Райли ушел в магазин, а Мег убрала со стола, поставила бутылку в шкаф. Они выпили по одному маленькому бокалу. Райли не пил много, по крайней мере, на работе.

«Минот и Райли». «Большинство людей не умеют открывать бутылки…» Он не сказал «женщины не умеют». Он умеет смеяться. Он предложил уйти без борьбы и оставить ее во главе магазина…

Мег сожгла мосты, а теперь считала добродетели, присущие Райли, чтобы успокоить себя. Не стоит думать об отрицательных чертах характера. Итак, он не бьет детей. Вот и хорошо! Его репутация донжуана явно основывается не только на разговорах. Должны быть веские факты, хотя с первого взгляда на него никак не скажешь, что он годится на эту роль. Видимо, некоторым женщинам льстило покорить его, других привлекала его улыбка. Даже его большие руки, на вид неуклюжие, умели так нежно дотрагиваться…

«Спокойно, леди, – сказала она себе, засовывая бумагу в мусорную корзину. – Взаимоотношения такого плана станут фатальными для бизнеса, главным образом пострадает женщина». Нет вреда от эротических мыслей, но она не желает чувствовать на себе его руки. Она хочет, чтобы он делал ими произведения ювелирного искусства и прославил имена «Минот и Райли».

Имя хорошо сочеталось и приятно произносилось. Сначала она будет пользоваться славой Дэна, но его репутация не сможет поддерживать ее все время; если она не сумеет добиться успеха, это будет ее личный провал, если же она преуспеет в бизнесе, это будет ее личный триумф.

И триумф Райли. Но она нужна ему, именно такая, как она. Он совсем не умел торговать. Он был слишком горд, подозрителен и наивен, чтобы выжить в мире бизнеса. Мег уселась за стол и начала просматривать бумаги. Наивен… странное слово для характеристики Райли. Скорее, она наивна, надеясь заполучить его лояльность в ответ на свою откровенность. Такие методы не рекомендуются для выживания, а тем более успеха в подлунном мире.

Почему она думает, что сработается с Райли? Он ведь самый очевидный подозреваемый в деле о перстнях. Если он послал их, значит, он хотел заставить ее уехать. А сегодня он сказал, что она может выкупить его долю. Может быть, это ложь, чтобы обезоружить ее, но тогда это лишнее. Слишком благородно, чтобы не вызвать подозрений. Мег покачала головой. Ничего не сходится. Анонимный телефонный звонок, нападение машины на дороге не вязались с делом о перстнях. Здесь действуют два человека: один открыто угрожает, другой осторожничает. Но ни один из них не похож на Райли.

День тянулся, чувство тоски рождали непрекращающийся дождь, бездеятельность, разочарование. В ожидании посетителей, которые так и не приходили, Мег смотрела на закрытую дверь магазина. Интересно, он тоже сидит в мастерской, уставившись в пустоту, как и она? Она не ждала, что он рухнет перед ней на колени и станет целовать ноги, но он мог бы проявить свое доброе к ней расположение.

Позвонил Дэрен и спросил, не подвезти ли ее домой.

– Идет дождь, а я видел, что ты без машины.

– Откуда ты знаешь, что я без машины?

– Твоего «феррари» нет на стоянке возле магазина. Почему бы мне не заехать за тобой через полчаса?

– Потому что я не иду домой. Меня пригласили на ужин.

– О?

(«Как не стыдно», – пожурила себя Мег.)

– Майк Поттер.

– Как мило!

Она спросила его о делах. Он поинтересовался, не хочет ли она сходить в театр в субботу на «Мышеловку». В его голосе звучала такая уверенность, что Мег согласится, поэтому она с радостью отказалась. Он продолжал настаивать, и она согласилась пойти в театр в пятницу.

Магазин «Хозяйственные товары» закрывается в полшестого, и Майк ни за что на свете не закрыл бы его раньше. Было только пять, но Мег решила – лучше подождать в магазине у Майка, чем в своем. По крайней мере, там человеческие голоса. Она сообщила Райли об уходе. «Спокойной ночи», – так перевела Мег его бормотание. Она собрала свои вещи и закрыла магазин. На этот раз она взяла черный зонтик. В магазине Майка тоже было мало покупателей, но ярко горел свет и слышалось: «Здравствуйте», «Ну и погодка». Майк объяснял разницу между двумя видами болтов озадаченной домохозяйке. Мег помахала ему и пошла к прилавку, где продавались обои и краска. Она увлеклась изучением книг по переоборудованию квартиры и не заметила, как прошли полчаса.

– Я уже закрываю, дорогая. Извини, что заставил тебя ждать. – К ней подошел Майк.

– Все нормально. Можно мне взять эти образцы или какой тут у тебя порядок?

– Для тебя мы обойдем правила. Ты хочешь отремонтировать свою комнату?

– Коттедж.

Длинное лицо Майка стало бесстрастным. Думая, что он не понял, Мег принялась объяснять:

– Ну знаешь, тот коттедж, где раньше жил дядя Джордж. Я собираюсь отремонтировать его и переехать туда.

– Да, я его знаю. Ты возьмешь эти книги сейчас?

– Нет, я еще не была в коттедже. Ты не можешь посоветовать мне мастера?

– Думаю, что могу. Готова идти?

Майк проводил ее под своим зонтиком к машине. Не успела она закрепить спасательный ремень, как машина остановилась у косметического салона.

– Барби тоже будет с нами?

– Да. Надеюсь, ты не против?

– Нет. – Она была против, но разве она могла сказать об этом?

Майк вышел из машины и под зонтом пошел за Барби. Она ждала их. Мег поздоровалась и спросила:

– Эд и Кейт тоже будут?

– Нет, у Кейт сегодня серебряная свадьба, и Эд с сестрой у нее в гостях. – Барби улыбалась ей из-под полей большой лиловой шляпы. – Втроем будет лучше.

– Было бы лучше вам вдвоем, без меня, – сказала Мег.

Барби захихикала. Люди давно подшучивали над Майком по поводу его подружек, но он никогда не отвечал. Кейт, вторая подружка, обычно фыркала, а Барби обожала шутки. Мег чувствовала, что их отношения гораздо прочнее, чем простое ухаживание.

Майк осторожно вел машину. Барби говорила о погоде, о своих клиентах. Через двадцать минут они доехали до дома, где Майк прожил всю жизнь. Этот дом викторианской эпохи Майк купил по дешевке для своей невесты, потому что он нуждался в серьезном ремонте. Сейчас он блестел белизной, как свадебный торт.

Они поднялись на веранду, и их приветствовал лай собак. Майк всегда держал не меньше двух собак. На этот раз у него жили три. Одна – помесь овчарки, вторая – черный лабрадор, а третья – с висячими ушами, но с пятнами, как у далматина. Майк подбирал брошенных собак. Собаки прыгали вокруг людей, выражая свой восторг. Барби отгоняла их зонтиком. Майк увел собак на кухню.

Майк оборудовал дом в деревенском стиле, когда он только входил в моду и солидную мебель можно было дешево купить на распродаже. Они стояли в просторной комнате с огромным диваном у стены, креслами-качалками, в углу шкаф с посудой и книгами, на полу пестрый ковер. После смерти жены Майк практически жил только в этой комнате. Иногда он спал на диване.

Мег сняла мокрые туфли и села на диван. Майк кормил собак, а Барби начала накрывать на стол. Она все принесла с собой.

– Зря ты беспокоилась, – через плечо обронил Майк.

– Никакого беспокойства. Я люблю готовить. В любом случае я не собиралась есть ужасный картофельный салат, который ты делаешь, или жареного цыпленка из магазина. Мне не надо помогать. Подай нам напитки и усаживайся. Не мешайте мне.

«Жаль, что они не поженились. Им было бы хорошо вместе», – подумала Мег. Майк не спрашивал, что будет пить Барби. Он налил себе и ей «Бурбон». Для Мег он начал открывать «Кока-колу», потом смутился:

– О, ты теперь взрослая. У меня есть где-то вино и пиво. Я держу его под рукой для мальчиков.

Мег попросила пиво, размышляя, о каких мальчиках он говорит. Оба его сына жили в ста милях от города, и обоим было за сорок.

– Мне нравится твой дом. Но боюсь, я не смогу уговорить тебя закрыть магазин на несколько месяцев и заняться моим коттеджем.

Барби чуть не уронила пирог.

– Какой коттедж? Не тот ли старый…

– Тот самый, что на усадьбе Дэна. Мег собирается там жить. Умное решение, если подумать.

– Что такое, Мег? Неужели, правда? Я бы не стала там жить и за миллион баксов.

– Там злые духи? – серьезно спросила Мег.

– Думаю, нет. Я ничего такого не слышала. Мы считали, что ты захочешь жить отдельно, и начали тебе присматривать собственность. Вот, например, дом Барлоу…

– Ну, вы меня удивляете! Вы что, читаете мои мысли? Я ведь решила только позавчера.

Старики переглянулись.

– Мы подумали, что ты останешься здесь, – сказал Майк.

– Значит, вы умнее меня, хотя комплимент сомнительный.

– Ты не сердишься на нас? – озабоченно спросила Барби.

– Конечно, нет. Почему я должна сердиться?

– Потому что мы кучка старых, любопытных глупцов. – Барби села за стол и взяла свой «Бурбон». – Мы обещали Дэну присматривать за тобой. Неужели ты захочешь жить в том несчастливом месте, дорогая? Верь, не верь в привидения, но тот дом видел много несчастий. Некоторые люди верят, что горькие чувства оседают на стенах. Зачем тебе жить там?

– Вы не думайте, что я не ценю вашу заботу. Но теперь я взрослая женщина, мне нужна только правда. Никто мне не рассказал, что же в действительности произошло с моими родителями. Я не могла спросить Дэна, не могла спросить бабушку, не задев ее чувств… Вы мне можете сделать большое одолжение, если позволите мне задавать вопросы, а сами откровенно на них ответите, не щадя моих чувств.

Майк накрывал на стол. Он аккуратно положил последнюю вилку и спросил:

– Хочешь еще пива?

– Да, пожалуйста. – Ей захотелось плакать.

Барби встала и вытащила из печки пирожные. Она поставила еду на стол, заняла свое место и потянулась за «Бурбоном».

– Я не за рулем, – объяснила она Мег.

– У тебя крепкая голова, – с восхищением заметил Майк. Он протянул пиво Мег и сел за стол. – Хорошо, Мег, начинай.

С чего же начать? Неожиданно сформировался вопрос:

– Какая она была, тетя Джойс?

Барби задумалась.

– Она была очень похожа на твою бабушку: маленькая, хрупкая женщина. Твоя мама была выше, крупнее. Не то чтобы она уступала ей в красоте, вовсе нет.

– А что же тогда? Что было в ней такого, что отец поставил на карту все ради нее? Он же знал, что Дэн его никогда не простит, даже если бы мама простила. Он рисковал своей работой, семьей…

– Он очень тебя любил. Даже не сомневайся в этом, – сказал Майк.

– Дорогуша, любая женщина и любой мужчина, которые водят шашни на стороне, рискуют одинаково. Для чего? Если бы я знала ответ, я бы заработала себе состояние, описывая это в книгах и выступая по телевидению, – сказала Барби.

Она продолжала:

– Предполагалось, что он находился в Вашингтоне в командировке. Она сказала, что поехала в Бостон за покупками и останется на ночь у подруги. Никто из них не был там, где они обещали быть. Они оказались в мотеле в 50 милях отсюда. Вместе. В кровати. Они пили и курили. Возле сгоревших тел нашли бутылку водки.

Они сидели за столом, но не ели. Горло Мег пересохло. Она отхлебнула пива.

– К несчастью, комнаты по обеим сторонам были пустые. Зима, середина недели, мало туристов в это время. Уже сильно горело, когда пожар обнаружили. Прошло не меньше 12 часов, пока полиция смогла опознать трупы. Женщина вообще не была зарегистрирована, а он записался под вымышленным именем, под этим же именем он регистрировался там раз десять. Их связь продолжалась несколько месяцев. Если бы не их неосмотрительность в тот день, она могла бы продолжаться бесконечно.

– Никто ничего не подозревал, – пробормотала Барби. – Они все четверо казались счастливыми.

Майк покачал головой:

– Легко говорить, Барби. Но никто не знает, что происходит внутри семьи.

– Многие годы я надеялась, что произошла какая-то ошибка, – тихо сказала Мег. – Но ошибки не было. Все случилось на самом деле. Вы мне все рассказали?

– Да, – дуэтом ответили Майк и Барби. – Ты знаешь все. Теперь ты понимаешь, почему тебе не следует жить в том доме. А вот дом Барлоу… Черт, я опять об этом. Как наседка, – заулыбалась Барби.

Мег ответила улыбкой:

– Ешь, курочка-наседка. Еда остывает, а она очень вкусная.

– Ты права, я два часа готовила. Ты права, Мег. Теперь я тоже чувствую себя лучше после нашего разговора, – вздохнула Барби.

– Барби, у меня еще осталось несколько вопросов.

– А теперь что? – Барби отложила вилку.

Мег размышляла, что сказать. Присутствие Барби заставило ее изменить первоначальную тактику. Ей очень хотелось положиться на силу и целостность характера Майка, доверившись ему, но она боялась, что тем самым навлечет и на него опасность. Правда, у нее не было неопровержимых доказательств, что ее или кого-то еще подстерегает смертельная опасность. В этом-то все и дело. Но одну тему она могла обсуждать смело.

– Некоторые вещи произошли со мной после смерти Дэна, – начала она, тщательно подбирая слова. – Я не собиралась говорить вам, но чувствую, что вы уже и сами знаете. Да?

Майк искоса посмотрел на нее. Он понимал, почему она не хотела вдаваться в детали. Барби быстро сказала:

– В тот раз, когда вас заставили съезжать с дороги, это был просто пьяный водитель, дорогая, ничего больше. Мы все пришли к такому выводу…

– Не совсем так. Ты и Кейт так решили. А мы с Эдом не вполне уверены.

– О, Эд, он не знает, что ему думать. – Барби покраснела. – По крайней мере, мы согласились, что это не мог быть Райли.

Мег подалась вперед, забыв про еду.

– А почему же нет, Барби?

Барби покраснела еще больше. Она избегала взгляда Майка.

– Райли не может сделать ничего подобного. И не злись на меня, Майк. Я говорила и буду говорить, что мои ощущения при виде человека не менее важны, чем твои дурацкие доказательства!

– Я не говорил, что они не имеют значения. Я говорил…

– Говорил, говорил. А что касается тех дурацких колец, их кто угодно мог взять из магазина – эта хитрая проныра Кэнди или ее бывший муженек…

– Не расстраивайтесь так. Я не хочу, чтобы вы ссорились.

Майк засмеялся, а Барби захихикала:

– Мы все время ругаемся, дорогуша. Это бодрит кровь, как говорил Дэн. Ты же не думаешь, что эти дешевые трюки – дело рук Райли? Кейт боится, что ты пошла работать в магазин, чтобы присматривать за Райли.

Мег решила не отвечать на этот вопрос.

– Я не стану спрашивать, откуда вам все известно. Клиф, Дэрен, дядя Джордж… Вы все будто назначили себя моими ангелами-хранителями. Я хочу узнать, направлено ли это вредительство лично на меня или на фирму. У Дэна имелись враги. Может быть, они перешли ко мне по наследству?

– Мы тоже задавали себе этот вопрос. Я не знаю… – сказал Майк. – Но я сомневаюсь, Мег. Естественно, у Дэна имелись недоброжелатели даже здесь, в Селдоне. Род Аплгейт – один из них. Один раз Дэн упрятал его в тюрьму за то, что тот сильно избил Кэнди. Он не любил мошенников и тех мужчин, которые бьют своих жен.

– А как насчет тех, кого обманул Дэн? Тебя послушать, так он был чуть ли не святой. А я знаю, он совсем не святой.

– Пока Дэн был жив, ничего особенного не случалось. Мы бы знали, – успокоил ее Майк.

Он говорил медленно и неохотно. Барби кивала, соглашаясь, но старательно не смотрела в глаза Мег. Они понимали, что подразумевалось в словах Мег.

* * *

Майк сначала отвез Барби, и теперь они ехали к дому Мег. Она попробовала еще раз:

– Майк, ты уверен, Дэн не упоминал о том, что провел клиента или конкурента по бизнесу? Даже если сделка была не совсем незаконной, кто-то мог затаить злобу.

– Дэн всегда хвастался заключенными сделками. Но боюсь, это не ответ на твой вопрос. – Он похлопал ее по колену. – Не волнуйся, мы все уладим.

Он остановил машину у дома. Мег поцеловала Майка в худую щеку.

– Извини, если я испортила нашу встречу. Но я чувствую себя намного лучше. Нет, не выходи из машины. Дождь уже кончился, и Клиф готов быть моим телохранителем.

Она захлопнула дверь машины и пошла по ступенькам, где ждал Клиф.

– Работаешь над Майком? Что-нибудь узнала от него?

– У тебя гениальные способности хамить. Ты что, вообще не работаешь?

Клиф закрыл дверь и включил систему безопасности.

– Если ты думаешь, что я слоняюсь тут из-за тебя, не обольщайся. Я беспокоюсь о Мэри. Есть такая вещь – запоздалая реакция. А у нее слабое сердце.

Вторая прядь в кольце была серебристо-золотая. Мег охватила тревога.

– Что-нибудь случилось?

– Нет. Я не хотел напугать тебя. Но я здесь, чтобы с вами двумя ничего не случилось.

Он взял ее лицо двумя ладонями и заглянул в глаза, потом по-братски поцеловал ее в лоб и ухмыльнулся:

– «Спокойной ночи; расставание – неутешная печаль». Или, говоря словами другого известного поэта: «Спокойной ночи, крепко спи, пусть не кусают тебя клопы».

Он пошел вверх по ступенькам, тихонько посвистывая. Вскоре и Мег отправилась наверх, прислушиваясь к его удаляющимся шагам. Услышав, как в конце коридора захлопнулась дверь, Мег вошла в свою комнату и открыла сейф. Кажется, Клиф отправился спать. Будет проще отнести сокровища Дэна в библиотеку, чем нести все необходимые справочники к ней в комнату. Не начав работать, она не может определить, какие именно ей понадобятся.

Она была уверена, что Майк ничего не знал о каком-то конкретном надувательстве со стороны Дэна. Если бы он знал о тайных сокровищах Дэна, он бы обязательно выдал себя. Майк участвовал во второй мировой войне в Европе, Дэн – на Дальнем Востоке, но, как и все солдаты, они обменивались военными историями. Майк подтвердил догадку Мег: Дэн находился в Индии вместе с англичанами. «Да, он хвастал о некоторых сделках, которые он провернул в Индии. Ты ведь знаешь, эта страна богата драгоценными камнями. Но другие тоже привозили оттуда камни, в этом нет ничего незаконного».

Может, и нет, но только это касается необработанных драгоценных камней. Бриллиантовые копи на Цейлоне находились в ряду богатейших месторождений в мире. Ратнапура, город драгоценных камней, веками снабжал мир не только прекраснейшими рубинами и сапфирами, но и большим количеством полудрагоценных камней – турмалинами, топазами, лунным камнем, гранатами, цирконами. Кашмир, в Северной Индии, славился изумительными васильковыми сапфирами, самыми дорогими из всех сапфиров. Лучшие рубины добывали не на Цейлоне, а в Бирме, в Могере. Но в Бирме встречались и другие камни, в том числе сапфиры и перидоты.

Для Дэна оказаться в той части света было все равно, что оставить ребенка одного в кондитерском отделе во время урагана. Во время войны целые народы боролись за выживание. Японцы прошли блицкригом по Юго-Восточной Азии, как немцы по Европе. Им предшествовали толпы беженцев, которые несли с собой лишь самое ценное.

На рынке, изобилующем камнями, и у отчаявшихся людей Дэн мог приобретать обработанные и необработайные драгоценные камни законным путем. Мег не сомневалась, что Дэн не все внес в декларацию по возвращении домой: чиновники не обыскивали сотни тысяч вернувшихся героев.

Сложнее провести контрабандой клад. Мег не знала, как ему это удалось. Подобно многим другим малым королевствам, Могера попала под влияние Великобритании в XIX веке. Она утратила независимость, но сохранила королевские привилегии, включая, видимо, и королевские сокровища. Могера не отмечена на современных картах, но Мег знала, что государство это находится высоко в горах на территории Бирмы. Могера стала центром сопротивления японским захватчикам.

В других книгах она не нашла упоминания о правителях Могеры, но ей попался рассказ, который помог провести параллель. Эту легенду Дэн рассказывал ей давно – о таинственном исчезновении королевских сокровищ в Австрии. Большая их часть, включая корону императрицы из бриллиантов и жемчуга, бесследно пропала после революции в 1918 году. По одной версии император доверил сокровища другу, который должен был их продать, чтобы получить средства для финансирования контрреволюции. Вместо этого друг скрылся в Южной Африке, но, если он взял с собой сокровища, что с ними стало? Больше о них ничего не слышали. Погрузились ли они в бездну океана или схоронены в тайной могиле или в тайнике у коллекционера?

Может быть, сокровища махараджи тоже были доверены другу, который предал своего повелителя? Значительно менее рискованно совершить эту кражу, чем украсть корону Австрийской империи, которая была сфотографирована и описана в мельчайших деталях. А сокровища Могеры упоминались лишь в редчайших изданиях. Мег понимала, почему правители этого маленького королевства предпочитали молчать о своих сокровищах: мир полон хищников, а драгоценности привлекают самых опасных грабителей.

Открыв фолиант, она разложила сокровища на столе. Сравнивая их с иллюстрациями, она поняла, что они представляют собой лишь малую часть первоначальной коллекции. Некоторые, видимо, утрачены с течением времени, а некоторые оказались во владении Дэна: браслет для ношения выше локтя с огромным розовым бриллиантом, петух из изумруда и рукоятка сабли, украшенная грубо обработанными камнями, самый большой из которых – кроваво-красный рубин. Мег открыла следующий фолиант и нашла нужную фотографию.

Бриллиант был укреплен на тяжелой платиновой цепочке, усеянной мелкими бело-голубыми камнями. Он оказался значительно меньше розового бриллианта в браслете, ведь драгоценные камни непременно уменьшаются, если их вставляют в современную оправу. Текст гласил, что украшение приобретено в 1949 году «у дилера» и продано «частному коллекционеру». Естественно, Дэн не сознался бы, если бы приобрел камень нечестным путем. Бриллианты обладают характерной особенностью – их можно узнать и после современной обработки, в новой оправе. Но в данном случае оригинальный камень не был исследован экспертом. Дэн мог бы пожертвовать им, он ведь не любил бриллиантов, а оправа не представляла никакой художественной ценности. Несколько камней такого качества могли бы вывести его в первые ряды ювелиров мира, особенно если он получил их даром.

Что же касается рубина…

Мег подошла к полке и выбрала еще одну книгу. Она хорошо помнила тот рубин, так как Дэн часто о нем рассказывал и жалел об утрате, согласившись на предложение, от которого не смог отказаться. Продав рубин бизнесмену из Денвера, он выкупил его вновь в 1960 году, заново огранил его и вставил в новую оправу. Это была первая работа ее отца – перстень с рубином. Большинство современных ювелиров обрамили бы цветной камень бриллиантами. Но Симон Вентури окружил большой рубин маленькими и вырезал листья из изумрудов. «Он был хорошим мастером, – подумала Мег. – Не таким хорошим, как Райли, но кто знает, кем бы он мог стать со временем? Как же он мог…»

Скрип двери в абсолютной тишине произвел эффект разорвавшейся бомбы. Мег выронила книгу. В приоткрытую дверь заглянул дядя.

– О, дорогая, я увидел свет в библиотеке и подумал, кто же это… Боже мой!

Он стоял парализованный, уставившись на сокровища, лежавшие на столе. Мег подняла книгу и расправила погнувшиеся страницы.

– Определенно кошку выпустили из мешка, – проговорила она нарочито легкомысленно. – Заходи, дядя Джордж. Я вижу, ты не знал о личных сокровищах Дэна?

На объяснения ушло некоторое время, Мег изложила свою версию и показала книги, которые подтвердили ее догадку. Его реакция удивила ее:

– Черт возьми! Это ж надо, прятал сокровища столько лет! Очень на него похоже! Меня поразило, что он сумел расстаться хоть с несколькими камнями. Он горевал, как ребенок, если приходилось расставаться с ними.

– Но, дядя Джордж, ты не понимаешь. Он ведь украл эти сокровища. Он контрабандой ввез их в страну, прятал их… Что мне делать: положить их туда, где я их нашла, и оставить там?

– Хм, я тебя понимаю. – Дядя положил на стол ремень, украшенный бриллиантами. – Проблема. Ты кому-нибудь говорила об этих сокровищах?

На этот раз вместо откровенной неправды Мег солгала о намерениях:

– Я собиралась проконсультироваться с Дэреном.

– Не делай этого.

– Почему?

– Позволь я тебе объясню. Ты хочешь отдать эти вещи правительству? Так и случится, если ты доложишь о них в соответствующие инстанции. Ты можешь оспорить, что это древние вещи и поэтому они не подлежат обычному декларированию на таможне, но их вообще не декларировали. Но я считаю, что главная проблема будет с департаментом налогов и сборов. Очевидно, Дэн не платил никаких налогов за эти предметы, считаются ли они капиталовложением или частью поместья…

– Стоп! – Мег подняла руки в знак протеста. – Давай не будем говорить об этом, меня тошнит от разговоров о налогах.

– Тебе нечего беспокоиться об этом, дорогая, это моя обязанность. Если ты меня послушаешь, то отложишь разговор с Дэреном, пока я осторожно не выясню некоторые детали. Должны быть прецеденты, но я с ними не знаком. Это интересная проблема.

– Интересная? А не опасная? Не смертельно опасная?

Джордж загадочно посмотрел на нее:

– Ты слишком часто смотришь детективы и триллеры, моя дорогая. Нет никакой связи между этими сокровищами Дэна и теми бедами, которые нам выпали. Перстни не из этой коллекции. Они европейского происхождения.

Мег подалась в нему, собираясь убедить его. Она представляла ход его мыслей: они шли вразрез с ее собственными.

– Дядя Джордж, рассказы о преступлениях и насилии, связанных с драгоценностями, не всегда плоды фантазии писателей. Я могу рассказать тебе несколько историй, от которых волосы встанут дыбом, и все они правдивые. Я не хочу сказать, что наследники махараджи выследили нас. Это маловероятно после стольких лет. Но подумай. Дэн получил эти драгоценности от кого-то, может быть, от вора, может быть, от агента. Он, возможно, даже заплатил за них. А предположим, что не заплатил, совершил какую-то аферу. Разве не может быть, что один из участников той операции до сих пор держит обиду?

– Пятьдесят лет? – Джордж засмеялся. – Он уже старый и немощный.

– Не обязательно. Может, он был ребенком. О, дядя Джордж, мне все равно, семьдесят ему или девяносто девять. Если Дэн украл эти вещи, я хочу вернуть их законному владельцу. Если он обманул кого-то, я хочу…

Раздался звук, напоминающий гудение пилы: резкий, пронзительный, звонкий. Он длился недолго, с перерывами, три раза. Прежде чем он прекратился, Джордж вскочил на ноги и вышел. Мег и не подозревала, что он может двигаться так быстро.

Думая, что это раздался сигнал тревоги, Мег быстро пошла вслед за дядей. Он торопливо поднимался по лестнице, перескакивая через ступеньки. Теперь послышался другой звук, не механический, скорее, вой. Мег поняла, кто кричит, и ужаснулась. Она догнала Джорджа у двери в комнату бабушки.

Джордж включил свет, и крики Генриетты смолкли. Кошка ходила кругами у кровати. Одеяло сбилось. Мэри лежала поперек – куча шелка и кружева – с распростертыми руками. Ее лицо было сине-белым.

Мег только мельком посмотрела на бабушку. Джордж бросился к кровати.

– Беги позвони 911, в «скорую помощь», быстро!

Мег схватила телефонную трубку. Заикаясь, сообщила необходимую информацию диспетчеру.

– Пойди вниз и открой им дверь, – сказал Джордж.

В дверях Мег столкнулась с Клифом. Он был одет в пижамные брюки, волосы взлохмачены. Клиф побежал в комнату бабушки.

Спустя сто лет приехала «скорая помощь».

* * *

– Она поправится, – сказал Джордж. – Почему ты не идешь спать, дорогая? Ты же измотана.

– Сначала надо немного расслабиться. – Клиф пошел к бару и достал бокал. – Мы все слишком возбуждены, чтобы заснуть. Что ты будешь пить, Мег? У меня есть снотворное, если хочешь.

– Нет, – Мег рухнула в кресло. Врач настоял, чтобы они отправились домой. Мэри сделали укол, она спала и была вне опасности.

– С ней будет все в порядке, – настаивал Джордж.

– Благодаря тебе. Если бы не твои быстрые, решительные действия… – сказала Мег.

Джордж пожал плечами, он выглядел неловко.

– Мне как обычно, Клиф, если ты сегодня за бармена. У меня в горле пересохло. Нервы, видимо.

Генриетта вошла в комнату, осмотрелась и прыгнула на колени к Мег. Девушка погладила ее и получила в благодарность мурлыканье.

– Она тоже расстроена. Генриетта, Мэри выздоровеет и скоро вернется домой. О, дядя Джордж, неужели это сделала Генриетта?

На его руке ярко выделялись кровавые царапины.

– Я не единственный, – сухо сказал он. – Она укусила санитара за локоть.

– Я думал, что меня укусит Фрэнсис, – сказал Клиф, усаживаясь на диван. – Папа, ты не мог бы уговорить Фрэнсис пораньше лечь спать? Она с большими причудами и слишком стара, чтобы заботиться о Мэри. Ну и сцену она закатила в больнице!

– Я постараюсь уговорить Мэри, – вздохнул отец. – Я ведь старался, но безуспешно. Взаимоотношения между этими двумя дамами озадачивают меня. Фрэнсис настолько преданна Мэри!

Мег согласно кивнула. После первого проявления эмоций Фрэнсис действовала весьма компетентно. Ей не хватило места в машине «скорой помощи», но она прибыла в больницу лишь на пятнадцать минут позже с сумкой, в которой находились необходимые вещи. Она объявила, что будет ночевать в больнице.

– Мне все равно, есть ли свободная койка или нет. Я буду здесь сидеть. Я не буду никому мешать, если меня не заставят уйти.

Никто не стал ей возражать. Клиф добавил:

– С другой стороны, уж лучше она будет там, чем здесь. Теперь у нас остался один неврастеник – это Генриетта. Мег, я не хочу, чтобы она ночевала в моей комнате. Кажется, она выбрала тебя.

– Подобно некоторым людям, Генриетта спит, где пожелает. – Мег пощекотала кошку. – Постараюсь не впустить ее в твою комнату, дядя Джордж. Знаешь, я так ценю…

– О, не плачь, дорогая. У нее случались сердечные приступы и раньше.

– Я этого не знала. Почему ты мне не говорил?

– Она не хотела тебя беспокоить. Дело в том, что мы не могли заставить ее относиться к этому серьезно. Ей нужно было сделать операцию – вставить электронный стимулятор сердца. – В наше время это считается рядовой операцией, несложной, но она подняла такой шум, когда врач предложил ей операцию. Сказала, что не желает иметь шрам на теле.

– Боже, я знала, что она тщеславна, но не до такой же степени!

– Ничего подобного. Для Мэри это логический вывод: если бы Бог хотел, чтобы нам вставляли в тело искусственные клапаны, трубки и так далее, он бы снабдил нас молниями или пуговицами.

Джордж не развеселился.

– Мне пришлось долго ее уговаривать, чтобы она позволила провести звонок в ее комнату.

– Как хорошо, что ты ее уговорил! – сказала Мег.

– Его надо усовершенствовать: он звучит точно так, как сигнал тревоги. Кроме того, мы очень далеко находимся от ее комнаты. Что, если она не успеет дотянуться до звонка? Я вообще не понимаю, как ей удалось позвонить, ведь звонок лежал на полу далеко от кровати.

Возникла неловкая тишина. Наконец Джордж сказал:

– Звонок выпал у нее из руки, когда она потеряла сознание. Наверное, все так и было. В комнате ведь, кроме нее, никого не было.

Мег посмотрела на Генриетту. Генриетта-Мэри укусила Мег.