— Алекс! — прошипела я, приоткрыв дверь примерочной.

Он спрятал телефон в карман джинс и отлепился от стены.

— Нужна помощь? — тут же подскочила продавец-консультант.

— Нет, спасибо! — улыбнулась я ей. — Алекс, можно тебя на пару слов?

Он шагнул в примерочную, и я прикрыла за ним дверь.

— Что такое?

— Это! — я ткнула в бюстгальтер на мне. — Он стоит целое состояние!

Его взгляд переместился ниже и замер на телесном бюстгальтере на размер больше моих привычных.

— Алекс!

— Ты что-то сказала? — он по-прежнему не отрывал взгляда от груди. — Я ничего не слышал.

Я закатила глаза. Да, вид был прекрасный, я тоже заценила, но, черт возьми, это белье я буду носить всего пару месяцев от силы. Грудь вырастет еще, а потом мне и вовсе понадобятся лифы для кормления.

— Я не хочу брать его! Давай выберем обычный магазин, тут самый простой лиф, как этот, стоит несколько тысяч!

Алекс надвинулся на меня.

— Крошка, — сказал он низким голосом, а «крошку» использовал, когда злился. — Забудь про обычные магазины. Во-первых, фанаты. Во-вторых, папарацци. Поверь мне, тебе не понравится, когда таблоиды растиражируют, что твое белье куплено на распродаже. В-третьих, какая на хрен разница, сколько он стоит? Я могу себе это позволить. И ты тоже.

— Но моя грудь еще вырастет!

— И я очень рад этому.

— Алекс!

— Есть только один способ тебя убедить, не так ли?

— Что?... Какой?

Я и опомниться не успела, как он приподнял меня за талию и поставил ногами на скамью, где остались лежать прежнее белье и снятые ради примерки вещи. Губы Алекса оказались вровень с моим пупком, в который он и запустил свой язык, вращая по часовой стрелке.

— Что ты делаешь?... Нет! Там консультанты за дверью!…

Но он уже приподнял юбку и рывком спустил трусики до колен.

— Схватись руками за рожки вешалок, — велел он и прижал губы между моих ног.

Я чуть не упала от неожиданности. Скамья пошатнулась, я взмахнула руками и схватилась за два металлических рожка, торчащих из стены по обе стороны от меня.

— Ты же не собираешься делать это здесь, — все еще неверя ему, пробормотала я, чувствуя, как его язык медленно скользит, подбираясь к сокровенному.

Алекс отстранился, но только для того, чтобы сдернуть с меня юбку.

— Собираюсь ли я это делать? — переспросил он. — Я уже это делаю!

И он втянул клитор в рот.

— В твоих интересах кончить очень быстро, — прошептал он после.

— Я не смогу…

Алекс снова перекатил на языке клитор, словно тот был леденцом.

Или смогу?

— Видишь, почему это белье такое дорогое, - прошептал он, заменив язык пальцами. — Оно заводит с полуоборота.

Он ввел сразу два пальца в меня и спросил:

— Так что берем его?

Я облизала губы, увидев краем глаза в зеркале, как движется его рука, как большим пальцем он трет меня сверху.

— А здесь папарацци тебя не пугают? — пробормотала я.

— Это элитный магазин. Мы платим не только за дизайнерские вещи, но и за конфиденциальность. Поэтому здесь двери, а не шторки. И ты не ответила, мы берем бра?

— Ты снова играешь не по правилам, — выдохнула я, едва сдерживаясь от того, чтобы не развести ноги так широко, как только могу.

— Как и большинство мужчин, я не фанат походов по магазинам, — сказал он абсолютно ровным голосом, пока трахал меня полуголую пальцами в примерочной. — Но я нашел способ скрасить это время.

Он наклонился и снова коснулся меня губами. Я была близка к тому чтобы, наплевав на все, насадиться на его член прямо здесь. Бессознательно, я даже водила руками по этим металлическим рожкам, торчащим из стены, как эрегированные члены. Как только поняла, что делаю, сразу залилась краской, прикусив губу.

Ощутила во рту солоновато-медный привкус и поняла, что прокусила ее аж до крови, пока сдерживала рвущийся крик. Мне удалось подавить не только его, но даже самый тихий стон.

Никогда еще не кончала настолько беззвучно, лишь открывая рот в немом крике. При всем моем желании не отзываться на его своевольные ласки, мое тело было иного мнения, и в этих руках и под этими губами я растворялась в абсолютной чертовой неге. Даже в примерочной. В кинотеатре. Самолете. Где бы и когда он ни касался меня, я вспыхивала моментально, совершенно игнорируя остальной мир и условности.

С самого первого дня. И поныне.

И вряд ли когда-нибудь будет иначе.

Он пил губами мой оргазм до последнего, а после помог спуститься, потому что и ноги, и руки, которыми я вцепилась в вешалки, дрожали от напряжения. Притянул к себе и выглянул за дверь так, чтобы меня не было видно.

И сказал дежурившей неподалеку продавцу-консультанту:

— Мы возьмем этот комплект. И еще три таких же. Спасибо.

— Когда-нибудь я отомщу тебе за это, Алекс… — прошептала я.

— Жду не дождусь, — отозвался он и поцеловал долгим-долгим поцелуем.

* * *

— О боже! — воскликнула я в машине.

Руль в руках Алекса дернулся.

— Что такое? — он посмотрел на меня.

— А что с моими документами на развод?!

Я словно впервые пришла в себя после долгих недель беспрерывного сна и ощущала ясность в мыслях, как давно не было. Наверное, также себя ощущают весной медведи после того, как заканчивается их спячка

— Ох, ты напугала меня!… Документов еще нет.

— Нет?! — ахнула я. — Ты был у них почти четыре недели назад, что не так? Может, все-таки стоит именно мне съездить в посольство?

— Не нужно, доки пришли с опозданием из-за новогодних праздников в России. А потом они нашли ошибку — перепутали дату рождения твоего бывшего. И теперь должны его передать.

То есть мало им было отдыхать две недели, так они еще и на работу вышли, не протрезвев.

— А разве не я должна подавать прошение о новых доках?

— Ну… мне помогла одна наша общая знакомая, чтобы ты не теряла время и не стояла в тех безумных очередях, где всем плевать, кто ты — миллионер, звезда Голливуда или работник Макдональдса.

Великий уравнитель. Все бы ничего, но… Я развернулась к нему всем телом.

— Какая знакомая? У меня нет знакомых в посольстве.

— Роуз, — ответил он, глядя на дорогу. — Она работает там.

Вот так новость.

— Роуз и в русском посольстве?

— Она работает с американцами, — объяснил Алекс, —  и не говорит по-русски.

— А она точно поможет?

— А зачем ей вредить нам?

— Не знаю… Например, из-за того, что Джейк ее бросил?

— Это вроде как непрофессионально, Ирэн.

— Ты доверяешь ей?

— А ты нет? — Алекс вскинул одну бровь. — Джейк некрасиво с ней поступил, так что, конечно, у нее было паршивое настроение всё Рождество.

— Ладно, — вздохнула я. — А что Джейк?

— Паршиво. Ищет новую секретаршу и делает вид, что ничего не произошло.

— Он не пытался даже поговорить с Мэри?

— Пытался, но безрезультатно. Уже прошло три недели, и ее муж вернулся из клиники. И вроде как искренне раскаивается в том, что совершил. Мэри сказала ему, что это была рабочая вечеринка, на которую она должна была ехать вместе с босом.

— Но ведь он, черт возьми, угрожал их убить!

— Знаю, — Алекс поморщился. — Ей кажется, что она никому не нужна с тремя детьми. Особенно Джейку, который у нее на глазах менял девушек каждую неделю.

— Думаешь, он забудет ее?

— Я видел, как он говорит и смотрит на нее. И мой ответ — ни черта у него не выйдет. Мэри нужна помощь, от которой она отказывается. Она созависима, кажется, это так называется. Такие семьи страдают по многим причинам, и одно из них нарушение психики не только у главного героя этой драмы.

Я глубоко вздохнула, досчитала до трех и выпалила:

— Моя мама тоже пьет.

Вот сказала. Сколько я отрицала этот факт? Как долго пыталась забыть и внушить себе всеми силами, что ничего такого нет и все кругом пьют, и это не значит, что они зависимы?

— Поэтому ты не звонишь ей? — тихо спросил Алекс.

Я кивнула.

— Были праздники… И мне было страшно. Снова услышать ее голос. Тот самый голос, каким она говорит, когда выпьет.

— Она пыталась лечиться?

Я криво усмехнулась.

— У нас в стране это все организовано несколько иначе, так что нет.

Он сжал мою руку, оставив одну на руле.

— Мне жаль.

Я кивнула, шмыгнув носом.

— Все началось еще до их развода. Может быть, поэтому они и развелись, не знаю, я была ребенком и многое не понимала. После того, как папа увез меня в Канаду, она вроде как взялась за ум. Писала и звонила мне. Я не выдержала, вернулась в Россию незадолго до получения гражданства и в итоге осталась. Я не могла поступить с ней также во второй раз. Но с другой стороны, мое возвращение также не принесло ей счастья. Я была подростком, проводила все свободное время сначала в школе, потом в библиотеках, читала, училась. Сама поступила в универ и старалась держаться, как можно дальше от дома. Часто ночевала у парней, а когда один сделал предложение, конечно, быстро вышла замуж. В общем-то, с началом семейной жизни ничего для меня не изменилось. Я уже привыкла к тому времени рассчитывать только на себя, а еще поняла, чем я все-таки хочу заниматься и пошло-поехало.

— Детка…

— А?

— Ты говоришь по-русски.

— Боже, все это время?

— Нет, про парней я слышал, а потом уже нет.

— Прости.

— За что ты извиняешься? — вздохнул он. — Ты проделала невероятную работу — выучила другой язык, стала написать на другом языке и теперь свободно говоришь на нем. Я, например, знаю только одно русское слово — privet.

Он сказал это с таким жутким акцентом и по-американски рокочущей буквой Р, что нельзя было не рассмеяться.

Я вытерла набежавшие слезы и сказала:

— Я люблю тебя, Алекс.

Он сжал мою руку и коснулся губ легким поцелуем в ответ.

— Я тебя тоже... И спасибо, что ты наконец-то доверилась мне и рассказала об этом. Не молчи, детка. О важных вещах никогда не молчи.

* * *

Пакетов с купленными вещами оказалось так много, что их пришлось заносить в дом дважды. Не то чтобы самих вещей было так много (хотя и достаточно), но вдобавок ко всему каждую вещицу, даже самую маленькую, упаковывали отдельно в огромные бумажные пакеты.

После того, как с ужином было покончено, остаток вечера мы провели за просмотром «Танцев с медведями» и хотя это был очень серьезный мрачный фильм, я хохотала, как сумасшедшая, когда Алекс с суровым видом, копируя произношение, повторял фразы Бреда Питта на экране.

— Думаю, им стоило позвать меня, — говорил он с серьезным видом. — Я бы справился лучше!

Правда, фильм так и не досмотрели, потому что в какой-то момент я со смехом обняла его, а он посмотрел на меня так, что смех замер на губах…

— Кстати, мы завтра снимаем ту самую сцену, на байке, — сказал он хрипло.

У меня в горле тоже запершило, так что пришлось откашляться.

— В таком случае, тебе лучше не звать меня на площадку.

Он провел пальцем по подбородку, шее и остановился на груди.

— Завтра я смог бы сделать это и без тебя. Если только ты поможешь мне сегодня. С этой сценой.

Стало тяжело дышать. Казалось, воздух раскалился за считанные секунды. Алекс не отводил от меня стального взгляда, также он глядел на меня в самолете. Жадно, хищно, однозначно.

Никогда не привыкну к этому взгляду. Никогда не смогу не реагировать на него иначе, чем сбившимся дыханием. И тугим желанием, которое сводит ноги.

— Поработать с тобой над репликами?

Нависая надо мной, он нагнулся к моему уху, провел языком по мочке и вниз по шее.

— Как на счет того, чтобы вдохновить меня? — произнес он хрипло, обдавая шея горячим дыханием.

По коже побежали мурашки. Когда это он превратился из весельчака в гуру соблазнения за какую-то секунду?

Я не смогла сдержать стона.

— Мои соски…

Они затвердели, а поскольку в последние дни они были чертовски болезненными, но теперь они буквально таранили бюстгальтер. И это было и приятно, и больно. И в то же время покалывание передавалось ниже, усиливая наслаждение, заставляя приподнимать к нему бедра, чтобы коснуться, потереться о член.

— Боже, это вообще нормально, что мы столько трахаемся?

Я едва договорила, Алекс впился в мои губы, сминая под своими.

— Ты так произносишь это… — пробормотал он. — Очень горячо. И да, это нормально, — тут же добавил он лекторским тоном, — я дочитал книгу до конца, так вот после тридцатой недели это уже будет не так-то просто.

— О боже, не хочу даже думать об этом, — ответила я. — Сейчас ты должен взять меня и постараться сделать так, чтобы я забыла об этом.

— Попроси меня.

— Разве я не сказала об этом только что?

Он криво улыбнулся и сверкнул глазами.

— Попроси тебя трахнуть, Ирэн.

Ему даже не пришлось меня уговаривать. Я обвила руками его шею, притянула его к себе и прошептала на ухо:

— Трахни меня, Алекс, как ты один умеешь.

Я думала, он отведет меня в спальню, но вместо этого потянул под лестницу, а оттуда по другой мы попали в гараж.

В полумраке, при виде хищного черного байка с хромированными деталями сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Вдохнови меня. О боже, вот что это значило.

Алекс не включил лампы дневного света, только подсветку на потолке, которая, вспыхнув, разрезала потолок застывшей молнией.

Алекс убедился, что байк устойчив и затем посадил меня на кожаное сидение. Встав между моих бедер, он стал целовать меня, поглаживая грудь через бюстгальтер. Даже такие касания через ткань возбуждали, но мне очень захотелось большего.

Соски ныли, едва покалывания, умоляя, чтобы их коснулись.

Я стянула с себя футболку через голову и расстегнула хваленный дизайнерский бюстгальтер. Повела плечами и грудь тяжело колыхнулась из стороны в стороны, прямо-таки гипнотизируя Алекса.

Он поднял взгляд на меня, молчаливо спрашивая разрешение коснуться их.

— Только осторожно, — кивнула я.

Его касания были едва ощутимы, он поглаживал налившуюся грудь, а вторую ласкал языком, все ближе подбираясь к соску. Они даже стали темнее, и теперь прямо-таки тянулись к Алексу. Раньше моя грудь вела себя скромнее, намного скромнее.

Алекс накрыл правый сосок ртом, аккуратно сомкнул губы и облизал его.

Я выгнулась в его руках, ослепленная удовольствием. Потянулась руками к его ремню, расстегнула и пальцами размазала выступившую смазку по горячей на ощупь головке.

Мне казалось, меня сейчас разорвет от ощущений. Алекс действовал так невесомо, так аккуратно, что боль ушла совсем, оставив только чистый экстаз.

Он застонал, целуя грудь, когда я стала двигать рукой по члену. Освободил одну руку и сбросил штаны, а после отвел в сторону мои трусики и вошел в меня.

Я схватилась за его плечи руками и обвила ногами бедра, чтобы не свалиться, когда он начал брать меня, как я и просила. При этом все еще лаская языком соски.

Не могу поверить, что, имея в распоряжении целый дом, мы решили сделать это в гараже, выбрав для этого мотоцикл, что явно было не самым удобным местом, но с другой стороны — не сделай мы этого здесь и сейчас, много бы потеряли.

И все-таки это было не очень удобно, так что Алекс вышел из меня и сказал:

— Раздвинь ноги и сядь на него.

— Ты шутишь? — посмотрела я на него через плечо, стягивая с себя остальную одежду: трусики и юбку.

— Нет, — улыбнулся Алекс. — Садись вперед, я буду сзади.

Он уже перемахнул через сидение, поставил мои руки на руль и, надавив на спину, сделал так, что я почти легла на мотоцикл грудью.

— А теперь немного магии, — сказал он и завел мотоцикл на слабом обороте.

И металл между моих ног завибрировал.

— Не смотри на меня, — прошептал Алекс, — нагнись вперед, а я сделаю остальное.

Я едва дышала от возбуждения. Соски обожгло холодом металла, а рука Алекса скользнула по влажной киске.

— С ума сойти, какой вид… Детка, ты прекрасна. Еще чуть-чуть нагнись, чтобы я мог войти в тебя.

Я опустилась на работающий вхолостую мотоцикл всем телом. Врум-врум стал медленным огнем, поджаривающем мои точки возбуждения.

Алекс заполнил меня, накрыл мои ладони своими и стал двигаться, вжимая низ моего живота в вибрирующий мотоцикл.

Удовольствие сконцентрировалось в легкой стимуляции клитора, и в купе с постоянным проникновением это дало невероятный результат.

Я содрогалась под ним, сильнее прогибаясь в пояснице. Сильнее при этом вжимаясь клитором в мотоцикл и одновременно с этим позволяя Алексу проникать как можно глубже. Не знаю, как мотоцикл устоял. Кажется, там были какие-то крепления для колес в полу, но мне и до этого было не досуг разбираться, а во время и вовсе.

Я вспыхнула и расплавилась, перестав существовать в этом мире, растворившись в его ласках. Единственное, что было важно, это его сокрушающая любовь.

****

Не могла не поддержать и во второй книге традицию "врум-врум" :)