ГЛАВА ПЕРВАЯ

  Банкет еще не закончился, а Курт уже чувствовал себя смертельно уставшим. Почему люди не могут просто сказать «спасибо» и уехать? Если бы он не захотел подарить все это оборудование, ему никогда не пришлось бы терпеть подобных издевательств. Ну почему Курт должен сидеть во главе стола и улыбаться каждому, кто выражает ему свою признательность?

  Словно прочитав мысли внука, его бабушка наклонилась к нему и прошептала:

  — Большинство людей, занимающиеся благотворительностью, получают удовольствие от общественной признательности. А ты выглядишь так, словно у тебя очень сильно болит зуб. — Она сделала одобрительный кивок в сторону трибуны и поаплодировала.

  Курт никак не реагировал на происходящее, пока выступающий не закончил свою речь. Только тогда мужчина поднялся и подарил аудитории ещё одну вымученную улыбку. В душе Курт молил Бога о том, чтобы все поскорее закончилось.

  Очевидно, Бог услышал его молитвы, потому что многие люди уже повставали со своих мест.

  — Наконец-то, — облегченно вздохнул Курт.

  — Осталось не больше часа. Наберись терпения, — сказала бабушка.

  Теперь, когда банкет почти что закончился, Курт смог разглядеть в ситуации некоторую комичность.

  — Бабушка, что-то ты мне не говорила о терпении, когда я начинал свой бизнес. Наоборот, ты подстрекала меня на то, чтобы я поскорее разбогател и купил тебе норковую шубу.

  — Я действительно говорила, мне хотелось бы иметь замечательного правнука и норковую шубу. Теперь у меня есть шуба, а тебе следует позаботиться о правнуке.

  Курт подавил усмешку. Да, бабушка за словом в карман не полезет.

  — Тем не менее весь вечер эти люди говорят, какой у тебя чудесный внук. И теперь, когда ты знаешь, что я идеален, тебе не на что жаловаться.

  Она улыбнулась.

  — Я думаю, ты сегодня пригласил меня только потому, что не можешь решить, какая из молодых женщин в твоем списке заслужила лавры.

  Курт вынужден был признать, что ее слова не далеки от истины. По меньшей мере шесть женщин с удовольствием посетили бы этот банкет, несмотря на то, что он ужасно скучный. Но безусловно это и было частью проблемы. Пригласи женщину на вечеринку, и она подумает, что это — свидание. Пригласи ее на скучный банкет в свою честь, и она сочтет, что твои намерения очень серьезны.

  Бабушка посмотрела куда-то в сторону и произнесла:

  — Не поворачивайся, к нам приближается женщина.

  И если ты на торжественный вечер берешь свою бабушку, подумал он, претендентки начинают выходить из стен.

  Краем глаза он увидел женщину, направлявшуюся в их сторону. На этот раз блондинка. Казалось, что у женщин меняется только цвет волос. Все они молоды, раболепны, невероятно соблазнительны... Создавалось впечатление, что кто-то поместил куклу Барби в копировальную машину и нажал кнопку «Увеличить».

  Две женщины не успели попробовать праздничный ужин, как тут же пришли от него в восторг и подчеркнули, какой Курт замечательный, что устроил такой банкет. Очевидно, они думают, что путь к сердцу мужчины лежит через лесть.

  — Пора уходить отсюда, — произнес Курт, подал бабушке руку и вошел в фойе.

  В фойе царило оживление. Прежде чем выйти на холодный зимний воздух, люди застегивали свои зимние пальто и кутались в шарфы.

  — Бабушка, а это не твоя подруга Мэриан? Ты можешь перекинуться с ней парой слов, пока я получу твое пальто.

  В раздевалке дежурил всего лишь один гардеробщик, и, естественно, она была переполнена людьми. В начале торжества их было хотя бы два, с досадой отметил Курт. Что ж, придется постоять.

  У края стойки столпилось несколько молодых людей. Курт узнал в них атлетов, демонстрировавших оборудование, которое он пожертвовал новому спортивному залу студенческого союза. Курт присмотрелся к ним и понял, почему они там собрались — гардеробщиком оказалась молодая женщина, очень хрупкая на первый взгляд.

  Стоя в очереди, он внимательно изучал молодую женщину. Она не обладала классической красотой — была слишком худа для своего роста. Ее глаза казались невероятно большими, а темно-рыжие волосы были коротко подстрижены, даже намного короче, чем у многих мужчин. Униформа — черные брюки, широкая белая рубашка и галстук — не смогла скрыть хрупкую фигуру женщины. Но молодая гардеробщица все равно производила сногсшибательное впечатление и притягивала к себе пристальные взгляды мужчины.

  Конечно, и атлеты заинтересовались ею. Каждый раз, когда она возвращалась к стойке с пальто, кто-нибудь из них отпускал замечание. Некоторые она игнорировала, некоторым улыбалась, а иногда что-нибудь и говорила в ответ.

  Она заигрывает с ними, подумал Курт. Он взглянул на маленькую стеклянную банку для чаевых — та была наполовину забита купюрами и монетами. Не было сомнений в том, что случайный флирт еще более увеличит вечернюю выручку.

  Атлеты получили пальто, но уходить не спешили.

  — Когда вы освободитесь? — спросил один из них.

  — Трудно сказать, — ответила молодая женщина. — Минимум через час.

  — Я задержусь здесь, ведь вам потребуется машина, чтобы поехать домой. На улице идет снег.

  — Нет, спасибо. Мне нравится снег. Кроме того... — Она взглянула на очередной номерок и направилась в глубь гардеробной за пальто.

  Когда женщина вернулась, атлет, видимо, уже понял, что она хотела сказать перед своим уходом.

  — У вас есть друг, который приедет и заберет вас?

  Она улыбнулась.

  — И что?

  — Я избавлю его от лишних хлопот, — предложил атлет.

  Молодая женщина взяла из рук Курта номерок, даже не взглянув на мужчину, потому что все ее внимание было сосредоточено на атлете.

  — Я дам вам телефонный номер. На всякий случай позвоните мне через час. Вдруг мой друг не появится.

  Атлет схватил с прилавка салфетку и протянул ей. Она что-то написала на ней и вернула ее атлету.

  — Это номер вашего сотового телефона? — поинтересовался атлет. — Откуда вы? Это не местный номер.

  Девушка пропустила его вопрос мимо ушей. Она взглянула на номерок, который держала в руке, и улыбнулась Курту.

  Теперь мужчина понял, что привлекло атлетов в этой женщине. Она казалась худенькой, даже немного угловатой, но когда она улыбнулась, в раздевалке стало на десять градусов теплее. Возможно, это кровь закипела у мужчин в жилах от близости с этой женщиной. Вот почему атлеты все никак не могли уйти.

  Было что-то знакомое в этой улыбке...

  Женщины долгое время не было, и Курт уже начал сомневаться в том, придет ли она. Он облокотился на стойку и сложил руки на груди. Молодые люди, бросив в его сторону несколько неодобрительных взглядов, двинулись прочь.

  Она вернулась с норковой шубой его бабушки и с его черным пальто из кашемира.

  — Извините за задержку. Я убрала вашу одежду в более безопасное место. Она слишком дорогая, чтобы ею рисковать. — Женщина пригладила мех и положила шубу на прилавок.

  Курт надел пальто.

  — Кажется, я спугнул ваших поклонников.

  — О, ничего страшного, — успокоила она Курта. — Если бы они задержались здесь еще на некоторое время, у меня были бы проблемы с боссом.

  — Надеюсь, что я не заставил того парня отказаться от звонка вам.

  — Конечно, нет. Думаю, ему нравится слушать время и прогноз погоды в Виннипеге.

  Мужчину нисколько не удивили ее слова. Вот только почему она призналась в этом ему — совершенно незнакомому человеку?

  Спокойно, Галахан, всему есть простое объяснение. Она играет в более крупную игру. Хочет дать тебе понять, что атлет — это мелкая сошка.

  Ее пальцы теребили мех шубы.

  — Будьте осторожны, когда кладете сюда одежду. Иногда здесь проливают сладкие напитки, и мне очень не хотелось бы, чтобы такое красивое пальто стало липким, — женщина посмотрела на него пристальным взглядом.

  Размышляет над тем, какой ход будет более удачным, подумал Курт. Ну что ж, он облегчит ей задачу.

  Он взял шубу в руки, а затем вернулся, словно что-то забыл.

  — Интересно... — Курт постарался придать своему голосу наивность. — Если бы я попросил вас дать мне номер телефона, вы бы тоже мне написали какие-нибудь цифры, связанные с временем и температурой в Виннипеге?

  Она удивленно посмотрела на мужчину. Наверняка прикидывает в уме мой банковский счет.

  — Не смела даже и мечтать об этом. — Девушка посмотрела на номерок, который все еще лежал на прилавке, достала из кармана фломастер и написала на обратной стороне номерка какой-то телефон.

  Конечно, это была не метеорологическая служба Виннипега — Курт видел, что она не добавила междугородный код. Другого он и не ожидал от нее. Он нисколько не сомневался в том, что, после того как девушка оценила стоимость его пальто, она дала ему свой настоящий номер телефона.

  Однако Курт был немного разочарован, ведь так или иначе, но он ждал от этой женщины большей утонченности.

  Сколь долго она будет ждать его звонка? Впрочем, он не собирался это проверять.

  Курт опустил в банку чаевые и, не оборачиваясь, вышел в фойе, к своей бабушке, которая вела беседу с белокурой вдовой.

  — Завтра после ланча я буду вас здесь ждать, Мэриан, — сказала бабушка. — А может быть, вы с молодым другом придете к нам на чай? Знаете, Курт останется со мной на Рождество.

  Курт не говорил ни слова, пока они не оказались на улице. Шел снег, мягкие хлопья бесшумно падали на землю. Они спрятались под тентом и стали ждать парковщика, который вот-вот должен был подогнать машину.

  — Разумеется, молодой друг Мэриан — женщина, — предположил Курт.

  — Что заставило тебя так думать, дорогой? — Бабушка задумчиво смотрела перед собой. — Падающий снег действует как гипноз. Наверное, это просто счастье в такую погоду оказаться в руках хорошего водителя.

  — Ну что за выдумки, бабуля, — сухо сказал Курт.

  Его «ягуар» подогнали поближе к тенту. Курт полез за чаевыми для камердинера и в кармане нащупал номерок. Может быть, следует отдать его камердинеру? Нет, неприятности ему ни к чему.

  Затем Курт решил, что разорвет номерок и выбросит, когда придет домой. А может быть, сохранит его, чтобы помнить о том, каким нужно быть осторожным в наши дни.

  Внезапно номерок выскользнул из его рук и подобно снежинке стал падать вниз. Маленькая карточка нагрелась в кармане Курта, и потому снежинки, соприкоснувшиеся с ней, таяли и размывали чернила. Курт резко нагнулся, чтобы подобрать номерок, и от такой поспешности чуть не упал головой в снег.

  Ругая себя последними словами, Курт все же поднял номерок и отряхнул его. Почерк был разборчивым и аккуратным. Каждая цифра — четко написанной.

  Странная последовательность цифр, отметил Курт, задумчиво рассматривая номерок.

  — Ты планируешь и дальше препятствовать автомобильному движению? — поинтересовалась бабушка.

  Курт достал из кармана сотовый телефон и начал сравнивать вспомогательную клавиатуру с тем, что девушка написала ему на номерке. Пять, шесть, семь, восемь... Он начал смеяться.

  Написанное действительно напоминало телефонный номер, но Курт готов был поспорить, что если бы он набрал этот номер, то не смог бы никуда дозвониться. Поскольку ни одна телефонная компания преднамеренно не даст клиенту такой специфический набор цифр.

  Цифры соответствовали слову «ОБЛОМИСЬ».

  Лисса зевала и старалась не смотреть на часы, висевшие на противоположной стене холла. Банкет уже закончился, и большая часть гостей ушла, но ее нервы все еще были на пределе от столкновения с Куртом Галаханом. Поскорее бы домой! Но Лисса должна была оставаться в раздевалке до тех пор, пока не уйдет последний посетитель.

  Двойные двери актового зала открылись, и появилась одна из ее сотрудниц. Женщина толкала перед собой небольшую тележку и выглядела очень утомленной. Лиссе стало ее жаль. Хотя работа в столовой была очень тяжелой, но Лисса предпочла бы ее, нежели свою. Лучше чем-то заниматься, чем сидеть и ничего не делать. Время прошло бы быстрее.

  Девушка взглянула на банку с чаевыми.

  Сегодня вечером она не была бы такой полной, если бы не купюры Курта. Слишком много денег, если учесть, что она дала ему неправильный номер телефона. Но Курт Галахан — воплощение неприятностей, она усвоила свой прошлый урок. Но ведь можно было бы просто сказать ему «нет».

  Лисса очень надеялась, что он не станет звонить по этому номеру. Хотя скорее она надеялась на то, что человек, которому Курт позвонит, не обидится на него.

  До сегодняшнего вечера Лисса прекрасно обходилась погодой в Виннепеге. И почему только она сказала о своей уловке Курту Галахану? Захотелось похвастаться тем, какая она умная? Захотелось дать ему понять, что она не назначила свидания с атлетом? Намекнуть ему, что вокруг нее вьется столько мужчин, что ей приходится прибегать к подобным уловкам?

  Лисса в душе корила себя за подобную глупость. Словно это имеет какое-то значение! Мужчина с подобным положением в обществе и сногсшибательной внешностью — черными волосами, синими глазами, четким профилем и с сексуальными ямочками на щеках — никогда не будет сомневаться в том, что перед ним не сможет устоять ни одна женщина.

  А может быть, он все-таки позвонит по тому номеру? Это собьет с него спесь... Ведь кто-то должен это сделать!

  Жутко долгий вечер подходил к концу, но Лисса поняла, что ей все равно не закончить свой научный доклад. Как бы ей ни хотелось, она не сможет сконцентрироваться. Да и слишком поздно, чтобы идти в библиотеку... Ну что ж, она пойдет домой, немного почитает доклад и ляжет спать. А как только сдаст свой последний экзамен, семестр будет завершен, и она сможет быть свободной до второго января.

  Никаких обязательств, но и дохода тоже. Ведь с окончанием сессии студенческий союз тоже прекратит свое существование.

  Лисса облизнула пересохшие губы. У нее достаточно денег, чтобы прожить без зарплаты. Зато она будет полностью свободной.

  Внезапно послышался сильный грохот, и девушка оглянулась назад. Одна из официанток задела тележку, на которой стояла грязная посуда, оставшаяся после банкета. Гора посуды опасно накренилась.

  Лисса быстро покинула раздевалку и попыталась устранить бедствие, в итоге запачкав не только свою белоснежную рубашку, но и рубашку официантки.

  — Ой, прости меня, Конни.

  — Ничего страшного. Рубашка легко отстирается, а вот на ковре могут остаться пятна.

  Лисса посмотрела на пальцы. Они все были в карамельном соусе.

  — Что же мне делать? Может быть, облизать их?

  — Я бы не советовала тебе это делать. Некоторые вещи не такие вкусные, как кажутся на первый взгляд.

  Лисса взяла салфетку и попыталась избавиться от липкого соуса. Но ее усилия не увенчались успехом.

  Из актового зала появилась управляющая.

  — В чем дело девочки? И почему вы не в раздевалке, мисс Морган?

  — В ней только два пальто, и похоже, в ближайший час за ними никто не придет. Я помогала Кони с тележкой, — ответила девушка и вернулась на свое рабочее место.

  — Конни должна научиться справляться со своими обязанностями сама. — Управляющая кинула взгляд на баночку с чаевыми и продолжила: — Кажется, сегодняшний вечер был удачным. Вклады молодых людей, не так ли? Позвольте вам напомнить, что раздевалка — это не место для свиданий. И если я услышу, как вы даете кому-нибудь ваш номер телефона...

  — Да, мэм. — Лисса и не думала ничего объяснять. Молодая женщина подозревала, что ее начальница вряд ли увидит что-либо забавное в прогнозе погоды в Виннепеге.

  — Все гости ушли. Заприте оставшиеся пальто и можете убираться, — сказал грозный супервайзер.

  Лисса почувствовала заметное облегчение, оказавшись на свежем воздухе. Уличное движение немного стихло, но валил густой снег. Девушка закинула рюкзак за плечи и сделала глубокий вдох. Снежинки таяли на ее губах.

  Несмотря на то, что до дома нужно было пройти всего один квартал, дорога заняла добрых полчаса. Со вздохом облегчения Лисса открыла дверь в свою крошечную комнатку, которую снимала в этом огромном пансионе.

  Конечно, камин больше не работал, но каминная доска грела душу — в центре ее стояла рождественская елка. Она была двенадцати дюймов в высоту, и ее украшало всего несколько игрушек. Какие-либо огни отсутствовали. Но все равно елка создавала праздничное настроение, напоминала о лучших днях, была символом будущих надежд...

  Лисса подошла к ней поближе и нахмурилась. Еще утром на елке висело шесть игрушек. Теперь их было пять. На коврике рядом с каминной доской лежали осколки разноцветного стекла. Шестое украшение, в виде ангела, разбилось.

  Кто-то, наверное, резко хлопнул дверью, и ангел упал, подумала Лисса. Но затем в душу девушки закралось сомнение. Неужели здесь кто-то был?

  Но никто не мог оказаться в ее квартире.

  Лисса затаила дыхание. Она подошла к пластмассовым корзинам и порылась в одной из них в поисках словаря. Внутри него Лисса хранила конверт с деньгами.

  Конверт был на месте, но пустой. Кто-то совершил набег на квартиру, перерыл вещи и ушел с ее крохотными сбережениями. Все, что осталось у Лиссы, так это сегодняшние чаевые.

  Нужно взять себя в руки и успокоиться. Она и раньше переживала трудные времена. И сможет сделать это снова.

  Может быть, следовало дать Курту Галахану свой настоящий номер, в смятении подумала девушка. По крайней мере, она могла бы взять у него в долг, в память о прежних временах...

  На следующий день снег прекратился, но ветер все еще продолжал завывать. Несколько аллей, расположенных по соседству с трехэтажным домом, построенным в голландском стиле, были завалены снегом. Когда Курт уезжал, рабочий чистил аллеи, но их снова занесло.

  Курт припарковал свой «ягуар» под небольшим навесом и вошел в дом.

  Из кухни доносился аромат корицы и ванили. Рождественское печенье. Курт вошел в кухню.

  Домработница бабушки стояла на стуле и копалась на верхней полке буфета, который пережил несколько поколений. Курт посмотрел на нее, и в тот же момент сверху посыпались кастрюли. Он подал женщине руку, помогая спуститься на пол, а затем начал наводить порядок.

  — Почему ты стоишь на стуле? Ведь для этих целей я купил лестницу.

  — Она стоит в подвале. Очень трудно дотащить ее сюда. Мне нужна вот эта кастрюля. Остальные можешь убрать.

  Курт взял кастрюли, встал на стул и водрузил их на место.

  — Бабушка еще не вернулась с ланча?

  — Еще нет. Ей нужно о многом поговорить с Мэриан.

  К тому же, подумал Курт, они планируют чаепитие с «молодым» другом Мэриан...

  — Если хочешь, есть свежий кофе, — предложила Джанет.

  Курт налил себе кофе, взял несколько печений и отправился в гостиную. Солнце уже взошло, и его лучи проникали в комнату. Огромная ель, росшая перед домом, качалась на ветру. Когда к дому подъехал маленький красный автомобиль, с ее верхушки упал ком снега. Курт присмотрелся и узнал машину своей бабушки.

  Входная дверь открылась и закрылась. Курт встретил бабушку в коридоре, разделявшим холл и гостиную.

  — Как, черт возьми, ты ездишь в такой снегопад?

  — Улицы почти все расчищены, дорогой. К тому же мы привыкли, что в Миннеаполисе всегда валит густой снег.

  — Но на дорогах лед!

  — С каких это пор лед волнует человека, который ради забавы взбирается на вершины высочайших гор мира?

  — Речь идет не обо мне, а о тебе. Ведь ты могла разбиться! Вчера вечером ты говорила, что в такую погоду очень хорошо иметь под боком классного водилу.

  — Ты прав, дорогой. Пожалуйста, повесь мою шубу. И попроси Джанет приготовить мне чашечку чая. — Она сняла шубу и небрежно бросила ее на пол.

  Курт не стал ничего говорить и направился в сторону кухни. Он собирался уже позвать Джанет, как вдруг резко открылась входная дверь. Курт вздрогнул от неожиданности. Холодный воздух проник в квартиру, и раздался женский голос:

  — Миссис Вилдер?

  — Я в гостиной, — крикнула из соседней комнаты бабушка. — Входи.

  В дверях появилось миленькое личико, имевшее форму сердца. Его обрамляли короткие рыжие волосы, а на щеках пылал яркий румянец. Молодая женщина вошла в прихожую.

  Курт с подозрением уставился на нее.

  — Откуда вы взялись?

  Она проигнорировала его вопрос.

  — Я не думала, что вы будете здесь. Я не ударила вас дверью?

  — Вот уж не знал, что молодым другом Мэриан окажетесь вы, — проворчал он. Неудивительно, что она посмотрела на него так же, как вчера. — После того, что вы проделали с телефонным номером, думаете, я обрадуюсь, увидев вас здесь?

  Молодая женщина вспыхнула.

  — Послушайте, мне очень жаль, что все так получилось.

  — Я и не думал набирать этот номер.

  — Нет? Тогда не понимаю, о чем вы говорите. Все, что я сделала, так это проводила вашу бабушку домой.

  Курт почесал щетину на подбородке и спросил:

  — Почему?

  Бабушка пересекла холл и направилась к лестнице.

  — Курт, ты сам мне только что сказал, что я не должна ездить в такую погоду. Лисса доставила меня домой. — Ее голос стих, когда она поднялась по лестнице наверх.

  Мужчина удивленно посмотрел на молодую женщину.

  — Так вы не друг Мэриан, которого бабушка пригласила на чай?

  Лисса покачала головой.

  — Жаль разочаровывать вас. Вы говорите о Мэриан Мидоус? Я знаю, кто она, но не больше.

  — Тогда что вы здесь делаете?

  — Если вы будете слушать, постараюсь все вам объяснить. На самом деле, я очень рада, что вы еще не в Сиэтле.

  — Вижу, ты прекрасно справилась с поставленной задачей, — переходя на «ты», сказал Курт. — Впрочем, не так трудно узнать, где я живу.

  Ее пристальный взгляд померк, и мужчина почувствовал некоторое удовольствие от ее смущения. Но Лисса и не пыталась оправдываться.

  — Может быть, ты убедишь свою бабушку показаться врачу, — продолжила молодая женщина, также перейдя на «ты». — Мои попытки не увенчались успехом.

  Курт непонимающе уставился на Лиссу.

  — Врачу?

  — Периодически у нее бывает головокружение. Сегодня она завтракала в студенческой столовой. Миссис Мидоус уехала, и Ханна...

  — Вы так хорошо знакомы с ней, что называете друг друга по имени?

  — Твоя бабушка осталась, чтобы допить кофе. Когда она встала, то чуть не упала в обморок. Я попыталась уговорить ее пройти в комнату отдыха, но она сказала, что все хорошо и она готова ехать домой.

  — И ты ухватилась за эту возможность и приехала сюда?

  — Ханна сама хотела сесть за руль, — возразила мужчине Лисса.

  — Но почему ты не вызвала такси?

  — Она не желала бросать свою машину. И может быть, ты перестанешь орать на меня?

  Курт вынужден был признать, что молодая женщина права. Это вполне похоже на его бабушку. Она ни за что не оставит машину без присмотра. Но как странно она себя повела — обычно бабушка никогда не бросала шубу на пол...

  — Спасибо за то, что доставила мою бабушку домой. Я займусь ею, — спокойным тоном сказал Курт.

  Но женщина не трогалась с места. Она выглядела смущенной.

  Курту стало интересно, почему она не уходит. Ждет оплаты за свою услугу? Или у нее еще что-то на уме?

  Мужчина нахмурился, когда вспомнил о положительных эмоциях, которые испытал вчера вечером. Курт пристально уставился на молодую женщину. Стройная фигура, рыжие волосы, большие карие глаза и волшебная улыбка... Как бабушка называла ее?

  В его голове начали вертеться слова. Волшебная улыбка. Лисса. Ты сделала свою домашнюю работу...

  — Тебя легко вычислить. Ты — Лисса Морган.

  Совсем неудивительно, что он не узнал ее прошлой ночью. Ведь нет ничего общего у этой стройной, яркой женщины с той долговязой, неуклюжей девочкой, которая запомнилась ему. Один из его студенческих друзей назвал ее неряшливым новичком. Тогда она носила бесформенные свитера и всегда читала книги по математике.

  Но все же было в ней то, что с годами не изменилось. Ее улыбка. Теперь понятно, почему лицо Лиссы показалось знакомым. Когда-то она улыбалась ему....

  Это было давно, сказал Курт себе. В другой жизни.

  — Так ты все еще зависаешь в университете? — поинтересовался он. — Я думал, что ты уже стала служащим пенсионного фонда, или страховой компании, или какого-нибудь национального банка. Или инженером в области космических программ. Хотя, нет. Ты — шпион, следивший за тем, чтобы в студенческом союзе не было мошенничества. Ведь наверняка такая интеллектуальная женщина, как ты, недовольна своей работой в раздевалке.

  — Лисса больше не заведует гардеробом, — раздался голос бабушки. — Теперь она — мой новый водитель. Но я хочу называть ее моим личным помощником, ведь так звучит намного лучше. Ты же не будешь против, дорогой?

 

ГЛАВА ВТОРАЯ

  Если бы Ханна Вилдер огрела своего внука увесистой дубиной, возможно, он не выглядел бы таким ошеломленным. При других обстоятельствах Лисса с удовольствием посмотрела бы на то, как он зеленеет от злости. Ей стало интересно, что вызвало у него такую реакцию — замечание Ханны или его собственные воспоминания. Но девушка тут же отбросила эту мысль — на самом деле она была очень удивлена, что он вообще вспомнил ее имя. Любой парень, который поспорил со своими приятелями о том, что он заставит самую неприметную девочку в колледже поверить, будто он всерьез увлекся ею, и который в скором времени выиграет спор, вследствие чего над ней все будут смеяться в течение всего семестра, — разве такой парень вспомнит все детали шесть лет спустя?

  Тогда она была глупенькой девочкой. Курт был старшекурсником. Он изучал высшую математику, которая давалась ему с трудом. Ему оставалось сдать только ее, и через шесть месяцев он должен был получить высшее образование. И тогда он попросил ее — еще новичка, но уже самую умную студентку — помочь ему с математикой. Лисса и не подозревала о скрытом умысле...

  Остановись, прекрати эти воспоминания, подумала она. Неряшливый новичок в прошлом. Единственное, за что Лисса была благодарна Курту, так это за то, что он вдохновил ее на некоторые изменения своей внешности; она укоротила свои вьющиеся рыжие волосы и избавилась от ужасных свитеров. Теперь Лисса превратилась в обаятельную женщину...

  Хотя нет, продолжай, Лисса, и может быть, тогда ты убедишь себя в том, что одна ночь, проведенная с ним, была чудесной.

  Однако девушка не собиралась выказывать какую-либо радость. Как и менять что-либо в своей жизни. Впрочем, предложение Ханны оказалось весьма кстати. Ты нуждаешься в работе, а мне какое-то время потребуется помощь. Мы можем быть командой. Разве имеет значение то, что ее наняла бабушка Курта Галахана?

  И сейчас он стоял перед ней во всей своей красе. Сегодня Курт был не в костюме, а в штанах цвета хаки и в спортивной рубашке. Одежда хорошо подчеркивала его фигуру. Он был загорелым и обладал спортивным телосложением. На самом деле у него не было ни одного изъяна.

  Да, от его внешности действительно можно охмелеть. Курт действовал на ее чувства, как крепкий дорогой бренди... Он использовал свое обаяние, он использовал ее, только так смог выиграть спор.

  Какая жалость, что все его недостатки скрыты глубоко внутри! У Курта Галахана не было совести шесть лет назад, и вряд ли она есть у него сейчас.

  Лисса будет работать рядом с ним. Только и всего. Тем более, он не останется в Миннеаполисе надолго. И план Ханны не только прост и логичен, но это лучшее, что Лисса могла бы найти.

  Все произошло случайно. Лисса просто делала свою работу: подавала завтрак двум пожилым леди. Молодая женщина видела их в студенческой столовой и раньше. Их звали миссис Вилдер и миссис Мидоус.

  Миссис Мидоус уехала, а Ханна Вилдер еще немного посидела, отпивая свой кофе. Затем встала со стула, покачнулась и чуть не упала....

  Лисса и сама не понимала, почему сказала Ханне о пропавших деньгах. Прошло больше двенадцати часов с тех пор, как она узнала, что ее ограбили. Но почему Лисса доверилась Ханне, у которой достаточно своих проблем?

  Однако Ханна попросила девушку присесть на несколько минут и составить компанию, пока небольшое головокружение не пройдет. Затем она посмотрела Лиссе прямо в глаза и спросила:

  — Что тебя беспокоит, милая?

  Впервые за последние месяцы ей посочувствовали...

  — Шофером? — переспросил Курт.

  Лисса тут же очнулась от своих мыслей.

  — Личным помощником, — поправила внука Ханна. Она спускалась по лестнице, крепко держась за перила. — Если ты хочешь это обсудить, пойдем в гостиную.

  Курт быстро оказался рядом с бабушкой и подал ей руку.

  — Прости, бабушка, но я и забыл, что ты плохо себя чувствуешь. Не стоило отпускать тебя одну.

  — Это была мгновенная слабость, но она уже прошла. Просто я слишком резко встала. И я — не инвалид.

  Лисса не могла сдержаться и возразила ей:

  — Но если ваше кровяное давление скачет, все же не следует садиться за руль.

  Курт с укором посмотрел на Лиссу.

  — Не могу не признать, что из твоих уст это звучит корыстно. Не сомневаюсь, что это ты сама предложила моей бабушке стать ее шофером.

  — Единственное, что она предложила мне, так это сходить к врачу, — возразила Ханна. — Не думаю, что Лиссе вообще могла прийти в голову подобная идея. Ведь у нее нет своей машины.

  Курт потемнел, как грозовая туча.

  — У тебя нет машины? А водительские права есть?

  — Все студенты умеют водить машину, — вставила Ханна.

  Лисса гордо вскинула подбородок и посмотрела Курту прямо в глаза.

  — У меня есть водительские права.

  — Когда в последний раз ты сидела за рулем?

  Девушка очень надеялась, что он не задаст ей этот вопрос.

  — Ты имеешь в виду до сегодняшнего дня? Может быть, три года назад. Я точно не помню.

  — Великолепно! Стало быть, водитель ты неопытный.

  Как бы Лиссе ни хотелось, но она не могла с ним поспорить. Она действительно очень нервничала, когда оказывалась в огромном потоке машин, но считала, что прекрасное знание правил должно возместить отсутствие опыта.

  Курт почесал затылок.

  — Бабушка, это очень хорошо, что ты решила больше не садиться за руль. Но так как Джанет не умеет водить машину, может, лучше продать твой автомобиль и тратить деньги на такси?

  С такими деньгами, как у него, подумала Лисса, он мог бы купить Ханне лимузин и нанять ей личного шофера. А вместо этого он предложил ей продать машину и использовать эти деньги для заказа такси.

  — Курт, я не понимаю, как ты можешь быть таким скрягой, — вырвалось у нее.

  Мужчина сердито стрельнул глазами.

  — Я не скряга.

  — Я ненавижу ждать, — сказала Ханна. — Кроме того, мне не нравится, как пахнет в такси. И таксист не пойдет со мной к врачу.

  — Для этих целей у тебя есть Джанет.

  — Джанет не намного сильнее меня, — засмеялась бабушка.

  Курт закрыл глаза.

  — Как часто ты покидаешь дом?

  Ханна начала перечислять все места, где она бывала:

  — Я посещаю парикмахера, массажную клинику, врача, банк, аптеку, своего брокера, езжу на физиотерапию, а также хожу в гастроном.

  — О'кей, я согласен с тобой насчет такси, но что ты имеешь против лимузина? В них не пахнет.

  — Но мне все рано придется ждать, пока меня заберут. К тому же это слишком дорогое удовольствие, ведь я выхожу из дома минимум один раз в день.

  — Бабушка, я могу позволить себе такое удовольствие.

  — Расходы есть расходы, и не имеет значения, кто платит.

  Курт снова окинул Лиссу гневным взглядом.

  — Ну что? Я же говорил тебе, что я не скряга. — Он вновь обратился к Ханне: — Бабушка, если тебе нужен кто-то, кто был бы рядом постоянно, то, может, лучше нанять медсестру?

  — О, нет, — Ханна глубоко вздохнула и бросила взгляд на комнату. — Мне не нужна медсестра. А всего лишь пара дополнительных рук и сильные ноги. Я не хотела говорить тебе последние новости, но думаю, что настало время все тебе рассказать.

  Ну вот, сейчас начнется, подумала Лисса. Когда Ханна сказала ей, она сперва не поверила словам пожилой леди.

  — Сказать мне что? — голос Курта звучал настороженно, почти испуганно.

  — Я решила оставить дом, — ответила Ханна. — Ни я, ни Джанет больше не можем о нем заботиться.

  — Тогда найми прислугу.

  Несмотря на все усилия Лисса больше не могла молчать.

  — Может быть, ты перестанешь отдавать приказы и просто послушаешь?

  Ханна улыбнулась.

  — Спасибо, дорогая Лисса. Неудивительно, что женщины, с которыми он встречается, так быстро исчезают. И я нисколько их не виню.

  — Я только хочу помочь! — Курт перешел почти на крик.

  — Своим типичным мужским способом, — пробормотала Ханна. — Твой дедушка поступал так же — когда я начинала на что-нибудь жаловаться, он немедленно предлагал свой метод решения проблемы. Меня это всегда очень раздражало.

  Курт нахмурился.

  — Мне хотелось бы, чтобы рядом со мной был человек, который думал о сорняках на клумбах и цветах, — сказала Ханна.

  Мужчина потер переносицу.

  — Вижу, ты говоришь о переезде в другое место. Мне нужно посмотреть, насколько оно тебе подходит.

  — Дорогой, я уже решила, куда перееду. Это — очень хороший комплекс для пожилых людей.

  Курт пожал плечами.

  — Хорошо, бабушка. Поступай так, как считаешь нужным.

  Заявление бабушки причинило ему боль, подумала Лисса. Было видно, что он не привык проигрывать.

  — Когда ты планируешь переезд?

  — Сам понимаешь, я не могу просто запереть дверь и уйти. С этим домом меня связывают много воспоминаний. Но Лисса будет моими руками и ногами, и я начну готовиться к переезду прямо завтра. А сейчас пойду наверх и немного вздремну, а вы, дети, развлекайтесь.

  Когда ее шаги стихли, Курт повернулся к Лиссе.

  — Если ты думаешь, что войдешь в этот дом и сможешь избежать неприятностей...

  Теперь настало время высказаться.

  — Каких неприятностей? Ханна — босс, и она все решает, а не ты, Курт.

  — Вполне возможно, я не могу противоречить ее приказам. Но я имею право удостовериться, что с тобой она будет в безопасности. Надень пальто.

  — Зачем?

  — Не думай, что мы идем лепить снежную бабу. Прежде чем я позволю тебе ухаживать за бабушкой, ты должна сдать экзамен по вождению. Напугаешь меня — и тогда провалишь экзамен. Идет?

  Лиссе было тяжело, но она понимала, что некоторая практика за рулем ей совсем не повредит. Если удастся хорошо вести машину с предвзято настроенным Куртом, то уж с Ханной она покажет прямо-таки вершину мастерства.

  — Будь осторожна вон с тем грузовиком, — сказал Курт, и Лисса вновь сосредоточила все свое внимание на дороге.

  День уже близился к концу, и движение на дорогах усиливалось. Снег, выпавший утром, превратился в лед. Но после трудного начала уверенность Лиссы возросла, несмотря на то, что рядом сидел негодующий мужчина.

  — Ну как? — спросила наконец девушка после тяжелого часа езды по узким переулкам, а также по автостраде со множеством перекрестков. — Так как я никуда не врезалась, не разбила машину и не убила тебя, думаю, что испытание закончено и пора возвращаться домой.

  — Не совсем. Здесь рядом есть парк, в котором можно перекусить.

  — Парк? Но зачем нам ехать туда?

  Курт окинул девушку таким взглядом, что она поняла: ей придется подчиниться.

  — Заглуши мотор. Пойдем выпьем по чашечке кофе, — настаивал Курт.

  — Большое спасибо за приглашение, но...

  — Никаких «но». Только там мы можем спокойно поговорить и моя бабушка не будет нам мешать.

  — Мы ездили целый час, за все это время ты не сказал ни слова, — возразила Лисса.

  — Я не хотел отвлекать тебя. Пошли. — Он пнул ногой ком снега, приставший к переднему колесу. — Что ты будешь: кофе, чай или горячий шоколад?

  Курт сделал глоток кофе и спросил:

  — Итак, что происходит на самом деле?

  Лисса вздохнула.

  — Я не преследовала твою бабушку, если ты это имеешь в виду. Все произошло... случайно. Послушай, вот что было на самом деле. Миссис Мидоус уехала, потому что у нее были какие-то дела, а твоя бабушка осталась, чтобы допить кофе. Я убирала тарелки из-под десерта. Она пожелала мне счастливого Рождества. Затем встала со стула и вдруг покачнулась. Я помогла ей сесть и предложила вызвать врача. Но она отказалась и попросила меня присесть с ней на несколько минут, что я и сделала. Когда твоя бабушка почувствовала себя лучше, она спросила, не смогу ли я проводить ее до машины. Когда я узнала, что она хочет сесть за руль сама, то предложила ей вызвать такси и...

  — И она предложила тебе работу? Все так и было, да?

  — Почти. Для этого потребовалось всего десять минут.

  — Почему?

  — Спроси у своей бабушки. Откуда я могу знать, почему она предложила мне работу?

  — Обязательно спрошу. Но я хочу знать, почему ты согласилась.

  — Потому что мне нужна работа.

  — Но почему тебе нужна работа? Ты была лучшим математиком в университетском городке. Почему ты сейчас не финансовый директор в какой-нибудь большой корпорации?

  Все ее планы и мечты... Лисса думала, что смирилась со своим поражением, но сейчас, когда Курт Галахан задал свой вопрос таким циничным тоном, она поняла, что это до сих пор причиняет ей боль.

  — Тебя поймали, когда твои пальчики полезли в общую кассу, или что?

  Лисса ощетинилась.

  — Нет. Я — все еще студентка, потому что должна была ненадолго покинуть колледж. Мне нужно отучиться еще один семестр, прежде чем я получу диплом.

  Курт был крайне удивлен.

  — Но почему, Лисса?

  — Это имеет для тебя какое-то значение? — Девушка закусила губу и спокойно продолжила: — Я все еще здесь, потому что мой отец тяжело заболел и я взяла академический отпуск, чтобы заботиться о нем в течение последнего года его жизни. Это стоило мне стипендии. Я какое-то время работала и копила деньги, чтобы вернуться. Но едва я принялась за учебу, как заболела пневмонией. Болезнь длилась много месяцев. Я отстала в учебе и вынуждена была снова уйти в отпуск.

  Казалось, Курт ждал чего-то еще. Наконец он прервал мучительную тишину:

  — Да, тебе пришлось нелегко...

  — Я не верю в твое сочувствие. Особенно после того, что произошло шесть лет назад.

  — Черт возьми, Лисса, я пытался поговорить с тобой, но ты не захотела меня слушать. Ты покинула зал, не дав мне возможности извиниться перед тобой.

  — Извиниться? За что? Готова поспорить, не за занятие любовью.

  — Нет, не за это, — признал он.

  — Тогда за что? За то, что каждый в группе знал, что ты выиграл спор? Я была менее опытной, чем ты. А ты рассказал всем в нашей группе, что я переспала с тобой.

  — Я не говорил.

  — Неужели? Тогда откуда они узнали? Ведь больше в комнате никого не было.

  На его губах появилась улыбка.

  — Лисса, в ту ночь по нашей комнате мог пройти духовой оркестр, а ты бы ничего не заметила.

  Краска прилила к лицу молодой женщины.

  — Хватит. Все уже в прошлом. Несколько минут назад ты спрашивал меня, почему мне нужна вторая работа. Отвечаю: в данный момент мой бюджет немного пошатнулся.

  — Разве ты не можешь заниматься какой-нибудь другой работой, а не работать в этом колледже?

  — Может быть. Но работа в гардеробе приносит неплохой доход! Теперь появилось немало обеспеченных студентов, и чаевые обычно весьма неплохие. А при моих материальных проблемах...

  — Вот уж не думал, что у такого великолепного математика, как ты, будут проблемы с финансами.

  — Очень трудно оплачивать и учебу, и медицинские услуги. Болезни — папина и моя — совершенно меня истощили. Стоит решить одну проблему, тут же возникает новая. Впрочем, я накопила немного денег, которых хватило бы, чтобы прожить несколько недель не работая, но вчера все мои сбережения украли.

  Его брови от удивления поползли вверх.

  — Ты сама в порядке?

  — О, да. Спасибо за заботу. Меня никто не держал под дулом пистолета. Я хранила деньги в своей комнате, но, видимо, неудачно выбрала место.

  — Ты позвонила в полицию?

  — Нет. Это ничего бы не изменило. Ведь у меня пропали только наличные, а я и не думала переписывать номера купюр. Кроме того, мне не нужны сложности с соседями.

  — Ты думаешь, тебя ограбил сосед по комнате?

  Почему она вообще сказала ему об этом? Но ведь Курт всегда отличался изрядным упорством, и спорить с ним не имело смысла.

  — Соседа по комнате у меня нет, — с неохотой сказала Лисса. — Это больше походит на пансион. Семь отдельных спален, разделенная кухня и ванная. Так или иначе, огласка всего лишь породила бы проблемы в будущем.

  Он кивнул.

  — Ты всегда была прагматиком.

  — Курт, не надо говорить таким тоном, словно ты констатируешь болезнь. Многие ситуации не оставляют нам выбора.

  Мужчина ничего не ответил, но отодвинул в сторону яблочный пирог. Озадаченная его поступком, Лисса продолжила:

  — Так или иначе, но нам следует вернуться к разговору о твоей бабушке. Она выведала все у меня, а затем я узнала...

  — Что она берет тебя на работу.

  — Ты считаешь, что она сделала это из жалости? Я другого мнения. Если твоя бабушка уедет из дома, то ей понадобится помощь. В ее доме много чуланов. Ты же не будешь сам все выгребать оттуда?

  Курт отрицательно помотал головой. Лисса холодно продолжила:

  — Вот так сюрприз. Ты очень занят, да?

  — Я мог бы нанять дополнительную прислугу.

  — Но она не хочет прислугу, она хочет меня.

  — Может быть, бабушка не до конца отдает отчет в своих действиях.

  — И что значат твои слова? Хочешь рассказать бабушке все, что тогда между нами случилось? Сперва хорошенько подумай, ведь тогда повел себя ужасно именно ты. Но кто-то должен будет помогать Ханне и почему этим кто-то не могу оказаться я?

  — Как долго будет длиться твоя помощь?

  — До начала семестра у меня свободных две недели.

  — Но ты же не думаешь, что через две недели вся работа будет сделана? И если ты вытащишь вещи из шкафов, а потом оставишь бабушку...

  — За две недели Ханна либо решит, что она все еще любит свой дом и останется, либо, утомленная сборами, вызовет аукциониста и быстренько со всем покончит.

  Курт так посмотрел на Лиссу, словно увидел ее в первый раз.

  — А тем временем ты получишь плату за то, что потакала ей?

  — Я буду делать все, о чем она меня попросит. Знаешь, тебе следует поступить так же. Лучше потакать бабушке, а не спорить с ней.

  И может быть, ты увидишь меня совсем с другой стороны.

  Лисса посмотрела на часы.

  — Я не хочу отнимать у тебя время, Курт, да и у меня есть дела. А раз твои волосы еще не поседели, осмелюсь предположить, что экзамен по вождению я выдержала.

  — Я никуда не тороплюсь. И у меня нет никакого желания возвращаться в машину. Я ехал в ней и чувствовал себя так, словно плавал в томатном супе.

  — Но это не моя вина, что твоя бабушка предпочитает компактные машины. Ты привык к «ягуару», который я видела у дома...

  — Даже и не мечтай о том, чтобы сесть за руль моей машины. — Он встал и достал бумажник.

  Лисса все еще сидела и держала в руках чашку с чаем.

  — Итак, ты забираешь назад свои возражения?

  — Нет. Но так как моя бабушка пока настаивает на своем, я придержу свои мысли при себе.

  По крайней мере, он больше не угрожает ей.

  — Спасибо за честность.

  Вернувшись в машину, Лисса включила радио. В салоне раздался рождественский гимн. Девушка завела мотор и тронулась с места. Затем взглянула на Курта. Он сидел мрачнее тучи.

  — В чем дело? — спросила наконец Лисса. — Тебе не нравится песня?

  — Только не когда ее исполняют под аккордеон и банджо. Где ты нашла эту радиостанцию?

  — Я не выбирала ее, она уже была настроена. Кстати, почему у твоей бабушки нет елки?

  — Согласно традиции, мы ставим ее за неделю до Рождества.

  — То есть завтра, — подсчитала в уме Лисса.

  — Наслаждайся своей работой, — произнес Курт. — Я помог бы, но завтра открывается мой новый торговый центр «Два города-близнеца».

  — О, это так важно для тебя... — Лисса припарковала машину позади «ягуара».

  — Открытие займет все выходные, — Курт обошел машину и открыл девушке дверцу. — Разве ты не выходишь?

  — Нет, я высаживаю только тебя.

  — Ты берешь автомобиль бабушки? Для тебя что-нибудь значат слова «угон машины»?

  Лисса раздраженно пожала плечами.

  — Это никакой не угон. Если бы я взяла твою машину, то тогда твое высказывание было бы верным. А твоя бабушка разрешила мне.

  — Ты собираешься пользоваться ее машиной? А что еще тебе дозволено?

  — А вот и не собираюсь. Я беру ее только на сегодня, чтобы перевезти вещи. И конечно, мне нужно уведомить свою хозяйку, у которой я снимаю комнату, что я переезжаю к Ханне.

  И, прежде чем Курт успел что-либо сказать, Лисса развернула машину и выехала на улицу.

  Чувство свободы было невероятным. Небольшой автомобиль с легкостью ехал вперед. Впервые за последние годы Лисса, ненавидящая рождественские гимны, наслаждалась ими. Перспектива двухнедельного проживания на одних макаронах исчезла.

  Конечно, еще предстояло решить вопрос с Куртом Галаханом. Но когда великое открытие торгового центра завершится, все разрешится само собой. Ее мир будет восстановлен, и они с Ханной приступят к перебиранию старых вещей.

  Курт намекал ей, что расскажет бабушке все, что между ними произошло. Но он никогда это не сделает, потому что не хочет выглядеть плохим...

  Какой же долгий вечер я с ним провела! — подумала Лисса. Даже вчера в раздевалке она не теряла надежды на встречу. Но тогда это был личный мотив, а теперь все чувства восстали: и чувство разочарования, и гнев, и боль, и какое-то душевное опустошение и... да, влечение тоже. Смешно! Какое может быть волнение у неряшливого новичка, который прекрасно знает о том, что недостоин Курта? Глупый неряшливый новичок, который купился на сказки недоступного красавца о том, будто тому нужна помощь в математике, и который потом получил за свою помощь по голове. А затем девушка узнала, что волшебная ночь была всего лишь результатом спора, хотя все в группе уже давно это знали.

  Ты тоже прогуливала уроки математики, сказал он.

  Какое-то время Лисса терпела, думая, что со временем все забудут об этом проклятом пари. Как бы не так! Через некоторое время Лисса на почве переживаний заболела и пропустила уйму лекций по математике. Только тот факт, что она была многообещающей студенткой, избавил ее от двойки.

  Но была еще одна вещь, ответственность за которую лежала на Курте Галахане...

  Ноги утопали в снегу, пока Лисса шла к подъезду. Хозяйка стояла в комнате, которая раньше была прихожей.

  Лисса открыла собственную дверь, но замешкалась, прежде чем войти.

  Хозяйка повернула голову.

  — Хочешь что-то сказать?

  Лисса колебалась с ответом. Не очень разумно заявить, что ее комната не будет занята. Но нельзя исчезнуть на две недели и ничего не сказать хозяйке дома.

  — Я только хотела сообщить, что ненадолго уезжаю.

  Женщина посмотрела на нее с подозрением.

  — Как долго ты будешь отсутствовать? Не хочешь заплатить за январь заранее?

  Лисса не смогла этого сделать, даже если бы и захотела. Ее чаевых за прошлый вечер не хватит.

  — Я заплачу за январь, когда он наступит, — твердо сказала она.

  Входная дверь снова открылась, и Лисса увидела, как глаза хозяйки округлились от удивления, когда она увидела гостя. Лисса повернулась, чтобы посмотреть, кто пришел, и ее сердце опустилось.

 

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

  Курт вытер ноги о половую тряпку и окинул взглядом мрачную прихожую пансиона. Обои отваливались от стены, с потолка осыпалась штукатурка. Половицы скрипели под ногами, а в воздухе пахло пригоревшей кукурузой.

  Лисса посмотрела на вошедшего мужчину.

  — Просто фантастика, что ты появился здесь. Полагаю, это Ханна дала тебе мой адрес?

  — Она послала меня помочь тебе.

  Домовладелица засуетилась.

  — Так ты переезжаешь? — спросила она.

  — Я никуда не переезжаю, просто собираю вещи, которые могут мне понадобиться ближайшие несколько недель, — ответила девушка.

  — Но если ты хочешь, чтобы я сохранила за тобой место, ты должна заплатить за январь заранее. Ведь я не знаю, вернешься ли ты.

  Курт встал между ними.

  — Вы доверяете ей, а она доверяет вам, оставив на ваше попечение кое-какие вещи.

  Хозяйка посмотрела на него как на надоедливую муху и продолжила:

  — И не жди, что я буду присматривать за твоим барахлом, ведь в стене есть дыра.

  Сочтя разговор законченным, Лисса вошла к себе. Курт последовал за девушкой. Его пристальный взгляд остановился на каминной доске, в центре которой стояла рождественская елка. На ней висело пять игрушек.

  Проклятье. Курт не хотел чувствовать к девушке жалость, но ничего не мог с собой поделать.

  — Упаковывай вещи, я донесу их.

  Вся проблема состояла в том, что Лисса понятия не имела, что именно ей нужно упаковывать. Одежды было мало, и девушка не сомневалась, что все вещи поместятся в одну корзину.

  Полчаса спустя корзина не была наполнена и наполовину.

  — Следствие грабежа? — полушутя спросил Курт.

  — Я не могу решить, что мне нужно взять.

  — Что тебе может понадобиться, кроме одежды?

  — Может быть, книги. Интересно, будет ли у меня время, чтобы подготовиться к весенней сессии?

  — А у тебя уже есть необходимые книги? — поинтересовался Курт.

  — Только кое-что. Мои финансы не позволяют мне купить все книги. Я приобретаю их постепенно.

  Он выглядел весьма удивленным, словно раньше ему такая мысль в голову не приходила. Его реакция вполне понятна, подумала Лисса, ведь с его богатством он может позволить себе купить целую библиотеку.

  — Если бы ты вложила деньги в книги по математике, а не держала бы их на самом видном месте, то сейчас не была бы в таком плачевном положении.

  — Деньги были хорошо спрятаны! А если бы я купила все книги, то мне пришлось бы голодать в течение следующих двух недель.

  — Кстати, о еде, — сказал Курт. — Джанет обещала приготовить на обед свиные ребрышки. Может быть, поторопимся?

  При упоминании о еде у Лиссы заурчало в животе.

  — Бери все необходимые вещи и пошли.

  — Все? — с сомнением в голосе спросила молодая женщина.

  — Конечно. Ведь тебя это очень сильно волнует? Ведь ты боишься, что сюда пожалуют какие-нибудь вандалы?

  Лисса не стала спорить с Куртом. Именно так она и думала. Вот почему она не хотела говорить о своем уходе хозяйке. Однако гордость Лиссы не позволяла ей обнажить перед Куртом свою душу. Перед кем угодно, но не перед ним!

  Курт подошел к каминной доске и взял учебник по политологии.

  — Что ты будешь проходить в следующем семестре?

  Было видно, что он пытается как-то облегчить беседу, избавить Лиссу от дискомфорта. Она должна быть благодарна ему, а не злиться на него. Девушка взяла стопку книг и ответила Курту:

  — Теорию бухгалтерского учета, организацию информационных систем, программирование базы данных...

  — Что ты делаешь в свободное время? Пишешь компьютерный кодекс для федерального правительства, чтобы они могли вычислять подоходные налоги?

  — Я могла бы, — спокойно сказала Лисса. — Фактически я этим и занимаюсь. Конечно, не программным обеспечением правительства, а созданием типовой программы для маленькой корпорации. Я проходила это в прошлом году на практических занятиях по налогам. — Девушка вытащила из-под кровати рваную коробку.

  Курт почесал затылок и сказал:

  — Интересно, а слова пицца и кино значат для тебя что-нибудь? Заметь, я не говорю о таких сложных вещах, как баскетбол или танцы.

  Она пожала плечами.

  — У меня нет ни времени, ни денег для развлечения.

  — Каждый человек должен расслабляться. И ты можешь не говорить мне, что те парни, которые вчера крутились вокруг тебя, не купили бы тебе пиццу. А эта коробка... Что в ней? Старое стеганое одеяло?

  — Мои поздравления, ты выиграл приз. — Она с досадой задвинула коробку обратно.

  — У бабушки большая гостевая комната. Бабушка и Джанет, наверное, сейчас готовят ее к твоему приходу. Они хотят, чтобы ты чувствовала себя там как дома, так что не волнуйся ни о чем, — попытался смягчить ситуацию Курт.

  Лисса окинула взглядом свое убогое жилище.

  — Ты прав, — сухо сказала она. — Но если я займу комнату для гостей, где же будешь ты?

  — У меня есть собственная комната. На чердаке. Еще ребенком я жил в ней в течение многих лет.

  — Ты имеешь в виду каждое лето?

  — Да.

  — Бабушка селила тебя на чердаке?

  — Да, я обожал этот чердак. Там мне было лучше, чем дома. — Словно осознав, что сболтнул лишнее, Курт взял у девушки корзину.

  Лисса взяла другую корзину и последовала за мужчиной к «ягуару».

  На улице один из жильцов очищал тротуар от снега.

  — Хорошая тренировка, — прокомментировал Курт, когда они проходили мимо. — Неоднократные махания руками накачают бицепсы, а они очень нравятся женщинам.

  Молодой человек со злостью посмотрел на Курта.

  — Может быть, вы хотите сами почистить тротуар?!

  — О, нет, — весело возразил Курт. — Я уже привлек внимание своей женщины.

  Жилец посмотрел на Лиссу так, словно никогда раньше ее не видел.

  — Ну спасибо тебе, — сказала Лисса Курту, ставя корзину в машину. — Когда я вернусь, весь дом будет стоять на пороге моей комнаты и спрашивать о свиданиях с тобой. Курт, если бы я хотела, чтобы кто-то рекламировал мои достоинства, я бы сама попросила.

  Мужчина удивленно приподнял брови.

  — Рекламировать твои достоинства? Я только хотел поторопить потенциального ухажера.

  — Что происходит с мужчинами?

  — Лисса, не начинай свои философские вопросы.

  — Нет, я серьезно. Почему мужчины всегда начинают проявлять интерес к женщине после того, как ею кто-нибудь заинтересовался? Даже тогда... — Она прикусила язык, едва не сказав, что другие молодые люди начали на нее смотреть с большим интересом после той злополучной сессии.

  Курт донес корзины до дома, из которого доносился аромат приготовленного мяса и свежего хлеба. Гостевая комната сияла чистотой, приготовлено было все, вплоть до шлепанцев.

  — Но на подушке нет никакого шоколада, — сказала Лисса. — И нет свежих цветов.

  Курт от удивления часто заморгал. Мерзавка, еще и жалуется!

  Впрочем, Курт видел, что Лисса ошеломлена окружающей обстановкой. Даже в сумраке зимнего дня комната для гостей казалась яркой и солнечной. Все в ней блестело. Единственной блеклой деталью была сама Лисса. На ней все еще была белая рубашка и черные штаны официантки. Да и сама девушка выглядела утомленной.

  — Машина бабушки была у тебя, потому она и не смогла съездить в цветочный магазин. Полагаю, ты можешь обойтись и без цветов, — мягко возразил Курт.

  — Я только... — Она покачала головой. — Я пошутила. Это замечательная комната.

  — Пойду принесу остальные вещи. — Курт задержался в дверном проеме и добавил: — Ты могла бы переодеться к обеду. Вон там, на вешалке, что-то блестящее. Думаю, что это — платье для тебя.

  Когда он вернулся, девушка была уже в ванной. Курт аккуратно поставил вещи на пол, поднялся к себе на чердак, сменил рубашку и спустился вниз.

  Джанет и бабушка постарались на славу. Кухонный стол был накрыт самыми лучшими приборами из серебра. В центре стояла старинная ваза с апельсинами, яблоками и киви.

  Ханна сидела на бархатном стуле. На ней было что-то очень пышное и фиолетовое, а на шее мерцали драгоценные камни. Старушка пришла в некоторое замешательство, когда появился Курт, — она совсем не слышала, как внук вошел.

  — О, привет, дорогой. Я полагаю, ты привез все вещи Лиссы?

  — Да. — Вопрос заставил мужчину почувствовать неловкость. Все вещи Лиссы... — Все, что ей может потребоваться ближайшие две недели. Ты же не думаешь, что она останется здесь надолго?

  — Как она может здесь остаться, если я переезжаю в другое место?

  Курту данная тема была неприятна, и он поспешил ее сменить:

  — Может быть, хочешь херес?

  Бабушка улыбнулась.

  — О, это было бы замечательно.

  Курт находился на кухне, когда услышал скрип ступеньки. Третьей снизу — он хорошо помнил ее, а особенно в комендантский час, когда в детстве пытался проскользнуть незамеченным к себе на чердак.

  Он налил второй бокал хереса. Наверное, Лисса предпочла бы сок, но если она собралась жить под одной крышей с его бабушкой, то ей обязательно нужно познакомиться с этим напитком.

  Мужчина вернулся в гостиную и, увидев Лиссу, стоящую на последней ступеньке, замер как вкопанный.

  В ее платье не было ничего, что могло бы привлечь внимание, — Курт мог бы поспорить, что это платье было создано каким-то неизвестным модельером и продавалось со скидкой. Но его насыщенный сине-зеленый цвет сделал чудо. Лисса больше не напоминала блеклую фотографию: она была яркой, блестящей и ошеломительной.

  Должно быть, он издал какой-то звук, потому что бабушка повернулась к нему и сказала:

  — Боже мой, на мгновение я подумала, что у тебя приступ удушья.

  Нет, бабуля, я всего лишь повел себя так, как те парни в раздевалке вчера вечером. Курт вручил бабушке бокал, а другой протянул Лиссе.

  — Не хочешь херес, Лисса?

  — Да, пожалуйста. — Ее пальцы дотронулись до руки мужчины, и она взяла хрустальный бокал с янтарной жидкостью. Курт почувствовал, как в его душе что-то перевернулось. Она даже не улыбнулась ему, но огни в комнате показались тусклыми по сравнению с ней.

  Эта женщина опасна, подумал Курт. Она всегда была такой. И он никогда не должен забывать об этом.

 

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

  Лиссе потребовалось почти полдня, чтобы согреться после утренней прогулки. На улице завывал холодный ветер. Посещение магазина в поисках рождественской елки, просмотр всего ассортимента внедорожников и обсуждение покупок с Куртом на холодной автостоянке заставили девушку дрожать от холода.

  Так что Лисса не удивилась, когда Курт вошел в гостиную и, не говоря ни слова, направился к камину греть руки. Ведь он находился на стоянке без пальто. Он уже успел снять свитер и шерстяные брюки, в которых был утром, и облачиться в костюм стрейч. Женщина предпочла бы, чтобы Курт не переодевался и остался в своей уличной одежде. По крайней мере она хоть как-то скрывала его мускулистую фигуру. А ведь она видела его обнаженным! Правда, это было много лет назад...

  Всего лишь одна ночь, напомнила себе Лисса. Плохая мыльная опера, а не классическая литература. Смирись с этим.

  — Может быть, чашку чая? — предложила она.

  Курт повернулся спиной к огню и ответил:

  — Я предпочел бы крепкое виски.

  Девушка покачала головой.

  — Алкоголь тебя не согреет. Так думают только дураки. — Она встала и налила в чашку чай. — Вот. По крайней мере, выпей сначала это. Чай согреет тебя и улучшит твое настроение.

  — Кто бы мог подумать, что ты будешь беспокоиться обо мне.

  — У меня была пневмония, и я бы не пожелала подобного испытания даже своему заклятому врагу. Конечно, немного поморозиться не страшно. Но стоять целый час на холоде без пальто, даже если ты и в безумном восторге от той стены для альпинистов...

  — Та стена — одна из самых популярных особенностей моих магазинов.

  — Популярная, возможно. И вообще, может быть, и выгодная. Но она не будет такой, когда ты застрахуешь ее.

  — У меня замечательные бухгалтеры, Лисса. И вообще, может быть, ты перестанешь анализировать мой бизнес?

  Девушка почувствовала себя раздраженной. Возможно, она и не понимает всех тонкостей его бухгалтерии, но он не должен был так грубо обрывать ее! Лисса передвинула самую тяжелую коробку.

  — Вижу, ты хочешь сама поставить елку.

  Лисса даже не взглянула на Курта. Она глубоко вдохнула сосновый аромат. Постепенно в комнате начало пахнуть хвоей.

  — Это самая большая елка, которую тебе удалось найти, не так ли?

  — Она оказалась немного больше, чем я ожидала, — признала Лисса.

  Курт выпил чай и направился на кухню наполнить свою пустую чашку чем-нибудь еще.

  — Хочешь бокал вина? — предложил он, вернувшись.

  Лисса отрицательно покачала головой.

  — Нет, спасибо. У меня и так кружится голова от разборки этих коробок.

  — А где бабушка? Я думал, наряжать елку — это ее любимое занятие.

  — Ханна любезно объяснила мне, что она будет делать. Я предполагаю, ты не хочешь участвовать в распутывании гирлянд?

  — Хорошее предположение.

  — Ханне хочется, чтобы горели огни, когда она будет наряжать елку. Сейчас она решила немного поспать.

  — Тогда у тебя есть работа. Но почему она снова легла?

  — А что в этом такого? Бабушка весь день была занята. Когда мы выбирали елку, она была необычайно активна. Но восьмидесятилетняя женщина не может все время быть в тонусе.

  — А потом был внедорожник, — добавил Курт. — Почему ты не остановила ее?

  — Не остановила? — В голосе Лиссы слышалось неподдельное удивление. — Мне бы хотелось посмотреть, как бы ты ее остановил, если у нее в голове куча идей!

  — А откуда у нее в голове куча идей?

  — Я посоветовала ей купить лишь новые, безопасные шины. Ханна долго ходила по магазину и осмотрела все шины. Когда ее ноги устали, она решила сесть во внедорожник. Оказавшись в нем, моментально в него влюбилась.

  Курт застонал.

  — Вся проблема состояла в том, что она долго не могла решиться заплатить за свой новый автомобиль.

  — Думаю, поэтому ты вручила мне счет?

  — Очевидно, ты еще не смотрел документы. Если бы дослушал меня утром, а не ушел, пихнув все в карман, я бы показала тебе чек.

  Курт удивленно поднял брови.

  — Она оплатила всю машину?

  — Всю, кроме шин. Кажется, твоя бабушка подумала, что это на самом деле неплохая шутка. — Девушка подняла крышку тяжелой коробки и заглянула внутрь. — Ты не знаешь, почему Ханна покрасила связку кирпичиков ярко-красной краской и упаковала их с рождественскими игрушками?

  Курт пожал плечами. Лисса аккуратно сложила кирпичики и вытащила следующую картонную коробку.

  — Интересно, что моя бабушка собирается делать с подобным транспортным средством за городом?

  — Полагаю, катать своих друзей.

  — А кто будет за рулем? Или ты собираешься задержаться на срок, превышающий две недели?

  Лиссе стало грустно. Две недели. И один из ее драгоценных четырнадцати дней свободы уже почти позади...

  — Конечно, нет. К тому времени она, возможно, оклемается и сможет сама ездить на машине. — Девушка остановила свой взгляд на коробке, которую открыла. Она была наполнена рождественскими чулками и прочими украшениями. Лисса вытащила новогоднюю гирлянду, стараясь не смотреть на Курта.

  — Кажется, ты не хочешь, чтобы моя бабушка переехала за город. Каков же твой план?

  — Ты выглядишь так, словно у тебя жар, — произнесла Лисса. — Как ты себя чувствуешь? Ведь пневмония может быть действительно...

  — Может, ты прекратишь убеждать меня в том, что у тебя была пневмония, Лисса?

  Девушка удивилась.

  — Что? Зачем мне врать?

  — Проверка твоей биографии показала совсем другое.

  Она стиснула зубы.

  — Ты наводил обо мне справки?

  — Конечно. Я так делаю со всеми служащими. Ведь мне надо быть уверенным в том, что личный помощник моей бабушки — не беглый преступник. А почему тебя беспокоит тот факт, что я изучал твое прошлое?

  Она сглотнула.

  — Нисколько не беспокоит. Просто ты застал меня врасплох. Так что ты хотел найти в моем прошлом?

  Курт позвенел льдом в стакане и ответил:

  — Например, ребенка.

  Чашка выскользнула из рук девушки, упала на пол и разбилась вдребезги.

  — Ты имеешь в виду... твоего ребенка?

  — Допустим. То, как ты исчезала с занятий по математике... и разговоры людей, видевших тебя рядом с колледжем... Ты выглядела очень несчастной. Возможно, ты была больна. Или беременна. Так или иначе, я забыл обо всем этом до...

  — Прекрасное время, чтобы подумать сейчас. Этому ребенку сейчас было бы пять лет. И что, по-твоему, я сделала с этим предполагаемым младенцем? — язвительно спросила Лисса. Мужчина колебался.

  — Вчера, когда ты начала говорить о ситуациях, в которых нет выбора, я задумался о том, что ты имеешь в виду.

  — И ты подумал, что у меня есть о тебя ребенок? — язвительно сказала Лисса. — И что, ты думал, я сделала с этим предполагаемым младенцем?

  — Полагаю, бросила его.

  — А что бы ты с ним сделал?

  — Я не знаю...

  Раздался звонок, длинный и настойчивый. Лисса отодвинула коробку и открыла дверь. На пороге стояла подруга Ханны Мэриан.

  — Простите за настырный звонок, — сказала Мэриан. — Знаете, Джанет плохо слышит. А что вы здесь делаете? Я едва вас узнала. — Ее пристальный взгляд остановился на джинсах и свитере Лиссы.

  — Я помогаю Ханне, миссис Мидоус, — холодно ответила Лисса.

  — О да, конечно. Я слышала, что Ханне сделалось дурно, когда она покидала студенческую столовую, — Мэриан едва ли не отодвинула Лиссу и оказалась в доме. Увидев Курта, она почему-то смутилась. — Очень жаль, что мой молодой друг не смог сегодня прийти. А что здесь происходит?

  — Готовимся к празднику, — ответила Лисса. — Надеюсь, что вы не будете возражать, если после того, как налью вам чай, я вернусь к своей работе.

  — Нисколько. — Мэриан даже не смотрела на нее. — Мы с Куртом посидим в другом конце комнаты и не будем тебе мешать.

  — Мне очень жаль, Мэриан, — мягко возразил Курт, — но я помогаю Лиссе распутывать гирлянды. Она слишком велика, чтобы в одиночку справиться с такой задачей. Скоро проснется бабушка и будет наряжать елку.

  Мэриан налила себе чай и повернулась к ним.

  — Лисса, я и понятия не имела, что ты знаешь Ханну достаточно хорошо, чтобы прервать свои рождественские каникулы и помогать ей. — Ее голос отдавал холодом. — Или это шанс заработать побольше денег?

  — Почти, — снисходительно сказала Лисса. — Я познакомилась с Ханной совсем недавно, а вот Курта знала всю жизнь. Мы... друзья, и мне доставляет удовольствие помогать его бабушке.

  — Нисколько в этом не сомневаюсь. — Голос Мэриан стал ледяным.

  — Мэриан, как хорошо, что ты зашла в гости! Рэй не с тобой? — раздался голос Ханны.

  — Нет, дорогая. Я не думала, что у тебя сегодня будет Курт. Но мы можем прийти завтра, если у вас двоих не намечается никаких дел.

  — Не рассчитывайте на это, — произнес Курт. Он нашел штепсель и почти распутал гирлянду. Затем шепнул Лиссе: — Мы знали друг друга всю жизнь? Думаю, рождественские гимны помутили твой разум.

  — Но было бы глупо притворяться подругой Ханны.

  Лисса и сама не понимала, почему она так сказала Мэриан. И вообще, с какой стати она решила, что они с Куртом друзья? Конечно, однажды Лисса подумала, что они больше, чем друзья. Намного больше. Но это была всего лишь иллюзия, с которой Курт жестоко разделался...

  Вскоре в гостиной появилась Джанет со свежим чаем и печеньем, только что вынутым из духовки. Она поставила все на кофейный столик в дальнем углу комнаты, и две пожилые леди уютно устроились на диване. Хотя Лисса и пыталась не вслушиваться в их разговор, но пронзительный голос Мэриан не давал молодой женщине покоя.

  — Я надеюсь, твоя новая помощница хорошо справляется с работой, — сказала Мэриан.

  — Лисса работала гардеробщицей и официанткой, потому очень расторопна. Хотя, наверное, ее не очень прельщает в свой отпуск быть чьей-либо прислугой.

  — Держу пари, эта женщина идет по жизни как нагруженный самосвал, — вновь шепнул Курт Лиссе.

  — Просто она очень правильная и практичная.

  — Добавь еще «очаровательная». Давай распакуем украшения завтра, а когда Мэриан и ее молодой друг увлекутся чаем, мы пойдем и купим новые огни.

  Должно быть, Лисса посмотрела на него несколько странно, поскольку он продолжил:

  — Я не говорю о свидании. Мы просто пойдем за покупками.

  — О, я очень рада, что ты все объяснил. Спасибо за приглашение, но я до смерти хочу познакомиться с Рэй.

  — Если бы я знал, что с ними ты будешь в безопасности, то пошел бы за огнями один. — Он повысил голос и произнес: — Бабушка, ты не будешь против, если завтра я куплю новые новогодние огни? Распутывать эти — пустая трата времени.

  — Дорогой, ты можешь делать все, что хочешь. Но ты должен купить их сегодня вечером, чтобы завтра, когда придет Мэриан и Рэй, у нас стояла нарядная елка. Так что идите и позаботьтесь об этом. — Ханна улыбнулась. — Можете взять мою новую машину.

  Огорчение, промелькнувшее на лице Курта, вызвало у молодой женщины приступ смеха.

  — В следующий раз, — только и смогла вымолвить Лисса.

  — Ну что ж, пошли, — сказал Курт. Он вытащил пальто Лиссы и с опаской посмотрел на связку ключей, которые та достала из кармана. — Мы поедем на моей машине.

  — Замечательно. Так или иначе, но это твой приказ, а меня наняла Ханна, так что я вообще могу не ездить. — Девушка попыталась повесить пальто обратно.

  Курт схватил Лиссу за руку.

  — Я хочу поговорить с тобой. Но не в том месте, где нас может подслушать старшее поколение.

  — О чем? Если ты все еще хочешь продолжить разговор об этом ребенке...

  — Нет.

  — Ты мне не веришь?

  — Скажем, я больше верю своей разведке.

  Мужчина подошел к «ягуару» и любезно открыл Лиссе дверцу.

  — А ты уверен, что не хочешь поехать на внедорожнике? И шины новые...

  Курт с укором посмотрел на нее. Девушка попыталась сдержать улыбку и добавила:

  — Я только хотела быть полезной. Так о чем ты хотел поговорить со мной?

  — Если я завтра утром не встречусь с другом Мэриан, она назначит встречу в другое время, — начал издалека Курт.

  — Ты хочешь сказать, что она перенесет ее на ланч. А если ты будешь отсутствовать и на ланче, они останутся и на ужин. А если ты пропустишь и ужин... Интересно, они останутся на ночь?

  — У меня на этот счет другая идея. Я встречусь с этой женщиной. Как ее зовут? — спросил мужчина.

  — Рэй.

  — Точно, Рэй. Только со мной будешь ты.

  — С тобой? — осторожно переспросила Лисса.

  — Я буду вежливым и абсолютно незаинтересованным Рэй, потому что уже увлечен другой женщиной, а точнее тобой. Тем более ты положила начало этой сказке, сказав, что мы знаем друг друга всю жизнь. Так что, когда Мэриан со своей подругой придет в гости, мы предстанем перед ними больше, чем просто друзья.

  — Больше?

  — Это будет всего лишь показухой. Мы убедим их в том, что у Рэй нет никаких шансов, пока ты рядом.

  — А ты говорил, что это у меня помутнение рассудка? — Лисса покачала головой. — Курт, скажи честно, почему ты думаешь, что тебе нужен телохранитель, способный защитить от Рэй, а?

  — Лисса, если ты хочешь знать, что тебе будет с этого, то...

  — Да, пожалуйста, скажи мне, какая награда меня ждет за весь этот фарс. — Лисса откинула голову на мягкое сиденье. Несколько прядей взъерошились, и Курту безумно захотелось пригладить их. Но он вовремя осознал опасность и отдернул руку.

  Осторожно, Галахан. Эта женщина опасна. Не стоит играть с огнем.

  — Ты надеешься на то, что твоя бабушка будет раздражена и уволит меня, не так ли? Итак, я не хочу играть в твою игру. Ты прекрасно справишься и без меня. Тебе нужно потерпеть всего лишь один день. Разве это так трудно?

  — А как же остальные дни недели? — Он остановился на светофоре. В его глазах замерцали зловещие огоньки.

  — Остальные дни недели? — запинаясь, спросила Лисса. — Ты же сказал, что твое великое открытие магазина будет завершено в воскресенье.

  — Да, это так. Но ты же не думала, что я уеду домой и оставлю свою бабушку праздновать Рождество в одиночестве?

  Курт и Лисса купили все гирлянды, которые смогли найти в двух магазинах. Когда они возвращались домой, то все еще продолжали спорить о подруге Мэриан и о том, что с ней делать. Лисса так увлеклась спором, что не заметила еще один автомобиль, припаркованной рядом с домом бабушки Курта. Только когда мужчина припарковал свой «ягуар», она обратила внимание на незнакомую машину.

  — Откуда она взялась? — поинтересовалась девушка.

  — И это машина не Мэриан, когда мы уезжали, ее не было, — сухо сказал Курт.

  — Нет сомнения в том, что за дверью тебя ждет Рэй.

  — Ну так на чем мы остановимся, Лисса?

  — Ты имеешь в виду великую любовную авантюру? Ты никогда не был прямолинейным с женщинами, Курт.

  — Что, черт побери, ты хочешь сказать? Если бы тогда ты меня выслушала...

  — Выслушала что? Твое оправдание относительно того, что ты не спорил со своими друзьями о том, что сможешь затащить меня в постель?

  — Я и не спорил.

  — О, пожалуйста, не надо! Твои друзья обо всем мне рассказали. А сейчас ты хочешь обмануть другую женщину, но это уже без моей помощи. — Девушка взяла коробки с гирляндами с заднего сиденья, вошла в дом и, не снимая пальто, прошествовала в гостиную.

  Курт шел следом за ней. Войдя в гостиную, они увидели нового гостя, примкнувшего к чаепитию. Только теперь это мероприятие было похоже на торжественный прием. Три человека сидели у камина и звенели хрустальными бокалами.

  Лисса раскрыла рот от удивления. Когда она поняла все происходившее, то едва смогла удержаться от смеха.

  — А вот и Курт, — сказала Мэриан. — Я так хотела познакомить тебя с моим другом, что не могла дождаться завтрашнего утра. — Она кивнула в сторону молодого человека, расположившегося перед каминной доской. — Это — Рэй! — гордо провозгласила Мэриан.

 

ГЛАВА ПЯТАЯ

  Лисса сильно прикусила себе язык, стараясь заглушить веселый смех. Но ничто не могло притупить чувство удовлетворения, когда она увидела выражение лица Курта.

  Все, что девушка могла сделать, так это выбежать из комнаты, прежде чем потерять над собой контроль.

  — Мне нужно снять пальто. Здесь очень жарко, — пролепетала Лисса. Она нагнулась к елке, коробки вылетели у нее из рук. Но девушка и не подумала поднимать их. — Она быстро направилась в прихожую, пытаясь сдержать смех, рвущийся наружу.

  Лисса стояла у вешалки и старалась громко не смеяться. Мрачный, как туча, Курт приблизился к ней.

  — Что это за...

  — Если бы ты только видел себя со стороны. — Лисса, все еще задыхаясь от смеха, начала подниматься по лестнице.

  — Может, ты перестанешь издеваться надо мной? Это не смешно! — прорычал Курт.

  — Если бы я тебе помогла, ты смог бы манипулировать мной. А моя помощь даже не потребовалась, так что ты остался с носом.

  От долгого смеха девушка закашлялась и присела на ступеньку. Курт опустился рядом с ней и слегка хлопнул по плечу. Она отстранилась от него.

  — Эй, ты не должен трогать меня!

  — Я только хочу предотвратить твою смерть от удушья. Лучше убью тебя собственными руками.

  Прежде чем молодые люди сообразили, что происходит, рука Курта, лежавшая на плечах девушки, соскользнула ниже, к талии. Курт притянул Лиссу к себе. Она поняла, что он собирается делать, но было уже поздно. Курт нежно дотронулся губами до губ девушки и быстро отстранился от нее.

  На мгновение Лиссе показалось, что время остановилось и она снова оказалась в его комнате, в которой он жил в студенческие годы. Свернувшись калачиком, она лежала на его кровати, а кругом были разбросаны учебники, записные книжки, калькулятор и многое другое. Она попыталась устроиться поудобнее, подложив книги под спину. Наконец Курт положил руку ей на плечо и лег рядом. Только объяснив половину задачи, девушка поняла, что Курт больше не смотрит в учебник. Он, не отрываясь, смотрел на нее. А затем поцеловал Лиссу. Это был ее первый поцелуй, А за ним последовал еще один — долгий и страстный...

  Сейчас же поцелуй был совсем другим, мимолетным, но он вызвал в душе девушки бурю чувств. Ей стало жарко, сердце забилось, как молот о наковальню.

  Лисса, возьми себя в руки, сказала она себе. Или все закончится так же, как и в прошлый раз. Ты не должна это допустить.

  Девушка уперлась руками в грудь Курта и произнесла:

  — Прекрати, Галахан. Я думала, что мы уже все выяснили.

  Вдруг в нескольких шагах от них раздался женский голос:

  — Простите, мне очень неудобно прерывать такую трогательную сцену, но мне нужно пройти в...

  Лисса резко обернулась и увидела перед собой темноволосую красотку. Когда Лисса выходила из гостиной, на лестнице никого не было. Откуда она взялась? И главное, как ухитрилась так тихо приблизиться к ним? Глупый вопрос, подумала Лисса. Ты была увлечена совсем другим...

  Лисса отодвинулась в сторону. Курт встал и сказал:

  — Простите, что встали на вашем пути, мисс.

  — О, я все понимаю! — произнесла брюнетка. Затем одарила Курта улыбкой и протянула руку. — Я Минди Мидоус. Приятно с тобой познакомиться. Полагаю, ты присоединишься к нашему небольшому празднику. — Затем она торжественно удалилась, даже не удостоив Лиссу взглядом.

  — Минди Мидоус? О господи... — мрачно произнес Курт.

  — Похоже, тебе все же не избежать нежелательного внимания.

  — Ты была не права насчет Рэя, но я приму твои извинения. И ты должна мне помочь.

  — В чем дело, дорогой? Неужели существуют женщины, которые тебе безразличны?

  — Представь себе, да. И Минди относится как раз к этой категории.

  — Полагаю, в тебе говорят внутренние противоречия, но я не собираюсь потворствовать тебе. Я возвращаюсь на вечеринку. А так как я не буду играть роль твоей подруги, то смогу поближе узнать Рэя.

  На самом деле Рэй ее нисколько не интересовал. Все, что хотела Лисса, так это спастись бегством от такого опасного мужчины, как Курт, и забыть о его поцелуе. Этот поцелуй оживил воспоминания шестилетней давности, которые девушка пыталась забыть.

  Они вернулись и причинили ей боль. В ту ночь она нежилась в его объятиях. Казалось, что она прилипла к нему и умоляла его овладеть ею. А ведь тогда в комнату мог войти его сосед и увидеть ее обнаженной. Лисса стеснялась глубины своей страстности, которой, как выяснилось, она обладала.

  — Думаю, мне лучше уйти, — пролепетала она вскоре. Ее голос уже не дрожал, когда в дверном проеме она обернулась и сказала, что позже навестит его.

  На следующий день Лисса вошла в аудиторию, все еще чувствуя гордость за то, что смогла спокойно поздороваться с ним, словно ничего и не случилось. Но, прежде чем она успела переступить порог, в аудитории начали шептаться. Жестокая правда открылась Лиссе. Он заключил на нее пари... и выиграл его. Когда девушка столкнулась с ним в дверях, то смерила его презрительным взглядом и ушла.

  Некоторое время Лисса ужасно страдала. Если быть честной, она долго не могла прийти в себя. Конечно, она пока не получила диплом математика, зато стала экспертом в области человеческих взаимоотношений. Теперь уже все позади и не играет никакой роли.

  Курт попытался справиться со своим учащенным дыханием. Затем поднял упавшее пальто Лиссы и повесил его на вешалку. На полу были небольшие лужицы от снега, который молодые люди принесли на своих ботинках с улицы. Нужно как можно быстрее все убрать, пока это не увидела Джанет, подумал Курт.

  Тут появилась и сама Джанет с разложенным на подносе печеньем.

  — Не очень подходящая закуска для гостей, — пробормотала она. — Если бы я знала, что Ханна собирается устроить праздничный ужин, я бы что-нибудь тебе заказала. Не хочу выглядеть плохой хозяйкой.

  — Не расстраивайся. Подай им несвежие печенья, и, может быть, они пораньше уйдут домой и дадут нам отдохнуть.

  Джанет с негодованием посмотрела на него.

  — Живые рождественские елки, импровизированные вечеринки... Миссис Вилдер никогда ничего такого не делала, пока в дом не пришла эта женщина. Она околдовала твою бабушку.

  Околдовала...

  В словах домработницы была доля правды. Лисса оказывала странное воздействие на людей. Даже на Курта. Конечно, он пока не сошел сума, чтобы ухаживать за ней. Но умеренный флирт, дабы отразить атаку Минди, был бы даже... приятен.

  Джанет холодно посмотрела на Курта.

  — Что она с тобой делает?

  — Ничего, — беспечно ответил Курт.

  Ты — лгун, сказала ему совесть. Как только ты снова увидел ее, тебе захотелось узнать, целуется ли она так же, как шесть лет назад. И теперь, когда ты узнал, что ты будешь с этим делать? Попытаешься выяснить, так же ли она занимается любовью?

  — Ты должен трезво мыслить, иначе однажды проснешься и не поймешь, что с тобой случилось. Я имею в виду адвокатов.

  Ее фраза была такой неожиданной, что Курт рассмеялся.

  — А при чем тут адвокаты?

  — Не знаю, — чопорно ответила Джанет. — Я только слышала, как эта женщина посоветовала твоей бабушке навестить адвоката.

  Курт всегда подозревал, что Джанет подслушивает через замочную скважину. Однако в этом случае укорять ее не имело смысла. Что, черт возьми, его бабушке нужно обсудить с адвокатом? И почему именно Лисса подала ей такую идею? Ведь она бухгалтер, а не подающий надежды адвокат.

  Курт вытер лужицу в прихожей, бросил бумажное полотенце в мусорную корзину и направился в гостиную.

  Минди стояла у елки и держала блестящее украшение. Ее взгляд немедленно устремился на Курта. Но его внимание привлекла совсем другая картина. Рэй держал в каждой руке по два красных кирпичика. Он напоминал тяжеловеса, демонстрирующего свою силу. Парень явно позировал Лиссе, которой, видимо, это нравилось. Курту стало интересно, искренно ли такое ее поведение, или она просто хочет отомстить ему за поцелуй в прихожей.

  — Они предназначены для чулок, дорогая, — сказала бабушка.

  — Кирпичи? — засомневалась Лисса.

  — Да. Они должны стоять на каминной полке и прижимать чулки, чтобы те не упали, когда Санта будет наполнять их подарками.

  Лисса задумалась. Эта мысль прежде не приходила ей в голову.

  В ее глазах промелькнула грусть. А был ли у нее когда-нибудь собственный рождественский чулок, полный подарков? — спросил себя Курт.

  Метрдотель, отвечающий за гостиничный ресторан, сдержанно поприветствовал Курта.

  — Мы давно вас здесь не видели, мистер Галахан. У вашей бабушки есть любимый стол. Вам показать его?

  — Нет, спасибо. Я помню, где он. — Много лет назад, когда у него были летние каникулы, он приходил сюда с бабушкой полакомиться мороженым. Конечно, тогда Курт был совсем юн и мог по достоинству оценить мороженое с различными кремовыми начинками. Он удивился тому, что метрдотель все еще помнит его имя.

  Курт приблизился к столу. Бабушки нигде не было видно, а Лисса сидела к мужчине спиной. Волосы девушка были убраны наверх и открывали изящную шею. Интересно, что она сделает, если я нагнусь и поцелую ее затылок? — подумал Курт. Скорее всего, воткнет в меня вилку.

  Наконец Лисса заметила его и произнесла:

  — Ты немного опоздал. Был занят своим великим открытием?

  — Действо было еще более волнующим, нежели вчера, — сказал он и сел рядом с Лиссой.

  — В самом деле? Я удивлена.

  — Лисса, а где бабушка?

  — Думаю, пытается решить, с чего ей начать — с даров моря или с тостов.

  — Замечательно. Мне нужно с тобой поговорить.

  — Курт, если ты хочешь снова затеять тот разговор о Рэе и Минди, то...

  — Нет. Я хочу поговорить об адвокате. Почему ты сказала бабушке, что ей нужно к нему сходить?

  Лисса заколебалась с ответом и отвела взгляд. Курт был разочарован. Он ожидал, что она с ходу что-нибудь придумает, а не будет молчать.

  Вдруг рядом со столиком оказалась Ханна. Она положила руку на плечо своему внуку и сказала:

  — Я видела, как ты пришел, но в тот момент повар рассказывал мне, как готовится ремулад. И я решила не уходить посередине такого страстного и поэтического описания.

  Она видела, как он пришел? Очень хорошо, что ему удалось подавить в себе желание поцеловать шею Лиссы.

  — Хватит сидеть. Давайте приступим к еде, — бодро сказала бабушка.

  — С чего начнем? С тостов или с даров моря?

  — Ни то и ни другое. Мне пришло в голову, что жизнь коротка, так что я пойду к стойке со всякими сладостями и возьму себе побольше десерта. — Старушка повернулась к ним спиной и направилась к бару.

  Курт заказал себе бельгийскую вафлю со взбитыми сливками и свежей земляникой. Затем снова приступил к своему допросу.

  — Ну давай, Лисса, расскажи мне об адвокате.

  На сей раз она не стала молчать.

  — А ты знал, что владельцем дома твоей бабушки является твой дедушка, а не Ханна?

  Курт чуть не поперхнулся своим кофе.

  — Этого не может быть! Он умер тридцать лет назад!

  — До сего времени в этом не было ничего страшного. Но я подумала, что ей нужно проконсультироваться с опытным адвокатом, прежде чем она продаст дом, на который не имеет никаких прав.

  В словах девушки была доля правды.

  — Но почему бабушка так долго тянула с этим делом?

  — Потому что это не так просто сделать. К тому же ты заметил, как быстро она начинает любое дело, но никогда не заканчивает его? Также я предложила ей посоветоваться и с бухгалтером, но, очевидно, это Джанет уже не услышала.

  — Ты знала, что она подслушивает?

  — Я бы не назвала это подслушиванием. Она протирала стол, когда мы завтракали.

  Вдруг Курт помрачнел и начал оглядываться.

  Его бабушки нигде не было видно. Мужчина пришел в замешательство.

  — Бабушка не подходила к столу с десертами. Где же она?

  — Вероятно, остановилась поболтать с кем-нибудь. Курт, а вдруг у нее снова закружилась голова?

  — Если бы она упала, мы бы услышали шум, — сухо произнес Курт.

  — А вдруг она почувствовала слабость и отправилась в дамскую комнату? — Девушка встала. — Пойду проверю.

  Но Лисса успела сделать всего несколько шагов, когда к их столику приблизился метрдотель, держа в руке свернутый лист бумаги.

  — Мистер Галахан, ваша бабушка попросила меня передать это вам.

  — Ей нужна помощь? — с тревогой в голосе спросила Лисса.

  Курт развернул листок.

  — Очевидно, нет. Бабушка написала, что ей нужно прогуляться по магазинам, а когда с покупками будет покончено, она возьмет такси.

  — Я думала, Ханна ненавидит такси, разве не так?

  — Видимо, бабушка не брезгует такси, когда оно помогает ей достичь заветной цели. Вот что она пишет: «Если ты задаешься вопросом, почему я не взяла с собой Лиссу, то вот мой ответ: я делаю покупки для нее. Дети, желаю вам хорошо провести время». Похоже, Лисса, сегодня за хорошее поведение ты получила выходной. В чем дело? Почему ты расстроена? Не любишь подарки?

  — Конечно, я люблю подарки. Но она не должна ничего мне покупать. Она уже и так сделала мне замечательный подарок.

  На мгновение Курт был озадачен. Он никак не мог понять, что Лисса имеет в виду... Он лихорадочно начал перебирать в голове всевозможные вещи.

  — И что же она тебе подарила? Внедорожник? — лениво спросил он.

  Ее пристальный взгляд приковал мужчину к стулу. Веселый, игривый взгляд девушки стал колючим.

  — Спасибо, что напомнил мне о том, что в моем распоряжении есть машина. Извини, мне надо бежать, — холодно сказала Лисса и отодвинула от себя салат.

  Курт дотронулся до запястья девушки.

  — Подожди, Лисса. Прости меня. Я не должен был это говорить.

  — У тебя сегодня уже был шанс показать себя с хорошей стороны. Почему я должна дать тебе еще один?

  Курт посмотрел на нее покорным взглядом.

  — Потому что я принесу тебе мороженое.

  Лисса рассмеялась.

  — Ты — идиот.

  — Да. Но я — услужливый идиот. Так каков будет твой заказ?

  Девушка поняла, что больше не сможет съесть ни кусочка.

  — Я все же поеду, — сказала она. — Тем более мне надо заглянуть к себе домой.

  — Я с тобой. Новая машина может быть непредсказуемой.

  — Но ты же сам на машине.

  — Я вернусь позже и заберу ее.

  — Но по дороге домой я собиралась заехать в один приют.

  — Мы обязательно туда заскочим, — упорствовал Курт.

  — Но ты должен вернуться на работу, — настаивала на своем Лисса.

  — Уже через две недели этим магазином будут управлять без моей помощи, так что за несколько часов с ним ничего не случится. Ну что, ты идешь или сначала доешь взбитые сливки?

 

ГЛАВА ШЕСТАЯ

  Лисса никак не могла поверить в то, что согласилась поехать с ним. Что с ней произошло? Несколько дней праздной жизни превратили ее в несамостоятельную женщину?

  Лисса никогда ничего не боялась. Она могла в любое время суток в одиночестве бродить по студенческому городку. Так почему же она не сказала Курту, что может добраться до дома одна?

  Конечно, Лисса вынуждена была признать, что лишняя пара рук не помешала бы при разгрузке внедорожника — вдвоем они быстро заполнили ящики, предназначенные для подарков детям-сиротам.

  Когда они отъехали от приюта, Лисса все же сказала:

  — Видишь? Мне не нужен был вышибала.

  — Может быть, и нет. Но кто знает, что было бы, не окажись я рядом.

  — Тренируешься перед Олимпийскими соревнованиями за самое большое самомнение или как?

  — А за это дают медаль?

  — Можешь даже не практиковаться в этом виде спорта. В нем тебе нет равных. Ты — профессионал.

  Мужчина очаровательно улыбнулся, и Лиссе вдруг захотелось дотронуться до ямочки на его щеке.

  — Чем будешь заниматься сегодня? — поинтересовался Курт.

  Лисса нахмурилась.

  — Я не знаю. Ханна не дала мне никаких указаний. Кажется, она слишком увлечена Рождеством — все утро собирала для меня рождественские корзины, которые завтра нужно будет развезти по адресам. Даже забыла о чулане, набитом бельем.

  Повисла долгая тишина. Затем Лисса медленно произнесла:

  — Мне может потребоваться больше времени, чем я предполагала. Ты точно не против того, чтобы заехать ко мне в пансион?

  Курт кивнул. Он не возражал, но Лиссе совсем не хотелось туда ехать. Если бы она в спешке не забыла записную книжку, то и не подумала бы навещать свое убогое жилище.

  Когда они вошли, женщина огляделась. И хотя пансион не мог измениться за два дня, атмосфера казалась еще более угнетающей. Темная прихожая пахла колбасой и чесноком. Лисса попыталась задержать дыхание, пока рылась в поисках ключей.

  — Что мы возьмем? — спросил Курт.

  — Только мою записную книжку. Можешь подождать снаружи, если хочешь, — сказала она и открыла дверь.

  Девушка хорошо помнила, что все коробки перед уходом задвинула обратно под кровать, вполне возможно, и не совсем аккуратно. Но еще одно разбитое елочное украшение подсказало ей, что здесь кто-то снова хозяйничал.

  — В чем дело? — спросил Курт.

  — Кто-то здесь был. Но это не важно. Для вора тут нет ничего ценного... — казалось, девушка разговаривала сама с собой.

  — Но это не значит, что нет ценного для тебя.

  — Когда я вернусь, то повешу на дверь замок. — Она порылась в одном из ящиков и нашла в нем свою потрепанную записную книжку. — Пошли. Я займусь этим позже.

  Но Курт не двигался с места.

  — Собирай вещи. Все.

  — Что?

  — Я…

  — Ничего здесь не оставляй.

  — А ты немного своеволен, не так ли?

  — Мебель твоя?

  — Слава богу, нет.

  — Тогда мы сможем увезти все твои вещи сегодня. Сюда ты больше не вернешься.

  — И где же я буду жить, когда начнется новый семестр? По крайней мере, в этой комнате есть окно.

  Курт посмотрел в него.

  — И такой замечательный вид. Переулок и ряд мусорных баков. Лисса, я помогу тебе с жильем.

  Лисса не могла поверить своим ушам.

  — Как?

  — Этой весной ты получишь диплом, не так ли?

  — По крайней мере, надеюсь.

  — Тогда я сниму тебе квартиру и буду платить за нее, пока ты не получишь высшее образование.

  Не сходи с ума, Лисса. Ведь он предлагает тебе не устройство любовного гнездышка.

  — А тебе какая выгода? Полагаю, взамен ты захочешь, чтобы я участвовала в интриге против Минди?

  — Ты на самом деле думаешь, что этого будет достаточно? Арендная плата за шесть месяцев — приличная сумма, — отчеканил он каждое слово. — Что ты предлагаешь взамен?

  Девушка никак не могла понять, дразнит он ее или нет. Смеется ли он над тем фактом, что когда-то они были любовниками?

  — По крайней мере, мне совсем не хочется иметь с тобой какие-либо дела.

  Его брови слегка приподнялись.

  — Я не настаиваю на своем прошлом предложении. Но если это то, что ты хочешь, Лисса... — Его голос стал низким и слегка хриплым.

  Таким он был той ночью шесть лет назад. Лисса не смогла забыть его, и теперь, когда она снова услышала этот голос, по ее телу пробежала волна желания. В ее душе вспыхнули чувства, которые она пыталась в себе заглушить.

  — Если бы ты позволил пройти практику в твоем магазине вместо...

  — Зачем?

  По крайней мере, сейчас он говорил с ней серьезным тоном, и то хорошо.

  — Чтобы устроиться на хорошее место после того, как я получу высшее образование, мне нужно иметь хоть какой-то опыт работы. Но практика обычно не оплачивается.

  — Послушай, Лисса. У меня другая идея. Недавно ты сказала мне, что, возможно, моя бабушка передумает уезжать из своего дома. Я поднимаю ставку. Ты заставляешь ее успокоиться и покончить с этим проектом, а я раскошелюсь на твою арендную плату за следующие шесть месяцев. А также подумаю о твоей практике.

  Он серьезно отнесся к тому, чтобы предоставить ей работу?

  — Ты хочешь, чтобы я очистила весь дом за две недели?

  — Нет. Я хочу, чтобы она приняла правильное решение. На худой конец уговори ее выставить вещи на аукцион. Все, что меня заботит, так это чтобы она не убила себя, копаясь в этих развалинах.

  — А нет ли в этих развалинах чего-нибудь ценного для тебя, Курт? Подарки? Сувениры? — Девушке на самом деле было очень любопытно. — Каждое лето ты проводил в этом доме. Неужели там нет ни одной вещи, которую ты хотел бы забрать?

  — Сейчас, когда ты заговорила об этом...

  Внезапно Лисса поняла, что он стоит к ней ближе, чем она ожидала. Он был позади нее, так близко, что она чувствовала тепло, исходящее от его груди. Руки мужчины заскользили по ее плечам и дотронулись до ее рук. Затем Курт нежно повернул Лису к себе лицом.

  — Одна вещь действительно приходит на ум, — прошептал он.

  Он был, так близко, что Лиссе стало трудно дышать. Она больше не чувствовала запах колбасы, проникающий в комнату из прихожей, а только легкий аромат лосьона после бритья. Она не смогла не посмотреть на губы Курта. И не смогла подавить свой быстрый вздох... Лисса облизала кончиком языка пересохшие губы.

  Его глаза сузились, и он медленно опустил голову.

  Женщина чувствовала себя словно на раскаленной сковороде. По ее телу пробежала дрожь.

  — Что это было? — шепотом спросил он. — Я уверен, не отвращение. Страх? Или страсть?

  Лисса открыла рот, сама не зная, что и сказать. Но прежде, чем она успела вымолвить хоть слово, он воспользовался ситуацией и поцеловал ее.

  Курт был невероятно нежным. Этот опьяняющий поцелуй заставил девушку хотеть большего. Сильные руки заскользили по ее спине, и Лисса перестала сопротивляться, отдавшись во власть этого упоительного поцелуя.

  Что ты делаешь? — спросила себя Лисса.

  Девушка была твердо уверена в том, что их единственная ночь была всего лишь случайностью, что тогда Лисса была так уязвима из-за своей молодости и неопытности. Даже тот быстрый поцелуй на лестнице случился только потому, что она была захвачена врасплох. Но самое ужасное во всей этой истории было то, что, когда Курт целовал Лиссу, ее совсем не беспокоил тот факт, что женщины Курта сменяли друг друга со скоростью выхода ежедневных газет. Ее заботило только то, что в этот момент все внимание Курта было сосредоточено на ней.

  Совсем не понимая, что говорит, она пробормотала:

  — Мы больше не в университете, Курт.

  — И это просто чудесно, — прошептал он. — Больше никакой неразберихи. Никаких игр...

  И никаких пари.

  — ...а только двое людей, которые знают, чего хотят.

  Лисса вырвалась из объятий Курта и произнесла:

  — Да. А также я знаю, чего не хочу. Этого я не хочу.

  Курт засмеялся.

  — Конечно, дорогая. Если ты все время будешь говорить себе «нет», то вскоре и сама сможешь поверить в это. А сейчас иди и собери свои вещи.

  У Лиссы не было сил спорить с Куртом. За пятнадцать минут она погрузила все вещи во внедорожник. Затем отвезла Курта к его машине и направилась к дому Ханны. Девушке хотелось приехать раньше Ханны: она не знала, как бабушка Курта отнесется к тому, что теперь Лисса бездомная официально. В семь заходов девушка перенесла вещи из автомобиля в дом. Когда она закончила, комната для гостей стала похожей на товарный склад. Спускаясь по лестнице, Лисса услышала, как кто-то звонит в дверь. На пороге стояла Ханна. Ее глаза светились, а в руках она держала коробки с подарками.

  — Дорогая, положи, пожалуйста, все это под елку, а я пойду расплачусь с таксистом.

  Лисса аккуратно поставила коробки под елку, на которой горели разноцветные огоньки.

  — Вы с Куртом хорошо провели время? — спросила Ханна, вернувшись в дом.

  — Вы нас сильно напугали своим внезапным исчезновением. Я думала, что у Курта случится сердечный приступ, когда он получил вашу записку.

  Ханна звонко рассмеялась.

  — А сейчас я была бы не прочь выпить чашечку чая. Я купила Джанет одно замечательное приспособление. Она сможет использовать его, когда будет готовить индейку.

  — Уверена, она будет безумно рада.

  Из кухни доносились голоса. Один принадлежал Джанет, а другой — Курту. Лисса не видела припаркованного «ягуара», вероятно, Курт вошел, когда она была наверху.

  Лисса ненадолго остановилась перед дверью, не решаясь войти. Будет очень трудно общаться с Куртом после недавнего поцелуя. Девушка собиралась уже войти, как вдруг невольно услышала следующий разговор.

  — Сегодня она привезла с собой очень много вещей, — сказала домработница. — Уйму всякого барахла.

  — Я знаю, — беззаботно произнес Курт. — У нее небольшие проблемы с жильем.

  — Мой внук уже дома? — Ханна подошла к Лиссе и толкнула кухонную дверь.

  Старушка поприветствовала внука поцелуем в щеку и вручила Джанет длинную узкую коробку.

  — Это — специальная вилка, — сказала она. — Как только ее прислоняют к жаркому или к индейке, она тут же выдает температуру блюда. — Затем Ханна села напротив своего внука и спросила: — Лисса, какие у тебя проблемы с квартирой?

  — Ее снова посетили воры, — ответил за Лиссу Курт.

  — О боже! Что они взяли на сей раз?

  — Ничего, — сказала Лисса.

  — Надеюсь, ты привезла все вещи. Можешь оставаться здесь столько, сколько захочешь.

  Курт заерзал на стуле.

  — Но, бабушка, тебя же скоро здесь не будет.

  — О, Курт, мой переезд затянется. Я слишком занята другими делами. Лисса сможет приступить к своим занятиям и параллельно помогать мне.

  Курт пристально посмотрел на Лиссу. Помни, о нашем уговоре, говорил его взгляд.

  Лисса долго блуждала по магазину в поисках Курта. Дважды она останавливалась и спрашивала у продавцов дорогу. Женщине казалось, что она прошла целых две мили, прежде чем нашла Курта в дальнем конце магазина. Он сидел перед компьютером и смотрел в монитор. Числа в бешеном темпе сменяли друг друга.

  — Эй, — окликнула мужчину Лисса. — Высчитываешь прибыль с продаж? Ну и как?

  — Трудно сказать, накануне такого праздника, как Рождество, все перепуталось.

  — Ты никогда не был силен в математике. Курт, ты не мог бы одолжить мне немного денег?

  — Бабушка дала тебе список вещей, которые нужно купить, и не дала денег?

  — Нет. Но я хотела бы купить ей подарок на Рождество, а у меня нет достаточного количества денег.

  — Тогда попроси ее выплатить тебе аванс.

  — Чтобы я купила ей подарок? Это нехорошо, Курт. И, как назло, у меня нет никаких семейных реликвий, чтобы заложить.

  Его пристальный взгляд остановился на девушке.

  — Я бы не был в этом так уверен. У тебя все еще есть стеганое одеяло.

  Услышав его слова, Лисса на мгновение потеряла дар речи.

  — Удивлена, что ты все еще помнишь это одеяло.

  — А ты говорила, что я — человек, который не ценит семейные реликвии! — Он вытащил из кармана пачку денег. — Сколько тебе нужно?

  — Не очень много. А мое стеганое одеяло будет залогом.

  Вдруг Лисса заметила, что в их сторону направляются Минди и Рэй. Минди поцеловала воздух рядом со щекой Лиссы и приблизилась к Курту.

  — Раньше я никогда не была в твоих магазинах, — слова потоком полились из нее. — Но мне следовало ожидать, что они будут такими же большими и внушительными, как ты. Я до смерти хочу оказаться на твоей знаменитой стене для альпинистов. Лисса, ты не хочешь составить мне компанию?

  К своему изумлению, Лисса поняла, что Минди приглашает ее, а не Курта.

  — Извините, но мне надо идти, — сказала Лисса. — Я должна сделать еще кое-какие покупки. Увидимся позже. А может быть, вместе поужинаем?

  * * *

  Курт смотрел вслед Лиссе. Старое пальто было ей явно велико, но оно только подчеркивало женственность ее фигуры. При ходьбе пальто распахивалось, и взору открывались ее соблазнительные бедра. Создавалось такое впечатление, что на Лиссе надето бальное платье. Уходя, она ни разу не оглянулась.

  Вот оно, настоящее искушение, подумал Курт.

  Он знал с самого начала, что Лисса Морган источник неприятностей.

  Вдруг Курт заметил, что Минди наблюдает за ним. Ее глаза были сужены. Ну что ж, она поймет, что он сильно увлечен Лиссой, и оставит его в покое.

  — А? Что? — произнес Курт, притворившись, будто только что пришел в себя.

  — Мне нужно с вами поговорить, — сказал Рэй.

  — Мне жаль, сейчас я очень занят.

  — Ты упоминал про ужин, — напомнила Минди.

  Я — нет, а вот Лисса — да. Но это совсем разные вещи, подумал Курт.

  — Мне нужно уточнить у Лиссы, нет ли у нее других планов.

  — Но это была ее идея, — напомнила Минди.

  — Хорошо, — согласился Курт. — Выбирай место.

  Минди назвала ресторан.

  — Там лучшие омары Ньюберга, которые я когда-либо ела, — пояснила она.

  — Прекрасно. Мы заедем за вами в семь, — сказал Курт и вновь уставился на экран компьютера. Но на сей раз он не изучал столбцы цифр, а думал о том, как ему расквитаться с Лиссой. Ведь теперь ему придется провести целый вечер в компании Минди и Рэя.

 

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

  Лисса купила все по списку Ханны, но на этом ее рабочий день не закончился. Когда девушка приехала домой, ее работодательница сидела за маленьким столом в библиотеке, громко напевала песни и упаковывала подарки.

  — Как хорошо, что ты пришла. Ты вполне сможешь справиться с моей работой. Я очень устала. Мои лодыжки вот-вот лопнут, и мне необходим отдых.

  Лисса аккуратно сложила покупки на стол.

  — Что с вашими лодыжками? Вы уверяли меня, что сходите к врачу.

  — Обязательно схожу.

  — На этой неделе!

  — Хорошо, но я не знаю, когда у меня будет время. Ведь скоро наступит Рождество.

  Сначала Лисса завернула подарок, предназначенный для Ханны. Она положила его в небольшой пакет и перетянула нарядной лентой.

  Девушка в течение многих лет никому не покупала подарков на Рождество. Тем не менее Лисса с ловкостью упаковала остальные подарки. Затем направилась в гостиную и положила их под сверкающую елку. Ханна вместо того, чтобы отдыхать, хлопотала возле стола, на котором стояла посуда старомодно розового цвета.

  — Как красиво! — восхитилась Лисса.

  — Это мой свадебный фарфор. Я достаю его только на Рождество. — Ханна вздохнула. — А я уже и забыла, сколько всего ценного есть у меня дома. Не знаю, что мне со всем этим делать...

  Лисса взглянула на длинный стол, заставленный посудой.

  — Думаю, Курт с удовольствием возьмет всю посуду себе, — успокоила Лисса пожилую леди. — В конце концов, это семейная реликвия.

  Ханна фыркнула в ответ.

  — Мой внук живет в своей скорлупе. В нем нет ничего сентиментального.

  — Он не всегда будет таким, — попыталась успокоить старушку Лисса.

  — Я не доживу до этого дня. Иногда мне кажется, что здесь слишком много работы, чтобы с ней справиться, — грустно сказала Ханна.

  Вот шанс выполнить просьбу Курта, подумала Лисса.

  — Вы вполне можете избавить себя от всего этого.

  — О, дорогая, я очень ценю твою помощь. Без тебя я бы не смогла сделать столько дел за два дня.

  Замечательно, лед тронулся, промелькнуло в голове у Лиссы.

  — Я не имею в виду себя. Существуют аукционные бригады. Специалисты составят опись...

  — ...и продадут все это человеку, который предложит больше денег, — закончила Ханна.

  — Да.

  Старушка покачала головой.

  — Мне ненавистна сама мысль об аукционе. Ужасная толкотня, крики, дилеры, желающие получить огромную прибыль...

  — Но вам не обязательно присутствовать на самом аукционе.

  — Я прекрасно знаю, как все будет.

  Лисса немного подумала, а потом осторожно заметила:

  — Если вам неприятна идея аукциона, то есть другой выход. Я где-то читала, что есть компании, занимающиеся продажей имущества. А вы бы могли руководить процессом.

  — Нет, — твердо произнесла Ханна. — Я отдам свои вещи только тем людям, которым они нужны, людям, которые по-настоящему оценят мои реликвии. Я не буду продавать их. Не смогу спокойно смотреть на ценник на моем свадебном фарфоре.

  — Понимаю, — сказала Лисса. — У меня тоже есть кое-какие дорогие мне вещи. Например, стеганое одеяло, которое бабушка сшила перед смертью.

  — Правда? Я хотела бы на него взглянуть.

  — Позже я могу принести его и показать.

  — А почему не сейчас? Мне все равно нечем заняться.

  По правде говоря, Лисса с радостью покинула кухню. Ей нужно было время, чтобы немного прийти в себя после разговора с Ханной.

  Курт как раз входил в дом, когда Лисса начала подниматься по лестнице. Она перегнулась через перила и позвала его. Лисса уловила запах дорогого лосьона, когда Курт приблизился к ней. Запах, связанный с воспоминаниями, которые вызвал Курт своим вчерашним поцелуем. Головокружительным поцелуем...

  — Ни в коем случае не предлагай своей бабушке выставить на аукцион ее фарфоровый сервиз, — торопливо прошептала Лисса. — Скажи ей, что ты без ума от него и хотел бы взять его себе и что ты ждешь не дождешься, когда он перейдет тебе по наследству.

  Курт удивленно посмотрел на девушку.

  — Ты имеешь в виду те тарелки, на которых нарисованы розовые листья капусты?

  — Это — хавильский фарфор, и на нем нарисованы розы. И не надо со мной спорить. Позже я тебе все объясню. Мы же не хотим, чтобы она узнала о нашем уговоре!

  — Расслабься, она может только подумать, что мы с тобой флиртуем в темных углах.

  — Это ненамного лучше, — сказала Лисса и убежала наверх.

  Когда она вернулась со стеганым одеялом в руках, Курт уже налил бабушке херес и уселся в кресло.

  — Бабушка, мне совсем не по душе то, что с тобой делает вся эта работа. Ты выглядишь очень усталой. Сегодня я разговаривал с другом, который работает в сфере недвижимости.

  Лисса остановилась в дверях. Ее руки были заняты одеялом, и потому она не могла сделать предупреждающий жест. Курт между тем продолжал свою речь:

  — Он хотел бы приехать и взглянуть на дом. Этот человек мог бы дать тебе советы, как выгодно все продать.

  — Спасибо, Курт. Но мой ответ «нет». — Ханна выпила херес и со стуком поставила бокал на стол. — Мне нужно поговорить с Джанет. Извини меня, пожалуйста.

  — Прекрасно, из тебя получился бы блестящий дипломат, — шепнула Лисса. Затем положила одеяло в кресло и обреченно опустила руки.

  У Курта отвисла челюсть. Он беспомощно смотрел вслед Ханне.

  — Разве я сказал что-нибудь ужасное?

  — Ты сказал ей, что придумал самый легкий способ избавиться от всего, что у нее есть.

  — И что в этом такого?

  — Мы оба прекрасно знаем, что имущество твоей бабушки — это не только материал для продажи. Это — ее воспоминания. И несколько минут назад я совершила такую же ошибку. Надеюсь, ты сказал ей, что хотел бы взять себе фарфоровый сервиз?

  — Черт побери, а что я стал бы с ним делать? Использовать для учебной стрельбы?

  — Ты хочешь довести свою бабушку до сердечного приступа? — Лисса рассеянно теребила уголок стеганого одеяла.

  — То самое мое стеганое одеяло?

  Лисса ощетинилась.

  — Твое? Я не продавала его тебе. На самом деле ты сказал мне, что оно тебе не нужно.

  — Я взглянул на ситуацию с другой стороны.

  — Я верну тебе деньги, и ты не прикоснешься к нему. Минди убедила тебя подняться с ней на стену?

  — Она меня не приглашала.

  — На самом деле? О, полагаю, в этом есть тайный умысел. Ты мог бы снизу наблюдать за ней, за прелестями ее фигуры.

  — Думаю, сегодняшний ужин и так предоставит возможность насладиться обществом Минди.

  — Ужин? Так она клюнула на приманку?

  — Это была твоя идея, Лисса.

  — Полагаю, она это устроила, чтобы остаться с тобой наедине. Бедный Рэй! Желаю хорошо провести время.

  — Я сказал им, что мы заедем за ними в семь.

  — Мы?

  — Тебе не удастся отвертеться от этого ужина, Лисса.

  Ханна вернулась и вмешалась в разговор:

  — Ужина? А кто на нем будет присутствовать?

  — Рэй и Минди, Лисса и я.

  Перед Лиссой промелькнул лучик надежды.

  — Если, конечно, вы не возражайте, Ханна. Но я боюсь оставлять вас одну, да и Джанет не хочется обижать. Она же старалась и приготовила для нас ужин. — Девушка попыталась проигнорировать сардоническую улыбку Курта.

  — Не волнуйтесь о Джанет, — сказала Ханна. — На следующий день пища, приготовленная ею, намного вкуснее. А что касается меня, то  я посижу и посмотрю телевизор. Пойду и скажу Джанет, что вы не будете ужинать дома. — Старушка снова покинула кухню.

  — Кажется, дело улажено, — сказал Курт.

  Лиссе пришлось признать, что она проиграла.

  Впрочем, будет забавно понаблюдать за Минди и за ее уловками.

  — А теперь иди и переоденься. Нам уже пора, — напомнил Курт.

  — Не терпится снова увидеть Минди? — приторным голосом спросила Лисса и, не дождавшись ответа, удалилась.

  Лиссе не пришлось долго думать, что надеть: в ее гардеробе имелось только одно хорошее платье. Когда она вернулась в гостиную, Курт смотрел на огонь, полыхающий в камине. В руке он держал бокал.

  — Так быстро? Хочешь поскорее увидеть Рэя? — съехидничал он.

  Лисса ничего не говорила, пока они не оказались на улице. Сев в машину Курта, она сказала:

  — Нам нужно подробно обсудить, как вести себя с Ханной. Ей ненавистна сама мысль продажи ее имущества.

  — И что ты предлагаешь?

  — Твоя бабушка хочет отдать вещи, а не продать.

  — Тогда, может быть, нам следует повесить на дом табличку «бесплатная раздача вещей» и позволить всем желающим приходить и выбирать все, что им понравится, да? И нанять полицию, которая будет усмирять толпу?

  — Шутник... — Лисса весело рассмеялась.

  Когда молодые люди покинули дом Минди и Рэя, погода начала резко меняться. Казалось, что с минуты на минуту должен пойти снег. Небо было низким, а воздух — тяжелым. Несмотря на яркие фонари, на улице стояла беспросветная тьма.

  Курт с явным облегчением вернулся в свой «ягуар» и помчался прочь от дома Минди. Лисса, сидящая на переднем сиденье, засунула руки в карманы и начала насвистывать.

  Курт не мог поверить своим ушам. Девушка прекратила свистеть и произнесла:

  — Что ж, неплохо. Я имею в виду свидание.

  — Это было не свидание.

  Лисса посмотрела на Курта и нахмурила брови.

  — Хорошо еще, что все остались живы.

  — Поэтому ты сейчас насвистываешь?

  — Я не насвистываю.

  — Хочешь сказать, что у тебя приступ астмы?

  — А что ты имеешь против насвистывания?

  — Ничего. Я очень рад, что хоть кто-то из нас хорошо провел время.

  — Да, ты прав. Бифштекс был просто замечательным, а Рэй — потрясающий собеседник. Мне очень понравилось злить Минди. Знаешь, все выглядело очень забавно. Я думала, что ты проглотишь вилку, когда Рэй как на духу выложил всю правду. Все эти коварные штучки, которые проделывала Мэриан, делались только с той целью, чтобы ты дал Рэю работу, а вовсе не для того, чтобы свести тебя с Минди.

  — Неужели ты так наивна, Лисса?

  — А ты очень высокомерен. Или разочарован, узнав, что ошибался? Ну так ты дашь ему работу?

  — На самом деле я нахожу весьма забавным, что человек, который хочет работать в моей компании, вынужден прибегнуть к помощи женщины.

  — Это не ответ.

  — Ты права. Но почему тебя это так волнует?

  Вскоре Курт выехал на дорогу, ведущую к дому Ханны. Большая часть фонарей была потушена, но огромный фонарь над домом бабушки ярко горел. Мужчина припарковался прямо рядом с ним.

  — Ханна оставила для нас ночник, — заметила Лисса. — Разве это не мило? Вероятно, она предвидела, что мы вернемся домой поздно.

  — Лисса, а почему ты не выходишь из машины?

  Девушка не трогалась с места.

  — Жду, когда ты откроешь мне дверцу, — гордо ответила она.

  — Я не шофер и не служащий автостоянки.

  — Но ты сделал это для Минди, — напомнила Лисса Курту.

  — Я хотел всего лишь от нее избавиться.

  — Но ты же не собираешься избавиться от меня?

  — Ситуация может в любой момент измениться. Ты действительно ждешь, когда я открою тебе дверцу? Или ты ждешь что-то еще?

  — Например?

  Мгновение спустя Курт увидел в глазах девушки озорные огоньки. Он повернулся к Лиссе и перехватил ее руку, прежде чем она успела коснуться ручки двери.

  — Курт, если ты думаешь, что я сижу здесь и жду, когда ты меня поцелуешь, то...

  — Ты же поцеловала Рэя и пожелала ему доброй ночи.

  — Это совсем другое дело. Я имею в виду...

  — Его поцелуй отличается от того, который я собираюсь подарить тебе? — Пальцы мужчины нежно ласкали запястье Лиссы. Курт медленно притянул девушку к себе.

  Она не могла ничего возразить ему, но в ее глазах можно было прочесть все. Даже в полутме салона он заметил в ее взгляде неуверенность, смешанную с желанием. Ее тело обмякло в его мускулистых руках, она полностью потеряла над собой контроль.

  Так же было и много лет назад...

  Внезапно резкий порыв ветра захлопнул открытую дверцу машины и вернул мужчину к действительности.

  — Пошли в дом, — хрипло сказал Курт. Полусонная Лисса снова взялась за ручку дверцы, но мужчина опередил ее. Он с нежностью помог Лиссе выйти из машины.

  Когда Курт открыл дверь и увидел тусклый свет в гостиной, то понял, что ему не удастся подняться с Лиссой в его комнату — бабушка сидела и ждала их.

  Почему он не настоял на отеле?

  — Вы уже дома? — крикнула Ханна. Бабушка лежала на софе. На столике стояла чашка горячего шоколада. Колени пожилой женщины были укрыты стеганым одеялом Лиссы.

  — Надеюсь, ты ничего не имеешь против того, что я воспользовалась твоим одеялом, дорогая? Мне стало холодно, и я взяла его.

  — Конечно, не против.

  Голос Лиссы охрип, а сама она выглядит весьма взволнованной, подумал Курт. В общем, она выглядит как женщина, которую только что поцеловали. Он попытался встать между Ханной и Лиссой, надеясь, что бабушка ни о чем не догадается.

  — Я пойду спать, — сказала Лисса. — Завтра у меня тяжелый день. Поскольку сегодня вы весь день отдыхали, наверняка завтра захотите куда-нибудь поехать. Доброй ночи. — Девушка выбежала из гостиной.

  — Разве она не чудо? — пробормотала Ханна. Каждое слово бабушки вызывало в голове Курта целый поток предостережений. Что замышляет его бабушка? Возможно, она пытается свести его вовсе не с Минди?

  — Наверное, ты права, — ответил он, пожав плечами.

  — О, я нисколько в этом не сомневаюсь. Они так хорошо смотрятся вместе, не так ли? Я имею в виду Рэя и Лиссу.

  — Да...

  Погоди-ка. О чем она говорит?

  — Бабушка, ты говоришь о Рэе и Лиссе?!

  — Да, дорогой. А что случилось? Ты же не думал, что я хочу свести ее с тобой? Мне очень нравится Лисса, и я не хотела бы, чтобы она потратила время впустую. — Ханна сделала глоток горячего шоколада и продолжила: — Я специально ждала, когда ты придешь. Прости меня за то, что была слишком резка с тобой сегодня днем и плохо отозвалась о твоем друге из агентства недвижимости. Не хочешь чашечку шоколада? Присядь, Курти, давай с тобой все обсудим...

 

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

  Лисса долгое время лежала с открытыми глазами и размышляла о том, что случилось в машине Курта. Почему она позволила себя поцеловать? Конечно, это был не обычный поцелуй...

  Впрочем, это не означает, будто происходит что-то невероятное. Просто Курт гораздо опытнее тех немногочисленных парней, которые когда-либо целовали ее.

  Возможно, во всем виновата внезапность, подумала она. Каждый раз, когда он целовал ее, у нее не было времени, чтобы мысленно собраться и дать отпор. В следующий раз она не будет ждать, когда он ее поцелует. Что, если ей перехватить инициативу? Тогда она сможет контролировать себя...

  Мечтательница, зашептал ее внутренний голос. Ты жаждешь всем сердцем, чтобы он снова тебя поцеловал.

  Курт и Ханна долго разговаривали в гостиной. Затем девушка услышала шаги на лестнице. Шаги Ханны были медленными и осторожными, словно она была сильно утомлена или удручена. Немного позже Лисса услышала Курта, хотя тот изо всех сил старался пробираться тихо. Было ли это игрой воображения, или он на самом деле остановился у двери ее комнаты и лишь потом поднялся к себе?

  Конечно, нет. Поцеловать — это одно, а вот заявиться к ней в комнату — совсем другое. Возможно, он хотел о чем-то ее предупредить, сказать что-то относительно его разговора с бабушкой.

  Комментарий Лиссы по поводу грядущего тяжелого дня был не чем иным, как случайной фразой, но Лисса покинула свою комнату только тогда, когда почувствовала, что полностью готова ко всему.

  Приглушенный удар в прихожей привлек ее внимание. Девушка помчалась туда и увидела Ханну, стоящую на стуле и вытаскивающую огромные коробки с верхней полки гардероба. Одна из них, как выяснилось, упала.

  Ханне было восемьдесят лет, а она стояла на стуле и разбирала полки. Просто удивительно, как старушка еще не упала сама!

  — О боже, Ханна! Как вы туда взобрались?! — воскликнула Лисса.

  — Сначала встала на подушки, а потом на стул. Мне не хотелось тебя беспокоить, ведь вчера ты поздно вернулась.

  Лисса, чувствуя себя виноватой, села на корточки и начала собирать коробки из-под шляп. Судя по всему, пожилая леди начала уборку уже давно.

  — Вы и сами вчера припозднились.

  — Вчера с Куртом у меня был серьезный разговор.

  Лисса не могла понять, хорошая это новость или плохая. Если, Курт сказал бабушке, что он хочет использовать ее фарфор для учебной стрельбы...

  Ханна достала другую коробку и открыла ее.

  — О, эта шляпка была моей самой любимой еще в те дни, когда женщины всюду носили шляпы. Под эту шляпку у меня где-то есть костюм. Того же самого оттенка, только из зеленого бархата. — Старушка наклонилась и немного покачнулась, пытаясь что-то разглядеть сквозь висящие в шкафу платья.

  Лисса приблизилась к ней.

  — Ханна, — твердо сказала девушка. — Немедленно спускайтесь, а я найду все, что вам нужно.

  — Интересно, кому бы могли понадобиться все эти вещи? — размышляла Ханна. Она покорно взяла руку Лиссы и спустилась на подушки, а затем на пол. Только когда Ханна оказалась на твердой поверхности, Лисса смогла перевести дух и успокоиться,

  — Почему бы вам не пойти в гостиную и не выпить чашечку кофе? Я пока продолжу поиски, — предложила Лисса. — О, должно быть, вы искали этот костюм. — Девушка вытащила платье из натурального шелка. — Оно просто великолепно!

  Платье было строгим, несколько старомодным, но сейчас такой фасон снова входил в моду. Лисса могла только мечтать о таком. Она положила мешок с платьями поперек кровати, а поверх него — шляпу.

  — Держу пари, все театральные университеты хотели бы иметь подобные костюмы.

  — О боже! — вздохнула Ханна. — Слышать, как мой платяной шкаф сравнивают с театральной костюмерной, выше моих сил.

  — Прости.

  — Все в порядке, дорогая. В конце концов, ты права. Давай я принесу тебе кофе... или ты хочешь позавтракать, прежде чем начнешь сортировать мои вещи?

  — Нет, я не голодна. Но кофе — это неплохая идея. — Лисса встала на стул и достала еще одну коробку.

  Она восхищалась очередным изделием из шелка цвета слоновой кости и переливающимися бусинками, когда услышала шаги.

  — Ханна, что ты делала со всей этой одеждой?

  — Предполагаю, носила, — ответил за свою бабушку Курт.

  Лисса резко обернулась, забыв, что стоит на стуле. Ей с трудом удалось сохранить равновесие.

  — Я думала, ты уже уехал.

  — Я все утро спал. — Он поднял шляпу и протянул ее девушке.

  — Спасибо. Приходил в себя от разговора с бабушкой?

  — Да, мне действительно потребовалось время. — Его голос был сух.

  — Сейчас я готова принять твои извинения.

  Мужчина удивленно поднял брови.

  — Если ты ждешь, что я попрошу прощения за вчерашний поцелуй, то ты ошибаешься. Ты была слишком активным соучастником происходящего, чтобы требовать извинения.

  Лисса закусила губу. Она не могла отрицать его слова.

  — Тогда я с благодарностью приму твое предложение объяснить бабушке, что между нами ничего нет.

  — С благодарностью? Прости, но я не собираюсь делать ничего подобного.

  — Но, Курт, несколько поцелуев ничего не означают. — Девушка пристально посмотрела на Курта. На его лице мерцала самодовольная ухмылка.

  Он отодвинул в сторону зеленый костюм и сел на краешек кровати.

  — Так о чем мы вчера разговаривали? Как ты думаешь? — Курт хитро сощурился.

  — Ну... обо мне и о тебе. Ведь так?

  Он усмехнулся.

  — И кто же из нас самоуверен?

  — Но о чем еще ты мог разговаривать со своей бабушкой? После этого разговора она стала неимоверно форсировать события — приступила к уборке ни свет ни заря. Скорее всего хочет поскорее от меня избавиться, чтобы наши отношения не зашли слишком далеко.

  — Успокойся, моя бабушка ни о чем не подозревает. Она считает, что из тебя и Рэя получилась бы замечательная пара.

  Лисса в удивлении уставилась на Курта.

  — Хорошо. По крайней мере, бабушка спокойна, — выдавила она.

  — Будем так считать. Впрочем, бабушка хотела поговорить не об этом. Полагаю, тебя нисколько не удивит, что бабушка дарит тебе свой дом?

  Лисса соскользнула с подушки и повисла в воздухе, держась за дверцу шкафа. Курт выступил вперед, протянул руку, схватил девушку за талию и помог ей спуститься вниз.

  — Спасибо... — Ноги Лиссы стали ватными. — Возможно, мне нужно было позавтракать. У меня совсем нет сил, и готова поклясться, что ты только что сказал...

  — Да. И готов повторить. Она правда хочет подарить тебе дом. Этот дом.

  Кровь прилила к голове Лиссы.

  — Это невозможно. Она ничего мне не говорила... — Девушка судорожно искала объяснение происходящему. — О, теперь я все понимаю. Конечно, она не сказала бы мне об этом. Она сказала тебе, что собирается отдать мне дом, но на самом деле у нее нет никакого намерения сделать это.

  Курт покачал головой.

  — Пойми, это всего лишь тактика, — не отступала Лисса. — Она сообщает тебе о том, что ты не получишь дом. Ты пытаешься поспорить с ней, убеждая ее в том, что она не должна так поступать. Она позволяет, чтобы ее убедили, и в конце концов все счастливы. Ханна хотела лишь припугнуть...

  — Вряд ли.

  — Но мне не нужен ее дом! Я не знаю, что заставило ее так поступить.

  — Может быть, ты намекнула, как тебе здесь нравится?

  — Нет. Клянусь, Курт! И что бы я стала делать с этим домом? Он слишком большой даже для нее и Джанет, не говоря уж обо мне одной... Или ты думаешь, что я обманом заставила твою бабушку отдать мне этот дом? Я права?

  — Нет, — наконец сказал Курт. — Не права. — Он поднялся с кровати и покинул комнату.

  Несколько минут спустя вернулась Ханна. В руках она несла две большие чашки с кофе.

  — Иди сюда, Лисса. Возможно, нам следует поговорить с людьми из театрального отделения, прежде чем мы вытащим из чулана все эти вещи.

  У Лиссы отвисла челюсть. Теперь, когда она начала работу, Ханна готова ее прервать? Что заставило ее передумать? Курт столкнулся с ней на лестнице и сказал что-то?

  Лисса сделала глоток кофе и почувствовала, как тепло разливается по всему телу.

  Она все еще не могла поверить тому, что сказал ей Курт. Должно быть, он ошибся. Девушке не терпелось спросить обо всем Ханну.

  — Дорогая, ты уверена, что тебе не нужен перерыв?

  Лисса покачала головой. Когда девушка закончила освобождать полку, она с интересом взглянула на полки, располагавшиеся выше. Как она достанет до них? Вещи, лежавшие там, вероятно, намного интереснее тех, что лежали внизу.

  Но она решила подумать о них позже и спустилась вниз.

  — Как прошло свидание вчера вечером? — поинтересовалась Ханна. Она достала упаковку бумаги для принтера из ящика стола. — Боже, я даже не помню, когда в последний раз пользовалась принтером!

  Курт открыл дверь и втащил алюминиевую стремянку.

  — Прекратите вставать на стулья. Вы не сможете прийти в пятницу на вечеринку в мой магазин, если будете лежать в больнице со сломанными конечностями.

  — Рождественская вечеринка? — весело спросила Ханна. — Обожаю рождественские вечеринки. Готова поспорить, Лисса тоже.

  Курт уехал в магазин прежде, чем Лисса смогла остаться с ним наедине. Через несколько часов платяной шкаф был пуст. На кровати лежали платья и костюмы, ботинки и сумочки.

  Ханна тяжело вздохнула. Это был утомленный вздох, и Лиссе показалось, что он эхом отозвался по всей комнате.

  — Курт думает так же, как и ты. Он считает, что я должна все это продать.

  — Он не хочет видеть, как вы истощаете себя.

  Ханна ничего не ответила. Лисса села на кровать, откуда могла наблюдать профиль Ханны.

  — На самом деле я считаю, что вам не нужно нанимать аукциониста, — сказала Лисса.

  Ханна подняла брови.

  — В самом деле?

  — Возможно, университет хотел бы владеть этим домом. Его могли бы превратить в музей костюмов и дизайна...

  — Я уверена, что Курт сказал тебе, что я собираюсь сделать с домом, Лисса. Я собираюсь подарить его тебе.

  До этого момента Лисса продолжала убеждать себя в том, что Курт ошибся, что понял свою бабушку неправильно.

  — Но почему? — Ее голос дрожал. Ханна заговорила более чем спокойно:

  — Я хочу, чтобы этот дом достался тебе, потому что ты мне нравишься, а тебе нравится мой дом.

  — Но что я буду с ним делать?

  — Надеюсь, жить в нем.

  — Ханна, я не могу позволить... — Голос Лиссы сорвался. — Один счет за электричество чего стоит! Я не смогу содержать его. А как я буду добираться в университет?

  — Кстати, мой дом действительно находится весьма далеко от студенческого городка. Вот почему из него не будут делать музей. Тем не менее идея была хорошей. Чья, кстати? Курта?

  — Моя, — пробормотала Лисса и с подозрением посмотрела на Ханну. — Надеюсь, вы все же шутите...

  — О, нет. Я серьезна как никогда. Ты можешь сдавать дом в аренду, пока не закончишь свою учебу. А когда у тебя будет работа и приличный доход, ты будешь здесь жить.

  Лисса обхватила руками голову.

  — Ты могла бы реконструировать его так, как тебе надо, — продолжала Ханна.

  — О, нет! Разве вам не было бы больно увидеть, что его перестроили?

  — О, я считаю, что он был само совершенство. Но если кое-что изменить...

  — Ну вот и прекрасно! Значит, ты остаешься здесь. Вместо того, чтобы вкладывать капитал в приют, ты вкладываешь деньги в перестройку дома. И оставь все остальное в покое. Ты не нуждаешься в дополнительных комнатах, так что можешь прекратить освобождение шкафов и вытаскивание коробок из-под кроватей...

  — У меня одна головная боль от обладания домом. И когда-нибудь, когда я умру, Курт наймет аукциониста и все продаст.

  * * *

  — Ну, как все выглядит, босс? — спросил Курта менеджер магазина, указывая на накрытые столы.

  — Довольно хорошо.

  — Очень рад, что вам все понравилось. Я видел, как прибыла ваша бабушка. Она и эффектная женщина ждут вас в буфете. Последняя спросила меня, где вы.

  Эффектная женщина. Конечно, Лисса. Любой мужчина мог заметить, что хоть Лисса и не обладает традиционной красотой, но все равно выглядит ошеломительно.

  Он действительно застал их в буфете и присел к ним за столик. В руках Лисса держала тарелку. Она была украшена кусочками брокколи, цветной капусты, редькой. Курт отнял тарелку у девушки.

  — Никакой диеты. Лучше попробуй креветки.

  — Может быть, позже. — Лисса понизила голос: — Мне нужно с тобой поговорить. Наедине.

  — Хочешь посмотреть, как нужно взбираться на стену?

  Лисса покосилась на бабушку, но подхватила его идею.

  — Конечно. Мы вернемся через минуту, Ханна.

  Бабушка махнула рукой. По-видимому, она была слишком увлечена угощением, чтобы заметить их отсутствие.

  — Так что ты хотела мне сказать? Ты решила принять бабушкин подарок?

  — Дом? Я похожа на чокнутую? Мне не нужны лишние проблемы. — Девушка глубоко вздохнула и продолжила: — Знаешь, мне иногда кажется, что на самом деле она хотела бы остаться. Я говорила с ней о реконструкции дома. Думаю, что ей понравились бы твои идеи и...

  — Подожди-ка минуту. Мои идеи?

  — Да. Вот почему я и хотела с тобой поговорить. Ты должен подыграть ей, когда она заведет разговор о реконструкции дома.

  — И какие же у меня идеи?

  — Ну, например, превратить чулан в ванную.

  — И с какой стати мне бы захотелось это делать?

  — Ну, дополнительная ванная не помешает, когда появятся дети.

  — Дети?! О чем ты разговаривала с моей бабушкой?

  — Только о том, что ты — все еще молодой мужчина, и в конечном счете успокоишься и...

  — Ты сказала Ханне, что я хочу ее дом?

  Лисса выглядела такой невинной, что ему захотелось свернуть ей шею, прежде чем она скажет еще какую-нибудь неожиданность.

  — Не совсем так. Возможно, я ей просто намекнула, что на самом деле тебе очень дорог ее дом.

  — Почему?

  — Потому что в глубине души ты очень привязан к этому дому. И можешь не притворяться. Я все равно тебе не поверю.

  — Ты сказала моей бабушке, что я хочу, чтобы она переделала дом и жила в нем, пока я не буду готов принять его? И когда это будет? Когда мне перевалит за сорок?

  — Да. Что-то вроде этого. Только я не думаю, что она пойдет на такое. Пыль и строительный мусор убьют эту идею на корню. Вот я и подумала, Курт, что нужно отправить Ханну и Джанет в кругосветное путешествие...

  — И тем временем реконструировать ее дом? Вдруг она вернется домой и заявит, что все еще хочет отправиться в приют для престарелых?

  Лисса вздохнула. Вдруг она насторожилась и схватила Курта за рукав.

  — Ой!

  — Что? К нам идет бабушка?

  — Не совсем.

  Курт обернулся и увидел Минди. На ее лице сверкала фальшивая улыбка.

  — Привет, — поприветствовала она Курта и Лиссу. — Очень странно обнаружить вас здесь. Ханна сказала, что вы возле альпинистской стены.

  — Мы как раз идем оттуда, — вежливо ответил Курт. — Что привело вас на вечеринку?

  — О, Рэй пригласил меня! Он сказал, что всем служащим можно привести с собой гостя.

  Брови Лиссы удивленно приподнялись.

  — Рэй? Курт, ты не говорил мне, что взял его на работу.

  — Лисса, так вы решили все-таки взобраться на ту стену? Интересно, что заставило вас передумать.

  — А разве это не очевидно? — приторным голосом проворковала Лисса. — Во всем виновато мое чрезмерное восхищение всем, что делает Курт. Я уверена, ты понимаешь чувство...

  — Я собираюсь немного перекусить. Вам обеим тоже не мешало бы поесть, если вы собираетесь танцевать до упаду, — сказал Курт.

  Вечеринка была в полном разгаре. Столы с едой выглядели уже слегка разоренными, громко играла музыка, а несколько служащих танцевали в атриуме. Курта и Минди поглотила толпа веселившихся людей, и Лисса осталась в одиночестве.

  Девушка не заметила, как к ней подошел Рэй. В руках он держал тарелку с закусками.

  — Привет, Лисса.

  — Вот так сюрприз, Рэй. Минди сказала мне, что ты теперь здесь работаешь. Какой работой ты занимаешься? — равнодушно спросила девушка; все внимание было приковано к Минди, которая крепко держала Курта за руку и строила из себя полновластную хозяйку.

  — Лисса, ты что-нибудь слышала о том, что Курт собирается переместить свой офис в другое место?

  Вот это уже проблема! Надеюсь, до него эти слухи не дошли, подумала она.

  Ведь ему не составит труда выяснить, откуда эти сплетни. Лисса намекнула Ханне, что Курт хотел бы сохранить дом, а следовательно, хотел бы и жить в нем. А дом должен быть рядом с офисом. И если его бабушка поделилась своими мыслями с Мэриан...

  — Где ты это слышал? — спросила она небрежно.

  — Да везде только и говорят об этом. Кроме того, я слышал, как Курт разговаривал с риелторами.

  Внезапно музыка стихла, и менеджер магазина вышел вперед.

  — Всем весело? Не волнуйтесь, скоро вечеринка возобновится. Санта-Клаус попросил меня вручить кое-кому подарки. — Менеджер вытащил груду конвертов из внутреннего кармана своего пиджака. — Сейчас я назову имена.

  Рэй весь обратился в слух. Лисса же закрыла глаза и слушала мягкий перезвон голосов и радостные возгласы тех, кто уже открыл свои конверты.

  — Теперь давайте скажем огромное спасибо мистеру Галахану, — предложил менеджер, и на сей раз казалось, что аплодисменты никогда не стихнут. — А сейчас я хочу поведать вам еще кое-что. А точнее, дать слово тому, кому наш босс пожертвовал оборудование, необходимое для тренажерного зала.

  Ханна рассказывала, что Курт не любит похвал, и ему очень не хотелось тогда идти на прием, оказанный в его честь в университете. Очень хорошо, что Курт все же явился на то празднество. Иначе она бы никогда не увидела его вновь. И не полюбила...

  Осознание этого факта было таким естественным, что Лисса даже не удивилась.

  Все эти годы она думала о нем. Он был ее первым мужчиной. И думая все это время, что ненавидит его, Лисса обманывала саму себя. С каждой беседой, с каждым поцелуем она все сильнее увлекалась им, пока не влюбилась...

 

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

  Лисса была очень сильно напугана открывшейся ей правдой. Как она могла влюбиться в человека, который сделал на нее ставку, выиграл спор, а потом и хвастался своей победой?

  «Я ничего им не говорил», — сказал он несколько дней назад, и его слова звучали совершенно искренне. Может ли быть, что она ошиблась? На самом ли деле он был настолько высокомерным и самонадеянным подлецом?

  Во всяком случае, сейчас он был совсем другим. И доказал ей это. Ведь в последнее время у него было столько шансов обмануть ее. Однако он не сделал ничего подобного.

  Лисса не думала, что это из-за его бабушки. В ее комнате, наедине, он поцеловал ее, и она растаяла от его поцелуя. А поцелуй в машине?

  Нет, он не обманывал ее.

  Курт вел себя как настоящий джентльмен.

  Лисса тонула в любви к этому мужчине. А вдруг она попала в ту же самую западню, как и тогда, когда была неопытной студенткой, полагающей, что самый красивый парень в группе всерьез заинтересовался ею? Только на сей раз рядом не было его друзей, которые дали бы ей понять, как сильно ее обманули. И не было дороги назад.

  В течение многих дней Лисса уверяла себя в том, что ей доставляет удовольствие, когда его не бывает дома, что его отсутствие делает ее жизнь легче. Только сейчас все встало на свои места — она очень тосковала по нему.

  Лисса просыпалась каждое утро, и ей не терпелось увидеть его. И каждый раз ее постигало разочарование, когда она узнавала, что он уже ушел. Даже в те драгоценные минуты, когда Курт был рядом, его приходилось делить с Ханной и Джанет. А Лиссе хотелось, чтобы он принадлежал всецело ей.

  Неудивительно, что полчаса назад, когда Минди прервала их беседу и начала флиртовать с Куртом, Лисса отреагировала как кот, которому наступили на хвост.

  «Во всем виновато мое чрезмерное восхищение всем, что делает Курт», — сказала она Минди. Все звучало как сарказм. Но на самом деле это была истинная правда. Она действительно очарована этим мужчиной.

  Хотя Лиссе казалось, что она разбирается в своих чувствах не меньше двух месяцев, прошло всего лишь несколько минут — ректор университета все еще выражал благодарность за щедрый подарок.

  Курта девушка заметила сразу. Смятение захватило Лиссу врасплох, чуть не сбив с ног. Неужели это и есть любовь? Не порыв страсти, а невероятная волна нежности! Привязанности!

  Ректор закончил свою речь, и раздался бурный взрыв аплодисментов. Затем Лисса услышала голос Курта и насторожилась, стараясь не упустить ни одного его слова.

  Он разговаривал с Минди. Лисса прекрасно слышала, о чем говорила эта женщина: она расхваливала его, говорила что-то о невероятном великодушии, о том, какой он замечательный человек.

  Словно почувствовав на себе чей-то пристальный взгляд, Курт обернулся. Лисса быстро спряталась за ширмой.

  — От кого прячешься? — раздался голос Ханны.

  Лисса попыталась подыскать подходящее оправдание.

  — Меня узнал один из гостей, — тщательно подбирая слова, ответила Лисса. — В университете он ведет баскетбольную секцию. Как-то раз он спрашивал у меня номер телефона. — По крайней мере, это походило на правду.

  Стоявший неподалеку мужчина на самом деле был похож на одного из атлетов, которые клеились к ней в тот вечер, когда был устроен банкет в честь Курта.

  Банкет в честь Курта. Вечер, изменивший всю ее жизнь...

  — Я очень устала, — произнесла Ханна. — Я поеду домой, но ты оставайся.

  — Я поеду с вами. Пойду возьму ваше пальто.

  — Не забудь пожелать спокойной ночи Курту.

  Лисса бросила взгляд в его сторону.

  — Минди хорошо о нем позаботится, — возразила девушка.

  Ханна не стала спорить и направилась к двери. Несвойственная ей покладистость привлекла внимание Лиссы.

  — Вы действительно всего лишь утомились сегодня вечером? — с подозрением спросила она. — Или все же плохо себя чувствуете? Ведь вы все еще не ходили к врачу, не так ли?

  — Обязательно схожу, — в который раз пообещала Ханна. Лисса выбежала на автостоянку, чтобы прогреть машину и подогнать ее к двери — она опасалась, как бы старушка не простудилась.

  Рождественское утро было необычайно ярким и красивым. Курт не стал залеживаться, несмотря на то, что вернулся поздно. Все еще зевая, он облачился в джинсы и свитер и спустился вниз.

  Бабушка уже была в гостиной. Она лежала на софе под вязаным одеялом.

  — Не терпится открыть подарки, дорогой?

  — Мне уже не шесть лет, бабушка. — Курт помешал угли в камине и добавил еще несколько поленьев. — А ты? Какое у тебя оправдание столь раннего подъема? Тоже не терпится посмотреть, что тебе принес Санта-Клаус?

  — Мне хочется поскорее увидеть выражение лица Лиссы. Она с таким нетерпением ждала наступления этого светлого праздника!

  Курт ни за что бы не признался, что чувствует то же самое. Ему тоже не терпелось увидеть блеск в глазах Лисы. Ведь, должно быть, это ее первое настоящее Рождество за последние годы. Он окинул взглядом подвешенные чулки и груду подарков поделкой.

  — Бабушка, какое у тебя большое сердце! — с чувством произнес Курт.

  Вошла Джанет с тремя чашками кофе.

  — Ты присоединишься к нам, Джанет?

  Домработница фыркнула.

  — Нет. Я принесла три чашки, так как думала, что молодая леди спустится вниз, чтобы не пропустить ничего интересного. У меня в духовке готовится ореховый пирог, так что у меня нет времени для безделья. — Джанет поставила поднос на стол перед Ханной и вернулась на кухню.

  — Раз уж зашел разговор об интересном, то позволь сказать следующее: вы вчера уехали задолго до того, как были розданы подарки. — Курт вышел в прихожую и вернулся, неся в руках две маленькие серебристые коробочки. Одну он вручил Ханне, а другую положил в чулок с подарками для Лиссы.

  Ханна оживилась. Ее волнение было очевидным, когда она проверяла коробочку на вес.

  — Не надейся, — подначил Курт, — это не алмазное ожерелье.

  Ханна развернула подарок и радостно вскрикнула, когда увидела серебряное рождественское украшение — маленького пингвина с теннисной ракеткой, на которой были выгравированы название магазина и дата его открытия.

  — Вы еще не включили рождественский гимн? — раздался голос Лиссы, появившейся в гостиной.

  На ней тоже были джинсы и свитер. Со своими темно-рыжими волосами и ярко-зеленым свитером она похожа на пакет с подарком, подумал Курт. Такая же интригующая и полная тайн. Пакет, который не терпится развернуть...

  Наконец Курт оторвал от девушки пристальный взгляд.

  — Мы ждали тебя. Если бы ты не пришла через пять минут, я бы пошел будить тебя китайскими колокольчиками.

  Или, может быть, я сделал бы что-нибудь, что тебя разбудило бы, но отнюдь не вытащило из кровати.

  — Распределять подарки должен самый молодой человек в комнате, — приказным тоном сказала Ханна. — Это семейная традиция.

  Губы Лиссы дрогнули, и Курт заметил, как в глазах девушки промелькнула боль. Очевидно, Лисса не помнила свою семью. Курт слегка рассердился на бабушку и на ее неуместные слова.

  — Итак, приступим? — мягко предложил он. Вскоре все подарки нашли своих адресатов.

  Курт сел так, чтобы видеть лицо девушки. Никто не двигался.

  — Давайте начнем, — предложила Ханна.

  — Разве мы не подождем Джанет? — спросила Лисса.

  — Она придет, как только будет готова.

  Наконец Лисса потянулась и достала из груды подарков серебряную коробочку. В ней, как и в коробке Ханны, был пингвин. Только пингвин-лыжник.

  — Проклятье! Я надеялся, что тебе достанется скалолаз!

  Лисса кончиками пальцев погладила серебряные лыжи.

  — Он из набора? — задумчиво спросила она.

  — Каждый год только для служащих мы делаем четыре таких сувенира.

  — Я никогда раньше не спрашивала, почему твой талисман — пингвин.

  Курт усмехнулся.

  — Его зовут Тукс. Я выбрал его, потому что он неуклюжий на суше и поразительно ловкий в воде. Он напоминает о том, что каждый человек может найти занятие, в котором он будет мастером.

  — Давайте покончим с разговорами, — прервала его речь Ханна. — Продолжай распаковывать подарки, милая!

  Лисса неохотно отложила в сторону серебряного пингвина и начала рыться в подарках. Следующий презент не был даже завернут. Это был обычный шоколадный апельсин в декоративной коробке. Девушка улыбнулась.

  Ханна заметно волновалась. Курт не знал, за кем ему нравится наблюдать больше: за Лиссой, наслаждающейся праздником, или за своей бабушкой, горящей диким нетерпением. Чем дольше Лисса разворачивала подарок, тем сильнее Ханна ерзала на диване.

  Шум от развертывания подарочной бумаги нарастал. Курт разворачивал пакет, на котором не было никакой надписи. Но, увидев название книги, он понял, от кого этот подарок.

  — Должно быть, ты перерыла все книжные магазины, — сухо произнес мужчина, держа в руках «Курс высшей математики». — Он отложил книгу и продолжил рыться в груде подарков. — Вот еще подарок для Лиссы.

  Маленький и плоский, он был завернут в бумагу, которую украшал все тот же пингвин. Лисса вынула из коробки золотистый свиток.

  — Ты подарил мне билет для восхождения на стену?

  — Не просто билет. Этот свиток дает тебе право бесплатно приходить туда, когда ты захочешь.

  — Вот это да. Спасибо! — поблагодарила его Лисса.

  Курт усмехнулся, получив удовольствие от ее смущения.

  — Когда ты планируешь свое первое восхождение на стену?

  — О, думаю, сначала нужно насладиться этой мыслью, — с улыбкой ответила девушка.

  Бабушка Курта все еще была в восхищении от жемчужного ожерелья, которое преподнес ей внук.

  — Теперь у тебя самая нарядная шея в округе, — сказал он, целуя бабушку в щеку.

  Курт заметил в руках Ханны пару рубиновых серег, подарок Лиссы. Пожилая леди надела их и, наклонившись вперед, произнесла:

  — Открывай, дорогая, следующий подарок. Мне не терпится увидеть выражение твоего лица.

  Глаза Лиссы широко распахнулись, и она так посмотрела на Курта, словно умоляла спасти ее. С явным нежеланием она взяла пакет. Маленький, плоский и очень легкий...

  — Что это, бабушка? Купчая на дом? — лениво спросил Курт.

  — Нет, дорогой. Увидишь.

  Лисса несколько успокоилась и начала развязывать красный бант.

  — Некоторые вещи не соответствуют рождественским подаркам, — продолжала Ханна. — Но это меня не останавливает.

  Лисса замерла.

  — Дорогая, ты права. Я не хочу обременять своего внука домом, который ему не нужен.

  — Такты остаешься в нем? — небрежно спросил Курт.

  — О нет, милый. Мне нужно что-нибудь немного поменьше и поуютнее. И это моя идея, а не Лиссы.

  Лиссе показалось, что коврик под ногами внезапно раскалился добела.

  — Ханна...

  А Лисса побледнела, отметил про себя Курт. Так все-таки дом? Но он готов был поклясться, что девушка искренне говорила, что не хочет быть владелицей этого дома. Кроме того, Лисса была самой прагматичной женщиной, какую он когда-либо встречал на своем пути. Она прекрасно понимала, что безработная девушка не сможет содержать такой огромный дом.

  Но почему же она вся побледнела?

  — Молодым женщинам в трудную минуту нужен выбор, — сказала Ханна. — Я много разговаривала с Лиссой. Из ее слов я поняла, что, если бы у девушек был выбор, они принимали бы правильные решения. Решения, о которых они никогда бы не жалели. Так как никто из вас не хочет владеть этим домом, то я решила, что он будет принадлежать матерям-одиночкам. Они не будут платить арендную плату, пока не встанут на ноги.

  — Это хорошая идея, бабушка, — произнес Курт. — Конечно, надо будет хорошенько продумать финансовую сторону, но...

  Ханна перебила внука:

  — Как только закончатся праздники, Лисса, я хотела бы, чтобы ты пригласила свою подругу, которая стоит во главе женского приюта. Мы сядем и все подробно обсудим.

  Лисса тяжело вздохнула.

  — Когда захотите, Ханна. Но давайте перенесем этот разговор на другое время. Разве вы не собираетесь открыть остальные подарки? — Она достала другой пакет и начала срывать с него бумагу.

  Курта немного отпустило. Живот уже так не сводило, как минутой раньше. Все его подозрения быстро рассеялись.

  Внезапно ему пришли на ум недавние слова Лиссы. Если бы у девушек был выбор, они принажали бы правильные решения. Решения, о которых они никогда бы не жалели. Чем продиктованы подобные утверждения?

  Собственным опытом?..

  Она заверила его в том, что никакого ребенка не было.

  Или... был?

  Курт изо всех сил пытался вспомнить их разговор, когда на кухне раздался грохот. Ему понадобилось целых три секунды, чтобы понять — упал человек. Джанет.

  Ханна подпрыгнула, сбросила с себя одеяло и помчалась на кухню. Лисса отстала от нее всего лишь на несколько шагов. Как только Ханна исчезла, Курт резко схватил Лиссу за руку.

  Девушка впилась в него взглядом.

  — Что ты делаешь? Мы должны пойти и посмотреть, что там случилось!

  — Через минуту. Я слышу ругань Джанет. Не думаю, что с ней что-нибудь стряслось. Лисса... — Он глубоко вздохнул. — Эта женщина, которая владеет приютом...

  — Может быть, мы обсудим это позже?

  — Нет, сейчас. Скажи, как давно ты с ней знакома?

  — Несколько лет. Если ты собираешься спросить, похожа ли она на человека, который может обмануть старую леди...

  — Нет. — Его глаза потемнели. — Я всего лишь хотел бы знать, при каких обстоятельствах вы познакомились. И откуда ты узнала обо всем, что поведала моей бабушке — о молодых женщинах и их выборе, о решениях, о сожалении...

  У Лиссы задрожали губы. Она боялась этого разговора. Ей нужно остановить его.

  — Ты опять? Я же говорила, Курт, что не носила твоего ребенка. Я бы не смогла бросить твоего ребенка.

  На мгновение Курт задумался. Но когда он заговорил, его голос дрожал от гнева.

  — Лисса, почему ты не сказала мне, что была беременна?

  — Потому что не о чем было говорить. — Голос девушки уже не был таким уверенным как минуту назад.

  — Итак, ты должна все объяснить.

   Курт как бульдог; он не отступится, пока не получит ответ.

  Девушка глубоко вздохнула и попыталась привести свои мысли в порядок.

  — Я не говорила тебе, что была беременна, потому что не знала... наверняка.

  Это была чистая правда.

  — Ты решила в одиночку, что будешь делать, не так ли? А о моем мнении ты подумала? — Его голос был подобен раскату грома.

  — Если ты говоришь об аборте, Курт, то...

  — А что я могу еще думать? Ты даже не потрудились сказать мне!

  У Лиссы свело живот.

  — А что бы ты сделал, если бы я тебе обо всем рассказала?

  — Черт возьми, я бы не позволил убить своего ребенка! — Он перешел на крик.

  Своего ребенка.

  Как он смеет так на нее смотреть и предполагать, что она способна прервать жизнь ребенка...

  В ее душе начал нарастать гнев. Она не будет просить его поверить ей. Он назначил себя судьей и вынес свой приговор.

  Из уст девушки слова вылетели прежде, чем она успела обдумать их.

  — Так все и было, — холодно сказала она. — Ты всегда прав, Курт, не так ли? Но тогда это был не ребенок, а очередная неприятность.

  Лисса возненавидела себя за эти слова, но вовсе не из-за того, что они причинили ему боль. Девушка считала, что Курт заслужил страдания, ведь он осмелился предположить, что она способна на такой ужасный поступок, как аборт.

  Лисса сожалела о том, что в порыве гнева замарала память о ребенке — ребенке, которого носила в себе несколько недель. А потом началось сильное кровотечение, которое так и не остановилось...

  — Курт, прости меня. Позволь мне все объяснить, — попросила девушка. В ее голосе сквозило отчаяние.

  Его лицо оставалось каменным.

  — За что? За то, что сделала аборт? Или за то, что я узнал о нем?

  Чувство безнадежности овладело Лиссой, но она собралась с духом и хотела уже продолжить разговор, когда в гостиную вернулась Ханна.

  — Очень жаль, — бодро сказала она. — Но на завтрак орехового пирога не будет. Джанет нечаянно уронила его на пол. Курт, тебе придется сходить за пончиками. — Ханна внимательно посмотрела на молодых людей и нахмурилась. — Все в порядке?

  — Конечно, — ответила Лисса. — Я помогу Джанет убраться.

  — Прекрасная идея! — В голосе Курта зазвучали металлические нотки. — Ты очень опытна в решении всяческих проблем, Лисса. Не так ли?

 

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

  Курт сдернул свое пальто с вешалки и выбежал из дома. Повисла тяжелая тишина. Лиссе было трудно дышать.

  — Так что же все-таки случилось? — спросила Ханна. — Не хочешь рассказать?

  Все выглядит так, словно произошла обычная ссора влюбленных, подумала Лисса.

  — Нет. Не сейчас. Мне бы хотелось уйти, Ханна. Конечно, если ты не против. — Женщине хотелось броситься за Куртом. Догнать его и все объяснить.

  — Куда ты пойдешь? — поинтересовалась Ханна. — Сегодня Рождество!

  У Лиссы на глазах выступили слезы от этих слов. Ей хотелось кричать от внезапной боли. Она и Курт, возможно, забыли об этом светлом празднике, но для Ханны он очень много значил!

  — Мне жаль, что я порчу тебе Рождество...

  — Это не в первый раз, — с грустью в голосе сказала Ханна. — Когда родители Курта были все еще вместе... Впрочем, неважно. Если бы ты помогла Джанет, я была бы тебе признательна.

  Лисса кивнула. Покидая гостиную, она обернулась. Ханна стояла у бара и наливала себе херес. Возможно, Лисса могла бы составить ей компанию, но она сомневалась, что херес поможет ей справиться с отчаянием.

  Когда почти весь беспорядок был ликвидирован, Лисса начала думать о том, вернется ли Курт вообще. Но когда она уже вытирала последнюю каплю липкого соуса, хлопнула входная дверь ив кухню вошел Курт с двумя большими пакетами пончиков.

  Мне очень жаль, что я вышла из себя, хотелось сказать Лиссе. Я не должна была тебе лгать. Но теперь слишком поздно; он никогда больше ей не поверит.

  Он стоял перед ней, и холод в его глазах остудил ее пыл.

  — Не будим портить бабушке праздник. — Его голос был как сталь.

  — Прекрасно. Каков твой план?

  — Я притворюсь, что тебя не существует, а ты притворишься, что не существует меня.

  — Я уже сказала бабушке, что хотела бы уехать.

  — Не беспокойся. Я купил билет. Поздно вечером я сам улечу.

  Он даже не стал дожидаться своего личного самолета! Неужели так ее возненавидел? Однако для спокойствия души она должна сказать правду.

  — Кстати, позволь тебе кое в чем отчитаться. Я не делала аборт. — Девушка запихнула швабру в уборную и покинула комнату, даже не взглянув на Курта.

  Только переживи этот день — и больше ты его не увидишь, успокаивала себя Лисса.

  Казалось, что зима будет длиться вечно. Затем наступила холодная весна. Иногда Лисса думала, что солнце уже никогда не засияет вновь. Но время шло. Закончились занятия в университете. И теперь не имело значения, что о ней думает Курт.

  Наступил день выпускного бала. Он был солнечным, но не очень теплым. Университетский городок утопал в аромате сирени.

  Возможно, было глупым поступком вырядиться в кепку и платье и явиться так на официальную часть. Лисса все равно бы получила диплом, независимо от того, пришла бы она или нет. Правильнее было бы провести день в поисках работы. К тому же у нее не было семьи, которая могла бы гордиться ею.

  Лисса не пригласила Ханну на церемонию. На самом деле девушка не видела ее уже несколько недель; даже когда они встретились с директором женского приюта, единственной темой разговора было преобразование дома Ханны. Но, даже если бы повестка дня была не такой прозаической, Ханна все равно не упомянула бы своего внука. Когда он поздно вечером уехал из дома, всю следующую неделю пожилая леди не говорила о нем ни слова. Но его присутствие было все еще ощутимым, а аромат его лосьона после бритья все еще витал в самых неожиданных местах.

  Она не знала, что Курт сказал своей бабушке. Но была уверена, что ничего особенного, дабы не портить Ханне Рождество.

  После того, как тыквенный пирог был съеден, Курт уехал в аэропорт, и с тех пор Лисса ничего о нем не слышала. Не то чтобы она ждала от него какой-нибудь весточки, но ее сердце каждый раз замирало, когда она приходила на работу и находила там сообщение, адресованное ей.

  Но шли недели, а ее надежда угасала. Девушка все еще сердилась на него за то, что он осудил ее, посмел подумать, что она могла избавиться от ребенка. Впрочем, она сильно сожалела о том, что солгала ему.

  Темными ночами Лисса размышляла о том, что все могло бы быть по-другому. Нет, не о том, что она смогла бы удержать Курта ребенком. Ей не хотелось, чтобы он чувствовал над собой давление...

  Ректор назвал ее имя. Лисса гордо запрокинула голову и поднялась на сцену, сооруженную в центре огромного газона. Прозвучало несколько приветствий; девушка увидела своих коллег по студенческому совету, и на ее душе стало светлее. Декан факультета экономики вручил ей диплом, пожал руку и прошептал:

  — Мои поздравления, Лисса. Тебя ждет блестящее будущее, я знаю.

  Череда имен завершила церемонию, и дипломированные специалисты с дипломами в руках начали спускаться с возведенной для них сцены, чтобы пойти повеселиться и отметить это событие. От такого наплыва людей лестница у сцены сместились в сторону, ближе к кустам сирени. Ее ступеньки были сильно расшатаны. Когда Лисса ступила на них, ее нога заскользила, а каблук провалился в трещину. Девушка запуталась в своем длинном черном платье. Спускаться со сцены оказалось гораздо труднее, чем подниматься на нее. Лисса была благодарна человеку, который протянул ей руку и помог обрести под ногами твердую почву.

  Девушка перевела дыхание и вдохнула... аромат лосьона после бритья. Аромат, который, как она думала, больше никогда не почувствует.

  Ее рука покоилась в руке Курта.

  — Мои поздравления, — сказал он.

  Лисса всего лишь кивнула ему. Это была единственная благодарность, которую она могла выразить.

  И хотя Лисса уже не стояла на опасных ступеньках, ей показалось, что земля начала уходить из-под ног. Девушка боялась довериться своим ногам. Словно прочитав мысли Лиссы, Курт крепче сжал ее руку.

  Она посмотрела вокруг.

  — Ханна здесь? — выдохнула Лисса.

  Курт покачал головой.

  — Так как ты не пригласила ее на официальную церемонию, она не смогла получить свободное место. А стоять на ногах всю торжественную часть она не в силах.

  — Очень вежливо прийти сюда в качестве ее делегата.

  Давай все выясним. Ведь ты здесь не из-за меня. Я знаю это точно.

  — Хочешь пунш или пирожные? — спросил Курт.

  — Нет. Я не останусь больше на этом празднике.

  — Потому что у тебя слишком много дел? — непринужденно поинтересовался он.

  Словно его это волнует.

  — Да нет, остаток дня я буду отдыхать. А завтра приступлю к поискам работы.

  — Тогда мое предложение просто замечательное. — Внезапно Курт стал серьезным. — Лисса, я хочу... Я должен с тобой поговорить.

  — О, думаю, ты уже все сказал мне на Рождество, Курт. Прости, но мне бы не хотелось повторно это услышать. Спасибо, что пришел на церемонию вручения дипломов. Скажи Ханне, что я как-нибудь зайду к ней и мы поболтаем, и... — Она сняла кепку и поправила рукой волосы.

  И не нужно посылать мне рождественских открыток; если я захочу что-нибудь узнать о тебе, то почитаю деловые журналы.

  — Лисса, — тихо проговорил Курт. — Я собираюсь сказать тебе то, зачем я сюда пришел. Ты можешь стоять здесь и слушать меня или можешь уйти, но я все равно последую за тобой. Я буду кричать до тех пор, пока не пойму, что ты услышала мои слова. Тебе решать, как поступить.

  Это было бы замечательным представлением для толпы: на сцене — ректор университета, который все еще зачитывает имена опоздавших выпускников, а в это время Курт кричит на весь городок. Вот только что? Опять обвинения?

  Толпа собралась за праздничным столом, и люди, спускающиеся со сцены, обходили Лиссу и Курта и присоединялись к торжественной трапезе.

  — Но почему прямо сейчас? — устало спросила девушка. — Ведь было достаточно времени для разговора, Курт. Почему тебе обязательно нужно испортить мой выпускной?

  — Я не собираюсь его портить. Я пришел, чтобы попросить у тебя прощения.

  Она резко повернулась к нему.

  — Попросить прощения? За что? У меня так много версий, что я даже не знаю, с какой нужно начать.

  — Давай начнем с самой главной. Прости меня за то, что необоснованно обвинил тебя. Я имею в виду аборт. За то, что осмелился даже предположить такое. Тогда в моей голове все смешалось. Казалось, что она раскололась на мелкие кусочки, а потом из них сложилась картина, которая мне совершенно не понравилась. Я не хотел верить ей, но, когда я обвинял тебя, ты ничего не отрицала. И твой взгляд тогда... — Курт перевел дух. — Конечно, словами не загладить вину. Лисса, мне очень жаль, что я так вел себя. Понимаешь, тогда мне и в голову не пришло, что, возможно, у тебя был выкидыш. Ведь так все и произошло?

  Лисса помедлила с ответом.

  — Думаю, так.

  Курт нахмурился.

  — Что ты имеешь в виду под словом «думаю»?

  — Все случилось очень быстро. Когда я только заподозрила, что беременна, я купила себе тест. Результаты показали отсутствие беременности, но в инструкции к тесту было сказано, что на раннем этапе беременности он может не показать положительный результат. Позже я хотела купить еще один тест, но у меня началось кровотечение и... Вот и все. Так я никогда и не узнала правду. Хотя в глубине души я уверена, что носила твоего ребенка. Так говорит мне мое сердце.

  — У тебя было такое виноватое выражение лица, да и я не мог мыслить здраво.

  Лисса поняла, что ей нужно быть благодарной ему за то, что он наконец-то признался в своей неправоте.

  — Я очень рада, что крайней мере ты хоть что-то понял. И сколько же тебе потребовалось времени, чтобы признать свою ошибку?

  — Около месяца. Я был очень зол на тебя. — Замолчав на минуту, Курт продолжил: — К тому же ты не призналась мне в своей лжи.

  — Не надо сваливать на меня вину, Курт.

  — Я даже не думал об этом. Я причинил тебе сильнейшую боль. Мне потребовалось время, чтобы осознать, почему ты солгала мне и даже не подумала сказать правду. Разумеется, тобою руководила сильнейшая обида.

  — Я не горжусь тем, что тогда сказала тебе, — признала Лисса. — Но если тебе потребовался всего лишь один месяц, чтобы все осознать, тогда почему ты ждал до сегодняшнего дня, чтобы поговорить со мной?

  Курт потупил взгляд.

  — Знаю, как странно это звучит, но я боялся. Ведь я понимал, какой ужасный поступок я совершил. Я не мог представить, что ты согласишься поговорить со мной после того, что я натворил. Шесть лет назад ты даже слушать меня не стала.

  — Ты имеешь в виду тот день, когда я выбежала из математического класса, а ты догнал меня? День, после того, как мы... Курт, ты не особо настаивал на разговоре.

  — Возможно, мы оба кое-чему научились.

  Возможно, с сомнением подумала Лисса. Хотя, если бы он позвонил ей этой весной, она бросила бы трубку. Она тоже была сердита на него. Даже сегодня Лисса не желала его слушать.

  — Но я не мог позволить всему этому так просто закончиться, — продолжал Курт. — Я должен был сказать тебе, что мне очень жаль, что все так произошло. В то же самое время я знал, что дела у тебя идут хорошо. Я понимал, что тебе нужно закончить университет, и не хотел рисковать твоим будущим. Не хотел расстраивать тебя. Вот почему я ждал, когда наступит твой выпускной.

  — Понимаю. Очень умно с твоей стороны. Кстати, откуда ты знал, что дела у меня идут хорошо? От Ханны, полагаю?

  — Нет. Бабушка никогда не упоминала твоего имени. Я звонил декану экономического факультета.

  Декану, человеку, который только что пожал ей руку и пробормотал: «Тебя ждет блестящее будущее».

  — Думаю, он рассказал тебе о моей дипломной работе?

  — Не совсем. Но на самом деле он согласился следить за тобой. И кажется, он был впечатлен твоими успехами. Что ты теперь собираешься делать, Лисса?

  Он завершил свою речь, поняла она. Извинения закончились. Сейчас он поговорит на абстрактные темы и уйдет.

  — Искать работу.

  — Есть одно местечко в моей компании, если тебя, конечно, это интересует.

  — Ты хочешь нанять меня, Курт? Я совсем не умею продавать. Буду только отпугивать покупателей. Нет, спасибо.

  — Это работа другого плана, — произнес Курт. — Я хотел бы, чтобы ты установила новую систему отслеживания. Ты говорила, что могла бы создать ее.

  Это была бы работа ее мечты! На мгновение Лисса задумалась о том, как бы это было замечательно...

  — Спасибо за предложение, но я вынуждена отказаться от него, Курт.

  Это были единственные слова, которые она смогла произнести. Работать рядом с ним, работать на него и не быть с ним? Нет, этого она не переживет.

  Курт кивнул. Казалось, его нисколько не удивил ее отказ. Молодые люди дошли до конца аллеи. По обеим сторонам тротуара росли сосны, и от них веяло прохладой. Затянувшееся молчание тяготило обоих. Девушка посмотрела на Курта и спросила:

  — Ты хочешь еще что-нибудь сказать, прежде чем я уйду?

  Ему потребовалось время, чтобы ответить:

  — Я все разрушил, не так ли?

  Да, ты все разрушил, хотелось сказать Лиссе. Но ей пришлось признать, что у них не было ничего, что можно было бы разрушить. Она всего лишь пожала плечами, надеясь, что не сломается и не заплачет.

  — Лисса, позволь мне проводить тебя до дома.

  Девушка стиснула кожаный переплет диплома, так что побелели костяшки пальцев. Но в действительности не было никакой веской причины, по которой она могла отказать ему пройтись с ней по общему тротуару в этот солнечный весенний день. Она снова пожала плечами и ускорила шаг.

  — Ты не спросила меня, почему я так легко догадался о том, что ты была беременна, — высказал вслух свои мысли Курт.

  — Ты же параноик!

  — Я так не думаю. Ты говорила, что была больна той весной... Видишь ли, я понял одну вещь: подсознательно я желал, чтобы у тебя был ребенок.

  Лисса была так потрясена его словами, что едва устояла на ногах. Курт схватил ее руку и крепко сжал.

  — Мои родители... — медленно начал он. — Они постоянно ругались не из-за того, что им был нужен я. Они ругались, потому что не хотели, чтобы я вообще появлялся на свет.

  В его голосе не было боли. Он всего лишь констатировал факт.

  — Курт, мне очень жаль...

  Он пожал плечами.

  — Они поженились только потому, что мать была беременна мной. И едва терпели друг друга. Все детство я чувствовал собственную ненужность.

  — Тогда я тебя не понимаю. Если это было так тяжело для тебя, то почему ты хотел обречь другого ребенка на подобные мучения?

  — Потому что я — не мои родители.

  Лисса кивнула.

  — Но...

  — Я любил бы своего ребенка. И когда какое-то время я думал, что у меня был ребенок и я потерял его...

  «Это был не ребенок, — сказала она тогда, — это была неприятность». Какой же удар нанесла ему ее ложь, сказанная в пылу гнева!

  Неудивительно, что он стал подобен камню, когда Лисса произнесла эти слова. Возможно, она не смогла бы ранить его сильнее.

  Курт посмотрел на нее так, словно видел ее впервые.

  — В тот день я просто сошел с ума, — продолжал Курт. — Я не пытаюсь найти оправдание — его просто нет. Если бы я знал, что ты не делала аборт, мне не потребовалось бы столько времени, чтобы осознать, каким дураком я был. Лисса, я отдал бы правую руку, если бы можно было повернуть время вспять и вновь пережить те пятнадцать минут нашего разговора.

  — О, только не руку, Курт, — пробормотала девушка. — Без нее будет трудно взобраться на твою знаменитую стену.

  Курт пропустил ее шутку мимо ушей.

  — Мне потребовалось целых шесть лет, чтобы понять: та наша ночь не была случайностью.

  — Конечно, не была, — фыркнула девушка. — Ты все спланировал.

  Он покачал головой.

  — Курт, не надо отрицать, что не было никакого пари!

  — Все было не так, как ты думаешь. Я сказал одному из ребят, что ты будешь давать мне уроки математики, а он начал отпускать шутки, говоря, что, должно быть, я хочу от тебя нечто большее. Но ведь все молодые парни выделываются перед своими друзьями. Я пытался прервать глупые слухи, но после той невероятной ночи...

  Он тоже считает ту ночь невероятной?

  — Сначала я был слишком ошеломлен, чтобы думать. Со мной прежде никогда такого не случалось. Но ты была похожа на испуганного кролика и в такой спешке убежала из моей комнаты... — Он вздохнул. — А на следующий день начались сплетни, которые было уже не остановить.

  А услышав о пари, она вообще отказалась с ним разговаривать...

  Да, мы оба оказались дураками, подумала Лисса. Если бы они тогда поняли свои чувства к друг другу, их взаимное влечение могло бы перерасти в нечто большее.

  Но теперь уже нет смысла размышлять о случившемся.

  — В тот день ты не захотела уделить мне минуту внимания, — продолжал Курт. — Я и подумал, что тебе это не нужно, и прекратил попытки. Даже убедил себя в том, что не стоит доверять женщинам, которые сначала спят с тобой, а потом поворачиваются к тебе спиной.

  — Подожди-ка... Я повернулась к тебе спиной?

  — Я не говорю, что тогда был прав, но, разумеется, ты причинила мне боль, когда ушла с безразличным видом. И когда я начал подозревать, что ты была беременна и даже не сказала мне...

  Она тяжело вздохнула.

  — Я же говорила тебе, Курт, что не была в этом уверена на сто процентов. Мне нечего было тебе говорить. Я не видела никакого смысла в том, чтобы подойти к тебе и поделиться, возможно, беспочвенными подозрениями.

  Курт слегка улыбнулся.

  — Да, теперь я все понимаю. Должно быть, ты испытала облегчение, когда все закончилось... но мне очень жаль, что все не произошло по-другому.

  Девушка остановилась в нескольких шагах от дверей пансиона.

  — Это не было облегчением, — возразила она. — Что ж, я пришла.

  Курт больше не смотрел на Лиссу. Все его внимание было сосредоточено на фасаде дома, и на мгновение девушка поняла, о чем он думает, глядя на этот дом. Подъезд грозил в любую минуту развалиться. Лестница осела. С двери облетела краска.

  — Мне очень не хотелось бы, чтобы ты здесь жила, — сказал Курт. — Но, боюсь, моего желания будет мало.

  — Правда? Тогда почему же ты развопился, когда Ханна хотела отдать мне свой дом?

  — Потому что мне не хотелось, чтобы он принадлежал тебе, — признался Курт.

  — Звучит противоречиво.

  — Я не хотел, чтобы между нами стоял дом, чтобы мы каждый раз ругались из-за него, как это делали мои родители. — Курт повернулся к Лиссе лицом и положил руки ей на плечи. — Я не желал, чтобы ты была связана домом, потому что хотел взять тебя с собой.

  Ее сердце учащенно забилось и готово было вырваться из груди. Такого она прежде никогда не чувствовала.

  — Лисса, пожалуйста, дай мне еще один шанс. Мне очень трудно, — проговорил Курт.

  Девушка долгое время смотрела на него. Что-то было в выражении его лица, буря страстей в его взгляде...

  — Я иду внутрь.

  Его хватка усилились, а потом ослабла. Он отпустил ее руку.

  — Хорошо. Спасибо, что выслушала. Могу я как-нибудь позвонить тебе?

  — Если хочешь, можешь войти. — Лисса начала подниматься, даже не оглянувшись, чтобы посмотреть, идет он за ней или нет. Девушка и так это знала, все тело пылало — он был прямо за ее спиной.

  Лисса открыла дверь и сказала:

  — Теперь у меня есть микроволновая печь, так что я могу нагреть воды для кофе или чая. Что ты будешь?

  Курт пожал плечами.

  — Кофе, наверное.

  Лиссе нужно было занять чем-нибудь руки. Она наполнила водой из графина две кружки и поставила их в крошечную микроволновую печь. Девушка краем глаза заметила, как Курт подошел к каминной доске.

  Там больше не было маленькой рождественской елки, но в центре каминной доски восседал Тукс — талисман, который Курт подарил ей на Рождество.

  По удивленному вздоху мужчины Лисса поняла, что он увидел серебряный сувенир.

  — Ты сохранила его. — Курт повернулся к Лиссе. Его глаза сияли. — Ты не выбросила его. Почему, Лисса?

  — Потому что он сделан из серебра.

  — Только снаружи. Так что он не представляет большой ценности.

  Девушка достала две кружки с горячей водой и добавила в них быстрорастворимый кофе.

  — Тукс ни в чем не виноват.

  — Да. Только я. Минуту назад ты сказала, что не испытала облегчение, когда поняла, что не беременна. Почему, Лисса? Потому что ты хотела ребенка?

  — Потому что я так и не узнала правды. Все эти годы я пробовала убедить себя в том, что не была беременна, что это было всего лишь игрой моего воображения. Но... не смогла забыть...

  — Ребенка?

  Лисса кусала губы.

  — Нет, Курт. Я не смогла забыть тебя.

  Мужчина не двигался. Когда он заговорил, его голос был нежным:

  — Однажды ты спросила, почему у меня было так много женщин и ни с одной из них меня не связывали серьезные отношения. Ты была причиной этому, Лисса. Ни одна из этих женщин не была тобой.

  Лисса отвернулась.

  — Если ты ждешь, что я поверю тому, будто все эти годы ты страдал без меня...

  — Это правда. Тогда в раздевалке, еще не зная, кто ты, я готов был подраться с атлетами, которые пускали слюни, глядя на тебя. Ты уже была моей, и в глубине души я знал это. Я люблю тебя, Лисса.

  Девушке хотелось плакать, смеяться, кричать от счастья.

  — Знаю, что я не сделал ничего хорошего, чтобы доказать свои слова. Но клянусь, я докажу...

  — Да, — промурлыкала Лисса. — И начнешь это делать прямо сейчас.

  Курт крепко обнял девушку и жадно приник к ее губам. Этот поцелуй говорил больше, чем простые слова. Затем мужчина с неохотой отпустил Лиссу и положил свои руки ей на плечи. Когда он заговорил, в его голосе звучало беспокойство:

  — Ты пойдешь со мной, Лисса? Будешь со мной работать? Выйдешь за меня замуж и возьмешь себе бабушкин фарфор?

  Последнее сомнение вспыхнуло в девушке.

  — Я не знаю, Курт. Я люблю тебя, но если честно, боюсь...

  В глазах мужчины читалась боль.

  — Потому что я не слушал тебя. Потому что не верил тебе и думал, что ты могла совершить такой? ужасный поступок, как аборт. Клянусь тебе, такое больше не повторится. Со временем ты поймешь, что сейчас я говорю тебе правду. Только дай мне последний шанс, Лисса!

  Девушка медленно кивнула. Курт взял ее руку и поцеловал каждый тонкий пальчик. Затем снова заключил ее в объятия и поцеловал так, что она забыла обо всем на свете.

  — Курт, насчет той невероятной ночи, которую мы провели вместе... Что, если она не такая невероятная, какой будет сегодняшняя ночь?

  Он нежно погладил Лиссу по волосам. Затем улыбнулся. В его глазах появились озорные огоньки.

  — Непременно, — прошептал Курт и снова поцеловал ее.