Тянулись бесконечные, тоскливые дни. Жара становилась невыносимой. Ройалл мерила шагами веранду, вытирая пот со лба. Что с ней происходит? К этому времени она уже должна быть в городе, чтобы увидеться с мистером Моррисоном и начать улаживать свои дела, а она бесцельно бродит по веранде. За одним из плетеных кресел вдруг заметила что-то яркое. Ройалл наклонилась и пошарила рукой по полу. Ее пальцы нащупали что-то круглое и твердое. Когда она подняла руку, чтобы взглянуть на находку, то в ужасе отшатнулась. Это была красно-голубая голова игрушечного солдатика. Не успев ни о чем подумать, она швырнула ее через перила. Каким отвратительным ей показался безобидный кусок дерева, какими неприятными были ощущения! Теперь уже все кончено. Она должна забыть это и думать о чем-нибудь другом.

Ройалл опустилась в плетеное кресло. От ярко-красных цветов на столиках побаливали глаза. Она задумалась. Пришло время упорядочить свою жизнь и приступить к выполнению того, что она планировала сделать. Завтра же поедет в город и поговорит с мистером Моррисоном. На обратном пути из города заедет на плантацию миссис Куинс и, может быть, останется на обед и переночует. Если у нее хватит мужества, она, возможно, наведается на плантацию Риверы, чтобы посмотреть, как поживают девочки. «И вот еще что, — гневно подумала она, — почему Себастьян Ривера не приехал поблагодарить меня за возвращение детей? Поскольку он не испытывал любви к Джейми, приезд сюда не стал бы для него болезненным».

— Я не могу винить его, — пробормотала она, — я просто эгоистка и хочу, чтобы он заехал только потому, что желаю увидеть его.

Себастьян ничего не испытывает к ней. Это очевидно. Сколько раз он насмехался над ней, и она позволяла это, порой даже сама наслаждалась этим.

Ройалл бесцельно листала страницы книги, не имея сил сосредоточиться на словах. Отяжелевшие веки опустились, и она уснула.

Ее разбудил стук лошадиных копыт. Ройалл быстро выпрямилась и потерла затекшие плечи. Она чувствовала себя больной и раздраженной, взмокшее от пота платье липло к телу. Влажные пряди волос упали на лоб, делая ее похожей на растрепанную уличную девчонку. Возможно, это Себастьян примчался наконец сюда, как всегда, злясь на что-нибудь. Если это так, она должна привести себя в порядок, прежде чем выслушать его очередную тираду, направленную против нее.

С усилием поднявшись с кресла, она уже наполовину пересекла веранду, когда всадник показался в поле ее зрения. Глаза Ройалл изумленно расширились.

— Барон! — воскликнула она.

Может, ей следует побежать и предупредить Елену? Но тут же Ройалл увидела, что экономка стоит в дверях, наблюдая, как всадник спешивается.

Барон шел нетвердой походкой, а вид его был таким отвратительным, что Ройалл передернуло. От его щегольства не осталось и следа. Карлайл Ньюсам был грязен, неряшлив и давно не брит. Но больше всего напугали Ройалл его глаза, когда он, поднимаясь по ступеням, громко звал Елену. Ройалл отступила на несколько шагов, пропуская экономку.

— Да, — тихо отозвалась женщина.

— Это правда? — заревел барон.

— Если вы имеете в виду смерть Джейми — да, это правда. Мы похоронили его на рассвете девять дней тому назад.

— Это твоя вина, Елена, и ты должна быть наказана, за то что позволила Джейми поехать в джунгли! — кричал он. — Ты несла ответственность за парня. Я вверил его тебе. Это произошло по твоей вине!.

Внезапно барон поднял руку и с силой ударил экономку по голове. Елена охнула и упала назад, ударившись спиной о дверной косяк.

— Это только для начала! — рявкнул барон. — Тебя бы следовало убить, но я не стану этого делать. Приготовь для меня ванну. Быстро! Принеси чистое белье и бутылку бренди. Где все? — неожиданно спросил он.

— Если вы имеете в виду девочек, то их нет. Никого нет. Остались только мы с Еленой да мальчишки-конюшие, — гневно ответила Ройалл. В эту секунду она люто ненавидела барона.

Карлайл круто повернулся, словно только сейчас заметил сеньору Бэннер.

— Что значит «их нет»? Куда они пошли?

— Они были отправлены туда, где им следует быть, — на «Регало Вердад». Другие же просто ушли среди ночи. Не спрашивайте у меня отчета о ваших рабах, барон. Вы потеряли на это право в ту ночь, когда сказали, что это всего лишь небольшой мятеж. Ну так этот «небольшой мятеж», как вы его назвали, унес жизни почти всех рабов. Я не пыталась остановить тех, кто хотел уйти. Фактически я даже дала им свое благословение. Все кончено: здесь у вас уже ничего не осталось. Я намерена расторгнуть это партнерство. А сейчас, с вашего позволения, я бы хотела переодеться к обеду.

Она повернулась к Елене и приказала:

— Принеси обед ко мне в комнату. Если не сможешь, я поем на кухне вместе с тобой.

В ответ экономка кивнула — первый признак жизни, который Ройалл заметила в ней с тех пор, как барон ворвался на веранду.

— Вы все заплатите мне за это! — продолжал реветь барон. — Я знаю, что Ривера, этот ублюдок, стоит за всем этим. Много лет он хотел переманить к себе моих людей, и теперь с твоей помощью его желание сбылось. Елена, пошли мальчишек-конюших на его плантацию и прикажи моим людям вернуться ко мне, или я подам на него с суд.

Это была пустая угроза, и Елена знала это так же, как и барон.

Боюсь, что это невозможно. Сеньора сказала вам, что все ушли. Если вы хотите чего-то от сеньора Риверы, вам самому придется говорить с ним, — Елена произнесла все это абсолютно спокойно и вышла вон.

— Меня от вас тошнит, — прошипела Ройалл, проходя мимо Карлайла вслед за экономкой. — Не надейтесь ударить меня, ибо я отвечу вам тем же. Я не Елена и не обязана терпеть вас ни сейчас, ни когда-либо. И сейчас у меня есть преимущество: вы пьяны!

— Да как ты смеешь разговаривать со мной в таком тоне!

Его рука метнулась вперед, но Ройалл ловко отступила и ударила его ногой. В следующее мгновение барон скрючился на полу, изрытая проклятья. Ройалл подобрала юбки, словно это был какой-то паразит, ползающий у ее ног, и переступила через него.

— Ваше теперешнее положение идет вам, барон. Ползать и пресмыкаться — вот до чего вы докатились! Завтра все будет кончено, сеньор Ньюсам.

Злобные проклятия еще долго преследовали ее, отдаваясь в ушах.

— Елена, с тобой все в порядке?

— Вам нет нужды беспокоиться обо мне, сеньора. Я могу справиться сама.

— Я уверена, что можешь. Пожалуйста, позволь мне помочь тебе. Я принесу воды из ручья, а ты нагреешь. Ему нужна ванна: он пахнет, как джунгли и конюшня, вместе взятые. Елена, что ты собираешься делать дальше? — в голосе Ройалл звучала тревога.

— Делать? — переспросила Елена, озадаченная вопросом.

— Да, делать. Ты собираешься остаться здесь и продолжать терпеть оскорбления барона? Я не говорю, что он убьет тебя, но нельзя исключать и такой возможности. Он же безумец! Мне известно, что миссис Куинс ищет подходящую экономку на некоторое время. Уверена: если я предложу тебя, она будет очень рада. Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось — я буду чувствовать себя виноватой.

Черные глаза Елены округлились.

— Сеньора, это мой дом, единственный дом, который я знала. Я не могу оставить его, какова бы ни была причина. Вам не нужно бояться, что барон убьет меня. Верьте мне, когда я говорю, что этого никогда не случится.

— Да, я верю, но это не уменьшает моей тревоги. Я принесу воды и, пока она будет греться, помогу тебе с обедом.

— Вы очень добры, сеньора. Завтра все наладится.

— Как бы не так! — буркнула Ройалл угрюмо, отправляясь к источнику за водой. — Ничего уже никогда не наладится.

* * *

С момента возвращения барона на плантацию Ройалл все яснее ощущала его враждебность. Он следил за ней, как ястреб, и, насколько она могла определить, не пил ничего спиртного со времени приезда, но до сих пор не посетил могилу Джейми.

Вечером барон вышел на веранду и сел напротив Ройалл. Скрестив ноги, он откинулся на спинку кресла, наблюдая за ней своими пронзительными серыми глазами.

— Это ваша вина, что мои сыновья не со мной, миссис Бэннер. Вы, только вы виноваты в этом. Вначале Карл, потом Джейми… Карл до сих пор был бы здесь, в «Королевстве», если бы вы вышли за него, как я хотел. Джейми был бы жив, если бы вы обманом не заставили его привезти вас сюда в ночь вечеринки у Розали.

Ройалл смело посмотрела ему в лицо.

— Вы не имели права вмешиваться в мою жизнь, барон. Единственная причина, по которой вы хотели, чтобы Карл женился на мне, — это ваше нежелание давать мне отчет о моей доле прибыли. Что касается Джейми… Да, я схитрила, чтобы убедить его привезти меня сюда. Я бы снова сделала это, если бы понадобилось. Люди живы, потому что мы с Еленой ухаживали за ними. Вы злой, безнравственный человек, Карлайл. Я не слишком религиозна, но думаю, что Бог наказал вас, забрав ваших сыновей.

Она увидела, как его руки сжались в кулаки, а глаза налились кровью.

— Вы не запугаете меня, Карлайл. Мистер Моррисон и Куинсы уже знают обо всем. Они все меня предупреждали, что я могу оказаться в опасности.

Ее голос стал твердым, властным, и это было нечто такое, чего барон явно не привык слышать от женщины.

— Я уже послала записку в Манаус мистеру Моррисону с просьбой позаботиться о продаже моей доли «Королевства». Вы скоро избавитесь от меня, уверяю вас. Но, боюсь, не многое вам останется. Без поддержки других плантаторов вы разоритесь. Вы ведь знаете это, правда?

— Проваливай! Скатертью дорога! «Королевство» будет моим, и это все, чего я всегда хотел.

— Можете забирать свою плантацию. Она рассыплется у ваших ног. Вы сгниете вместе с ней. Посмотритесь в зеркало, барон, и увидите там правду. Рано или поздно даже Елена покинет вас, и тогда вы действительно останетесь один, видит Бог. А сейчас, с вашего позволения, я поеду на прогулку.

Ройалл спустилась по ступенькам на лужайку. Обходя густые кусты, она споткнулась обо что-то круглое. Это был не камешек, а голова игрушечного солдатика. Ройалл наклонилась, чтобы поднять ее. Как отвратительно было держать ее в руке! Она повернулась и подошла к перилам веранды.

— Барон, обернитесь, я хочу преподнести вам небольшой сувенир.

Она бросила голову и наблюдала, как тот уставился на кусок дерева. Это было ошибкой, Ройалл это сразу поняла. Ей надо поскорее уходить отсюда, пока он не погнался за ней и не разорвал в клочья.

Ройалл торопливо оседлала большого серого жеребца. Сильный ветер хлестал тяжелую изумрудную листву, а солнце отбрасывало пятнистые блики на землю. Конь нетерпеливо фыркал, желая поскорее отправиться в путь. Ройалл отпустила поводья и выехала с поляны в надвигающуюся бурю. Мысли путались у нее в голове. Ветер играл ее волосами. Она была рада, что решила отправиться на прогулку, даже несмотря на ненастье. Она и минуты не вынесла бы присутствия и взглядов барона.

Конь замедлил шаг и свернул влево, увлекая Ройалл на тропу, по которой она еще ни разу не ездила. Неожиданная тоска нахлынула на нее. Ройалл позволила серому скакать с той скоростью, с которой ему хотелось. Она будет скучать по Розали и Алонзо. Даже Елена, вначале такая отчужденная и надменная, стала другом.

Но больше всего ей будет недоставать Себастьяна, несмотря на его отношение к ней. Она любила этого мужчину, уважала его. Никогда больше не почувствовать ей его объятий и губ, таких нежных и властных…

Капля холодного дождя отвлекла ее от мыслей. Она взглянула вверх: небо потемнело, с запада угрожающе надвигались тучи. Она потеряла счет времени, и ее первой мыслью было отыскать укрытие, пока не разразилась буря. Ройалл в отчаянии огляделась. Каким-то образом лошадь сошла с тропы, и теперь они находились на широкой заросшей поляне, окруженной джунглями со всех сторон. Елена предупреждала ее о том, что в это время года бывают внезапные сильные бури.

Местность оказалась незнакомой, и Ройалл поняла, что заблудилась. Ее глаза в панике оглядывали небо. Ничего не оставалось, как пустить лошадь вперед и надеяться на лучшее. Внезапно справа от нее показалось полуразрушенное здание. Она остановилась перед руинами. Судя по остаткам строения и по тому, что ей рассказывал Джейми, Ройалл поняла, что перед ней старый дом Ньюсамов, и нахмурилась. Почему-то она считала, что дом был полностью уничтожен пожаром. Но с того места, где она стояла, казалось, что «большой пожар», о котором говорил Джейми, разрушил лишь южное крыло длинного здания.

«В свое время дом, должно быть, был великолепен», — подумала Ройалл. Она спешилась и, держа лошадь за поводья, повела внутрь, не желая оставлять животное под дождем. Интересно, водятся ли здесь змеи и крысы? Женщину даже передернуло при мысли об этом. Увидев толстую ветку дерева у своих ног она наклонилась, чтобы поднять ее. С ней она будет чувствовать себя уверенней. Стало совсем темно. Если бы только у нее была свеча! Она должна отыскать какое-нибудь укромное местечко и переждать, пока стихнет буря. Затем она обследует этот некогда величественный дом. Эта мысль обрадовала Ройалл. Она слышала множество историй от миссис Куинс о пышных балах, которые здесь устраивались, и об огромном канделябре в центре холла. Конь испуганно вздрогнул, когда она ввела его в главное здание, крыша которого до сих пор сохранилась.

Зловещие раскаты грома прокатились по небу, вспыхивали молнии, заставляя вздрагивать от испуга. Если и было на свете что-то, что пугало ее больше змей, так это подобные бури. При вспышке молнии она заметила в дальнем углу комнаты нечто похожее на деревянный ящик. Она стала медленно продвигаться, одной рукой держа серого за поводья, а другую вытягивая перед собой, чтобы ощупывать дорогу. Палка ударилась о ящик, и Ройалл облегченно вздохнула. Она осторожно села спиной к стене, напрягая зрение и пытаясь разглядеть во мраке признаки присутствия незнакомых свирепых животных, ищущих укрытия от бури.

* * *

Карлайл Ньюсам уставился на маленький шарик у него в руке. Вот и все, что осталось от Джейми. То, что именно Ройалл Бэннер подала ему этот предмет, было уж слишком. Это все ее вина, ее рук дело. Она виновата в неприятностях, постигших его. Его тонкое аристократическое лицо потемнело от ярости, глаза выкатились. Волна гнева затопила, мешая дышать. Сердце бешено стучало и рвалось из груди. Он метался по веранде, сжимая в руке игрушечную голову. Ройалл должна ответить за все! Он не позволит ей уплыть обратно в Новую Англию после всех бед, которые она ему причинила. Он разорен, все рассыпалось в прах. Нет возможности начать заново. Она уничтожила все и должна заплатить, даже если придется убить ее. Эта мысль внезапно доставила ему удовольствие. Не было зрелища более желанного, чем Ройалл Бэннер, погибшая от его руки.

— Елена! — пронзительно заорал он, охваченный приступом ненависти.

— Да, — отозвалась она тихо.

— Принеси мне бутылку бренди и стакан. Ради бога, женушка, не стой тут. Чего ты ждешь? Мне кажется, я сказал принести мне бутылку бренди.

— Да, сэр. Могу я узнать, где сеньора? — спросила она, поворачиваясь, чтобы уйти.

— Понятия не имею. Она бросила мне это, — сказал барон, протягивая руку, чтобы Елена увидела головку игрушечного солдатика, — и ускакала на сером жеребце.

Краска отхлынула от лица женщины. Как она могла быть так невнимательна, чтобы забыть одну маленькую голову? Ей бы следовало сосчитать сломанных солдатиков. Это не имело значения для Джейми, но было важно для нее. Последнее время она, кажется, все делает не так. Елена была уверена, что барон показал ей голову, чтобы помучить ее, заставить страдать еще больше. Какой он подлый и коварный! Как она ненавидит его! Следует быть настороже рядом с бароном. Она смотрела, как Карлайл пьет бренди. Его лицо исказилось от ненависти, он ругался и сыпал проклятья в перерыве между глотками.

— Вам следовало бы предупредить сеньору о надвигающейся непогоде, — тихо сказала Елена. — Она никогда не видела наших бурь. Серый может сбросить ее, и она покалечится.

— Вряд ли мне так повезет, — злобно огрызнулся барон.

Елена нахмурилась, беспокоясь за Ройалл. Она надеялась, что сеньора отыщет какое-нибудь укрытие еще до того, как разразится гроза.

— Вижу, ты беспокоишься. Хорошо, Елена, я поищу ее. Ты рада? — спросил он пьяным голосом.

— Нет, я не рада. Вы не в том состоянии, чтобы ехать верхом, особенно в такую пору.

— Не указывай мне, что делать! Помни свое место, Елена. Я не хочу, чтобы ты заботилась обо мне, тебе нельзя доверять. Я доверил тебе своего сына, а ты позволила ему умереть. Откуда мне знать, что ты не поедешь за мной в джунгли и не попытаешься убить меня? — добавил он хитро.

Елена была ошеломлена. Дела обстояли хуже, чем она себе представляла. Прежде барон никогда так с ней не разговаривал. Но в одном он был прав: она бы последовала за ним в джунгли, если бы он поехал. Не ради него или его безопасности, но ради сеньоры. Она просто обязана сделать это. В конце концов, они трудились бок о бок с этой американкой во время лихорадки, и Елена понимала, чего стоило сеньоре так работать. Она спасла жизни многим людям. Да, она последовала бы за бароном, но только для того, чтобы спасти сеньору. Пусть барон думает, что хочет. Все равно он не станет слушать то, что она скажет.

— Да, барон, — покорно отозвалась Елена, удаляясь с веранды.

— Оседлай мою лошадь, да поживее! — крикнул он ей вслед.

Ветер атаковал Елену, когда она шла к конюшне. Ей пришлось идти согнувшись, опустив голову. Лошади нервничали, чувствуя приближающуюся грозу. Она оседлала любимого мерина барона, затем — чалую кобылу для себя. Оставив свою привязанной к столбу, вывела мерина из стойла.

На этот раз ветер хлестал ей в спину, когда она вела лошадь к дому. Барон сошел с ума, если думает, что может ехать в такую погоду пьяным. А она такая же сумасшедшая, если собирается последовать за ним.

Из окна кухни Елена видела, как барон взобрался на лошадь. Ветер сбивал его, но ему удалось удержаться в седле. Он с жестокостью вонзил каблуки в бока животного, и мерин с места рванулся галопом по усыпанной гравием дорожке.

Злость и ненависть бурлили в нем, когда он скакал. По крайней мере, за одно он должен быть благодарен: свежий воздух проветрил голову, давая возможность ненавидеть с ясным сознанием. А барон ненавидел молодую леди. Первые капли дождя упали ему на руки. Из-за бури стало сумрачно, почти темно. Он осмотрел окрестности. Ему надо поискать убежища. Она проехала в этом направлении, он видел это по раздавленным лианам и сломанным веткам. Но не могла же Ройалл направиться в старый дом! Насколько ему было известно, она даже не знала, где он располагался, если только Джейми и Карл не сказали ей.

Когда раскат грома прокатился по небу, лошадь резко остановилась, а барон едва не потерял равновесие. Он спешился и взял поводья. Ему надо вести лошадь и надеяться на лучшее. Уже недалеко до старой плантации. Если он поспешит, то доберется до нее раньше, чем буря разразится в полную силу. Неожиданно он споткнулся и упал, запутавшись в длинной лиане. Барон огляделся. В темноте он просчитался. Он по-прежнему находился в двадцати минутах езды от старого дома. «Черт побери», — выругался он, поднимаясь на ноги только для того, чтобы снова повалиться на землю. Буря дала волю своей ярости, разразившись нескончаемым ливневым потоком. Он лежал тихо, не двигаясь, в то время как дождь хлестал его подобно сотням мелких камней. Случалось, люди тонули в такую бурю. Карлайл Ньюсам молил Бога, чтобы не оказаться одним из них.

* * *

Ройалл проснулась, когда прогремел последний раскат грома в небе. Становилось светлее, буря уходила на восток. Она села и потерла затекшие плечи. Серый послушно стоял рядом с ящиком. Женщина окинула взглядом комнату. Ей хотелось переместиться назад во времени и оказаться в этом доме, когда он был полон веселья и смеха. Каким красивым, должно быть, он был. При слабых лучах солнца, пробивающихся через разбитые оконные рамы, она могла разглядеть комнату. Неожиданно ей захотелось есть, и Ройалл вспомнила о папайе, которую сунула в седельную сумку, прежде чем выехать из конюшни. Возле двери всегда стояло ведро с фруктами для мальчиков-конюших. Елена не раз предупреждала ее, чтобы она брала с собой фрукты, отправляясь на верховую прогулку. Теперь она была рада, что это вошло у нее в привычку. Серый тоже с благодарностью взял с ее ладони несколько кусочков спелого плода.

Ройалл снова села на ящик и начала есть, при этом оглядывая комнату и представляя, как бы она расставила мебель. Что-то здесь было не так, не вписывалось в обстановку. Она состроила гримасу: мебели здесь не было, так что же тут не на месте? Нет даже стен, лишь несколько потемневших балок. Жуя и посасывая сладкую папайю, она посмотрела на дальнюю часть большой комнаты. Там было только гниющее дерево. Ройалл снова взглянула вверх, на балки. Они были черными от огня, но люстра осталась невредимой. Грязное, закопченное стекло все еще поблескивало в бледных лучах солнца. «Интересно, — подумала она, — почему ее не сняли и не перевезли в новый дом?» Это казалось странным. Что-то было не так с огромным хрустальным шаром, свисающим с потолка. Но что? Ройалл встала и в волнении уронила фрукт на пол. Она вытягивала шею то так, то эдак, пытаясь рассмотреть, что привлекло ее внимание. Что бы это ни было, оно ускользало от нее. Она обошла комнату, чтобы со всех сторон оглядеть люстру, но не смогла найти ничего необычного. В отчаянии Ройалл решила, что ей, должно быть, показалось. Просто она стала нервной и пугливой после столкновения с бароном.

Пожав плечами, она вернулась к своему жеребцу, терпеливо ожидавшему ее. Теперь следовало подумать о возвращении на плантацию, ведь предстоит долгий путь. Нет, не сейчас. Ройалл встала и подтянула ящик так, чтобы он оказался под люстрой. Встав на него и вытянувшись в полный рост, она сможет достать огромный шар. Ройалл запрокинула голову и внимательно оглядела грязный хрусталь. Вот оно! Когда солнце упало на люстру, вспыхнуло что-то красное. Так вот что привлекло ее внимание! Она засунула руку в глубь шара и вытащила красную книгу. Что же это и почему оно было спрятано в таком необычном месте? Взволнованная своей находкой, Ройалл опустилась со своей подставки и открыла книгу. Имя «Карлайл Ньюсам-старший» было напечатано крупными буквами на внутренней стороне обложки. Карлайл Ньюсам-старший — отец барона. Почему он спрятал свой дневник в таком странном месте? Волнение и дурные предчувствия охватили ее. Почерк был мелким и неразборчивым, но она могла прочесть написанное. Господи помилуй, как же этот дневник сохранился за все эти годы?

Ройалл принялась читать. Это были скучные, неинтересные отчеты о делах плантации. Она полистала страницы, пока не наткнулась на запись:

«Я разочаровался в своем сыне Карлайле. Боюсь, с моей стороны было ошибкой отослать его. Он настоящее наказание для меня».

Затем следовали слова, не имеющие большого значения, потом более поздняя запись:

«Мое здоровье все ухудшается, а мне еще предстоит уладить несколько дел до того, как я умру. Мальчик Себастьян — мой сын. Сын, любимый и желанный. Его мать сама не позволила, чтобы стало известно о нашем тайном браке. Она по-индейски мудра. Сказала, что мой брак с ней лишь осложнит мою жизнь. Я послушался ее, ибо любил ее всем сердцем. Она заставила меня пообещать, что Себастьян никогда не услышит из моих уст, что он мой сын. Да будет так! Завтра я поеду в Манаус и оставлю брачное свидетельство у моего поверенного, чтобы после моей смерти «Королевство» перешло к Себастьяну Ривере. Ривера — фамилия по линии матери.

Карлайл опорочил себя. Даже после моих неоднократных предупреждений его отношение к неграм и индейцам не изменилось. Когда же он в конце концов пролил кровь человека и посчитал, что достаточно извинений, я больше уже не мог этого терпеть. Именно тогда я отрекся от Карлайла как от сына. И сейчас я сильно опечален.

Мои надежды я возлагаю на Себастьяна. Надеюсь и верю, что мать научит его сочувствовать человеческим страданиям. Мой старый друг Фарлей Маллард, который знает правду, сказал, что видит достоинства в моем маленьком сыне, и это дает мне право надеяться. Слухи, касающиеся Себастьяна и его матери и их отношений со стариком Фарлеем, забавляют моего друга. Люди всерьез полагают, что он отец Себастьяна, поскольку моя жена служит экономкой на плантации Фарлея «Регало Вердад».

Этим вечером я встречаюсь с Карлайлом, чтобы информировать его о своих намерениях. Если он вздумает прибегнуть к каким-либо действиям, ему придется иметь дело со мной!

После моей смерти — доведись тебе, дорогой Себастьян, найти этот дневник — я хочу, чтобы ты знал, что я любил тебя так, как только отец может любить сына, так же сильно, как я любил твою мать. Ты — моя плоть, плод нашей любви с твоей матерью. Я наблюдал, как ты рос, как превратился из ребенка в юношу. Я видел, как ты преодолевал любые препятствия на своем пути. За это, сынок, я горжусь тобой. Как мне хочется обнять тебя и рассказать, что я твой отец! Пусть прошлое останется в прошлом. Теперь моя очередь вносить поправки».

Изумленная, Ройалл оторвала взгляд от дневника. Ей показалось, что она услышала какой-то звук. Прислушавшись повнимательнее, она решила, что это, возможно, какое-то животное в джунглях. Она снова вернулась к чтению.

«Наконец моя заветная мечта должна исполниться. Себастьян будет моим наследником, несмотря на то что он младший сын. Думаю, я принял верное и справедливое решение. Во время моего последнего визита к доктору мне сказали, что смерть уже близка. Я лишь надеюсь, что эта неумолимая жрица задержится еще на один день. Если нет, Карлайл унаследует «Королевство», а Себастьян никогда не узнает правду…»

Записи резко обрывались. Ройалл в отчаянии полистала оставшиеся страницы. Они были пусты. Оправдалось предчувствие старого барона. Он умер прежде, чем успел все исправить. Или же кто-то помог ему в этом? Разве Виктор Моррисон не говорил, что подозревает барона в убийстве собственного отца? И вот она, причина, по которой Себастьян похож на барона! Не потому, что они отец и сын, а потому, что они братья! Снова послышался какой-то шум.

Ройалл затихла и прислушалась, глядя на серого. Конь стоял тихо, неподвижно, закрыв свои большие карие глаза. Затем она услышала звук хрустнувшей ветки. Тень упала ей на колени. Солнце выбрало именно этот момент, чтобы засветить в полную силу, прорвавшись сквозь пелену облаков, и ослепило ее. Тень надвигалась. Чем ближе были темные очертания, тем лучше Ройалл могла их разглядеть. Это был барон, а в руке он держал револьвер! Ройалл в испуге охнула.

— Вы следили за мной! — воскликнула она. — Зачем?

— Да, я выследил тебя здесь, и ты знаешь почему. Я не могу позволить тебе разрушить все, что я построил. Я хочу, чтобы ты отдала этот дневник!

— Значит, вам придется отнять его у меня, — храбро отозвалась Ройалл, соскользнув с ящика и вставая рядом с серым. Она прижала дневник к груди. В нем была жизнь Себастьяна, и она сделает все, чтобы защитить его.

— Значит, мне придется взять его. Все зашло для меня слишком далеко. Годами я искал этот дневник. Я никогда не чувствовал себя в безопасности, зная, что когда-нибудь его найдут. Отдай его мне, пока я совсем не разозлился.

— Только через мой труп. Я не собираюсь сдаваться! Эта книга принадлежит Себастьяну. Ваш отец написал ее для него. Я никогда не отдам ее вам. Никогда!

— Прекрасно. Значит, я просто подожду, когда ты умрешь, и потом возьму ее у тебя.

Он поднял револьвер и направил его прямо в сердце Ройалл.

Женщина знала, что барон не шутит: он намеревался убить ее. В следующую секунду она бросила дневник через открытое окно в густые заросли джунглей. Барон, застигнутый врасплох, проводил его полет взглядом, а Ройалл в этот момент схватила длинную палку, лежащую у ее ноги, и изо всех сил ударила ею по руке барона, выбив револьвер.

Барон смотрел на нее с такой яростью, что его глаза, казалось, вот-вот вылезут из орбит. Его лицо исказилось, став пурпурным, он упал на пол.

Испугавшись того, что сделала, Ройалл побежала к двери. Боже, неужели она убила его? Она застыла в ужасе, слушая стоны Карлайла. Тогда Ройалл осторожно приблизилась к тому месту, где он лежал, держа наготове палку. Барон выглядел ужасно. Казалось, что он умирает: его левый глаз заплыл и закрылся, правый оставался широко открытым. Взгляд Ньюсама был полон ненависти даже сейчас. Левая сторона рта вытянулась в дьявольской гримасе. Барона ударил паралич!

Ройалл убрала волосы с лица. Она должна что-то делать, найти кого-то, привести помощь! Несмотря на то что он сделал, это все же человек, и она не может позволить ему вот так умереть. Елена! Необходимо привести Елену!

Только выведя коня из разрушенного здания, Ройалл вспомнила о маленькой красной книге. Только когда дневник снова будет у нее, она поедет за экономкой.

Елена подъехала именно в тот момент, когда Ройалл вывела свою лошадь из дома.

— Я как раз собиралась за тобой. Барон внутри. Он пытался убить меня, и я, защищаясь, выбила револьвер из его руки. Он пришел в бешенство, а потом просто рухнул на пол. Думаю, у него удар.

— Я знаю, что он хотел причинить вам вред, сеньора. Я последовала за ним. Как видите, буря задержала меня. Подождите здесь, пока я позабочусь о нем.

Через несколько минут Елена вернулась.

— Вы правы, сеньора: с бароном случился удар, так было и у его отца. Надо погрузить его на лошадь и довезти до плантации сеньора Риверы. Он одолжит нам повозку, чтобы переправить барона домой.

— Елена, давай я съезжу на плантацию Риверы. Не думаю, что разумно заставлять барона ехать верхом на лошади. Ни одна из нас не сможет удержать его. Себастьяну это не понравится, но едва ли он сможет отказать. Пожалуйста, Елена.

Та попросила Ройалл ехать как можно осторожнее.

— Я постараюсь. С тобой все будет в порядке?

— Нет нужды беспокоиться, сеньора. Барон больше никому не причинит вреда.

Ройалл дрожала, направляясь на поиски Себастьяна. Серый скакал быстро и в конце концов достиг «Регало Вердад». Соскользнув с лошади, Ройалл стала звать Себастьяна. Он выбежал к ней встревоженный, ожидая беды.

Она рассказала ему о бароне, и Себастьян позвал своего старшего работника. Вместе они выехали с плантации, а старший работник и еще двое мужчин отправились за ними в низкой повозке.

Ройалл ехала впереди. Она не могла смотреть на Себастьяна и злилась, что встречалась с ним, только если оказывалась в беде. И почему он всегда помогал ей?

Ройалл спешилась и побежала к старому дому. Себастьян следовал за ней. Через несколько минут прибыли мужчины с плантации. Они принесли толстое шерстяное одеяло. Ройалл и Елена понимали, что людям неприятно выполнять эту работу: они просто делали то, что им приказали. Никто не испытывал ни малейшего сочувствия к Карлайлу Ньюсаму. Взгляд Себастьяна оставался непроницаемым, когда он наблюдал, как его люди положили барона на одеяло. Они взялись за концы и подняли свою ношу. Елена сказала, что поедет с бароном в повозке; ее лошадь пойдет сзади. Ройалл осталась стоять в сумраке рядом с Себастьяном.

— Я хочу поблагодарить вас за то, что пришли на помощь. Елене следовало бы самой выразить вам благодарность, но вы должны ее понять: последние несколько недель она живет в ужасном напряжении.

— Не нужно никаких благодарностей, — холодно сказал Себастьян.

— Возможно, для вас это не важно, но я чувствую в этом необходимость, — решительно произнесла Ройалл, пристально глядя в лицо мужчины и надеясь увидеть на нем отражение какого-нибудь чувства.

А ведь она действительно любит его, любит с того самого момента, как они познакомились!

Себастьян взглянул на Ройалл и выругался про себя. Ну почему она приходит к нему только тогда, когда нуждается в помощи? Почему никогда не приходит просто ради себя самой, ради него? Были моменты, когда он думал… надеялся… Но нет, этому не бывать — теперь он видел это. Он оказался дураком, но он любил ее. Он любил золотую леди. Она заставляла его кровь то вскипать, то застывать, и он хотел ее сейчас, завтра, всегда, в любой день своей жизни.

Себастьян ответил ей таким же твердым взглядом.

— Поскольку больше нет необходимости в моих услугах, я провожу вас до главной дороги, и вы сможете ехать за повозкой. Если еще когда-нибудь окажетесь в подобных обстоятельствах, не стесняйтесь, зовите меня! Я не прошу платы за помощь, — насмешливо добавил он.

— Благодарю вас, сеньор Ривера, — ответила Ройалл, подстраиваясь под его насмешливый тон. — Но я сомневаюсь, что такое время когда-нибудь наступит: я решила вернуться в Новую Англию.

Она ощутила физическую боль от собственных слов и внезапно пожалела о них. Ей не хотелось возвращаться в Новую Англию. Она хотела остаться здесь, в Бразилии… хотя бы только для того, чтобы время от времени видеть его лицо и, возможно, чувствовать его объятия раз в году, во время карнавала.

Себастьяну показалось, что земля уходит у него из-под ног. В этот момент Ройалл порылась в седельной сумке и, вытащив оттуда красную книжечку, протянула ее ему.

— Это дневник. Он принадлежит вам. Я нашла его сегодня днем, когда искала убежище от бури. Я прочла его. Он предназначен для ваших глаз, поэтому я должна извиниться. Я сразу поняла, насколько это важно. Я едва не умерла за эту маленькую книгу, сеньор Ривера. Барон убил бы меня за нее. Теперь она ваша. Возвращаю вам жизнь, которой у вас никогда не было. Надеюсь, это послужит вам некоторым утешением в последующие годы.

Ройалл быстро взобралась в седло и пустила коня галопом. Потоки слез текли по ее щекам. Будь ты проклят, Себастьян Ривера!