Когда Мег принимала душ, она обнаружила на теле новые ссадины и царапины. Нос еще оставался красным, веки распухли, волосы в беспорядке. Выглядела она не лучшим образом, но она успокоилась. Разговор с Клифом оказал на нее терапевтический эффект.

Она улыбнулась своему отражению в зеркале, вспомнив слова Клифа, когда она поблагодарила его за разговор:

– Не благодари меня, просто сделай мне одолжение. Не выходи замуж за Дэрена. Он хороший, положительный и в разговоре употребляет только клише.

С виду их взаимоотношения не изменились, но Клиф – единственный человек, в ком она нашла силу и сострадание, чего не нашла в других.

Она закрутила волосы в пучок и закрепила его шпильками. Ей нужно постричься: густые волосы плохо слушаются. Один локон выбился и лег на плечо. Черное на белом, эбеновое дерево на слоновой кости. Интересно, сможет ли она теперь смотреть на свои волосы и не вспоминать те локоны под стеклом в перстне? Ей никогда не нравились такие украшения. Мотив человека, пославшего перстень, не понятен, но уж точно, что сделал он это не из добрых побуждений.

Воскресный чай тоже давняя традиция. Чаепитие проходило вместо ужина. На столе всегда было столько еды, что можно было бы накормить маленькую армию, – холодная ветчина, различные салаты, горячий хлеб. Мег спустилась с лестницы и вздрогнула, увидев в гостиной дядю.

– Это твоя идея долгого отсутствия? – Он быстро подошел к ней и взял за плечи. – Клиф рассказал мне, что случилось вчера ночью. С тобой все в порядке? Дэрену следовало бы отвести тебя в больницу. Странно, что он такой невнимательный. Мне не надо было уезжать, у меня было какое-то предчувствие…

– Дядя Джордж, пожалуйста! – Мег освободилась от его рук. Она ценила его заботу, но его хватка была болезненной.

– Что бы ты сделал, если бы был здесь? Это несчастный случай, ничего страшного не случилось.

Появление остальных членов семьи прервало их разговор. Бабушка надела элегантное платье: воланы бледно-кораллового цвета и кружева. Джордж сделал ей комплимент. Она радостно заметила:

– День выдался чудесный, Джордж. Мистер Блэк прочитал великолепную проповедь, я повидала многих друзей. А днем я замечательно поговорила с Даниэлем. Он посоветовал мне надеть это платье, его любимое. Он всем передает привет, – продолжала Мэри, – велел Мег наблюдать за магазином и не терять голову. Я точно не знаю, что он имел в виду, но ты, наверное, лучше понимаешь его советы.

– Да, бабушка.

– Какие роскошные камеи, Мэри! Кажется, я вижу их в первый раз, – сказал Клиф.

Мэри склонила голову и посмотрела на браслет.

– Я не знала, надевать ли этот браслет, или он тяжеловат для этого платья. Но по цвету прекрасно сочетается, и он ужасно дорогой.

Мег улыбкой поблагодарила Клифа за то, что он сменил тему разговора. Она могла долго рассуждать о камеях и об этом браслете, принадлежавшем когда-то дочери королевы Виктории. Благодаря Клифу разговор касался нейтральных тем до конца ужина.

Они ели взбитые сливки и первую клубнику. Кофе подавала молодая служанка.

– А где Фрэнсис? Она обычно подает за чаем, – спросил Клиф.

– О, господи. Бедняжка Фрэнсис нездорова. Я настояла, чтобы она не вставала. Прошлой ночью у нее был приступ, она не спала. – Бабушка положила ложку сливок на тарелку и подала Генриетте.

– С каких это пор у Фрэнсис припадки? – спросил Клиф.

– У нее приступы, но она не катается по полу с пеной у рта, ничего вульгарного. Просто иногда она впадает в транс.

– А я и не знал, что наша Фрэнсис – медиум. – Клиф с трудом удерживался от смеха.

– Она же седьмая дочь седьмой дочери. У нее бывают видения.

Джордж откашлялся:

– И что же она видела вчера?

– Это было не очень ясно. Она не четко видит образы, а только получает ощущения. Она чувствовала руку угрожающей судьбы… О, Клиф, дорогой, постучите ему по спине.

– Ничего, не туда попало.

– Ешь медленнее. Что я говорила? Да, рука угрожающей судьбы. И свет, она видела ослепительный свет. – Бабушка покачала серебристой головой. – Бедная Фрэнсис ужасно испугалась, увидев эту ослепительную вспышку.

– Да, – согласилась Мег.

* * *

Им пришлось подождать, пока Мэри поднимется в свою комнату в сопровождении Генриетты. Или это Мэри сопровождала ее? Остальные ушли в кабинет Джорджа. Он уселся за стол с суровым выражением на лице.

Клиф снял пиджак, ослабил галстук и развалился на диване.

– И как вам эта женщина? Теперь она ясновидящая. Надеюсь, у нее хватит ума…

– Не обращай внимания на фантазии Фрэнсис, – ледяным тоном сказал его отец. – Ты шарил в моем столе. Как ты посмел?

Никто из них не обратил внимания на невольную истину в видении Фрэнсис. Но они ведь и не находились в машине, как Мег. Ослепительный свет фар – и машина, едущая следом, атакует «БМВ». «Совпадение, – подумала Мег. – Откуда Фрэнсис может это знать?»

Мег задумалась, а спор разрастался, Клиф пошел в атаку:

– Кем ты себя возомнил? Почему ты не сказал Мег? Она – глава семьи, а ты просто служащий.

Это были жестокие слова, и они так рассердили Джорджа, что он на какое-то мгновение лишился дара речи. Мег поднялась, глядя на кузена горящими глазами:

– Это вранье, Клиф, и ты это знаешь. Сейчас же извинись перед отцом.

– Ха! Вот видишь, что я имел в виду?

– Мне хочется ударить тебя, дурак.

– Дети, не грубите. – Слова оказались более эффективными, чем ругань. Спорщики замолчали и смутились.

– Прости, отец. Я знаю, почему ты промолчал. Но я с тобой не согласен.

– Мог бы выразить свою точку зрения вежливым образом, – заметил отец. – Благодарю тебя, Мег, за сердечную защиту. Меня это трогает, я ведь знаю, что в этом вопросе ты на стороне Клифа.

– Просто я не хочу больше спорить, кто босс. – Клиф проявил новые качества своего характера днем, но все-таки он мог быть и врединой. – Я хочу сотрудничества между равными партнерами. Разве это не справедливо?

– Более чем справедливо, – мягким голосом ответил Джордж. – Я был не прав и клянусь, больше так не поступлю. На этот раз конверт был адресован тебе. Меня шокировала эта вещь. Я хотел собраться с мыслями, а потом рассказать тебе.

Клиф сел.

– Надеюсь, у тебя сохранился конверт?

– Да. – Джордж открыл ящик стола, вытащил два кольца и конверт.

Мег взяла конверт. Увидеть свое имя, написанное печатными черными буквами, – словно испытать удар. Теперь она поняла, почему люди некоторых национальностей скрывают свои истинные имена, так как враг может напасть на них через имя.

– Без обратного адреса и без марки.

Джордж кивнул.

– Конверт был в ящике вместе с другой почтой. Наверное, принес посыльный.

– Значит, ничего нового, – заметил Клиф.

– Теперь мы знаем, что кампания направлена против меня. Но почему? Что надо этому человеку?

– «Нет слепее тех, кто не желает видеть», – процитировал Клиф. – Почему ты не желаешь принять очевидное? Ты влюбилась в него, что ли? Из-за него ты решила остаться в Селдоне?

Предположение оказалось настолько возмутительным, что Мег даже не рассердилась. Джордж воскликнул:

– Ты решила жить в Селдоне? Почему ты мне не сказала?

– Я собиралась. А решила я только вчера вечером. Дядя Джордж, не ужасайся. Я думала, ты хочешь, чтобы я осталась.

– Я хочу. Хотел… – Джордж достал из кармана платок и вытер лоб. – Я был бы счастлив, если бы не это… – Он пальцем показал на кольца. – Мег, ты уверена, что это не знаменитое упрямство Минотов, а твое собственное решение?

– Новая провокационная версия. Кто-то не хочет, чтобы Мег осталась, поэтому ее запугивают.

– Клиффорд, это не смешно. Мне не нравится все это. А самое тревожное – мы ничего не можем предпринять.

– Дядя Джордж, мне это тоже не нравится. – Мег заметила, что ее руки сжаты в кулаки. – Но будь я проклята, если меня напугают разными отвратительными штуками и помешают сделать то, что я хочу. Если хотите, считайте это упрямством. Но я действительно хочу попробовать управлять магазином. Последние дни в магазине были… Мне трудно подобрать слова. Я испытала такое удовлетворение. Что касается Райли, я пока не достигла больших успехов, но немного продвинулась вперед. Это вызов мне. И это так волнующе – помогать развиваться таланту! Я не интересуюсь им лично, – сказала Мег Клифу, – но, я думаю, мы с ним поладим. Если он убедится, что я действительно хочу работать с ним, что я уважаю его талант и достоинство…

– Да, я вижу, ты твердо решила. Я не буду спорить с тобой. Просто скажи, чем я могу помочь тебе? – спросил Джордж.

Это была прекрасная возможность. Лучше заговорить об этом сейчас, а то Клиф сделает это менее тактично.

– Спасибо, дядя Джордж. Я знала, что могу на тебя положиться. Я тебе не говорила, как я люблю тебя и уважаю. Дело в том, что я не смогу жить в этом доме. Я привыкла быть независимой, а жить здесь – значит, вернуться к прежним дням и обычаям. Мне нужен свой дом.

– Это вполне понятно, – сказал дядя. – Я уверен, мы можем найти тебе хорошую квартиру или дом…

– Она хочет жить в коттедже, – раздался голос с дивана.

* * *

Все оказалось не так плохо, как боялась Мег. Джордж не уронил авторучку, которую теребил. Его возражения были вполне разумны: изолированность коттеджа, его полуразрушенное состояние и, наконец, несчастливые воспоминания, связанные с ним.

– В меньшей степени для меня, чем для тебя. Поэтому мне не хотелось просить тебя об этом. Если ты не хочешь, чтобы я там жила, я найду себе другой дом. Просто в этом случае я жила бы рядом с вами.

– Это верно. Кажется, ты все продумала, Мег, – сказал Джордж.

– Хватит вам быть такими вежливыми, решайте быстрее и перейдем к другой теме, – сказал Клиф.

– Больше тем нет. Мы уже до тошноты обсуждали тот вопрос. Я собираюсь идти спать. Подумай о коттедже, дядя Джордж, и дай мне знать.

– Мне нечего думать, дорогуша. Я согласен. Скорей всего это лучший вариант.

Мег перегнулась через стол и поцеловала его. Кольца лежали на столе и поблескивали в свете лампы. Мег положила их в карман.

– Что ты делаешь? – спросил Джордж.

– Беру их с собой. Ведь их прислали мне, не так ли?

* * *

На следующее утро небо было пасмурным, а воздух туманным, однако Мег решила пройтись пешком. Она плохо спала и подумала, что свежий воздух, хотя и сырой, освободит ее от головной боли.

Она понимала причину своей депрессии. Ее вызвали не присланные кольца, не инцидент на дороге и не ее подозрительное отношение к Райли. Она видела во сне Ника, всю ночь вертелась, сбила все простыни и в итоге завернулась в них, как в разновидность смирительной рубашки. Она не помнила свой сон, осталось только ощущение опасности и тревоги.

Ее окликнули – машинально она остановилась и помахала. Старая миссис Хендерсон звала ее с веранды и так лихо перегнулась через перила, что могла свалиться.

Невозможно было не обратить внимания на такой призыв, и Мег свернула с дороги. Она и Клиф не любили миссис Хендерсон с детства. В этом у них никогда не было разногласий. Соседка потчевала их пирожными и поцелуями, когда они были детьми и не умели отказаться. Ее пирожные были жесткие, как камни, а поцелуи, наоборот, влажные и мягкие. Соседка преследовала только одну цель – узнавать от детей об их родителях и о семейном скандале. Она добилась немногого, получая в ответ на свои вопросы лишь бормотанье и неловкое молчание. Но какой ужас охватывал детей во время этих визитов к дорогой миссис Хендерсон! Мег остановилась у крыльца.

– Доброе утро. Вы что-то хотели?

– Заходи на веранду и присядь. – Соседка оскалила вставные зубы.

«Лучше присесть с Джеком-потрошителем, – подумала Мег. – Слава Богу, я достаточно взрослая теперь и смогу отказаться от нежелательного приглашения».

– Боюсь, что не смогу, я опаздываю.

– Вот так всегда, – объявила миссис Хендерсон всему миру. – Дети вырастают, задирают нос и забывают людей, которые делали им добро. Думаю, ты выше того, чтобы тратить свое время на простой народ.

Возраст не смягчил душу миссис Хендерсон. Мег продолжала оставаться вежливой:

– Я не забыла вас, миссис Хендерсон. Но я очень занята в магазине эти дни.

– Я слышала об этом. Ты, должно быть, сошла с ума, если остаешься наедине с таким человеком, как Райли. Не успеешь глазом моргнуть, как он тебя изнасилует.

– Вы действительно так считаете? – Ледяной тон Мег не действовал на миссис Хендерсон.

– Я не считаю, я уверена. Спроси лучше ту бедняжку, которая работала у него раньше. Он сорвал с нее одежду прямо за прилавком. И еще он растратчик. Лучше проверь свою бухгалтерию.

– Когда он меня ограбит? Перед тем как изнасилует или после?

– После… то есть прежде… Ты хочешь меня переговорить?

– Не смею и надеяться. До свидания. Желаю вам хорошего дня, миссис Хендерсон.

Дрожащий голос миссис Хендерсон долго сопровождал Мег, пока она шла от ее дома. Она различила слова «выскочка» и «слишком умна, до добра не доведет».

Прилив адреналина замечательно излечил головную боль. Мег шла и тихонько напевала.

Райли мог присвоить чужие деньги, но Мег не верила, что он напал на Кэнди на прилавке или под ним. Хотя смешного здесь мало. У миссис Хендерсон мозги как помойное ведро, а язык змеиный, но ведь и у других не лучше. Если большинство в городе думает также, то Райли в беде, а следовательно, и Мег. К тому времени, как соседка разнесет их разговор по городу, все будут считать, что Мег и Райли занимаются любовью на прилавке.

Она проходила мимо магазина «Хозяйственные товары», когда начался дождь. Мег прибежала в свой магазин, слегка промокнув. На двери красовалась надпись «Открыто», внутри горел свет, но Райли не было видно. Потом она услышала его голос из офиса:

– Сколько раз мне говорить, Дебби? Я не могу это сделать.

– Смог бы, если б захотел. Ты теперь управляющий.

– Нет. Даже если бы и был, то не сделал бы этого. Том уже подозревает… Ты не можешь сделать, чтобы ребенок заткнулся?

Раздался ноющий голос Томми:

– Я хочу уйти. Хочу конфету. Я хочу… – Безошибочный звук пощечины заглушил слова. Ребенок закричал.

Мег держала дверь открытой, теперь она ее отпустила. Посмотрев наверх, она не увидела колокольчиков. Не повезло Райли. Наверное, он не ждал Дебби, а то не снял бы предупреждающий сигнал.

Дебби пыталась успокоить кричащего, вырывающегося сына. Плач малышки добавил высокие ноты в дуэт. Райли вышел к прилавку. Его лицо было бесстрастным и оставалось таким, когда он увидел Мег.

Мег не пыталась разговаривать: ее голос все равно потонул бы в детском плаче. Она достала два леденца и помахала одним перед носом Томми. Крик сразу же смолк. Дебби начала вытирать покрасневшее лицо сына. Это было лишним: Томми не проронил ни слезинки. Противный щенок! Все же Райли не имел права бить его.

Дебби покраснела, как и Томми.

– Я лучше пойду. Извините.

– Ты сегодня рано.

– Да, Томми надо к зубному врачу, и я решила зайти поговорить. Тебя не было, и я спросила Райли о работе.

– И он тебе не обещал?

– Ну…

– Ничего не получится, Дебби. Нам нужен опытный человек. Продавать старинные украшения – это не то что продавать апельсины. Нужно знать об украшениях и уметь отвечать на вопросы посетителей.

Дебби не спорила. Ей хотелось как можно быстрее уйти. Мег проводила ее до двери и обернулась к Райли:

– Что случилось с колокольчиками?

– Вы говорили, что звон не такой, и я решил посмотреть и наладить. Язык колокольчика не вращался свободно.

– Почему?

– Кто-то его чем-то залепил.

Кэнди или Дебби или какая-нибудь тайная обожательница.

– Давайте послушаем.

Это был комплект из двух серебряных колокольчиков, снятых со священной коровы в Индии, по крайней мере, так говорил Дэн. Райли поднял колокольчики и позвонил.

– Вот так отлично.

– Тогда я их повешу на место.

– Помочь?

– Я же сам их снял.

– Хорошо, хорошо.

Мег пошла в офис и сняла телефонную трубку. Теперь она готова разговаривать с боссом, который вскоре будет бывшим.

Она предвидела его реакцию: ярость, поток упреков, но Мег не извинялась и не защищалась. Она ждала момента, когда сможет высказать все, что думает.

Из магазина послышались тяжелые шаги Райли. В трубке раздавалась брань. Как можно увольняться без предупреждения? Это непрофессионально. Она неблагодарная, как она может так с ним поступать? После всего, что он для нее сделал…

– Ты закончил? – спросила она, когда ругательства иссякли.

– Черт возьми, нет. По крайней мере, ты могла бы поднять задницу и приехать сюда на месяц, пока я подготовлю тебе замену.

– Моей заднице и здесь хорошо. А ты готовил мою дорогую помощницу Кимберли на диване в твоем кабинете несколько месяцев. А что касается предупреждения, так ты поступил тоже мгновенно, уволив Денни Бернстайна, Джо Демерита и многих других, пока я имела сомнительное удовольствие работать на тебя. Я тебе ничего не должна… Ну, Джек, так не говорят с дамами.

В магазине раздался грохот. Лестница упала. Райли висел на руках.

– Вы не хотите, чтобы я поддержала лестницу? – ехидно спросила Мег.

– Я не бил ребенка.

– О… я не…

– Он испорченный щенок, но я не бью детей и женщин.

Она не понимала, почему для него это так важно. Он же должен знать, что его обвиняют в более серьезных вещах.

– И женщин?

– Если только они не бьют меня.

– Или не предлагают помочь.

– Извините, если я был груб. Я не слишком умею принимать одолжения. – Райли вернулся в мастерскую. – Лестница шатается. Я установлю колокольчики позже. – Мег вернулась в офис.

Райли слышал ее разговор по телефону, она так и хотела. Почему же он ее прямо не спросил, каковы ее планы относительно магазина, а вместо этого повторял, что не он ударил Томми. Ему важно ее мнение о нем? Ее же больше интересуют его отношения с матерью Томми. Его личная жизнь ее не касается, но если он не может держать своих женщин вне магазина, то это будет касаться Мег.

У него тоже имелась причина для недовольства. Мег всем рассказала о своем решении, кроме человека, которого это касается больше всех. После первого их разговора о магазине они избегали этой темы. Ее чувства изменились, но неизвестно, думал ли он по-прежнему. Он же не умеет читать ее мысли, как люди, хорошо ее знающие. Лучше поговорить с ним откровенно, как мужчина с мужчиной, поставить все точки над «i». Чем скорее, тем лучше. Он такой обидчивый, решит, что она позволила ему подслушать ее телефонный разговор, потому что не хочет сказать ему новость в глаза. Ей надо разработать стратегию.

Пришел почтальон. Разобрав почту, она сказала:

– У меня есть дела. Уйду на полчаса.

Шел сильный дождь. Мег пришлось взять зонт. В китайской вазе у двери всегда было несколько зонтов: некоторые забыты клиентами, другие прихватил Дэн, пока бродил по городу – у него была привычка занимать зонты, книги и авторучки и никогда их не возвращать. Мег выбрала бледно-розовый зонт с анютиными глазками по полю. Интересно, кому он мог принадлежать? Он в стиле Кэнди, но Кэнди ничего не оставляет из своих вещей.

Вернувшись, она отнесла пакеты в офис и предложила Райли по переговорному устройству:

– Давайте обедать.

– Я принес еду с собой.

– Я тоже.

Последовала долгая пауза.

– Вы предлагаете, чтобы мы ели сэндвичи в одной комнате?

Мег подняла глаза к небу.

– Давайте обедать вместе. Мне надо с вами поговорить.

Еще пауза.

– Еще не время обеда.

– Как хотите.

– Через двадцать минут.

– Спасибо. – Ответа не было, даже мычания.

Через 19 минут 35 секунд появился Райли. Мег позабавила неуверенность, написанная на его лице. Его волосы блестели от влаги. Он пригладил их рукой. Руки вымыты до красноты.

Он посмотрел на дверь:

– Вы закрыли магазин?

– Понедельник, идет дождь, и с утра не было ни одного посетителя. Кроме того, я не хочу, чтобы нас прерывали.

Он последовал за ней в офис. Мег все тщательно подготовила: два стула стояли рядом, стол накрыт бумагой, и на нем расставлена еда, которую она только что купила. В центре возвышалась изящная бутылка вина. Райли смотрел на нее, как на кобру, приготовившуюся к прыжку.

– Что вы собираетесь праздновать?

Мег глубоко вздохнула. Это смешно, но она нервничала. Она схватилась руками за спинку стула, чтобы не было заметно, как дрожат руки.

– Надеюсь, мы оба будем праздновать. Отметим наше партнерство.

Райли теперь с ужасом смотрел не на бутылку, а на нее.

– Не смотрите на меня так, будто я предложила ограбить банк, – сказала Мег. Она выложила суть дела, и ее нервозность прошла. Она села, грациозно расправив юбку, и сделала жест Райли, предложив ему занять второй стул. – Все может оказаться не так уж плохо, знаете ли.

Райли упал на стул.

– Я не понимаю.

– Нет? Тогда объясню по слогам. Дэн всегда хотел, чтобы я занималась ювелирным бизнесом. Я отказывалась, потому что… У меня были на то причины. Мне следовало бы знать, что Дэн не сдастся так просто, что он использует все средства, включая собственную смерть, чтобы заставить меня поступать по его желанию. – Райли сидел неподвижно, она даже забыла о его существовании. – Хуже всего то, что Дэн оказался прав. Это мое дело. Я хочу этим заниматься. Будь проклят старый черт, где бы он ни находился.

Райли пошевелился.

– Вы серьезно все обдумали?

– Да. Возьмите сэндвич. – Мег взяла тоже и откусила.

– Дэн всегда говорил, что вы ему противоречите из-за чисто ослиного упрямства. Конечно, вы можете выкупить мою долю.

У Мег отвисла челюсть.

– Вы ничего не поняли, Райли. Когда я увидела вашу работу, мне все стало ясно. – Она отложила сэндвич. – У вас редкий талант. Тот факт, что я вижу ваш талант, восхищаюсь им, не дает мне право купить его или вас. Вы можете уйти, высоко подняв нос. Но вы будете дураком, если так поступите. Я предлагаю вам партнерство. Я буду управлять магазином и продавать ваши произведения. А вы продолжайте создавать украшения и занимайтесь ремонтом, пока мы не наймем вам помощника. О деталях мы можем договориться. Ну, что вы скажете?

– Мы, – он медленно и с трудом выговорил простое слово. – Райли и Минот.

– Нет. Минот и Райли.

Хорошо, что она сидела. На этот раз он улыбнулся широко, его глаза посветлели.

– Да, правильно. Но вы сумасшедшая, вы это знаете? Ведь вам ничего не известно обо мне, может, я убийца.

Мег почувствовала облегчение.

– Миссис Хендерсон говорит, что вы растратчик.

– Это единственное, чего я не делал. Думаю, это самое малое, в чем меня обвиняют в городе.

– Мне плевать, что думает город. Ну?

– Я подумаю.

– Как снисходительно!

Глубокий мягкий звук был настолько непривычен, что Мег покрутила головой, пытаясь понять, что случилось. Райли смеялся.

– Дайте мне вино, – приказал он. – Большинство людей не умеют открыть бутылку так, чтобы не сломать крышку.