и расспросит про персонажа.

Но Эдвард был упрям. И дата и время были назначены.

Алекс не собирался на ней появляться, как бы сильно его агент не уговаривал включить гребанный ноутбук и поговорить со сценаристкой лично. Алексу осточертели попытки окружающих свести его с женщинами. Любыми путями.

За девять часов полета над Атлантикой и Европой Алекс выбралспособ.

Как выходящий на орбиту спутник, он словно отстегнул одну из лишних ступеней, что держали его на земле. Держали при жизни. Теперь одной ступенью было меньше.

Но даже хваленный гугл и его умение пользоваться поиском оказались неспособны помочь ему до конца. Названия конкретных препаратов нигде не упоминались, как бы он не искал, а тем, кому они помогли, уже не могли оставить соответствующих отзывов.

Алекс знал только одного человека, который мог бы ему помочь.

Роберт Маккамон, гений и сорвиголова, перепробовавший ради поиска вдохновения, кажется, все продукты фармакологии, когда-либо созданные людьми. Разумеется, было не так-то просто позвонить старому другу и спросить: «Эй, чем предлагаешь закинуться, чтобы точно никогда не проснуться?»

И в любом случае, лучше было бы делать это при встрече. Оказалось, что Маккамон сейчас тоже в Москве.

Алекс не знал, в какой момент все в его жизни стало вдруг сводиться к Москве. Ему казалось, что там есть все, что ему нужно. В холодном городе на другом конце света. Даже Маккамон, чью консультацию Алекс желал получить незамедлительно.

Он вылетел первым же рейсом после визита к Меган.

На пути к вдохновению Маккамон испробовал все, и алкоголь, и наркотики, и женщин. Чего только стоило его увлечение женскими оргазмами, которые якобы были его вдохновением какое-то время назад. Публика была в восторге от подробностей из жизни художника.

Алекс давно не видел Маккамона. По правде говоря, почти целую вечность. И совсем не ожидал, что увидит рядом с Маккамоном женщину в яркой одежде с ребенком на руках.

— Алекс? — удивился ему Роберт искренне. — Это правда ты? Познакомься, это Денни Стоун. А это наша дочка. Как Меган? Как съемки?

— Ты женился?

Алекс не верил собственным глазам, и даже, когда Маккамон отвел его в сторону, то не мог отвести взгляда от девочки, ползающей у ног матери.

Маккамон хохотнул.

— На самом деле, нет. Денни все еще отказывает мне раз за разом. Какими судьбами? На тебе лица нет. Не думал, что мы увидимся даже не в Штатах, а здесь.

— Мне нужно поговорить с тобой… о Меган.

Роберт знал о ее болезни, но Алекс не мог сказать ему прямо о том, зачем он здесь. Разумеется, не мог. И ненавидел себя, что болезнь жены станет для него отличным прикрытием.

— Ладно, — кивнул Маккамон, когда он попросил о разговоре наедине. — Жди здесь, я предупрежу Денни.

Роберт прошептал несколько слов на ухо рыжеволосой женщины, при этом интимным нежным жестом убрав локоны с ее лица. Скользнул влюбленным взглядом по ее фигуре в черном платье-футляре с яркими принтами цветов. Наклонился к малышке на полу и потрепал ее рыжую, как и у матери, шевелюру.

Алекс отвернулся и пошел к выходу. Маккамон догнал его, они сели в машину и поехали в какой-то особняк на вечеринку, на которой Роберт обязательно должен был появиться.

В машине Алекс и рассказал о том, что состояние Меган ухудшилось и ему нужны контакты, как достать что-то действительно сильное, что могло унять ее боль.

— Ты знаешь, что я завязал с этим, — ответил Роберт. — Но я попробую. Дай мне время.

Алекс хотел повернуть обратно в город. Он и вечеринки были понятиями не совместимыми. Но Роберт остановил его.

— Эй, время — это всего лишь час-два. Ты куда-то спешишь?

На тот свет?

Алекс покачал головой и, когда они приехали, вошел в особняк следом за художником. Посмотрел на часы — пора было логиниться в скайпе для разговора со сценаристкой. Вместо этого Алекс вырубил телефон, надеясь, что она не станет дозваниваться до Эдварда, если он так и не появится. Что ж, он скажет, что у него были проблемы со связью.

Вечеринка оказалась для англичан и американцев. Работники посольства, консульства, бизнесмены и актеры. Роберт водил его за собой, иногда поглядывая на телефон, когда приходило очередное смс.

Только такой сумасшедший гений, как Маккамон, мог бродить среди высшего света и в это же время искать контакты наркоторговцев.

Нужный номер телефона Маккамон получил через час.

— Быстрее связывайся с ними. Они меняют номера со скоростью света.

Они обошли весь второй этаж, где было тише, и спустились на первый, где в полумраке танцевали полуобнаженные девицы и гремела музыка.

Маккамон нагнулся к нему.

— Алекс, уверен, что ты в порядке?

Нет.

— Да. Просто тяжелый период.

Маккамон кивнул.

— Дай знать, как вернешься в Штаты, ладно?

— Окей.

— Мне надо ехать. Пора укладывать кешью.

— Кешью? — повторил Алекс, решив, что не расслышал. — Вы назвали ребенка Кешью?

— Нет, — рассмеялся Роберт. — Вроде бы у нее есть нормальное имя, но Денни все равно зовет ее Кешью. Я тоже привык.

— Пока Роберт. Рад, что у тебя все хорошо.

Маккамон хлопнул его по плечу.

— Хотел бы я сказать то же самое. Звони, если еще что-нибудь понадобится.

Он ушел. А Алекс остался на чужой вечеринке в чужой стране с номером телефона наркоторговца, который мог предрешить его участь едва ли не сразу же после возвращения в Штаты.

Алекс подошел к бару, все еще глядя на номер телефона. Нельзя было медлить. Он набрал короткое смс, перечитал, вдохнул и увидел, как бармен рядом с ним поставил бокал шампанского.

Алекс поднял глаза. И понял, что не дышит.

В полумраке и мигающем свете ярких софитов ему показалось, что это была Меган. Что их жизням больше не грозило превратиться в руины, а в Москву он приехал вовсе не для того, чтобы получить запрещенные законом контакты.

В тот же миг наваждение исчезло.

Конечно, это была не Меган. Совершенно другая женщина, да и сходство было мимолетным. Всего лишь темные волосы той же длины, темные глаза и похожий овал лица, но выражение глаз…

Меган никогда не глядела на мир так, как эта незнакомка, с твердой решимостью в темных глазах добиться своего, здесь и сейчас. То, как он оглядела зал и каждого мужчину в зале, не оставляло сомнений, с какой целью она прибыла на вечеринку.

Она часто дышала и то и дело сжимала руки в кулаки, она явно нервничала, а те, кто регулярно приезжают на вечеринку для быстрого съема и траха, давно уже не нервничают так явно.

Она отвернулась от мужчин к бокалу с шампанским и выпила его залпом, не морщась, как воду. И кивнула бармену, давая знак повторить.

— Ого, у мисс большие планы на вечер, — вырвалось у Алекса.

Она вздрогнула и подняла свои глаза на него.

Обычно, в этот момент глаза собеседников расширялись и они с глупой счастливой улыбкой произносили: «Это правда вы?»

Алекс и теперь ждал одну, две секунды. Но взгляд девушки не изменился, она или не узнала его, или понятия не имела, кто он, такое предположение имело смысл, ведь он был на другом полушарии. Так далеко от Голливуда, как возможно. Но пока он таскался за Маккамоном, большинство американцев и англичан узнавали его, хотя и вели себя более сдержанно, чем обычные фанаты.

Фанаты.

Алекс почувствовал укол разочарования. Вот откуда могло быть это сходство. И даже попытка изобразить то, что они незнакомы. Одна из «Следующих жен Алекса Кейна», как две капли воды похожая на Меган.

Он ждал ее следующих действий. Флирт, заигрывание, соблазнение? Скучно, скучно, скучно. А потому опешил, когда она стала изучать его с ног до головы, в принципе, даже не таясь. Плечи, грудь, руки, задержала взгляд на пальцах, скользнула ниже по брюкам, и Алекс впервые за долгое время почувствовал возбуждение. Что за черт? От одного взгляда?

Она вела себя, как мужчина. Откровенно, прямолинейно изучала его, словно раздумывала, достаточно ли он хорош для нее или стоит поискать кого-то другого на этот вечер?

Он решил, что будет честно, если он также изучит ее. И чем дальше его взгляд скользил по ее платью, вырезу и длинным ногам, тем сильнее, к своему удивлению, росло возбуждение. От обычного созерцания? Он никогда раньше не реагировал на женщин так… стремительно?

Осмотр закончился, но по ее лицу было непонятно, каков же вердикт.

— Привет, — бросила она невзначай. — Хочу нагнать остальных. Вечеринка, судя по всему, в разгаре.

Она не спросила ни его имени, ни кто он вообще такой. Проваливайте, мистер.

Акцент был странным, незнакомым. Она точно не была американкой, а говорила на смеси британского и американского английского. К этому примешивались интонации, характерные для русских. Кем же она была? Но здесь собрались люди со всего света, и она могла быть, кем угодно.

Она снова глотнула шампанского и обвела танцпол еще одним взглядом. Она все еще была в активном поиске.

Его задело то, что она не выбрала его? Серьезно, почему его это задевает? С какой нахер стати?

Чтобы задержать ее возле себя, он спросил первое, что пришло на ум. И тут же проклял себя за тупейший и очевиднейший вопрос, который можно было задать. Вряд ли бы она смотрела таким голодным взглядом на мужчину и женщину между его ног на диване, если бы пришла на вечеринку с кем-то в паре.

Она не расслышала его слов или сделала вид, что не расслышала и это было лишь уловкой, чтобы стать на шаг к нему ближе, хотя и казалось, что это всего лишь вежливость с ее стороны, чтобы он мог повторить свой вопрос. А она просто пыталась услышать его слова на этот раз.

Из-за ее близости его дыхание участилось. Он вздохнул аромат ее духов и увидел, как мелькнули пальцы, пока она убирала волосы с одного плеча.

Кулаки непроизвольно сжались. Алекс только и мог думать о том, каково будет чувствовать эти волосы, намотанными на его кулак. В штанах стало тесно. Ее близость, тонкие плечи под ткань и изящная линия шея влекли, вынуждали его склониться к ней ближе. Впервые за долго время захотелось провести по чье-нибудь коже губами и раствориться во вкусе губ.

Ее ресницы дрогнули, и она посмотрела на него совсем другим взглядом. Нерешительным, удивленным, в нем не было и следа от той хищницы, которая влетела в холл минуту назад. Что из этого было маской? Алекс не знал, но понял, что хотел бы узнать.

Он коснулся ее талии, и прикосновение к ней обожгло даже через одежду. Он не представлял, какими могут быть ощущения, если он коснется ее голой кожи. Рукой. Губами. Членом.

Было сложно удержаться от того, чтобы не укусить мочку уха, а произнести — повторить! — этот тупейший вопрос, который явно свидетельствовал о том, что вся кровь уже отлила от мозга.

— Мисс пришла сама?

Она приподнялась на цыпочки, хотя каблуки и позволяли не делать ей этого, обвила рукой его шею, вынуждая склониться над ней еще сильнее. Стать еще ближе.

Пришлось немного повернуться боком, чтобы она хотя бы не наткнулась бедрами на его откровенный стояк.

Который все равно дернулся от ее сказанного с придыханием:

— Да.

Нужно было соображать и быстро, пока он еще мог это делать.

— Может, найдем местечко тише?

Он, правда, сказал это? Кажется, он утратил способность думать. Мысли сосредоточились только на женщине, которая все еще обнимала его за шею, словно партнера по танцу.

На втором этаже были закрытые комнаты. Ехать до города и отеля слишком далеко. Здесь и сейчас. Как будто остальной мир не существует.

Алекс повел ее за собой, переплетя пальцы рук, к лестнице, но она неожиданно свернула к вешалкам. Вероятно, решила все-таки уехать с вечеринки. Правда, зачем-то прошла насквозь через импровизированную гардеробную и остановилась у дверцы встроенного шкафа. Обернулась, поглядев на него таким взглядом, от которого кровь мигом вскипела в его венах, и, толкнув дверь на колесиках, юркнула внутрь.

Алекс почувствовал, что улыбается. Он, черт возьми, улыбался.

Он шагнул за ней в шкаф и опешил, когда она не стала ни говорить, ни спрашивать, а просто обвила руки вокруг его шеи и, дразнясь, провела языком по губам.

Было уже бессмысленно прятать стояк. Она потерлась его член животом.

Что за женщина ему досталась? Неужели ей неинтересно даже его имя, если только она не знает этого? Почему она так горит в его руках?

Ему пришлось отстраниться первым. Алекс приподнял ее за талию и посадил на тумбу, чтобы ее лицо оказалось вровень с его. Сначала он задаст ей несколько вопросов.

Вот только она говорить не собиралась. Вообще.

Она обвила его талию ногами, сделав близость настолько интимной, словно он уже был в ней. Юбка задралась, обнажая кожу бедер. Ее поцелуи были словно налетевший ураган. Им невозможно было противостоять. Уж точно не тогда, когда ее язык первым проник в его рот.

Она не была пьяна, что он также подозревал. Ее губы были сладкими на вкус, конечно, от шампанского, но вместе с тем он ощущал ее собственный вкус, смешавшийся с запахом ее кожи и духов. Он не продержался и минуты под этим напором. Алекс не был тем, кто позволял женщине вести, и через мгновение понял, что перехватил инициативу, сминая ее губы своими, пока руки странствовали по ее телу.

Она шире разводила ноги и если это не было приглашением к более активным действием, то чем, черт возьми, это вообще могло быть? Тем не менее, это опять насторожило его. Алекс видел слишком много женщин, готовых на все ради идеи фикс переспать со звездой, и поведение этой женщины, к сожалению, очень напоминало поведение безумной фанатки.

Поскольку ее руки уже возились с пряжкой на ремне, Алекс вынужден был отстраниться и оторвать ее руки от себя.

— Почему? — выдохнула она.

Ее глаза лихорадочно горели. Она действительно была возбуждена, ее мокрые трусики, по которым он водил рукой меньше минуты назад, были тому подтверждением.

— Не спеши.

— Я хочу спешить, — ответила она, вгоняя его в ступор.

— Почему?

— Я хочу тебя, — просто ответила она и снова потянулась к ремню.

Пришлось завести ее руки ей же за спину, если она не понимала значение слов «не спеши».

Если бы она хоть на миг ослабила штурм его брюк, он бы сдался. Он чувствовал, как возмущался в штанах член. Но Алексу не нравилась ее одержимость. Долгие годы он держался подальше от таких женщин. И не станет нарушать это правило сейчас, хотя его член неожиданно совсем иного мнения.

Ему стоило уйти. Выйти из шкафа, взять телефон в руки и вспомнить, почему он вообще здесь оказался. И какие у него были планы.

Как эта женщина за несколько минут умудрилась оживить те чувства, которые он не испытывал уже несколько лет? Ни к кому в целом мире?

Хотя бы за это ее стоило вознаградить.

Она прожигала его возмущенным взглядом. Он все еще держал ее запястья одной рукой. Ее щеки горели, а припухшие от поцелуев губы оставались приоткрытыми.

Он провел подушечками пальцев по внутренней стороне бедра, не сводя с нее глаз. Она закусила губу, чтобы не застонать. Почему она так горит в его руках? В чем причина?

Алекс отвел влажное кружево трусиков в сторону, сразу подмечая, как сбилось ее дыхание от этого. Коснулся указательным пальцем и медленно провел сверху вниз и убрал руку. Улыбнулся, видя, как она подалась к нему бедрами навстречу, выгибаясь в пояснице.

Он хотел ее коснуться также сильно, как она хотела этого. Поэтому он вернул руку и стал медленно водить двумя пальцами вокруг клитора. Она закатила глаза от удовольствия, запрокинув голову, отдаваясь ему на милость. Твердые соски угадывались через одежду.

Удивительно. Он не целовал ее, не водил на свидания, не знал даже имени. Только чувствовал, что должен это сделать. Только это единственное правильное решение, а не телефон с абонентами вне закона или проверенные веревки из строительных магазинов. Только влажная горячая плоть под его пальцами и ноги на его талии.

Она вздрагивала всем телом, когда он едва касался клитора. Сильнее сжимала бедра, настойчивее кусала губы.

Он отнял руку и, поскольку второй все еще держал ее руки заведенными за спину, этими же пальцами провел по ее губам, медленно, позволяя попробовать собственный вкус. Ее глаза на миг расширились, но затем только сильнее заблестели.

Она облизала его пальцы, втянула в рот, и Алекс знал, на каком-то подсознательном уровне, знал, что если сейчас спустит брюки, то же самое произойдет с его членом. И когда ее рот коснется его, ему скорей всего придется изменить свое мнение. По многим вопросам, с которыми он уже успел смириться.

Он не мог отвести взгляда от пальцев в ее рту. Она не пыталась вырваться, хотя если бы попробовала освободить руки, то у него вряд ли нашлись бы силы, чтобы противостоять ей. Она провела коленом по его паху, а он в ответ толкнулся бедрами, отчего тумба под ней зашаталась.

Алекс вернул свои пальцы ниже, там, где это ощущалось еще лучше, чем у нее во рту. Он ввел один в нее, ощущая, как горит сам и сходит с ума от ее узости. Он водил пальцем внутри нее, пока большой палец поглаживал клитор.

Как вдруг она спросила:

— Ты трахнешь меня или нет?

Если бы он только мог.

Он не стал ничего отвечать сейчас. Вряд ли слова помогут ей достичь оргазма, который, судя по всему, был ей необходим сейчас как воздух.

Вместо долгих разговоров он освободил, наконец, ее руки, сжал ее грудь через ткань, чувствуя, как ее сосок «царапает» ладонь даже через лиф.

Ввел в нее два пальца, а она впилась в его губы искренним страстным поцелуем, целиком отдаваясь ощущениями и тому, что он делал с ней.

И вскоре закричала, сдавливая его в тисках своих бедер. А он продолжал ее целовать и растягивать удовольствие, потому что знал, как этого добиться.

После долгого глубокого вдоха, он убрал руку, снова посмотрел на нее, хотя, кажется, даже целовал ее с открытыми глазами, потому что хотел заметить фальш, притворство, игру. Но так и не увидел. Только мимолетную легкую улыбку на ее губах после того, как все закончилось.

И тогда он сказал:

— Вообще-то я женат.

А еще у него даже не было с собой презервативов.

* * *

Во время танца с ней он кончил, как долбанный старшеклассник. Она имела полное право сбежать после такого. Вряд ли пятно на его штанах способствовало имиджу выносливого любовника в ее глазах. А еще не стоит забывать о жене.

Алекс всегда был честен. Со всеми. Иногда честность становилась проблемой, как сейчас. Она была русской, потому что именно на этом языке она заговорила после того, как он признался, что женат. Вероятно, она материлась. На слух казалось, что русские всегда матерятся.

Так и не назвав своего имени, она станцевала с ним жаркий танец, а после решила сбежать на такси так быстро, как будто машина, как и карета, тоже должна была в полночь превратиться в тыкву.

Алекс чувствовал сожаление, что не смог остановить ее. И в то же время думал о том, что это лишь проблеск в тучах, затянувших его жизнь. Мимолетный и случайный луч солнца, который не мог отменить приближение шторма.

Он не удивился тому, что когда машина уехала из сада появилась женщина, которая на чистом английском сказала:

— Неужели вы тот самый Алекс Кейн?

Значит, русская Золушка тоже могла знать его имя. Теоретически.

Он пожал руку женщины, которая представилась как Кэролл и оказалась хозяйкой вечеринки. Он протянул ей левую руку.

Стояла ночь, поэтому он мог обменяться несколькими незначительными фразами с хозяйкой, а после спросить ее совета, как вызвать такси и, наконец, очутиться в отеле и принять душ. Алекс не думал, что такого издевательского оргазма ему будет достаточно. Его член уже твердел при мысли, что пальцы правой руки все еще пахли этой женщиной.

— Вы пришли сюда вместе с Ирэн? — спросила Кэролл.

Еще несколько наводящих вопросов, и Алекс испытал главный шок вечера.

Эта женщина из шкафа и была тем самым сценаристом из России.

Он набрал Эдварда прямо в такси, не доезжая до отеля. В ЛА был разгар дня, агент ответил тут же. Сказал, что должен заполучить билет на самолет мисс Воловиц, а еще, что Эдвард может снять бронь с ее номеров в нью-йоркском «Хилтоне». Молчание на том конце трубки говорило само за себя.

— А где же она остановится? — наконец, спросил Эдвард.

— У меня, — просто ответил Алекс.

— С мужем? — уточнил он.

Алекс улыбнулся.

— А муж никуда не летит. Его билет ты и должен мне достать.

Так все и вышло.

Подъезжая к отелю, Алекс получил еще одно смс. Он долго смотрел на высветившиеся на экране слова: «Ваш товар может быть доставлен в течение часа», а потом удалил и смс-ку, и текст, который пытался отправить наркоторговцам несколько часов назад.

Через два месяца, когда Меган не стало, Алекс продал тот дом с крепким дубом на лужайке.

И купил новый.

*******

C грустными моментами пока закончили  :)