Алиссия прохаживалась по позолоченной, оформленной в стиле барокко гостиной. Она рассеянно брала один предмет за другим, делая вид, что рассматривает их. Руки ее дрожали, пока она держала эти бесценные вещи. Девушке снова приходилось притворяться — так же, как и вчера, и позавчера. Она притворялась с того дня, как стала жить в городском доме барона. Когда она ставила на место красивого фарфорового голубя, ее напугал бой часов. Если бы она все еще держала статуэтку, от нее остались бы одни осколки. Девушка тяжело сглотнула. Она знала, что ей было нужно, и нужно сейчас же. Глаза ее окинули комнату и наконец остановились на шкафчике для спиртного в дальнем углу. Все, что ей требовалось сделать, — это пересечь комнату и вытащить пробку из графина.

Алиссия вспомнила свою мать. Той, чтобы отвлечься от реального мира, не нужно было прибегать к спиртному: она и так жила в своем, придуманном мире. Мама садилась в кресло, закрывала глаза — и все вокруг переставало существовать. Алиссия пыталась делать так же, но у нее ничего не выходило. Воспоминания преследовали ее. Она часто представляла лицо Карла, но оно постоянно превращалось в мерзкую физиономию барона. Одно лишь спиртное стирало это ненавистное лицо из ее памяти. Если бы она напилась до смерти, чтобы ни о чем больше не тревожиться.

Ее руки сильно дрожали. Она сцепила их с такой силой, что суставы хрустнули. Алиссия хотела выпить. Ей необходимо было выпить. Она собиралась пить и пить до тех пор, пока не закончится бутылка. К черту Карла! К черту барона! Что же за человек Карл, если так лгал ей? Он не мог действительно любить ее, если позволил своему отцу водить себя за нос. Лишь Себастьян и ее отец были единственными мужчинами, достойными жить и дышать. Все остальные были подлыми, извращенными ублюдками. Она, стиснув зубы, пересекла комнату и достала сверкающий хрустальный графин. Торопливо вынув пробку, девушка поднесла графин ко рту и сделала большой глоток. Она подождала, пока обжигающая жидкость доберется до желудка. Успокаивая себя мыслью, что это ей необходимо, Алиссия сделала еще один глоток. Когда она выпьет, то немного поплачет, проклиная барона, и уснет в надежде увидеть Карла в своих снах. Проснувшись, она спустится вниз, и снова все повторится сначала.

Она прищурила свои бледно-голубые глаза. Сегодняшний день должен быть особенным… Или это было вчера, или завтра? Рано или поздно она вспомнит. То, что она еще может что-нибудь вспомнить, показалось ей таким смешным, что она плюхнулась на софу, истерически хохоча. Если бы только барон видел ее сейчас! Новый приступ смеха прокатился по комнате. Он бы страшно разозлился из-за того, что она была не способна совершить то, чего ему хочется. Ему бы следовало знать, что единственное, что она может совершить для него, — это утопить себя в бренди.

Слезы покатились у нее из глаз. Ну почему она не может снова стать маленькой девочкой, иметь родителей, которые бы нежно заботились о ней? Иметь друзей — таких, как Себастьян, за которым она ходила по пятам с тех пор, как научилась ходить. Милый, милый Себастьян! Если бы он мог видеть ее сейчас, он бы ужаснулся, но понял все. Ривера всегда знает, что делать, когда что-то не так; он всегда может все уладить.

Так вот что она собиралась сделать сегодня! Она хотела нанести визит Себастьяну. Вчера из окна спальни она видела его карету, проезжающую мимо дома, так что он, должно быть, в Манаусе.

Алиссию охватил новый приступ смеха. Что подумает Себастьян, если она появится у него на пороге пьяной? Икота подступила к горлу, когда она попыталась подняться на ноги. Себастьяна никому не провести. Учуяв запах, исходящий от нее, он сильно разозлится. Эта мысль так позабавила ее, что она закружилась по комнате.

— Я знаю… ик… ты, должно быть, думаешь, что я нездорова… ик… но на самом деле я чувствую себя довольно хорошо последнее время… ик…

Продвигаясь к двери при помощи одной лишь силы воли, девушка твердо решила, что увидит Себастьяна. Разве не она всегда оказывается на высоте?

Держась за дверной косяк, Алиссия внимательно прислушалась. Проклятье, когда же начался этот дождь? Ей понадобятся плащ и, конечно же, зонт. Себастьян сильно удивится, увидев ее.

Она осторожно переставляла ноги, пробираясь к вешалке-стойке в холле. Некоторое время боролась со своей лимонно-желтой накидкой, пока, наконец, не обернула ее вокруг себя, затем отыскала свой зонтик с алыми полосками на ручке.

Новый приступ пьяного смеха заставил Алиссию согнуться пополам, когда она увидела свое отражение в зеркале. Если бы попугай Розали Куинс сел ей на плечо, прохожие с трудом бы распознали, где заканчивается птица и начинается она. Слава Богу, эта проклятая икота прошла. Алиссия осторожно вернулась в гостиную. Ее затуманенный взгляд скользнул по шкафу со спиртным и остановился на двух полупустых бутылках. Некоторое время она размышляла над тем, перелить ли содержимое одной бутылки в другую или же выпить его. До дома Себастьяна долгий путь, а на улице идет дождь. У нее может возникнуть желание остановиться передохнуть, а если она остановится, то ее станет мучить жажда. Проблема состояла в том, может ли она нести зонт, обходить лужи, читать дорожные знаки и к тому же нести обе бутылки. Она легко ее разрешила, выпив содержимое одной из бутылок и засунув вторую под накидку.

Как только Алиссия вышла наружу, стремительный дождевой поток тут же просочился сквозь тонкий зонт, промочив ее до нитки. Она швырнула зонт на дорогу и пошла вправо, надеясь, что идет в правильном направлении. Торговцы таращились на нее из окон своих магазинов: женщина навеселе была довольно редким явлением, а такая пьяная, как эта, спотыкающаяся на дороге под проливным дождем, и вовсе чем-то невероятным.

Казалось, прошли часы, прежде чем Алиссия взобралась по ступеням дома Себастьяна.

— Себастьян Ривера, немедленно впусти меня в свой дом! — закричала она, стараясь перекричать шум дождя. Не получив ответа, вытащила пробку из бутылки и сделала большой глоток.

— Открой эту чертову дверь, Себастьян! — закричала она снова.

Еще один глоток из бутылки — и икота возобновилась.

— Черт тебя побери, Себастьян! Видишь, что ты наделал! Ты снова заставил меня икать. Открой же дверь, пока кто-нибудь не подумал, что я пьяна, Себастьян!

Дверь распахнулась, и Себастьян Ривера изумленно уставился на нее.

— Силы небесные! Алиссия? Бог мой, Алиссия, что, черт возьми, случилось?

— Я думала, что ты никогда не откроешь эту чертову дверь. У тебя тут происходит что-то недозволенное? Смотри, Себастьян: я принесла с собой немного выпивки. Ты так долго не открывал дверь. Я была уверена, что кто-нибудь из соседей увидит меня и станет недоумевать по поводу моего… ик… состояния. У меня появилась… эта… икота… от ходьбы под дождем, и теперь она не пройдет. О Себастьян, мне некуда больше пойти, не к кому обратиться… ик… я пришла… пришла… сюда… я знала, что ты… знала, что ты… ты поможешь мне… пожалуйста… Себастьян… ты должен помочь мне…

— Алиссия, что случилось?

Его голос был нежным, по-братски озабоченным. Он опустился на одно колено. Взяв ее руку, поднес к своей щеке.

— Я помогу тебе, Алиссия. Посиди здесь минуту, а я приведу свою экономку.

Когда он вернулся с полной добродушной женщиной, Алиссия спала, как маленький ребенок, подложив руки под щеку. Себастьян поднял ее на руки и был поражен тем, как легка ее ноша. Девушка сильно похудела, от нее остались лишь кожа да кости. Он осторожно положил ее на кровать и тихо сказал экономке:

— Позаботьтесь о ней и будьте поласковее.

Себастьян сидел в кабинете с бутылкой бренди Алиссии в руках. Что же — ради всего святого! — заставило его давнюю подругу появиться у него такой пьяной? Что-то подсказывало ему, что не в первый раз она искала успокоения на дне бутылки.

Когда он приехал в Манаус, то отправился к ней на квартиру, расположенную над аптекой, и узнал, что она съехала. Зная, что Карл Ньюсам в Белене, Себастьян решил, что Алиссия с ним.

* * *

Несколько часов Себастьян сидел в ожидании. Он твердо решил, что не двинется с места, пока Алиссия не проснется и не расскажет ему, в чем дело. К полуночи он уже начал дремать, но тут экономка похлопала его по плечу и указала наверх. Торопливо выйдя в холл, он столкнулся с Элони.

— Себастьян, почему ты отсылаешь Элони в свою комнату? Почему эта женщина здесь, в доме?

— Не сейчас, Элони. У меня слишком много проблем. Иди спать. Я поговорю с тобой утром.

Перескакивая через две ступеньки устеленной ковром лестницы, он слышал позади себя жалобное хныканье Элони:

— Ты больше не любишь свою Элони. Почему ты не взял Элони на маскарад?..

Не обращая внимания на любовницу, он резко остановился у двери в комнату Алиссии. Осторожно приоткрыв ее, он увидел, что девушка горько рыдает, уткнувшись в подушку. Себастьян не мог оставаться равнодушным к женским слезам. Подтянув обитое золотой парчой кресло к кровати, он протянул к ней обе руки и накрыл ими ее ладонь.

— Алиссия, что случилось? Почему ты кажешься такой несчастной? Расскажи мне, позволь помочь тебе. Здесь ты в безопасности. Здесь тебе никто не причинит вреда. Мы с детства были друзьями. Ну же, вытри слезы и давай поговорим.

То, что он сказал, было правдой. Именно поэтому она и пришла к Себастьяну. Теперь уже Алиссия не боялась поведать о своем позоре. Вначале — да. Сейчас ей стало все равно. Себастьян поймет. Она взяла белоснежный носовой платок, поданный ей другом, вытерла слезы и громко высморкалась.

— Могу себе представить, как ужасно я выгляжу, — сказала она, тяжело сглотнув. — Я бы хотела немного выпить, Себастьян. Не воды, — добавила она торопливо.

Себастьян нахмурился. Как мог он ей в чем-либо отказать? Однако на этот раз придется.

— Нет, Алиссия, спиртное не совсем то, что тебе нужно сейчас, и я чувствую, что именно так ты пытаешься уйти от проблем, которые терзают тебя. Нельзя думать и действовать под влиянием спиртного. Скажи мне, что тебя беспокоит и чем я могу помочь тебе. Думаю, мне не нужно тебе напоминать, что рассказанное тобой останется между нами.

— Я знаю, Себастьян, и ты, конечно же, прав. Спиртное не то, что мне сейчас нужно. В данный момент мне нужен именно друг.

Глядя ему прямо в глаза, девушка поведала свою историю начиная с того дня, когда барон нанес ей визит. Она ничего не упустила, не приукрашивала всей гнусности своего положения. Алиссия не плакала и не оправдывалась, и это особенно пугало Себастьяна. Ярость, черная как сама преисподняя, поднималась в нем, когда он слушал рассказ девушки. Когда она закончила свою исповедь, ее глаза молили о прощении.

Себастьян был разъярен. Он встал и, сжав руку в кулак, изо всей силы ударил по гардеробу, расколов дерево. Его лицо выражало отвращение. Но Алиссия знала — это чувство было направлено на барона, а не на нее.

— Бог мой! Почему же ты не пришла ко мне сразу? Зачем нужно было подвергать себя таким страданиям? Я бы с радостью убил этого негодяя, а потом станцевал бы на его могиле. Ради Бога, Алиссия, почему ты так долго ждала?

— Потому что я боялась твоего осуждения. Я подумала, что ты поверишь слухам, будто я проститутка. А потом я стала пить, чтобы не замечать происходящего. Вчера я увидела твою карету, проезжавшую мимо дома. Я хотела уже тогда побежать за тобой и попросить, чтобы ты забрал меня, но была слишком пьяна, чтобы дойти до двери. Вначале ты был на плантации, а у меня не было возможности добраться туда, но больше всего я боялась барона. Пожалуйста, Себастьян, скажи, что понимаешь и прощаешь меня.

— Конечно, я прощаю тебя и, разумеется, понимаю. Моя экономка скоро принесет тебе поесть. Я спущусь вниз: нужно как следует все обдумать. Так не может дальше продолжаться. Мы поговорим утром. Хорошая еда и сон тебе сейчас нужнее всего. Утром у нас будут ясные головы и мы придумаем, как справиться со всем этим. И даю тебе слово, Алиссия: мы справимся! Вот увидишь.

Он нежно поцеловал ее в щеку и так же нежно убрал прядь волос с девичьего лба.

— Мы поговорим позже.

— Себастьян, — сказала она испуганным голосом, — ты видел Карла? С ним все в порядке? Пожалуйста, скажи мне: он собирается жениться на Ройалл Бэннер?

Себастьян несколько секунд молча смотрел на нее, а затем попытался утешить:

— Я не знаю, Алиссия, но обещаю, что выясню. Последний раз, когда я видел его, он показался мне… удрученным. Ты же знаешь, я никогда не интересовался делами Ньюсамов, если они каким-то образом не касались меня. Тебе не стоит волноваться: он еще не женат. Мы оба знаем, что ты та девушка, которую он любит и всегда любил. Даже в детстве нам было известно об этом.

— Но не теперь, Себастьян, — прошептала Алиссия. — Теперь уже слишком поздно.

Ее голос, вялый и безжизненный, вызвал у него тревогу.

— Не говори так, Алиссия. Никогда не может быть поздно.

— Да, да, поздно! Разве ты не понимаешь? Я не пара Карлу, тем более теперь. Теперь, после того что я сделала… нет… — она бросила на Себастьяна безнадежный взгляд.

— Алиссия, ты сделала то, что тебя вынудили сделать. Я убью за это Карлайла Ньюсама, клянусь!

— Нет, не надо, Себастьян. Ты не сделаешь этого! Обещай! Обещай мне это!

Ее пальцы сжали его руку, требуя от него обещания.

— Я не хочу, чтобы ты жертвовал жизнью ради меня, Себастьян. Я не стою этого. Я уже ничего не стою.

Безысходность в словах и во всем облике девушки заставили Себастьяна еще сильнее испугаться за нее. Если он не предпримет что-нибудь как можно скорее, Алиссия может покончить с собой.

— Алиссия, дорогая, не мучай себя.

— Уходи, Себастьян! Пожалуйста, уходи.

Она зарылась лицом в подушку. Какая-то часть ее уже умерла.

Не сказав больше ничего, Себастьян закрыл за собой дверь и направился в кабинет. Он солгал Алиссии. Иногда ничего нельзя было сделать, кроме как напиться. Сеньор Ривера знал, что, когда Карл вернется из Белена, будет объявлена помолвка.

За одним бокалом последовал второй, за вторым — третий. Он уже потерял им счет к тому времени, когда стало рассветать, но чувствовал, что оставался трезв — достаточно трезв для того, чтобы желать смерти подонка, носящего имя Карлайл Ньюсам. Себастьян знал, что ему нужно набраться храбрости, чтобы совершить задуманное. Существовали такие вещи, которые мужчина не мог сделать без поддержки алкоголя. Себастьян уверял себя, что Алиссия — единственный человек во всем мире, который может заставить его обратиться за помощью к Ройалл Бэннер. Но он с самого начала скажет, что помощь нужна не ему самому, а его хорошему другу. По своей воле он бы не приблизился к ней ни за что. Но для Алиссии нужно заставить себя пойти на это. Интересно, выглядит ли он пьяным?

Поднявшись, Себастьян поморщился. Он не чувствовал под собой ног. Несколько раз топнув, он наконец ощутил легкие покалывания, идущие от пальцев вверх по ногам. Все было в порядке. Теперь, если только ему удастся взобраться на лошадь, проблемы будут решены. Дом Куинсов располагался в ближайшем предместье города. Он просто войдет на кухню и попросит кого-нибудь из слуг привести Ройалл. Ему казалось, что все довольно просто. Однако взбираясь на каурого мерина, Себастьян тихонько выругался, чувствуя, что все-таки пьян. Сейчас он старался не думать о бароне и о своем намерении убить его. Это будет позднее — всему свое время. Только бы в голове перестало так сильно стучать, это мешает ясно думать…

* * *

К тому времени, когда лошадь добралась до заднего двора городского дома Куинсов, лицо Себастьяна не выражало уже прежней уверенности. Пожалуй; ему следует сказать Ройалл Бэннер, что она должна выслушать его, иначе он будет вынужден похитить ее. Алиссии нужна женщина, с которой она могла бы поговорить, и он решил, что Ройалл как нельзя лучше подходит для этой роли. Молодая леди достаточно опытна, разумна, способна оправиться после неудачи и продолжать жить.

Кухарка вышла во двор и заметила одинокого всадника. Ее глаза удивленно округлились, когда она узнала Себастьяна, затем просто кивнула в ответ на его просьбу.

Ройалл только что надела халат, когда в ее комнату вошла кухарка. Сделав знак следовать за ней, женщина повела ее к балкону с железной решеткой, выходившему на задний двор. Сбитая с толку, Ройалл огляделась и увидела всадника. Себастьян! Что он здесь делает? Что-то случилось! Кухарка потянула ее за руку, чтобы показать, что она должна следовать за ней вниз, во двор. Пожилая женщина приложила палец к губам, и Ройалл все поняла. Никто не должен знать, что Себастьян здесь. Что могло ему понадобиться от нее в такой час?

Ройалл вышла из дома, и поток солнечного света позолотил ее волосы. Они были распущены и полностью закрывали спину. Себастьян вспомнил ту первую ночь в Рио, когда ему не терпелось вынуть шпильки из ее волос и увидеть, как они упадут ей на плечи.

На Ройалл был облегающий алый халат с блестящими пуговицами. При ходьбе полы халата слегка расходились, и тогда мелькала стройная нога, отчего сердце Себастьяна бешено заколотилось.

Ройалл подошла ближе и взглянула на него своими янтарно-золотистыми глазами. Она была прекрасна, эта золотая леди, и очень нужна ему.

— Что случилось? Почему ты здесь?

— Молчи и залезай на эту чертову лошадь, — коротко приказал Себастьян, внезапно вспомнив, для чего он здесь ждет ее.

— Зачем? — возмутилась Ройалл. — Я даже не одета.

— Я видел тебя и куда меньше одетой, — осклабился Себастьян и чуть не свалился с лошади. — Подойди сюда. Мне очень неприятно просить, но мне нужна твоя помощь, а то, как ты одета, не имеет значения.

Ройалл придвинулась немного ближе.

— Откуда я знаю, что ты говоришь правду? И с какой стати я должна помогать тебе после того, как ты обращался со мной? Да ты пьян! — почти прокричала она и тут же прикрыла рот рукой.

Себастьян попытался выпрямиться в седле. Голова его гудела, спина затекла, руки плохо слушались. Он осторожно поднес указательный палец к губам.

— Ш-ш-ш. Я не хочу, чтобы кто-нибудь, кроме тебя, об этом знал. А теперь залезай на эту чертову лошадь, пока я не свалился и не создал проблем для нас обоих.

Ройалл протянула руку, чтобы он помог ей. Усевшись поудобнее, насколько это было возможно, она почувствовала спиной твердость его груди. Стиснув зубы, она пыталась не думать о их прошлых встречах, когда испытывала то же ощущение. Руки Себастьяна обхватили ее, крепко прижимая к себе. Ему нравилось чувствовать рядом ее тело.

— Нет нужды так крепко держать меня, сеньор Ривера. Я понимаю, что вы это делаете, чтобы не свалиться с лошади, поэтому, пожалуйста, избавьте нас обоих от подобного унижения. Предупреждаю, что я брошу вас среди дороги.

— Этим утром вы раздражительны, а? — пьяно ухмыльнулся Себастьян. — Не волнуйся, Ройалл, ты меня не привлекаешь. Я видел цыпочек, у которых побольше мяса на костях, а ты тощая, — добавил он медленно и отчетливо.

Ройалл вскипела.

— А мне, сеньор Себастьян, доводилось видеть петухов, как следует отделанных этими самыми цыпочками, поэтому попридержи свой язык.

Себастьян откинул голову и громко захохотал.

— Я как-то никогда не думал о себе как о петухе.

— А жаль, от тебя так и несет курятником, — зло ответила Ройалл.

— Это потому, что я пил. Я так торопился привезти тебя, что не успел… Черт, это не твое дело, Ройалл с двумя «л», почему от меня так пахнет.

Ройалл изобразила на лице подобие улыбки. Она, должно быть, сошла с ума, если поехала с ним верхом, на рассвете, да еще в одном халате. Что же заставило его вот так приехать за ней? Она решила еще раз попытаться выведать это у Себастьяна:

— Зачем ты приехал за мной? Скажи мне, что случилось. Мне хочется знать, или я сейчас же спрыгну с лошади и стащу тебя за собой. Ты так пьян, что не сможешь сесть еще раз. Немедленно скажи мне!

— В свое время. Терпеть не могу хныкающих женщин. Это так… раздражает.

— Я не хныкала, — возмутилась Ройалл. — Знаешь, ты просто невыносимый…

— Ублюдок, — закончил он за нее. — Я никогда не отрицал этого. Я даже сам сказал тебе, что я именно таков. Честность всегда была моим девизом, — провозгласил он самодовольно.

— Ты отвратителен. Когда мы, наконец, приедем? Почему это животное так медленно двигается?

— Потому что в голове у меня стучит. Это одна причина. Другая — то, что этот мерин везет двух человек, и к тому же он был недавно кастрирован. Ты хочешь знать что-нибудь еще?

Ройалл стиснула зубы, поклявшись себе, что не произнесет ни слова больше, не задаст ни одного вопроса. Он всегда говорил ей намного больше, чем она хотела бы слышать.

Женщина чувствовала его руки на своей талии и вспомнила, что на ней не было нижнего белья. Ветер приподнимал полы халата, открывая жадному взгляду мужчины ее обнаженные ноги. Себастьян сильнее прижал ее к себе. Его лицо утонуло в золотистых волосах. И Ройалл это нравилось.

— Ну, вот мы и приехали. Разве это было так уж плохо? Слезай и иди в дом. Моя экономка найдет для тебя какую-нибудь одежду. Я не хотел бы, чтобы у нее сложилось неправильное мнение о нашей поездке.

Ройалл соскользнула на землю с перекошенным от ярости лицом.

— Не могу поверить своим ушам: тебя беспокоит, что подумает твоя экономка, но ты преспокойно провез меня по всему городу в халате. Ты… ты…

— У меня от тебя начинает болеть голова, — холодно отбивался Себастьян. — Иди в дом. Я приду, как только отведу лошадь.

* * *

На кухне в этот ранний час было сумрачно и прохладно. Ройалл оглядела себя с ног до головы и прокляла Себастьяна, за то что он поставил ее в такое неловкое положение. Она, должно быть, совсем рехнулась, если так слепо последовала за ним. Нужно было просто отвернуться от него так же, как он отвернулся от нее тогда, на пароходе. Отказаться последовать за ним было так просто… Но где же экономка? Пройдя в глубь кухни, Ройалл громко покашляла.

Все здесь было аккуратным и чистым. На столе стояло блюдо со спелыми плодами папайи и манго, приготовленными для завтрака.

— Эй, — позвала она тихо.

Никто не откликнулся. Ну а чего, собственно, она ожидала? Себастьян пьян в стельку и, возможно, не помнит, есть ли у него вообще экономка. Не исключено, что он мог похитить ее, Ройалл, с каким-нибудь злым умыслом. Какая же она дура! Оставалось только ждать, что кто-нибудь откликнется на ее зов, или идти искать Себастьяна.

— Могу я чем-нибудь помочь? — спросил нежный, мелодичный голос.

Ройалл резко повернулась, чтобы посмотреть, кому он принадлежал. На нее пристально смотрели красивые миндалевидные глаза. Вначале она подумала, что видит перед собой китайскую куколку. Длинные прямые волосы напоминали черный шелк, маленькая головка на прелестной шейке в точности соответствовала пропорциям миниатюрного тела. Ройалл назвала ее про себя «изысканной миниатюрой». По сравнению с ней она почувствовала себя слишком крупной и нескладной и заговорила от неловкости довольно резко:

— Принеси мне что-нибудь подходящее из одежды.

За всю свою жизнь ей не приходилось встречать экономки, которая бы выглядела как фарфоровое украшение.

Ротик, напоминающий бутон, едва заметно сжался.

— Я не думаю, что моя одежда вам подойдет. Может быть, у экономки найдется что-нибудь подходящее для вас, — произнесла «куколка» презрительно.

Ройалл уставилась на это прелестное создание, не вполне понимая смысла сказанного. Если это не экономка, то кто же? О нет! Себастьян не мог так унизить ее! Он бы не посмел привести ее в дом, где жила его… кем бы она ни была. Но он посмел! Он смог! Он сделал это!

Кровь Ройалл закипела от слов этой девчонки. Черт бы побрал Себастьяна! Он на самом деле ублюдок, если подверг ее такому испытанию.

В этот самый момент в кухню вошла пухлая круглолицая индианка.

— Идемте со мной, миссис! Сеньор Ривера сказал мне, что вы приехали рано утром. Я отведу вас сейчас к другой леди и принесу завтрак для вас обеих. Другая леди ждет наверху.

Но Ройалл была слишком раздражена.

— Я не останусь в этом доме ни на минуту! — взорвалась она. — Я никуда не пойду, пока не узнаю, что здесь происходит. Ты, — она указала пальцем на китайскую куклу, — не открывай рта, пока не появится Себастьян. Я вообще удивлена, что ты… что ты могла… Бог мой, да ты выглядишь как ребенок… Приготовь мне кофе, — приказала она экономке. — Немедленно!

Экономка торопливо начала готовить кофе, а девушка-кукла внимательно посмотрела на Ройалл. Она казалась позабавленной и раздраженной одновременно. Ройалл сердито потопывала ногой, экономка звенела посудой, а любовница Себастьяна барабанила по дверному косяку длинными ногтями. Наконец на кухне появился Себастьян. Он окинул взглядом происходящее и ухмыльнулся. Ройалл подскочила со стула.

— Что ты здесь делаешь? — надменно спросил он.

— Я сижу здесь, потому что мне так хочется. Я хочу выпить кофе. Потом мне нужна карета, которая отвезет меня обратно в мой дом. Надеюсь, я ясно выразилась?

Адресуя свои слова Себастьяну, она не сводила глаз с девушки в шелковом халате.

— Если ты хоть на минуту мог подумать, что я приму участие в твоем… твоем разврате, то должна тебя разочаровать. Как ты посмел привезти меня к… к… ней! — прокричала Ройалл.

Себастьяну ситуация показалась забавной. На лице экономки блуждала многозначительная усмешка. Китайская кукла состроила гримасу, исказившую ее совершенные черты.

— Ты говоришь больше, чем любая женщина, которую я когда-либо встречал, — урезонил молодую леди Себастьян. Он перевел взгляд на Элони и холодно произнес:

— Иди в свою комнату.

Ройалл подумала, что девушка не подчинится, но та спокойно повернулась и вышла, хотя глаза ее горели ненавистью.

— Вот как? Приказываешь всем вокруг? Надменный ублюдок, — прошипела Ройалл.

— Я приблизительно представляю, о чем ты думаешь, но ты ошибаешься. Поверь мне, я привез тебя сюда по веской причине. Наверху, в комнате, ждет невеста Карла. Ей нужна подруга, с которой она могла бы поговорить. Я подумал, что ты можешь помочь ей. В конце концов, ты искушенная в жизни женщина, а именно в такой собеседнице она нуждается.

Ройалл стала надвигаться на Себастьяна.

— Я искушенная женщина? Это самое оскорбительное из всего, что ты мне когда-либо говорил. По-моему, более искушен, нежели кто-то другой, этот развратный ребенок, который только что был здесь. Ты не кто иной, как извращенный, развратный, отвратительный…

— Очаровательный, красивый, неотразимый мужчина, — закончил за нее Себастьян.

Он смотрел на Ройалл холодным, насмешливым взглядом. Следы опьянения как рукой сняло. Себастьян признался себе, что перед ним стояла самая красивая женщина из всех, которых он когда-либо видел. Она была прекрасна даже в ярости.

— Я никогда не слышала, чтобы кто-то говорил о тебе такие вещи. Это исключительно твое мнение, и оно лишний раз доказывает, что ты безнадежно глуп, — парировала Ройалл.

— Хватит молоть чепуху! Мне наплевать, что ты думаешь и как относишься ко мне. Я привез тебя сюда по очень важной причине. Поверь, если бы я знал кого-то другого, то обратился бы к нему. Но у меня не было выбора. Слушай меня внимательно, я не буду повторяться.

И он пересказал ей историю Алиссии, умышленно не назвав имени барона. Ройалл была поражена словами Себастьяна. Она не хотела верить, что все рассказанное ей — правда. Это было ужасно и отвратительно. Но, с другой стороны, Себастьян никогда не стал бы сочинять такое о женщине, подруге детства, которая была для него как сестра. Ярость, ненависть, жалость — все эти чувства пронеслись в ней и отразились на ее лице.

— Вот видишь, — хрипло сказала она, — мужчинам нельзя доверять. Я никогда не слышала ни о чем более подлом и бесчеловечном. Скажи мне, кто этот человек? Я имею право знать. Я убью его, пока он не сделал того же с какой-нибудь другой женщиной. Себастьян Ривера, — она топнула ногой, — скажи мне немедленно!

— Заткнись, Ройалл. Это не твое дело. Ты только все испортишь, а я хочу, чтобы этот подлец страдал так же, как страдала Алиссия. Все, что от тебя требуется, — это поговорить с девушкой и помочь ей справиться со всем этим.

— Тогда обещай, по крайней мере, что позволишь мне присутствовать при расплате. Обещай, или я уйду домой.

— Мне кажется, я просил тебя заткнуться. И почему вы, женщины, думаете, что должны визжать и кричать при каждом слове, которое произносит мужчина? С мужчиной следует говорить мягко, ласково. Ты должна быть нежной и послушной.

— Перестань говорить мне, чтобы я заткнулась, Себастьян. Бог дал мне язык, и я намерена использовать его. Если бы здесь был мужчина, возможно, я бы и воспользовалась твоим советом. Ты не в счет. И больше не указывай мне, что делать. Понял?

— Если ты не заткнешься, клянусь, я…

— Что ты? — крикнула Ройалл. — Ты сейчас не в состоянии что-либо сделать. Тебе повезло, что ты еще на ногах держишься. Я даже не желаю находиться в твоем обществе. Ну, что ты об этом думаешь?

— Думаю, что ты нуждаешься в хорошем уроке, и я преподам его тебе. Как в ту ночь, на пароходе. Если память мне не изменяет, я кое-чему научил тебя тогда. И ты была способной ученицей.

Он сделал к ней шаг, потом другой, и Ройалл поняла, что это не шутка.

— Послушай, Себастьян! Возможно, я немного поторопилась со своей тирадой. У тебя болит голова, иди отдохни.

Ройалл попятилась, напоминая в этот момент загнанного зверька.

— Ты ведь не воспользуешься моим положением. Ты сказал, что Алиссии нужна помощь, и я готова помочь ей. Мне хорошо известно, что ты думаешь, и ты ведь не собираешься… не будешь снова… я же сказала, что ненавижу тебя… ты ненавидишь меня… ты сделал из меня посмешище… Уходи от меня, ты… ты…

Она продолжала лепетать, отступая к двери.