ВО ЧТО БЫ ТО НИ СТАЛО

#cover.jpg

 

Глава 1

Когда в шесть утра раздался стук в парадную дверь, Ли Тейлор вздрогнула, чуть не опрокинув на себя чашку кофе. Неужели воры настолько осмелели, что лезут в дом не таясь, а, наоборот, объявляя о своих намерениях? Вряд ли кому-то могло прийти в голову явиться с визитом в такое время. Ли осторожно, стараясь не пролить горячий напиток, поставила чашку на кухонный стол и поспешила к двери, в которую стучали так настойчиво, что, по ее мнению, должно было поднять на ноги весь квартал.

Ли отодвинула занавеску на окне рядом с дверью и увидела на крыльце крупного разъяренного мужчину с разодранной газетой в руке. Из одежды на нем были только джинсовые шорты с застегнутой молнией, но расстегнутой пуговицей. Он отступил назад и огляделся, явно не удовлетворенный тем, что никто не ответил на его вызов.

Ли отпрянула от окна и сунув в рот палец, стала нервно грызть один из своих новых накладных ногтей. Мужчина показался знакомыми Она была уверена, что видела его во дворе дома напротив, через дорогу. Должно быть, это сосед. Но почему он пришел в столь ранний час и с таким злым выражением на лице? Ли с семьей переехала сюда всего несколько дней назад, и наверняка никто из членов ее семьи не успел сделать ничего такого, что нарушило бы спокойствие этого маленького городка. Или уже успел? Последние несколько дней в основном были заполнены тем, что семейство распаковывало вещи. Ли так уставала, что у нее не было сил толком ознакомиться с домом, и она знала, что остальные были в таком же состоянии.

Когда стук в дверь возобновился, Ли так испугалась, что от неожиданности откусила накладной ноготь и в сердцах выругалась. Ну что ж, ему удалось ее разозлить. Без раздумий она распахнула дверь, готовая дать достойный отпор мужчине, который осмелился заявиться в шесть утра.

— Смотрите, что из-за вас случилось! — Ли выставила вперед палец. — Я так старалась отрастить ногти, но у меня ничего не получалось. Наконец я решила купить искусственные, которые, между прочим, стоили сорок долларов, и посмотрите, что произошло из-за вашего грохота. Я и недели не проносила их. — Ли огорченно вздохнула и откинула прилипшую ко лбу прядь.

Мужчина изумленно уставился на нее, приоткрыв рот. Затем его взгляд медленно заскользил вниз по фигуре, как ей показалось, даже слишком медленно. Ли вдруг вспомнила, как мало на ней одежды, и ее щеки залил стыдливый румянец. Она с трудом подавила желание натянуть пониже футболку, которая едва прикрывала бедра. Когда его взгляд остановился на ее босых ногах, у нее непроизвольно шевельнулись пальцы, как будто существовали сами по себе.

Ли почувствовала себя голой. Пока он таращился на нее, она посмотрела на широко расставленные босые ноги мужчины и отметила, что его пальцы не шевелились. У него были длинные, сильные ноги, узкие бедра, обтянутые джинсами. Заметив рельефные мышцы пресса, Ли поняла, что мужчина, по-видимому, был поборником того, что она терпеть не могла, а именно физкультурных упражнений. Подтверждение своей догадке она нашла тут же, бросив взгляд на его широкие плечи, грудь и накаченные бицепсы, бугрившиеся оттого, что он твердо упирал руки в бока. «Тело из стали», — подумала Ли, сознавая, что беглый осмотр полуодетого мужчины никак не способствовал охлаждению ее раскрасневшихся щек.

Эта мысль занимала Ли только до той минуты, пока она наконец не увидела его лицо — не смазливое лицо мальчика с рекламного плаката, а суровое и очень мужественное. Затем она обратила внимание на его карие глаза, которые становились все круглее по мере того, как он вглядывался в ее черты. О нет! Кровь отхлынула от ее щек. Как же она могла забыть, что так и не смыла вчера макияж, когда ночью, усталая, рухнула в постель, и что ее короткие волосы торчат в разные стороны, как всегда по утрам? В ужасе от осознания того, как выглядит в глазах постороннего человека, Ли спряталась за дверь и выглянула из-за косяка, сожалея, что не может спрятать голову.

С лица мужчины исчезло изумление. Он потряс зажатой в руке газетой, у которой был такой вид, будто ее пропустили через бумагорезательную машину.

— Вот что сотворил ваш пес с моей газетой, причем, позвольте отметить, уже третий раз подряд. Читать ее теперь довольно сложно.

Его сдержанные слова достигли цели. Она крепче стиснула торец двери и сказала: — Это невозможно. Он на заднем дворе, а там, смею вас уверить, забор.

Мужчина ухмыльнулся:

- У вас гончая, правда? Я видел ее сегодня утром. Среднего размера, окрас коричневый с черным, так?

— Это могла быть любая другая гончая. Арнольд — совершенно безобидный пес, словно ребенок в манеже. — Затем, неожиданно для себя, Ли распахнула дверь, снова представ в непрезентабельном виде перед незнакомым мужчиной, и кивком пригласила его войти в дом. — Я докажу, что вы не правы в отношении Арнольда.

— Послушайте, леди, я совершенно уверен, — сказал он и вошел в прихожую,- сразу заполнив собой небольшое помещение. Его огромный рост поразил Ли.

— Ли Тейлор, — выдавила она из себя, протягивая для рукопожатия руку. В конце концов, они соседи, и он должен убедиться в безобидности Арнольда, увидев его на заднем дворе. Она намеревалась произвести благоприятное впечатление на соседа, хотя сомневалась, что это будет легко. В любом случае следует попытаться.

— Шейн О’Грейди, — кивнул сосед в ответ, но проигнорировал протянутую руку. Он все еще сжимал изодранную газету.

Ли почувствовала, что снова краснеет. Она стиснула зубы и пошла в кухню, чтобы показать мужчине свою безобидную собаку, а потом выпроводить его из дома. О желании произвести благоприятное впечатление придется забыть.

— Наличие огражденного заднего двора — одна из причин, по которой я приобрела этот дом. Высота ограды четыре фута, а рост Арнольда менее двух футов так что не думаю, что он научился прыгать через нее, хотя с удовольствием смотрит спортивную телевизионную программу.

Шейн О’Грейди удостоил Ли скептическим взглядом.

— Я уверен, что видел его. Он бежал в сторону вашего двора.

Ли показала на окно, выходившее на задний двор, Там, возле конуры, на спине, раскинув лапы, безмятежно лежал Арнольд. Ли кивнула на закрытые ворота:

— Так что? Вы видели как он открывал ворота и выбегал к вам? — Ее голос был полон сарказма, но это не задело его.

— Это был он, леди.

— Неужели вы из тех мужчин, которые никогда не признаются в своей неправоте, мистер О’Грейди?

Холодный блеск его глаз разозлил Ли.

— Миссис Тейлор, если вы ничего не собираетесь предпринимать, то это сделаю я.

— Что вы имеете в виду? — В панике она перешла почти на крик.

— У нас, в Шейди-Оукс, закон обязывает хозяев содержать своих собак на поводке.

В словах Шейна прозвучала угроза. Наступившую вслед за этим напряженную тишину нарушало только тиканье часов на каминной полке и шумное дыхание Ли.

— Я мэр этого городка и пользуюсь здесь некоторым влиянием.

Шейн повернулся и пошел к двери но, не дойдя до нее, оглянулся, чтобы еще раз смерить Ли недобрым взглядом:

— Постарайтесь держать своего пса во дворе.

— Похоже, вы собаконенавистник! — крикнула она ему вдогонку, семеня к двери.

Шейн остановился на нижней ступеньке крыльца,

— Отнюдь. У меня у самого две собаки, но они никогда не бегают по округе. Я содержу их как должно.

Ли вышла на крыльцо.

— Ладно, тем не менее Арнольда нельзя обвинять, пока его вина не доказана. В Америке даже на собак распространяется презумпция невиновности. Где ваши доказательства, господин мэр?

Шейн ничего не ответил на последнее замечание, возможно, потому что уже находился на подступах к своему особняку на противоположной стороне улицы. Однако слова Ли услышали вышедшая взять газету соседка и двое прогуливавшихся поутру мужчин. Они вдруг замерли и уставились на нее, как на безумца, нарушившего покой их мирного городка.

Ли отреагировала единственным пришедшим на ум способом — приветственно помахала каждому рукой и сказала:

— Упражняю голосовые связки. Такое прекрасное утро для занятий, не находите?

Один из мужчин покачал головой, будто не веря в реальность происходящего, а другой рассмеялся. После этого они возобновили прогулку, а женщина схватила свою газету и ринулась в дом, явно торопясь к телефону, чтобы всем растрезвонить о том, что их новая соседка определенно сумасшедшая.

— Добро пожаловать в Шейди-Оукс, — пробормотала Ли, возвращаясь в дом. Увидев свое отражение в висевшем в прихожей зеркале, она невольно застонала. Она выглядела еще хуже, чем ожидала: тени размазались вокруг глаз, на правой щеке полоса ярко-красной помады. А волосы вообще ни на что не похожи — какая-то невообразимая всклокоченная огненно-рыжая копна! Хотя до сих пор ей нравился медный отлив выбранной ею краски. Рыжий цвет ей был к лицу.

Ли скорчила рожу своему отражению в зеркале и пошла к двери, которая выходила во двор.

— Арнольд, завтракать! - позвала она.

Собака, навострив уши, повернула голову в ее сторону. Прошла долгая минута, прежде чем она поднялась, с трудом волоча ноги, проковыляла к двери будто не спала до этого двадцать часов и не накопила сил.

— За незаслуженное обвинение ты сегодня получишь добавочную порцию;— пробормотала Ли и нагнулась; чтобы погладить Арнольда. Она задержала руку на холке собаки. Увидев застрявший в ошейнике обрывок газеты. Ли прикрыла глаза. Когда секундой позже она снова открыла их, Арнольд уже терся об ее руку головой, требуя, чтобы она почесала ему за ухом. Вместо этого Ли вытащила из-под его ошейника обрывок газеты, на котором была четко видна дата — и это было сегодняшнее число, что неопровержимо доказывало его вину. — О нет, Арнольд, ты не мог так поступить с нами! Мы же только что переехали сюда и хотели все начать с чистого листа. А теперь смотри, что ты наделал. Из-за тебя я испортила отношения с мэром города. — Ли смяла обрывок газеты и бросила комок в мусорное ведро. Никто не должен знать об этом.

Она выглянула в окно и, отметив надежно запертые ворота, удивилась: как Арнольд выбрался со двора? Не мог же он открыть ворота, а потом снова их закрыть. Как бы там ни было, коль скоро ему удалось покинуть двор, нужно позаботиться о том, чтобы больше он этого не делал, даже если придется посадить его на цепь.

Ей хотелось, чтобы первое впечатление о ее семье было хорошим. Ли тяжело опустилась на табурет возле кухонного стола и закрыла лицо ладонями. Она знала, как это важно в небольшом городке, где все знают друг друга. Ей хотелось, чтобы ее семья обрела наконец место, которое могла бы называть своим домом. Она собирала сведения о Шейди-Оукс, и ей показалось, что этот городок выгодно отличается от других, особенно хорошо налаженной школьной системой.

Ли услышала, что кто-то из домашних протопал вверх по лестнице. Значит, ее перебранка с Шейном О’Грейди подняла на ноги не только соседей, но и ее семью. Она укоризненно посмотрела на собаку, которая терпеливо сидела, помахивая хвостом, в ожидании обещанного завтрака.

— Мне следует перевести тебя на половинный рацион, слышишь ты, Бенедикт Арнольд?

— Мам, мама! Джоуи не хочет выходить из ванной, а я уже не могу терпеть!

Ли подошла к лестнице и крикнула своему десятилетнему сыну:

— Так спустись и воспользуйся ванной на первом этаже.

—Ох, а я и забыл, что у нас теперь не одна ванная! — восторженно вскричал Сэм. Он с шумом скатился вниз по лестнице и скрылся в спальне Ли.

Громким стуком хвоста о паркет требовательно напомнил о себе Арнольд. Чтобы хозяйка не забыла о его существовании, он переместился ближе к ее ногам. Ли чувствовала на себе горящий взгляд Арнольда, свидетельствовавший о том, что он не проживет и минуты, если не получит кусок мяса..

— Хорошо, я покормлю тебя, но тебе следует пересмотреть свое поведение. Уже одно то, что там, где мы жили раньше, почтальон отказался доставлять почту в наш дом, достаточно отвратительно. А теперь ты решил разозлить здешнюю городскую власть, — пробормотала Ли, вновь направляясь в кухню. — Ты уж точно не терял времени даром, глупый пес.

Она наполнила красную миску Арнольда предназначенным для собак консервированным мясом, но не дала ему корм сразу, чтобы он почувствован, что наказан. Как только Ли поставила миску, Арнольд тут же набросился на еду. И на этот раз стал так быстро глотать куски, что Ли засомневалась, ощущал ли он вкус того, что ел. Придя к выводу, что пес осознал, что она недовольна им. Ли начала готовить завтрак для своей семьи.

Дети, в разной степени одетые, появились на кухне пятнадцатью минутами позже. На Сэме были желто-коричневые шорты и найковская футболка с надписью: «Просто сделай это». Можно сказать, что этот девиз совпадал с жизненным кредо ее старшего сына. Ли встрепала его светлые волосы, хотя ей хотелось его обнять, прижать к груди и поцеловать, но он заявил, что такое обращение годится только для малышей, а в его возрасте уже недопустимо.

Младший, Джоуи, был в одной кроссовке, а другую держал в руке. Его волосы были даже более всклокочены, чем у Ли, пуговицы на рубашке застегнуты неправильно. Он окинул взглядом комнату и догадался поправить на носу очки. Ее шестилетний сын умел одеваться сам, просто ему было все равно, как он одет. Его занимали более важные мысли типа: почему птицы летают, а он— нет? Почему лед плавает в пруду, а его неудержимо тянет на дно?

— А где дедуля? — спросила Ли, переворачивая на сковородке французские тосты.

— Сейчас придет. Во всяком случае, я слышал, как он топал в своей комнате, а потом наткнулся на стул и выругался...

— Сэм! Не нужно повторять слова прадедушки. — Кивнув в сторону Джоуи, Ли дала понять старшему сыну, что младшему брату незачем слышать подобные высказывания.

— Да все в порядке, мам. Я слышал, как дедуля сказал: «Сукин...»

— Джоуи! Ты ведь не хочешь, чтобы я промыла твой рот мылом?

— Ты не станешь. В твоем понимании воспитание детей не вяжется с подобным обращением.

Ли зажмурилась. Она до сих пор не могла привыкнуть к тому, как изъяснялся ее младший сын. Очень трудно, когда у тебя сын — гений. Нелегко стараться опередить его на шаг, особенно теперь, когда он уже заинтересовался, к примеру, такой наукой, как квантовая механика, о существовании которой до недавнего времени она даже не подозревала!

От напряжения у Ли застучало в висках. Нельзя так начинать день. Следовало найти способ принести, извинения Шейну О’Грейди, не упоминая о том, что он прав во всем, что сказал об Арнольде.

В этот момент в кухню вошел ее дед, и, когда она увидела, как он шаркающей походкой направляется к кофейнику, у нее еще сильнее застучало в висках. Ли знала, откуда у ее младшего такие мозги. Гарольд Трентон Смит был изобретателем-уникумом, из-за чего, собственно, их и выгнали из того городка, в котором они последний раз жили. Ну, может, и не выгнали, а попросили уехать, даже если это и было подано в вежливой форме, а именно: «В других городах страны трава зеленее» и «Средняя часть Америки больше подходит для воспитания детей, нежели Западное побережье».

— Ты выглядишь отвратительно, девочка. — Дед налил кофе в большую кружку и зашаркал к дубовому столу перед эркером — полукруглым застекленным выступом в стене.

— Вот здорово, спасибо. Это как раз то, что я больше всего люблю выслушивать по утрам. — Ли вдруг вспомнила удивление, появившееся на лице Шейна О’Грейди, когда он ее увидел. Достаточно еще одного такого случая, и у нее сформируется комплекс.

— Ты же знаешь, Ли, что я всегда называю вещи своими именами.

«К сожалению», — чуть не произнесла вслух Ли. Она выложила французские тосты на тарелку и поставила ее на середину стола. Ей не нужно было призывать своих сыновей приступать к их поглощению. Они набросились на еду почти с той же жадностью, что и Арнольд немного раньше на консервы.

К счастью, ей достался один ломтик, который она положила себе на тарелку. Ела не спеша, наслаждаясь каждым кусочком, хотя это был всего-навсего французский тост. Так же Ли относилась ко всему в жизни. Кто-то однажды сказал, что ей удается выжимать максимум из маленьких удовольствий, и, наверное, так оно и есть. Но в основном она пребывает в постоянной спешке, поэтому у нее почти не остается времени не то что насладиться жизнью, а просто передохнуть.

— С распаковкой вещей уже покончено или нет?

Резкий вопрос деда вернул Ли к действительности.

- Ты давно заглядывал в гостиную? Половина коробок все еще не распакована.

— Чего беспокоиться? Все равно через год или около того нам придется двигаться дальше.

— А кто виноват в этом? — Ли не хотелось повышать голос, но после встречи с соседом-мэром она была на взводе.

— Я всего лишь взорвал один дом.

— И после этого город объявил тебя социально опасным.

— Я пытался объяснить им, что это просто неудавшийся эксперимент, и я знаю, что сделал не так, и в следующий раз мог бы сделать все по-иному.

— Именно это их и напугало, когда ты сказал про следующий раз. Тебе еще повезло, что ты не погиб при этом и не убил кого-то.

— Я знаю, что делаю, девочка. Мне семьдесят пять лет, и я экспериментировал всю жизнь.

— У тебя, должно быть, очень сильный ангел-хранитель.

Дед улыбнулся, и в его синих глазах зажглись лукавые искорки.

— Конечно. Это ты.

Ли закатила глаза:

— Я не твой ангел-хранитель.

— Ты приютила меня, когда все другие члены семьи хотели упечь в дом престарелых. Ты спасла мою тощую задницу и чертовски хорошо управилась с этой волчьей сворой.

Прикрыв глаза, Ли несколько раз глубоко вздохнула. Лексика ее деда заметно улучшилась за те четыре года, что они живут вместе, но все еще далека от джентльменской. «Спокойствие», — повторила она про себя в сотый раз.

— Никто в семье, кроме тебя, Ли, не понимает меня. Ты настоящая святая.

— Ошибаешься. Твои деньги помогли мне с Сэмом и Джоуи обрести крышу над головой сразу же после развода. Так что это была взаимная помощь. — Ли допила остатки кофе. — Не забудь о своем лекарстве. Кстати, это напомнило мне, что нам нужен врач.

Все сидевшие за столом насупились.

— Врач? Единственный хороший врач — это... — начал было дед.

—Дедуля прошу тебя, ведь дети же.,. — всполошилась Ли и встала, намереваясь отнести тарелку в мойку.

Она слышала, как он пробормотал себе что-то под нос, но не хотела знать что. На протяжении последних лет он был сыт по горло вниманием докторов, которые делали ему уколы и что-то в нем исследовали. Диабет стал наказанием, но с ним он, хоть и кряхтя, научился мириться. По мнению Ли, это не было достаточным основанием для того, чтобы отправлять, его в дом престарелых.

Дед поставил свою тарелку в мойку.

— Ладно, сегодня поработаю в гараже. Думаю, в нем можно оборудовать отличную лабораторию. Он даже не примыкает к дому, так что тебе не о чем беспокоиться.

— И это должно меня успокоить? — Стиснув зубы. Ли задержала дыхание. — Пожалуйста, будь осторожнее. В последний раз соседи разбежались из-за запаха.

— Я знаю, какую ошибку допустил в том случае. Я всегда учусь на ошибках. Поверь мне, такое больше не произойдет. — Дед направился к задней двери, насвистывая в такт своим шагам.

— Мам, мы сегодня опять должны помогать тебе распаковывать вещи? — спросил Джоуи, с завистью глядя в спину удалявшегося прадеда.

— А чем ты хотел бы заняться?

— Я нужен дедуле. Я его ассистент.

— Над чем он сейчас работает? — Если в ответе прозвучит что-нибудь хотя бы в ничтожной степени напоминающее об опасности, она не позволит младшему сыну подходить к гаражу ближе чем на три метра. А это означает, что вместо распаковки вещей ей придется большую часть дня провести на страже у входа в новую лабораторию деда.

— Ничего опасного, уверяю тебя. Он работает над созданием машины, способной перемещать предметы с одного места на другое. Я читал кое-что об этом, и мне кажется, у него должно получиться.

— При этом используются какие-нибудь химикаты? - спросила Ли, вспомнив о жутком запахе, из-за которого соседи настояли на том, чтобы они убрались из города. Люди могут сделать невыносимой жизнь семьи, с которой они не хотят жить рядом.

Джоуи покачал головой:

— Думаю, дедуля учел ошибки. Я убедил его использовать компьютерную технику, и теперь он не может нарадоваться этому. Большая часть работы будет выполнена с помощью компьютера.

— А что за оборудование доставили вчера?

— Самое современное, — заверил ее Джоуи, устремляясь к задней двери.

— Я помогу, тебе, мам, — сказал Сэм, убирая посуду со стола.

— Ведь ты же очень хотел встретиться с ребятами этого квартала. Разве они не собирались сегодня утром поиграть в бейсбол?

Сэм кивнул с надеждой во взгляде.

— Я могу сама справиться с тем, что осталось, дорогой. Тебе нужно подружиться с ребятами — ведь через несколько недель идти в школу.

— Правда, мам?

— Истинная, — ответила Ли и проводила взглядом стремительно выскочившего из кухни первенца. Сэм был фанатиком спорта.

Ее дети были настолько разные, что даже ходили слухи, будто она их усыновила. Но у мальчиков был отец, который бросил их и Ли ради женщины помоложе четыре года назад. Самое смешное заключалось в том, что Ли тогда исполнилось всего тридцать лет. Но той женщине, Мэри Энн, было восемнадцать, и ею было легче манипулировать. И конечно, дополнительным побудительным фактором для ее бывшего мужа послужило то, что, покинув семью, он избавлялся от заботы о детях, особенно о таком умном мальчике, как Джоуи, требовавшем постоянного внимания. Все это стало для Роджера достаточным основанием, чтобы уйти от них без сожаления.

После того как навела порядок в кухне, Ли выпустила Арнольда на задний двор, чтобы не крутился под ногами ив то же время не натворил чего-нибудь. Затем прошла в гостиную к поставленным друг на друга коробкам, которые нужно было разобрать. Окинув взглядом эти свидетельства ее кочевой жизни на протяжении последних четырех лет, Ли ощутила острую тоску по постоянному дому. Ей хотелось жить все время на одном и том же привычном месте.

С тяжким вздохом, прогнав свою тоску поглубже, в укромные уголки сознания, где хранились ее таимые желания, она принялась за ближайшую к ней коробку. Они с Сэмом уже заключили пари по поводу того, как долго им удастся продержаться в Шейди-Оукс. Благодаря Джоуи и дедуле, а также эпизодической помощи Арнольда ни в одном городке им не удавалось задержаться более чем на год.

Может быть, дед прав. Ли решила несколько неразобранных коробок перенести в подвал. Так она сэкономит время, когда придется снова отправляться в путь. Наверное, им следовало бы жить в большом городе, где людей не заботит, чем занимаются соседи. Ее передернуло от одной мысли об этом. Найдется ли маленький городок, который примет эксцентричного полубезумного старика и маленького шестилетнего гения, познания которого обширнее, чем у большей части взрослых людей?

— Мам, мам! Скорее сюда! Кажется, дедуля лишился бровей и волос!

 

Глава 2

— Это просто временная неудача. — Дед сидел на стуле с носовым платком на голове. Его истонченные волосы были почти полностью опалены.

— «Временная неудача»! Да ты опять чуть не убил себя! — Ли мерила шагами небольшую смотровую палату приемного отделения больницы, расположенной в трех кварталах от ее дома.

— В следующий раз у нас с Джоуи все получится.

— Нет, этого не будет. — Ли остановилась и повернулась к деду, уперев кулаки в бедра. — Ты говорил, это не опасно. Джоуи больше тебе не помощник. С меня хватит!

— Ли, я ничего не мог сделать, потому что в трубе оказалась протечка и я стоял в воде, когда подключал машину.

Ли вскинула руки:

— Следовало бы догадаться. Посмотри на себя. Ты никогда не думаешь. Ты все больше теоретизируешь.

Гарольд Трентон Смит собирался что-то ответить внучке, но дверь открылась, и вошла элегантная женщина лет шестидесяти, в белом халате, со стетоскопом на шее. Ее улыбка была приветливой, взгляд — спокойным и обнадеживающим.

— Здравствуйте, я доктор О'Грейди.

— О'Грейди? — настороженно спросила Ли.

Доктор подошла к ее деду и начала его осматривать.

— Да, именно так. Вы, очевидно, недавно в городе.

— А вы, случайно, не родственница Шейна О'Грейди?

Женщина рассмеялась:

— Он мой сын. Вы встречали его?

— Я видела его. — Ли удалось ответить, не выдавая своего волнения.

— Как это произошло, мистер Смит?

Ли взглядом дала понять деду, чтобы он не вдавался в подробности, иначе им и недели не прожить в Шейди-Оукс.

— Случайность. Я подключал к сети кое-что, стоя в воде. Забыл надеть резиновую обувь, — ответил он, ухмыляясь и подмигивая доктору.

— Вас ударило током, но, к счастью, вы еще можете рассказывать нам здесь об этом.

— Значит, с ним будет все в порядке? — Ли по привычке стала покусывать обломанный накладной ноготь.

- Думаю, да. Я хочу как следует осмотреть его, чтобы окончательно удостовериться в этом. Вы можете подождать в холле приемного покоя. Там можно выпить кофе и посмотреть журналы. Осмотр не займет много времени. — Улыбка доктора О'Грейди оказалась такой обезоруживающе теплой, что Ли успокоилась. — Травма выглядит хуже, чем это есть на самом деле.

— Скажете тоже, женщина. Это ужасно больно, — пробормотал дед.

Ли вышла из смотровой палаты и направилась к кофейному автомату. Сейчас она выпила бы чего-нибудь горячего, даже если это будет кофе без кофеина. Она везла сюда стонущего деда и Джоуи, который пытался объяснить, что приключилось с дедулей, и даже не прочитала фамилию доктора на вывеске больницы. Если бы Ли увидела фамилию «О’Грейди», она предпочла бы поехать в больницу соседнего города.

Удостоверившись, что Джоуи занят разглядыванием журнала Национального географического общества, Ли подошла к венецианскому окну и, прихлебывая кофе, выглянула наружу, чтобы прочитать вывеску на здании больницы. Там крупными черными буквами были написаны имена: «Маргарет О’Грейди» и «Шейн О’Грейди». Да, по-видимому, она не обратила внимания на это из-за стонов деда.

— Элис, Билли через несколько дней поправится. Проследи, чтобы он не вставал с постели и пил побольше жидкости.

Ли сжалась, услышав голос Шейна. Если бы она осталась на месте, он, может быть, и не заметил бы се. Успокаивало лишь то, что сейчас на ней футболка длиннее, да и волосы уложены в подобие прически.

— Миссис Тейлор? Покончили с упражнениями для, голоса?

Ну что за напасть! Как же ей хотелось, чтобы он исчез! Сегодня не самый лучший день в ее жизни. Надо было почитать гороскоп, который наверняка посоветовал бы ей не подниматься утром с постели.

Ли знала, что, несмотря на то что она не ответила, доктор Шейн О’Грейди все еще стоит позади нее. Она ощущала его присутствие по ознобу в спине. Знала она и то, что сказать что-нибудь нужно. Нравится это ей или нет, но он мэр города. Ли медленно повернулась к нему:

— Значит, вы слышали мое последнее замечание?

— Думаю, это было слышно на пол-округи.

Ли покраснела.

— Этого-то я и боялась.

Шейн окинул взглядом ее фигуру и лицо. Ли вдруг обнаружила, что подносит чашку к губам, словно стараясь защититься от его оценивающего взгляда; она вспомнила, как пыталась спрятаться за дверью при их первой встрече. К счастью, до происшествия с дедом она смыла остатки вчерашнего макияжа, причесалась, надела джинсы и свежую футболку. Это было все, что она успела сделать, чтобы придать себе более-менее приличный вид, но сейчас опасалась, что производит не намного лучшее впечатление, чем в их первую встречу.

— С вами все в порядке?

Ли покачала головой.

— Кто-то из вашей семьи?

— Несчастный случай с моим дедушкой. Им занимается ваша мать.

— А что случилось?

— Он не ладит с электричеством.

— Решил что-то отремонтировать в доме? Если вам нужно, то я знаю хорошего электрика, лучшего в Шейди-Оукс.

— Спасибо. Буду вам очень признательна. — Не было смысла рассказывать ему всю историю. Изобретательность деда и так уже доставила им всем достаточно неприятностей.

— Ну ладно, мне пора работать. Надо осмотреть еще нескольких пациентов. Я дам вам телефон электрика, да и водопроводчика тоже. Дом, в котором вы живете, далеко не новый.

Ли благодарно кивнула в ответ и села допивать кофе, глядя вслед удалявшемуся по коридору Шейну О’Грейди. По непонятной причине она ощутила слабость в коленях и дрожь в руках.

Уходя из приемного покоя, Шейн спиной ощущал взгляд Ли. Он отправился в свой кабинет, чтобы записать кое-какие сведения после осмотра последнего пациента до того, как приступить к осмотру следующего. Однако, сев за стол, Шейн никак не мог сосредоточиться на работе. Он думал о ямочках на щеках новой соседки, о ее синих глазах, полыхавших гневом во время их утреннего спора. Все это пробуждало в нем чувство о котором он давно позабыл: интерес к женщине, не имеющий ничего общего с дружбой.

Он посмотрел на фотографию Сары на своем рабочем столе и впервые не ощутил никакой вины за то, что его заинтересовала другая женщина. Уже три года прошло с тех пор, как его жена умерла от рака груди, и тогда он ничем не сумел ей помочь. Казалось, что в день ее похорон он распрощался и со своими чувствами; Он не хотел снова ощутить боль и беспомощность из-за того, что ему приходится наблюдать, как медленно уходит из жизни любимый человек, а он ничего не может сделать. Сейчас, когда он вспомнил подвижную фигуру Ли, Шейну показалось, что мысли о тех ощущениях больше его не беспокоят:

Привлекать внимание красивых женщин — это одно. Он, в конце концов, энергичный, хорошо сложенный мужчина. Но дальше дело не заходило. Просто он не был готов к этому. Придя к этому заключению, Шейн склонился над столом и начал записывать свои наблюдения, сделанные во время осмотра пациента.

Негромкий стук в дверь заставил его поднять, голову.

- Да.

Дверь открылась, и в кабинет вошла его мать.

— Уделишь минуту, сынок?

— Минуту? Пожалуй. — Шейн отложил ручку, решив покончить с документами позже, когда сможет сосредоточиться на деле.

— Ты придешь сегодня на ужин?

— Сегодня же пятница, правда?

— Да, просто уточняю. Я хочу попросить Грету купить бифштексы.

Шейн присвистнул.

— Бифштексы! Чем я заслужил это?

Маргарет О’Грейди рассмеялась:

— Ты хороший сын, и я хочу продемонстрировать, насколько ценю это.

— Мама, к чему ты клонишь?

— Да ни к чему, — ответила она уже на пороге кабинета. — Чувствую, мое время уже вышло.

Шейн досмотрел на закрывшуюся дверь с чувством возрастающего беспокойства. Его мать определенно что-то задумала. Она превосходный врач, а вот обманывать совершенно не умела. Небольшие красные пятна, появившиеся у нее на щеках, выдали ее с головой. Кажется, он влип и сегодня во время ужина узнает насколько.

— Дедуля до меня не доходит смысл этого приглашения на ужин. — С этими словами Ли вышла из своей спальни, одетая в короткую джинсовую юбку и белую блузку с кружевным воротником.

— Чего там понимать, девочка? Красивая женщина пригласила меня на ужин. Черт, может быть, я и старый, на еще не мертвый.

— А меня-то зачем пригласили?

— Как мне объяснила Маргарет, мы новички в городе, и она хочет, чтобы мы почувствовали, что нам здесь рады. Думаю, нам не повредит познакомиться поближе с городским доктором.

— Да, хотя бы на тот случай, если ты вляпаешься еще в какую-нибудь неприятность, — пробормотала Ли, доставая из сумочки ключи от машины.

— Я это слышал, Ли. У меня все в порядке с ушами. То, что произошло сегодня утром, больше не повторится. Обещаю тебе.

— Ты уже давал мне столько обещаний, дедуля.

— И большинство из них сдержал, кстати.

Ли покачала головой, понимая тщетность спора с дедом на эту тему.

— Хорошо, но учти, что Джоуи более тебе не помощник.

— Черт возьми! Послушай, девочка, ты его ужасно огорчишь. Это жестоко.

— По крайней мере он останется в живых. А для меня это самое главное, — объяснила Ли.

— Я никогда не допустил бы, чтобы с ним что-то случилось.

Уловив обиженные нотки в его голосе, Ли подошла и обняла деда.

— Я знаю, что ты не желаешь ему зла, но иногда в твоей лаборатории ситуация выходит из-под контроля. Вспомни, что произошло сегодня утром.

— Мам, почему мы с Джоуи не можем остаться одни? Ведь я уже достаточно большой и не хочу чтобы за мной присматривали. — В дверях гостиной стоял, обиженно надув губы, Сэм.

— Может быть, так и будет через год-другой. — Ли повернулась к своему десятилетнему сыну.

Сэм хотел еще что-то сказать, но в это время послышался стук во входную дверь. Ли пошла открывать, надеясь, что появление няни удержит Сэма от дальнейших пререканий. Ее старший сын стал протестовать против чьей-либо опеки с восьми лет. Он считал себя единственным мужчиной в доме, способным справиться с чем бы то ни было. Он присматривал за Джоуи и дедулей и часто защищал их от ее нападок. Сэм уже говорил с ней о том, что он думает по поводу помощи, которую Джоуи оказывает дедуле. Она старалась создать нормальные условия жизни для своих сыновей, но иногда это требовало слишком больших усилий. Один был настолько умным, что дети часто потешались над ним, а другому приходилось взрослеть раньше положенного.

— Привет, я Бетси. Пришла присмотреть за детьми, — сообщила девица-подросток, не прекращая жевать резинку.

Ли распахнула дверь и отошла в сторону без особой уверенности в том, что ей следует впускать в дом девчонку с зелеными колосистыми волосами. Она всегда гордилась своей объективностью, полагая, что ее мнение о человеке формируется только после того, как она как следует его узнает. Стоявшая перед ней девица казалась тяжким испытанием для ее непредвзятости, поскольку Ли всегда считала, что сережки предназначены для ушей, а не для носа или пупка.

— Входи, Бетси. Это Сэм, а Джоуи читает в своей комнате. Номер телефона и адрес места, где мы будем находиться, записаны рядом с телефоном на кухне. Мы должны вернуться около девяти.

— Не беспокойтесь. Все будет хорошо. Если мне понадобится помощь, то моя мама живет рядом. — Бетси вынула изо рта жвачку, зачем-то помяла ее и снова сунула в рот.

Матерью Бетси была Мадж Шиплок — та женщина, которая утром убежала домой в шоке от выходки Ли. Как эта женщина со своим мужем, Нэдом, ухитрилась взрастить такое «чудо»? Эта мысль не выходила у Ли из головы, пока она пыталась оценить сложившуюся обстановку. Она не знала, кому еще из подростков можно было бы позвонить, тем более теперь, когда совсем не оставалось времени. Сэм в одну секунду еще больше вырос в ее глазах.

— Если что-то случится, пожалуйста, звони мне. Мы будем всего в десяти минутах езды отсюда.

Выдув огромный пузырь, Бетси подошла к Сэму и положила руку на его плечо.

— Ничего не случится, миссис Тейлор.

Вежливый тон и улыбка девицы ни в чем не убедили Ли, и она вновь начала склоняться к тому, что идея пойти на ужин в дом Маргарет О’Грейди была не такой уж хорошей. Однако она сознавала и, то, что ей следует обрести друзей в городе, а мать мэра могла оказаться неплохим союзником. Даже если и существуют какие-то сомнения в отношении Бетси, Сэм уже достаточно взрослый мальчик, чтобы справиться с ситуацией.

В этот момент подошел дед и ухватил Ли за локоть.

— Мы опоздаем. Прекращай болтовню и тащи свою задницу к машине.

Закрывая входную дверь, Ли напоследок услышала, как захихикала Бетси, а Сэм потребовал, чтобы она заткнулась. Ли хотела вернуться, но дед сказал:

— Сэм может постоять за себя. Он давно уже это делает.

— Да, я знаю. С тех пор как Роджер оставил нас.

— Похоже, эту Бетси кто-то сильно ударил по голове.

— Не говори так. А что, если Сэм...

— Не беспокойся об этом. Сэм никогда не ударит девчонку. Он не такой.

Ее дед прав. В их семье Сэм — самый здравомыслящий. Не было случая, чтобы по вине Сэма им пришлось переезжать в другой город. В одном городе не было подготовительных классов для четырехлетних детей, и в тот первый год Джоуи пришлось бы перепрыгнуть через два класса в середине занятий. В двух других городах неприятности доставлял ее дед со своими неудачными экспериментами.

Когда они подъехали к большому трехэтажному белому дому Маргарет О’Грейди, Ли повернулась к собиравшемуся выйти из машины деду:

— Дедуля, прошу тебя, следи за тем, что ты говоришь.

— Я не привык скрывать свое любимое дело. Если до людей это не доходит, то черт с ними.

— Нет, я имею в виду твою манеру время от времени цветисто выражаться. Доктор О’Грейди — леди.

Дед прищурился:

— Твоя бабушка была одной из лучших леди, которых я когда-либо встречал. Я ни перед кем не собираюсь притворяться. Полагаю, в семьдесят пять лет я заслужил право говорить то, что думаю. — Он открыл дверцу и, быстро выбравшись наружу, захлопнул ее со стуком, разнесшимся по всей округе.

Ли зажмурилась и стиснула руль. Сосчитав до ста, она сделала несколько глубоких вдохов и приказала себе сохранять спокойствие. Следующие два часа, наверное, будут одними из самых длинных. Она очень любила своего деда, но иногда он был просто невыносимым.

Когда Ли подошла к крыльцу дома, Маргарет уже стояла у открытого входа и теплой улыбкой и крепким рукопожатием приветствовала Гарольда Трентона Смита. Лицо деда сияло, синие глаза искрились. Он не отпускал руку Маргарет, и, похоже, их не беспокоило то, что рядом находится кто-то еще. Стоявшая позади деда Ли сдержанно кашлянула, и он неохотно отпустил руку хозяйки дома и отступил в сторону.

— Маргарет, вы помните мою внучку, Ли Тейлор? — сказал он самым вежливым тоном, какой Ли когда-либо слышала от него.

— Конечно. Пожалуйста, заходите в дом.

Маргарет одарила Ли такой же, как и деда, приветливой улыбкой, на что Ли ответила тем же, ощутив, как уходит напряженность, вызванная разговором с дедулей. Возможно, этот вечер пройдет не так плохо, как она опасалась. Она последовала за парой в гостиную.

Едва Ли увидела в комнате на диване Шейна О’Грейди, как ход ее мыслей изменился. Теперь ее интересовало только то, как сидевший в непринужденной позе мужчина, сжимавший длинными, изящными пальцами стакан чаю со льдом, реагировал на ее появление в гостиной. Несмотря на прилив эмоций, отозвавшихся трепетом в животе и учащением пульса, она постаралась проигнорировать Шейна и неожиданную для себя реакцию на его присутствие.

— Это мой сын, Шейн О’Грейди. Я подумала, что лучше нам собраться вчетвером. Ведь, насколько я знаю, он живет напротив вас.

Ли слышала слова Маргарет, но ее ничто не занимало, кроме Шейна, который поставил свой стакан на кофейный столики встал, чтобы обменяться рукопожатиями с дедом, а затем и с ней. Его движения отличались ловкостью, отменной координацией и расчетливостью. Одетый в черные брюки и белую трикотажную рубашку с короткими рукавами, он вел себя непринужденно, хотя Ли ощущала, что за этим фасадом скрывается настороженность. Она могла представить себе, как решительно ведет себя Шейн на работе, принимая пациентов, как он овладевает вниманием людей. Ли вдруг задалась вопросом: «Неужели единственным его раздражителем является собака по кличке Арнольд, которая любит перед завтраком закусить газетой?»

— Мы с Ли уже встречались утром, — объявил Шейн, отпуская ее руку.

— Ты не говорила мне об этом, — удивился дед.

— Не подвернулся случай. Я не знала, что доктор О’Грейди будет здесь присутствовать: — Она попыталась вспомнить ощущение от соприкосновения их пальцев, представить себе, что их руки все еще соединены. И сразу ее тело охватило тепло.

— Для вас — Шейн, — сказал он.

В его темных глазах пробежали искорки, говорившие о связывающем их секрете.

— Это моя вина. Приглашая вас и Гарольда на ужин, я забыла сказать, что по пятницам сын обычно ужинает со мной. — Маргарет открыто смотрела на всех. Ни во взгляде, ни в ее тоне не проскользнуло ни тени сожаления об этой «ошибке».

Ли нисколько не обиделась на Маргарет, но подумала, что эта женщина всегда точно знает, что делает. В ней была теплота, которая сразу же располагала к ней людей. Плохо, если сын не унаследовал эту черту от матери. Затем Ли вспомнила их встречу в больнице. Тогда он показался ей совсем другим: вежливым, обходительным, как будто они и не ссорились из-за Арнольда.

Шейн сделал приглашающий жест в сторону дивана, на котором сидел до их прихода.

— Присаживайтесь, Ли.

Она заметила золотое обручальное кольцо у него на пальце и напряглась: «Так он женат! А почему я решила, что он одинок? Неужели я разочарована тем, что он оказался недоступным? Ведь у меня не было никакого желания встречаться с кем бы то ни было. А где же его жена?»

— Кто-нибудь хочет чай со льдом или что-то покрепче? — спросила Маргарет, направляясь к расположенному в углу бару.

— Я бы выпил глоток виски со льдом, — ответил дед, направляясь за ней, чтобы помочь приготовить напитки. — После такого дня мне не мешает выпить.

— Мне чай со льдом. — Ли села на стул напротив Шейна, не дожидаясь, пока остальные займут места и тем самым вынудят ее сесть на диване рядом с ним. Она старалась не смотреть на него и не таращиться на его обручальное кольцо, но ощущала на себе его взгляд. От этого у нее закружилась голова. Так бывает после того, как кружишься, кружишься и вдруг останавливаешься.

Пока дед и Маргарет разливали напитки, Ли, чтобы как-то ослабить возникшую между ними натянутость, решила спросить у Шейна хоть что-нибудь.

— Ваша супруга присоединится к нам сегодня?

Шейн нахмурился, сведя брови к переносице:

— Моя жена умерла три года назад.

Смущенная Ли покраснела.

— Прошу прошения. Я просто подумала... — Она уставилась на его руку, не в силах добавить ни слова.

Шейн опустил глаза на свою руку, провел пальцем по гладкой поверхности кольца.

— А-а, понятно.

Маргарет выбрала именно этот момент для того, чтобы передать Ли ее стакан. Ли тут же сделала несколько жадных глотков чая со льдом, так как у нее пересохло в горле. И нервы были на взводе, а вечер только начался. Ее переполняли противоречивые эмоции. Доступен он все же или нет? Прошло три года, а он все еще носит обручальное кольцо.

— Я рада, что мой сын успел поприветствовать вас по-соседски..

Ли поперхнулась чаем, и закашлялась, так что деду пришлось похлопать ее по спице. Отдышавшись, она сказала:

— Не уверена, что это можно было назвать приветствием.

— О! — удивилась Маргарет.

— Можно сказать, что я не дружу с ее собакой. — Откинувшись на спинку дивана, Шейн все еще хмурился.

— Что сделал Арнольд на этот раз? — изумился дед.

— Ничего, дедуля. — Заметив недоверие в глазах деда, она поспешила добавить: — Я имею в виду, что Арнольд знакомится с новой обстановкой, и все. Ты же знаешь, какой oн бывает, когда попадает на новое место.

— И при этом лакомится газетами. —Шейн пил чай, с вызовом глядя на Ли. Посмеет ли она отрицать очевидное?

— Это не похоже на Арнольда. — Дед негромко засмеялся. — Вот если бы вы сказали, что он ест ваши цветы, я бы ничуть не удивился. Особенно ему нравятся петунии. В последнем городке это приводило наших соседей в бешенство.

Ли готова была провалиться сквозь землю. До конца вечера дед успеет рассказать их семейную историю. Уже завтра всему городу будет известно, какую они представляют опасность, и, возможно, сформируют комиссию, которая еще до конца недели наведается к ним в дом. Может быть, ей не следовало вообще распаковывать те коробки в гостиной? Надо было выждать, посмотреть, что произойдет, прежде чем тратить силы понапрасну. И снова она ощутила, как устала от всех этих переездов в последние годы, как отчаянно ей хочется остаться даже с таким соседом, как Шейн. Ли не сомневалась, что со временем научится жить с ним мирно.

— Заверяю вас, Арнольд больше не будет трогать ваши газеты, — сказала Ли, поглаживая ладонью свою короткую джинсовую юбку. Она не знала, что делать с руками, которые так дрожали, что она не могла снова взять стакан.

— Так вы признаете, что он это делал? Это расходится с тем, что вы говорили утром.

— Тогда я не знала того, что знаю сейчас. — Ли смотрела прямо в его глаза с твердым намерением не отводить взгляда и даже не моргать.

— И что же вы знаете?

— За его ошейник зацепился кусок газеты.

Шейн закинул голову и расхохотался.

Его смех, казалось, приятно скользил жаркой лавой по ее телу.

— Но я так и не поняла, как он выбирается на улицу.

— Помнишь, Ли, один раз он прорыл ход под забором?

— Но там нет лазов, днем я все проверила.

Дед хлопнул себя по коленке:

— Думаю, в голове у собаки засели старые фильмы, которые мы смотрели с ним вместе. Ему всегда нравилась песня «Не сажай меня за ограду».

—Какой породы Альберт? — спросила Маргарет сидевшего рядом с ней Гарольда Смита.

— Гончая. — Дед усмехнулся, повернувшись к ней.

— Вот и объяснение. Его трудно удержать на месте, — сказала Маргарет.

— Хочется верить, что он не отправится опять блуждать по моему двору.

— Я навесила замок на ворота. Ему никак не удастся их открыть. — Ли не отрывала глаз от Шейна, который смотрел на нее из-под полуприкрытых век, и ее сердце забилось сильнее. Под его взглядом по ее телу пробегала дрожь, как будто он касался ее пальцами.

— Будем надеяться, это поможет.

Воздух между Ли и Шейном вибрировал от напряжения, ей казалось, что они одни в комнате. Единственной реальностью был сидевший на диване напротив нее мужчина, все остальное воспринималось неясно, расплывчато. Ли хотела бы отвести взгляд, но не посмела. Вызов, который он бросал ей сейчас, не имел ничего общего с их «собачьей проблемой».

Когда зазвонил телефон, Ли чуть не подпрыгнула на стуле. Маргарет пошла ответить на звонок, и Ли откинулась назад, отведя взгляд от Шейна. Она была потрясена его притягательностью. Она не позволит себе увлечься этим человеком. Жизнь в сумасшедшей семье и так полна сложностей, и ей совсем не хотелось усугублять обстановку. Немногие мужчины, с которыми она встречалась, бежали в панике дома как от огня. Один начал серьезно спорить с Джоуи, которому было тогда пять лет, а когда проиграл спор, быстро распрощался, даже не поужинав с ней в ресторане, как обещал.

— Ли, это вас. — Голос Маргарет с тревожными нотками оторвал Ли от ее безрадостных мыслей.

Она вскочила, почувствовав, что сердце колотится втрое быстрее обычного, и поспешила к Маргарет, которая передала ей трубку. Ли стиснула ее, чтобы уже в который раз унять дрожь в руках.

- Да?

— Мам, — голос Сэма дрожал, — Джоуи опять пытался летать. Он не двигается.

— А где Бетси?

— Она завопила и убежала.

Всхлипывания заглушали голос ее сына, и Ли подумала, что ее мир опять рушится.

— Я сейчас приеду. Позвони «девять-один-один». И не трогай его. — Положив на место трубку, она почувствовала присутствие Шейна у себя за спиной, затем его руки на своих плечах. Ее так и подмывало прислониться к нему, но времени на такие излишества не было.

— Я возьму свой саквояж. У нас это получится быстрее, чем у «скорой».

Ли была уже у двери, когда ее дед сказал:

— Мы с Маргарет едем вслед за вами.

— Что произошло? — спросил Шейн, усаживаясь за руль ее автомобиля.

— Джоуи пытался... пытался летать. - Ошеломленной Ли словно не хватало воздуха. Она должна сохранять спокойствие.

— Летать?

Она кивнула, говорить было трудно, но она преодолела слабость:

— В прошлый раз он спрыгнул с крыши дома. Я думала, что с двухэтажного он не станет повторять попытку. Похоже, мне никак не завоевать авторитет у этого ребенка. — Ли сознавала, что ее голос лишен эмоций, невыразителен, но она сдерживалась, желая как можно быстрее добраться до своего сына,

— С ним будет все в порядке.

— Вы не можете этого знать.

— Теперь он в моем городе. Я не позволю, чтобы с ним что-либо случилось.

Ли очень хотелось ему верить. Ей еще никто не говорил таких слов. Она всегда сама обо всем заботилась и не верила, что кто-нибудь возьмет это на себя.

 

Глава 3

— Слава Богу, ты здесь. Бетси дома бьется в истерике; — Нэд, отец девицы, ухватил Шейна за руку. — И все потому, что Мадж заставила ее сидеть с этим психом. — Мужчина с не помещавшимся под футболкой пивным брюхом показал пальцем на Джоуи.

Ли ринулась мимо Нэда Шиплока к своему сыну, «психу». Джоуи сидел на земле рядом с Сэмом, улыбаясь и показывая на крышу их двухэтажного дома. Теперь, когда она увидела, что с ее младшим все в порядке, она готова была убить его за то, что он в очередной раз напугал ее чуть не до смерти. Ли удивилась тому, что не поседела от пережитого.

— Мам, мам! Видела бы ты меня! Найти бы только место повыше для запуска моего летательного аппарата, и я уверен, все получится.

— Место повыше? — Ли с трудом старалась сдержать невольно прорывающиеся истерические нотки, не желая уподобляться Бетси. — Летательный аппарат?

Джоуи посмотрел на нее взглядом человека, призванного выполнить особо важное задание;.

— Да, думаю, эта конструкция будет работать.

Вот так. Шестилетний мальчик говорит о конструкциях и запусках, будто работает в НАСА! Сначала в висках у Ли застучали молоточки, а вскоре боль разошлась по всей голове. Она вдохнула как можно больше горячего летнего воздуха, пытаясь немного успокоиться, чтобы не накричать на Джоуи, не напугать его.

— Пока ты живешь со мной, не будет никакого другого раза. Это понятно, Джозеф Роберт Тейлор?

— Но, мам, я переделаю конструкцию крыла, так что...

— Нет, я хочу, чтобы ты обещал Мне не предпринимать очередных попыток без моего разрешения. — Ли с удивлением обнаружила, что говорит ровным тоном, без истерических срывов. В окружении таких гениев, как дед и младший сын, у нее просто не хватало сил злиться более нескольких секунд. Она научилась сохранять спокойствие из первобытного инстинкта самосохранения.

Шейн присел рядом с Джоуи, открыл свой черный саквояж и достал стетоскоп.

— Давай я осмотрю тебя, прежде чем ты встанешь. Я доктор О’Грейди.

— Я знаю. Видел вас утром в больнице. Вы разговаривали с мамой. Раньше я тоже хотел стать педиатром, но несколько месяцев назад передумал. Я думаю, главные открытия будут сделаны при изучении ДНК человека. Теперь я хочу стать микробиологом и работать в генной инженерии.

Шейн прикрыл глаза, его рука застыла в воздухе. Затем он оглянулся на Ли, словно не знал, что сказать ее младшему сыну. Ли пожала плечами, понимая, что еще до конца вечера ей придется объяснить феномен своего младшего сына, что, конечно же, послужит препятствием к дальнейшему общению с Шейном. Она должна была бы радоваться этому, но радости не испытывала, и это ее удивило.

— Я просто экспериментирую с полетами, потому что мечтал летать с двух лет. Обязательно сделаю это, если мне удастся убедить маму, что все совершенно неопасно. Я знаю, что делаю, так как изучал механику полета...

У Шейна поползла вверх бровь.

— Не опасно? У тебя отвратительный порез на ноге, и подозреваю, что еще до утра проявится несколько синяков. Не уверен, что твой полет можно назвать не опасным.

— Царапины — это чепуха. Из меня чуть дух не вышибло. — Джоуи пошарил по земле рукой в поисках очков, нашел их и надел. Они сели на нос с перекосом из-за того, что погнулась оправа.

— Шейн, осмотри Бетси. С мальчиком все в порядке, а с моей дочерью — нет. Особенно после того, как он спикировал с крыши чуть ли не на нее. Она до смерти напугана. - Нэд возвышался над ними, уперев руки в выпирающие бедра, и нетерпеливо притопывал ногой.

— Я уже говорил, Нэд, скоро пойдем к тебе. Подожди минутку. — Шейн ощупал ноги Джоуи, проверяя, не сломаны ли кости.

— Я в полном порядке. Я бы знал, если бы у меня был перелом. — Джоуи попытался поправить очки, но они снова съехали набок.

— Я все же думаю, что твоя мать хочет услышать еще чье-то мнение по этому поводу. Давай порадуем ее, — прошептал Шейн, заговорщически подмигнув Джоуи.

— Вероятно, вы правы. Она всегда беспокоится о таких вещах.

— Да, матери — они такие.

Ее младший сын расслабился и позволил Шейну закончить осмотр, хотя ненавидел врачей почти так же, как и ее дед. Нэд продолжал нетерпеливо притопывать, и это начало жутко раздражать Ли. Она ловила себя на мысли, что сама могла бы с диким криком пуститься вниз по улице, лишь бы не слышать этот стук.

— Ну, ты еще не закончил? — Скулящий голос Нэда в горячем воздухе звучал в унисон с ритмом, который он отбивал ногой.

— Я думаю, Джоуи, что твой диагноз верен. Ты в порядке. — Шейн щелкнул замком своего черного саквояжа.

Ли умилилась, слушая Шейна, разговаривающего с ее сыном как с равным. Ее мнение о Шейне О’Грейди начало меняться.

— Прости, Шейн. Я все еще здесь. — Грузный Нэд переминался с ноги на ногу.

«Как будто кому-то посчастливилось забыть об этом», — подумала Ли, сменяя Шейна рядом с Джоуи.

— Думаю, время отправляться в постель, молодой человек. Что ты читал вечером в своей комнате? — По ставшему сразу сонным взгляду Джоуи она поняла все, что ей было нужно. — Сколько же ты выждал после моего отъезда?

— Пятнадцать минут. Иногда ты возвращаешься из-за того, что дедуля забывает что-нибудь.,.

— Мы обсудим это завтра утром, после того как я немного отойду. Сейчас же я думаю о том, что тебя надо бы заморозить лет до восемнадцати. Тогда я, может быть, и не состарюсь преждевременно.

— Знаешь, мама, криология...

— Джоуи, не сейчас. По-моему, сегодня я получила достаточную порцию научных знаний. — Ли помогла сыну встать.

Нэд наконец повел Шейна к себе домой.

Ли смотрела им вслед — Нэд практически тащил за собой Шейна. Она усмехнулась, наблюдая эту картину, и удивилась тому, что еще может улыбаться в этих обстоятельствах. Когда, повернувшись к сыну, она собиралась ему что-то сказать, к дому подъехала машина «скорой помощи» с включенными мигалками. Здесь и так уже образовалась небольшая толпа, а появление «скорой помощи» определенно вытащит наружу всех, кто еще оставался дома. Ли подумала, что это далеко не лучший способ представлять свою семью жителям небольшого городка, и решила подойти к фельдшеру и сообщить ему, что необходимость в их помощи отпала. Прежде чем она успела сделать шаг, к медикам подошла мать Шейна и что-то им сказала.

Как только «скорая» отъехала, рядом с Джоуи оказался дед.

— Молодец! Сэм сказал мне, что ты продержался в воздухе почти минуту, — с улыбкой от уха до уха похвалил он Джоуи.

— Дедуля, я не думаю, что нам следует его поощрять.

— Чепуха, девочка. Он запросто все исправит. Достойный побег от старого пня, если позволишь мне себя так называть. — Дед выпятил грудь и расправил плечи, как будто поступком Джоуи можно было гордиться. Очевидно, ее дед не видел ничего необычного в прыжках с крыши двухэтажного дома.

— Нет, дедуля, он не будет это исправлять. Полетов больше не будет. — По мере того как Ли пыталась втолковать деду и его правнуку свою точку зрения, выделяя каждое слово, ее головная боль становилась сильнее.

— С ним все будет в порядке. Я присмотрю.

— И ты хочешь, чтобы я поверила, после того что сегодня случилось? — Она потерла виски и снова сделала несколько глубоких вдохов, но это не помогло. Она не успокоилась. Ее нервы перенапряглись. Два происшествия за один день — это много даже для ее семьи.

— Гарольд, может быть, покажете мне свою лабораторию, пока Ли будет укладывать Джоуи? Я уверена, мальчику нужен отдых после всех этих переживаний, — сказала Маргарет, меняя тему разговора, и взяла Гарольда под руку.

Ли готова была ее расцеловать и сделала бы это, если бы дед не увел Маргарет. Причем шел быстрее, чем когда-либо за последние двадцать лет. Она знала, что дедуля сейчас на седьмом небе от счастья, ведь у него появилась возможность показать свою лабораторию привлекательной женщине.

— Мама, я не хочу ложиться спать. Еще только восемь часов, и даже не стемнело.

Ли взяла Джоуи за руку и помогла ему подняться по ступенькам на крыльцо веранды.

— Ты ляжешь в постель. Если ты умный мальчик, а я знаю, что это так, ты не станешь спорить со мной из-за этого. Да и мне нужен отдых.

— Сэм помогал мне, почему же он не ложится?

— Он помогал?! — Ли остановилась у входной двери и оглянулась на старшего. Сэм, понурив голову, подошел и уставился на мыски своих кроссовок. — Не могу поверить, что ты позволил своему младшему брату сделать нечто подобное. Я считала, что ты здравомыслящий мальчик.

— Он сказал, что я смогу попробовать после него. К тому же эта Бетси— такая заноза в ж...

— Сэмюэл Франклин Тейлор, выбирай выражения в моем присутствии! Я поговорю с вами обоими завтра утром. — Ли распахнула дверь и указала пальцем на лестницу. — Ну-ка марш наверх и быстро в кровать!

Виновато опустив головы, мальчики медленно вошли в дом. До нее донесся шепот Сэма:

— Она, наверное, действительно сошла сума. Назвала меня всеми тремя именами.

— Почистите зубы и умойтесь на ночь, а потом в постель и спать. Я поднимусь и проверю, как только немного успокоюсь, — напутствовала их Ли. Она знала, что, если им не расписать в деталях все необходимые действия, они сделают только то, что услышали. И тот, и другой становились жуткими буквоедами, если им так было удобнее.

Некоторое время она прислушивалась к возне наверху, а затем вернулась на веранду и села на широкий диван-качели, довольная, что соседи разошлись по домам. На смену сумеркам приходила ночь, темнело, но жара не спадала, и Ли с удовольствием согревалась после затяжного озноба. Что же ей делать с детьми? У нее ушли все силы на то, чтобы управиться с ними на этот раз. И не хватило времени подключить свой компьютер. Она ни за что не успеет выполнить работу в срок, если придется постоянно отвлекаться.

Тут из темноты появился Шейн и сел рядом. Вот, пожалуйста. Так она вообще никогда не представит в издательство свою книжку для детей, ведь ее все время отвлекают. Ли успела подумать об этом, когда ощутила, что ночной жар сгустился. Каждой клеточкой своего тела она ощущала присутствие рядом этого мужчины, каждый ее нерв чувствовал его близость. Шейн О’Грейди, вне всяких сомнений, может стать отвлекающим фактором для работы, и ей следует держаться от него подальше, а она знала, как можно отделаться от мужчины. Раньше этот прием всегда срабатывал.

— Джоуи — гений. Его ай-кью равен ста восьмидесяти, а иногда мне кажется, что на самом деле он выше. — Так-то. Она сказала ему то, о чем он, возможно, уже догадывался. Это всегда отпугивало мужчин, проявлявших к ней интерес.

Шейн отреагировал смехом.

— Да, ваша жизнь должна быть интересной.

Ли искоса взглянула на него. От ее младшего сына большинство взрослых старались держаться подальше.

— Мягко сказано.

Шейн положил руку на спинку качелей и уселся поудобнее.

— Он еще очень мал, но, несмотря на это, наверное, трудно быть впереди вашего мальчика хотя бы на шаг.

— Я рада, когда мне удается оказываться всего на шаг позади него. — Ли хотелось расслабиться, но из-за близости Шейна включилась ее внутренняя система аварийной опасности. — Самая большая проблема заключается, несомненно, в том, что он не общается с детьми. Ему нравится общество взрослых, но и в таких случаях время от времени возникают проблемы. Многие взрослые ощущают неловкость рядом с ним.

— Да, здесь могут быть проблемы, особенно с такими людьми, как Нэд.

Ли вдруг представила Нэда, в банном халате и шлепанцах, стоящего перед Джоуи и пытающегося завести с ним беседу. Ей привиделось, как он, подобно своей глупой дочери, бежит по улице, вопя, что рушатся небеса. Ей стало смешно.

— Он понемногу привыкнет.

— Кто? Нэд или ваш сын?

— Оба, наверное.

— Советую вам поостеречься. Нэд из тех, кто любит шпионить за всеми: его жена, Мадж, не многим лучше. Но Нэд дошел до того, что примерно год назад учился на заочных курсах детективов. С тех пор наша жизнь на Уиллоу-стрит порядком изменилась. Думаю, бедная Бетси одевается так вызывающе, чтобы отмежеваться от родителей.

— Поскольку вы здесь, значит, с Бетси все в порядке?

— Жует свою жвачку и думает, куда бы вставить очередную сережку. Единственное несчастье, которое с ней приключилось, так это то, что она проглотила жвачку. А зная Бетси, склонен предположить, что это был огромный ком. Ей повезло, что она не задохнулась. Тем не менее она продолжает жевать сразу по нескольку пластинок.

— Когда я увидела Бетси, то засомневалась, что она способна присмотреть за моими детьми. Жаль, что я не прислушалась к своему внутреннему голосу и поехала на ужин к вашей матери.

Он еще дальше протянул руку по спинке качелей и коснулся ее плеча.

— Я рад, что вы это сделали. Мы бы не сидели здесь так, если бы вы не приехали к моей матери.

У нее было ощущение, что его пальцы жгут ее кожу сквозь тонкий материал блузки. Ей казалось, что он выжигает на ней клеймо, и она никак не могла понять, почему так реагирует на простое прикосновение.

— Не часто мне приходится переживать столько событий за один вечер. Вы, наверное, уже заметили, что Шейди-Оукс — тихий городок.

— Это одна из причин, по которой я выбрала Шейди-Оукс местом нашего проживания. Хорошо, когда тихо и спокойно. — Тут она подумала, что покой, наверное, можно обрести только на небесах. В ее жизни его еще никогда не было.

— Как мэра, меня радует, что в городке не происходит ничего такого, что требует моего вмешательства. Я не хотел этой должности, но прошлой весной некому было противостоять Нэду. Эта неблагодарная работа в основном сводится к посредническим функциям. Я занимался только тем, что выступал арбитром в спорах.

Ли, закрыв глаза, наслаждалась редкими минутами вечернего покоя и ласковыми прикосновениями его руки к её плечу, пока он рассказывал о наиболее интересных эпизодах дел, которые ему приходилось улаживать. Неудивительно, что Нэд и Мадж были инициаторами более половины всех этих споров.

— Как же этот человек успевает еще и работать? — спросила Ли, совершенно расслабившись и откинув голову на руку Шейна.

— Нэд—достаточно состоятельный человек. Несколько лет назад ему досталось наследство от дяди, что чертовски осложнило нашу жизнь. У него появилось слишком много свободного времени.

Все мышцы ее тела были расслаблены. Теплый ночной воздух обволакивал ее, словно кокон, а мужественный голос, Шейна вселял ощущение покоя.

— Ему следовало бы найти себе какое-нибудь хобби.

— Оно у него есть — создавать неприятности в Шейди-Оукс.

Ли рассмеялась и пристроилась поудобнее на сгибе его локтя. Как давно она не чувствовала себя так комфортно!

— Полагаю, в следующий раз он займется изгнанием Тейлоров из Шейди-Оукс, — не сдержалась она.

— Он забудет об инциденте с Бетси. Завтра же найдет новый объект для нападок. Знаете, когда я уходил из их дома, Нэд сидел перед телевизором и смотрел повтор сериала «Она написала убийство». Несомненно, в поисках подсказки для дальнейших козней.

Ли выпрямилась, хотя ей очень не хотелось разрывать появившуюся между ними связь, но это нужно было сделать немедленно, потому что рукой, лежавшей на ее плече, он все ближе придвигал ее к себе.

— Меня не удивит, если один из его следующих крестовых походов будет направлен против кого-либо из нас. У нас не совсем обычная семья.

— Вы находите Шиплоков обычными? Назвать их такими можно только с большой натяжкой. Так что никто из нас не застрахован от неприятностей.

Ли повернулась к нему, чтобы заглянуть в его глаза, но было темно, и она не смогла уловить их выражение.

— Почему вы все еще здесь? Предполагалось, что вы уйдете сразу после того, как я расскажу вам о Джоуи.

— Почему?

Ли вздохнула:

— Он действительно чрезвычайно одарен и не стесняется проявлять свои способности. Некоторых мужчин такие дети раздражают.

— Возможно, я не такой, как другие мужчины.

Ли уловила вызов в его голосе, но и не подумала его принять, в любом случае дело закончится тем, что Шейн сбежит, как все до него. Может быть, он задержится дольше других, но в конечном результате она ничуть не сомневалась. Ее опыт подсказывал, что лучше прекратить все сейчас, пока они с Шейном О'Грейди не зашли слишком далеко.

Ли встала:

— Мне пора пойти проверить, как мальчики выполнили мои распоряжения. Спокойной ночи.

Он тоже встал, возвышаясь над ней, с черным саквояжем в руке.

— Хорошо, Ли.

Тем не менее он не тронулся с места, и Ли ощутила, насколько сильна притягательность этого мужчины. Сейчас он был хозяином положения. Она замерла, словно в ожидании чего-то, что должно было произойти, как будто она стояла на самом краю скалы, на высоте нескольких сотен футов. Ли хотела отойти от него, но ноги не слушались ее.

Шейн поднял руку и тронул ее щеку, нежно, едва коснувшись.

— Сладких сновидений.

Он пошел, а Ли осталась на месте, глядя ему вслед и все еще ощущая его ласковое прикосновение к ее липу. У нижней ступеньки крыльца Шейн обернулся и сказал:

— Держите своего пса взаперти. Я люблю сначала читать свои газеты и только потом их выбрасывать.

Его слова вывели Ли из состояния транса.

— Арнольд не любит, когда к нему относятся как к какой-то дворняжке. Он самый породистый из всех гончих. Его документы безупречны.

— Меня не интересует его родословная. Просто держите его подальше от моих газет. — Шейн махнул рукой и быстро зашагал к своему дому.

Ли опустилась на качели, ощущая слабость в ногах. Ее сердце забилось так сильно, что она почувствовала, как оно колотится об ребра. Ей показалось, что из окружающего ее пространства вдруг исчезла вся энергия. Да, доктор Шейн О'Грейди — опасный человек. Было бы ошибкой им увлечься. Прежде всего нужно думать о семье.

Стараясь пригладить ладонью непокорные волосы, Ли с полуоткрытыми глазами вошла в кухню. В половине шестого утра благодаря первым лучам солнца можно было не зажигать свет. «Время для нечестивых», — подумала она, включая кофеварку, затем прошла в столовую, посмотреть, что происходит на улице. Она поднесла к глазам бинокль, который накануне специально достала из коробки, и осмотрела улицу. Разносчик газет еще не появлялся. Облегченно вздохнув, она вернулась на кухню для несения ответственного дежурства.

Арнольду не удастся ее перехитрить и изодрать газету Шейна. Ли устроилась у окна эркера, откуда были видны задний двор и развалившийся возле своей конуры Арнольд. Со своего наблюдательного поста она видела также ворота и висячий замок, на который они были заперты.

Ли облокотилась на подоконник и, подперев ладонью подбородок, стала ждать. Она была уверена, что, если Арнольд вознамерится «полакомиться газетой», она успеет заметить это по его поведению. Она намеренно не включала свет в кухне, поскольку не хотела, чтобы пес увидел, что она следит за ним. Может быть, он и провалил экзамен по дрессировке, но глупым не был.

Пока Ли смотрела в окно, аромат сваренного кофе наполнил кухню, подобно тому как дождь после долгой жары наполняет свежестью воздух. Она зевнула и прикрыла глаза. После того как она без сна всю ночь проворочалась в постели, возможно, следовало бы позволить Арнольду съесть газету Шейна. В конце концов, именно по вине этого мужчины она не смогла толком выспаться. Воспоминание о его прикосновениях к ее плечам и щеке всколыхнуло в ней чувственные грезы...

Она снова зевнула и ткнулась лбом в подоконник. Встрепенулась.

— Порядок, Ли, ты можешь это сделать. — Она взглянула на кофеварку, чтобы определить, готов ли напиток. Однако красный огонек все еще горел, процесс варки продолжался, а кофе дразнил ароматом, обещая вскоре наградить ее хорошей порцией кофеина.

Ли снова выглянула во двор и снова подперла подбородок ладонью. Посмотрела на Арнольда. Ее веки, казалось, весили не меньше тонны. Убедившись, что собака все еще лежит возле конуры, она закрыла глаза, сказав себе, что отдохнет всего минутку. Ведь Арнольд не сможет выбраться за ограду так быстро.

Очнулась Ли от ощущения тепла, которым солнце наполнило кухню. Открыв глаза, она увидела только нижнюю раму окна. Ее голова покоилась на сложенных на подоконнике руках. Тело болело от неудобной позы.

Ли медленно выпрямила спину и со страхом посмотрела на двор. Арнольд, как и следовало ожидать, сбежал. Взглянула на ворота — они надежно закрыты, замок на месте. Ли бросилась к входной двери, намереваясь помешать собаке сжевать газеты. Если она не успеет, придется сбегать в магазин, купить газету и подбросить ее Шейну до того, как он поймет, что произошло. Возможно, все еще можно исправить.

Она распахнула настежь входную дверь и выбежала наружу, но сразу же замерла. Газета все еще лежала на лужайке Шейна, причем, похоже, она была целехонькой. Ли нахмурилась, гадая, куда подевался Арнольд и во что он вляпался на этот раз. Но долго гадать не пришлось. Она вдруг увидела Арнольда и вылетевшего из-за дома Шейна, который преследовал его, грозя кулаком, и поносил словами, которые заставили бы покраснеть даже ее деда.

Пока Арнольд с Шейном бежали по улице, направляясь на задний двор ее дома, Ли бросилась к перилам веранды, чтобы проследить за развитием событий. Она перегнулась через перила, чтобы лучше видеть ворота и бегущую пару, и успела заметить, как Арнольд одним махом взлетел на ограду и спрыгнул во двор. Шейн последовал за ним, преодолев препятствие изящным прыжком с опорой на руку, и в этот момент, наклонившись слишком далеко за перила, Ли с диким воплем рухнула вниз. Она упала в пышно разросшиеся кусты падуба.

Остроконечные листья кустарника впились в кожу и даже попали в рот. Ли выплюнула листок и попыталась сесть, однако испытала при этом боль. Она была несколько озадачена тем, что не слышит ни лая Арнольда, ни окриков Шейна. Вокруг стояла тишина.

Неожиданно перед ней оказались голые ноги. Затем она увидела протянутую руку. Медленно, е опаской она взглянула на Шейна и заметила озабоченность на его лице.

— С вами все в порядке? — Он окинул взглядом ее тело.

Опять ее застиг врасплох, одетой не так, как следовало бы, привлекательный мужчина. Сгорая от стыда, Ли оттянула вниз свою безразмерную футболку, пытаясь прикрыться. Давно следовало обзавестись фланелевыми ночными рубашками с длинными рукавами. Сейчас эта мысль показалась ей вполне своевременной, даже несмотря на то, что был разгар лета:

Ли ухватилась за протянутую руку, и Шейн рывком поставил ее на ноги.

— Вроде бы ничего, — пробормотала она, поправляя футболку, чтобы прикрыть свои прелести.

— Хорошо, потому что мне нужно кое-что вам сказать. — Вся озабоченность Шейна исчезла, его лицо стало сердитым.

Ли отцепила от футболки листок падуба и заметила, что у нее оцарапана рука. Она предпочла бы убежать домой и зализать там раны, но Шейн перекрыл ей путь отступления.

— Я знаю, Арнольд выбрался наружу, но с вашей газетой все в порядке, — сказала Ли.

— Да, но с Принцессой не все в порядке.

— Принцесса — это кто?

— Одна из моих собак, с которой, похоже, позабавился ваш пес.

- Что?

— Возможно, моя чистопородная французская болонка через пару месяцев принесет смешанный приплод. — Шейн сложил на груди руки. - Завтра я должен был вязать ее с чемпионом с выставки. Скажите, что он... — Шейн мотнул головой в ту сторону, где, возможно, прятался Арнольд, — кастрирован.

Ли вздрогнула:

— Боюсь, что нет.

Шейн сжал и разжал кулаки, с его лица не сходило сердитое выражение.

— Может быть, она не забеременела.

— Ага, а ваш пес — принц Очарование. — Он стиснул зубы. — Если я еще раз увижу вашу собаку возле Принцессы, я кастрирую его сам... бесплатно.

Ли шагнула к Шейну, готовая умолять, чтобы он пощадил Арнольда, и тут боль пронзила ее ногу. Она вздрогнула.

— Вам плохо.

— Ничего, — ответила она и попробовала отодвинуться от кустарника и от мужчины, который имел полное право злиться. Но ее опять пронзила боль от лодыжки, и она споткнулась, взмахнула рукой в поисках опоры и наткнулась на руку Шейна.

— Лгунья. — Шейн обхватил ее двумя руками. — Позвольте, я взгляну на вашу лодыжку.

Прильнувшая к его груди Ли не могла ни о чем думать и никак не реагировала на его требование. Ее взгляд был прикован к подолу футболки, который неприлично задрался. Шейн проследил за ее взглядом и помог ей принять положение, при котором ее тело не обнажалось столь неприлично, но блеск в его глазах свидетельствовал о том, что он успел все же увидеть соблазнительно оголенные бедра.

Ее сердце ответило учащением ритма, и она подумала, что, похоже, оно гонит по венам расплавленный чистый мед. Это было намного хуже, чем накануне вечером, когда он ограничился только прикосновением к ее щеке и плечу. Сейчас ей казалось, будто он обволакивает ее и она становится его частью. О Боже! Когда все это закончится, ей нужно будет сказать пару «ласковых» слов Арнольду, втравившему ее в такое искушение, и они обязательно пойдут к ветеринару, чтобы покончить с его загулами.

Шейн поднял ее на руки и понес в дом. После того как он уложил ее на диван, Шейн присел на корточки и, взяв ее правую стопу, начал ощупывать, проверяя, нет ли перелома.

— Не думаю, что вы сломали какую-нибудь кость, тем не менее для полной уверенности нужно сделать рентген. Думаю, вы просто подвернули ногу.

— Хорошо, я сделаю рентген, если не полегчает.

— Я принесу вам пакет со льдом, чтобы снять опухоль.

Пока Шейн ходил на кухню за льдом, Ли лихорадочно пыталась восстановить контроль над своими эмоциями. Это было очень важно, потому что с такой семьей, как у нее, вообще мало что удавалось контролировать. Она стянула вязаный шерстяной платок со спинки дивана и прикрыла им ноги, хотя было уже выше двадцати градусов и становилось все теплее.

Что бы она ни твердила себе, но когда он прикасался к ней, ее кожа горела, а пульс заметно учащался. Если он не поспешит, то уже очень скоро ей перестанет хватать воздуха. Ли подтянула платок повыше, укрыв себя до плеч.

— Вот, это должно помочь, — сказал Шейн, возвратившись в гостиную. Он не смог скрыть удивления, увидев, что Ли укрыта почти с головы до ног.

«Этого, пожалуй, недостаточно, — подумала Ли, глядя на небольшой пакет со льдом. — Сейчас хорошо бы погрузиться в ванну с холодной водой. Может, тогда я перестала бы ощущать такой жар рядом с этим мужчиной».

— Спасибо, я уверена, что со мной очень скоро все будет в порядке. Вам следует пойти проверить Принцессу. — Ли протянула руку за пакетом, с удивлением отметив, что она у нее не дрожит.

Шейн перехватил ее руку и осмотрел.

— Нехорошая царапина. Лучше ее обработать.

Ли попыталась убрать свою руку:

— Я сама.

— Чепуха. Я врач, и я здесь. Где у вас аптечка?

— Где-то в одной из этих коробок. — Она показала на несколько все еще не распакованных коробок, громоздившихся в гостиной.

— Тогда я схожу за своей. Подождите, я сейчас вернусь.

— Не суетитесь так из-за меня, — попыталась она остановить Шейна, но тот поспешно ушел.

Ли услышала, как открылась и захлопнулась входная дверь, и глубоко вздохнула. Не стоило ему этого делать. Она все еще ощущала свежий запах его мыла. Ей предстояло провести еще некоторое время в его обществе. Ли закрыла глаза. Боль в лодыжке и в руке ничего не значили по сравнению с трепетом ее сердца. Она знала, что у их с Шейном отношений нет будущего, и все же он волновал ее, словно она впервые влюбилась.

Ли начала проваливаться в сон, когда услышала шум распахиваемой входной двери и тут же увидела вбежавшего в комнату Шейна. Она села, платок съехал на талию.

— Принцесса убежала, и Арнольд тоже! — взволнованно сообщил Шейн.

 

Глава 4

— Как так — убежали?— Ли опустила ноги на пол и скривилась, когда больная стопа коснулась ковра.

— Убежали — значит удрали.

— Может быть, они не вместе.

— А луна действительно сделана из сыра. Да что вы, Ли! Арнольд ведь парень не промах, знает, что делает.

Ли осторожно встала, стараясь щадить больную ногу.

— Он может прятаться. Вы же напугали его.

— Надеюсь, он убежал достаточно далеко отсюда. Злость, с которой он это произнес, вынудила ее остановиться и нервно сглотнуть.

— Вы ведь не собираетесь поступать опрометчиво, правда?

— Вас интересует, выполню ли я свою недавнюю угрозу?

Ли кивнула.

Он посмотрел на ее озабоченное лицо, и его черты смягчились.

— Нет, я только лаю, не кусаюсь. Наказание не предусматривалось. — Он взял ее за локоть.-— Вы сядьте, дайте отдых свой ноге, а я пойду поищу их.

— Нет, я отвечаю за Арнольда. Я помогу. Со мной все в порядке, — Встретив его недоверчивый взгляд, она добавила:— Правда.

— Послушайте, дайте я продезинфицирую ваши царапины. Может быть, собаки вернутся до того, как я закончу.

Ли опять села на диван, не особенно доверяя очередному проявлению рыцарства с его стороны. У нее, правда, не было времени развить эту мысль, поскольку сердце вдруг вновь забилось сильнее, на верхней губе проступили капельки пота. Его нежные прикосновения лишали ее остатков сил — ив этом состояла истина. Глядя на то, как Шейн осторожно поворачивает, осматривая порезы, ее руку, она вдруг подумала, что у нее ведь не было даже возможности привыкнуть к нежности.

Когда он капнул какой-то жидкостью на царапины, Ли вздрогнула не от воздействия лекарства. Ее потрясла его забота о ней. Шейн делал все так, будто она была для него самым важным в мире человеком. На какой-то миг ей вдруг захотелось чего-то большего, чего-то такого, что она никогда не получит. Ведь она стала слишком осторожной и больше никому не собиралась отдавать свое сердце.

— Вот теперь, думаю, вы будете жить. — Шейн на секунду обнял ее своей большой рукой, поймав ее взгляд.

Его открытая улыбка еще больше ее взволновала. Ли могла бы привыкнуть к этому человеку, но знала, как это опасно. Со своей семьей ей не удавалось надолго задержаться ни в одном городе. Она не может позволить себе тратить время на взаимоотношения, которые ни к чему не приведут.

Ли выскользнула из-под его руки:

- Спасибо. Думаю, нам нужно поискать собак пока с ними что-нибудь не случилось.

— Вы правы, конечно. Отсюда недалеко до автострады.

Ли побледнела. Ведь она совсем забыла о соединяющей штаты автомагистрали.

— Ведь вы не думаете, что…

Шейн приложил два пальца к ее рту.

— Нет, Принцесса достаточно умна, чтобы не пойти туда.

— Хотите сказать, Арнольд не так умен? — Она облизнула губы, ощутив соль от его пальцев, и пожалела об этом.

Шейн встал.

— Мы теряем время. — Он протянул руку, чтобы помочь ей встать, - Вы уверены, что не хотите остаться и заняться своей лодыжкой?

— Я в порядке, — снова заявила ему Ли и в качестве доказательства приподняла ногу и покрутила ступней. Она надеялась, что он не заметит, как она стиснула при этом зубы.

— Ну, если вы так считаете, — ответил Шейн, захлопывая саквояж и направляясь к двери. — Думаю, нам лучше поехать на моей машине.

— Но...

Он повернулся и пронзил ее скептическим взглядом.

— Если только вы не предпочитаете искать их пешком.

Шейн медленно скользнул взглядом вниз и остановился на ее лодыжке, которая, наверное, уже заметно опухла. Ли не рискнула посмотреть на нее из опасения, что увидит нечто неприятное.

— Я предлагаю взять мою машину, потому что ваша двухместная. Или, может быть, вы собираетесь посадить собак на крышу? — Ли проглотила его саркастическое предположение, только похлопав ресницами, и взяла свою сумочку со столика в прихожей. Осторожно надела сандалии и вышла, стараясь меньше хромать.

Ли могла поклясться, что слышала, как Шейн пробормотал: «И все из-за скверных привычек одной собаки», — и была уверена, что он имел в виду не Принцессу. Она решила проигнорировать это замечание и села в свой мини-фургон.

Нажав на педаль акселератора, Ли пожалела что сама села за руль поскольку на каждое движение лодыжка отзывалась пульсирующей болью, но решила не жаловаться. Шейн станет настаивать на том, чтобы она осталась дома, а ей лучше принять участие в поисках, ради Арнольда. Она не боялась, что Шейн причинит какой-то вред ее собаке, просто она любила своего чемпиона среди гончих. Она любила его большие карие глаза. Потом она вспомнила, что у Шейна глаза тоже карие.

—Откуда начнем?— Ли задним ходом выехала с подъездной дорожки, подумав о том, что еще нет и семи утра, а уже произошло столько событий. Она не могла себе представить, что такое скука и рутина. Ее жизнь никак нельзя было назвать скучной, с ее-то семейством.

— Давайте начнем с рощи, что расположена в трех кварталах отсюда. — Шейн указал необходимое направление движения, затем махнул рукой Мадж, которая, выйдя на крыльцо, хмуро смотрела на них.

— Она, похоже, всегда оказывается снаружи в нужный момент.

— Полагаете, она подумала, что мы провели вместе ночь?

Ли чуть не ударила по тормозам, но сдержалась, всего лишь бросила на Шейна изумленный взгляд. Да, этот мужчина умело забрасывает крючки и накаляет и без того горячую обстановку.

— Надеюсь, нет... — Ли запнулась, подыскивая нужное слово. — С какой стати? Мы только вчера встретились.

Шейн рассмеялся.

— И вы думаете, по этой причине мы не могли бы это сделать? Мадж, возможно, не так общительна, как некоторые, но поверьте мне на слово, у нее богатое воображение. Она даже пробовала писать книги.

— О Боже, оказывается, у нас о Мадж есть нечто общее. — Ли повернула на Элм-стрит.

— Вы тоже писали, или у вас богатое воображение?

— Надо полагать, и то и другое. Я зарабатываю на жизнь тем, что пишу книжки для детей. Мне принадлежит серия книг о Фредди Филморе.

Шейн постучал кулаком по своей голове.

— Гончая-детектив! В моей приемной есть несколько этих книжек для маленьких пациентов. Значит, Арнольд — ваш вдохновитель. Натравите его на Нэда. Это может дать вам подсказку для нового сюжета.

—Да, — Ли не сдержала улыбку, — подсказку пути из города.

— В Шейди-Оукс не все такие, как Нэд.

- Как давно у вас Принцесса? — спросила Ли, не желая больше говорить о Шиплоках.

— Четыре года. Это была собака Сары.

— Сары?

— Моей покойной жены. Она умерла от рака груди. Она любила Принцессу. Собака доставляла ей много удовольствия в последние месяцы. — В фургоне надолго воцарилось молчание, прежде чем Шейн продолжил: — У меня есть своя собака — Брут.

— Какой породы? — спросила Ли, воспользовавшись возможностью сменить тему. Она чувствовала, что он все еще не может забыть боль, которую испытал, видя, как умирает жена. Ли поняла, почему он продолжает носить обручальное кольцо, и от этого ее потянуло к нему еще больше. Может быть, если бы она не переставая повторяла про себя: «Он просто мой сосед», — в конце концов до нее дошла бы такая простая мысль. Бросив быстрый взгляд на обручальное кольцо на его пальце, она еще раз напомнила себе, что этот мужчина не готов к отношениям. Да и она тоже. Ли пыталась подавить в себе чувства, которые готовы были выплеснуться.

— Дворняга.

— И вас не беспокоило, что Брут и Принцесса находятся рядом?

— Когда я брал его из приюта, об этом позаботились.

— Значит, у вас выставочная собака и дворняжка. Интересное сочетание.

Шейн издал короткий смешок.

— Я никогда не думал об этом в таком плане но вы правы. Полагаю, мы выбираем собак в соответствии с нашими предпочтениями.

— Не знаю, можно ли это считать комплиментом. Не хотите ли вы сказать, что раз Арнольд плохо воспитан, то и я такая же?

— Ничего я этим не хочу сказать. Остановитесь здесь. — Шейн указал на обочину. — Мне показалось, что между кустами мелькнуло что-то белое.

Ли сделала, как он просил, хотя не представляла себе, как они будут искать собак в таком переплетении ветвей и листьев — идеальном убежище для созданий высотой около двух футов.

— Вы уверены в этом? А как насчет змей? — с опаской спросила Ли, прихрамывая вслед за Шейном, направившимся прямо в густой кустарник. — Забыла предупредить вас, что не очень-то люблю походы и все такое. Я крайне редко бываю на природе.

— Мы только быстро посмотрим, — ответил Шейн, оглядывая окрестности. — Что вы там говорили о природе?

— Ну, во-первых, у меня аллергия на пчел, а во-вторых, мне нельзя приближаться к ядовитому плющу. Мне достаточно взглянуть на него с расстояния двадцати футов, и я покрываюсь сыпью.

Шейн посмотрел на ее сандалии.

— А что, если вы стоите в нем?

Ли отпрыгнула назад и уставилась на место, где только что стояла. Да, это действительно заросли дикого плюща, примятого, но от этого не менее для нее опасного.

Представив, как по ногам распространяется вверх зудящая сыпь, она позабыла о пульсирующей боли в лодыжке.

— Вы же доктор. Сделайте что-нибудь.

— Предлагаю вернуться домой и принять душ.

Ли вскинула голову и ошеломленно посмотрела на Шейна. В ее сознании последствия от встречи с ядовитым плющом вытеснила картина, изображающая ее и Шейна в душе. Она потрясла головой, изгоняя эротическое наваждение, снова твердя себе, что не должна проявлять интерес к этому мужчине.

— Как бы соблазнительно ни выглядела перспектива оказаться в душе вместе с красивой женщиной, я не это имел в виду, — уточнил Шейн с мягкой улыбкой.

— Я знаю это.

— О? Вы всегда так привлекательно краснеете?

— Всегда.

Шейн улыбнулся,

— Давайте, Ли, отвезем вас домой. Если собаки не вернулись, я отправлюсь на их поиски, а вы примете душ. Вам нужно смыть сок растения с кожи. — Он обнял ее за талию, чтобы помочь быстрее дойти до машины. — Ни в коем случае не чешите кожу.

— Слушаюсь, доктор. Что-нибудь еще, доктор?

Прижимая ее к себе, Шейн искоса бросил на нее взгляд.

— Я дам вам лекарство от сыпи, если она появится.

— Не «если», а «когда». — Ли остановилась у дверцы со стороны пассажирского сиденья, их взгляды скрестились. Темные угольки его глаз прожигали ее. Она еле сдержалась, чтобы не убрать с его лба свесившуюся прядь. — Спасибо, — пробормотала она, напрягая пересохшее горло ставшими вдруг непослушными губами.

— Всегда к вашим услугам. — Он открыл ей дверцу. — Я поведу.

— Да, доктор, — Ли села в машину с его помощью, при этом его рука дольше нужного задержалась на ее локте.

Пока Шейн огибал фургон. Ли обмахивалась, пытаясь остудиться. Жар их пикировки проявился на ее щеках. Она вся пылала. Когда он сел в водительское кресло, она сунула руки под себя, чтобы больше не обмахиваться и не показывать ему, что он вновь привел ее в замешательство. Вставляя ключ зажигания, Шейн увидел ее подсунутые под бедра руки.

— Замерзли?

— Вы же не велели чесать. — Она ни за что не призналась бы, что уселась на свои руки только из-за него.

— Наверное, у вас тяжелый случай.

Это точно, но она ведь не скажет ему, что это за случай.

Когда они подъехали к дому, Ли подумала, что не удивилась бы, увидев Нэда и Мадж на их крыльце, но те, к счастью, были в доме, возможно, стряпая компромат на мэра, который выходит от разведенной женщины в половине седьмого утра.

— Оставайтесь на месте, — приказал Шейн, выключая зажигание, и вышел из машины.

Он помог ей выйти, и от его прикосновения у нее снова затрепетало сердце. Она забыла, как приятно прикосновение сильных мужских рук. Ощущение было восхитительным, но от этого ей придется воздерживаться в будущем. Так она твердила себе, с трудом преодолевая ступеньки крыльца с помощью Шейна.

- Идите примите душ. Я принесу вам нужное лекарство.

— А как же собаки?

— Займусь ими позже. Сначала вы.

«Сначала вы». Ей никогда не говорили таких слов. Они оказали на нее даже более сильное воздействие, чем его прикосновения. Она вплыла в дом словно на облаке, не касаясь земли, совершенно позабыв о боли в лодыжке. Она гадала, когда же опустится на землю. Однако реальность не заставила себя долго ждать.

Ли вдруг почувствовала зуд и вспомнила, что нужно сделать прежде всего. Она прекрасно знала, какие мучения может доставить ядовитый плюш. Она пошла в душ и там постаралась на славу: с силой терла кожу и, когда закончила, могла с уверенностью сказать, что на ней не осталось ни капельки ядовитого сока, да и кожи, наверное, осталось маловато. Однако ее беспокоило не это, а то, что какая-то часть сока успела проникнуть под кожу до того, как она приняла душ.

Обернув голову полотенцем и накинув короткий банный халат, Ли направилась в кухню.

Услышав стук в дверь, Ли прошла в прихожую и посмотрела в окно. На крыльце стоял Шейн. Ей вспомнилась их первая встреча. Как много всего произошло за двадцать четыре часа!

На этот раз она улыбалась, открывая дверь.

— Привет. — Ей вдруг стало неловко. Хотя сейчас она выглядела гораздо приличнее, чем в тот первый раз.

— Привет. Вот лекарство, которое я обещал. — Он протянул ей пузырек и обхватил ее пальцы.

Ей следовало бы отнять руку, но она не могла заставить себя сделать это. Ли смотрела в его темные глаза, и все вылетело из головы, кроме того факта, что перед ней стоит этот красивый мужчина. Голова Шейна начала медленно наклоняться к ней. Она затаила дыхание в предвкушении момента, когда их губы соприкоснутся, неожиданно для себя желая, чтобы это поскорее произошло. Но вдруг послышался лай, и момент был упущен. Будто застигнутая за совершением чего-то недозволенного, Ли отпрянула от Шейна и посмотрела на улицу.

Посередине дороги трусил Арнольд, рядом бежала Принцесса. На его морде застыла довольная улыбка. Он высоко держал голову, хвост торчал трубой. Неужели собаки тоже могут важничать? Ли раньше не замечала этого. Она постаралась скрыть усмешку, прижав пальцы к губам.

— Он явно убежден, что его род продолжится, — пробормотал Шейн и отвернулся. — Ли, не забудьте сделать рентген, если будет беспокоить лодыжка.

Шейн сбежал с крыльца и пересек лужайку. Как только собаки поравнялись с подъездной дорожкой, он подхватил Принцессу и, не оборачиваясь, зашагал к своему дому.

Арнольд подбежал к Ли, и она принялась рассматривать его довольную морду.

— Ты, как всегда, прекрасно подгадываешь время.

Заведя Арнольда в дом, Ли так и не смогла для себя определить, довольна она или расстроена тем, что ее собака выбрала именно этот момент для возвращения. Похоже, она вообще ни в чем не уверена, когда дело касается вполне конкретного доктора.

Шейн нервно ходил по комнате, меряя ее широкими и быстрыми шагами. Он столько раз провел рукой по волосам, что вскоре они выглядели так, будто никогда не знали расчески. Остановившись, он уставился в арочный проем, который вел в прихожую.

Он почти поцеловал ее в семь часов утра на виду у Шиплоков. Он был уверен, что и Мадж, и Нэд шпионили за ними из окна своей гостиной, где у них установлен телескоп. Нэд, вероятно, постарался настроить оптику так, чтобы приблизить их изображение. Если Мадж еще не замарала репутацию Ли, то сцена на крыльце ей очень поможет в этом. О себе Шейн не беспокоился, но Ли не должна стать объектом сплетен, распространяемых в Шейди-Оукс. Она новичок в городе, а людям свойственно предполагать в человеке худшее до того, как они узнают его.

Кроме того, он не хотел всего этого. Разве не так он говорил себе вчера вечером? Меньше чем задень эта женщина ухитрилась подвернуть ногу и серьезно пострадать от ядовитого плюща. Она похожа на ходячую бомбу с часовым механизмом. Во всяком случае, она и ее семья не дадут покоя ни одному врачу.

Зазвонил телефон. Шейн повернулся и уставился на нарушивший тишину аппарат. Когда звонок прозвучал в четвертый раз, он снял трубку и чуть не выругался, узнав голос Нэда. Конечно же, озабоченный парень должен был позвонить.

— Шейн, нужно что-то предпринимать в отношении этих новых соседей. Бедная Бетси не могла уснуть после того, как ее так напугали. Ты можешь что-нибудь сделать?

— Могу ей посоветовать сегодня перед сном выпить стакан теплого молока.

— Нет, я имел в виду их.

Он произнес «их» так, будто Ли и ее семья были персонажами фильма ужасов.

— Это свободная страна, — ответил Шейн, поражаясь, что прибегнул к столь затертому клише.

— Ну что ж, если ты не хочешь, я это сделаю.

Шейн стиснул трубку.

— Нэд, как мэр должен предупредить: не делай ничего противозаконного.

— Город поблагодарит меня, когда я покончу с этим, — сказал Нэд и повесил трубку.

Шейн еще целую минуту держал в руке трубку и слушал гудки отбоя. Он боролся с желанием позвонить Ли и предупредить насчет угроз Нэда. Этот человек отличался некоторой эксцентричностью, но никогда не делал того, что могло причинить кому-то вред. Просто сейчас он зол и успокоится, как только его дочь перестанет хныкать и жаловаться на пережитое потрясение.

Шейн аккуратно положил трубку на место и отошел к окну в эркере, откуда открывался вид на дома Ли и Шиплоков. Через пятнадцать минут, не дождавшись появления Нэда, намеревавшегося решить «проблему», он почувствовал облегчение. Шейн пришел к заключению, что его шумный сосед, как всегда, много говорит и ничего не делает, и отправился в кухню взглянуть на Принцессу. Он разбирал многие дрязги Нэда с самыми разными горожанами.

Пушистая белая собака лежала в своей постели и крепко спала, как любая женщина после безудержных любовных утех. Эта мысль расстроила Шейна. Вмешательство Арнольда нарушило все его планы. На самом деле его упорядоченная жизнь, с тех пор как он встретил Ли Тейлор, начала разваливаться. Ему так отчаянно хотелось восстановить нарушенный порядок, что он решил держаться от нее подальше даже под страхом смерти. И ни в коем случае не подпускать Арнольда к Принцессе.

Ли подбежала к телефону и сняла трубку на третьем звонке.

— Алло.

— Вы знаете, где сейчас ваша собака?..

— На заднем дворе моего...

— Еще одна попытка, — не дал ей договорить Шейн.

— Неужели он у вас?!

— Попадание! Брут загнал его на стол во дворе.

— Ваш Брут помесь датского дога, немецкой овчарки и чья еще?

— Не важно.

— Я сейчас приду, —сказала Ли и, не дожидаясь ответа, бросила трубку. Арнольду повезло, что у нее уже почти не болит лодыжка.

Она поспешно перешла улицу, и, поднимаясь по подъездной дорожке к построенному в викторианском стиле дому Шейна, Ли подумала, что не встречала его несколько дней. Интересно было бы посмотреть, как дом выглядит внутри, но сейчас у нее не было времени, поскольку, похоже, Арнольд нарвался на серьезные неприятности. Ли обошла фасад. Она как-то вечером видела Брута, которого выгуливал Шейн. Огромная собака. Арнольда не хватило бы ему даже на обед, разве что в качестве закуски.

Ли подошла к заднему двору. Раскатистый, низкий лай Брута перекрывал яростное тявканье ее собаки. Она поспешила на шум. Открывшаяся перед ней сцена ошеломила ее: Арнольд загнал Брута в угол! Верная Принцесса держалась за ним. Шокированный Шейн стоял на веранде.

— Видели бы вы, как он спрыгнул со стола и атаковал Брута. Ваша собака либо очень глупа, либо — и тогда следует отдать ей должное — очень отважна.

— Может быть, это у вас не собака, а старый трусишка кот.

— Не произносите это слово при нем. — Шейн двинулся вперед.

— Какое слово? Кот? — спросила сбитая с толку Ли.

Ей понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что Брут перестал лаять. Было слышно только тявканье ее гончей. Она взглянула на огромного пса. Уши у него стояли торчком, вся поза говорила о том, что его мышцы натянуты как струны. Затем Брут пулей помчался к ней. Ли замерла, в голове замелькали эпизоды ее суматошной жизни. Только после того, как огромная собака пронеслась мимо нее в открытые ворота, ее сердце забилось вновь, но теперь с той же скоростью, что и бежавший по улице Брут.

Шейн выскочил за ворота вслед за собакой. Воспользовавшись случаем, Ли схватила Арнольда за ошейник и поспешила ретироваться до возвращения спринтерской пары. Но когда они направились к воротам, Принцесса последовала за ними.

Удерживая одной рукой Арнольда, Ли другой махнула белой пушистой собаке:

— Пошла!

Принцесса остановилась, наклонила набок голову, а затем, с видом озабоченной дамочки, снова потрусила к Ли.

— Стой. У меня и так неприятности с твоим хозяином, — строго приказала Ли, надеясь, что это должно подействовать.

Не подействовало. Принцесса подбежала к ногам Ли, намереваясь следовать за ней дальше.

Арнольд принялся выкручиваться из-под ее руки. Подхватив Принцессу, Ли пошла к задней двери дома и попыталась ее открыть.

— Дай мужчинам волю, так они все запрут, — пробормотала она и увидела в двери лаз для собак.

Ли присела и протолкнула Принцессу внутрь. Арнольд рванулся вслед за подругой и мгновенно скрылся за шторкой лаза. Ли сидела на корточках, тупо глядя перед собой. Услышав грохот по ту сторону двери, она схватилась за голову. Когда Шейн вернется, ей не миновать больших неприятностей.

— Где Принцесса? Или лучше скажите, где ваш пес?

Ли, потупив взгляд, встала, будто была в чем-то виновата или ее поймали на месте преступления. Она была виновата, и ее застигли врасплох.

— Внутри, — пробормотала она, глядя не на Шейну, а на стоявшего рядом с ним Брута.

В наступившей тишине снова послышался звук упавшего на пол неизвестного предмета. Ли судорожно сглотнула и рискнула взглянуть на Шейна, который и эту минуту открывал дверь. Лицо показалось ей свирепым.

Она не стала ждать приглашения, а просто вошла следом за ним и зажмурилась, когда увидела разбитый цветочный горшок и землю, разбросанную по полу кухни. Оставалось надеяться, что этот цветок не был семейной реликвией.

В любое другое время Ли с удовольствием осмотрела бы дом, поскольку знала, что обстановка характеризует человека. Но сейчас она была слишком озабочена тем, чтобы не отстать от Шейна, и не успевала приглядываться. Он взбежал вверх по лестнице и начал проверять все спальни, пока не дошел до последней.

Там, в центре огромной кровати, лежала Принцесса, вокруг которой калачиком обернулся Арнольд. Он лизал ее мордочку. Когда собака посмотрела на нее, Ли готова была поклясться, что за этими большими карими глазами таились похотливые помыслы.

— Он сбегает уже в третий раз за неделю и во второй раз оказывается в постели с ней. — Шейн указал на любовно настроенных животных. — Вы можете сделать что-нибудь с этим?

— Я привязала его к конуре. Не думала, что он сбежит. — Ли подошла к кровати и взяла свою собаку. — Раньше он никогда себя так не вел.

— Вы имеете в виду, не был так увлечен какой-либо собачкой?

Они переглянулись.

— Да. Я не знала, что собаки могут быть так озабочены еще чем-то, кроме еды.

— Очевидно, Арнольд ведет себя как любой мужчина.

— О! — удивилась Ли.

— Да. Какое-нибудь очаровательное существо впархивает в жизнь, и все летит к черту, в мусорную корзину.

Выражение лица Шейна изменилось. Его глаза загорелись, и Ли вспомнила, почему ей нужно держаться от него подальше. Он может заставить ее увлечься им, а она этого не хотела.

— Мне знакомо подобное чувство.

— Вам? — спросил Шейн, беря на руки Принцессу и прижимая ее к груди. Ли окинула взглядом комнату, скорее всего спальню Шейна, поскольку обстановка здесь была мужской. Это можно было понять по тяжелой дубовой мебели и преобладанию теплых темно-синих и красных тонов. Все очень подходило к образу мужчины, которого она хотела понять.

— Взаимоотношения часто осложняют жизнь человека. Я хотела сказать — собаки.

— Нет ничего хуже вмешательства чего-то непредвиденного, когда строишь с кем-то отношения.

— Вот именно. Например, когда бросают ради кого-то помоложе.

— Или когда человек умирает.

— Я рада, что в этом наши взгляды совпадают. Мало радости, когда тебя оставляют, все равно по какой причине. — Ли вышла из комнаты и направилась к лестнице на первый этаж. — Я постараюсь лучше следить затем, чтобы Арнольд оставался в своем дворе.

— Сделайте это, — сказал Шейн ей в спину.

Ли даже не обернулась. Ей хотелось поскорее убраться оттуда. Следовало радоваться, что они пришли к согласию по поводу того, что взаимоотношения между ними, или даже их собаками, не приведут ни к чему хорошему. И она была бы счастлива, если бы перестало так больно биться сердце.

— Так, миссис Тейлор, вижу, опять были в гостях у Шейна. Вы с ним довольно много общаетесь. Не прошло и двух недель, как появились в городе, а я уже три раза видела, как он покидал ваш дом, и вот сейчас вы идете от него. — Мадж Шиплок стояла на своей подъездной дорожке с метлой, намереваясь смести три крохотных листочка, посмевших упасть на ее территорию.

Как ни хотелось Ли проигнорировать неуместное замечание, но побороть себя она не смогла. Мадж была ее соседкой, и Ли даже решила использовать эту женщину с ее несносным поведением в качестве прообраза злодейки в своей новой книжке о Фредди Филморе.

Она остановилась посреди лужайки и одарила Мадж приветливейшей из улыбок.

— Дело в том, что Арнольд и Принцесса, похоже, неравнодушны друг к другу. И нам с Шейном приходится время от времени их растаскивать. Приятного вам дня. У меня, знаю он будет приятным.

Ли помахала на прощание и пошла на свой двор.

Позже она будет ругать себя за бахвальство. Она была уверена, что именно это и послужило причиной последующих событий. Войдя во двор, она увидела выбежавшего из боковой двери гаража деда, который понесся к дому с криком:

— Где этот чертов огнетушитель?

 

Глава 5

— Ты снова начал курить! — Ли стояла рядом с дедом в ожидании, когда пожарные покончат с огнем. Ее лицо было почти таким же красным, как один из их дизель-генераторов. Стать центром внимания всех соседей в округе — нормальный ход, чтобы развеять скуку. Что-то среднее между мытьем туалета и чисткой корневого канала зуба мудрости.

— Это была всего одна сигара, девочка. Я не заметил, как она покатилась по столу и упала в мусорный бак.

— Ты забыл, что врач сказал о сигарах? — спросила Ли, стараясь говорить, как можно спокойнее, но не смогла сдержать панических ноток. Вид валившего из гаража дыма никак не способствовал сохранению ею душевного равновесия. Скорее, у нее было ощущение, будто ее вытолкнули из самолета на высоте десяти тысяч метров, забыв дать парашют.

— Да, да, — отмахнулся дед.

— Дедуля!

Рука Шейна обнадеживающе сжимала плечо Ли, и ей отчаянно хотелось прильнуть к его груди. Но нет, она не будет этого делать. Она не могла допустить развития каких-либо отношений, и ей было противно, что приходилось постоянно напоминать себе об этом.

Именно Шейн вызвал пожарных. Ли предпочла бы сама погасить огонь, ей не хотелось привлекать дополнительное внимание к своей семье. Хотя Нэда и Мадж не было видно среди соседей, собравшихся поглазеть на пожар, Ли заметила блики линз телескопа в их окне и не сомневалась, что парочка шпионит за всем происходящим. Нэд переместил телескоп к окну, выходящему на ее дом, после «смертельно опасного», как он назвал это, происшествия с Бетси.

— Послушай, Ли. Я не собираюсь отказываться от любимой привычки только потому, что это может сократить мою жизнь. Я слишком стар для этого. Зря я позволил какому-то доктору говорить мне, что нужно делать.

— Небеса вознаградят тебя, если позволишь хоть кому-нибудь говорить, что тебе нужно делать, — пробормотала Ли, чувствуя, что ее покидает спокойствие. У нее было ощущение, будто ее зажали в пространстве, вдвое меньше того, что ей необходимо, и она вот-вот лопнет. Единственное, что ее утешало в этом происшествии, — это то, что рядом не было Джоуи. По крайней мере он выполнял ее требование и держался от гаража подальше. И, как она знала, мальчик ненавидел сигары.

Шейн молчал, но руки выдавали eго, они массировали ее плечи, размягчая затекшие мышцы, и это было очень приятно. Еще немного, и она растает прямо здесь, на лужайке, давая соседям лишний повод посплетничать.

К ней подошел пожарный, и ее расслабленность исчезла. Ли насторожилась:

— Все в порядке?

— В основном дым, мэм. Гараж не успел пострадать, потому что Шейн нас быстро вызвал. Когда мы приехали, огонь не успел распространиться из мусорного бака.

— Спасибо, — только и смогла вымолвить Ли. Из-за дома прибежал Сэм:

— Мам, Арнольд снова убежал.

— Понятно, во всей этой суматохе... — Ли вздохнула, понимая, что ее жизнь катится под откос.

Шейн застонал:

— У меня дверной лаз закрыт, но Арнольд сейчас, наверное, на моем заднем дворе ищет способ проникнуть в дом.

Руки Шейна соскользнули с ее плеч, и Ли почувствовала себя незащищенной. Он ушел, а за ним стали расходиться по домам и соседи, которым надоело представление, учинённое семейством Тейлор. Только она подумала, что может наконец передохнуть, как увидела Шейна, несшего на руках Принцессу, за ними бежал Арнольд. По лицу Шейна можно было обо всем догадаться.

— Не думаю, что мне хочется это знать, но что он опять натворил?

— Принцессе каким-то образом удалось открыть лаз и впустить этого пса. Она сошла с ума. — Шейн помотал головой. — Этот негодяй не давал себя поймать, Пришлось взять на руки Принцессу что тоже было нелегко, и нести ее сюда, чтобы привести его.

Ли взяла на руки Арнольда.

— Теперь я буду держать его дома, взаперти. Ему это не понравится, но я не знаю, как еще удержать его на месте.

— Никогда не видел такую озабоченную собаку.

Иногда Ли хотела, чтобы ее жизнь была такой же простой, как у Арнольда: он знает, чего хочет, и во что бы то ни стало старается этого добиться.

— Может быть, чтобы облегчить всем жизнь, стоит купить у вас Принцессу?

- Нет.

Шейн так быстро и напористо сказал это, что Ли даже отступила на шаг. Она вдруг поняла, что Принцесса для него символизирует время, когда еще была жива его жена. Если совсем недавно Ли не могла решить, нужно ли вступать с ним в более близкие отношения, то сейчас его ответ утвердил ее в необходимости держаться от него подальше. Как и она, Шейн умел скрывать свои эмоции и не хотел брать на себя обязательства. Она знала слишком много таких мужчин.

— Неужели мы не сможем перехитрить двух собак? — спросил Шейн, будто своим отказом не ранил только что Ли.

— Говорите за себя. — Ли отступила от него еще на шаг. — Ладно, мне нужно бежать, у меня еще куча дел. Увидимся. — Она повернулась и поспешила в дом, спиной ощущая взгляд Шейна, горячий, наэлектризованный. Казалось, он жег ее спину и проникал в самое сердце.

Нужно найти способ удерживать Арнольда подальше от Принцессы, тогда и она сама сможет быть подальше от хозяина болонки. Он не хочет связываться с ней, а она не хочет связываться с ним. Что может быть проще?

Шейн каждой клеточкой ощущал усталость, когда покидал свой офис поздно вечером. Он работал допоздна пятый день подряд, потому что ему не хотелось возвращаться в свой пустой дом. Несколько ночей он провел, стоя у окна, вглядываясь в дом напротив. Уже после второй ночи он поклялся, что больше не станет этого делать, но единственный способ сдержать свое желание видел в работе допоздна, до полного изнеможения, когда сил остается только на то, чтобы рухнуть в постель и заснуть.

Шейн въехал на ведущую к дому подъездную дорожку и обернулся посмотреть на дом Ли! Свет горел только в одном окне. Интересно, она уже спит? Ему хотелось бы знать, как она выглядит во сне или перед тем как ее разбудят нежным поцелуем.

Шейн ударил ладонью по рулю. Он даже обрадовался боли в руке, которая на миг отвлекла его от мыслей, ставших с некоторых пор навязчивыми,

Шейн заметил сидевшую на ступеньках его крыльца Ли, только когда чуть не наступил на нее. Обнаружив ее в последний момент, он едва удержался на ногах, чтобы не упасть. Сильное желание схватить ее и как следует потрясти за то, что напугала, боролось в нем с не менее сильным желанием ее обнять, прижать к себе и целовать, пока не исчезнут все его сомнения и терзания.

— Почему вы здесь? — грубовато спросил он.

Ли вскочила и оказалась на верхней ступеньке, возвышаясь над ним.

— Я здесь, чтобы признать поражение. Не могу больше выносить этого. У него замерло сердце. Ему тоже было невыносимо. Шейн сжал ручку своего саквояжа, чтобы не выронить его и не притянуть ее к себе, и коротко вымолвил:

- Что?

— Арнольд.

— О-о-о! — Его охватило разочарование. Он медленно поднялся по ступенькам. — Что на этот раз?

— Он опять проник внутрь вашего дома. Я уже, испробовала все, кроме колючей проволоки и решеток на дверях и окнах. Не хочу из-за собаки превращать свой дом в тюрьму. — Ли пригладила темно-рыжие волосы. — Я не знаю, что мне еще делать.

Сквозь незримую стену, которой Шейн пытался отгородиться, проник запах ее духов. Он проследил за ее рукой, которую она снова запустила в свои волосы, и ему захотелось тоже прикоснуться к этим шелковистым огненным волосам. Он придвинулся к ней, гадая, что она сделает, если он притянет ее к себе.

— Чего вы от меня-то хотите?

— Не пора ли согласиться, что они все-таки пара? В конце концов, она беременна, носит его детей. Уверена, что в их собачьем понимании они давно, и на законных основаниях, считают себя супругами.

Ему хотелось вдыхать и вдыхать пропитанный ею воздух. Ее особый аромат возбуждал в нем сладострастные чувства, Шейн еще сильнее сдавил ручку саквояжа, но его другая рука была свободна, и он не удержавшись, взял Ли за локоть.

— Заходите в дом и поговорим об этом, прежде чем вы заберете своего пса.

— Вы относитесь к нему как к преступнику. А его документы, между прочим, в полном порядке.

— Вторжение в чужое жилье — это преступление.

— Его впустила Принцесса, так что здесь нет никакого вторжения, он просто вошел. Вам тоже следовало бы следить за своей собакой.

— Вы подумали о том, какие щенки у них получатся? Полуболонки-полугончие. Я не знаю, куда буду девать этих щенков.

— Надо же! Вон в вашем Бруте сколько намешано, и ничего. Есть и другие, подобные вам люди которые возьмут щенков. Может быть, следует дать одного щенка Нэду и Мадж, чтобы отвлечь их от страсти шпионить и строить козни?

— Вы слышали об их петиции? — Шейн открыл входную дверь и пригласил Ли пройти в дом. Когда она проходила мимо него, он глубоко вдохнул ее аромат.

— Кто-то из ребят сказал Сэму, а тот — мне.

Шейн поставил саквояж на столик у двери.

— Присядьте в гостиной. Могу я предложить вам что-нибудь выпить?

— Нет, спасибо.

Ли не стала садиться. Она повернулась, и Шейн наконец увидел ее при полном свете и у него перехватило дыхание. Какая красавица! Сегодня вечером особенно бросалось в глаза ее хрупкое изящество, и ему приходилось сдерживаться, чтобы не приближаться к ней. Призывный блеск ее синих глаз притягивал Шейна. Ей нелегко было справляться со всем, что происходило, но Шейн знал: она никогда не попросит помощи и не признается, что ей кто-то нужен. Она была полна решимости выстоять, скрывая свои эмоции за высокой стеной напускного равнодушия. Он распознал это в ней, потому что и сам был таким же. Он считал, что если хочешь избежать боли, полагайся только на себя.

— Что нам делать с Принцессой и Арнольдом?

— Пожалуйста. — Шейн указал на диван. Ли села, и он сел рядом с ней. Она напряглась и отодвинулась к боковому валику. — Что вы подразумеваете под словом «делать»?

— Если вы не можете отдать мне Принцессу, я готова отдать вам Арнольда. Вы говорили, что любите собак.

Шейн изумился:

— Вы откажетесь от Арнольда?!

Глаза Ли наполнились слезами.

— В сложившейся ситуации придется отказаться от него, не вижу другого выхода.

Нежность, желание ее защитить заполнили грудь Шейна. Ему до боли захотелось обнять ее.

— Вам не придется этого делать. Вы правильно сказали раньше, что Принцесса виновата в той же степени, что и Арнольд. Еще немного, и я все равно признал бы свое поражение.

Ли откинулась на спинку дивана.

— Хорошо. Мне трудно было бы сказать детям, что Арнольда придется отдать. Они любят его.

— А вы нет?

— Если бы вы спросили меня об этом днем, когда он выскользнул из дома вслед за Джоуи, я бы сказала «нет». Сейчас же я скажу, что люблю, и это правда. Он - Фредди Филмор. Мои книги о нем позволили мне оставаться дома с детьми, обеспечить им крышу над головой после ухода мужа. И это... ну, это ведь мой пес. Я не могу не любить его.

Шейн постарался не обращать внимания на упоминание о ее бывшем муже. Когда он начинал думать о мужчине, которому принадлежала Ли и который бросил ее, в нем пробуждалось нечто похожее на ревность.

— Знаете, меня поражает то, что Брут постоянно пропускает его на задний двор. Он же в какой-то степени сторожевой пес, в три раза крупнее Арнольда, но тот умудряется его запугивать. И как только бандиту это удается?

— Хотелось бы надеяться, что вам не придется это выяснять.

— В Шейди-Оукс ничего особенного обычно не происходит. И этим мне нравится наш город. У нас есть проблемы, но большей частью из-за скандального характера Нэда Шиплока. Но это не убийства и не нанесение увечий.

- Это одна из причин, по которой я переехала сюда. А также отличная школа. Шейди-Оукс расположен недалеко от крупного города, так что при необходимости всегда можно съездить туда, Но и не так близко, чтобы здесь сохранялись присущие маленькому городу тишина и спокойствие.

— Да, я не представляю себе жизнь в другом месте. Я всегда жил здесь, за исключением времени учебы в колледже и медицинском институте. Мне не терпелось вернуться сюда и заняться врачебной практикой. Мой отец был здесь педиатром до меня. Oн умер, когда я был уже интерном. На какое-то время город остался без детского врача, и это создавало много проблем людям, но я закончил учебу и вернулся сюда.

— Наверное, здорово ощущать, что ты нужен людям.

— Жители города помогли мне пережить смерть жены, загружая работой. Не знаю, что я делал бы без их помощи.

— Мне никак не удается пустить где-то корни. За последние десять лет я так часто переезжала, что перевозчики мебели делают мне скидку.

Шейн рассмеялся.

— Надеюсь, здесь вы задержитесь на некоторое время.

— Ровно на столько, на сколько нам здесь будут рады.

Он притянул Ли к себе.

— Как мэр города я официально заявляю, что рад приветствовать вас и вашу семью в Шейди-Оукс.

Шейн взял ее лицо в ладони и склонился к ее губам. Коснулся их раз губами, затем другой. Он хотел было отстраниться от нее, но желание отозвалось трепетом во всем его теле. Не в состоянии подавить охватившее его влечение, Шейн обнял Ли и прильнул к ее губам долгим, страстным поцелуем.

Он прогнал свою рассудительность подальше и всецело отдался наслаждению от слияния их губ. Он ощутил податливую мягкость прильнувшего к нему тела, так контрастировавшую с его упругой твердостью, и почувствовал идущий он нее жар. Ошеломляющий. Испепеляющий.

«Нужно остановиться», — твердил себе Шейн, опрокидывая Ли на спину, но понимал, что не сможет отказаться от того, что желал больше всего на свете. Он хотел ее. Он хотел ощутить ее грудь в своих ладонях, прикосновение ее губ к своей коже, ее горячую плоть, обволакивающую его естество.

Когда его язык проник к ней в рот и вкусил сладость ее языка, она издала стон, и это подстегнуло его желание. Руки Ли крепко обхватили его спину. В другом поощрении он не нуждался. Шейн провел дорожку губами к ее уху, расстегнул верхнюю пуговицу блузки распахнул ее. Его ладонь скользнула внутрь и легла на ее грудь.

Вдруг Шейн почувствовал, что кто-то дергает его за штанину. Он немного отодвинулся от Ли и оглянулся: ухватив зубами нижнюю часть брюк, Арнольд мотал головой, угрожая в любую секунду оторвать кусок ткани.

Порыв страсти улетучивался по мере того, как Шейн пытался вырвать штанину из пасти Арнольда. Ли принялась застегивать блузку и приглаживать волосы. Ее щеки залились румянцем, губы припухли от его поцелуев.

Шейн отстранился от Ли, поняв но выражению ее лица, что вернуться к занятию, предшествовавшему вмешательству Арнольда, не удастся.

— Очевидно, этот пес готов вернуться домой, — пробормотал он, понимая, что отныне ему придется принимать в своем доме эту собаку.

— Он защищает меня.

— Он просто ревнует, потому что на него не обращают внимания. Принцесса, наверное, от него устала. Наконец-то она повела себя правильно.

— Обижаешь. Арнольд — прекрасная собака.

Шейн заметил, что Ли полностью пришла в себе. Она поднялась, намереваясь уйти. Но ему не хотелось отпускать ее, не хотелось оставаться одному. Он схватил ее за руку и потянул назад на диван, усадил рядом с собой.

— Не думаю, что... — Ли попыталась его остановить.

— Ш-ш... — Шейн приложил палец к ее губам, и Арнольд снова зарычал. — Я просто хочу поговорить с тобой. Это все. Что еще остается делать, когда этот маленький надсмотрщик находится рядом?

Румянец на ее щеках стал гуще.

— Я всегда говорила, что у Арнольда безупречное чувство времени.

— Это зависит от того, как на это смотреть. — Ему очень хотелось прикоснуться к Ли, но он сжал кулаки и прижал руки к бокам. — Нужно обсудить то, что произошло сегодня.

— Давай считать это ошибкой.

— Ты знаешь, что это не так. Наше желание вызревало несколько недель. Нас влечет друг к другу.

Ли усмехнулась:

—Ты так привечаешь всех, кто приезжает в Шейди-Оукс?

— Нет, разумеется. Я не позволю тебе, уйти от обсуждения наших отношений.

— Я не ухожу от обсуждения, а просто хочу отложить его.

— Я знаю, что ни тебе, ни мне не нужны длительные отношения, так что прикажешь с этим делать?

Ли провела рукой по волосам.

— Я не знаю.

— Мы ведь взрослые люди и можем поддаться страсти. — От одной этой мысли его тело напряглось.

— Или мы могли бы начать встречаться, чтобы лучше узнать друг друга.

— Никаких обязательств? Никаких видов на будущее?

— Конечно, — подтвердила Ли.

Шейн почувствовал, что начинает хмуриться, и заставил себя улыбнуться, хотя улыбка получилась не совсем искренней. Но она не должна была почувствовать, что его озаботил ее ответ.

— Ну, тогда почему бы нам не поужинать в ближайшие выходные? Ведь нам так и не удалось это сделать у моей матери.

— Прекрасная идея. Дедуля будет в восторге.

— Твой дед? — спросил он удивленно.

— По-моему, он запал на твою мать. Он не противился тому, чтобы сходить снова к ней в больницу. Такого раньше никогда не было. Не представляешь, что мне приходилось выслушивать, когда нужно было сводить его к доктору.

— Какое отношение твой дед имеет к нашему ужину? — поинтересовался Шейн, отметив, что Ли нервничает и так стиснула руки, что у нее побелели костяшки пальцев.

— Я думала, что мы могли бы пообедать у меня дома и заодно пригласить твою мать.

— Я, конечно, уже подзабыл, как ведут себя на свидании, но то, что матерей на свидания не берут, помню точно.

— А, так ты хочешь сходить в ресторан?

— Обычно люди так и поступают.

Ли опустила взгляд на стиснутые на коленях кулаки.

— Да, но...

— Но я никогда не следовал чужим примерам, — добавил он поспешно. — Итак, я приду с матерью. Что-нибудь захватить с собой? — Неужели он задал этот вопрос? Господи, какой человек в здравом уме станет задавать такой вопрос красивой женщине? Однако в глубине души он знал, что, имея дело с Ли, никогда не предугадаешь, что произойдет.

— Ничего.

— В субботу вечером?

— В семь.

—Думаю, мне все же следует сделать хоть что-нибудь. Получается, что я пригласил тебя и ты же будешь все готовить. — Он совершил ошибку, наклонившись к Ли, потому что сразу же услышал угрожающее рычание. Преодолев страх перед перспективой быть изжеванным Арнольдом, Шейн взял ее за руку. — Позволь мне принести хотя бы вино.

— Хорошо. Мы приготовим бифштексы! — сказала она громко, стараясь перекричать перешедшего на лай Арнольда.

— На гриле?

— Это лучший способ их приготовления.

— Такая женщина мне по душе, — отметил он, прежде чем успел толком подумать. Ее лицо омрачилось, будто она меньше всего ожидала услышать от него это. Он тут же вспомнил, что они собирались встречаться, не обременяя друг друга взаимными обязательствами, и это было их обоюдное желание.

Шейн почти отпустил ее руку, но продолжал ее касаться. Ему нравилось ощущать ее кожу, и он понимал, что это оттого, что у него давно не было женщины. Коль скоро то, что он просто держал ее за руку, так сильно действовало на него, значит, даже помышлять нельзя было о том, чтобы снова поцеловать ее. Ли не была готова на большее, чем поцелуй. Но Шейн догадывался, что если обнимет ее сейчас, чего страстно желал, то она откажет ему даже в этом.

Пока он пытался заглушить в себе желание к амурным поползновениям, Ли высвободила свою руку и встала.

— Мне нужно уходить. Дедуля уже волнуется, куда я запропастилась.

— Ему, наверное, достаточно поинтересоваться у Нэда.

— Верно, но я не думаю, что дедуля сможет спокойно разговаривать с Нэдом. После того как он узнал о петиции, он довольно жестко попытался выяснить с Нэдом отношения. В разгар их спора был даже момент, когда я подумала, что потребуется вмешательство полиции.

Шейн встал, их разделял всего фут.

— С Нэдом это случается уже не первый раз, — сказал он, прикидывая, как бы поцеловать Ли, не подвергаясь нападению гончей. Он никак не мог отделаться от мысли о поцелуе, хотя здравый смысл подсказывал, что не следует этого делать.

— С дедулей тоже. Он свирепеет, когда чувствует, что кто-то поступает нехорошо.

Она взяла собаку на руки и этим положила конец его терзаниям по поводу поцелуя, так как он не хотел быть съеденным заживо. Шейн знал, что она догадывалась о том, что он собирался сделать. Она отгородила свои эмоции еще более высокой стеной, чем он. Провожая ее с Арнольдом к двери, Шейн подумал, что она, наверное, сама научила собаку не подпускать к ней слишком близко мужчин. Ну что ж, если oн захочет ее поцеловать - вернее, когда он захочет ее поцеловать, — придется сначала перехитрить пса. Именно это он и намеревался сделать в субботу вечером.

У двери Ли повернулась, держа перед собой Арнольда.

— Поскольку ты завтра работаешь, почему бы не разрешить Принцессе провести день у нас?

Пока она говорила, внимание Шейна было приковано к движению ее губ, и ему понадобилось несколько секунд на осознание того, что она задала ему вопрос. Он потряс головой и сказал: «Хорошо», — не представляя себе толком, с чем он так охотно согласился.

— Прекрасно. Можешь привести ее в любое время после семи утра.

— Кого?

— Принцессу.

— Она тоже приглашена на ужин в субботу?

— Нет, я говорю о завтрашнем дне, — ответила Ли, хмурясь.

— О да, верно. Я приведу ее перед тем, как отправлюсь на работу.

Ее лицо озарила улыбка, и ему показалось, что в комнате стало светлее.

— Хорошо. Я так рада, что мы договорились в отношении наших собак.

Шейн пожал плечами:

— С матерью-природой не поспоришь.

— Да и с Арнольдом, когда ему взбредет что-то в голову, — добавила, улыбаясь, Ли.

«Это мы еще посмотрим», — подумал Шейн, открывая входную дверь. Он готов был поспорить, что на морде пса мелькнуло выражение подлинного триумфа. Арнольд был уверен, что выиграл этот раунд. Так оно, в сущности, и было, но война еще не закончена. Глядя им вслед, Шейн думал о том, каким образом удалить пса на субботний вечер. После того как идея созрела у него в мозгу; выражение триумфа появилось и на его лице.

 

Глава 6

Ли уже в десятый раз оглядела себя в зеркале й, мысленно содрогнувшись, вынуждена была признать, что придется остаться в этом наряде независимо оттого, подходит он или нет. Шейн с матерью должны были появиться с минуты на минуту, и она не могла встретить их полуодетой. Но все же...

Услышав звонок в дверь, Ли нахмурилась. Она не успевает подготовиться, у нее на счету каждая секунда, а он приходит так рано. Торопливо выходя из спальни, она чуть не столкнулась с дедом, который тоже семенил к двери, поправляя свой единственный галстук.

— Как я выгляжу? — одновременно спросили они друг у друга.

Ли рассмеялась, пораженная тем, как он вырядился, несмотря на то что температура на улице все еще превышала тридцать градусов. Он терпеть не мог все, что его стесняло, особенно галстук. Видно, дела его совсем плохи.

— Великолепно. Я всегда говорила, что ты прекрасно смотришься в костюме. Рада, что он все еще хорошо сидит на тебе.

— Девочка, за последние десять лет я не набрал ни фунта. — Дед горделиво выпятил грудь. Затем, отодвигая внучку, отметил: — Ты тоже неплохо выглядишь.

— Спасибо, — пробормотала Ли, в то время как снова раздался звонок. После того как она провела целый час, выбирая, что надеть, «неплохо» было совсем не то слово, которое ей хотелось бы услышать. Она наконец остановила свой выбор на сочетании элегантности с простотой, надев простое голубое платье на бретельках, свободно ниспадающее да колен, и белые босоножки. Но внезапно она почувствовала себя полуобнаженной из-за узких бретелек, открывавших плечи больше, чем ей хотелось.

— Готовы? Представление начинается, — объявил дед, распахивая настежь парадную дверь.

В этот момент она еще раз убедилась в том, что, даже если ждешь гостей, следует сначала посмотреть, кто пришел. На крыльце с грозным выражением лица стоял Нэд Шиплок, все в той же футболке с пятнами, задравшейся на пивном брюхе, из-под шорт выглядывали не очень привлекательные волосатые ноги. Менее всего на свете Ли хотелось видеть своего соседа. — Какого черта вы здесь делаете? — заорал дедуля. Нэд протянул отступившему назад деду полиэтиленовый пакет, который до этого прятал за спиной:

— Это ваше.

Ли присмотрелась к содержимому пакета и готова была поклясться, что оно пригодно для удобрения сада.

Это явно не было запоздалым соседским подарком по случаю приезда. Выражение лица деда вынудило ее скрыть усмешку. Однако «приветствие», которым разразился старик, побудило ее встать между ним и Нэдом.

— Мы ценим подношение, но не можем его принять, — мрачно сказала она, стараясь разрядить обстановку и развести двух разъяренных быков.

Нэд уронил пакет, который с хлопком приземлился под ноги Ли.

— Это не подношение, а возврат того, что принадлежит вам.

Над Шиплок определенно был сумасшедшим. Ли подняла пакет и положила его на стол у двери, чтобы позже выкинуть.

— Ваша собака оставила свою визитную карточку на моей лужайке. Постарайтесь, чтобы впредь она не делала этого, иначе... — Нэд повернулся и затопал вниз по ступенькам ее крыльца.

— Позволь мне добраться до этого хама, — возмутился дед, порываясь броситься вслед за Нэдом, да так решительно, что она едва успела ухватить его. — Я заставлю его съесть это!

Ли повисла на дедуле, который протащил ее до края крыльца, где наконец остановился. Его руки были сжаты в кулаки, глаза метали «отравленные дротики» в спину удалявшегося к своему дому Нэда. Она боялась отпустить его, опасаясь, что случится непоправимое. После недавнего пожара Ли не могла допустить еще одного происшествия.

— Отпусти меня, девочка. Его нужно проучить.

— На это нет времени. Наши гости могут появиться в любую секунду. Что скажет Маргарет, увидев тебя, всего избитого?

— Не дождетесь. Шиплок знает только одно физическое упражнение — переключать каналы телевизора. Этот мерзкий хвастун не сможет ударить даже для спасения своей жизни, а я его отлуплю!

— Дедуля! Пожалуйста, прекрати. Мне еще хочется пожить в этом городе.

Тело деда обмякло.

— Ну да. Я видел, как ты смотрела на этого доброго доктора.

— Он просто сосед.

Он искоса взглянул на нее через плечо:

— Как Шиплок?

— Господи, нет!

— Я пошутил. Приятно видеть, что в тебе опять просыпается вкус к жизни, Ли.

— Он меня никогда не покидал.

Дед собирался что-то сказать, но в этот момент на подъездную дорожку въехала машина Маргарет. Когда она выбралась из машины и направилась к дому, дед прошептал:

— Поговорим об этом позже.

Ли подумала, что лучше об этом забыть, и изобразила сияющую улыбку, приветствуя Маргарет. Да, вечер начинался не совсем так, как она планировала.

Она уже собиралась последовать в дом за пожилой парой, когда увидела, как из своего дома вышел Шейн с Принцессой и бутылкой вина в руках и направился через дорогу. Ли предвкушала удовольствие от встречи с безупречным мужчиной, который, несмотря на приличествующую скорее женщине комнатную собачку, выглядел очень привлекательно.

— Я подумал, что Принцессе тоже не помешало бы сегодня развлечься, — сказал Шейн, подойдя к ней.

— Чем это Арнольд заслужил такое доброе, отношение?—спросила Ли, приглашая его войти. Она взяла со стола полиэтиленовый пакет и отнесла его в кухню, чтобы, когда появится возможность, выбросить.

Шейн проигнорировал ее саркастический вопрос и прошел на задний двор, где выпустил Принцессу, которая не замедлила ринуться к гончей.

— Это должно его занять.

— Не думала, что ты станешь проявлять такую заботу об Арнольде. — Ли следила за тем, как разлегшийся на спине Арнольд повернул голову, наблюдая за приближением Принцессы. Он позволил ей обнюхать себя, после чего отвернулся и снова впал в дрему. Принцесса улеглась рядом. «Еще один мужчина, принимающий женщину как должное», — подумала Ли.

— Как ты понимаешь, я сделал это в собственных интересах. Меня не привлекает перспектива весь вечер отгонять этого пса или слушать его рычание.

— А что ты задумал?

Шейн повернулся к Ли и оттеснил ее в кухню, захлопнув дверь ногой. Поставил бутылку красного вина на стол, взял ее за руки и устремил на нее обжигающий взгляд.

— Да так. И то, и это.

Ли взглянула вниз на их сцепленные руки.

— Я вижу, что такое «это», а что такое «то»?

— Держись поближе ко мне, узнаешь. — Шейн с усмешкой подмигнул ей и направился в гостиную.

Ли сделала один глубокий вдох, другой. Ух! Ей не терпелось узнать, что же такое «то». «Только не влюбляться. Просто наслаждаться моментом». Уговаривая себя таким образом, Ли собралась с духом и вошла в гостиную.

Она остановилась в дверях за Шейном. Ее дед и Mapгарет сидели на диване, чуть ли не прижавшись друг к другу, и тихо переговаривались, так что услышать, о чем они говорили, было невозможно. Шейн недовольно взглянул на Ли.

— Мне все же кажется, что четверо — это уже толпа. Давай вернемся-в кухню, я помогу тебе с ужином.

— Ужин практически готов. Единственное, что нужно, так это поджарить бифштексы. Я уже разожгла угли в гриле.

Ли бросила еще один взгляд на увлеченно беседовавших деда и Маргарет, которые даже не заметили, что не одни в комнате. И это те, кто, по ее замыслу, должны были бы присматривать за их поведением. Придется самой бороться со своими чувствами. Тем не менее мысль о том, что после стольких лет дед нашел себе подругу, вызвала у нее улыбку. Она была рада за него, несмотря на то что при подобном раскладе ей придется весь вечер самой развлекать Шейна О’Грейди.

На кухне Ли огляделась, чтобы удостовериться, не нужно ли еще что-то сделать. Салат был готов и стоял в холодильнике. Нарезанный картофель ждал своего часа в духовке. Туда же последует и хлеб, чтобы все было готово к подаче на стол, как только поджарятся бифштексы. Стол был сервирован, и все блестело чистотой. Ли подумала, что остается только занимать гостя беседой, и повернулась к Шейну, подыскивая подходящую, нейтральную, тему для разговора.

Он оказался совсем близко, рядом. Ли отступила и наткнулась на рабочий стол. Шейн оперся руками на стол по обе стороны от нее, лишая ее возможности ускользнуть. Ее сердце заколотилось с удвоенной силой, а голова закружилась, как после быстрого вращения. Ли закрыла глаза, ей показалось, что она теряет сознание.

Он легко прикоснулся губами к ее губам, и по всему телу словно разлился жар, отчего Ли почувствовала слабость и ухватилась за Шейна, чтобы не упасть. Он прильнул к ней губами, стараясь языком ощутить сладость ее рта. Она раздвинула губы, прижалась к нему и затрепетала. А как только он обнял ее и прижал еще ближе к себе лаская губами ухо, ей показалось, что она растворилась в нем.

— Думай об этом, когда будешь ужинать, — прошептал Шейн, нежно покусывая мочку ее уха. — Ты очень аппетитна!

— Это и есть «то»? — умудрилась она задать вопрос, в то время как ее готовность противостоять искушению все более ослабевала.

— О нет! Этого придется подождать.

— Я не люблю сюрпризы. Я из тех, кто заглядывает в подарки под елкой.

— Разве ты начинаешь читать книгу с последней страницы? — Он покрыл обжигающими поцелуями мочку уха и шею.

— Всегда, — пробормотала хрипло Ли, вкладывая в это слово призыв прекратить эту сладкую пытку. Ощущение, что ее закружило еще сильнее, заставило ее крепче ухватиться за него.

Вдруг в ее затуманенный рассудок вторглись крики Джоуи, перекрывающие громкий голос Сэма. Она едва успела высвободиться из объятий Шейна, прежде чем в кухню вошли спорящие мальчишки.

— Мама, неужели я должен ходить в тот же класс, что и мой младший брат? — спросил Сэм, показывая большим пальцем на Джоуи.

Ли с трудом собралась c силами, чтобы ответить старшему сыну. Она чувствовала себя неуютно в присутствии Шейна, от близости которого тонкие волоски на ее руке встали дыбом.

— Я поговорю об этом в школе в понедельник. Возможно, вы будете заниматься у разных учителей.

— Хорошо, потому что я устал от того, что он таскается везде за мной. Сегодня он заявился на бейсбольное поле и попытался объяснить другим парням, почему у них не получается удар. Говорил что-то об аэродинамике.

— Но сила...

Сэм схватил Джоуи за запястье.

— Я не хочу ничего знать об этом! И никто не хочет! — прокричал он со слезами на глазах.

Ли шагнула к старшему сыну:

— Сэм, так делать нельзя.

— Ну и черт c ним, что нельзя! — Он повернулся и выбежал из кухни.

Ли смотрела Сэму вслед, ошеломленная и его поведением, и его словами.

— Он злится, потому что ребята издевались над ним. Я слышал, как они смеялись, после того как ушел. — Джоуи огляделся. — А когда будет ужин?

Ли нахмурилась. Джоуи не был бессердечным. Иногда он не обращал внимания на то, что происходит вокруг, и большей частью они с Сэмом прекрасно ладили. Что-то здесь не так, и нужно немедленно в этом разобраться.

— Шейн, не будешь ли так добр посмотреть, что там с грилем, и положить на него бифштексы? Они в холодильнике, — попросила она и поспешила из кухни.

Сэм лежал на кровати в своей комнате, уставившись в стенку. Она присела рядом, соображая, с чего начать.

— Сэм, нам нужно поговорить о том что произошло. — Она положила руку на его спину, но он стряхнул ее и резко повернулся к ней:

— Почему Джоуи делает все то же, что и я?

— Потому что он любит тебя. Ты же знаешь, что он не может заводить друзей так легко, как ты.

— Да, никто не любит занудных «ботаников».

— Джоуи — одаренный мальчик, но и ты тоже.

— Джоуи — членоголовый.

— Сэм!

— Так прозвали его ребята, когда он ушел с поля сегодня. Они не надо мной смеялись, а над ним. — Глаза сына блестели от слез.

Ли безумно огорчил этот в который раз повторившийся сценарий. В каждом городе ей приходилось иметь дело с Сэмом, который разрывался между желанием обрести друзей и одновременно защитить своего необычного младшего брата. Она не знала, что делать в этой ситуации.

— Что-то Джоуи дается легко, а что-то нет. Он не умеет общаться со сверстниками. Здесь ему нужен ты. Он ждет от тебя помощи, потому что ты легко со всеми сходишься.

Сэм смахнул скатившуюся на щеку слезу.

—Мама, я устал от переездов с места на место и необходимости заводить новых друзей. Давай останемся здесь?

Она не предполагала, что можно огорчиться еще больше, но оказалось, что можно.

— Я постараюсь, — ответила Ли дрожащим голосом, едва сдерживаясь, чтобы не заплакать. Несколько раз сглотнула подступивший к горлу комок и потрепала сына по плечу. — Ужин будет через несколько минут. Помни, сегодня у нас гости. Чтобы я больше не слышала от тебя неприличных слов.

— Мам, я попробую помочь Джоуи, но он не всегда слушает меня.

— Значит, ты сделаешь все, что сможешь, а в остальном Джоуи придется, учиться самому.

Ли оставила Сэма в его комнате, понимая, что сыну нужно время для того, чтобы прийти в себя. В этом они были с ним похожи. Она задержалась на пару минут в прихожей, чтобы собраться с мыслями. Что-то в последнее время ей слишком часто приходится этим заниматься, особенно с тех пор, как встретила Шейна. Ему каким-то образом удавалось обезоруживать ее взглядом или прикосновением. Раньше такого с ней не случалось. Как она сможет жить, когда он утратит к ней интерес? «Никаких обязательств. Никаких видов на будущее». У нее даже свело живот от этих мыслей. Придется удвоить усилия, чтобы ослабить эмоциональную зависимость от этого человека.

Войдя в кухню, Ли остановилась, в дверях и воззрилась на сидевшую за столом пару; Шейн, склонив голову, делал какие-то наброски на листе бумаги, Джоуи внимательно следил за тем, что он изображал.

— Да, это должно работать. Спасибо, доктор О’Грейди. — Джоуи взял лист бумаги и сложив, сунул в задний карман шорт. — Мам, доктор О’Грейди показал мне, как изменить конструкцию моего летательного аппарата, чтобы я дольше продержался в воздухе.

— Неужели? — Ли метнула недовольный взгляд на Шейна, загружая хлеб в печь. — Скоро садимся есть. Пойди вымой руки.

Джоуи направился к кухонной мойке.

— В ванной, — добавила она

Смущенный Джоуи посмотрел на нее, потом на Шейна и ухмыльнулся:

- О, конечно.

Когда младший сын вышел из кухни, Ли повернулась к Шейну:

— Не могу поверить, что ты это сделал. Я запретила ему летать. И к тому же что ты знаешь о полетах? Что, если он испробует твое предложение?

— Перед тем как поступить в медицинский институт, я учился на аэрокосмического инженера. Было время, когда я хотел стать космонавтом, как и все другие мальчишки, которых я знал.

— Когда ты успел сделать все это? Тебе ведь не больше тридцати трех лет.

— Мне тридцать четыре, а школу я окончил в пятнадцать лет.

— А-а, вот почему ты так относишься к Джоуи.

— У твоего сына огромный потенциал, но я знаю, что ему придется нелегко, как и мне когда-то. Хотя у меня было то преимущество, что я вырос в этом городе. Местные прощали многие мои проделки. — Шейн усмехнулся. — Выручало то, что я был единственным сыном единственных двух врачей на всю округу.

— Шантаж имел эффект.

Шейн придвинулся к Ли:

— Ну, я не был настолько плохим. С каждым его шагом она отступала от него, и в конце концов он снова прижал ее к рабочему столу.

— Могу представить себе, каким ты был сорванцом.

— Кто? Я?! — На его лице появилось выражение оскорбленной невинности.

Он стоял так близко, что ей казалось, будто он слышит, как бьется ее сердце.

— Почему ты передумал идти в космонавты? - спросила Ли, стараясь отвлечь и его, и себя от мысли о том, что произошло ранее у этого рабочего стола. Ее губы все еще подрагивали, когда она вспоминала о том поцелуе.

— Я люблю летать и научился делать это, но мне так-же хотелось быть врачом. В свободное время я посещал больницу, а потом решил, что не хочу просто посещать. Тем более что я был нужен городу.

Он был нужен городу. Ли подумала о том, какое это прекрасное ощущение, вдыхая источаемый им запах и глядя на него. Это было невыносимо, ей страстно хотелось запустить пальцы в его густые черные волосы. Она поборола искушение и постаралась направить свои мысли в другое русло.

— Я не могу позволить, чтобы Джоуи опять попытался летать. Помнишь, что случилось в последние раз?

— А если я помогу ему и мы будем уверены, что все пройдет хорошо? Мы построим хороший дельтаплан, и я научу его на нем летать. Мне приходилось это делать, с ним все будет в порядке. Это должно излечить его от постоянной тяги к полету.

Ли в нерешительности прикусила нижнюю губу. Зная своего сына, она понимала, что он скоро забудет о своем обещании и предпримет очередную попытку. Джоуи, подобно ей, легко не сдавался, в особенности когда речь шла о безрассудной страсти. Она посмотрела в глаза Шейну и поняла, что может доверить ему безопасность своего сына.

— О’кей, — выдохнула она одно слово, надеясь что приняла верное решение.

Шейн наклонился и поцеловал ее.

—Лучше я пойду и сниму с решетки бифштексы, пока они не сгорели.

Как только он вышел, Ли ощутила слабость в ногах и ухватилась за край стола. Хотя он лишь слегка прикоснулся к ней губами, проняло ее здорово. Она стиснула край стола, чувствуя, как подгибаются колени. Не успели еще дойти до «того», а она уже полностью во власти этого мужчины.

Тем временем все уже собрались в столовой, голодные, галдящие одновременно. Ли порадовал семейный энтузиазм поскольку заставил ее отбросить досужие мысли и начать с помощью Mapгapeт подавать угощение. Окончательно расслабилась Ли, только сидя за столом и глядя, как присутствующие передают блюда друг другу. Первые десять минут в столовой царили мир и спокойствие, пока все спешили насытиться.

Все изменилось, когда её дед положил вилку и громко поведал:

— Девочка, Маргарет сказала мне, что у Нэда возникли проблемы со сбором подписей под его петицией.

— Какой петицией? — спросил Джоуи.

— Ты что, ничего не знаешь? Под петицией, которая нужна, чтобы выдворить нас из города, — ответил Сэм.

— Никто, не собирается выдворять нас из города, — возразила Ли и подкрепилась основательным глотком красного вина.

Сэм дал ей взглядом понять, что ложь не пройдет, что она ею не убедила.

— Конечно, никто, Сэм. Люди вольны жить там, где им хочется. — Шейн отрезал кусок бифштекса и положил в рот.

— А как же...

— Сэм, попробуй, пожалуйста, десерт. Это твой любимый ореховый пирог, — прервала его Ли, опасаясь, что он расскажет Шейну и Маргарет, как это происходило других городах. Ли знала, что если бы они захотели, то могли бы остаться в любом из тех городов, в которых жили; но кому захочется жить там, где к тебе плохо относятся?

— Но, девочка, еще не покончили с мясом, — удивился дедуля.

Губы Ли подергивались, она с трудом сохраняла улыбку на лице. Ни один из членов семьи не хотел ей помочь.

— Я знаю. Подумала, что приятно было бы смотреть на него, пока мы расправляемся с бифштексами.

Сэм кивнул:

— Хорошо. Я возьму пирог, мама. Но тот факт, что имеется петиция с требованием изгнать нас из Шейди-Оукс, остается фактом.

— Нам незачем говорить об этом за ужином. Я не позволю Нэду вредить нашей семье. Достаточно? Договорились?— Ли решительно посмотрела на каждого из членов своей семьи:

Джоуи, дедуля и Сэм кивнули. Ли отпила еще немного вина. У нее свело живот от мысли, что по городу гуляет эта петиция. Стоявшая перед ней еда вдруг перестала казаться аппетитной. Ей было неприятно, что Шиплоки доставляют беспокойство даже тогда, когда их нет рядом.

— Это действительно вкусно Ли, — похвалила угощение Маргарет, накалывая на вилку нарезанный фестонами картофель. — Расскажете мне, как это готовится.

Разговор принял другой оборот, и Ли наконец смогла отделаться От мыслей о Шиплоках.

После того как был съеден ореховый пирог, дедуля и Маргарет объявили, что, если мальчики им помогут, они готовы заняться посудой. В результате Ли ничего не оставалось делать, кроме как стоять посреди комнаты и смотреть на Шейна. Она подозревала, что дедуля это специально подстроил. Он вообще редко появлялся на кухне, разве только для того чтобы поесть. А чтобы он вымыл за собой посуду... Такого она и вовсе не могла припомнить. Отведя наконец взгляд от мужественного профиля Шейна, Ли пришла к заключению, что наступает конец света.

Когда посуда была убрана со стола, все, кроме нее с Шейном, переместились на кухню. Его присутствие рядом, всего в нескольких футах волновало Ли. У нее почти не было опыта встреч, поэтому она просто не знала, что делать дальше. Смотреть телевизор? Играть в карты?

—Давай прокатимся, — предложил вдруг Шейн, взяв на себя бремя выбора.

— Куда?

— Есть одно место. Хочу его тебе показать.

Подозревая подвох, Ли пристально посмотрела на Шейна, но он оставался безмятежным.

—Что за место?

- Я часто прятался там, когда был малышом. Это было мое тайное убежище.

Тревога ушла. Она не могла не согласиться. В его вдруг севшем голосе Ли распознала невысказанное обещание, отозвавшееся дрожью в спине. Блеск, его карих глаз судил нечто большее чем простую прогулку по памятным местам,

— Я только предупрежу дедулю о том, что мы уходим.

— Не надо. Мама знает....

Ли удивленно посмотрела на него:

— Знает?

— Ну, не то, куда мы едем, а то, что я хочу прокатиться с тобой. Ты будешь первой, кому я покажу свое тайное убежище.

Эти слова не могли не доставить ей удовольствие.

— Первая?

Шейн посмотрел ей в глаза:

— Даже жене не показывал.

У Ли перехватило дыхание, но она справилась с собой и сказала:

— Ты же знаешь об умении моих домочадцев попадать в неприятные ситуации. Не думаешь, что нам следует их предупредить, куда мы едем?

- Не нужно. Сo мной сотовый телефон, так что в случае необходимости они всегда смогут до нас дозвониться.

Шейн выехал со своей подъездной дорожки и направился в сторону расположенной поблизости рощи. Сидя с ним рядом в машине, Ли испытывала возбуждение, которое ей казалось недопустимым при ее образе жизни.

— Что это за тайное убежище?

— Ты действительно не любишь сюрпризы?

— Не-а. — Ли посмотрела на него, но из-за сгустившихся сумерек черты его лица были неразличимы.

— Это место, куда я уходил подумать, разобраться в своих проблемах. Если честно, я не был там с тех пор, как окончил школу.

— Почему?

— Ты поверишь, если я скажу, что у меня не было особых проблем?

— Ты оказался бы первым таким человеком из всех, кого я встречала.

— Честно. Я не вспоминал об этом месте до тех пор, пока Арнольд не увел Принцессу в рощу. Наш маленький хулиган напомнил мне о моем тайном убежище.

Шейн въехал в рощу и остановился. Затем достал из бардачка фонарь, вышел из машины и, обойдя ее, открыл дверцу для Ли.

— Это недалеко.

Она не пошевелилась, сказала:

— В последний раз прогулка в подобном месте закончилась встречей с ядовитым плющом.

— Туда ведет тропинка. Место, где находится мое тайное убежище, пользуется популярностью.

Ли подала Шейну руку, и он повел ее-по извилистой тропке между густо растущими деревьями. Их окружила темнота, и Ли засомневалась в том, что это была хорошая идея. Однако вскоре они вышли на открытое место. В ночной тишине было слышно журчание ручья, поляна была залита неясным светом полной луны.

Ли поняла, почему Шейн считал это место особенным, и сказала:

— Хотелось бы побывать здесь как-нибудь днем.

— В этом ручье водится окунь. Я приходил сюда рыбачить. Когда держишь удочку хорошо думается. Давай присядем на это бревно. — Шейн помог Ли переступить через поваленное дерево, и они сели рядом на него.

Запахи леса и воды перемешивались, насыщая воздух пряным, чистым ароматом. Стрекот насекомых и тепло летней ночи умиротворяюще подействовали на Ли. А прикосновение Шейна к ее руке было и вовсе чудесным. На несколько минут она позабыла о проблемах, поджидающих ее дома.

— Мне нравится твое не такое уж тайное место.

Он на мгновение сжал ее руку и отпустил, чтобы обнять за плечи, прижимая ее к себе.

— Здесь спокойно. Может быть, я снова начну приходить сюда.

— Кому принадлежит эта земля?

Ли почувствовала, как Шейн напрягся.

— Нэду Шиплоку. Я совсем забыл, что он купил ее несколько лет назад. Пожалуй, я здесь больше не появлюсь.

— Может быть, нам лучше уйти?

— Наверное, ты права. — Шейн встал и помог подняться Ли. — Удивлен, что не раздался сигнал тревоги, как только мы ступили на его землю.

Шейн повел Ли назад к машину. Она не беспокоилась по поводу Нэда, поскольку знала, что после семи часов его не оторвать, от телевизора. Отвлечь его от этого занятия могло бы только нечто, подобное «происшествию с Бетси».

Сев в машину Шейна, Ли принялась застегивать ремень безопасности, но он остановил, наклонившись к ее уху.

— Настало время для того, что я обещал тебе раньше, — прошептал он, обжигая ее своим дыханием.

Ли задрожала, кожа на ее шее отличалась сверхчувствительностью. Повернув голову к Шейну, она хотела запротестовать, и в этот момент он закрыл ей рот поцелуем, скользнув языком меж зубами.

Обмякнув на сиденье, Ли обвила руками его шею, прижимая к себе. Он будил в ней желания, о существовании которых она и не подозревала до тех пор, пока он не прикоснулся к ней губами. Шейн разжег тлевший в ней огонь, который разгорался только для него.

На его страстный поцелуй она ответила не менее страстно, действуя дерзко в ответ на дерзость. Шейн схватил ее за волосы, чтобы оторваться от ее губ и прильнуть к нежной шее, а затем ниже, к краю выреза ее платья.

Он снял с ее плеча сначала одну бретельку платья, затем он взялся за другую... Ослепительный свет залил машину, высвечивая все, что происходило внутри.

Шейн отпрянул и посмотрел в боковое стекло.

— О Господи! Это полиция!

 

Глава 7

— Полиция! — Ли дрожащими пальцами поправила на плече бретельку.

— Я разберусь с этим, — прошептал Шейн, опуская стекло на дверце. — Привет, Том. Рад тебя видеть.

«Его застукали, когда он со мной обнимался, а он рад видеть полицейского?» Ли закрыла глаза, представив, что она лежит в своей кровати, а этот кошмар ей приснился, и все закончится, как только она проснется.

— Шейн? Не думал, что это ты. Думал, подростки. Они любят это место.

— Мы просто решили прокатиться после ужина.

- Нэд просил нас приглядывать чтобы не вторгались на его территорию. Он сказал что кто-то портит его собственность. — Том направил свет фонарика на Ли, - Извините за беспокойстве, мэм.

- Все в порядке, — едва смогла выдавить в ответ Ли. Хорошо бы уметь исчезать в мгновение ока. Ее щеки пылали от смущения. Да, ей удалось произвести отличное впечатление на полицию Шейди-Оукс. Вообще ей удается производить хорошее впечатление на первых встречных. Она и члены ее семьи ухитрились уже представиться всем экстренным службам города — пожарным, «Скорой помощи», а теперь и полиции.

— Ладно, оставляю вас наедине. — Полицейский опустил фонарик и пошел назад к патрульной машине.

- Да, похоже настроение испортилось, — заметил Шейн, поднимая стекло на дверце.

— Удивляюсь твоей способности постигать очевидное. — Даже сейчас, когда полицейская машина отъехала, Ли ощущала, как горят ее щеки: — Знаю, что от стыда не умирают, но, по-моему, сегодня я была очень близка к этому. Нас застали в объятиях другу друга! Господи! У меня ведь два сына. Я должна служить для них примером.

— Мы же ничего плохого не делали.

— Попробуй объяснить это Нэду и ему подобным.

— Никто ни о чем не узнает . От меня уж точно.

— Причем здесь ты?

— Том и не вспомнит о нас. — Шейн положил ладонь, на ее шею и притянул к себе! — Уверяю тебя, ты делаешь из мухи слона. — Он провел губами по ее губам в попытке заставить ее разомкнуть их.

У Ли все завертелось в голове, словно у него в руках была волшебная палочка, и стоило взмахнуть ею, как все проблемы исчезли. Она с трудом выплыла из потока нахлынувших эмоций уцепившись за последнюю, свою рациональную мысль как за спасительную соломинку.

- Он сказал, что здесь любят парковаться подростки. Не думаю, что нам подходит это место.

— Можно мне высказать другую точку зрения?

- Нет.

Шейн вздохнул и повернул ключ зажигания:

— А я и не собирался.

Ли шлепнула газетой по письменному столу Шейна.

-«Никто ни о чем не узнает», «...ты делаешь из мухи слона». Почитай статью. — Она ткнула указательным пальцем в нужное место на первой странице еженедельной газеты. — Цитирую: «Какие уроки могут извлечь подростки из поведения нашего доброго мэра и недавно объявившейся в городе разведенной женщины?» И это только начало. Не хочешь взять назад свои слова?

—Я прочел это утром.

— И даже не удосужился предупредить меня? — Ее злость росла быстрее, чем государственный долг. — У меня утром не было времени просмотреть газету. До этого я успела сходить в супермаркет и в прачечную. И все гадала: почему на меня так странно смотрят, почему показывают пальцем? Теперь я знаю почему.— Ли глубоко вздохнула, затем еще раз, но стеснение в груди никак не проходило. — Я думала, что сгорала от стыда в тот вечер в роще, но оказывается, тогда даже понятия не имела, что такое стыд.

Шейн встал.

— Ли! — взмолился он.

— Не перебивай меня, пожалуйста! Эту статью мне показал Сэм, мой десятилетний сын. Как я буду выглядеть в глазах своей семьи, жителей города?

— Посмотри на это с лучшей стороны— мы же не герои передовой статьи.

Ли смерила его взглядом, не советовавшим развивать эту тему.

— Наверно, я должна радоваться, что не так интересна, как цукини длиной два фута.

— У нас уделяют серьезное внимание овощам.

— Как мужчины узнали об этом? Неужели Том разболтал?

— На него не похоже.

— Откуда такая уверенность?

— Ну, во-первых, я знаю Тома всю жизнь. Он не такой. А во-вторых это скорее всего сделал Нэд, сидевший в патрульной машине.

— Нэд? Ты знал, об этом и ничего не сказал мне?

— Я этого не знал, пока не переговорил с Томом сегодня утром, после того как, прочитал статью. Это просто колонка слухов. Большинство читателей не обращают на нее особого внимания.

В дверь кабинета постучали, и она тут же распахнулась.

— Прости за беспокойство, Шейн, но Эдди в истерике. Ему нужно вводить стимулятор, а ты ведь знаешь, что он вытворяет, когда видит иглу. — Медсестра перевела взгляд с Шейна на Ли. — Привет, вы, должно быть, Ли. Шейну уже давно пора начать с кем-то встречаться.

Шейн обошел стол и Ли.

— Готова биться об заклад, что еще до захода солнца эту колонку, прочитают все, — тихо, чтобы услышал только он, пробормотала Ли.

Он усмехнулся и подмигнул ей:

— И вероятно ты выиграла бы это пари. Подожди здесь, пока я схожу посмотрю, что там с Эдди. Нам нужно поговорить.

Он ушел, а медсестра задержалась в дверях.

— После того как умерла его жена, мы все волновались за него. Приятно снова видеть его спокойным, и улыбающимся.

— Это ее фотография на столе?

— Да. Я, пожалуй, побегу. Нужно быть готовой к моменту, когда Шейн убедит Эдди, что никто не причинит ему боль.

Оставшись одна, Ли решила рассмотреть фото жены Шейна. На ней молодая женщина улыбалась, ее глаза искрились смехом. Почему-то Ли показалось, что, если бы они в свое время познакомились, ей понравилась бы его жена. То, что глаза этой женщины лучились теплом, не подлежало сомнению.

Однако фотография на его рабочем столе подтверждала то, что уже было известно Ли. «Никаких обязательств. Никаких видов на будущее» — он сказал примерно это, и она знала, что он не готов к серьезным отношениям с женщиной. Они оба испытали страдания и не хотели снова проходить через это. Ей просто нужно помнить о том, что их связь (если это можно назвать связью) на время. Она не могла позволить себе поддаваться эмоциям.

—Вот чем мне приходится заниматься — уговаривать детей не бояться уколов, — сказал оказавшийся рядом с ней Шейн.

Напуганная его внезапным появлением, Ли отпрянула в сторону, прижав руку к груди.

— Я не слышала, как ты вошел.

— Не хочешь поделиться своими мыслями?

— Нет, — ответила она так поспешно, что у него брови поползли вверх. — В них нет ничего интересного.

— Мне интересно все, о чем ты думаешь.

— Ты что, пытаешься загладить свою вину из-за того, что не предупредил меня о статье?

— Ага. Получается?

Ли не смогла сдержать улыбку от его невинного вида.

— Да, на тебя трудно злиться, и ты это знаешь.

Шейн придвинулся к ней:

— Отчего бы нам не сделать что-нибудь в подтверждение этих слухов?

Ли отступила на шаг.

— Не думаю, что это мудро.

Он потянулся к ней и схватив за руку, притянул к себе.

—А я думаю, нам нужно постараться сделать так, чтобы подтвердить все слухи. Они считают, что мы были пойманы на горячем? Так пусть будет за что отвечать.

— Да, — прошептала Ли.

Шейн прижал ее к себе, и она почувствовала биение его сердца.

— У меня в запасе есть несколько минут до приема следующего пациента. Давай-ка посмотрим, что нам удастся сделать, — прошептал он прямо в ее губы перед тем, как прильнуть к ним поцелуем, вынудив ее подняться на цыпочки.

Ли обвила руками его за шею, стараясь прижаться к нему еще сильнее. Она решила, что ей следовало бы благодарить Тома за то, что помешал им. С Шейном так легко потерять голову. Ей показалось, что ее куда-то понесло, закружило, завертело, будто подхватил бурный поток.

Позади них раздался кашель, и Ли отпрянула от Шейна. В дверях, стояла Маргарет, старавшаяся сохранить серьезность.

— Сынок, не хотела мешать тебе, но очередной пациент уже ждет.

— В некоторых местах слишком многолюдно.

— В каких: в роще или в кабинете? — спросила Маргарет, тщетно пытаясь спрятать улыбку.

— И там, и там, - не замедлил ответить Шейн, стискивая руку Ли. — Увидимся вечером и поговорим.

Не успевшая толком прийти в себя Ли кивнула, и он вышел из кабинета, оставив ее наедине со своей матерью. Не зная, что сказать, Ли просто смотрела на Маргарет.

— Спасибо, Ли, — неожиданно сказала мать Шейна.

— За что?

— За то, что переехали сюда. Вы и ваш дед вернули смех в мою семью.

— Вас не волнует, что по мнению некоторых людей, мэр Шейди-Оукс подает плохой пример подросткам этого города?

— Шейн не говорил вам, что Нэд владеет контрольным пакетом акций еженедельной газеты?

— Вот это да, — пробормотала Ли, осознавая, что ее дела с ближайшим соседом обстоят еще хуже, чем она предполагала.

— Все знают, что Нэд преувеличивает и что с помощью газеты он достает тех, кто ему не нравится.

— Но ведь Шейн — мэр, а его поймали... — Ли не смогла закончить предложение, залившись румянцем.

— Подловили, когда, он обнимался, — со смехом закончила за нее его мать. — Шейн не мальчик, а, в том, что двое взрослых людей целуются, нет ничего плохого, — Затем, понизив голос, Маргарет добавила: — А что касается поста мэра, то он не хотел, чтобы его выбрали. Его просто вынудили взять на себя эту работу.

— Он любит свой город. Сомневаюсь, чтобы кто-нибудь мог вынудить его делать что-то.

— Да, вы правы. Шейди-Оукс занимает важное место в его жизни.

Ли почувствовала себя любительницей шоколада, которая стоит перед роскошной витриной кондитерского магазина, но не может в него войти.

— Ну что ж, я, пожалуй, пойду в школу, узнаю, куда мне определить сыновей, а то там все разойдутся.

— Сэм расстроен. В школе всего один пятый класс, и ему придется учиться в нем вместе с Джоуи, — сказала Ли, когда Шейн занял последнее свободное место для парковки возле городского ресторана,

— У нас маленький город, Ли.

Ей не нужно было напоминать об этом. После посещения ею начальной школы пришло еще одно осознание данного факта. Она считала, что на нее косо смотрели в супермаркете и прачечной, однако те взгляды не шли ни в какое сравнение с откровенной враждебностью, с которой она столкнулась в школе. Такое отношение не могло быть, вызвано только газетной статьей, и она хотела бы докопаться до сути происходящего прежде, чем это затронет ее детей. Вероятно, к этому причастен ее сосед.

Когда они вошли в ресторан, все замолчали и уставились на них. Словно под прицелом настороженных взглядов они прошли в самый конец, к последней незанятой кабинке. Затем вдруг все одновременно заговорили. Ли прониклась твердой уверенностью, что предметом обсуждения посетителей этого скромного ресторана были они с Шейном. Ей стоило больших усилий держаться так, будто ничего не происходило.

Она поспешила занять крайнее место спиной к залу, давая понять Шейну, что хочет, чтобы он сел напротив.

— Цыплят? — спросил он шепотом, взяв у официантки меню.

— Нет, сегодня, почему-то ничего не хочется. Разве что изрядную порцию унижений.

Шейн негромко рассмеялся.

— Пожалуй, и я это отведаю. — Веселые искорки в глазах угасли, и его лицо стало серьезным. — Клянусь жизнью, не понимаю, что происходит. Эти люди никогда не были такими ограниченными. Что-то подсказывает мне, что Нэд сделал больше, чем просто распространил свою петицию.

— Ты знаешь что?

— Он мог прибегнуть к распространению ложных слухов. Но допускаю, что он не ограничился этим. Завтра постараюсь все разузнать. — Шейн усмехнулся и взял Ли за руку. — Сегодня я намереваюсь получать удовольствие.

— Это будет не так легко. Я чувствую, что у меня на затылке шевелятся волосы.

Шейн отвел от нее взгляд, чтобы быстро осмотреться, и сжал ее руку.

— Вероятно, из-за того, что в нашу сторону направлено несколько десятков пар глаз, причем выражение у них большей частью не слишком любезное:

— И я уверена, что атмосфера особенно сгустилась, как только ты взял... — Не окончив фразу, Ли опустила взгляд на их сплетенные руки.

— Мы можем уйти, если хочешь. Я все понимаю, так что тебе решать. Я могу приготовить простую запеканку с тунцом.

— Несмотря на мою любовь к запеканке с тунцом, я не позволю Нэду еще больше портить мне жизнь. Мы останемся и будем веселиться, даже если это в последний раз.

— Приветствую твой боевой настрой.

— Мне приходилось довольно часто его проявлять.

— В каких же битвах вы участвовали, Ли Тейлор? — Беседуя с ней, Шейн поглаживал большим пальцем тыльную сторону ее ладони.

— Скажем, я пыталась спасти брак, который тем не менее не удалось сохранить. И помешать родственникам отправить дедушку в дом престарелых. И последнее, но не менее важное, — я боролась, зарабатывая средства, чтобы моя семья была обеспечена всем необходимым. Она не сказала ему, что изо всех сил старалась найти место, где она могла бы осесть и воспитывать в безопасности детей, чувствуя доброжелательное отношение окружающих. Обычно она никому не рассказывала о своих бедах, тем более не собиралась говорить об этом Шейну. Между тем сладостное ощущение от прикосновения его руки потихоньку сводило ее с ума.

— Это одна из черт, которая мне в тебе нравится. Ты не отступаешь в бою.

- Я умею выходить из игры, — ответила Ли, думая о покинутых ею городах, в которых не приняли Джоуи и ее деда.

Когда подошла официантка, чтобы принять заказ, Шейн отпустил ее руку. Ли постаралась подавить ощущение, будто чего-то не хватает, только из-за того, что Шейн перестал сжимать ее руку. Ей это плохо удалось. Будь она чуточку умнее, ей следовало бы, пока не поздно, вскочить и убежать из этого ресторана, прежде чем она окончательно привяжется к этому человеку. Получив заказ, официантка ушла, а Ли все продолжала твердить себе: «Вспомни своего бывшего мужа, Роджера, вспомни других мужчин с которыми пыталась встречаться!» к столу подошел мужчина с сердитым выражением лица.

- Добрый вечер, Шейн, миссис Тейлор. — Пожилой человек, который жил на их улице, дополнил свое приветствие кивком.

— Чем могу быть полезен, мистер Калверт?

— Тут возникли некоторые обстоятельства. — Он перевел взгляд на Ли, а затем обратно на Шейна. — Нам нужно немедленно их обсудить.

— А это не может подождать до утра? Я сейчас все же занят, мы здесь отдыхаем.

Мистер Калверт переступил с ноги на ногу.

— Понятно. Но завтра я буду у тебя с утра пораньше.

— Буду вас ждать, — ответил Шейн уже в спину мистеру Калверту, который так быстро повернулся, что чуть не сшиб официантку, которая принесла им заказанную еду. — Во всем этом чувствуется почерк Нэда.

Прежде чем ответить, Ли подождала, пока официантка расставит блюда на столе:

— Если этот мерзавец распространяет слухи, порочащие моих детей, он горько пожалеет о нашем переезде в Шейди-Оукс.

— Думаю, он уже жалеет, а я — наоборот. — Шейн подмигнул ей.

Какая же сексуальная у него ухмылка! Ли обратила внимание на то, что перешептывание вокруг усилилось, и пожалела, что не может есть так же быстро, как ее сыновья. Свидание проходило совсем не так, как она ожидала. Эта мысль заставила ее замереть на несколько секунд. А на что она надеялась? Ведь она давно перестала строить планы, на будущее. Жила сегодняшним днем, потому что следующий мог ввергнуть ее в отчаяние, в чем она неоднократно убеждалась на протяжении нескольких последних лет.

Им все-таки удалось доесть ужин, не привлекая к себе, как вначале, повышенного внимания. Когда они покинули ресторан, Ли остановилась, чтобы спокойно подышать теплым летним воздухом.

— У меня такое чувство, будто я побывала в миксере и только сейчас выбралась наружу. — Она почувствовала, что на плечи легли руки Шейна и он прижался к ней сзади.

— Не волнуйся, я разберусь, что происходит, и положу всему этому конец.

Покровительственный тон, каким он это произнес, вызвал у нее, как ни странно, приятное ощущение. Ей понравилась, что он собирается постоять за нее. До сих пор даже мысль о том, что такое возможно, не приходила ей в голову.

— Пошли. К чертям это заведение! — Шейн схватил Ли за руку и потянул к машине.

Ли неожиданно уперлась и заставила его остановиться и повернуться к ней.

— Только при одном условии: никаких рощ и зарослей. На его лице появилась все та же сексуальная ухмылка.

— Я знаю более уединенное место, где полицейские не светят в окна.

Ли словно огнем опалило. Она не испытывала таких ощущений со времен первой влюбленности, когда была еще совсем девчонкой. Прозвучавшее в его голосе обещание лишало ее присутствия духа в большей степени, чем если бы она оказалась в окружении десяти Нэдов. Не думая о том, мудро ли поступает, она покорно пошла с ним к машине.

Когда Шейн въехал на свою подъездную дорожку Ли обернулась, чтоб взглянуть на свой собственный дом. В гараже горел свет, значит, дед с удовольствием что-то мастерил. Перед домом стояла машина Маргарет, значит, она с удовольствием ему помогала.

— Нужно сходить проверить, как там мальчики.

- С ними все в порядке. Я купил им столько видеофильмов, что на всю жизнь хватит.

— Вот-вот. Меня беспокоят именно эта фильмы, потому что все они о полетах.

— В трилогии о звездных войнах полеты — не главная тема.

— Я не хочу, чтобы у Джоуи появились очередные блестящие идеи о превращении в летающего человека.

— Не думаю, что тебе удастся остановить мальчика. Ему не нужны видеофильмы для возникновения идей. Его мозг постоянно работает.

— Как раз это меня и беспокоит.

— Мое предложение насчет полета на дельтаплане все же остается в силе. Это поможет ему вылечиться от наваждения.

— Надеюсь на это, поскольку устала от идей Джоуи. В книгах о воспитании детей почему-то отсутствует глава о развитых не по годам гениях.

— Быть хорошим родителем нелегко в любом случае, но мне кажется, Ли, что ты прекрасно с этим справляешься.

Комплимент растопил что-то, спрятанное глубоко внутри ее. После ухода мужа ей было трудно воспитывать двух мальчиков и заботиться о деде. Ли сознательно воздвигала преграды на подступах к своим эмоциям. После, того как Роджер оставил ее и детей, она глубоко спрятала свои чувства, опасаясь снова испытать подобную боль. Почему же теперь ей хочется раскрыться перед человеком, заявившим, что он стремится к отношениям без каких-либо обязательств? И хотя тогда она заявила то же самое, сейчас понимала, что это было ложью.

Шейн вышел из машины и открыл дверцу для нее.

— Хорошо, что я оказался предусмотрительным и отнес к тебе Принцессу. Теперь нам никто не помешает.

— Не помещает? — Опять у Ли дыхание перехватило.

— Нам постоянно кто-то мешает, как только мы пытаемся всерьез взяться за дело. Ли, я хочу знать все о тебе, начиная с места твоего рождения.

— Чикаго, — ответила она, когда Шейн открыл дверь и пригласил ее пройти в дом.

— Девочка из большого города, — кивнул он.

— Это был не мой выбор.

— Откуда такая антипатия? В большом городе много возможностей.

— Ага, например, оказаться в первом ряду среди попавших под обстрел.

Шейн остановился й повернулся к ней.

— Когда это произошло? - мягко спросил он.

— Когда мне было четырнадцать. Вот почему я хочу, чтобы мои сыновья росли в таком месте, как Шейди-Оукс.

— У нас здесь тоже случаются преступления.

— Это место не потворствует дурным наклонностям, как Чикаго. — Ли не смогла сдержать горечи, которая проявилась и в голосе, и в выражении лица.

Шейн пристально смотрел ей в глаза, и это мешало собраться с мыслями. Стоя посреди кухни, всего в футе от него, Ли теряла голову. Она хотела Шейна О'Грейди как никого другого и это пугало ее больше всего.

Шейн протянул ей руку. Ли, едва дыша, посмотрела на нее. Потом, будто решившись прыгнуть в ледяную воду, вложила свою руку в его ладонь и скова взглянула в его притягательные карие глаза. В них было столько тепла, что у нее бешено заколотилось сердце и ей показалось, что она вот-вот потеряет сознание. Чтобы удержаться на ногах, она крепче ухватилась за него. Почувствовав это, Шейн притянул ее к себе и обнял сильными руками. Затем он приподнял за подбородок ее лицо и заглянул в глаза.

— Ты не только прекрасная мать, но, похоже, нравишься мне и как соседка.

Ли улыбнулась:

— Не обманывай. Я ведь помню, какой радушный прием ты мне оказал как соседке. Я тогда сразу поняла, что ты не входишь в приветственную комиссию.

Шейн нежно провел пальцем по ее губам.

— Когда я разобрался в ситуации с Арнольдом, я понял свою ошибку.

Ли закрыла глаза, наслаждаясь легкими прикосновениями его пальца к ее губам. И вдруг он убрал палец. Вместо этого она ощутила на своих губах его губы и язык, который требовательно раздвигал их. Она подчинилась и разомкнула губы. Он проник внутрь и, как казалось, до самого сердца. Ли отбросила прочь сомнения и вверила себя ему в надежде, что ей не придется потом раскаиваться.

Шейн поднял ее на руки и понес в свою спальню, наклонившись к ней, чтобы поцеловать еще один раз на лестнице. Их дыхание смешалось, языки сплелись. Положив Ли на кровать, Шейн выпрямился, включил свет и посмотрел на нее.

— Занимаясь любовью, я хочу видеть тебя. — Он пожирал ее восхищенным взглядом, что придавало ей больше уверенности в себе.

В жизни Ли не было мужчины, кроме мужа, и сейчас все казалось необычным. Червячок сомнения зашевелился в ее сознании, и она села, намереваясь встать с кровати.

— Я хочу тебя, Ли. Хочу до боли.

Ли остановилась. Затаив дыхание она вдруг представила себе, как они занимаются любовью. Чтобы соблазнить, ему достаточно было только взглянуть на нее. В этот момент все сомнения ее покинули, и Ли поняла, что хочет, чтобы он соблазнил ее, причем не только взглядом, но и довел дело до конца.

Горящим взором Шейн следил, как у Ли от учащенного дыхания быстро вздымалась и опускалась грудь. Заметив что он дышит так же часто, Ли откинулась на кровать и протянула к нему руку, приглашая присоединиться к ней. Шейн схватит ее руку и поднес к губам. Не отрывая от нее взгляда, он стал щекотать языком ее ладонь. Затем его губы переместились к запястью, и он начал ласкать его, нежно покусывая кожу. Ей казалось, что она вот-вот расплавится на этом покрывало, горячее дыхание обжигало грудь.

Она думала только о его нежных покусываниях, которыми он покрывал ее руку уже у локтевого сгибай затем он поднял голову и продолжил эротические ласки, поглаживая большим пальцем запястье, и эти поглаживания были столь же возбуждающими, что и покусывания. Ли забыла, когда испытывала такие потрясающие ощущения. Обхватив ее лицо ладонями, Шейн попытался заглянуть в глубь ее синих глаз. Затем он притянул ее голову к себе и приник губами к ее брови, щеке, а затем и к шее. Ли застонала - шея всегда была ее чувствительным местом.

Его пальцы прочесывали ее густые волосы, а кончиком языка он щекотал пульсирующую жилку на шее, высвобождая спрятанные в ней до сей поры эмоции. Когда же Шейн, пощипывая губами ее кожу, стал подбираться к уху, Ли застонала еще громче.

От обилия ощущений — влажного прикосновения его мягкого языка к коже, приятного запаха его тела, нежно поглаживающих шею прохладных пальцев — ее переполнили эмоции, тело сотрясала дрожь.

Шейн устремил на нее горящий страстью взгляд. Ли испугалась, что он остановится. Ведь ему, как и ей, не хотелось больше испытывать боль. Он тоже боялся обязательств. Но, даже зная это, она не хотела, чтобы он сейчас останавливался. Ей хотелось почувствовать себя женственной, желанной, чего она уже очень давно не ощущала. Ей нужно было стать самым важным для него человеком. Пусть даже на недолгое время.

Ли прикоснулась пальцем к его подбородку. Провела по нижней губе, потом по верхней так же, как он до этого. Шейн чуть ли не яростно схватил ее руку и сжал. Затем взял ее палец в рот и с не соответствующей моменту жестокостью на мгновение прикусил зубами.

— Я хотел тебя с самого начала, даже если и не признавался в этом самому себе. — Его голос был низким, хриплым, завораживающим и действовал как экзотическое зелье.

Шейн опять прижался ртом к ее губам, накрыл Ли всем телом, вдавливая в мягкий матрас. Грубая требовательность его поцелуя спровоцировала выделение у нее влаги с невиданной доселе интенсивностью. Ей показалось, что он вложил в этот поцелуй все свои эмоции. Она лежала потрясенная, почти бездыханная, но не переставала еще более его желать.

Ли упивалась его ненасытной страстью, вторжением горячего языка в ее рот, острой болью, которая лишала сил и не давала его остановить, ощущением твердости мужского естества, упиравшегося в нее. Она ощущала беспомощность перед открытой чувственностью его прикосновений, которые гнали по жилам огонь в каждую частичку ее тела.

Шейн расстегнул пуговицы на ее блузке, а потом переднюю застежку на бюстгальтере. Он стал гладить ее груди, которые в ответ напряглись, а возбужденная Ли выгнулась дугой, требуя не прекращать эту сладкую пытку.

— О, Шейн, пожалуйста... — простонала Ли, когда Шейн потеребил сначала один сосок, потом другой. Она даже не знала толком, чего просит от него. Просто ей всего нужно было больше и еще больше.

Когда же он взял в рот сосок, по телу Ли прокатилась волна потрясающих ощущений. А потом его рука скользнула вниз по животу к поясу ее брюк, и у нее вновь перехватило дыхание. Она теряла над собой контроль, стоя на краю пропасти.

Прикосновение холодного металла к ее коже несколько рассеяло туман страсти, которым она была окутана. Здравый смысл сразу вернулся к ней, как только она осознала, что он все еще носит обручальное кольцо. Несколько минут она не вспоминала об этом. А забывать было нельзя! Она думала, что сможет; но оказалась не права. Она оттолкнула его, пытаясь высвободиться, пока еще не совершила крупнейшую в жизни ошибку. Шейн откатился и, тяжело дыша, уставился в потолок.

Эмоциональный всплеск прошел. Она словно опомнилась и села оглядываясь, будто в поисках способа покинуть комнату. Ли почувствовала свою уязвимость и необходимость в защите против его обаяния. Она будет бороться с чувством влюбленности, потому что не доверяет своим эмоциональным порывам. Он еще не созрел для любви, да и она тоже.

Она начала слезать с кровати, но Шейн схватил ее за руку и задержал:

— Останься, Ли.

Если она останется, это не приведет ни к чему хорошему, станет началом их отдаления друг от друга.

— Не могу. — Два слова прозвучали едва слышно в тишине.

— Почему?

Шейн сел рядом, одурманив ее ароматом дикого секса. Борясь с соблазном, Ли снова попыталась встать с кровати.

— Это было ошибкой, Шейн. Я не могу заниматься случайным сексом. — С тяжестью на сердце она вынуждена была признать, что, пока он носит обручальное кольцо, у них ничего не получится.

— По-твоему, это был бы случайный секс?

Она боялась посмотреть в его глаза.

— Да. — Ли почувствовала, как он напрягся, стиснув ее руку. Она не могла сказать ему, что, пока у него на пальце кольцо, в их отношениях не может быть ясности.

— Понятно. Наверное, ты права. В конце концов, мы говорили, что не будем брать на себя обязательства.

— Двое взрослых, экспериментирующих с чувствами.

Лампа мигнула и погасла.

— Что за... — Шейн протянул руку к кнопке прикроватной лампы. Ничего не произошло. Он встал с кровати и обошел комнату, щелкая другими выключателями, — опять никакого результата. Задержался у окна и выглянул наружу. Вся улица погружена в темноту. — Очевидно, авария на станции.

— Мне нужно домой. Джоуи боится темноты. — Ли не преминула воспользоваться случаем, чтобы уйти и не сделать того, о чем пришлось бы жалеть всю оставшуюся жизнь.

— Я провожу тебя.

— Ты не обязан.

— Знаю, я хочу.

Неожиданно оба стали такими вежливыми, такими официальными. Ли знала, что он пытается точно так же, как и она, дистанцировать себя. Это была тактика выживания, которой она часто пользовалась. Она быстро привела в порядок свою одежду.

Шейн взял ее за руку.

— Держись ближе. Я проведу тебя в темноте.

Несмотря на теплую погоду и жар его тела, Ли бил озноб, пока они шли к ее дому. Ей хотелось обхватить себя руками, хотелось уютно устроиться в объятиях Шейна, но попросить об этом она не могла.

— С ребятами должно быть все в порядке. Для них это просто приключение, — сказал Шейн, неправильно истолковав ее дрожь.

В дверях их встретил Сэм с фонариком.

— Мам, тебе это не понравится.

— Что? — В одно мгновение в мозгу Ли пронеслись картины одна страшнее другой.

— Дедуля испытывал что-то новенькое, а оно не сработало.

Ли обвела рукой погруженные в темноту дома:

— Это сделал он?

— Боюсь, что так, мам.

«Ну вот, можно начинать паковаться». С этой мыслью Ли опустилась на ступеньку крыльца.

 

Глава 8

— Можете тоже пройти в гостиную и присоединиться к другим соседям, — сказал Шейн и отступил в сторону, давая мистеру Калверту дорогу.

В гостиной, похоже, собралась чуть ли не половина жителей городка. Набрав полную грудь воздуха, Шейн прислушался к гомону голосов, приветствовавших появление в комнате мистера Калверта.

— Я смотрел очередной выпуск передачи о розыске наиболее опасных преступников в Америке — это одна из моих любимых телепередач.

Голос Нэда звучал громче других, и Шейну отчаянно захотелось оказаться где угодно, но подальше от собравшейся в его доме толпы. Нэд жаждал крови, причем прежде всего крови Ли и ее деда, а если повезет, то и Шейна.

— Думаю, он сделал это специально. Могу поклясться, что человек, которого показывали в передаче, очень похож на Гарольда Смита. Я всем говорил, что он опасен. И вообще, что это за фамилия — Смит? Такой фамилией, как правило, пользуются только те, кому приходится скрываться.

Шейн попытался внести хоть немного здравого смысла в развитие событий:

— У человека просто может быть такая фамилия. Думаю, наша библиотекарь, Роуз Смит, не согласилась с тем, что ты сказал. — Похоже, Нэд Шиплок так взбудоражил эту толпу, что вряд ли удастся убедить их мыслить рационально. Шейн стоял в дверях и смотрел на соседей, которые обычно были приветливыми и дружелюбными.

— Роуз — другое дело. Она не вынашивает замыслов нарушить покой этого города. Думаю, следует потребовать, чтобы полиция разобралась, кто такой этот Гарольд Смит или как там его зовут на самом деле.

Призыв Нэда, подхваченный несколькими его сторонниками, вынудил Шейна броситься в гущу толпы. Он поднял руку, призывая к тишине. А он понадеялся, что ему не доведется познать на собственном опыте, каково находиться между разъяренной толпой и намеченной для расправы жертвой.

— Прошу вашего внимания!

Шум только усилился, и Шейн не знал, что предпринять. В медицинском институте не обучали тому, как управлять толпой. Он поднес два пальца ко рту и пронзительно свистнул. Все притихли и уставились на своего мэра, словно у него выросла вторая голова.

— Спасибо, — поспешил воспользоваться моментом Шейн. — Я думаю, нам нужно подойти к этому вопросу с благоразумной, рациональной...

— Какое еще благоразумие, когда речь идет об этом человеке?! — прервал его Нэд, ткнув указательным пальцем в сторону выходящего на улицу окна. — Он представляет угрозу для общества, и, пока не случилось что-нибудь ужасное, нужно заставить его покинуть наш город. Сначала по его вине во всем городе отключили свет, в следующий раз он устроит какое-нибудь настоящее несчастье, так, что ли?

Несколько человек согласно закивали. К счастью, большинство ждали, что скажет Шейн, ожидая от него решения этой проблемы.

— Вы не можете заставить людей уехать из Шейди-Оукс. Это Америка.

— Ага, мы все знаем, почему ты не хочешь, чтобы они уехали. У тебя шашни с миссис Тейлор. Я видел, что вы вдвоем шли через улицу после того, как погас свет. По-моему, вы неплохо поладили.

— Меня не интересует твое мнение, — процедил Шейн, угрожающе глядя на Нэда. Он был призван лечить людей, но сейчас ему очень хотелось хорошим ударом вправить мозги Нэду, и он подозревал, что получил бы от этого огромное удовольствие.

— Шейн, ты должен признать, что с их приездом начались разные неприятности. — Между Шейном и Нэдом вклинился мистер Калверт. Он поднял вверх палец. — Сначала была напугана Бетси, потом возник пожар, а теперь отключился свет. А ведь они не прожили здесь и двух месяцев. Это своеобразный рекорд.

— Никто не пострадал.

— Извините, — Нэд выдвинулся из-за мистера Калверта, — а как насчет моей дочери? Она так перепугалась.

Единственной причиной нескончаемого испуга Бетси могло быть только то, что ее отцом являлся Нэд, но Шейн воздержался от этого замечания. Нэд стоял очень близко, выпятив похожий на мяч живот, и Шейн живо представил себе, как бьет в этот живот кулаком. Заманчивая картина все еще стояла перед его глазами, когда он вдруг понял, что Нэд снова заводит толпу.

Шейн отступил на шаг.

— Думаю, всем нужно разойтись по домам и успокоиться, — попытался он угомонить соседей.

— Что ты собираешься предпринять? — требовательно спросил Нэд, снова появившись перед ним. — В конце концов, ты мэр города. Тебя выбрали, так сделай что-нибудь.

У Шейна свело мышцы живота. Он знал, что стоит ему заговорить и он скажет такое, о чем будет потом жалеть. Он сжал губы и устремил на Нэда долгий презрительный взгляд. В этой ситуации могла выручить только дипломатия. Досадно, но и этому не обучали в медицинском институте.

— Я думаю, Шейн прав. Следует разойтись по домам. Уверен, что, если мы дадим ему время подумать, он примет решение, которое устроит большинство из нас, — предложил мистер Калверт.

Шейн был благодарен ему за своевременную поддержку. Он хотел, чтобы все покинули его дом, прежде чем Ли прознает об импровизированном собрании в его гостиной.

— Хорошо. Дадим ему неделю на принятие решения, — сказал Нэд, направляясь к выходу.

В воздухе повисло недосказанное «...в противном случае». Шейн знал, что Нэд не успокоится, пока не добьется своего, причем это совсем не означало, что непременно угомонятся все другие соседи. Идея изгнать из города неблагополучную семью многим пришлась по душе. Нэд же совсем распоясался.

Постепенно гостиная опустела, с Шейном остался лишь мистер Калверт.

— Ты ведь знаешь, что Нэд не будет ждать неделю, — сказал старик.

— Он никогда не отличался терпением.

— Верно. Но я постараюсь удержать его, чтобы он дал тебе время что-то решить.

— Занять бы Нэда работой... — Шейн почесал затылок.

— Да, должен признать, когда ему приходилось каждый день ходить на работу, было намного спокойнее.

— Может быть, если бы Нэд победил на выборах и стал мэром, он не создавал бы столько проблем? Он терпеть меня не может с тех пор, как проиграл.

Мистер Калверт фыркнул.

— Сам-то ты веришь в это? Если бы он выиграл, было бы еще хуже. Нэду нравится манипулировать делами и людьми. Если бы мы дали ему хоть какую-то власть, то имели бы сейчас тирана на шее, и где бы тогда была твоя миссис Тейлор?

Шейну понравилось словосочетание «твоя миссис Тейлор».

— Наверняка ее выдворили бы из города в первую же неделю. Слава Богу, мы живем в двадцатом веке. — Шейн заставил себя расслабиться. Все будет в порядке, когда люди успокоятся. Нужно только выждать немного, когда жители будут способны прислушаться к разумным доводам. В конце концов, они ведь выбрали мэром его, а не Нэда. — Хотите кофе? Вы так и не сказали мне вчера, о чем хотели поговорить со мной, — напомнил Шейн, направляясь в кухню.

— Не нужно кофе. Я и так уже возбужден. Это касается твоей матери.

Шейн настороженно повернулся к соседу:

— В чем проблема? — Он думал, что мистер Калверт будет говорить с ним о Нэде или о Тейлорах.

— Вчера она сняла со счета крупную сумму, а поскольку на счете указано и твое имя, я подумал, что тебе следует знать об этом.

— Сколько?

— Десять тысяч.

— Уверен, что у нее были на то причины, но спасибо, что предупредили.

— Еще... мистер Смит был с ней при этом. Может быть, Нэд прав в отношении этого человека и его семьи? Ты не думал об этом, Шейн?

— И вы, мистер Калверт? Не ожидал, что вы станете судить о ком-то, основываясь на том, что болтает Нэд.

— Тебе хоть что-нибудь известно о них? По их собственному признанию, они много ездили с места на место. Что, если они мошенники?

Ошеломленный Шейн не знал, что ответить. Ли — мошенница? Никогда! Вся эта ситуация с каждой минутой становилась все более идиотской, и все из-за Нэда Шиплока.

— Я поговорю с матерью.

Мистер Калверт кивнул, после чего направился к двери и покинул дом.

Шейн понимал, что ему следовало бы проводить пожилого человека до двери хотя бы из приличия, но был так поражен услышанным, что остался на месте. На что его матери понадобились десять тысяч долларов? И если они ей действительно нужны, почему он ничего не знает об этом? Их ведь объединяют не только родственные узы, но и партнерство в больнице. У нее не было от него секретов, или это не так? Приходится признать, что, очевидно, были. Он не хотел думать о другом вопросе, поднятом мистером Калвертом. Должно быть простое объяснение того, зачем матери понадобились деньги, и это никак не может быть связано с живущей напротив семьей. Шейн, заторопившись в спальню, начал на ходу стягивать рубашку. Нужно поехать на работу и там переговорить с матерью.

В комнате взгляд Шейна остановился на кровати, на которой накануне вечером он чуть не овладел Ли. Он попытался убедить себя, что она не более чем случайная партнерша, но безуспешно, потому что все, что происходило между ними, нельзя было назвать случайным. Оно было захватывающим, ошеломляющим, эмоционально насыщенным. И это беспокоило его. Он не хотел осложнять их отношения эмоциями. У него уже был такой опыт, и этого достаточно.

Однако он не мог оторвать взгляд от смятых простыней. Ее запах все еще оставался в комнате. Накануне, когда он лег спать, этот запах был более ощутимым и напоминал ему, как он целовал ее, прижимал к себе. Воспоминания об испытанных ощущениях возбудили его. Пришлось принять холодный душ, перед уходом на работу.

— Моя мать хочет отправиться на целый месяц в круиз с твоим дедом! — Шейн мерил шагами кухню Ли; — Ведь ей шестьдесят шесть лет!

- И?

Шейн остановился и повернулся к Ли:

— И она слишком стара для таких поступков.

Ли изо всех сил пыталась сдержать улыбку. Она знала, что ее выдают веселые искорки в глазах.

— Каких поступков?

— Мы же говорим о моей матери!

— И о моем деде. Что ты имеешь в виду?

— Похоже, они занимаются не только тем, что держатся за руки и любуются закатом.

— Хотелось бы надеяться, что еще и чем-то другим.

— Они собираются жить в одной каюте. А ведь они даже не женаты.

Ли не смогла сдержаться, и, хотя Шейн смотрел на нее, уголки ее губ поползли вверх. Она прикрыла их рукой, но он успел заметить усмешку и еще сильнее нахмурил брови.

— Известны случаи, когда люди занимаются любовью, не вступая в брак. Или напомнить тебе, что мы с тобой едва не сделали?

— Она знает его всего семь недель.

— И что?

— Это недостаточный срок.

— А какой срок достаточный?

— Может быть, семь месяцев. Может быть, дольше.

— Если бы мы с тобой это сделали после семи недель знакомства, то все было бы нормально, почему же твоей матери нельзя?

— Это не одно и то же. Она...

— Серьезная, а я нет.

— Это не то, что я хотел сказать.

— Она твоя мать.

Шейн проигнорировал ее саркастическое замечание и снова зашагал взад-вперед.

— Она не учитывает скандальности этого шага.

— А ты учитываешь? Ты забыл, что наши имена были упомянуты в газете в связи с самым популярным в Шейди-Оукс местом встречи подростков?

— Она никогда не делала ничего подобного. В этом городе она опора общества.

— И она твоя мать.

Он резко обернулся, в очередной раз наградив ее холодным взглядом.

— Не думаю, что ты понимаешь всю серьезность ситуации.

Ли подошла и положила руки на его плечи.

— Думаю, что это ты не понимаешь, Шейн. Твоя мать — взрослая женщина, и она вольна поступать так, как хочется ей, а не тебе. Твой отец умер восемь лет назад. Полагаю, твоя мать готова завязать новые отношения.

- Но круиз на месяц?!

— Звучит божественно. И честно говоря, пока не будет деда, может быть, в городе поутихнут страсти вокруг нас. — Напрягшиеся мышцы его плеч расслабились под ее пальцами. — Может, перекусишь, прежде чем заниматься дельтапланом с Джоуи?

— Секунду.

Когда он наклонился к ее губам, Ли почудилось, что его глаза запылали огнем. Она позволила ему коснуться ее губ и тут же отпрянула:

— Что подумают в городе? Ты же не хочешь вызвать скандал? Полагаю, одного скандала на семью достаточно. — Она повернулась, чтобы ускользнуть, но Шейн удержал ее за руку.

Он наклонился к ее уху и прошептал:

— Города это не касается.

Ли оглянулась. Его губы были совсем близко, дыхание щекотало щеку у самого уголка рта.

— Я тоже так считаю. Никому не должно быть дела до того, кто с кем спит. Это относится и к твоей матери.

Шейн не сводил глаз с ее губ.

— Нужно какое-то время, чтобы привыкнуть к этому.

— Они уезжают через несколько недель. Думаю, ты скоро привыкнешь. Не хотелось бы, чтобы у дедули это сорвалось. — Ли удалось отступить от него, несмотря на дрожь, охватывавшую при воспоминании о том, как накануне вечером эти губы впивались в нее и как страстно она отвечала ему. — Так все же ты хочешь поесть?

— Да, пожалуйста.

Ли занялась приготовлением сандвичей для Шейна и своих домочадцев. Она заметила, что у нее дрожат руки.

Когда они находились в одной комнате, Шейн оказывал на нее странное действие. Ей нужно было постоянно сдерживать свои эмоции. Он очень ясно дал понять, что между ними не может быть ничего серьезного, и она согласилась с этим. Но откуда ощущение, что это не так?

— Знаешь, я рада, что ты собираешься сегодня поработать с Джоуи. Сэм жутко расстроен, что мне не удалось развести их с Джоуи по разным классам. Думаю, чем меньше времени сейчас они будут проводить вместе, тем лучше для всех. В понедельник начнутся занятия, тогда, надеюсь, Сэм успокоится.

Шейн снова наклонился к ее уху:

— Что это за болтовня? Я тебя нервирую?

Ли подпрыгнула от удивления, когда он оказался рядом, и приложила руку к груди. Она не слышала, как он подкрался.

— Боже мой, ты умеешь пугать девчонок.

— Повторяю свой вопрос: я тебя нервирую?

Ли несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, но сердце не замедлило ритм.

— Нет... вернее, да. — Она попыталась отойти, но Шейн прижал ее к краю стола.

— Почему, Ли?

— Я занималась любовью с единственным мужчиной, который лишил меня девственности в первую брачную ночь. И я чуть было не занялась любовью с тобой вчера вечером. Для меня это слишком резкий переход. — Это было правдой, но не всей правдой. Она не могла сказать Шейну, что чувства, которые он в ней пробуждал, ее пугали. — Как же мне прикажешь вести себя с тобой?

— Ничего не изменилось.

Ли считала, что это не так. Затронуто ее сердце — об этом свидетельствовали события прошлой ночи. А для него это был бы только секс. Подтверждением служило обручальное кольцо на его левой руке. Ей нужно было отдалиться от него хотя бы до тех пор, пока она не придумает, как защититься от неминуемо последующей боли, если еще не поздно.

— Шейн, мальчики скоро вернутся домой. Мне нужно приготовить сандвичи.

Шейн выпрямился.

— Мы с Джоуи будем работать над дельтапланом на заднем дворе. Там мы не будем мозолить глаза Сэму.

Ли почувствовала, что он восстановил контроль над своими эмоциями, чего она вроде бы и добивалась, но какая-то ее часть восставала против этого. Раньше она всегда точно знала, чего хотела, почему же сейчас не может определиться?

Приготовив сандвичи, Ли уложила их на тарелку. В кухню вошел Джоуи с рулоном бумаги под мышкой. Серьезное выражение его лица свидетельствовало о том, что перед приходом он долго и напряженно размышлял.

— Я сделал несколько проектных чертежей двухместного дельтаплана. После того как мы с вами поговорили, мистер О’Грейди, я все время думал над тем, как это можно сделать, — заявил Джоуи, бережно, словно бесценное сокровище, кладя рулон на кухонный стол.

Прежде чем подойти к мальчику, Шейн стащил с тарелки маринованный огурец и сунул его в рот.

— Если мы собираемся стать партнерами, то, думаю, ты должен называть меня Шейном. Что ж, давай посмотрим, что у тебя получилось.

Ли наблюдала за тем, как Шейн разворачивал чертежи, разглаживая бумагу ладонями. Этими же руками он ласкал ее прошлым вечером. Нужно побыстрее забыть об этом.

Скоро в кухне появились и другие члены ее семьи, требовавшие немедленно их накормить. Ли была рада смене обстановки. Ее начало беспокоить, что мысли о Шейне стали слишком часто посещать ее днем, причем в самое неподходящее время.

День был прекрасным, совершенно безоблачным. Легкий ветерок овевал приятной прохладой, позволявшей немного отдохнуть от обычной летней жары, и Ли захотелось насладиться отличной погодой, тем более что Джоуи и Шейн собирались испытать свой двухместный дельтаплан.

Подошла Маргарет и села рядом с Ли на одеяло, расстеленное на траве.

— Как у мальчиков прошла первая неделя в школе?

— Неплохо уже то, что не было вызовов от учителей.

— А что плохо?

— Мальчики практически не разговаривают друг с другом.

— Нелегко с таким умным сыном.

— Я хочу, чтобы Джоуи, насколько возможно, вел нормальную жизнь. Но ему не удается общаться интеллектуально ни со сверстниками, ни с ребятами постарше, и это очень осложняет все. У него другой взгляд на вещи. — Ли посмотрела вверх на скалу, где к полету готовились Шейн и ее младший сын. Они с Маргарет устроил и нечто вроде пикника под большим дубом у подножия этой скалы.

— Я знаю, что ты имеешь в виду. У меня были те же проблемы с Шейном.

Ли настороженно следила, как на скале собирали дельтаплан.

— Надеюсь, я выдержу это.

— С ними будет все в порядке. Шейн не стал бы делать этого, если бы не считал абсолютно безопасным.

— Я знаю. Выбор был невелик. Либо так, как сейчас, либо ждать, когда Джоуи сам предпримет что-нибудь, что может закончиться неизвестно чем. — Ли хотелось отвлечься от мыслей о предстоящем полете сына, и она сменила тему: — С вами никто не говорил больше об отключении света?

— После того как я столкнулась в магазине с Мадж — никто. Думаю, они боятся. Спокойная, выдержанная женщина-врач в тот раз лишилась не только покупок.

— Вы ведь знаете, прошло уже больше недели, а Шиплоки ведут себя тихо.

— Это-то и пугает. Нэд никогда не бывает тихим, если только не замышляет какой-нибудь гадости.

— Боюсь, это будет не сюжет для следующей книги Мадж, а способ выгнать нас из города.

Маргарет похлопала Ли по руке:

— Не волнуйся. Шейн позаботится о Нэде.

— Он это умеет.

- Что?

— Заботиться о вещах, о людях.

— Да. Поэтому он стал врачом. И если честно, но только между нами, я думаю, что поэтому людям не пришлось его долго уговаривать стать мэром. Я знаю. Шейн говорит, что ему не нравится эта работа, но он притворяется. — Маргарет встала и посмотрела на скалу. — Они готовы.

Ли взглянула вверх, но тут же отвела взгляд:

— Не думаю, что смогу смотреть на это.

— Я понимаю тебя. Когда Шейн рос, он тоже всегда стремился постичь границы возможного. Для матери это тяжелое испытание.

Маргарет замолчала, и Ли поняла, что Шейн и Джоуи спрыгнули со скалы и летят, подхваченные воздушным потоком. У Ли сдавило сердце и перехватило дыхание. Она не могла больше терпеть эту пытку и посмотрела на дельтаплан. Он парил в воздухе как птица. Именно так, как об этом годами мечтал ее младший сын. Ее глаза наполнились слезами, мешая ясно видеть происходящее. Ли сморгнула их и встала рядом с Маргарет. Она увидела, как Шейн и Джоуи приземлились неподалеку. Их дельтаплан был похож на птицу, вернувшуюся в свое гнездо. Ли вытерла катившиеся по щекам слезы и изобразила на лице улыбку, приветствуя мчавшегося к ней Джоуи.

— Ты видела? Ты видела это?

Ли была счастлива, любуясь радостным лицом младшего сына, с улыбкой от уха до уха.

— Как я могла не видеть вас? Вы были похожи на большую хищную птицу, падающую вниз на свою добычу.

Когда подошел Шейн, Джоуи бросился к нему:

— Когда мы еще полетим? — Не в силах сдержать возбуждение, он подпрыгивал то на одной, то на другой ноге.

— Еще разок, после того как перекусим.

— Только один раз?

— Джоуи! — вступила Ли, обеспокоенная взглядом Шейна.

— Все в порядке. Я понимаю его энтузиазм. Послушай, Джоуи, я думаю, мы должны предоставить шанс и твоей матери.

— Вовсе не обязательно. Я могу воздержаться от этого удовольствия.

— Здорово! — воскликнул Джоуи, подпрыгивая. — Значит, я могу это делать еще хоть миллион раз.

— Я так не думаю, сынок...

Шейн подошел к Ли и заглянул в ее глаза.

— Думаю, тебе стоит подняться со мной. Только так ты узнаешь, как это происходит. Наступит день, когда Джоуи захочется сделать все самому. Не считаешь, что тебе необходимо ощутить, что это такое?

— Я предпочитаю твердо стоять на земле. — Она показала пальцем вниз, будто хотела этим подчеркнуть сказанное.

— Со мной ты будешь в безопасности, — мягко прозвучало в ответ. Его взгляд был завораживающим.

Все зависело от того, что он считал безопасным. Ли знала, что в физическом отношении это так, но не в эмоциональном. Он стоял слишком близко к ней, и она изо всех сил старалась противостоять его завораживающей силе.

Шейн протянул руку, и Ли вспомнила, что точно так же он сделал в тот вечер, когда они едва не занялись любовью. Вложив свою руку в его ладонь, она осознала, что доверилась ему, и это ее испугало. Доверяясь, она всегда испытывала боль.

Ли ехала с дедулей и Шейном на грузовичке по грунтовой дороге вокруг скалы и не переставала себя ругать. Это удовольствие для Джоуи, но не для нее. Как Шейну удалось уговорить ее на такое безумие? Потом они поднимались пешком, и она все терзалась этим вопросом, глядя на оставшихся внизу Маргарет и Джоуи, лица которых уже были неразличимы.

— Слава Богу, моя страховка выплачена полностью, — с нервным смехом сказала она, поворачиваясь к Шейну, который подгонял под нее заднее сиденье дельтаплана. — Не могу поверить, что я разрешила сыну прыгать с тобой отсюда, — добавила она, вытянув шею и взглянув вниз, куда скала опускалась отвесной стеной.

Пристегнутая ремнями Ли крепко держалась за рамку, пока они бежали, а затем, оттолкнувшись, прыгнули. Первые несколько секунд они падали вниз, пока их не подхватил воздушный поток, тогда они начали парить. Порывы ветра, полная тишина и ощущение тела Шейна, к которому она прижималась изо всех сил, успокаивающе подействовали на нее, и она посмотрела вниз, едва различая поджидавших ее внизу родных.

Сердце Ли продолжало отстукивать бешеный ритм, но уже не от страха, а от возбуждения. У нее было приподнятое настроение, пока они медленно опускались в долину. На несколько минут она отвлеклась от всех проблем, получая удовольствие от чувства близости к Шейну. На короткое время реальность уступила место желаниям и потребностям, и ее тело ответило на его близость так, будто они занимались любовью. Всей своей кожей она пребывала в гармонии с ним, наслаждаясь вкусом ветра и звуками тишины.

Когда они приземлились, Ли осознала, что ей не удастся удержать сына от желания делать это снова и снова. Полет увлекал, захватывал, сулил ни с чем не сравнимые ощущения. Тем не менее сама она не собиралась повторять это когда-либо, даже если ее попросит Шейн. Ей не нравилось рисковать, и она знала, что дельтапланеризм — занятие не для нее. Ее встревожили выплеснувшиеся во время полета эмоции.

— Ну как тебе, мам? — Джоуи нетерпеливо дергал ее за рукав.

Она посмотрела на сына и улыбнулась. Прошло несколько секунд, пока она не почувствовала, что тело успокоилось и она снова обрела способность говорить.

— Это было... здорово.

— Я знал, что тебе понравится. — Джоуи крутнулся волчком. — Можно мне еще раз, Шейн? Можно?

— После того как поедим. Не знаю, как у других, но у меня разыгрался волчий аппетит.

Дедуля подошел к Маргарет и взял ее за руку.

— А я точно знаю, что мне еще не доводилось есть таких вкусных цыплят, каких жарит эта женщина.

— Откуда ты знаешь, Гарольд? Ты никогда не пробовал моих жареных цыплят.

Лицо Гарольда расплылось в улыбке.

— Я стащил немного, пока никто не видел.

— Ты нам оставил хоть немного? — спросила Ли, открывая корзину.

— Конечно, если только не захотите добавки.

— Боюсь, дедуля, что тут и по кусочку-то на всех не хватит. — Ли выложила то, что осталось от жареного цыпленка, на бумажную тарелку. — Нам еще повезло, что Сэм предпочел отправиться к приятелю.

— Он взбесился из-за того, что я собирался первым испытать дельтаплан. — Джоуи плюхнулся рядом с матерью и набросился на еду, будто не ел несколько дней и больше никто есть не собирался. — Конструктор всегда первым испытывает свой аппарат. Сэму следовало бы это знать, — невнятно произнес он с набитым ртом.

— Знаешь, Маргарет, по-моему, нам, старым авантюристам, тоже не мешало бы испытать этот дельтаплан, — заявил дедуля, глядя на летательный аппарат.

— Кого это ты называешь старыми авантюристами? — поинтересовалась Маргарет.

Дедуля хихикнул:

— Верно. Нам, зрелым авантюристам.

— Кого это ты называешь зрелыми? — спросила Ли, подавая картофельный салат.

— Смешная девчонка. — Дед посмотрел на нее сверху вниз. — Может быть, нам удастся пролететь на этой хитрой штуке над Шиплоками. Я всегда хотел знать, что этот недоносок... этот человек прячет у себя на заднем дворе. У всех соседей заборы высотой четыре — шесть футов. А у него — десять. Что он там скрывает? Чего не хочет показывать?

— Слушай, дедуля, не делай ничего, что еще больше усугубило бы отношения с Нэдом. Что бы он ни творил у себя дома или в своем дворе, тебя не касается. Понимаешь?

— Девочка, я же не твой ребенок. Шейн, ты готов показать мне, как работает эта штука?

— Гарольд, я не уверена, что это хорошая идея, — сказала Маргарет, увидев, что дедуля направился к дельтаплану.

Ли на несколько секунд закрыла глаза. Слова Маргарет только подхлестнули деда. Теперь он полетит в любом случае. Никто не смел говорить ему, что у него могут быть нехорошие идеи. Это все равно что подлить масла в огонь. Хорошо, что доктор будет рядом с ним.

 

Глава 9

Ли стояла у мойки и смотрела в окно, выходящее на двор, где Арнольд, как обычно, лежал на спине, задрав задние ноги. Последние несколько дней было спокойно... слишком спокойно. Интуиция подсказывала ей, что вот-вот должно случиться какое-то несчастье. Ли не могла отделаться от этого чувства, которое оторвало ее от компьютера намного раньше, чем она планировала.

Она наполнила стакан холодной водой и внимательно оглядела свой задний двор, пытаясь обнаружить причину, побудившую ее выглянуть в окно. Во дворе, кроме Арнольда, не было ни одного живого существа. Ли в несколько глотков осушила стакан и поставила рядом с мойкой, решив, что у нее просто разыгралось воображение после напряженной работы над книгой.

Она уже собиралась отойти от окна, когда что-то привлекло ее внимание. Ли наклонилась вперед и прищурилась, всматриваясь в крону высокого дуба, который рос рядом с изгородью, разделявшей дворы, ее и Шиплоков. Она заметила там нечто, окрашенное в коричневый и зеленый цвета, размером крупнее любого из известных ей животных. Это «нечто» двигалось.

Ли не успела даже вскрикнуть, увидев, как с дерева вдруг упал бинокль, а за ним последовало тело. Она все же вскрикнула, осознав, что это ее дед уцепился за сук и повис на высоте примерно пятнадцать футов над землей.

С сильно бьющимся сердцем Ли подбежала к задней двери и распахнула ее. В ее памяти всплыл момент приземления деда на дельтаплане. Тогда она была уверена, что он повредил себе что-нибудь, тем не менее он ухитрился остаться невредимым. Однако у старика явно не пропало желание переломать себе кости. Иначе зачем человеку в возрасте семидесяти пяти лет лазить по деревьям?

Арнольд повернул голову в сторону Ли, когда она пронеслась мимо него к дереву и схватила прислоненную к стволу лестницу. Тяжело дыша, она приставила лестницу к дереву под болтавшимися в воздухе ногами деда, радуясь, что он все еще цепляется за сук.

— Не волнуйся. Я здесь. Продержись еще несколько секунд, — сказала она ему на удивление спокойно.

Карабкаясь вверх по шаткому сооружению, Ли добралась до третьей сверху перекладины и попыталась дотянуться до ног деда, но не смогла. Наверное, нужно было все-таки позвонить в «Скорую помощь». Как спасать кого-то, если то, на чем стоишь, трясется еще сильнее, чем ты сама?

Ли поднялась на следующую перекладину и ухватилась за ноги дедули, которые болтались над лестницей на высоте около полуметра. Можно было бы кого-то позвать на помощь, надеясь, что придет не Нэд и не Мадж. Однако Ли решила действовать самостоятельно, поскольку звать кого бы то ни было, при том что их семья уже выбрала квоту происшествий на год, а может быть, и на десять лет вперед, было бы неразумно.

— Дедуля, когда я спущу тебя, мы серьезно поговорим.

— Ладно, девочка, валяй. Вижу, все это тебе очень нравится. Ты уверена, что хорошо держишь меня? Я собираюсь отпустить ветку...

— Нет! Еще рано! — закричала Ли, почувствовав, как дед отпускает сук и скользит вниз, сначала вроде бы медленно, а потом камнем. Его ступни попали точно на верхнюю перекладину лестницы, но он начал заваливаться назад. В страхе, что они сейчас оба полетят вниз, Ли обхватила его бедра и прижалась к лестнице. Дед раскачивался, размахивая руками, чтобы удержать равновесие, словно птенец, впервые испытывающий свои крылья.

— Ну и ну, красиво же смотритесь.

Ли выглянула из-за деда, которому все же удалось обрести равновесие, и увидела возвышавшуюся над десятифутовым забором голову Нэда, смотревшего на них с нескрываемым злорадством.

— Вот что случается с теми, кто пытается шпионить за другими людьми, — добавил он, продолжая мерзко ухмыляться.

— Я не шпионил за тобой. Я наблюдал за птицами. Стал бы я тратить время на такого, как ты. — Дедуля ухитрился присесть на самом верху лестницы и оглянуться на Нэда.

— Вранье. Мы ведь оба знаем, зачем понадобился этот бинокль. — Нэд указал на валявшийся неподалеку сломанный оптический прибор.

— Говори за себя. Я же лучше кого бы то ни было знаю, что пользуюсь биноклем для наблюдений за птицами, и тебе не доказать обратное.

Нэд злобно ухмыльнулся:

— А мне не нужно ничего доказывать. Все равно вас скоро здесь не будет, так что мне нечего волноваться.

Прежде чем Ли успела сказать что-то, голова Нэда исчезла. Но в его голосе явно звучала угроза, значит, предчувствие не обмануло — несчастье вот-вот произойдет. То, что у нее на затылке встали дыбом волосы, было сигналом тревоги, который не стоило игнорировать.

- Не волнуйся, девочка. Этот мерзкий тип ничего не сможет нам сделать. — Дед начал спускаться с лестницы.

Ли была счастлива вновь оказаться на земле, но ее радость была недолгой. Дедуля заковылял к поломанному биноклю и, подобрав выпавшую в траву линзу, занялся исследованием его повреждений.

— О чем ты думал? Только не надо рассказывать мне сказки о наблюдениях за птицами. Ты не сможешь отличить ласточку от воробья, даже если они будут махать крыльями прямо перед твоим носом.

— Это что? Нотки враждебности в твоем голосе, или мне почудилось?

Ли прислонилась к лестнице и скрестила руки на груди, приготовившись к схватке. Как его убедить, чтобы он сдерживал свои порывы?

— Дедуля, ну что мне с тобой делать? Нельзя шпионить за соседями.

— Скажи это Нэду. Он достиг большого мастерства в этом занятии. — Дед улыбнулся, и в его глазах заплясали веселые искорки. — Хочешь знать, зачем Нэд окружил себя десятифутовым забором?

— Нет. — Ли сложила лестницу и понесла ее к дому. Принято считать, что люди учатся на своих ошибках, но ее дед, похоже, был исключением.

— Ты уверена? Ты не поверишь, что этот тип делает,

— Это не наше дело.

Дед загородил ей дорогу и вынудил остановиться.

— Он загорает голым. Зрелище, должен сказать тебе, не из приятных. Слава Богу, что у него десятифутовый забор. Жителям города незачем смотреть на это безобразие.

— Дедуля, теперь этот тип ни за что не отстанет от нас.

— Девочка, ты когда-нибудь задумывалась, почему наш дом так дешево продавался?

Ли нахмурилась:

— Какое это имеет отношение...

— Ты должна признать, что никто не считает Нэда Шиплока хорошим соседом.

— Верно. Слово «хороший» вообще неприменимо к этому человеку, — со смехом ответила Ли. Ее заинтересовало, был ли Нэд голым, когда через забор заглядывал в их двор. Она видела только его голову от шеи и голую руку, которой он указывал на бинокль. Ли представила себе этого типа в чем мать родила и, содрогнувшись от отвращения, постаралась поскорее выкинуть омерзительный образ из головы. Действительно, подобное зрелище никому не нужно.

— Видишь, ты еще можешь смеяться. У тебя красивый смех. Уверен, что Шейн отметил это.

— Дедуля, — строго сказала Ли, краснея от смущения, — не уводи разговор в сторону. Скажи лучше, что мне с тобой делать?

Недовольство проявилось на лице деда дополнительными морщинками.

— Ничего тебе не надо делать. На тот случай если ты еще этого не заметила, я уже давно не мальчик. — Он пошел от Ли, с большим, чем обычно, трудом переставляя ноги. — Пойду повидаю Маргарет. В том доме меня ценят.

— Дедуля, Маргарет на работе. Еще только середина дня, — сказала Ли ему вдогонку, не придумав ничего лучшего.

Дед обернулся и с хитрой улыбкой заявил:

— Сегодня она заканчивает раньше. Мы с ней задумали кое-что.

— Что задумали? — Его замыслы всегда пугали Ли.

— Надеюсь, ты помнишь, что мы отправляемся в путешествие через несколько недель? Я собираюсь переехать к ней, чтобы проверить нашу совместимость. Ты ведь знаешь, что на корабле нам предстоит делить одну маленькую каюту на двоих в течение целого месяца. Ни она, ни я не хотим испортить себе отдых, если вдруг окажется, что мы действуем друг другу на нервы.

Ли ничего не успела ответить на это, потому что дед тут же открыл ведущую в кухню дверь и скрылся в доме. Вот это новость! Она живо представила, как по городу расползаются слухи. Как будто с тех пор, как они переехали сюда, ее семья дала мало пищи для досужих разговоров. Разыгравшееся воображение услужливо раскрыло перед ней вообще жуткую картину, в которой разъяренный Нэд вел за собой толпу, чтобы изгнать ее семью из города.

Ли возвращалась в дом в растерянности. Она не знала, стоит ли предупредить Шейна о новой стадии развития отношений между его матерью и ее дедом. Едва она переступила порог своего дома, как зазвонил телефон, и она не успела наметить план действий. Потом она долго отходила от шока, узнав, что оба ее сына исключены на время из школы за драку.

— И Джоуи дрался? — переспросила Ли у директора, желая удостовериться, что не ослышалась.

— Да, он прыгнул на спину одного из мальчиков и стал его бить.

— А кто затеял драку?

— Это не имеет принципиального значения, миссис Тейлор. Все замешанные в драке отстранены на три дня от учебы, чтобы поостыли немного.

— С чего все началось? — спросила Ли, сильнее сжимая телефонную трубку.

— Сэм обозвал Бобби Мейерса, и Бобби ударил его. Затем подключились еще несколько ребят.

— Как он его обозвал?

Когда директор ответил, ей захотелось удушить деда за то, что тот говорил такие слова в присутствии детей. Ли покраснела от злости и стыда.

— Я сейчас приеду, заберу их.

По дороге в школу Ли не переставала твердить себе, что мальчишки всегда дерутся, но она знала, что Бобби — сын начальника полиции, и этот инцидент может иметь неприятные последствия. Когда Ли увидела полицейскую машину перед зданием школы, ей захотелось проехать мимо и не останавливаться до следующего штата. Она боялась, что это происшествие станет последней каплей,. которая переполнит чашу терпения горожан.

Когда Ли вошла в директорский кабинет, она поняла, что ее страхи были вполне обоснованными. Там присутствовали родители четырех других мальчиков, и все были очень рассержены и во всей винили Сэма. К тому моменту, когда она усадила своих детей в машину, ее нервы были напряжены до предела. Она была уверена, что теперь начальник полиции будет постоянно проезжать мимо ее дома, причем не для того, чтобы убедиться, что она в безопасности. Нужно соблюдать осторожность и не превышать скорость даже на милю.

Вернувшись к себе, Ли отправила мальчиков в дом, а сама села на качели на крыльце, размышляя над тем, что делать с Сэмом и Джоуи. Пока они ехали, она не разговаривала с ними, потому что боялась сорваться и наговорить лишнее. Сначала следовало успокоиться, подумать, как жить дальше. Ей не нравилось, что в ее сознании преобладало чувство стыда. И еще больше не нравилось чувство зависимости, которое она испытывала, когда дело касалось Шейна. Замужество преподало ей болезненный урок, научивший никогда ни от кого не зависеть.

Закрыв лицо ладонями, Ли попыталась вспомнить время, когда ее жизнь была проще и у нее не было стольких проблем. Но в памяти все время возникали разгневанные лица родителей мальчиков в директорском кабинете.

— Ты в порядке?

Ли подняла голову и уставилась на стоявшего перед ней Шейна, который выглядел потрясающе. Ей захотелось, чтобы он заключил ее в объятия, сделал так, чтобы проблемы исчезли, чтобы он все уладил, потому что она устала от нескончаемой череды неприятностей.

— В порядке. Лучше не бывает. Почему ты спрашиваешь?

- Не знаю. Наверное, твой мрачный вид побудил меня спросить, не случилось ли чего.

— Тебе кто-то позвонил?

— Зачем кто-то стал бы мне звонить? — Шейн сел рядом с ней на качели, их плечи соприкоснулись.

Желание оказаться в его объятиях еще настойчивее заявило о себе, но Ли промолчала. Ей нужен был тот, кому она могла вверить себя, на кого могла положиться и завтра, и в будущем, у кого на рабочем столе не стояла фотография покойной жены и кто не носил обручальное кольцо спустя три года после ее смерти.

— Что случилось, Ли?

— Сэм и Джоуи подрались сегодня в школе с Бобби Мейерсом и несколькими его друзьями. Всех их временно исключили.

— Так вот почему шеф Мейерс хочет встретиться со мной вечером.

Ли замерла. Дело принимало нежелательный оборот.

— Встретиться? Но при чем здесь полиция? — Хотя Ли и дала правильную оценку инциденту, она знала, что, когда дело касается ребенка, его родители забывают о границах дозволенного. Если шеф копов захочет раздуть эту историю, то в маленьком городке, в котором они остаются чужаками, ее семья легко станет объектом притеснения.

— Возможно, по другому поводу.

Ли искоса бросила на Шейна взгляд:

— Ты в это веришь не больше, чем я. И когда состоится линчевание? — Она изо всех сил постаралась придать непринужденность голосу. Шейн оказался между ней с ее семьей и городом, как меж двух огней.

— Завтра в полдень на лужайке перед зданием суда, — сказал он, стараясь обратить все в шутку, и взял ее за руку. — Расскажи подробнее, что же случилось.

— Бобби насмехался над Джоуи, и Сэм встал на его защиту. А потом, когда Сэму понадобилась помощь, на выручку пришел Джоуи. Хотя я забыла сказать, что до того, как они начали махать кулаками, Сэм обозвал Бобби несколькими отборными словечками, от которых горели бы уши даже у взрослых. И все это из-за моего деда.

Шейн сжал ее руку, а потом поднес к губам и начал целовать пальцы. Ли размякла и откинулась на деревянную скамейку качелей. Разве он не знает, что она особо уязвима сейчас и не в силах противостоять его чувственному натиску, сладостному уюту? Она сделала глубокий вдох и задержала дыхание.

— Завтра утром все будет выглядеть не так плохо. Люди придут к мысли, что мальчишки есть мальчишки, и жизнь вернется в свое скучное, повседневное русло, — сказал Шейн.

— Полагаю, ты веришь в эльфов и фей.

— Не говори, что их не бывает. Я не хочу этого знать. Ли повернулась, чтобы видеть его лицо и улыбку.

— Я знаю, Джоуи отличается от других мальчиков. Его не интересует спорт. Ему нравятся шахматы, компьютеры, книги. Но разве это причина для насмешек со стороны других детей? Знаю, что это задевает не столько Джоуи, сколько Сэма, ведь Джоуи не обращает особого внимания на окружающих. Люди, и особенно дети, не представляют для него интереса,

— Не скажу, что с таким ребенком, как Джоуи, легко, но ведь воспитывать детей вообще дело нелегкое. У всех возникают какие-то проблемы. — Шейн провел пальцем по линии ее подбородка, потом дотронулся до шеи, будто проверяя пульс.

Ли почувствовала, как сердце стало биться чаще в ответ на это прикосновение.

— Я знаю. Все думаю, не из-за Нэда ли это... Шейн приложил палец к ее губам, призывая помолчать.

— Не смей, повторяю, не смей даже думать об этом типе. Он не стоит того.

— Есть, сэр. Что-нибудь еще?

— М-м-м... Дай подумать. Не хочется упускать момент, когда ты так уступчива.

Ли засмеялась — Шейну удавалось рассмешить ее даже в самых серьезных ситуациях.

— А почему вы здесь, доктор О’Грейди? Я считала, что с введением медицинского страхования работа по вызовам осталась в прошлом.

— Я утром забыл кое-что дома. Приехал и увидел тебя на крыльце. Даже с такого расстояния я понял: что-то не так.

— Наверное, из-за моего унылого вида.

— Да, радостью ты не лучилась.

— Ну что ж, ты повеселил меня. Этого мне и недоставало, — Касаясь плечом, а иногда и бедром Шейна, Ли никак не могла сосредоточиться, поэтому, повернувшись к нему, она попыталась хоть немного отстраниться, откинувшись на спинку скамейки и положив ногу на ногу. — Я не хочу отрывать тебя от пациентов.

— У меня еще есть немного времени. К счастью, я могу не торопиться, поскольку мама заявила, что во второй половине дня не выйдет на работу.

— Не выйдет на работу? — Ли надеялась, что охватившее ее волнение не отразилось на лице.

— Да, пришел твой дед, и она тут же заявила, что не появится в больнице после обеда. Ты что-нибудь знаешь об этом? Какие еще сюрпризы они готовят?

Ли отвела взгляд. Ей не хотелось сообщать Шейну неприятное известие.

— Возможно, это связано с предстоящей поездкой. Шейн взял ее за подбородок и заглянул в глаза:

— Что они задумали?

— Тебе следует спросить у своей матери.

В этот момент на подъездную дорожку въехала машина, из которой вышли Маргарет и дед. Наблюдая за их приближением, Ли подумала, что они не могли выбрать худшего времени для появления.

— Обещай, что не станешь устраивать сцену, — попросила Ли. — Моя репутация здесь и так оставляет желать лучшего. — Ли подобралась в ожидании реакции Шейна на новость, которую собиралась сообщить ему мать.

— Насколько это плохо, Ли? — прошептал он, не выпуская из виду приближавшуюся к крыльцу пару.

— Плохо.

— Ли... — только и смог вымолвить Шейн, насторожившись в ожидании неприятного известия.

— Приветствую вас. Что вы здесь делаете? — спросила Ли, избегая взгляда Шейна.

— Маргарет собирается помочь мне уложить вещи. Я, конечно, буду приходить работать в гараже, по крайней мере в течение некоторого времени, пока не увидим, что у нас получается. — Дедуля взял Маргарет за руку и притянул к себе.

Шейн еще больше напрягся:

— Что — получается? О чем это вы?

— Почему ты не в клинике, сын?

— Ты рассчитывала, что я буду там?

Мать, глядя ему прямо в глаза, ответила утвердительно.

— Почему? Что происходит? — Шейн не мог ничего понять.

— Сегодня Гарольд переезжает жить ко мне. Стиснув зубы, Ли затаила дыхание в ожидании гневной вспышки Шейна.

Шейн встал.

— Понятно.

Его голос был отстраненным и спокойным. Настолько спокойным, что Ли тоже встала, готовая в любой момент вклиниться между Шейном и дедом.

— Мне нужно кое-что забрать из дома. А потом кто-то ведь должен быть на работе. — Шейн обогнул застывшую на месте пару и сбежал по ступенькам крыльца.

Ли посмотрела на дедулю, потом на Маргарет. Она была поражена реакцией Шейна в той же степени, что и они.

— Пожалуй, поговорю с ним. Узнаю, в чем дело.

— Пожалуйста, Ли, узнай. Это так на него не похоже, — попросила Маргарет.

Ли поспешила вслед за Шейном. Ей пришлось перейти на бег, и догнать его она смогла только у входа в дом.

— Шейн, нам нужно поговорить. Он повернулся к ней:

— О чем? О том, что твой дед стал сожителем моей матери? Или ты утаила от меня еще что-то? Не окажись я сейчас здесь, когда бы ты рассказала мне об этом?

— Меня их отношения не касаются. Но неужели ты думаешь, что мне нравится поведение моего деда?

— Я не знаю. — Несмотря на сердитый тон, голос Шейна оставался спокойным, сдержанным.

— Мой дед — взрослый человек. Я не сторож ему. То же самое можно сказать и о тебе с твоей матерью.

— Ясно, что тебя это не беспокоит. Стоит ли удивляться? Ведь я тебя знаю не так уж давно.

— Я же не говорила, что мне это нравится. Я сказала, что это не мое дело. Они взрослые люди и могут сами решить, как поступить. По крайней мере они не боятся брать на себя обязательства по отношению друг к другу.

— А мы боимся?

Ли была обеспокоена тем, что они все еще стоят на его крыльце. Она могла представить себе, как Нэд наводит на них телескоп в надежде прочесть по губам, о чем они говорят.

— Мы оба с самого начала решили не принимать наши отношения всерьез. Это условие остается в силе. У тебя на рабочем столе все еще стоит фотография твоей жены. Ты все еще носишь обручальное кольцо. А меня до сих пор не покидает память о моем злополучном браке. У дедули и твоей матери другой жизненный опыт. — Ли положила руку на его плечо.

— Да, другой. — Шейн посмотрел на нее ничего не выражающим взглядом. Затем он повернулся, вошел в дом и закрыл за собой дверь, окончательно отгородившись от нее.

Все закончилось совсем не так, как она надеялась. Возникшая в груди боль грозила перехватить ее дыхание. Ли сделала несколько глубоких вдохов, стараясь успокоить боль. Пора ей выходить из игры. Пора признать, что она не прижилась в этом городе.

Шейн сел за рабочий стол и потер шею, стараясь снять сковывавшее его напряжение. Этот день тянулся мучительно долго, и ему не хотелось бы прожить еще один такой же. Разговор с Ли расстроил его. Он не хотел повторения той боли и страдания, которые он испытал после смерти жены. Думал, что самый простой способ избежать этого заключался в том, чтобы не вступать в отношения, обременяющие взаимными обязательствами, всерьез затрагивающими его чувства. Оказывается, он ошибался.

Шейн встал и принялся мерить шагами кабинет. Он не рассчитывал на то, что Ли так затронет его чувства. Теперь он стоял перед выбором: либо прекратить с ней отношения, пока он не увяз еще больше, либо попытаться убедить Ли, что в слове «обязательство» нет ничего плохого и что развязка ее отношений с бывшим мужем ни за что не повторится в отношениях с ним.

Шейн взял с рабочего стола фотографию своей жены. Он понимал, что Ли права. Эта фотография была символом его жизни на протяжении многих лет. Но Сара — это прошлое. Неужели он хотел бы остаться в прошлом?

В дверь кабинета постучали, и тут же еще раз. Шейн поставил фотографию на место и повернулся к двери:

— Войдите!

Дверь распахнулась, и его кабинет заполнился людьми. Впереди всех был Нэд с листком бумаги в руке. С торжествующим лицом он помахал листком перед носом Шейна.

— Я собрал подписи и требую немедленно созвать общегородское собрание для обсуждения вопроса о семействе Тейлор.

— Нэд, ты не можешь выдворить кого-либо из города только потому, что тебе так хочется. — Шейн посмотрел на собравшихся в кабинете людей. Некоторые из них отводили взгляды, а несколько человек поспешили отступить на пару шагов от Нэда.

— Я требую созвать общегородское собрание. — Нэд снова принялся размахивать листком бумаги, перед лицом Шейна. — Вот подписи, свидетельствующие о том, что у меня есть поддержка.

Усталость навалилась на Шейна с утроенной силой. Он подумал, что неплохо бы ему самому подать петицию и развязать кампанию по выдворению Нэда из города.

— Хорошо. Мне нужно выяснить, когда можно будет собраться в здании муниципалитета. Если получится, городское собрание состоится через две недели после...

— Послезавтра можно, — вмешался Нэд. — Я проверял, муниципалитет будет открыт.

— Ладно, — подумав, сказал Шейн. — Но я сам извещу миссис Тейлор.

— Ты уверен? Не думаю, что после вашего сегодняшнего разговора тебе захочется сообщить ей плохие новости.

Шейн сжал, а затем разжал кулаки.

— Что ты знаешь?

— Вы были так увлечены беседой и даже не заметили, что я в этот момент выходил за почтой.

— У нас почта доставляется не ранее четырех часов. Почему бы не называть вещи своими именами? Ты просто шпионил.

Нэд выпрямился, и его круглый живот выкатился из-под ремня.

— Я один из тех, кто следит за безопасностью соседей. Это моя обязанность — знать, что у них происходит.

— Когда все это закончится, мы с тобой подробнее поговорим о твоих обязанностях.

Нэд выскочил из кабинета, а за ним ушли и остальные. Шейн постарался собраться с силами, прежде чем отправиться к Ли. Он посмотрел на фотографию жены и покрутил обручальное кольцо на пальце. Настало время выбирать, как действовать дальше.

 

Глава 10

Ли поставила картонную коробку посреди гостиной и огляделась, прикидывая, с чего начать. Так будет лучше всего. Пришло время уезжать отсюда, пока ее семью совсем не затравили и она не распалась. Она сделает все, чтобы они были вместе.

Ли присела рядом с коробкой и начала заворачивать в газету безделушки. Она замерла, когда вспомнила о первом столкновении с Шейном из-за Арнольда, воровавшего его газеты. Многое произошло за это короткое время и вызвало лавину эмоций, с которыми ей не совладать. Прогнав воспоминания, Ли обернула статуэтку и уложила в коробку. Упаковывать так упаковывать.

Когда раздался звонок в дверь, она сначала решила не обращать на него внимания, но потом подумала, что не дело теперь скрываться. Все равно ей придется еще общаться с этими людьми, пока она не уедет. Ли встала и направилась к двери. За порогом стоял Шейн.— Привет. — Шейн улыбнулся.

Ли загородила вход, схватившись рукой за дверной косяк.

— Могу я войти?

— Конечно, пожалуйста. — Она отступила в сторону. Шейн вошел в гостиную и остановился, уставившись на почти заполненную коробку.

— Чем ты занимаешься?

— Пакую вещи.

— Почему?

- По-моему, это очевидно. Я ведь говорила тебе, что не могу жить там, где мне, мягко говоря, не рады. А мы оба знаем, что я и моя семья исчерпали отведенный нам в Шейди-Оукс запас радушия.

— Поэтому ты убегаешь?

Ли сложила руки на груди.

— Мы переезжаем.

— Так вот как ты поступаешь, когда что-то не получается, — переезжаешь.

Ли покоробило прозвучавшее в его голосе осуждение.

— У каждого свои методы решения проблем. Одни прячутся. Другие от них уходят. А некоторые бегут. — Она пожала плечами, пытаясь показать свое безразличие. — Зачем ты пришел?

— Теперь это не имеет значения.

— И все же зачем? — спросила Ли, досадуя на себя за любопытство, за назойливое желание узнать, что привело его к ней. Было бы гораздо лучше никогда больше не видеть его.

— Ты действительно хочешь знать?

Она кивнула.

— Нэд добился своего. Через два дня состоится городское собрание, на котором будет обсуждаться вопрос о твоей семье.

Его холодная прямота отозвалась болью в сердце.

— Собрание пройдет без меня. — Ли отвернулась к коробке и снова принялась за упаковку своего добра, но у нее дрожали руки, и скрыть эту дрожь она не смогла.

— Ты должна быть там. Нельзя отдавать победу Нэду.

— Меня это больше не волнует.

— Курица.

Ли взглянула через плечо на стоявшего неподалеку Шейна.

— Кажется, я уже слышала от тебя нечто подобное.

— Ты бежишь, когда нужно драться. — Его глаза потемнели от гнева. — Ты не даешь людям шанса. Это у тебя проблемы с обязательствами, а не у меня. Фотография моей жены и обручальное кольцо уже лежат в коробке на чердаке, где и должно храниться прошлое. В этом ты, безусловно, была права. Но сама ты используешь воспоминания как броню.

— Наверное, это так. Мои воспоминания помогают мне защититься от боли. Зато ты не можешь сказать, что я не учусь на собственных ошибках. — Ли вернулась к своему занятию, при этом ее грудь словно стискивало железным обручем.

— А ты не собираешься заодно упаковать свои воспоминания?

Ли не ответила, вспомнив, что за несколько минут до его прихода она задвинула воспоминания об их встречах в дальний уголок сознания и заперла их там.

— Доверие означает, что ты будешь делиться всем: плохим и хорошим, радостями и огорчениями.

Надежда появилась. И тут же угасла, когда Ли вспомнила об обстановке в Шейди-Оукс. Она ни за что не встанет между Шейном и городом, в котором он вырос. Он любит этих людей, и она не поставит его перед выбором.

— Решение поселиться в маленьком городе оказалось неверным. Думаю, мы вернемся в Чикаго. Школы там оснащены лучше, так что с Джоуи будет меньше хлопот.

— И ты сможешь затеряться в большом городе. Тебя не будет интересовать жизнь других людей.

Язвительный тон Шейна задел ее, но она сознавала его правоту.

— У меня семья, — тихо ответила она, как будто этим можно было объяснить ее отъезд. Но они оба знали, что это не довод.

Шейн шагнул к ней:

— Я буду с тобой на собрании.

— Ты любишь этот город. Я нет. Меня здесь ничто не удерживает, — солгала Ли, зная, что, когда уедет отсюда, часть ее останется здесь. Если бы не Шиплоки и слухи, Шейди-Оукс был бы именно тем местом, о котором она мечтала.

— Стало быть, ты действительно скоро уедешь?

- Да.

Короткое слово повисло в воздухе между ними.

Продолжая заполнять коробку вещами, Ли чувствовала буравивший спину взгляд Шейна. Как бы ей хотелось стать бесчувственной! Однако если бы она осталась и заставила Шейна выбирать между ней и людьми, которых он любил, боль была бы в десять раз сильнее. То, что она пережила, когда ушел ее муж, не должно повториться, потому что она не сможет снова вынести такое.

— Значит, это прощание. — Его голос прорвался сквозь защитную стену, которой она пыталась отгородить свое хрупкое душевное состояние.

— Да, — ответила Ли, не смея взглянуть на него.

Она затаила дыхание, ожидая услышать звук его удаляющихся шагов, мечтая о том, чтобы остаться одной и собраться с силами. Вместо этого Шейн схватил ее за руку и, рывком подняв с пола, повернул лицом к себе. Когда она увидела, насколько он разозлен, то подавила готовый было сорваться с уст протест. Шейн был в ярости.

Не говоря ни слова, он привлек ее к себе и приник к губам, властной решительностью подавляя сопротивление. Его поцелуй снова вызвал в ней желание, влечение к нему. Но он вдруг отпустил ее и отошел на несколько шагов.

Шейн долго смотрел на нее, и на его лице отражались эмоции, которые он старался в себе подавить. Исход этой борьбы оказался неожиданным для Ли. Шейн повернулся и быстро вышел, так и оставив дверь открытой.

Ли медленно, нетвердой походкой подошла к двери и ухватилась за нее, потому что у нее подгибались колени. Выражение неприязни на лице Шейна, наверное, останется в ее памяти навечно. Она видела, как он пересек улицу и вошел в свой дом, ни разу не оглянувшись.

Боль в груди переполняла. Может быть, ей следовало драться? Может быть, что-то получилось бы и на этот раз ей улыбнулась бы удача? Но жители Шейди-Оукс подписали петицию о созыве городского собрания. Разве она сможет бороться с целым городом? Разве она сможет встать между Шейном и дорогими ему людьми?

Нет, она приняла решение, от которого всем будет лучше. Ли решительно захлопнула входную дверь.

— Мама, Арнольд пропал! — крикнул из кухни Сэм.

Ли, сидевшая среди картонных коробок в своей спальне, закрыла глаза и вздохнула. Опять за свое. Арнольд сведет ее с ума. Она встала и отправилась на кухню.

— Ты проверил на заднем дворе? Сэм кивнул.

Ли остановилась, к горлу подкатил комок.

— А у... у Шейна ты проверил?

Сэм покачал головой:

— Не могу. У меня встреча с друзьями на бейсбольном стадионе.

— Сначала сходи к Шейну и проверь там.

— Мам, я опаздываю. У меня и так осталось немного времени на общение с ними. Ты все же хочешь, чтобы я пошел к Шейну?

Нахмурившись, Ли посмотрела на своего старшего сына. Он манипулирует ею, и главное — успешно. Она почувствовала себя виноватой, опять срывая его с места, но он всегда прекрасно уживался на новом месте.

— Ладно, иди. Я займусь Арнольдом.

— Спасибо, ма. — Сэм выбежал из комнаты, пока она не передумала.

Ли снова тяжело вздохнула, посмотрела в выходящее на улицу и на дом Шейна окно и на некоторое время погрузилась в мечты. Прошло два дня с тех пор, как она его видела. И в течение этих двух дней ей сто раз хотелось пойти к нему. Но всегда в памяти всплывал тот последний неприязненный взгляд, и это останавливало.

«Ладно, Ли, соберись. Ты сможешь сделать это. Перейди улицу и верни домой Арнольда», — приказала она себе, выпрямилась, набрала полную грудь воздуха и направилась к двери. Она понимала, что поддалась на уговор Сэма и теперь должна пойти к Шейну и проверить, там ли Арнольд. Понимала она и то, что ей нужна была причина, чтобы повидаться с ним, а эта была лучшей из всех.

Позвонив в дверь дома Шейна, Ли еле справилась с искушением повернуться и убежать. Он открыл дверь, и, увидев его, у нее сжалось сердце. Ли поразили его небритое лицо, грустные глаза, всклокоченные волосы.

— Что тебе нужно? — спросил он таким же холодным, как и его взгляд, тоном.

— Арнольд пропал.

— Он не... — Его губы сомкнулись, и он запнулся на полуслове. — Хотя я и Принцессу не видел сегодня.

— Может быть, проверишь, здесь ли она?

Не пригласив ее войти, Шейн повернулся и исчез внутри дома, Ли казалось, что она ждала его возвращения целую вечность. Чувствовалось, что злость все еще кипит в нем и он вот-вот взорвется.

После того как она объявила Шейну о своем решении уехать, Ли снова и снова восстанавливала в памяти эту сцену, в которой, правда, забирала свои слова назад. С каждой наполненной коробкой у нее появлялось ощущение, что она поступает неправильно, но отказаться от своего решения не могла. Да, он убрал фотографию жены, снял обручальное кольцо, однако это не означает, что он готов принять на себя обязательства, которые она считала для себя самыми важными. Шейн никогда не говорил, что любит ее. Будет лучше, если он останется в Шейди-Оукс и уладит возникшие с жителями города проблемы без нее и ее семьи.

Шейн вышел на крыльцо и закрыл за собой дверь.

— Принцесса тоже пропала. Она на сносях, вот-вот ощенится. Лучше найти их поскорее.

— Где их искать, как ты думаешь?

— Кто знает? Твой пес непредсказуем.

— Должна напомнить тебе, что Арнольд самый чистопородный из гончих, — сказала Ли, снова ввязываясь в старый спор, чтобы ослабить напряженность между ними.

— Слышал уже об этом. Но стоило бы посмотреть на документы этого аристократа, которые, судя по твоим словам, у тебя в порядке. — Шейн махнул рукой, указывая на темневшую в конце улицы рощу. — Давай пройдемся до той рощи. У меня такое ощущение, что Принцесса укрылась там, чтобы родить. Я приготовил ей славную, удобную постельку, но ее вкусы поменялись с тех пор, как напротив через дорогу появилась одна собака.

— Твои манеры не улучшились. — Ли с трудом поспевала за быстро шагавшим Шейном. Ей казалось, что они вернулись на два месяца назад, к тому дню, когда впервые встретились. Хорошо, если бы это могло быть так. Она не очень-то старалась защитить себя от боли и теперь дорого расплачивается за это.

На опушке рощи Шейн остановился и всмотрелся в заросли.

— Есть предложения?

— Они могут быть здесь где угодно, а могут быть и не здесь, а совершенно в другом месте.

Шейн поднес сложенные рупором руки ко рту и крикнул:

— Принцесса!

Безрезультатно.

— Попробуй позвать Арнольда, — сказал он.

Пока Ли, зайдя под деревья, звала Арнольда, Шейн выкрикивал кличку своей собаки. Ли надеялась, что уроки дрессировки, которые проходил Арнольд, все же как-нибудь проявятся и собака придет на зов.

Пока они искали своих собак, Ли все время нервничала из-за того, что она опять оказалась наедине с Шейном. У нее сильнее забилось сердце и вспотели ладони. Ли остановилась посреди тропинки, почувствовав себя отрезанной этими зарослями от внешнего мира.

— Арнольд! — Она ходила кругами по роще, призывая свою собаку, пока у нее не пересохло в горле.

— Наверное, их здесь нет, — сказал Шейн, подходя и останавливаясь рядом.

Ли повернулась и посмотрела в его лицо. Она ощущала себя бесконечно одинокой.

— Шейн, я... — Она замолчала, не зная, что сказать человеку, в которого влюбилась. Влюбилась. Осознание этого было таким неожиданным, что она покачнулась и ухватилась за его плечо, чтобы не упасть. Она не хотела влюбляться, снова испытывать судьбу.

Шейн посмотрел на ее руку на своем плече, затем перевел взгляд на лицо.

— Ты в порядке? — спросил он хрипло.

Ли кивнула. Она боялась, что голос ее выдаст, хотя ей хотелось кричать на весь мир о любви к нему, но сказалась долголетняя привычка подавлять, свои эмоции, и она промолчала.

— Тогда нам лучше вернуться. Может быть, они спрятались где-то в доме — в твоем или моем.

Шейн собрался было уйти из рощи, но Ли сжала его плечо, вынудив вновь повернуться к ней. Она не хотела, чтобы они расстались недругами.

— Мне очень жаль, что все так получилось. Он стряхнул ее рукy с плеча.

— О чем жалеть? Мы ведь с самого начала договорились, что между нами не будет серьезных отношений.

Эти слова больно ранили ее сердце. Глаза Ли наполнились слезами. Когда ее бросил муж, она поклялась, что больше ни один мужчина не заставит ее плакать. Сейчас же слезы градом катились из глаз, и она ничего не могла с этим поделать.

— Не надо, Ли, — занервничал Шейн.

— С моей стороны все было серьезно, Шейн. Я не умею иначе. И никогда не умела. В этом моя проблема: все или ничего.

Он схватил ее за плечи и притянул к себе:

— Что ты говоришь, Ли?

Несколько секунд она вглядывалась в это красивое лицо, борясь с искушением прильнуть к нему. Трудно было заставить ставший вдруг чужим язык произнести то, в чем она решила признаться.

— Я люблю тебя и не знаю, что с этим делать.

Ее сердце замерло в ожидании его реакции на это признание. А он бесстрастно смотрел на нее. Все это зря. Зачем она сказала это?

Ли чувствовала себя незащищенной, выставленной на посмешище и слишком уязвимой, но она не могла не высказаться до конца:

— Я знаю, что не умею говорить о том, что чувствую. Но я не могла уехать, не сказав тебе этого.

Еще несколько секунд его лицо хранило непроницаемое выражение, а потом он улыбнулся, и эта улыбка смела все оборонительные сооружения, которыми она годами окружала себя.

— И когда же ты решила, что любишь меня? — Шейн обнял ее и прижал к себе.

Напряжение отпустило Ли, ее тело обмякло в его объятиях, и она крепко прижалась к нему.

— Минуты две назад.

— И ты только сейчас собралась сказать мне это? Что тебя удерживало так долго? — Шейн прикусил ее нижнюю губу. — Я еще несколько дней назад догадался о своих чувствах к тебе.

— И ты только сейчас собрался сказать мне это? — Ли хотела ощутить неповторимый вкус его губ и была готова сделать это, когда вдруг послышался лай.

— Арнольд?

— Да, и, как всегда, очень вовремя. — Ли хотела тут же пойти туда, откуда раздавался лай, но Шейн ее удержал.

— Мы возьмем собак, но потом нам нужно поговорить.

— Согласна. Проблемы-то остаются.

— Эти проблемы мы будем решать вместе.

Когда они нашли Арнольда с Принцессой и четырех крохотных щенят, Ли все еще находилась под впечатлением происшедшего в роще. Ей пришлось столкнуться с реальностью немного позже, когда, забрав собак и щенков, они возвращались к дому Шейна. Она увидела Нэда, который стоял на газоне перед своим домом и наблюдал за ними, и вспомнила, что в этот вечер должно состояться собрание.

Как только Принцессу со щенками устроили на кухне, где Шейн подготовил им место, Арнольд через лаз выскочил на задний двор, чем сильно озадачил всех присутствовавших.

— Убегать, когда предстоит тяжелая работа, — это очень по-мужски, — пробормотала Ли и пошла к задней двери.

— Принцесса, наверное, сейчас думает, что тяжелая работа осталась позади.

— А каково ей будет одной воспитывать щенков? — Ли окинула взглядом двор, но, как она и предполагала, Арнольда уже и след простыл.

Она собиралась открыть ворота, когда увидела трусившего навстречу Арнольда с зажатой в зубах костью.

Ли смотрела, как он пробежал мимо нее и скрылся в доме Шейна.

— Вот так-так. Такого я еще не видела.

— Мое мнение об Арнольде стало меняться в лучшую сторону. — Шейн взял Ли за руку и повел ее к стоявшему во дворе креслу. — Сейчас самое время поговорить.

Шейн усадил Ли к себе на колени, прижал ее спину к своей груди. Он пощипывал губами ее шею, отчего ее кожа покрывалась мурашками. Ли наклонила голову, подставляя ухо, и Шейн воспользовался этим, принявшись нежно его покусывать.

— Думаю, следует начать с того, что я люблю тебя, — прошептал он ей в ухо, прежде чем начать ласкать его языком.

Ли никогда не думала, что тело может становиться таким безвольным, но готова была поклясться, что с ней происходило именно это. Она затрепетала от исходившего от него тепла. Откинув голову на его плечо, она попыталась подобрать вразумительный ответ на его заявление, но с логикой творилось то же самое, что и с ее мышцами. Шейн поцеловал ее в губы.

— Я люблю тебя, Ли Тейлор, и тебе не придется одной воспитывать детей. Ты выйдешь за меня?

Нужно было ответить, но Ли словно оказалась под водой и не могла вынырнуть на поверхность. Закрыв глаза, она отдалась сладостному ощущению от его поцелуя, от его языка проникшего в ее рот. Тем временем Шейн, не прерывая поцелуя, расстегивал ее блузку.

— Я люблю тебя, Шейн О’Грейди, — наконец смогла вымолвить Ли, когда его рука скользнула под ее блузку.

— А ты выйдешь за меня замуж?

— Нет. Да. Я не знаю.

Шейн отвлекся от поиска застежки бюстгальтера и заглянул в ее глаза:

— Что это за ответ?

Ли выпрямилась, досадуя на то, что приходится возвращаться в реальность.

— Я не хочу оказаться между тобой и жителями Шейди-Оукс.

Шейн рассмеялся, почувствовав явное облегчение от этих слов. Он взял ее лицо в ладони и приблизил к себе.

— Послушай меня, Ли Тейлор. Я люблю тебя, а не жителей Шейди-Оукс. — Она попыталась что-то сказать, но он приложил пальцы к ее губам. — Да, жители этого города мне небезразличны, но тебя я люблю. Я могу прожить без них, а без тебя никак. Ты понимаешь это?

Она кивнула, потому что его пальцы все еще были прижаты к ее губам.

— Я снова обрел любовь и не хочу ее терять. Поэтому, что бы ни делали всякие там Нэды, ты будешь со мной. Если тебе придется уехать, я тоже уеду, потому что мой дом там, где ты и твоя семья. Ну как? Выйдешь за меня?

Ли чувствовала, как медленно ее губы растягиваются в улыбку, которая, она знала, шла из глубин ее сознания, ощущений, из ее сердца. Она обняла его за шею и притянула к себе.

— Да, я выйду за тебя.

— Хорошо. Коль скоро с этим мы разобрались, перейдем к более серьезной теме.

— Что это за тема? — спросила Ли, осыпая поцелуями его губы.

— Анатомия человека.

Ли промолвила:

— Полагаю, этот предмет ты хорошо освоил в медицинском институте.

— Несомненно, — ответил Шейн, после чего поднялся, подхватил ее на руки и направился в дом.

— Значит, у меня будет прекрасный наставник.

— Добросовестный наставник. Ни одна часть тела не должна быть пропущена.

— А практические занятия будут? Знаешь ли, до меня плохо доходит, пока я не увижу и не попробую.

— Единственно правильный метод обучения, - прошептал он ей почти в самые губы, а потом прильнул к ним в страстном поцелуе, от которого Ли едва не потеряла сознание.

Когда Ли с Шейном, держась за руки, вошли в заполненный до отказа зал суда, там стоял невообразимый шум. Они прошли вперед. Люди смолкли и уставились на них. Ли почувствовала, что капельки пота скатываются по ложбинке меж грудей, и тут же вспомнила, как совсем недавно губы Шейна нежно прикасались к коже в этом месте. На ее губах заиграла улыбка. Ли была уверена, что горожан озадачила ее безмятежность.

Сжимая одной рукой ладонь Ли, Шейн поднял свободную руку, обращаясь ко всем присутствующим:

— Прошу вашего внимания!

Он говорил спокойным голосом, но Ли чувствовала его напряжение по тому, как он сжимал ее ладонь. Если бы они не провели предшествовавшие собранию часы, обсуждая планы на будущее, Ли засомневалась бы насчет исхода этого мероприятия. Все заговорили разом,- неразбериха длилась больше минуты. Шейн молча выжидал. Постепенно разговоры смолки, и все воззрились на него.

Шейн положил руку на плечо Ли.

— Прежде чем мы приступим к обсуждению вопроса о том, следует уезжать Тейлорам или нет...

— Это единственная причина, по которой мы здесь собрались, — прервал его Нэд и, топая по паркету, вышел вперед. — Они представляют угрозу городу и должны покинуть его, — сказал он, указывая на Ли.

Если бы не рука Шейна на ее плече, она сделала бы шаг назад. Ее не должен был бы удивлять его угрожающий тон и вид, но она была удивлена.

— У Тейлоров столько же прав жить здесь, сколько и у тебя, Нэд. — Шейн придвинул Ли к себе. — Как я уже говорил, это свободная страна.

Нэд приблизился почти вплотную к Шейну и указал на деда Ли, стоявшего в конце зала рядом с Маргарет:

— Вон тот человек чуть не сжег полквартала.

— Да, кстати, помнишь, Нэд, как загорелась твоя машина два года назад? — прокричал появившийся в зале начальник пожарной команды. — Ведь это случилось из-за Бетси, которая курила и хотела спрятать от тебя сигарету, не так ли?

— Это другое дело. — Нэд обернулся и вперил взгляд в начальника пожарных.

— Какая разница? — выкрикнул кто-то из переднего ряда.

— Бетси была еще совсем девчонкой.

— А как насчет того раза, когда на пикнике в День независимости половина жителей города отравилась приготовленным Мадж картофельным салатом?

— Это никем не доказано. — Нэд стал отступать, по мере того как люди начали собираться в кольцо вокруг него.

— Выходит, любая семья может представлять угрозу этому городу, кроме твоей, — сказала Маргарет, продвигаясь вперед, чтобы встать рядом со своим сыном.

— Тогда почему вы все здесь собрались? — Нэд обвел взглядом лица соседей.

— Потому что мы подумали, что пора положить конец твоим нападкам на Тейлоров,, — сказал подошедший ближе мистер Калверт и встал рядом с Ли. — Мы считаем, им следует предоставить шанс, в котором ты отказываешь. Все совершают ошибки, а ты больше всех, Нэд. Если бы мы гнали из города всех ошибающихся, то здесь никого не осталось бы.

— Но они напугали мою Бетси...

— О, заткнись, Нэд!

— Да, угомонись!

— Возвращайся лучше на работу!

Ли вслушивалась в выкрикиваемые людьми пожелания Нэду и чувствовала, как в ней разгорается тепло, появившееся в тот момент, когда Шейн признался ей в любви. Она поняла, что эти люди примут ее независимо от того, станет она женой Шейна или нет. И Ли впервые почувствовала, что у нее появилось место постоянного проживания.

— Ладно, мне-то что, — сказал наконец Нэд и, протискиваясь сквозь толпу, стал пробираться к выходу.

— Что ты собирался сказать нам, Шейн? — спросил мистер Калверт, как только за Нэдом захлопнулась дверь.

— Ли дала согласие стать моей женой. Мы собираемся безотлагательно заключить брак.

Взглянув на Шейна, Ли почувствовала, что обрела дом.

Вскоре раздались голоса:

— Что же, давно пора.

— А мы все гадали, когда же вы поймете, что любите друг друга.

— Думаю, церковь будет готова для церемонии уже в следующее воскресенье, — сказал священник.

Ли радостно улыбалась окружившим их с Шейном людям. Ее дед улыбался так широко, как никогда прежде. Обняв одной рукой Маргарет, он поднял большой палец другой руки вверх, демонстрируя Ли свое восхищение. Затем дед подмигнул ей, обнял мать Шейна и на глазах у присутствующих звучно поцеловал.

— Смотри, твой дед подает нам хороший пример, — прошептал Шейн и поцеловал Ли.

Ликующие возгласы собравшихся развеяли у Ли последние сомнения в том, что она действительно обрела в Шейди-Оукс настоящий дом.