Наши мнения на чем-то основываются - следовательно, в прошлом мы неизбежно должны были испытать на себе пропагандистское или просветительское воздействие окружающих. И действительно, повсюду нас стараются в чем-то убедить: в политике, в магазинах, в суде, в школе, в семье, в церкви, на переговорах. В связи с этим социальные психологи стараются понять, что делает сообщение эффективным. Какие факторы заставляют нас изменить свое мнение? И как, будучи уже в роли убеждающих, мы можем с наибольшим успехом «просвещать» других?

Представьте себе, что вы специалист по маркетингу и рекламе, то есть один из тех, кто несет ответственность за почти 300 миллиардов долларов, ежегодно затрачиваемых в мире на рекламу (Brown others, 1993). Или представьте себя священником, жаждущим пробудить любовь и милосердие в людских сердцах. Или представьте, что вы выступаете как агитатор, призывая экономить электроэнергию, кормить грудных детей материнским молоком или голосовать за какого-нибудь политического деятеля. Как сделать свои слова более убедительными? Или, если вы опасаетесь, что вами начнут манипулировать, какая тактика должна насторожить вас более всего?

Два пути убеждения

При выборе тактики прежде всего нужно решить, на чем остановиться: то ли сосредоточиться на том, чтобы выстроить ряд веских аргументов, то ли постараться, чтобы то, что вы хотите донести до слушателей, косвенно ассоциировалось у них с чем-то приятным. Исследователи Ричард Петти и Джон Качиоппо (Richard Petty and John Cacioppo, 1986; Petty Wegener, 1998), а также Элис Игли и Шелли Чейкен (Alice Eagly and Shelly Chaiken, 1993) сообщают, что людей, способных размышлять над полученной информацией да к тому же и мотивированных к этому, легче убедить прямым путем убеждения. В рекламе компьютеров, например, редко фигурируют звезды Голливуда или знаменитые спортсмены; вместо этого покупателям предлагается сравнительная информация о ценах и технических характеристиках.

Некоторые люди мыслят аналитически, замечают Петти и Качиоппо. Им нравится все обдумывать, все мысленно прорабатывать. Такие люди полагаются не только на неоспоримость сообщения, но и на свою ответную когнитивную реакцию. Для них важнее даже не то, насколько убедительны высказанные аргументы, а то, к каким размышлениям они приводят. Когда люди размышляют глубоко, а не поверхностно, любое изменение установки с большей вероятностью станет укоренившимся, защищенным и воздействующим на поведение (Petty others, 1995; Verplanken, 1991).

Людей, не склонных к размышлениям, легче убедить, прибегнув к косвенному пути убеждения. В рекламе прохладительных напитков вместо того, чтобы давать полную информацию о составе и вкусовых качествах, просто говорится: «Новое поколение выбирает Пепси» - и таким образом этот напиток начинает ассоциироваться с молодостью, здоровьем и жизнелюбием.

Даже у людей, привыкших мыслить аналитически, предварительное мнение иногда формируется косвенным образом - к примеру, в ответ на такие призывы, как: «Доверьтесь специалистам!» или: «Мы вас никогда не подводили» (Chaiken Maheswaran, 1994). Жители моего города недавно пытались голосованием решить сложный вопрос о правах собственности на местную больницу. У меня не было ни времени, ни желания самостоятельно изучать эту проблему (в тот момент я как раз писал книгу), но я заметил, что в голосовании принимают участие люди мне симпатичные, которых к тому же я считал весьма компетентными в данном вопросе. Поэтому я воспользовался простой эвристикой - друзьям и специалистам надо доверять - и голосовал так же, как они. Все мы выносим скоропалительные суждения, используя еще один эвристический метод: если оратор красноречив и привлекателен, явно имеет добрые намерения и приводит множество аргументов (еще лучше, если аргументы исходят от разных источников), мы поддаемся косвенному убеждению и без особых размышлений принимаем предлагаемое нам сообщение (рис. 12-1).

Рис. 12-1. Прямые и косвенные пути убеждения. В рекламе компьютеров используют прямой путь убеждения; подразумевается, что покупатели готовы к систематическому сравниванию цен и характеристик. А в рекламе прохладительных напитков обычно используют косвенный путь убеждения, попросту связывая товар с чем-то привлекательным, к примеру, с удовольствием и хорошим настроением.

Слагаемые убеждения

Исследуя прямые и косвенные слагаемые убеждения, социальные психологи выделяют следующие четыре типа: 1) коммуникатор; 2) сообщение; 3) способ передачи сообщения; 4) аудитория. Короче говоря, кто, что, кому и как говорит.

Кто говорит? Коммуникатор

Вообразите следующую картину: некий мистер Райт, американец средних лет, смотрит вечерние новости. В первом сюжете показывают небольшую группу радикалов, сжигающих американский флаг. Один из них кричит в мегафон, что всякий раз, когда власть становится тиранической, «у народа есть право заменить ее на другую… Это его право, его обязанность свергнуть такое правительство!» Разъяренный мистер Райт цедит сквозь зубы, обращаясь к своей жене: «Нет сил слушать, как они льют воду на мельницу коммунистов». В следующем сюжете кандидат в президенты на митинге протеста против повышения налогов уверенно заявляет: «Бережливость - вот что должно стать основным принципом финансовой политики нашего правительства. Следует дать понять всем этим чиновникам, что коррупция и незаконная трата денег являются наказуемыми преступлениями». Явно довольный, мистер Райт успокаивается и даже начинает улыбаться: «Это именно то, что сейчас крайне нужно нашей стране. Этот парень мне нравится».

Теперь несколько измените описанные сцены. Представьте, что мистер Райт слышит те же самые революционные призывы на празднике 4 июля (день провозглашения Декларации независимости), а слова возмущения по поводу коррупции чиновников произносит коммунист, зачитывающий отрывок из «Цитатника» Мао Цзэдуна (откуда они и взяты). Как по-вашему, не прореагирует ли мистер Райт по-другому?

Социальные психологи обнаружили, что очень большое значение имеет то обстоятельство, кто именно делает сообщение. В одном эксперименте, где лидеры социалистов и либералов отстаивали в парламенте Голландии идентичные позиции одними и теми же словами, каждый имел больший успех среди членов своей партии (Wiegman, 1985). Очевидно, здесь действовал не только прямой путь убеждения, но и косвенный: очень важно было, кто сказал. Но что же делает одного коммуникатора убедительнее другого?

Надежность источника информации

Каждый из нас сочтет информацию более достоверной, если она исходит от Национальной академии наук, а не из листка бульварной газеты. Надежные коммуникаторы кажутся одновременно и специалистами (обладающими знаниями в данной области), и людьми, заслуживающими доверия. Они говорят без сомнения в голосе и не руководствуются эгоистическими побуждениями. В некоторых телерекламах людей, представляющих товары и услуги, явно хотят изобразить именно такими заслуживающими доверия экспертами. Рекламируя лекарство, человек в белоснежном халате уверенно говорит, что для облегчения боли большинство врачей рекомендуют именно это средство (а сие чудо-лекарство - обычный аспирин). Получив подобный косвенный намек, многие люди, обычно не склонные к проведению анализа и поиску доказательств, могут непроизвольно сделать вывод, что аспирин - лекарство чрезвычайно ценное.

Но, как правило, примерно через месяц эффект достоверности информации начинает ослабевать. Наблюдается интересная картина: влияние убедительной информации из надежного источника ослабевает по мере того, как образ говорящего забывается или перестает ассоциироваться с сообщением, а влияние информации из ненадежного источника может, напротив, со временем возрастать, особенно если люди помнят сообщение лучше, чем причины, его обесценившие (Cook Flay, 1978, Cruder others, 1978; Pratkanis others, 1988). Такое отсроченное признание убедительности полученной информации, когда люди забывают сам источник или его связь с сообщением, называется эффектом выжидания удобного момента.

Привлекательность источника информации

Большинство людей отрицают, что на них как-то действуют отзывы знаменитых спортсменов и артистов о рекламируемых товарах. Всем известно, что звезды редко разбираются в товарах. Кроме того, мы понимаем, что реклама преследует вполне определенную цель - убедить нас в чем-то: ведь не просто так нам показывают, как Джордан с наслаждением поглощает «Биг Мак». Такая реклама основывается на другой особенности коммуникатора - его привлекательности. Мы можем наивно предполагать, что привлекательность и обаяние в данном случае не имеют для нас никакого значения, но исследователи обнаруживают обратное. Симпатия к человеку, пытающемуся нас в чем-то убедить, делает нас открытыми для его аргументов (прямой путь убеждения) и вызывает позитивные ассоциации, когда мы позднее натыкаемся на рекламируемый товар (косвенный путь убеждения).

Привлекательность может выражаться по-разному - например, притягательностью внешнего облика. Аргументы, особенно эмоциональные, зачастую более действенны, когда они высказываются красивыми людьми (Chaiken, 1979; Dion Stein, 1978; Pallak others, 1983). Еще один способ стать привлекательным - это быть похожим на нас. Мы не только в большей степени симпатизируем таким людям, но и более подвержены их влиянию. Примером этого эффекта служит эксперимент, проведенный Теодором Дембровски, Томасом Ласатером и Альбертом Рамиресом (Theodore Dembrovski, Thomas Lasater Albert Ramirez, 1978), в котором они показывали афроамериканским студентам видеозапись рекламы, призывающей к уходу за зубами. Когда на следующий день дантист проверял чистоту зубов, оказалось, что у тех, кто смотрел запись чернокожего диктора, полость рта оказалась чище. Как правило, люди лучше реагируют на сообщение, если оно исходит от представителя их же группы (Van Klipenberg Wilke, 1992; Wilder, 1990).

Что сказал? Содержание сообщения

Важно не только то, кто говорит (косвенные намеки), но и то, что он говорит. Если вы принимаете участие в агитации против курения или в благотворительной акции помощи голодающим, то наверняка вам будет интересно ознакомиться с рецептами прямого пути убеждения. Чтобы попытаться ответить на предложенные вопросы, нужно призвать на помощь здравый смысл.

- Насколько высказываемое вами убеждение отличается от уже сложившихся мнений людей, присутствующих в аудитории? Как вы думаете, что будет более действенно: подчеркивание отличий или, напротив, затушевывание? (Это зависит от степени доверия слушателей к выступающему. Люди с высокой степенью доверия могут изменить свое мнение и когда высказывается крайняя позиция; люди с меньшей степенью доверия более успешно поддаются убеждению, когда высказываемая позиция близка их собственной.)

- Рассматривать вопросы только со своей собственной позиции или учитывать и противоположные точки зрения? (Это зависит от слушателей. Если аудитория заранее согласна с сообщением и маловероятно, что среди слушателей окажутся люди, придерживающиеся противоположной точки зрения, то эффективнее вести обсуждение только с одной избранной позиции. При более сложной по составу аудитории или в том случае, когда известно, что среди слушателей есть не согласные с высказываемой точкой зрения, к успеху скорее приведет рассмотрение обеих точек зрения.)

- Если одновременно присутствуют люди, стоящие на противоположных позициях, скажем, во время дебатов на городском митинге, то кто имеет преимущество: тот, кто выступает первым, или тот, кто выступает последним? (Информация, представленная ранее, зачастую имеет больший потенциал, особенно когда она может повлиять на интерпретацию информации, представленной позднее. Однако если между высказыванием двух противоположных точек зрения имеется временной разрыв, влияние ранее представленной информации ослабевает; если решение принимается сразу же после высказывания второй точки зрения, то, разумеется, преимущество будет на стороне выступавшего последним, так как его аргументы будут свежи в памяти слушателей.)

Давайте теперь рассмотрим ответ на вопрос, что убедительнее: тщательно обоснованное сообщение или сообщение, пробуждающее эмоции?

Рассудок против эмоций

Допустим, вы ведете кампанию в помощь голодающим. Что лучше: перечислить аргументы строго по пунктам или привести горы впечатляющей статистики? А может, стоит воспользоваться еще более эмоциональным подходом - скажем, рассказать впечатляющую историю про голодающего ребенка? Разумеется, аргументы должны быть одновременно и разумными и эмоциональными. Вы должны сочетать чувства и логику. И все же, что сильнее действует - разумные доводы или эмоции? Прав ли шекспировский Лизандр, говоря: «Ведь у рассудка воля в подчиненье»? Или мудрее совет лорда Честерфилда: «Апеллируйте в основном не к рассудку, а к чувствам, сердцу и слабостям человека»?

Ответ таков: все зависит от аудитории. Люди с высоким уровнем образования, имеющие аналитический склад ума, восприимчивее к доводам рассудка, чем люди с более низким уровнем образования, редко занимающиеся анализом (Cacioppo others, 1983; Hovland others, 1949). Думающая, заинтересованная аудитория пойдет по прямому пути; она, как уже говорилось выше, более восприимчива к доводам рассудка. Незаинтересованная аудитория пойдет обходным путем; тут очень важным фактором будет, нравится им коммуникатор или нет (Chaiken, 1980; Petty others, 1981).

Судя по предвыборным опросам, многие избиратели равнодушны к исходу выборов, поэтому результаты лучше всего предсказывать, исходя из их эмоциональной реакции на того или иного кандидата («сделал ли нас счастливыми Рональд Рейган?»), а не из их мнений по поводу личных качеств кандидатов и той политики, которую они собираются претворять в жизнь (Abelson others, 1982).

Эффект хорошего настроения

Информация становится более убедительной, когда она ассоциируется с позитивными чувствами. Ирвинг Джанис и его коллеги (Irving Janes et al., 1965; Dabbs Janis, 1965) обнаружили, что информация показалась студентам Йельского университета более убедительной, когда они знакомились с нею, лакомясь орехами и пепси-колой. Аналогично, Марк Галицио и Клайд Хендрик (Mark Galizio Clyde Hendrick, 1972) выявили, что для студентов Кентского государственного университета тексты песен в стиле «фолк» казались более убедительными под приглушенный аккомпанемент гитары, нежели без музыкального сопровождения. Тех, кто любит проводить деловые встречи во время ленча в ресторане, где ненавязчиво звучит музыка, убедить в такой обстановке оказывается значительно легче.

Хорошее настроение повышает шансы добиться нужного результата при убеждении - отчасти стимуляцией позитивного мышления (когда у людей появляется мотив задуматься), отчасти ассоциациями хорошего настроения с данным сообщением (Petty and others, 1993). В хорошем настроении люди видят мир сквозь розовые очки. Они принимают более быстрые, более импульсивные решения, в большей степени полагаются на косвенные намеки (Bodenhausen, 1993; Schwarz others, 1991). Люди в плохом настроении дольше раздумывают, прежде чем решиться на что-то новое, слабыми аргументами их вряд ли переубедишь. Таким образом, если ваши аргументы недостаточно сильны, разумнее будет, прежде чем их излагать, привести аудиторию в хорошее настроение, в надежде, что она положительно отнесется к вашему сообщению, не слишком над ним задумываясь.

Эффект пробуждающегося страха

Информация может быть убедительной и когда она апеллирует к негативным эмоциям. Убедить людей бросить курить, чаще чистить зубы, сделать прививку от столбняка или осторожнее водить машину можно при помощи обращений, пробуждающих страх (Muller Johnson, 1990). Демонстрация курильщикам ужасных последствий, которые ожидают тех, кто выкуривает слишком много сигарет, добавляет убедительности. Но насколько сильно следует пугать аудиторию? Возможно, стоит вызывать лишь легкие опасения и не запугивать людей настолько, что они вообще проигнорируют ваше устрашающее сообщение? Или все же следует запугать их так, чтобы они света божьего не видели? Эксперименты Говарда Левенталя (Howard Leventhal, 1970) и его коллег из Висконсинского университета, а также эксперименты Рональда Роджерса и его коллег из университета Алабамы (Robberrson Rogers, 1988) показали, что зачастую чем сильнее страх, тем более выраженной является реакция.

Устрашающее воздействие применяется в рекламе, отговаривающей от курения, вождения автомобиля в пьяном виде и вступления в случайные сексуальные связи. В эксперименте Дона Уилсона и его коллег (Dawn Wilson others, 1987, 1988) врачи рассылали курящим пациентам письма. Из тех, кто получил письмо, в котором говорилось, что отказавшись от сигарет, они проживут дольше, бросить курить попытались всего лишь 8 %. Из тех же, кто получил запугивающее письмо (в нем говорилось, что если они не откажутся от пагубной привычки, то, скорее всего, умрут раньше), попытались бросить курить 30 %. Аналогично, Клод Леви-Лебье (Claude Levy-Leboyer, 1988) обнаружил, что на пристрастие к алкоголю, столь распространенное среди французской молодежи, можно эффективно воздействовать демонстрацией картин, возбуждающих страх. Французское правительство включило этот вид информации в свои телевизионные ролики. Однако игра на страхе не всегда способна сделать обращение более действенным. Если вы не укажете аудитории, как избежать опасности, устрашающая информация может просто ею не восприниматься (Leventhal, 1970; Rogers Mewborn, 1976). Вы будете действовать более эффективно, если не только попытаетесь убедить людей в том, что вероятность нежелательных последствий очень высока, но и предложите им эффективную стратегию защиты (Maddux Rogers, 1983). Многие рекламные сообщения, цель которых - уберечь людей от рискованных сексуальных связей, помимо возбуждения страха («СПИД убивает») предлагают эффективную защиту: воздержание, использование презервативов или ограничение числа сексуальных партнеров. В 80-е годы страх перед СПИДом действительно вынудил многих мужчин изменить свое поведение. При исследовании 5 000 гомосексуалистов выяснилось, что по мере эскалации заболеваний СПИДом с 1984-го по 1986-й год доля тех, кто заявлял о своем воздержании или моногамии, возросла с 14 % до 39 % (Fineberg, 1988).

Кому сказал? Аудитория

Также очень важно, кто воспринимает информацию. Давайте рассмотрим две характеристики тех, кого пытаются переубедить: их возраст и мысли.

Сколько им лет?

В наше время социальные и политические установки людей сильно отличаются в зависимости от возраста. Эти различия можно объяснить двумя причинами. Во-первых, последствиями смены жизненных циклов: с возрастом установки изменяются (чаще становясь более консервативными). Во-вторых, последствиями смены поколений: установки людей более старшего возраста, усвоенные ими в молодости, практически не меняются, поэтому они серьезно отличаются от тех, которые усваиваются молодежью сегодня; наблюдается разрыв поколений.

При проведении исследований объяснение разницы установок сменой поколений получило больше подтверждений. Во время проведения двухэтапного опроса групп людей молодого и более старшего возраста было выявлено, что установки последних изменились меньше.

Как утверждает Дэвид Сирс (David Sears, 1979, 1986), исследователи «почти неизменно обнаруживают не результаты смены жизненного цикла, а результаты смены поколений».

Оказывается, дело не в том, что у людей старшего возраста не такое гибкое мышление; большинство сегодняшних пятидесяти- и шестидесятилетних имеют более либеральные сексуальные и расовые установки, чем те, что были у них в тридцать или в сорок лет (Glenn, 1980, 1981). Мало на кого не оказывают влияние изменения культурных норм. Все дело в том, что подростковый возраст и начальный период зрелости являются очень важными для формирования жизненных установок (Krosnick Alwin, 1989). Взгляды и позиции, сформированные в этот период жизни, имеют тенденцию оставаться неизменными. Поэтому хочется посоветовать молодым людям осмотрительнее выбирать круг социального влияния - группу, к которой они присоединяются; средства массовой информации, к которым они прислушиваются; роли, которые они играют, и т. д.

Опыт, приобретенный в подростковом возрасте и в период вступления во взрослую жизнь, столь значителен отчасти из-за того, что он связан с глубокими, памятными впечатлениями. Когда Говард Шуман и Жаклин Скотт (Howard Schuman Jackqueline Scott, 1989) просили людей назвать одно-два наиболее значительных события в их жизни, большинство называло те, которые произошли в тот период, когда они были подростками или им было чуть за двадцать. Для тех, кто пережил Великую депрессию или вторую мировую войну в возрасте от 16 до 24 лет, эти события заслонили движение за гражданские права и убийство Кеннеди в начале 60-х годов, войну во Вьетнаме и высадку на Луну в конце 60-х, феминистское движение в 70-х - события, которые, в свою очередь, произвели наибольшее впечатление на тех, кто пережил их в возрасте от 16 до 24 лет. Поэтому можно ожидать, что падение Берлинской стены или рост популярности электронной почты и прогулок по Интернету сохранятся в памяти нынешней молодежи как поворотные пункты мировой истории.

Что они думают?

При прямом пути убеждения решающим является не само по себе содержание обращения, а то, какую реакцию оно вызывает в сердцах людей. Наш разум не похож на губку, впитывающую все, что на нее выльют. Если обращение вызывает приятные для нас мысли, то оно убеждает. Если же оно заставляет задуматься о контраргументах, мы остаемся при своем прежнем мнении.

Кто предупрежден, тот вооружен. При каких обстоятельствах мы стараемся выдвинуть контраргументы? Одно из таких обстоятельств - наша тревога, что кто-то попытается убедить нас. Если вы намерены сообщить своим родным, что хотите бросить учебу, то, вероятно, готовы к тому, что они попытаются переубедить вас. Следовательно, вы заранее можете составить список контраргументов, которые будете выдвигать против каждого из высказываемых ими аргументов. Джонатан Фридман и Дэвид Сире (Jonathan Freedman David Sears, 1965) продемонстрировали, насколько сложно убедить кого-либо в такой ситуации. Они заранее предупредили некоторых калифорнийских старшеклассников, что вскоре им будет прочитан доклад на тему «Почему не следует позволять подросткам водить машину». Тех, кого предупредили, невозможно было «сдвинуть с места». Те, кого не предупредили, изменяли свои позиции.

Предварительное предупреждение об атаке на установки особенно эффективно, когда имеешь дело с заинтересованной стороной. Получив предупреждение всего лишь за несколько минут, такая аудитория сможет приготовиться к защите (Chen others, 1992; Petty Cacioppo, 1977, 1979). Но если люди посчитают тему обсуждения тривиальной, тогда даже очень грубая пропаганда может достигнуть своей цели. Станете ли вы беспокоиться и выдвигать контраргументы в споре, какая из двух зубных паст лучше? Аналогично, если кто-то начинает разговор с простейшей фразы: «Почему Сью так враждебно относится к Марку?», то такое высказывание часто принимают за истину (Swann, Giuliano Wegner, 1982}

Отвлечение внимания разоружает. Убедительность вербального сообщения возрастает в том случае, когда удается отвлечь внимание аудитории настолько, что люди просто не думают о возможных возражениях (Festinger Maccoby, 1964; Keating Brock, 1974; Osterhouse Brock, 1970). В политической рекламе часто прибегают к такому приему. При показе рекламы за кадром звучат слова, восхваляющие кандидата, но изображение на экране занимает нас настолько, что мы и не пытаемся анализировать смысл сообщения. Отвлечение внимания особенно эффективно, когда до нас пытаются донести простые истины (Harkins Petty, 1981; Regan Cheng, 1973).

Эти исследования наводят на мысль: а не формирует ли телевидение важнейшие установки, по большей части прибегая к тонким намекам или завуалированным утверждениям (к примеру, касающимся гендерных ролей), а не путем явной пропаганды? В конце концов, не заметив сообщения, мы не можем на него возразить.

Незаинтересованная аудитория воспринимает косвенные намеки. Вспомним два пути убеждения: прямой путь систематического мышления и обходной - эвристических намеков. Точно так же, как, проезжая по городу, мы постоянно тормозим у всех светофоров, так и наши мысли, двигаясь по прямому пути, то разгоняются, то притормаживают, анализируя предложенные аргументы и формулируя ответы. Периферийный же путь мышления, как и магистраль, проложенная за пределами города, быстрее приведет к месту назначения. Люди с аналитическим складом ума, с высокими когнитивными потребностями предпочитают прямой путь (Cacioppo others, 1996). Те же, кто обладает образным мышлением, кого больше заботит не то, правы они или нет, а то, какое впечатление они производят, скорее отреагируют на такие косвенные намеки, как привлекательность говорящего или комфортная обстановка (Snyder, 1989).

Однако имеет значение и предлагаемая тема. Все мы активно сопротивляемся внешнему влиянию, когда речь идет о важных для нас вещах, в то время как о менее значимых готовы судить поверхностно (Johnson Eagly, 1990). Когда мы обдумываем важную проблему, наши установки определяются силой высказанных окружающими аргументов и нашими собственными мыслями.

Очень простая теория, заключающаяся в том, что здесь решающий момент - то, что мы думаем в ответ на сообщение, особенно когда у нас есть мотив для размышлений и когда мы умеем размышлять, помогает нам понять очень многое. Например, мы с большей готовностью верим человеку, которого считаем компетентным в данном вопросе, потому что, доверяя источнику, мы более благожелательны и менее склонны подыскивать контраргументы. Не считая источник информации надежным, мы, как правило, стараемся защитить свои собственные концепции, попросту игнорируя неподходящую нам информацию.

На основе этой теории было сделано множество предположений, большая часть которых подтвердилась данными, собранными Петти, Качиоппо и др. (Petty, Cacioppo Axsom others, 1987; Harkins Petty, 1987; Leippe Elkin, 1987). В ряде экспериментов исследовались способы стимуляции мыслительных процессов. При этом использовались риторические вопросы:выступление нескольких ораторов (например, выступали трое, и каждый из них приводил только по одному аргументу); людей заставляли почувствовать ответственность за то, как они воспримут сообщение; нередко вопросы повторялись, чтобы сосредоточить на них внимание людей; при проведении процедур экспериментаторы старались, чтобы испытуемые принимали не напряженные, а расслабленные позы. Во всех этих экспериментах был получен один и тот же результат: стимуляция мышления делала веское сообщение еще более убедительным, а слабо аргументированное - еще менее убедительным.

Эта теория имеет и практическое применение. Люди, заботящиеся об эффективности своего выступления, думают не только о своем имидже и сообщении, но и о том, как, вероятно, прореагирует аудитория. То, как она будет реагировать, зависит не только от интереса к теме, но и от диспозиции слушающих - их аналитических наклонностей, терпимости к неопределенности, потребности быть честным с самим собой (Cacioppo others, 1996; Kruglanski others, 1993; Snyder DeBono, 1987; Sorrentino others, 1988).

Итак, в первую очередь необходимо решить, смогут ли слушатели обдумать и запомнить желательные, с точки зрения оратора, моменты выступления? Если да, то главное здесь, чтобы аргументы были вескими и убедительными. На завершающем этапе предвыборной компании 1980 года, проходившей в духе острого соперничества, Рональд Рейган эффективно использовал риторические вопросы для того, чтобы стимулировать у избирателей появление желательных для него мыслей. Заключительную часть теледебатов он начал с двух сильнейших риторических вопросов, которые часто повторял на протяжении последней предвыборной недели: «Лучше ли вам сейчас, чем было четыре года назад? Легче ли сейчас пойти и купить необходимые для вас вещи, чем это было четыре года назад?» Большинство людей отвечали отрицательно, и Рейган, отчасти благодаря этому прямому пути убеждения, выиграл с перевесом даже большим, чем ожидалось.

Два пути убеждения в психотерапии

Одно из конструктивных применений силы убеждения используется в психологических консультациях и психотерапии, которые социальный психолог Стенли Стронг (Stanley Strong, 1978) назвал «ветвями прикладной социальной психологии» (р. 101). В 90-е годы все больше и больше психологов начинают признавать, что главное в психотерапии - социальное влияние, то, как один человек влияет на другого.

Ранние исследования психотерапевтических эффектов сосредоточивались на том, каким образом психотерапевт может стать в глазах клиентов человеком компетентным и заслуживающим доверия и каким образом это доверие усиливает его влияние (Strong, 1968). Более современные исследования интересуются уже не столько психотерапевтом, сколько тем, каким образом влияние, оказываемое на пациента, воздействует на его мышление (Cacioppo others, 1991; McNeill Stoltenberg, 1991; Neimeyer others, 1991). Косвенные моменты, такие, как доверие к врачу, распахивают двери для идей, к которым психотерапевт хотел бы подвести пациента. Но здесь не стоит забывать, что более длительные изменения установок и поведения обеспечиваются прямым путем убеждения. Поэтому следует добиваться не только внешнего согласия пациента с компетентным суждением специалиста, но и изменения мышления пациента.

К счастью, большинство обращающихся за помощью пациентов настроены как раз на восприятие убедительной информации не в косвенном, а в прямом изложении, на глубокое обдумывание своих проблем под руководством психотерапевта. Задача последнего - выдвинуть аргументы и задать вопросы, рассчитанные на то, чтобы направить ход мыслей пациента в нужную сторону. Собственное видение проблемы психотерапевтом менее важно, чем возникающие у пациента мысли.

Терапевту следует выбрать такой способ для объяснения положения дел, который позволил бы пациенту услышать и понять точку зрения психотерапевта, способ, который вызовет согласие, а не появление контраргументов. Кроме того, пациенту необходимо время на обдумывание и пространство для маневра. Вопросы типа: «Как вы относитесь к тому, что я сказал?» могут стимулировать мышление пациента.

Мартин Хизакер (Martin Heesaker, 1989) приводит в качестве иллюстрации прямого пути убеждения случай Дейва, своего 35-летнего аспиранта. Дейв отрицал тот факт, что его скрытой проблемой является болезненная зависимость от лекарств, и консультирующий психотерапевт призвал на помощь свое знание о том, что Дейв, как интеллектуал, предпочитает строгие доказательства. Это знание психотерапевт использовал для того, чтобы убедить пациента признать диагноз и присоединиться к так называемой оздоровительной группе взаимной поддержки. Психотерапевт сказал следующее: «О'кей, если мой диагноз неверен, я буду рад изменить его. Но сначала давайте вместе пройдемся по списку симптомов злоупотребления психотропными веществами, чтобы проверить, прав я или нет». Затем он не спеша начал называть симптом за симптомом, давая Дейву время на обдумывание каждого пункта. Когда список подошел к концу, Дейв откинулся в кресле и воскликнул: «Не могу поверить, но я действительно дьявольский наркоман!».

В одном из экспериментов Джон Эрнст и Мартин Хизакер (John Ernst Martin Heesaker, 1993) продемонстрировали эффективность прямого пути убеждения, прибегнув к помощи участников семинара по тренингу настойчивости. Одна группа пошла традиционным путем теоретического изучения концепции настойчивости. Члены другой группы параллельно теоретическим занятиям на семинаре и в своей повседневной жизни старались отмечать те случаи, когда они приносили себе вред, не проявив должной настойчивости. Затем участники семинара выслушивали аргументы, которые, по мнению Эрнста и Хизакера, могли вызвать нужные мысли (например, «не настаивая на своем, вы приучаете других игнорировать вас»). Каждый раз в конце семинара Эрнст и Хизакер просили участников задержаться и изложить свои мысли обо всем том, что они только что узнали. На тех участников семинара, к кому применялись методы стимулирования мышления, курс тренинга оказал более благотворное влияние. Их соседи по комнатам в кампусе отмечали, что и в последующие две недели они проявляли большую настойчивость.

В своих «Мыслях», написанных в XVII веке, французский философ Паскаль писал: «Обычно людей более убеждают доводы, которые они открыли сами, чем те, что найдены другими». Этот афоризм стоит запомнить на всю жизнь.

Понятия для запоминания

Прямой путь убеждения (Central-route persuasion) - процесс убеждения, при котором заинтересованная аудитория сосредоточивает свое внимание на благоприятных аргументах.

Косвенный путь убеждения (Peripheral-route persuasion) - процесс убеждения, при котором на людей оказывают влияние случайные факторы, такие, например, как привлекательность говорящего.

Достоверность информации (Credibility) - надежный информатор воспринимается как компетентный человек, заслуживающий доверие.

Эффект выжидания удобного момента (Sleeper effect) - отсрочка воздействия сообщения; это случается тогда, когда мы помним само сообщение, но забываем причину, вызвавшую к нему доверие.

Привлекательность (Attractiveness) - качество, притягивающее внимание аудитории. Человек, привлекательный для людей, собравшихся в аудитории (нередко потому, что он чем-то похож на них), убедительнее в тех случаях, когда большую роль играет субъективное предпочтение.

Глава 13. Индоктринация и внедрение идей

Сила описанных нами принципов и методов убеждения порой бывает такова, что доводит людей до моральной и физической гибели. Вспомним Йозефа Геббельса, министра «народного просвещения» и пропаганды в нацистской Германии. Он пытался заставить немцев принять нацистскую идеологию, контролируя прессу, искусство и кинематограф. Другой нацист, Юлиус Штрайхер, издавал тиражом 500 тысяч экземпляров антисемитский еженедельник Der Stunner - единственную газету, которую его близкий друг Адольф Гитлер прочитывал от первой до последней буквы. Кроме того, Штрайхер издавал антисемитские детские книги и вместе с Геббельсом выступал на массовых собраниях, ставших неотъемлемой частью нацистской пропагандистской машины.

Действительно ли они «вливали» яд в умы миллионов и миллионов людей (Bytwerk, 1976), как утверждали союзники в ходе Нюрнбергского процесса во время суда над Штрайхером? Большинство немцев не прониклись ненавистью к евреям, но определенный успех в этом деле все же был достигнут: тех, кто одобрительно отнесся к антисемитской деятельности, оказалось немало. Подавляющая часть населения либо проявляла нерешительность, тем самым невольно поддерживая чудовищную по своему размаху программу геноцида, либо не смогли устоять под давлением угроз. Без прямого или косвенного соучастия миллионов людей холокост был бы невозможен (Goldhagen, 1996).

Индоктринация культов

22 марта 1997 года Маршалл Херфф Эплуайт и 37 его учеников решили, что пришло время покинуть свои тела - просто «оболочки» - и вознестись к НЛО, который следовал за кометой Хейла-Боппа к вратам рая. С этой целью они приняли фенобарбитал, смешанный с яблочным пюре или пудингом, запили его водкой, а затем натянули на головы пластиковые мешки, чтобы задохнуться во сне. В тот же день взорвалась хижина во франко-канадской деревне Сен-Казимир. В огненном аду оборвались жизни пяти человек - последних из 74 членов Ордена Солнечного Храма, совершивших самоубийства в Канаде, Швейцарии и Франции. Все они надеялись перенестись на расстояние девяти световых лет - на звезду Сириус. Сейчас, когда пишется эта книга, приближается новое тысячелетие, и все чаще на глаза попадаются цитаты с предсказаниями из мифологий различных культов - ожидается новый всплеск массовых самоубийств.

Многие задаются вопросом: что заставляет людей отказываться от прежних убеждений и присоединяться к этим невольникам своего безумия? Вправе ли мы объяснять их странное поведение загадочными особенностями личности? Или их опыт иллюстрирует обычную динамику общественного влияния и методов внушения?

Здесь необходимо уяснить две вещи: во-первых, это ретроспективный анализ. Он пытается объяснить удивительное социальное явление post factum. Во-вторых, объяснение, почему люди верят во что-то, еще ничего не говорит о том, правы они или нет. Эти два вопроса логически не связаны. Психология религии может объяснить нам, почему теист верит в Бога, а атеист не верит, но она не в состоянии сказать, кто из них прав. Объяснение, что послужило основанием для веры, это еще не разумные доводы, почему от нее следует отказаться. Поэтому если кто-нибудь попытается сбросить со счетов ваши убеждения, говоря: «Вы верите в это просто потому, что», то можно вспомнить знаменитый ответ архиепископа Уильяма Темпла. В одной из дискуссий ему было сказано: «Дело в том, достопочтенный архиепископ, что вы верите в то, во что верите, потому что вас так воспитали». Архиепископ Темпл ответил: «Возможно, что это так. Но факт остается фактом: и вы верите в то, что я верю в то, во что верю, потому что меня так воспитали, потому что вас так воспитали».

В последние десятилетия большую популярность завоевали несколько культов, которые социологи часто называют новыми религиозными движениями. В их число входит «Церковь Единения» Сан Миунг Муна, «Народный Храм» Джима Джонса, «Ветвь Давидова» Дэвида Кореша и «Врата Рая» Маршалла Эплуайта (Marshall Apple-white). Религия преподобного Муна, представляющая собой смесь христианства, антикоммунизма и прославления самого Муна как нового мессии, нашла своих последователей во всем мире. В ответ на декларацию Муна: «То, чего желаю я, должно быть и вашим желанием» многие посвятили себя и все свое имущество «Церкви Единения». Каким образом их убедили так поступить?

В 1978 году весь мир потрясло сообщение о том, что в Гайане 914 последователей преподобного Джонса, прибывшие из Сан-Франциско, выпили по его приказу фруктовый напиток, приправленный транквилизаторами, обезболивающими и смертельной дозой цианида.

В 1993 году некий Дэвид Кореш, не закончивший даже средней школы, использовал свое знание Писания и талант гипнотизера для того, чтобы захватить власть в одной из фракций секты, получившей имя «Ветвь Давидова». Через некоторое время члены секты постепенно освободились не только от своих банковских счетов, но и от всей собственности. Кроме того, Кореш убедил их соблюдать целибат, в то время как сам спал с их женами и дочерьми, уверив 19 из них, что они должны родить ему детей. Когда ферма, где обосновалась секта, подверглась осаде полиции и завязалась перестрелка, в которой были убиты шесть членов секты и четверо федеральных агентов, Кореш объявил своим последователям, что они должны как можно быстрее умереть и отправиться вместе с ним прямо на небеса. Когда федеральные силы предприняли танковую атаку фермы в расчете применить слезоточивый газ, сектанты подожгли здание. В пламени погибли 86 человек.

Маршалл Эплуайт не искал признания своей власти в исполнении его сексуальных желаний. Дважды уволенный с должности преподавателя музыки за гомосексуальные связи с учениками, он отказался от сексуальной жизни, прибегнув к кастрации так же поступили еще семеро из 17 мужчин, принадлежащих к секте «Врата Рая» и погибших вместе с ним (Chua-Eoan, 1997; Gardner, 1997). Ранее, во время пребывания в 1971 году в психиатрической больнице, Эплуайт познакомился с медсестрой и дилетанткой от астрологии Бонни Лу Неттлз, которая «одарила» впечатлительного и харизматичного Эплуайта космологическим видением перехода на «другой уровень». Страстными проповедями он убедил своих последователей отказаться от семей, секса, наркотиков и личных сбережений, пообещав им путешествие на космическом корабле - к спасению.

Станем ли мы искать объяснение случившегося в характере жертв, обвиняя во всем их самих? Отвернемся ли мы от них как от легковерных чудаков или людей со странностями? Или поймем, что объяснением их поведения могут служить знакомые принципы послушания, согласия, убеждения и влияния окружающих, что поставит их в один ряд с остальными членами общества, на которых пусть по-своему, но также воздействуют подобные силы?

Социальные установки следуют за поведением

Уступчивость приводит к одобрению

Рассмотрев в 9-й главе взаимосвязь поведения и убеждений, мы убедились, что людям свойственно внутренне признавать обязательства, принимаемые на себя добровольно, публично и неоднократно. Руководители сект, по-видимому, знают это очень хорошо. Новички быстро узнают, что быть членом секты - дело непростое. Тем не менее вскоре они становятся членами команды. Внутренние ритуалы сообщества, публичная агитация и сбор пожертвований усиливают у вновь обращенного ощущение, что он является членом группы. Точно так же, как испытуемые в социально-психологических экспериментах начинают верить в то, о чем они свидетельствовали (Aronson Mills, 1959; Gerard Mathewso, 1966), так и вновь обращенные постепенно превращаются в убежденных сторонников религиозной доктрины. Чем сильнее личные обязательства, тем сильнее потребность оправдать их.

Феномен «ноги в дверях»

Каким образом мы принимаем на себя подобные личные обязательства? Это редко бывает решительным, обдуманным поступком. Вряд ли кто-то резко решает: «Хватит с меня господствующей религии. Найду-ка я какой-нибудь неофициальный культ». И вербовщики не останавливают прохожих со словами: «Привет! Я - мунист. Хотите присоединиться к нам?» Стратегия вербовки основана скорее на методе «ноги в дверях». Вербовщики «Церкви Единения» сначала обычно приглашают людей на званый обед, а затем предлагают провести уик-энд в атмосфере человеческого тепла и философских дискуссий о смысле жизни. В конце уик-энда воодушевленные гости присоединяются к песнопениям, какой-нибудь общей деятельности, дискуссиям. И лишь намного позднее потенциальных обращенных склоняют к тому, чтобы принять участие в более продолжительном испытании на служение общему делу. Постепенно занятия вовлекаемых в секту становятся все более значимыми: им поручается сбор пожертвований и вербовка новых членов.

Джим Джонс также использовал прием «ноги в дверях» для привлечения членов в «Народный Храм». Сначала их материальные пожертвования были добровольными. Затем Джонс ввел обязательную систему взносов в размере 10 % от дохода, и эти взносы вскоре увеличились до 25 %. В конце концов он приказал членам передать ему все, чем они владели. Рабочая нагрузка также становилась все более напряженной. Грейс Стоуэн так вспоминает этот постепенный процесс:

«Никогда ничего не делалось резко. Поэтому Джиму Джонсу и удалось так многое. Вы медленно уступали и сносили все большее и большее, все делалось постепенно. Это было так поразительно, что я иногда останавливалась и спрашивала себя: «Как же я докатилась до жизни такой? Ведь теперь я повязана по рукам и ногам». Но потом думала: «Раз уж зашла так далеко, так какая теперь разница?»» (Conway Siegelman, 1979, p. 236).

Слагаемые убедительности

Можно проанализировать, как происходит процесс убеждения в сектах, если прибегнуть к факторам, которые мы уже обсудили в главе 12: кто сказал (коммуникатор), что сказал (сообщение) и кому сказал (аудитории).

Коммуникатор

Преуспевающая секта имеет харизматического лидера - именно он притягивает и направляет остальных членов секты. Как и в экспериментах, изучающих процесс убеждения, надежным считается тот коммуникатор, кого аудитория воспринимает как человека компетентного и заслуживающего доверия, например такого, как «отец» Мун.

По рассказам бывших членов «Народного Храма», Джим Джонс, чтобы повысить доверие к себе, устраивал «сеансы ясновидения». Все делалось очень просто: впервые появившихся в секте просили назвать себя, когда они входили в церковь перед службой. Затем один из помощников звонил этому человеку домой и говорил: «Добрый день! Мы проводим опрос. Вы не ответите на несколько вопросов?» А во время службы, как вспоминает один из бывших сектантов, Джонс называл имя неофита и говорил:

«Вы меня когда-нибудь видели прежде? Так вот, вы живете там-то и там-то, у вас такой-то номер телефона, в вашей гостиной стоит такая-то мебель, а на вашем диване такие-то подушки… А теперь припомните, был ли я когда-нибудь у вас дома?» (Conway Siegelman, 1979).

На то, насколько легко убедить человека, влияет еще один фактор - его доверчивость. Исследователь культового поклонения Маргарет Зингер (Margaret Singer, 1979) отмечала, что молодые люди из среднего социального класса более уязвимы, потому что более доверчивы. У них нет ни «уличной хватки» молодежи из низших классов (которая знает, как противостоять такому «приставанию»), ни настороженности молодежи из высшего класса (которую с детских лет пугали киднеппингом). Многие члены сект были вовлечены туда своими друзьями или родственниками - то есть людьми, которым они доверяли (Stark Bainbridge, 1980).

Сообщение

Для людей одиноких или находящихся в состоянии депрессии, живые эмоциональные призывы и то тепло и одобрение, которыми окружают их в группе, могут быть, безусловно, привлекательны. Доверься наставнику, влейся в семью. Мы знаем ответ, мы знаем «истинный путь». Такое сообщение повторяется по разным каналам: во время проповедей, обсуждений в малых группах или при прямом социальном давлении.

Аудитория

Новообращенные зачастую молоды - им, как правило, нет и 25, то есть они все еще находятся в том периоде жизни, когда относительно открыты для всего нового, когда установки и ценности еще не успели стабилизироваться. Лишь малая часть последователей Джима Джонса были людьми малообразованными, которым нравилась его простота в обращении и было трудно его оспаривать. Большую же часть его аудитории составляли образованные представители среднего класса, которые, увлекшись идеей, не замечали противоречий между словами и делами тех, кто проповедует самоотверженность, а практикует жадность, кто притворяется заботливым, а ведет себя крайне бездушно.

Потенциальные новобранцы - это зачастую те, кто находится на одном из поворотных моментов своей биографии, переживает личный кризис, безработицу или оторванность от семьи. Все эти люди в чем-то нуждаются, и секта предлагает им помощь (Singer, 1979; Lofland, 1965). Поэтому времена социальных и экономических потрясений особенно благоприятны для любого «аятоллы» или «отца», который может придать наглядный и простой смысл любым жизненным неурядицам (O'Dea, 1968; Sales, 1972).

Групповые эффекты

Секты могут служить иллюстрацией для темы, рассматриваемой в нескольких последующих главах: силы группового влияния при формировании взглядов и поведения своих членов. Секта обычно отрывает своих последователей от их прежней системы социальной поддержки и вовлекает их в изолированное сообщество. В этом случае происходит то, что Родни Старк и Уильям Бейнбридж (Rodney Stark William Bainbridge, 1980) называют «социальным коллапсом»: внешние связи становятся все слабее и слабее, и наконец группа полностью отгораживается от внешнего мира и ее члены начинают общаться исключительно друг с другом. Оторванные от семьи и друзей, люди обычно теряют способность к критическому мышлению. Единственной реальностью для них становится жизнь группы. Поэтому секта не одобряет и даже карает всякое проявление несогласия, а видимость единодушия помогает людям игнорировать любые сомнения.

Маршалл Эплуайт и Бонни Лу Неттлз (умершая от рака в 1985 году) сначала организовали свою собственную группу из двух человек. Они подкрепляли анормальное мышление друг друга. Наблюдался феномен, который психиатры называют folie a deux, что в переводе с французского означает «безумие двоих». Когда к ним присоединились другие люди, социальная изоляция группы способствовала развитию еще более специфического мышления. Как показывают дискуссии, ведущиеся в Интернете на тему эзотерических теорий (кстати, секта «Врата Рая» очень успешно вербовала себе новых членов по Интернету), виртуальные группы также могут благоприятствовать развитию паранойи.

Вопреки представлениям о том, что члены секты превращаются в бездумных роботов, сила методов, применяемых там, - ужесточения норм поведения, процесса убеждения и групповой изоляции - не беспредельна. «Церковь Единения» вовлекает в свои ряды менее 10 % из тех, кто посещал ее сборища (Ennis Verrilli, 1989). Большинство присоединившихся к «Вратам Рая» покинули секту до «судьбоносного дня освобождения от оболочки». Дэвид Кореш устанавливал свою власть, сочетая убеждение, запугивание и насилие. Когда Джим Джонс начал ужесточать свои требования, ему также пришлось все чаще и чаще прибегать к запугиванию. Он угрожал расправой потенциальным отступникам, подвергал избиению непокорных и применял наркотики для нейтрализации инакомыслящих. Под конец он занимался «выкручиванием рук» не меньше, чем «промыванием мозгов».

В методах воздействия, применяемых в сектах, можно найти много общего с приемами, практикующимися в знакомых нам группах. Например, члены университетских клубов сообщают, что первоначальные «любовные атаки», которым подвергаются потенциальные сектанты, не так уж и сильно отличаются от атак во время периода «ухаживания», практикующихся в их клубе. Члены клуба окружают будущих собратьев особым вниманием и заботой. Во время испытательного срока новобранцы по возможности изолируются от своих друзей, не вступающих в тот же клуб. Новички тратят массу времени на изучение истории и правил данной группы; ради своей группы они готовы пойти на многое. Поэтому неудивительно, что в результате группа, как правило, получает новоиспеченного энтузиаста, разделяющего общие убеждения.

Многое из сказанного выше верно и для тех психотерапевтических сообществ, члены которых стараются противостоять пагубной привычке злоупотребления алкоголем или наркотиками. Подобно религиозным сектам, ревностные члены группы взаимопомощи формируют плотный «социальный кокон», исповедуют строгие убеждения и оказывают глубокое влияние на поведение своих собратьев (Galanter, 1989, 1990).

Я выбрал в качестве примера университетские клубы и группы взаимопомощи не для того, чтобы дискредитировать их, а для иллюстрации двух заключительных замечаний. Во-первых, если мы будем приписывать втягивание в секту мистической силе ее лидера или особой слабости ее потенциальных адептов, то введем в заблуждение самих себя, полагая, что уж мы-то обладаем иммунитетом от воздействия подобных методов социального контроля. По сути дела, наша собственная группа (а также бесчисленные коммерсанты, политические деятели и прочие информаторы) успешно применяет к нам многое из этой тактики. Между просвещением и втягиванием, между информацией и пропагандой, предубеждением и принуждением проходит лишь тонкая пунктирная линия.

Во-вторых, то обстоятельство, что Джим Джонс злоупотреблял силой убеждения, вовсе не означает, что убеждению как таковому всегда присуща некая зловещая порочность. Атомная энергия позволяет нам и дома освещать, и города разрушать. Сексуальная страсть позволяет нам выражать свою любовь и быть счастливыми, но она также может привести к эксплуатации других для удовлетворения собственных эгоистических потребностей. Точно так же и сила убеждения позволяет нам как просвещать, так и обманывать. Зная о том, что сила убеждения может быть обращена во зло, мы должны быть готовы противостоять ее аморальному использованию. Но сама по себе она не хороша и не плоха. То, к какому эффекту она приведет - конструктивному или разрушительному, полностью зависит от того, каким образом мы будем их использовать.

Прививка установок

Предшествующее обсуждение того, как протекает процесс убеждения, возможно, заставило вас заинтересоваться, можно ли противостоять нежелательному воздействию убеждения. Конечно, можно. Если, увидев спецовку ремонтника или белый врачебный халат, мы уже готовы безоговорочно подчиняться, нам явно следует пересмотреть свои обычные реакции на авторитеты. Прежде чем тратить наше время или деньги, нужно постараться стать более осведомленным в данном вопросе. В конце концов, если мы чего-то не понимаем, можно же просто спросить.

Стимуляция личных обязательств

Есть еще один способ сопротивления: прежде чем ознакомиться с чужим мнением, публично заявите о своей собственной позиции. Настаивая на своем, вы станете менее податливым (или следует говорить: менее «открытым»?) тому, что говорят другие.

Вызов убеждениям

Каким образом мы можем заставить людей отстаивать собственные позиции? Чарльз Кислер (Charles Kiesler, 1971) предлагает один из возможных способов: мягко атаковать их позицию. Кислер обнаружил, что если люди в чем-то убеждены, то после атаки, в достаточной степени сильной, чтобы вызвать ответную реакцию, но все же не настолько, чтобы переубедить, они еще более укрепятся в собственном мнении. Кислер объясняет это следующим образом:

«Атакуя убежденного в чем-то человека, вы провоцируете его на более экстремальное поведение, на защиту своих взглядов. В некотором смысле происходит эскалация его убежденности, поскольку при этом возрастает число его поступков, согласующихся с его же собственным мнением.»

Вероятно, вы можете припомнить подобные ситуации, возникшие в ходе диспутов, когда оппоненты начинали все более яростно отстаивать свою точку зрения, переходя на крайние позиции.

Развитие контраргументации

Существует и вторая причина того, почему легкая атака может усилить сопротивление. Когда кто-либо атакует одну из наших любимых точек зрения, мы, как правило, чувствуем некоторое раздражение и придумываем контраргументы (Zuwerink Devine, 1996). Подобно прививке от болезни, слабая аргументация вызывает контраргументацию, которая впоследствии может пригодиться на случай проведения более сильной атаки. Уильям Мак-Гуайр (William McGuire, 1964) зафиксировал это в серии экспериментов. Его интересовало следующее: можем ли мы вакцинировать людей от пропаганды - точно так же, как мы вакцинируем их от вирусов? Существует ли такая вещь, как прививка социальной установки? Можно ли у тех, кто воспитывался в «стерильной идеологической среде», - у людей, приверженных неоспоримым догмам - стимулировать их социальную защиту? И будут ли малые дозы возражений против их убеждений вызывать у них иммунитет против последующей пропаганды?

Именно этого Мак-Гуайру и удалось добиться. Для начала он отобрал несколько избитых истин, таких, как: «Полезно чистить зубы после еды», и сделал их объектами атак. Ему удалось продемонстрировать, насколько люди уязвимы перед лицом массированной авторитетной атаки (в приведенном примере предполагалось, что «ряд авторитетных экспертов обнаружили, что частая и тщательная чистка зубов очень вредна, так как это может повредить деснам»). Однако оказалось, что если испытуемые были уже подвергнуты «иммунизации» слабой атакой и если они читали об опровержении аргументов этой слабой атаки или даже сами писали об этом, то в дальнейшем они могли успешнее противостоять более сильной атаке.

Примеры исследований: широкомасштабные программы вакцинации

Прививки детям против курения

Для убедительной демонстрации того, как результаты лабораторных исследований могут применяться на практике, группа психологов под руководством Альфреда Мак-Алистера (Alfred McAlister, 1980) провела «вакцинацию» учеников седьмого класса средней школы против пристрастия к курению, возникающему под влиянием сверстников. Семиклассников учили тому, как должным образом отреагировать на телерекламу, в которой появляется женщина с сигаретой в зубах и говорит: «Ты не станешь по-настоящему свободным, если не отведаешь вкус табака». В ответ старшеклассникам предлагалось произнести следующее: «Я выглядел бы настоящим салагой, если бы закурил только ради того, чтобы произвести на тебя впечатление». После нескольких таких сеансов вакцинации, проведенных в седьмом и восьмом классах, «вакцинированные» подростки начинали курить в два раза реже по сравнению с теми, кому не делали таких прививок (рис. 13-1).

[Курящие, Контрольная шкала, Вакцинированная шкала, Седьмой класс, Восьмой класс, Девятый класс, Месяцы исследования]

Рис. 13-1. Процент курящих в «вакцинированной» средней школе оказался существенно ниже, чем в аналогичной контрольной школе, использующей традиционные программы профилактики против курения (по данным McAlister others, 1980; Telsh others, 1981).

Другая группа исследователей подтвердила, что подобная процедура вакцинации действительно может значительно снизить уровень курения среди подростков (Evans others, 1984; Flay others, 1985). Большинство более поздних исследований сосредоточились на стратегиях сопротивления социальному давлению. В одном из исследований ученики 6-8 классов либо смотрели фильмы, повествующие о вреде курения, либо получали информацию о его последствиях и участвовали в ролевых играх отказа от курения, сценарий которых писали сами (Hirschman Leventhal, 1989). Из числа тех, кто смотрел фильм, через полтора года начали курить 31 %. Из тех же, кто участвовал в ролевых играх «отказа от курения», закурили лишь 19 %. Еще одно исследование охватывало выборку семиклассников из 30 различных школ. Подростков учили, как противостоять тому давлению, которое могут оказывать окружающие, подстрекая их к курению и употреблению наркотиков (Ellickson Bell, 1990). Среди тех, кто прежде не употреблял марихуану, вероятность ее употребления понизилась в три раза; среди тех, кто ее уже попробовал, употребление в два раза снизилось.

В просветительских программах, направленных против увлечения табаком и наркотиками, применяются и другие принципы убеждения. В частности, для распространения информации привлекаются сверстники подростков, пользующиеся у них авторитетом. У подростков инициируются собственные когнитивные процессы («вот о чем ты мог бы подумать»). Их склоняют делать публичные заявления (например, принять рациональное решение - курить или не курить - и объявить его своим одноклассникам, приводя при этом соответствующие доводы). Некоторые из таких программ профилактики против курения требуют лишь проведения от двух до шести одночасовых классных занятий с использованием готовых печатных или видеоматериалов. В наши дни любой школьный совет или учитель, пожелавшие воспользоваться социально-психологическим подходом к профилактике курения, могут сделать это с легкостью, без затрат и с хорошими перспективами добиться снижения числа курящих и, соответственно, будущих расходов на здравоохранение.

Прививка детям против рекламы

Исследователи изучали также, как «вакцинировать» детей, чтобы они могли более эффективно анализировать и оценивать телерекламу. Это изучение было в какой-то мере подсказано исследованиями, выявившими, что дети (особенно до восьми лет): 1) не всегда отличают рекламу от других телепередач и не способны распознать ее назначение; 2) довольно неразборчиво доверяют любой рекламе; 3) жаждут приобрести рекламируемый товар, не давая покоя родителям (Adler others, 1980; Feshbach, 1980; Palmer Dorr, 1980). Похоже, дети - мечта рекламодателя, наивные, податливые, легко попадающие в сети клиенты. Добавим к этому, что половина из 20 000 рекламируемых роликов, которые типичный ребенок видит за год, соблазняет его малополезной пищей, зачастую содержащей излишки сахара.

Встревоженные этими данными граждане пытаются дать отпор предпринимателям, рекламирующим подобные продукты (Moody, 1980): «Когда искушенный рекламодатель тратит миллионы на то, чтобы продать неискушенному, доверчивому ребенку бесполезные для его здоровья продукты, это можно назвать только эксплуатацией. Неудивительно, что употребление молочных продуктов упало с момента появления в нашей жизни телевидения, в то время как потребление газированных напитков почти удвоилось». Противная сторона пытается защитить свои коммерческие интересы, заявляя, что подобная реклама помогает родителям воспитывать у детей искусство быть потребителем и, самое главное, финансирует детские передачи. В Соединенных Штатах Федеральная торговая комиссия, испытывая удары с двух сторон, подстегиваемая результатами исследований и подвергаемая политическому давлению, в настоящее время пытается определиться, вводить или не вводить новые ограничения на телерекламу, предназначенную для детей.

А тем временем исследователи пытаются выяснить, можно ли научить детей противостоять недобросовестной рекламе. Так, группа ученых под руководством Нормы Фешбах (Norma Feshbach, 1980; Cohen, 1980) провела с учениками младших классов из Лос-Анджелеса три получасовых урока, посвященных анализу рекламы. «Вакцинация» проводилась следующим образом: дети смотрели рекламу и обсуждали ее. К примеру, после просмотра рекламы игрушек детям тотчас же раздавали эти игрушки и просили попробовать проделать с ними то, что они только что видели в рекламном ролике. Подобный опыт помогает выработать более реалистичное восприятие рекламы.

Практические приложения

Исследования проведения «вакцинаций» приводят к определенным практическим выводам. Лучший способ сопротивляться «промыванию мозгов» не всегда состоит в том, чтобы вводить в школы побольше патриотических курсов, как это предлагали сделать многие сенаторы США после корейской войны. Уильям Мак-Гуайр утверждает, что учителям лучше применять технику вакцинации: подвергнуть слабой критике концепцию и принципы демократии, рассказать об альтернативах, например коммунизме и конституционной монархии, и таким образом помочь учащимся выработать защитную реакцию.

По той же самой причине религиозным проповедникам стоит поостеречься создавать «стерильную идеологическую среду» в своих церквях и школах. Атака, которую удалось отразить, скорее укрепит человека в его позиции, чем запугает его, особенно если то, чем предположительно будут запугивать, удастся обсудить с единомышленниками. В сектах этот принцип используется для предупреждения возможных атак на новую веру со стороны членов семьи или друзей новобранцев. К началу ожидаемой атаки сектант уже вооружен контраргументами.

Еще один практический вывод заключается в том, что для человека, пытающегося в чем-то убедить других, неэффективное обращение может оказаться хуже, чем его отсутствие. Вам понятно, почему? Те, кто отвергает эту попытку переубедить себя, вакцинируются против последующих посягательств. Рассмотрим эксперимент, в котором Сьюзан Дарли и Джоэл Купер (Susan Darley Joel Cooper, 1972) предлагали студентам написать эссе в защиту ношения форменной одежды. Поскольку это противоречило собственным взглядам студентов, а эссе предполагалось опубликовать, все предпочли не писать его, несмотря на предложенный гонорар. Отвергнув деньги, они стали еще более радикальны и тверды в своей позиции. Выступив против униформы публично, они укрепились в своем первоначальном мнении. Те, кто отверг первоначальные уговоры бросить курить, могут аналогичным образом приобрести иммунитет к последующим призывам. Таким образом, неудачная попытка убеждения, стимулируя защиту слушателя, может оказаться контрпродуктивной. Отвергнутый призыв «ожесточает душу» против дальнейших призывов.

Из исследований по вакцинации каждый может извлечь урок и лично для себя. Вы ведь хотели бы стать стойкими в своих убеждениях, оставаясь открытыми для ценных предложений? Будьте активным слушателем и критическим мыслителем. Заставляйте себя спорить. Услышав политическую речь, обсудите ее с окружающими. Другими словами, не будьте просто слушателями, реагируйте. Если сообщение не выдерживает строгого анализа, тем хуже для него. А если выдерживает, его воздействие на вас будет более длительным вследствие проделанной вами аналитической работы.

Понятия для запоминания

Вакцинация установки (Attitude inoculation) - слабая атака на установки людей, предпринимаемая для того, чтобы, когда атака будет значительно сильнее, они оказались в состоянии ее отразить.

Культовые секты (Cult) - группа, обычно характеризуемая: 1) особым ритуалом поклонения богу или человеку; 2) изоляцией от окружающей «дьявольской» культуры; 3) наличием харизматического лидера.