В пятницу Морея обедала в столовой фирмы, надеясь застать там Джорджа Брэдли и спросить его об адвокате для отца. Но он так и не появился, поэтому, покончив с куриным салатом, она направилась назад в свой кабинет.

По дороге ей встретился Алан Дейвис, который с улыбкой оттащил ее в сторону.

— Не видел тебя уже целую неделю, — начал он.

— Я была очень занята, да и сейчас еще не освободилась. У меня назначена встреча, поэтому...

— Я провожу тебя. Ты собираешься быть на коктейле у Джорджа Брэдли завтра вечером? — спросил он.

— Даже не знала об этом.

— Приглашения только начали рассылать, так что, я уверен, ты его получишь.

— Только этого мне сейчас не хватало. Как раз в эти выходные я собиралась как следует отдохнуть, практически первый раз за все лето.

Алан глубоко вздохнул.

— Могу я надеяться, что ты пойдешь туда со мной?

Морея покачала головой. Когда, наконец, этот парень поймет и отстанет от нее?

— Ну ладно, по крайней мере хоть увижу тебя там. Кстати, Трент Пэкстон сказал мне, что ты очень ему понравилась.

Черт возьми, подумала Морея. Она надеялась, что после нескольких дней раздумья Трент Пэкстон решит обратиться к другому адвокату.

— Не знаю даже почему. Я ему высказала все, что думаю по поводу его развода.

— И тем не менее он расхваливал тебя, когда мы с ним встретились вчера в гимнастическом зале.

— Мне тебя благодарить не за что, — ответила ему Морея. — Зачем ты пообещал, что я устрою ему дешевый развод?

Алан выглядел озадаченным.

— Ради Бога, Морея, что с тобой?

— Ты не понимаешь? Если бы я привела к тебе клиента и пообещала ему, что ты выполнишь все, что он пожелает, еще до того, как ты услышал обстоятельства дела, ты бы вопил так, что начальство бы услышало. Так что впредь не ставь меня в такое дурацкое положение, или же я отошлю клиента обратно к тебе.

Алан пожал плечами.

— Ладно, но думаю, ты преувеличиваешь. Я просто сказал Тренту: ты сделаешь так, что ему не придется платить больше положенного. Конечно, он не хочет, чтобы его обвели вокруг пальца. Его жена...

— Она заслуживает лучшего отношения, — перебила Морея. — Извини, я не могу согласиться с тобой, но моя работа...

Он поджал губы.

— Твоя работа заключается в том, чтобы делать для клиента все возможное.

Морея кивнула.

— Вот именно. А самое лучшее, что я могу сделать для Трента Пэкстона, — это добиться справедливого разрешения спорных вопросов, чтобы в дальнейшем избавить его от судебного разбирательства. Если он сейчас пожадничает, то будет втянут в долговременную тяжбу.

— Но это не повод, чтобы выбрасывать на ветер состояние.

— Я же говорю “справедливого разрешения” — справедливого для обеих сторон.

Морея начала открывать дверь в кабинет, когда чья-то мужская рука опередила ее и распахнула перед ней дверь — это была сильная, загорелая рука с длинными пальцами, она сильно отличалась от пухлой белой ладони Алана.

Ей не надо было даже поднимать глаз на обладателя этой руки, поэтому она просто сказала:

— Привет, Ридж. Ты что-то рано.

— Только потому, что не мог дождаться встречи с тобой, любимая.

Эти слова он произнес таким бархатным, ласковым голосом, что глаза Алана округлились от удивления.

— Вы незнакомы? — спросила она и представила их друг другу. — Алан, не принимай его слова серьезно, — добавила она. — Он то же самое может сказать и тебе, если посчитает, что это может вывести тебя из равновесия.

— Вот именно, — согласился с улыбкой Ридж.

Алан, пробормотав что-то, поспешил ретироваться.

— Можно подумать, что я прокаженный, — сказал Ридж и обратился к Морее: — Как прошло вчера заседание суда?

— Ты спрашиваешь из вежливости или тебе действительно не все равно?

— Конечно, не все равно! Я же не хочу, чтобы ты терпела поражение от кого-то кроме меня.

— Ну так я и не потерпела. Я с триумфом победила.

— Видишь, я был прав, когда настоял на том, чтобы ты отвлеклась.

Морея рассмеялась.

— Ты когда-нибудь бываешь не прав?

— По возможности, нет.

— Да, ты действительно отвлек меня вчера вечером. Мало того, я и сейчас какая-то заторможенная. Утром проснулась в четыре часа в полной уверенности, что все-таки вышла за тебя замуж. Самый жуткий из всех моих ночных кошмаров, — ласково улыбнулась она ему.

— Бедняжка. Плохо, что ты в этот момент была одна... Ты ведь была одна? Меня ты во сне не видела? Я мог бы утешить тебя.

— Это могло быть только в твоих снах, Колтрейн.

— Я бы такого не забыл, — задумчиво проговорил он. Войдя в приемную, он ослепительно улыбнулся секретарю: — Привет, Синди. Не представляешь, как я соскучился по тебе. Если тебе когда-нибудь надоест работать в этом роскошном кабинете и ты захочешь окунуться в настоящую юридическую атмосферу...

— И забрать с собой копии моих документов, так? — со смехом вмешалась Морея.

— Да нет. Неужели ты думаешь, я на такое способен?

Морея не сразу поняла, шутит он или в самом деле возмущен ее предположением. Никогда еще он так остро не реагировал на ее слова. Хотя раньше ей не удавалось задеть его за живое, предположив профессиональную нечистоплотность.

— Нет, я на такое неспособен. Кроме того, Синди и не потребуется воровать документы, думаю, она помнит наизусть самые важные из них.

Синди рассмеялась:

— Спасибо за доверие, Ридж. Буду иметь тебя в виду, если мне когда-нибудь потребуется работа.

— Не потребуется, если мое слово хоть что-то будет значить, — твердо сказала Морея. — Синди — самый лучший секретарь из всех, кто у меня был.

— Мне и нужно самое лучшее, — пробормотал Ридж.

— Мистер и миссис Мэдисон уже ждут, — сказала Синди. — Они прибыли почти одновременно, минут десять назад. Я предложила им кофе, но они оба отказались.

— Ну и хорошо, — отозвалась Морея, — а то еще запустили бы чашками друг в друга.

— Если ты мне предложишь чашку кофе, то я не откажусь, — сказал Ридж.

Морея не стала ему отвечать, взяла папку с документами из рук Синди и прошла в свой офис.

Кэти Мэдисон сидела за овальным столом спиной к окну. Ее муж — напротив.

В комнате царило тяжелое молчание. В этом не было ничего удивительного: каждый раз после встречи с бывшими супругами Морея сама испытывала головную боль — такой напряженной была атмосфера на этих встречах.

— Ну что ж, начнем, — бодро сказала она, дружески похлопав Кэти по плечу и пододвинув стул к ним поближе. — Мне кажется, все мы понимаем, что камнем преткновения является ваш бизнес, и именно с этого предлагаю начать наш сегодняшний разговор. Если вы, Ридж, можете предложить нам что-то новое...

Вопреки ее ожиданию, Ридж предложил весьма разумный компромисс, и в течение часа они обсуждали детали. С удовольствием отметив про себя, что самое худшее позади, Морея взглянула на часы. Если они продолжат в таком же темпе...

Но тут Билл заявил, что в описи имущества отсутствуют два хрустальных подсвечника.

Морея, взглянув на Кэти, увидела, что та зарделась.

— Значит, я забыла их упомянуть в описи, — заявила она. — Подумаешь, старые подсвечники! И вовсе они не хрустальные, а стеклянные.

Морея сосчитала в уме до пяти. Сейчас она прочтет Кэти краткую лекцию о том, что в описи нельзя упускать ни одной мелочи из их совместно нажитого имущества.

— Они нужны тебе, Билл? — спросила Морея. — Это что, фамильная драгоценность?

— Можно и так сказать, — ответил Билл.

— Вот и нет, — фыркнула Кэти.

— Ну, если они такие простенькие, почему бы тебе не отдать их мне?

— Потому что ты их не заслуживаешь!

Морея встретилась глазами с Риджем. В них промелькнуло удивление, видимо, он тоже впервые слышал о подсвечниках.

— Они парные? — спросил Ридж. — Абсолютно одинаковые?

Кэти кивнула.

— Ну тогда все просто. Каждый из вас получит по одному и...

— Нет! — одновременно воскликнули оба супруга.

Морея переводила взгляд с одного на другого. Кэти с трудом сдерживала слезы. У Билла ходили желваки.

— Но если это не фамильная драгоценность, почему бы... — начала Морея.

— Для меня они драгоценность, — ответила Кэти, шмыгнув носом. — И он хочет их именно поэтому. Чтобы сделать мне больно.

Билл покачал головой:

— Дело не в этом. Просто они мне всегда нравились. Кроме того, именно я нашел их.

— Но именно я за них заплатила!

— Из тех денег, которые подарили нам обоим. Это был свадебный подарок, помнишь?

Морея ухватилась за эту фразу:

— Вы приобрели их во время медового месяца, так ведь?

Кэти кивнула:

— Мы нашли их в лавке в Сан-Диего. Они были в ужасном состоянии.

— Вот поэтому ты и не хотела их покупать, — заметил Билл. — Ты сказала, что их невозможно отчистить, и я отмачивал их целую неделю, когда мы вернулись домой.

— Это я научила тебя, как делать раствор из уксуса и воды...

Морея подняла руку. Только лекции по домашнему хозяйству им не хватало! Надо дать Мэдисонам возможность хоть как-то успокоиться.

— Давайте пока оставим подсвечники в покое и перейдем к другому имуществу.

— Нет, — заупрямилась Кэти. — Или я получаю эти подсвечники, или не желаю уступать Биллу ни одной вещи.

— Хорошо, — мягко произнес Ридж. — Берите подсвечники, а Билл — все остальное, о чем вы пока не договорились.

— Минутку, — вмешалась Морея, — я не могу позволить...

Билл упрямо мотнул головой.

— Нет. Так не пойдет. Я хочу подсвечники. Я их первый увидел, и они принадлежат мне по праву.

Ридж бросил на него короткий взгляд.

— Тогда Кэти забирает все остальное.

— Нет, — ответила Кэти. — Я так не согласна.

Морее захотелось кричать.

— Вы ведете себя как дети! Ридж, насколько я понимаю, моя работа состоит в том, чтобы указывать на некоторые факты независимо от того, нравятся они моим клиентам или нет. А в этом случае...

— В этом случае я тоже могу сказать моему клиенту, что он ведет себя как избалованный ребенок. Билл, вы ведете себя как избалованный ребенок.

Кэти вскинула голову.

— Вы просто не понимаете. Это особенные подсвечники!

Морея не верила собственным ушам. Похоже, Кэти пытается защитить Билла!

— Тогда берите их каждый по одному, — сказал Ридж. — Самый разумный компромисс.

Ответ Мэдисонов прозвучал как хорошо слаженный дуэт:

— Никогда.

Морея всплеснула руками.

— Так не пойдет. Вы платите нам за каждый час, а сами спорите из-за какой-то ерунды. Кэти, я куплю вам другие подсвечники...

— Других мне не надо, — ответила Кэти.

— И совсем это не ерунда, мисс Лэндон, — добавил Билл.

У Мореи отвисла челюсть. Билл ни разу не обращался непосредственно к ней. И вдруг именно сейчас и именно по такому поводу... Можно было подумать, что он защищает Кэти.

В комнате повисла тишина. Потом Билл сказал:

— В одном мисс Лэндон права. Кэти, мы тратим здесь уйму денег. Не кажется ли тебе, что о некоторых вещах мы могли бы и сами договориться?

Кэти, не глядя на него, достала из сумочки платок и высморкалась.

— Пока нам это не удавалось, верно? Почему тебе кажется, что на сей раз все будет по-другому?

Никто ей не ответил, и она снова высморкалась.

— Хотя действительно, почему бы и нет? Мне не нравится сидеть тут и слушать, как меня называют избалованным ребенком.

— Если вы оба считаете, что можете прийти к соглашению, — сказал Ридж, — я только за это.

— Вам и не надо обсуждать все детали, — отозвалась Морея. — Просто отметьте те пункты, о которых вы договоритесь, а потом мы назначим время, когда снова сможем собраться все вместе.

Краем глаза Морея видела, как Билл вежливо придержал дверь для Кэти, а та постаралась проскользнуть в нее так, чтобы не коснуться его.

— Ну и как ты думаешь, вернутся они сюда снова? — спросил Ридж.

— Конечно, — Морея не смотрела на него. — Они же не смогут договориться самостоятельно.

— А может быть, вместо этого они поедут за другой парой подсвечников. Вот это был бы финал!

— Ты и сам так не думаешь. Хотя, с другой стороны...

— Может быть, и хорошо, что Кэти спрятала подсвечники.

— Она сказала, что просто забыла включить их в список.

— Наверное, забыла, если они спрятаны под кучей тряпок где-нибудь в подвале.

— Иногда вещи действительно куда-то деваются.

— Ну да, особенно когда люди начинают бракоразводный процесс. — Ридж лениво потянулся и зевнул. — Еще раз убеждаешься в важности брачных договоров.

— Но ведь они покупали эти чертовы подсвечники во время медового месяца, поэтому они никак не могли быть включены в брачный договор.

— Все сувениры во время медового месяца надо покупать парами. Улавливаешь мою мысль? Тогда во время развода не о чем будет спорить. Лично я обязательно предусмотрю это в нашем с тобой брачном договоре.

— Не теряй понапрасну время.

— Какая ты все-таки романтичная, Морея. Думаешь, нам брачный договор вообще не нужен?

— Конечно, нет. — Морея спохватилась слишком поздно, по лицу Риджа уже расплывалась довольная ухмылка. — Если я когда-нибудь соберусь замуж, то, конечно же, заключу брачный договор. Но покупать сувениры так, чтобы их потом можно было легко разделить, — это знак того, что брак долго не продержится. Словно заранее предполагаешь самое худшее...

Ридж откинулся в кресле с полузакрытыми глазами, и Морея заподозрила вдруг, что он затеял эту дискуссию для того лишь, чтобы она его не выпроводила.

— Похоже, что после двух лет такой работы ты все же не стала циником, а, Морея?

— Я не считаю, что все браки должны заканчиваться в суде. Есть разница между реализмом и цинизмом, Ридж.

Он выпрямился в кресле.

— Но тогда как ты можешь целыми днями заниматься разводами? Лично я ненавижу склочные разводы. Я не могу долго находиться среди таких людей, это повергает меня в стрессовое состояние.

— Я занимаюсь не только бракоразводными делами — например, семейным законодательством. А разводы воспринимаю как неизбежное зло. Плохо, конечно, что они существуют, но я по мере сил помогаю людям, пройдя через это, не стать врагами на всю жизнь.

Наступило долгое молчание, потом Ридж тихо присвистнул.

Морея подозрительно взглянула на него.

— Что это значит, Колтрейн?

— Знаешь, ты предстала передо мной в совершенно ином свете, и мне это очень понравилось.

Морея покраснела от смущения. Все-таки какой он непредсказуемый, этот Ридж!

Не воспринимай его серьезно, тут же предостерегла она себя. Как бы тебе того ни хотелось.

— Но должна признаться, что встречи, наподобие сегодняшней, напрочь отбивают у меня охоту вообще выходить замуж.

— Совершенно верно, — согласился Ридж. Он медленно поднялся с кресла. — Я бы хотел сказать тебе, любовь моя, что сегодня был очень приятный вечер, но...

— Рада, что ты не пытаешься лгать, Ридж.

Он усмехнулся:

— Давай в следующий раз не станем приглашать Мэдисонов. А пока будем жить в ожидании воскресного чаепития.

— Ридж, теперь, когда мой отец настолько доверился тебе, нам уже совершенно ни к чему разыгрывать еще один спектакль. Правильно?

— Как хочешь, дорогая. Думаю, что могу позвонить Чарлзу и намекнуть, что ты придумала все это только для того, чтобы вызвать его на откровенность. Вполне возможно, что он уже доверяет мне настолько, чтобы спокойно проглотить это, но...

— До воскресенья, — простонала Морея.

— Вот именно, — сказал Ридж и ушел.

Морея рассчитывала заниматься с Мэдисонами весь день, поэтому у нее неожиданно появилась пара свободных часов. Перебирая скопившуюся за день корреспонденцию, она наткнулась на приглашение на коктейль к Джорджу Брэдли.

Эти коктейли, подумала она, самое дурацкое изобретение человечества. Особенно коктейли, устраиваемые для сослуживцев, с которыми и так встречаешься каждый день. Да еще в выходной день, как будто у сотрудников фирмы нет других интересов, кроме работы...

Единственный полезный момент состоит в том, что она сможет поинтересоваться у Джорджа насчет адвоката для отца. Надо подготовить несколько кандидатур на случай, если Чарлз решит бороться.

А он должен бороться, твердо решила Морея. Чарлз ни в чем не виноват, он не заслуживает отставки.

Просматривая остальные записки и сортируя их по важности, Морея обнаружила просьбу перезвонить Синнамон Уэллес. Там же были указаны три телефона: домашний, рабочий и мобильный.

— Она не знала, где будет, поэтому и оставила все три, — пояснила Синди.

— А с какого начать, не сказала?

Синди покачала головой:

— Я бы подбросила монетку, но у меня нет трехсторонней.

— Чувствуется, что ты слишком много общаешься с Риджем Колтрейном в последнее время, — выговорила ей Морея. Синди усмехнулась в ответ, а Морея вернулась в свой кабинет.

Секретарь Синнамон как-то туманно ответила, что какое-то время назад та ушла с работы. Дома отвечал только автоответчик. По мобильному Морея дождалась ответа лишь после десятого гудка, когда была уже готова положить трубку.

— Извини, если я не вовремя, — сказала она.

— Я действительно не могу сейчас болтать, — ответила Синнамон рассеянно. — Просто я хотела сообщить тебе, что разговаривала с деканом университета и он приготовил для тебя три личных дела.

— Три?! — испугалась Морея. — Ты хочешь сказать, что жалоба была не одна?

— На твоего отца? Нет, что ты! Просто я не знала, как заговорить именно об этой аспирантке, поэтому пришлось поинтересоваться еще двумя. Я ему сказала, что пришлю своего адвоката просмотреть их личные дела.

— Ну слава Богу! — Морея перевела дыхание. — А о стипендии ты ему говорила?

— Я намекнула ему на стипендию, но ничего конкретного не сказала, чтобы оставить тебе свободу маневра. И твое имя я ему тоже не называла.

— Наверное, ты права. Но как тебе это удалось? Не думаю, что у нас есть право просматривать личные дела.

— Тебе лучше не знать, как я ухитрилась это сделать, — туманно ответила Синнамон. — Извини, дорогая, я должна бежать.

Ее голос звучал как-то странно, и Морея спросила:

— У тебя все в порядке? Ты случайно не застряла в пробке?

— Нет, но у меня действительно такое ощущение, что я попала в автокатастрофу.

— Где ты находишься, Синнамон? — подозрительно спросила Морея.

— В больнице. Я должна была догадаться, что этот ребенок решит появиться на свет раньше срока.

— Ты рожаешь, а сама разговариваешь по телефону?

— Не волнуйся, они считают, что это только начало родов. Хотя если такое начало... мне нужно... что-нибудь обезболивающее!

Морея почувствовала, как у нее самой по лбу катится пот.

— Я могу что-нибудь сделать для тебя?

— Вообще-то да. Было бы здорово поменяться с тобой местами. Я бы занималась личными делами аспиранток, а ты...

— Знаешь что, — поспешно перебила ее Морея, — я заеду к тебе сегодня вечером.

— Тоже мне подруга, — простонала Синнамон. — Собираешься заскочить на минуту за все, что я сделала для тебя... О Господи, опять начинается. Приезжай лучше завтра — акушерка говорит, что я еще не скоро освобожусь. Пока, Морея.

Морея дрожащей рукой положила трубку. И зачем только женщины обрекают себя на такие страдания? Она не считала себя трусихой, но никогда не согласилась бы испытать подобную боль только ради того, чтобы подарить сына мужчине. Как бы сильно она его ни любила...

Сила любви, подумала она. Ей никогда этого не понять.

После университета Морея намеревалась поехать прямо домой, но вместо этого, как бы на автопилоте, оказалась у “ТБК”. Пожав плечами, она вышла из машины. Собираясь в университет, она страшно торопилась и забыла положить в портфель несколько документов. Надо забрать их, раз уж оказалась здесь, подумала Морея.

Вместо того чтобы сразу пройти в свой офис, она решила заглянуть к Риджу и рассказать, что удалось выяснить в университете.

В приемной на этот раз уже сидела секретарь, пожилая холеная женщина. Когда Морея назвала себя, ее глаза приветливо засияли.

— Уверена, что он примет вас, — сказала она. — Заходите.

Морея постучала и открыла дверь кабинета. Но в комнате никого не было.

— Ридж? — позвала она. — Если тебе сейчас неудобно...

Он появился из-за двери с тяжелой книгой по юриспруденции в руках. Без пиджака и галстука, с закатанными рукавами рубашки его фигура казалась более спортивной и мускулистой.

— Привет. Заходи, не стесняйся. Ничем таким я тут не занимаюсь.

Морея закрыла дверь, пододвинула стул к его письменному столу и села, отчего-то опять чувствуя себя сконфуженной.

— Ясно, что ничем таким в этой обстановке и нельзя заниматься, — сказала она. — Я имею в виду твою мебель.

— Но ведь ковер-то есть, — пробормотал Ридж. — Может быть, он несколько потерт, зато чистый. Я сам мыл его с шампунем перед тем, как переехать. — Он тоже сел. — Ну, чем могу тебе помочь? Ох, прости, забыл тебя угостить. — Выдвинув ящик письменного стола, он достал пакетик чипсов. — Вот. Сейчас спрошу Мэриэн, не принесет ли она нам чаю.

Морея покачала головой.

— Не беспокойся. Я прочитала личное дело той аспирантки. Мне помогла Синнамон.

У Риджа загорелись глаза.

— Ну и?..

— И ничего. Она абсолютно чиста. Хорошие отзывы в университете, прекрасные рекомендации из колледжа.

Ридж ничего не сказал. Откинувшись в кресле, он рассеянно вертел в руках авторучку.

— Так считает Синнамон?

— Нет, это я сама прочла в ее личном деле. Синнамон просто помогла мне получить это личное дело.

— А я так надеялся...

— Что Синнамон что-то пропустила? Нет, я сама читала, и очень внимательно. Там все в порядке, Ридж. Трудно будет доказать, что она может врать.

— Хорошо, что мы узнали это до суда, а не потом.

— Если мы доберемся до суда, — сказала Морея. — Теперь я понимаю, почему папа собрался подать в отставку. — Тут до нее дошел смысл только что произнесенных Риджем слов. — Подожди, ты хочешь сказать, что папа согласился подать в суд?

— Он недавно позвонил мне и сказал, что подумал над нашим с ним разговором и решил не подавать в отставку.

Морея вскочила, подбежала к нему и порывисто обняла.

— Я знала, что ты сможешь убедить его! Я знала это!

Попав каблуком в дырку на ковре, она неожиданно потеряла равновесие и буквально рухнула на Риджа. Ветхое кресло не выдержало тяжести двух тел и откинулось назад.

Только его высокая спинка спасла голову Риджа от удара об пол. Морея сильно стукнулась подбородком о его лоб.

— Спасибо за доверие, — сказал Ридж. — Но... — Он замолчал, как будто у него перехватило дыхание.

В этот момент открылась дверь и на пороге показалась Мэриэн.

— Ридж, что здесь происходит? — удивленно воскликнула она.

Морея поняла, что руки ее продолжают обвивать его шею. Она была в одной туфле, ворот рубашки Риджа оказался расстегнутым.

— Извините, — пробормотала секретарша и вышла.

Морея выругалась про себя и попыталась встать.

Но Ридж крепко обнял ее и прижал к себе.

— Морея, дорогая, я не знал, что ты захочешь попробовать на ковре. Могла бы просто сказать мне.