На следующее утро Карл и Мэрилин отправились к миссис Квинс. Поездка через джунгли стала для девушки событием, которое она вряд ли забудет. Мэрилин еще не доводилось видеть подобной красоты. Одурманивающий запах тропических цветов кружил голову, на сочной зеленой листве тяжелыми каплями лежала роса, сверкая под лучами солнца. Пронзительно перекликались птицы с ярким оперением, летающие в густом лесу.
Карл показал на огромного питона, который грелся на солнышке, свернувшись кольцами. Молодой человек прочитал небольшую лекцию о тропических змеях, о том, как они нападают и что нужно делать в случае укуса. Мэрилин с ужасом поняла, что если ее ужалит змея, то она просто будет лежать и умирать. Где она возьмет нож, чтобы разрезать рану поглубже?
– Это одна из тех причин, по которым мы не хотим, чтобы вы углублялись в джунгли, пока не узнаете местность и не сможете справляться самостоятельно. Но не беспокойтесь, вы быстро привыкнете к нашей жизни, – улыбнулся Карл, заметив неуверенный взгляд Мэрилин.
Они весело болтали, и постепенно с лица Карла исчезло выражение озабоченности и беспокойства. Мэрилин не терпелось увидеть свою подругу и устроить пикник на ее плантации. «Вот уж удивится миссис Квинс», – радостно думала девушка. Наконец они прибыли на плантацию Розали Квинс. Хозяйка была чрезвычайно рада приезду соседей. Несколько минут не прекращались пылкие поцелуи и объятия женщин. Мэрилин почувствовала, что столь открытое проявление чувств смущает Карла.
– Входите, мои дорогие, – радостно проговорила миссис Квинс. – У меня за завтраком еще один гость. Просто не верится, что сегодня мне так повезло!
Мэрилин и Карл проследовали за хозяйкой в затененную столовую. За столом сидел Себастьян Ривера. Он поднялся навстречу прибывшим гостям и поклонился Мэрилин. Девушка холодно улыбнулась, удивленная его присутствием.
– Ну разве это не поразительное везение? – радостно вопрошала миссис Квинс. – Вместо одного гостя целых трое? Порой мне неделями не с кем поговорить, кроме мужа. Жду не дождусь карнавала, – оживленно продолжала она. – Ведь это самое важное событие в жизни города. В этом году я жду его с особым нетерпением.
Карл нахмурился при виде Себастьяна Риверы и пожалел, что не мог знать заранее о появлении здесь этого человека. Теперь ради Мэрилин и миссис Квинс придется соблюдать светские приличия. Карл презирал Себастьяна Риверу. Хотя «презрение» в данном случае слишком слабое слово. Он ненавидел рослого, высокомерного Риверу, о котором остальные плантаторы говорили с таким уважением. И только он, Карл, и его отец не разделяли общего мнения относительно этого выскочки.
К счастью, Себастьян собрался уходить и стоял с широкополой шляпой в руке. Он поблагодарил миссис Квинс за радушный прием, кивнул Мэрилин и Карлу и вышел из комнаты решительным шагом. Миссис Квинс с сожалением посмотрела ему вслед. Она всей душой надеялась, что привезенные Себастьяном новости окажутся неверными. Розали пристально взглянула на Карла и решила спросить его напрямик, так как никогда не отличалась робостью.
– Карл, ходят слухи, что на «Древе Жизни» эпидемия лихорадки. Это правда?
Карл, казалось, был потрясен этим известием. Он сразу же понял, от кого миссис Квинс узнала эту неприятную новость. Опять этот выскочка Ривера!
– Есть несколько больных индейцев, но я не думаю, что это лихорадка, – спокойно ответил Карл.
– Насколько серьезно они больны и сколько их? – настаивала миссис Квинс.
– Кажется, четверо. Три дня они не выходят на работу.
– Есть улучшения? – не унималась Розали.
– Не знаю. Отец считает, что это притворство, входящее в план восстания, которое готовят индейцы. Он не верит, что они больны.
– Я не удивлюсь, если окажется, что индейцы действительно больны. И мой муж, и Себастьян не раз говорили вашему отцу, как важно осушить низины и болота. Их воздух губителен для здоровья. Барон обещал заняться этим, но так ничего и не сделал. Лучше не допускать новой вспышки Желтого Джека; на этот раз у меня вряд ли хватит сил выхаживать больных, как это было десять лет назад, – с угрозой в голосе заявила миссис Квинс.
Мэрилин внимательно следила за их разговором. О чем речь? Барон не заботится о своих рабах? Очевидно, нет, раз продает родителей без детей. Завтра первым делом Мэрилин решила поговорить с бароном. Раз благополучие индейцев зависит от владельцев плантации, она не собирается стоять в стороне.
Девушка взглянула на миссис Квинс, которая словно угадала ее мысли.
– Карл, – обратилась Розали к молодому человеку, – почему бы вам не пойти на конюшню и не посмотреть на новых жеребят? Нам с Мэрилин нужно поболтать о наших женских делах, – без тени смущения заявила она.
Карл неохотно поднялся и удалился с явно раздосадованным видом. Женщины едва не рассмеялись, глядя, как он направляется к двери. Когда они остались одни на веранде с бамбуковыми занавесями, предохранявшими от зноя, и расположились в удобных креслах со стаканами прохладительных напитков в руках, Мэрилин засыпала миссис Квинс вопросами о детях с плантации «Древо Жизни».
– Печально, не так ли? К сожалению, это правда: барон безжалостен со своими индейцами и неграми. Их условия жизни ужасны! Себастьян уже три года пытается выкупить детей.
Вдруг на веранду влетела ярко-зеленая птица и уселась на плечо хозяйки.
– Боже милостивый! Боже милостивый! – нараспев повторил хриплый голос.
Миссис Квинс рассмеялась.
– Это мой попугай Бартоломео.
– Где мой любимый? – снова пропел попугай. Мэрилин засмеялась.
– Хоть кто-то разговаривает со мной в течение дня, – улыбнулась Розали, и тонкие лучики морщин собрались в уголках ее зорких голубых глаз. – Расскажите мне, дорогая, как вас встретили на плантации? Какое впечатление у вас о бароне?
– Он чрезвычайно любезен. Я виделась с ним вчера вечером. Карл тоже ведет себя очень галантно.
– А как Джемми?
– Он очень мил и дружелюбен. Ко всеобщему неудовольствию, вчера он взял меня с собой на верховую прогулку. Очевидно, он не слишком опытный наездник. Барон попросил меня больше не выезжать с Джемми, а тот, кажется, был очень расстроен. Мне показалось, что порой он ведет себя как избалованный ребенок. Но мне нравится Джемми.
– А экономка?
– Она тоже просила меня не ездить с ним. На мой взгляд, Елена слишком много берет на себя. Она сразу же невзлюбила меня. Я старалась держаться с ней дружелюбно, но мои попытки оказались тщетными. Но расскажите мне, миссис Квинс, что это за лихорадка на плантация?
– Вчера к нам приехал Себастьян, чтобы спросить у Аленцо, не знает ли он о случаях желтой лихорадки на плантации «Древо Жизни». Пока это лишь слухи. Надеюсь, они окажутся ложными. Последняя эпидемия, десять лет назад, тоже началась на «Древе» и распространилась на наши плантации. Мы потеряли семьдесят два индейца и сорок пять негров. Не помню, сколько умерших было на «Древе Жизни», но значительно больше, чем у нас. Вина за происшедшее полностью лежит на бароне. Он никогда должным образом не заботился об индейцах. Хочет, чтобы они работали на него день и ночь, оставаясь при этом крепкими и здоровыми.
Мэрилин почувствовала, как расстроена миссис Квинс потерей рабов. Она вспомнила рассказ Себастьяна о попытках этой женщины улучшить условия их жизни, и ей было понятно враждебное отношение Розали к барону из-за его безразличия к страданиям невольников. Неожиданно попугай разразился гневной тирадой:
– Барон ничтожество! Барон ничтожество!
Хозяйка расхохоталась, и Мэрилин присоединилась к ней, в то время как крупная птица с большим клювом взлетела с плеча Розали.
– Как видите, моя дорогая, Бартоломео так часто слышит это, что запомнил и теперь выкрикивает на каждом шагу. Когда Барон бывает здесь, приходится прятать попугая, – сообщила миссис Квинс, вытирая кончиком передника слезящиеся от смеха глаза. – Но я хочу поговорить о другом. Став совладелицей «Древа Жизни», вы получили право участвовать в управлении плантацией и можете сказать свое веское слово. Остальные плантаторы тоже слишком долго молчали. Если снова разразится эпидемия, по всей округе начнутся беспорядки. Каучук нужно отгрузить прежде, чем высохнут русла рек. Скупщики прибудут сюда как раз перед карнавалом. В это время года мы не можем позволить себе никаких проволочек. И особенно жалко зря терять человеческие жизни.
Мэрилин кивнула и сказала, что займется этими вопросами.
Позднее, когда женщины беседовали о приближающемся карнавале, их внимание привлек стук копыт.
– Это Себастьян. Думаю, он тоже остановился посмотреть на жеребят, прежде чем оседлать своего великолепного коня. Разве он не прекрасен? – Миссис Квинс отметила, что при этих словах Мэрилин приняла нарочито небрежную позу. Но от зорких глаз женщины не ускользнуло и страдальческое выражение, промелькнувшее на лице девушки. Розали тут же раскаялась в том, что упомянула о Себастьяне.
Себастьян Ривера умчался с плантации так, словно за ним гнались дикие звери. Сплошное невезение! Надо же было наткнуться на Карла Ньюсома и Мэрилин в доме миссис Квинс! При мысли о том, что Карл и девушка приехали вместе, Себастьян нахмурился. Почему это его так волнует? Всего лишь еще одна хорошенькая мордашка. Он усмехнулся. Вряд ли Мэрилин надолго задержится в здешнем мучительном климате. Скорее всего, через пару месяцев быстренько подберет свои юбки и отправится обратно в Новую Англию. Себастьяну стало грустно.
Мэрилин красивая девушка, и миссис Квинс о ней хорошего мнения. Он вспомнил ее длинные тонкие пальцы и белую кожу кремового оттенка. Тяжкий труд ей неведом. Вероятно, Мэрилин из обеспеченной семьи, и слуги предугадывали каждое ее желание. Слуги вроде его собственной матери.
Мысли о матери навеяли на Себастьяна грустные воспоминания. Всю жизнь она работала не покладая рук, лишь бы сын был с нею. Себастьян не знал более глубокой любви. Он изо всех сил старался отбросить мысли о своем незаконном происхождении. Мужчина есть мужчина, и стоит он того, чего смог добиться. Но Себастьян не сомневался, что эта прекрасная девушка с золотистыми волосами не пожелает иметь с ним ничего общего. Если она узнает, что Себастьян незаконнорожденный, то, без сомнения, исключит его из круга своих знакомых. Для нее важнее всего поддерживать свою репутацию. И все же в душе Себастьяна теплился слабый огонек надежды. С первого взгляда Мэрилин показалась ему непохожей на других девушек. Думая, что она гостья миссис Квинс, Себастьян сразу же поймал себя на том, что покорен ее обаянием. Так нет же, оказалось, что Мэрилин будет жить на «Древе Жизни» и фактически является совладелицей этой плантации.
Себастьян пробормотал сквозь зубы очередное проклятие и выразил свое отвращение к семейству Ньюсомов, выплюнув на землю откушенный кончик сигары. «Наверное, барон уже строит планы насчет того, как бы женить Карла на Мэрилин», – мелькнула горькая догадка в мозгу Себастьяна. Он и сам не до конца понимал, почему ему в голову пришла такая мысль и с какой стати это должно его беспокоить. Вероятно, они стоят друг друга. Вчера за ужином миссис Квинс говорила Аленцо, что девушке принадлежит половина плантации. Интересно, станет ли Мэрилин вмешиваться в дела барона? Скорее всего, Розали уже объяснила ей, что за ситуация складывается на «Древе Жизни» и какие там условия.
Себастьян продолжал гнать коня, будто его преследовала свора бешеных псов, надеясь убежать от мучительных раздумий. Пора развеяться и съездить в Манаус, где его ждала красавица с глазами, подобными терновым ягодам. Себастьян улыбнулся, предвкушая приятный вечер и ожидавшее его удовольствие. Нельзя отрицать тот факт, что он неравнодушен к женским прелестям.
В это время на плантации миссис Квинс к дамам присоединился Карл и включился в разговор о приближающемся карнавале.
– А слуги тоже ходят на карнавал? – невинным голосом спросила Мэрилин.
– Конечно. Карнавал устраивается для всех. У них тоже есть вечеринки и праздники, но не такие роскошные, как у нас. Однако слуги тоже неплохо проводят время.
– Скажите, дитя мое, где мне устроить званый ужин в вашу честь? Предпочитаете городской дом или плантацию? Мне самой больше нравится в Манаусе. К тому же перед карнавалом там соберется все высшее общество. А вы как считаете, Карл?
Тот кивнул, соглашаясь с миссис Квинс. День прошел спокойно. После того как вопрос о проведении званого вечера был решен в пользу городского дома, разговор коснулся жизни на плантации. Миссис Квинс снова предупредила Карла, что тот должен поговорить с бароном об условиях жизни индейцев и негров, а также спросила, что думает барон насчет детей. Вернет ли он их родителям на плантацию Риверы?
Карл покачал головой и ответил, что вряд ли отец захочет продать девочек.
Мэрилин перевела взгляд с одного из своих собеседников на другого.
– Дети будут возвращены родителям, – спокойно и твердо заявила она. – Я не хочу, чтобы их страдания лежали на моей совести.
И Карл, и миссис Квинс удивленно взглянули на девушку. Розали смотрела на нее с одобрением, в то время как лицо Карла выражало смятение. Мэрилин ждала каких-либо комментариев, однако никаких замечаний не последовало. Миссис Квинс предложила гостям выпить чаю, так как знала, что молодым людям вскоре придется отправиться в обратный путь, чтобы добраться до дома до наступления темноты.
Мэрилин горячо поблагодарила миссис Квинс за любезный прием. Карл держался более натянуто, чем обычно.
На обратном пути у Мэрилин возникло такое чувство, будто он хотел что-то сказать, но не решался. Девушка спросила, что его беспокоит.
– Мэрилин, я думаю, что вам не стоило делать такое поспешное заявление насчет детей. Барон сам управляет плантацией и не потерпит вмешательства. Женщина не имеет права голоса в подобных делах.
– Даже если женщина владеет половиной плантации? – сухо поинтересовалась Мэрилин.
Карл, запинаясь, снова попытался убедить ее не касаться этого вопроса.
– Карл, я хочу знать, как живут индейцы и негры. Я не из тех людей, которые спокойно спят, получая прибыль ценой страданий других. Я вообще не понимаю, как вы, мужчины, можете мириться с таким положением дел. Другие плантаторы заботятся о своих работниках, и их прибыль гораздо больше, – добавила Мэрилин, вспомнив рассказ Джемми о Себастьяне и его плантации.
– Барон придерживается определенных принципов, и до сих пор они себя оправдывали. На вашем месте я бы не вмешивался, – последовал невозмутимый ответ.
– Но я не вы и собираюсь вмешаться, – резко заметила Мэрилин.
Карл не стал продолжать этот разговор и остаток пути хранил молчание. Мысли Мэрилин устремились к красавцу Себастьяну, а Карл думал об обедневшей Алисии и о своей любви к ней.