Открытие нового офиса «Эйбл боди тракинг» совершенно случайно было приурочено к Дню святого Валентина.

— Вероятно, это какой-то знак, но я слишком глупа, чтобы понять его значение, — Ариэль вставила ключ в новый замок. Было шесть часов утра, и она дрожала от холода, впрочем, как и Долли. — Следовало задержаться вчера, но было уже десять, и меня одолела усталость. Я и сегодня чувствую себя разбитой, — Ариэль ворчала и ненавидела себя за это. — Сегодня обещали расставить мебель. За это пришлось заплатить сверху. Цветочница сказала, что придет около пяти или раньше. Так что… Послушай, давай откроем эту дверь с надеждой, что все так, как мы хотим!

Все оказалось так, как хотела Ариэль, и даже более того. Зеленый, под цвет свежей травы, ковер казался еще толще и гуще, чем представлялось раньше. Роскошный ковер прекрасно дополняли вертикальные жалюзи с зеленой каймой по всей длине. Письменный стол из светлого дуба и кресло, обитое темно-зеленой кожей, доводили интерьер до совершенства. Удобные глубокие кресла для клиентов, расположенные перед столом, были покрыты толстой зеленой тканью, шелковистой на ощупь. Во всех углах на дубовых подставках стояли горшки с папоротниками. Рядом с новеньким компьютером, которым Ариэль еще не научилась пользоваться, стоял красный глиняный горшок с цветущим растением. Другая комната, по соседству с кабинетом Ариэль и размерами поменьше, была отведена под кабинет Долли. Интерьер точь-в-точь повторял кабинет Ариэль, вплоть до компьютера на письменном столе и такого же цветка.

Долли подпрыгивала на отвечающем всем требованиям эргономики стуле, коса покачивалась взад-вперед.

— Все это очень мило, но ни ты, ни я ничего не понимаем в компьютерах. Женщины, которые работают с нами, тоже ничего в них не смыслят. Весьма вероятно, что, даже не прилагая особых усилий, мы заведем компанию слишком далеко.

— Надеюсь, с компьютером мы освоимся в течение недели. Нам надо… всего лишь заложить в компьютер все сведения из этих ящиков. Долли, мы сможем это сделать. Постарайся думать позитивно.

— Я думаю. Но мы совершенно выбились из графика. Каждое утро уроки вождения. После полудня — занятия по стрельбе и боевые искусства. Вечером уже нет сил вникать во что бы то ни было. А работа с компьютером требует внимания. Один из персонажей в какой-то мыльной опере стер информацию о счетах в швейцарском банке. «Ушли! — драматически сказал он. — Миллионы улетели в трубу!»

— С нами ничего подобного не случится. Отведем на занятия с компьютером утро. Будем учиться дома. Заплатим девушкам за время на дорогу и уроки. Думаю, это справедливо. Уроки можно начинать в семь, сразу после простого завтрака. Ничего изощренного. Только то, что будешь в настроении приготовить, или остатки обеда.

— А кто будет в офисе? Кому-то ведь надо находиться здесь. Подумай об этом — я готовлю завтрак и прихожу сюда. Может, у компании есть еще один учитель, который занимался бы со мной здесь? Посмотри, не найдется ли такой, кто имеет терпение и не будет возражать против работы с перерывами. Ариэль, телефон звонит.

— Не знаю, какую кнопку нажать. Где-то должно быть руководство по эксплуатации…

— Пока ты его найдешь, мы потеряем клиента. Нажимай на все подряд.

Ариэль так и поступила. Шесть раз она нажимала кнопки, каждый раз повторяя: «Эйбл боди тракинг», пока наконец из аппарата не послышался голос.

— Да, мистер Сандерс. Мы открываемся в семь. Думаю, просто прекрасно, что мистер Эйбл приходил на работу в пять утра. Я не мистер Эйбл. Расписание вывешено на двери. Часы работы с семи утра до семи вечера. Диспетчерская открыта двадцать четыре часа в сутки. Похвально, что вы встаете в четыре. Я, как большинство людей, встаю в шесть и прихожу на работу в семь. Чего вы хотите? Вероятно, в любом случае не смогу вам помочь. У нас здесь кое-какие усовершенствования, мы избавляемся от бумаг и переходим на компьютер. Однако вы можете проверить это у Стэнли или диспетчера. Да, он немного грубоват, но зато искренне предан делу и, на мой взгляд, знает все, что нужно, о компании «Эйбл боди тракинг». Ленч? Не могу, я слишком занята. До середины июня у меня заняты все ленчи. Нет, я не преувеличиваю. Конечно, мы сможем разместить ваш груз. Скажите, что вы хотите? Я не смогу решить этот вопрос, пока вы не уточните. Да, у меня есть карандаш.

* * *

— Как обычно, проблема вовсе не так сложна, и он мог бы позвонить диспетчеру. Знаешь, Долли, у него такой странный голос — кого-то напоминает, но не могу припомнить. Даже несколько сексуальный, — автоматическим движением Ариэль поднесла руку к щеке. Долли отвернулась. — Мистер Сандерс пригласил меня на ленч. Я отказалась. Наверное, хочет, чтобы к нему относились с особым почтением, и пытается меня умаслить. Нет, вряд ли, — большой палец скользнул от одной ямочки на щеке к другой, на подбородке. — Вряд ли.

— Послушай, Ариэль, ты же знаешь, он самый крупный клиент этой компании! Могла бы отнестись к нему с большим вниманием. Что, если Сандерс найдет себе другого перевозчика?

— А ты полагаешь, другая компания станет мириться с подобным отношением? Пойдет на уступки?

— Деньги есть деньги. Люди сильно меняются, когда речь идет о «зеленых». У меньшей компании, может быть, найдется время, чтобы потакать прихотям важного клиента.

— Это все равно, что платить метрдотелю за столик в ресторане.

— А ты никогда этого не делала? Ариэль, вернись в реальную жизнь! Послушай, тебе нужно встретиться с Сандерсом за кофе или на ленче, когда он в следующий раз приедет в город, и изложить основные правила. Когда он поймет, возможно, все станет на свои места. Если нет — ты не виновата. Конечно, если боишься встретиться с ним… — голос Долли звучал хитровато, она смотрела на Ариэль, а та все еще поглаживала подбородок.

— Пожалуй, подумаю. И хватит, Долли, не пытайся устроить мою личную жизнь. Первое правило бизнеса, как известно, — не смешивать дело с удовольствием. Давай выпьем кофе и начнем инвентаризацию.

Они хорошо поработали, пока не появились служащие. До подруг донеслись восторженные восклицания, от которых по спине побежали мурашки.

— Похоже, им понравилось, — Ариэль улыбнулась.

— Невозможно, чтобы это было то место, на котором я проработала десять лет! — заявила веснушчатая Бернис. — Этот компьютер — просто какая-то адская машина! Я нервничаю от одного взгляда на него.

— Не беспокойтесь, — весело сказала Ариэль. — Вот план. Но сначала хочу кое-что спросить. Кто-нибудь из вас хочет научиться управлять грузовиком? Если да, компания оплатит курсы. Даже если вам никогда не придется ездить по шоссе, наличие прав будет плюсом. Если водители объявят забастовку, мы сможем компенсировать потери. Но это ни в коей мере не приказ. Курсы начинаются сегодня в девять. С нами станут работать по утрам, пока все не научатся. Инвентаризация, как вы хорошо знаете, дело скучное. А для того, чтобы перенести информацию в компьютеры, потребуется некоторый опыт. Давайте попробуем!

— О'кей, можете нас записать, — за всех ответила Бернис.

— А как нас станут называть парни? Старушками? — спросила одна из женщин.

— Мы научимся парковать грузовики? Я и свою-то машину не могу ровно поставить, — заметила другая.

— Полагаю, это выяснится сегодня утром. У каждой должна быть готова вся работа. Компьютерщики заложили ваши программы, так что у знающих дело никаких проблем возникнуть не должно.

— А кто наш босс? — спросила Бернис. — Я хочу сказать, что если мы когда-нибудь выедем, то кому будем подчиняться?

— Мне! — сердце Ариэль забилось так, что, казалось, вот-вот выскочит из груди. Она принимала на себя ответственность и твердо намеревалась сделать всю работу. Ей стало немного не по себе — за окном медленно проплывал 18-колесный трейлер, показавшийся похожим на огромное дикое чудовище. Вспомнился фильм с Майклом Винсентом «Лихорадка на белой полосе». Но это — кино, а здесь — реальная жизнь. То, что случается в кино, редко происходит в реальной жизни. Может быть, позвонить Винсенту и спросить, как тот готовился к роли? Когда на это будет время.

Ровно в 8.45 женщины уселись в автобус и отправились на курсы — центр обучения находился в пяти милях. Когда они выезжали, Бернис, сидевшая сзади, вдруг воскликнула:

— Боже, да это мистер Сандерс! И задаст же он сейчас кому-то! Хотите услышать кое-что интересное? — и не дожидаясь ответа, продолжила: — Мистер Сандерс редко приезжает сюда, но в последнее время являлся несколько раз. Да, он все время звонил, ходил обедать с мистером Эйблом и все такое прочее, но здесь почти не появлялся. Что-то странное… Может, он боится вас, мисс Харт? Такой большой и боится такой крохи, как вы. Смешно!

Ариэль натянула пониже бейсбольную кепку, прикрыв козырьком глаза. Она вдруг поймала себя на том, что пытается спрятать ямочку на щеке. Сердце снова заколотилось — неизвестно отчего. Никогда в жизни никто ее не боялся, Бернис просто говорит глупости. Об этом даже думать нечего!

— Прекрати! — прошипела Долли. — Люди только будут пристальнее приглядываться, пытаясь выяснить, что ты скрываешь. Убери волосы с лица! Ариэль, это приказ.

— Отстань, — но все же послушалась.

— И перестань трогать лицо. Каждый раз, когда я замечу, что ты это делаешь, буду толкать под руку. Оно на месте, никуда не исчезло. Ариэль, жизнь продолжается. Живи с тем, что есть! Хватит!

— Спасибо, ты, как всегда, права. А он довольно симпатичный, правда? Напоминает того парня, который вчера заплатил за наш обед. И автомобиль похожий. Может, это он?

— Ты все заметила!

— Я бы заметила любого, кто уносится со стоянки на скорости 80 миль в час.

— Эге, да мы снова живем! Слава Богу, — сказала Долли.

— Спасибо тебе, — голос Ариэль упал до шепота.

Они подъехали к площадке, где стояли грузовики.

— Ну вот, леди. Посмотрите хорошенько, но поторопитесь, потому что через десять минут вы сядете за руль этих малюток. Одно дело смотреть на них из окна, другое — сидеть за рулем. Готовы?

Господи, ей это понравилось! Впервые за многие годы Ариэль чувствовала, что живет! Имеет ли это чувство какое-то отношение к возвращению в Чула Висту или человеку по имени Лекс Сандерс, Ариэль не знала.

— Готовы!

* * *

— Хм-м… — мурлыкал Лекс Сандерс, подгоняя пикап к стоянке у диспетчерской. — Скажи-ка, Баки, — обратился он к жующему табак диспетчеру, — там, в автобусе, это не новая хозяйка уехала?

— Конечно, точно она. Странная леди. Но приятная. Я только что заглянул в офис, посмотреть, как там все переделали. Я не специалист, но моя жена время от времени покупает кой-какую мебель, однако у нас нет ничего такого, что могло бы сравниться с тем, что там стоит. Какие-то растения, цветные пепельницы, красивые картины на стенах. Вы и сами можете увидеть, если посмотрите в окно. Она выбросила старый сейф и поставила новый, вмонтированный в стену. Сигнализация, компьютеры, какой-то чудной телефон с кнопками. Кресла на вид удобные. Там и сейчас кто-то сидит, щелкает на компьютере. Подождите, пока увидите новый ковер! Так и хочется разуться и поджать пальцы, — Баки выплюнул жвачку и потянулся за чашкой кофе, на вид такой грязной, словно она никогда не видела ни мыла, ни воды.

— А кто сейчас в офисе? — недоумевал Лекс.

Диспетчер ухмыльнулся:

— На звонки отвечает автоответчик, а на компьютере работает какая-то леди.

— Будь я проклят! Она действительно кинозвезда?

— Так все говорят, но я вблизи ее не видел, только говорил по телефону. Похоже, милая женщина. Спросила, нужно ли мне что-нибудь, а ее помощница на днях принесла мне отличный ленч. Хорошо готовит. Это не мое дело, но я-то знаю, что мистер Эйбл считал вас другом и клиентом, поэтому знайте — Чет опять мутит воду. Я слышал — не уверен, что стоит упоминать, но все же скажу, — он баламутит рабочих на ранчо. Будьте настороже. Нет ничего хуже, чем выпущенная на волю дикая кошка, не важно, из-за чего.

— Может, новая хозяйка уволит его. Аза почему-то считал, что Чет ему нужен, хотя тот доставлял одни неприятности, и я думаю, во многом из-за него Аза продал свой бизнес. Ему не хотелось больше рвать нервы из-за этого парня.

— Аза оставил вам письмо. Я держал его при себе, ждал, пока вы приедете. Азе действительно было плохо.

Лекс вздохнул, уже не чувствуя себя преданным — Аза не отвернулся от него и не уехал, не попрощавшись. Теперь Лекс сожалел, что грубо вел себя с новой владелицей. Но это можно поправить. По дороге на ранчо он остановится, купит цветы и попросит отослать их мисс Харт. Маленькие белые орхидеи с кукурузными шариками. Эти цветы всегда любила Эгги. Ну хватит, Лекс, прекрати жить прошлым. Пошли леди дюжину роз и покончи с этим. Пригласи на хороший обед и помирись. Л еще лучше, если ты понравишься ей.

Очень маловероятно. Сандерс разговаривал с собой, ненавидя себя, но тем не менее делал это почти каждый день. Он был сам себе лучшим другом, единственным, кому доверял самое сокровенное. Почему — сам не знал. С другой стороны, может быть, и знал, но не хотел ничего менять. Так повелось у мексиканцев, издавна привыкших к делению: вы — мексиканцы, мы — гринго. Знай свое место, мекс. Не переступай черту. Лекс работал как вол, получил образование, а потом — после того, как один добрый человек поверил в него — переступил черту. Потому что… получил в наследство американские деньги и американское имя. Черт побери, чуть не пропустил цветочный магазин. Лекс вжал педаль тормоза, покрышки задымились об асфальт. На какое-то мгновение его охватило смущение. Витрины цветочного магазина украшали красные сердечки, амуры со стрелами и разноцветные ленты. Валентинов день! О Боже! Когда он вошел в магазин, над дверью звякнул колокольчик.

День влюбленных. Только этого не хватало.

— Мне нужен букет маленьких белых орхидей и… впрочем, нет, не это. Розы, желтые или розовые. Белые? О'кей, только не красные.

— Сэр, извините, но розы закончились. Зато орхидеи есть. Я бы сделала вам чудесный букет!

— Давайте, — что делать? Сандерс последовал собственному совету, но роз не было. Орхидеи вовсе не означают, что он живет прошлым, лишь то, что у него есть выбор. Огромные георгины, размером с грейпфрут, или нежные орхидеи. Первые он взял бы для бабушки или тети. Моргнув от изумления, Лекс вручил продавщице 75 долларов, назвал адрес и написал несколько слов на маленькой карточке, извиняясь за свое грубое поведение, предложил пообедать и пообещал быть более внимательным к ее служащим.

Сделав это, Лекс снова сел за руль. Письмо Азы Эйбла лежало рядом. Он вскрыл конверт и прочел короткую записку, чувствуя, как к глазам подступают слезы.

«Дорогой Лекс,

извини, что тебе пришлось узнать о продаже бизнеса подобным образом. Прости старика, который не мог позволить себе плакаться перед уважаемым человеком. Так, похоже, лучше, по крайней мере, для меня и Мэгги. Она считает, что мы будем счастливы на Гавайях, живя в одном из этих кондоминиумов. Не надо подстригать траву, не надо ухаживать за цветами, дышать выхлопными газами. Надеюсь, она права.

Предложение было слишком хорошо, чтобы его упустить. Мисс Харт, по-моему, очень милая леди. Со временем узнает бизнес. Ты можешь по-настоящему помочь ей, сынок. Знаю, что с другими ей будет трудно. Этот бизнес, как ты понимаешь, тяжел даже для нас, а ведь мы — взрослые мужчины. Возможно, однажды ей захочется все бросить из-за того, что некоторые будут постоянно мешать, могут даже серьезно вредить. Мисс Харт — женщина твердая. Ее менеджер сказал, что у нее имеются свои козыри. Ей около пятидесяти, и она хороша, как картинка. Менеджер объяснил, что когда-то мисс Харт жила в этих краях, поэтому и вернулась сюда. К тому же она богата. Ты уже немолод, Лекс, может, у вас что-то сладится. Если да, приезжайте на медовый месяц на Гавайи — тряхнем стариной.

Лекс, мне будет тебя не хватать. Возможно, я буду иногда звонить. Посылаю письмо мисс Харт, прошу передать тебе мои фотографии с Тедди Рузвельтом. Сохрани их — они ценные. Мэгги говорит, что в новом доме подобные фото не к месту.

Мэгги и я, оба шлем тебе привет.

Твои друзья, Мэгги и Аза».

Лекс высморкался. Черт побери, ему тоже будет не хватать Азы! Он расстроился, им овладела ностальгия, а в таком состоянии лучше быть подальше от людей.

Машинально Сандерс доехал до хорошо знакомого моста и повернул к Тихуане. Припарковал пикап, вышел из машины и направился к подножию гор. Там ненадолго остановился у домика, где когда-то жила его семья, и ощутил, как защемило сердце. Все выглядело так же, как тогда — бегали детишки, разгуливали куры, собаки и кошки. Домик выглядел чистым и аккуратным, его мать тоже всегда заботилась об опрятности и порядке. Как давно это было! Сколько воспоминаний! И какого черта он здесь делает? Почему пришел именно сейчас? Лекс не поднимался в горы уже лет двадцать. Может, лучше вернуться? Ему здесь не место. То было совсем другое время, совершенно другая жизнь. Он уже повернулся, чтобы уехать, но что-то словно удержало его, что-то странное, необъяснимое. Он снова повернулся и зашагал по заросшему травой склону к домику падре, который — Лекс был уверен — теперь пустовал.

Поднимаясь в гору, Лекс думал о всех тех женщинах, которые были у него за прошедшие годы. Многих имен он не помнил… Но была одна, не походившая на остальных. Точнее, ее не было… Эгги, его первая любовь. Единственная любовь.

Валентинов день.

Лекс продолжал восхождение. Может быть, когда он дойдет до того места, то вздремнет, и ему приснится кареглазая девушка с каштановыми волосами, обещавшая любить, почитать и слушаться его до тех пор, пока смерть не разлучит их. Потом можно спуститься вниз и продолжать жить дальше. Ему по силам пережить этот грустный день и воспоминания и повернуться лицом к реальному миру.

* * *

— Да, вот это денек! Я думала, у меня сердце выскочит из груди! Ты чувствовала когда-нибудь что-то подобное? Грузовик такой огромный! Нет, огромный — неподходящее сравнение. Чудовищный! Гигантский! Это нечто, — говорила Ариэль. — Мне понравилось! Надо позвонить Кеннету и сказать, что он был прав. Я так сурово с ним обошлась! О Господи, а это что такое? Долли, посмотри на эти цветы. Даю слово, они от Макса. Он единственный, кого я знаю, кто может потратить больше двадцати долларов на цветы. Миниатюрные орхидеи! Ух, давай посмотрим, что тут написано. Макс такой романтик, а сегодня Валентинов день… Долли, ты не поверишь… — Ариэль передала подруге карточку.

Долли протянула руку и заметила, что Ариэль поднесла ладонь к щеке.

— Стоп!

— Привычка.

— Заведи другую. Кусай ногти, соси палец, крути волосы, как делают маленькие дети. Но не притрагивайся к лицу! Да, он действительно романтик. Орхидеи в бутонах… во сколько же они ему обошлись? О, Ариэль, как мило! Сандерс извиняется и приглашает тебя на обед. Ты ведь пойдешь? Это может получить развитие… Девочки сказали, мистер Сандерс чертовски хорош собой. Ариэль, ну скажи что-нибудь!

— Послушай, Долли, он всего лишь вежлив. Ясно, ему очень нужна наша компания. Дело обоюдовыгодное. Уверена, этот Сандерс — очень милый человек, но это вовсе не означает, что он заинтересуется мной. Мной давно никто не интересуется. Я это приняла и переживу. Позвоню и поблагодарю за цветы. Не беспокойся, я буду мила. Посмотри, есть ли у Бернис его домашний телефон… Все будет как надо — можешь послушать.

Через несколько секунд Ариэль прошептала:

— Его нет дома — автоответчик.

— Это Лекс Сандерс. Пожалуйста, оставьте послание. Если дело срочное, позвоните 425-9698. Спасибо.

— Мистер Сандерс, это Ариэль Харт. Спасибо за великолепные цветы. Я обожаю их с детства. Очень мило с вашей стороны. С большим удовольствием пообедаю с вами в ближайшее время, но не сейчас. У меня такой плотный график, что остается ждать особенного случая. Еще раз спасибо за цветы.

— Все было хорошо, пока ты не дошла до «особенного случая». Ну ладно, надеюсь, Сандерс позвонит снова и опять пригласит тебя, в таком случае, соглашайся. Он может стать хорошим другом, как Кен и Макс. Если я чему-то и научилась в жизни, так это тому, что друзей никогда не бывает слишком много. Итак, в следующий раз, о'кей?

— Конечно. В следующий раз.

— Предлагаю по дороге в тир заехать в «Бургер Кинг», а после занятий по самообороне приготовить что-нибудь из китайской кухни.

— Звучит неплохо. Согласна на все, что делает жизнь легче. А знаешь, Долли, жизнь хороша. Я прекрасно себя чувствую! Мы правильно сделали, что приехали сюда. Не могу передать, как в душе все бурлит. Этого не выразить словами, чувство такое, словно должно произойти нечто чудесное. Здесь… я не могу объяснить… мне спокойно, я в мире с собой. Обещай не смеяться, если кое-что скажу…

— Обещаю.

— Такое чувство, словно меня ведет невидимая рука. Эта рука… утешает, от нее исходит ощущение безопасности. Ничего подобного со мной раньше не случалось. Боюсь только, что все испорчу. Я много думаю о происходящем. Этот переезд… бизнес… Кен вовремя нашел его. Рука… я… Нет, забудь. Просто разыгралось воображение. Подумай вот о чем — почему Бог послал меня именно сюда?

— Полагаю, на этот вопрос можешь ответить только ты сама. Главное, что он послал тебя — остальное за тобой. Может быть, здесь ты должна сделать нечто значительное. Например, исправить прошлые ошибки. Помнишь, мы однажды разговаривали и пришли к выводу, что все в жизни предопределено, — последние слова прозвучали так заговорщицки, что Ариэль обернулась и пристально посмотрела подруге в глаза.

* * *

Остаток дня прошел суматошно. Несколько раз у Ариэль возникало ощущение, что кто-то думает о ней. Она оглядывалась через плечо, но рядом не было никого, кто обращал бы на нее особое внимание.

— У меня совершенно не осталось сил. А этот китайский обед мне очень понравился.

— И убирать нечего, — устало отозвалась Долли. — Я иду спать. Даже удивительно, что мы так задержались. Вообще-то я легла бы еще в девять.

— Шутишь? Я была готова в полвосьмого. До утра? — Ариэль обняла свою лучшую в мире подругу, как делала каждый вечер. — Спасибо, что приехала сюда со мной. Знаешь, Долли, если дела пойдут успешно, я сделаю тебя своим партнером. А домоправительницу найдем другую. Тебе не придется больше заниматься хозяйством.

— Я больше ничего не умею. Но если дойдет до этого, то вложу все свои сбережения и выкуплю свою долю. Мне не нужно получать от тебя что-то просто так.

— Ладно, поговорим об этом, когда придет время. Спокойной ночи, Долли.

— Спокойной ночи.

Готовясь лечь в постель, Ариэль опять вспомнила о прошлом. Мысли устремились к тому давнему, счастливому времени. Она отдала бы все, чтобы снова почувствовать себя молодой и влюбленной. Так много желаний и стремлений остались нереализованными… Надо было постараться найти Феликса, укорила она себя. Вполне возможно, тот адвокат просто взял деньги и солгал. Может быть, ты действительно была замужем. Может быть, юрист ошибся, утверждая, что Феликс — обманщик. Но ведь священники не лгут, а у падре был белый воротник… Тогда почему их брак не зарегистрирован? Почему мистер Энтони не нашел никаких записей?

— Не знаю, — прошептала Ариэль своему отражению в зеркале, продолжая втирать масло какао в те места, где лицо пересекали едва заметные шрамы. Отражение в зеркале показалось столь отвратительным, что она отбросила тампон.

Ариэль уселась на кровать, подобрав под себя ноги. На коленях лежал толстый свиток. Список желаний… Она торопливо перелистала страницы и, дойдя до последней записи, взяла ручку. Мне хотелось бы знать, что со мной происходит. Мне хотелось бы знать, что привело меня сюда. Знаю только, что дело вовсе не в бизнесе. Мне хотелось бы… найти Феликса. Мне хотелось бы… столь многого. Хотелось бы знать, что он счастлив… Есть ли у него жена и дети… Хотелось бы снова быть красивой. Мне хотелось бы, чтобы он думал обо мне. Может, поэтому у меня такое чувство… Может быть, все мои желания сводятся к тому, чтобы Феликс думал обо мне. Вдруг он где-то рядом? Мне хотелось бы… О Боже, мне хочется… счастья. Для себя и для Феликса. Мне хотелось бы…

Не вытирая струящихся по щекам слез, Ариэль сунула свиток под подушку.

— Завтра у меня все закрутится. Я попытаюсь найти Феликса. Хочу знать, счастлив ли он. Я не буду пытаться вторгнуться в его жизнь или внушить какие-то чувства. Возможно, смогу облегчить его жизнь, ведь у меня есть деньги. Если у него все в порядке, то, может быть, сумею помочь его семье. Анонимно, конечно. Тридцать пять лет — не так уж много. Я здесь. Мне было предназначено приехать сюда. Все, что случается, имеет свою причину. Я твердо верю в это.

Через секунду Ариэль уже спала.

* * *

В двадцати пяти милях от нее, в Бонсалле, Лекс Сандерс снимал башмаки. С полминуты ушло на решение вопроса, стоит ли принимать душ. В итоге, даже несмотря на усталость, он все же направился в ванную. По дороге задержался у телефона, чтобы прослушать поступившие звонки. Неразборчивое послание одной из племянниц заставило улыбнуться. Потом о чем-то — тоже невнятно — сообщила сестра. Услышав голос Ариэль Харт, Лекс замер и прислушался. Брови удивленно поползли вверх. Он нажал кнопку и перемотал пленку, сам не понимая, зачем.

Некоторое время Лекс пританцовывал под холодными колючими струями. Наконец, уверенный, что вот-вот посинеет, включил горячую воду, потом еще раз холодную и выбрался из душа. Натянув пижаму и сунув ноги в тапочки, устроился на кровати. Десять минут назад усталость камнем висела на плечах. После душа спать совершенно не хотелось, он чувствовал бодрость, радость и какое-то смущение. Интересно, как этот милый голос одновременно и обрадовал, и смутил его.

В дверь осторожно постучали.

— Сеньор Сандерс, у меня для вас сэндвичи и молоко. Энчилада, как вы любите. Пиво «Корона», если не хотите молока. Спокойной ночи, сеньор.

— Спокойной ночи, Тики.

Сон улетел. Никто не звонил, и оставалось только смотреть телевизор. Где программа? Лекс переключал каналы, как делал всегда, не находя ничего интересного. Поздние ток-шоу, повторные показы, новости. Где-то ведь есть какой-нибудь фильм… Реклама, реклама. И вдруг он увидел ее! Молодую Ариэль Харт — ну, не такую уж и молодую. Может, где-то около сорока. Вся в чем-то золотом и с ослепительной улыбкой. Таких синих глаз ему еще видеть не приходилось. Как васильки… Васильки? Откуда, черт побери, взялось это слово? Может… да ведь ее партнер только что сравнил ее глаза с васильками. Почему именно васильки? Каким же ты стал сентиментальным! Лекс недовольно хмыкнул, прежде чем приложиться к бутылке с пивом.

Он опустился на подушки. Вот шанс узнать Ариэль Харт, суперсыщицу. Женщина — частный детектив… Он еще раз хмыкнул. Это выглядело весьма достоверно, действительно достоверно. Ариэль взяла «пушку», весьма грозную на вид. Прицелилась, угрожая, что будет стрелять. Лекс подался вперед, чтобы разглядеть получше, когда заметил, куда смотрит дуло — в самое уязвимое место ее врага. Лекс застонал — чистый Голливуд! В самом худшем варианте.

— Ты не выстрелишь, — сказал мужчина.

— Но ты не можешь этого знать наверняка. Узнаешь, если не отдашь мне паспорт Анна-бель. Давай сюда. Ну!

— Да ты, наверное, даже не знаешь, как пользоваться этой игрушкой, — усмехнулся мужчина.

— Правда? — протянула Ариэль. Лекс, как зачарованный, наблюдал за тем, как сжимаются ее пальцы. В следующее мгновение люстра, свисавшая с потолка на тонкой медной цепочке, с грохотом рухнула на пол. Не успел Лекс моргнуть глазом, как дуло уже смотрело в прежнем направлении.

— Паспорт.

— Боже, — Лекс чуть не поперхнулся, вгрызаясь в энчиладу. Паспорт полетел на стол. Все еще ухмыляясь, мужчина отступил на шаг ближе к двери.

— Слушай меня, Майкл, и слушай хорошенько. Если ты когда-нибудь еще раз хотя бы взглянешь на Аннабель Ли, я не буду столь миролюбива.

— В следующий раз, сука, у меня с собой будет кое-что!

Бах! Бах! Бах!

Лекс зашелся от хохота, глядя, как запрыгал мужчина, спасаясь от пуль, расщепляющих деревянный пол у его ног.

— Отлично, леди! — прохрипел Лекс.

Камера взяла крупный план.

— Ты мой единственный друг, — Ариэль поглаживала пистолет.

Лекс откинулся на подушки. Когда-то, целую вечность назад, Эгги Биксби, глядя ему в глаза, сказала:

— Ты мой единственный друг, — а после добавила: — Ты мой любимый и мой супруг.

Лекс смотрел фильм до конца, до полуночи. Уже выключив телевизор, пообещал себе заехать в видеомагазин и узнать, можно ли взять у них другие картины с Ариэль Харт. Ему хотелось посмотреть все.

Когда чуть позже, все еще с улыбкой на губах, Лекс провалился в сон, ему приснились манекены, одетые во все васильковое. Он поднимался в гору, а они следовали за ним, нежный ветерок развевал свободные платья.

— Вы не настоящие, это только плохой сон! — кричал Лекс. А босые ноги скользили по мягкой бурой глине. Он огляделся и увидел, что все манекены, кроме одного, отстали. Через некоторое время Лекс рискнул бросить второй взгляд назад и, к своему ужасу, заметил отливающий черным револьвер, направленный ему в спину. Он вздрогнул от страха и попытался позвать на помощь, но все было бесполезно — ни падре, ни кто другой не слышали его. Манекен приближался, ее (это была женщина) искусственный парик сбился набок, голубое платье хлестало по коленям. Она походила на маньяка, и впервые за все время Лекс почувствовал смертельный страх.

— Чего ты хочешь? — жалобно спросил он. — Кто ты? Почему пришла за мной в это место, известное только мне одному? Уходи, я не хочу видеть тебя здесь! Это место принадлежит мне и Эгги. Твоим оно не будет никогда!

Лекс побежал быстрее, взрывая землю ногами. Пронзительно кричали птицы, чей мир он потревожил. Он бормотал какие-то слова, сочиненные на бегу. Казалось, это молитва, он хотел помолиться, но не мог вспомнить ничего из того, чему учил падре. Лекс остановился, чтобы отдышаться.

— Подожди меня, Феликс! Я разбила коленку. Позволь мне опереться на твою руку!

— Эгги? Эгги, неужели это ты? Где твое голубое платье? То, что похоже на васильковое поле? Что ты сделала с револьвером?

— Феликс, я убила их всех. Всех пластмассовых людей, которые преследовали тебя. У них вывалились волосы. Они не настоящие, не такие, как мы. Феликс, мне нужно наше брачное свидетельство. Его полагается хранить девушке. Раньше я не знала об этом. Я бы сберегла его. Пожалуйста, Феликс, позволь мне взять свидетельство! Обещаю беречь его так же, как берег ты.

— Ты все еще хочешь получить его, даже если твое имя записано неправильно? Поэтому я и взял его. Ты оставила меня, и я не знал, как найти тебя. Но пытался! Не стал исправлять свидетельство из опасения, что кто-то узнает о нашей тайне. Ты же сказала, что наш брак надо держать в секрете.

— Феликс, а почему падре неправильно записал мое имя?

— Потому что был стар и плохо видел. Ошибка получилась ненамеренно. Наверное, у него просто скользнуло перо. Когда я заметил это и вернулся на гору, старик уже умер. Семья похоронила его на том невысоком холме, где он поженил нас. Епископ благословил эти места. Я боялся и ничего никому не сказал. Пожалуйста, Эгги, не злись на меня!

— Феликс, я не злюсь, но как падре записал мое имя?

— Он записал его как Бивди. Это просто описка. Мы по-прежнему женаты. Ты подписала документ, и я подписал. А ты помнишь, как расписалась в книге после церемонии?

— Конечно. Я подписалась как Агнес Мари Биксби Санчес. Я была так горда! Впервые подписалась новым именем. Я всегда буду Агнес Мари Биксби Санчес. Всегда!

— Ты собираешься убить меня?

— Да, мне очень жаль.

— Почему?

— Потому что ты неправильно прочел мое имя в документе. Для падре простительно сделать ошибку, но я твоя жена, тебе нельзя было ошибаться. Передай привет падре и скажи, что я прощаю его.

— Нет! Нет! Подожди!

Лекс скатился с кровати. Все тело было покрыто потом.

— Боже!

Дрожа от кошмара и вызванных им воспоминаний, он спустился на кухню, где поставил на поднос четыре бутылки пива. Это происходило не впервые, и он не собирался провести без сна еще одну ночь.

Это твоя жизнь, Лекс Сандерс.

По крайней мере, пока.

Завтра будет еще один день.

Может быть, он будет лучше.

Не рассчитывай на это.

Я и не рассчитывал.

Лекс подумал об Ариэль Харт, о том, как хороша та была в фильме. Может быть, завтра все же будет удачный день.